Текст книги "Тайна объекта «С-22»"
Автор книги: Николай Дмитриев
Жанр: Исторические приключения, Приключения
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Все та же система «луковка»? – улыбнулся майор.
– Она самая… – полковник зачем-то отодвинул пустую кружку. – Да, твои документы я на всякий случай из картотеки изъял и вместо них счет в Швейцарии открыл, на тот же шифр, а то сам понимаешь, теперь всякое может быть…
Крякнув, Янушевский повернулся к стойке и щелкнул пальцами:
– Водки и закусить!
Дождавшись, пока хозяин, вернувшись на место, снова начал флегматично перетирать стаканы, полковник выпил водку по-русски, залпом, и вздохнул:
– Ладно, докладывай…
– По делу Гжельского глухо. Никаких концов, а эпистолярного интереса вообще не пойму… То ли письмо, то ли дневник…
– А может, все-таки карты?
– Нет. – Майор сделал резко отрицательный жест. – Не верю!
– Ладно, это не основное. Дальше.
– Базу готовим. Через пару недель можно перебираться.
– Добро… Но главное – агентурная сеть.
– А как?.. Как союзники?
– Могут задержаться… И тогда удар с трех сторон…
– Значит, надежды удержать коридор нет?
И вот только теперь, задав этот, в общем-то, совершенно ясный вопрос, пан Казимир испытал самый настоящий страх. Если бы еще не эта кнайпа… Она была последней точкой, говорившей об истинном состоянии дел…
Янушевский понял состояние майора и покачал головой.
– Удержаться бы на линии Варшавы… Ты понимаешь, о чем я?
– Понимаю… – Пан Казимир вздрогнул. – А как же это, мы сильные, сплоченные, готовые… Блеф?
– Хватит! Мы все-таки солдаты!
Полковник явно вспылил, и у него на лице заиграли желваки. Пан Казимир молчал. Ситуация, открывшаяся перед ним, была далеко не из приятных, и выдержке Янушевского еще можно было позавидовать. И уже полной неожиданностью для майора было то, что полковник вдруг взял пана Казимира за рукав и, наклонившись к самому уху, доверительно прошептал:
– Для нас в данной ситуации есть только один реальный союзник – русские… Несмотря ни на что!
Пан Казимир резко выпрямился на стуле. Он очень хорошо понимал, что значили для Янушевского эти слова и, отбросив колебания, ответил сразу:
– Мы всегда тянули одну лямку… И раньше, и впредь…
* * *
Малевич привычно размеренным шагом мерил наискось длинную кишку камеры от закрытой крышки параши до откидного столика у окна, на котором лежала свежая газета с аккуратными окнами цензурных вырезок. Трое его сокамерников напряженно ждали.
Уже вторую неделю тюрьма глухо волновалась. В передачах с «воли» один за другим шли «грипсы[29]29
Грипс – тайная записка.
[Закрыть]», а по ночам заключенные торопливо стучали в стены камер или, намотав шнурок на ручку швабры, перебрасывали от окна к окну «коня», так что тюремной цензор зря трудился, кромсая газету ножницами.
Сутки назад стало известно, что Германия начала войну, и этих суток коммунистам, сидевшим за решеткой, оказалось достаточно. Всю ночь шел сплошной перестук, а днем, перед прогулкой, сбившись в кучу при выходе, заключенные торопливо шептались между собой. И даже на самой прогулке, шагая привычной цепочкой вокруг трубы, торчавшей посередине тюремного двора, то один, то другой быстро кидал товарищу несколько слов.
Решение было принято, и теперь председатель тюремного комитета Малевич напоследок продумывал все еще раз. Наконец, перестав шагать, он остановился возле двери и, обведя взглядом товарищей, негромко сказал:
– Значит, стучим…
Малевич резко повернулся и забарабанил кулаками по оббитой железом двери. Тотчас в конце кафельного коридора загромыхали тяжелые сапоги надзирателя. Загремел замок и «отделовый», войдя в камеру, окинул всех взглядом из-под окованного козырька.
– Пане отделовый, – начал Малевич, и его товарищи немедленно встали. – Мы просим передать пану начальнику, что часть денег с нашего депозита надо передать на ЛОПП[30]30
ЛОПП – Лига обороны противовоздушной.
[Закрыть].
– Добже… – Отделовый зачем-то поправил свою круглую фуражку и кашлянул. – Скажу…
Надзиратель еще возился с замком, а в дверь противоположной камеры уже застучали требовательно и громко.
– Ну, кажется, пошло… – Малевич отошел к столу и, опустившись на табуретку, вслух сказал самому себе: – Интересно, как они это воспримут?
Начальник тюрьмы пришел неожиданно быстро. Снова лязгнул замок, дверь распахнулась настежь, и в камеру, оставив отделового на пороге, уверенно вошел высокий сухощавый майор, затянутый в ящеричный мундир.
– Дзень добрый… Мне передали, что вы хотели меня видеть.
– Так, пан начальник! – Малевич зажал тюремную бескозырку в кулак и вышел на середину. – Я и мои товарищи просим администрацию принять от нас по одному злотому на противовоздушную оборону.
– Дзенькую…
Начальник кивнул и выжидательно посмотрел на Малевича. Судя по всему, он уже догадался, что заключенные-коммунисты позвали его не только за этим.
– Еще мы просим, если будет необходимость, взять все деньги с нашего депозита в фонд обороны. – Малевич выждал несколько секунд и закончил: – И еще, пан начальник. Мы просим разрешить нам с оружием в руках защищать Ржечь Посполиту от фашизма.
– Дзенькую… – с лица начальника исчезла настороженность. – Я с радостью принимаю от вас заверения в верности. Ваш денежный взнос будет принят. Что касается армии, то это решаю не я, но просьбу вашу передам. Обязательно.
Начальник коротко вздернул голову и, уже шагнув к выходу, задержался.
– Как я понял, в других камерах мне скажут то же самое… Пан Малевич, если вашу просьбу удовлетворят, это будет рота? Две?
– Батальон, пан начальник!
– Ого, – на губах тюремщика мелькнула двусмысленная улыбка. – Пан Малевич, не могли бы вы немного проводить меня?
Малевич удивленно посмотрел на товарищей, потом на сразу вытянувшееся лицо отделового и, коротко кивнув, шагнул к двери.
В конце коридора, на площадке, майор неожиданно остановился и замер, глядя невидящими глазами в лестничный проем, забранный мелкой стальной сеткой. Малевич, шедший следом, застыл в ожидании. Наконец начальник повернулся к нему и глухо спросил:
– Пан Малевич, это ведь вы – председатель комитета?
Малевич сразу насторожился и выжидательно протянул:
– Не понимаю, пан начальник…
– Значит, вы… Вы слышали, что кричал во дворе арестованный Меланюк? – На лице тюремщика появилось странное выражение. – Мне куда его причислять? К вам?.. Или…
Майор поднял палец вверх и показал на третий этаж, где сидели только националисты. Малевич замер. Всего четыре дня назад он получил «грипс», касавшийся только Меланюка, и теперь тщетно пробовал догадаться, как начальник смог об этом пронюхать. Да, вопрос был задан явно неспроста, и Малевич решил состорожничать.
– Пан начальник, в камере я много сплю…
– Значит, слышали. Пока он сидит в одиночке, но могу и перевести… – Начальник бросил на Малевича быстрый, испытывающий взгляд. – Например, к вам.
– Ну что ж… – Малевич наконец решился. – Нас на нарах четверо, найдем место и пятому…
– Значит, признаете своим?
– Пан начальник, вы же умный человек…
– Боюсь ошибиться… Если бы не ваше заявление… – Майор в упор посмотрел на Малевича. – Поймите, Меланюк проходит по делу, которое сейчас может стоить ему головы…
* * *
Хотя война не явилась для пана Казимира неожиданностью, однако мысль о ней сначала не укладывалась у него в мозгу. Тем более, с самого начала стали поступать неутешительные известия, и даже обещанное вступление в войну Франции и Англии ожидаемого перелома в ход боев не принесло. Ко всему прочему майор не получил еще ни одного сообщения или приказа. Оставалось форсировать работу на объекте, но инженер Брониславский и без вмешательства пана Казимира делал все возможное.
Монтажные работы вот-вот должны были быть закончены, вовсю шла подготовка к перебазированию, и пан Казимир решил сам отправиться на рекогносцировку. Взяв «воксхолл» и прихватив с собой Вукса, он отдал все необходимые распоряжения и выехал в город.
Пана Казимира неприятно поразила обстановка на улицах. Какие-то люди, судя по всему, беженцы, теснились в самых неподходящих местах. Куда-то неслись навьюченные чемоданами автомобили с испуганными пассажирами, и, как показалось майору, в самой атмосфере чувствовалась близость военного поражения. Везде виднелись следы недавних бомбежек, и даже к дому Мышлаевского проехать не удалось – переулок засыпала рухнувшая стена, которую вроде никто не собирался разбирать.
Бросив автомобиль в ближайшем дворе, майор с Вуксом перелезли через завал и с черного хода поднялись в квартиру Мышлаевского. Поручик был дома. Войдя в комнату, пан Казимир сразу увидел расстеленную на столе крупномасштабную карту и первым делом кинулся к ней.
– Откуда это?
Мышлаевский был на удивление спокоен, похоже, паника, царившая в городе, его совершенно не касалась. Во всяком случае, он совершенно буднично пояснил:
– Мне позвонил товарищ. Из госпиталя. Его сегодня привезли сюда. Он штабной и рассказал, что участвовал в подготовке к наступлению. Вот и обстановка, что на карте, с его слов…
– Наступления? – переспросил пан Казимир. – Рассказывайте!
Мышлаевский шагнул к карте и быстро заговорил:
– Десятая армия должна наступать в обход Варшавы, чтобы снять угрозу окружения. Пограничная оборона прорвана по всей линии, а коридор отрезан полностью. У Кутно тоже, кажется, очень плохо, но точных данных нет. Здесь, на карте, данные более-менее достоверные…
– А это?
Майор показал на стрелку у границы Восточной Пруссии.
– Наши уланы пытались прорваться на их территорию, но неудачно. Похоже, сейчас бои идут на линии Нарева.
– А правительство? – оторвался от карты пан Казимир.
– Ходят слухи, что перебралось во Владимир-Волынск…
– Вот как? – Пан Казимир оживился и посмотрел на Мышлаевского. – Тогда, поручик, немедленно поезжайте во Владимир и добейтесь указания, куда перегнать машину. Эвакуация группы Брониславского развяжет нам руки. Я буду ждать вас прямо на объекте…
Когда Вукс с паном Казимиром, выйдя от Мышлаевского, остановились возле «воксхолла», от реки с визгом вырвались два «пулавчака» и понеслись дальше на бреющем. Майор поднял голову и увидел как выше, почти под облаками, разворачивается в сторону аэродрома остроносый «лось».
После визита к Мышлаевскому пан Казимир смотрел на все гораздо оптимистичнее и потому ободряюще кинул:
– А что, поручик, может, все и не так плохо, а?
– Может, – односложно отозвался Вукс и сел за баранку, – Куда?
– К Яновской… – приказал майор, усаживаясь рядом.
Ничему не удивляющийся Вукс молча кивнул и, запустив мотор, начал сдавать задним ходом, чтобы вкруговую добраться до проезда у синагоги.
На крыльцо с мраморной вазой пан Казимир взбежал первым и начал нетерпеливо крутить флажок звонка. Лидия открыла почти сразу и, видимо, не ожидая увидеть пана Казимира в форме, несколько секунд во все глаза смотрела на него, а потом испуганно ухватилась за рукав мундира.
– Что? Мобилизация? Отступление?
– Все нормально… Я потом объясню, потом… – Пан Казимир высвободил рукав. – Я по делу. За вещами Гжельского никто не являлся? Или, может, кто про тетрадь спрашивал?
– Вещи?.. Тетрадь?.. – Лидия перевела взгляд на Вукса, возникшего за спиной майора. – Не понимаю…
Сейчас майору меньше всего хотелось что-либо объяснять. Но там, у карты, он ощутил какой-то странный подъем и, как по наитию, решил воспользоваться последней возможностью:
– Мы ищем дневник Гжельского. Нам очень надо его найти!
– Так вот, что вам нужно… – голос Лидии стал отчужденным. – Ищите в скрытке[31]31
Скрытка – индивидуальный сейф.
[Закрыть]. У него скрытка в «Банке Земи Польской». Он как-то зашел туда. Я еще смеялась, что он миллионер…
– Ах ты… В банк! – крикнул Вуксу майор и, рванувшись вслед за поручиком, вдруг приостановился. – Лида, я не знаю, что ты подумала, но если я выйду из этой катавасии живым, я приду к тебе…
«Воксхолл» с визгом затормозил возле помпезного здания, и майор вместе с Вуксом буквально ворвались в холл. Едва увидав офицеров, банковский охранник загремел ключами.
– Пана управляющего нет…
– Где управляющий? – резко бросил пан Казимир выскочившему ему навстречу тщедушному чиновнику в вытертых до блеска нарукавниках.
– Не знаю, пан майор, но я могу дать все справки…
– Скрытку поручика Гжельского! Живо!!
– Пан Гжельский… – начал было чиновник, но майор ткнул ему под нос свое удостоверение.
– Скрытку и ключ!
– Хорошо, хорошо, идемте…
Они спустились вниз и оказались возле длинного ряда индивидуальных сейфов. Отыскивая на связке нужный ключ, чиновник оглянулся и торопливо зашептал, проглатывая окончания слов:
– Пусть пан майор поймет меня правильно… Здесь, в банке, остались ценные бумаги! Пан управляющий неизвестно где, а все может быть…
– Так спрячьте их где-нибудь! – Майор просто сгорал от нетерпения, и лепет чиновника вывел его из себя. – Да открывайте же, в конце-то концов!!!
Чиновник поспешно сунул ключ в скважину, дверца открылась, и в глубине сейфа пан Казимир увидел одну-единственную серую тетрадь. Еще не веря в удачу, майор протянул руку, взял тетрадку, открыл и, разглядев на первой странице нарисованных акварелью голубков, обложил сам себя по-русски в три этажа…
* * *
Начальник тюрьмы был измучен и смотрел на мир воспаленными глазами. Ему казалось, что толстые, сложенные на совесть стены все еще сотрясаются от мощных разрывов. Длиннотелые, зловеще-черные бомбовозы, проходя в сторону карпатских нефтепромыслов, то и дело высыпали на город свой страшный груз. И хотя за все время в здание тюрьмы не угодило ни одной бомбы, ежесекундное ожидание гибели заставляло нервы натягиваться до предела.
Начальник впервые попал под массированную бомбежку, и его мужества едва хватало на то, чтобы оставаться на месте, но откуда ему было знать, что люди, мнение которых о себе он считал решающим, давно удрали, бросив город на произвол судьбы?
Последний налет был особенно страшным, и едва он закончился, начальник понял, что так больше продолжаться не может и надо принимать какое-то решение. Он схватил трубку и застучал по рычагу. В мембране что-то потрескивало, но в конце концов телефонная станция отозвалась.
– Барышня, барышня! – Обрадовался майор. – Говорит начальник тюрьмы. Соедините меня со штабом!
В ответ в трубке задрожал девичий голос:
– Я не могу. Они сняли линию и ушли… Еще вчера…
– Тогда с полицией… Магистратом…
– Там никто не отвечает… Говорят, оттуда все убежали…
Старший надзиратель, прослуживший в тюрьме лет двадцать, появился на пороге, и начальник опустил бесполезную трубку на рычаг.
– Ну? Как там?
– Осмелюсь доложить… Смена к сроку не прибыла.
– Ну и правильно… – Начальник уперся глазами в стол. – Пройди везде, скажи, пусть уходят…
Надзиратель недоуменно попятился к выходу и тут через дверь протолкнули человека в растерзанной форме польского офицера. Вместе с ним разом втиснулись и два вооруженных солдата.
– Военные… Наши! – обрадовался надзиратель.
Один из солдат, видимо, старший, поддернул винтовку с примкнутым штыком к плечу и громко, по-кадровому, щелкнул каблуками.
– Пан начальник! По приказу подхорунжего Ольшевского захваченный шпион доставлен!
– Шпион?.. – Взгляд начальника посуровел. – Где взяли?
– Километров семь отсюда. Немцы прямо нам на головы десант бросили. Этого живым взяли, так в нашей форме и прыгал… Пан подхорунжий решил, допросить надо. Важно, наверное…
Начальник выпрямился и, уже приняв какое-то решение, рявкнул на надзирателя:
– Ты еще здесь? Малевича ко мне! Живо! Бегом! – и, едва надзиратель умчался, начальник повернулся к парашютисту. – Ну что скажешь?
– А что говорить? – Шпион гордо закинул голову. – Ваши бегут от вермахта. Но, если тут еще есть войска, могу принять капитуляцию…
– А чего тогда прыгал? – начальник едва сдержал вспышку ярости.
– Военная тайна!
– Вот что, ребята… – начальник посмотрел на солдат, замерших по обе стороны двери. – Тащите эту падаль во двор и пристрелите.
– Не имеете права!
– А ты про Гаагскую конвенцию слышал, дурак? – сердито бросил начальник и повернулся к солдатам. – Давайте, ребята, вам еще подхорунжего догонять…
Солдаты разом вцепились в парашютиста, и тут, решивший было, что приказ о расстреле – всего лишь уловка, шпион рванулся к столу.
– Подождите! Подождите… Я скажу! Я знаю!.. – закричал он, упираясь. – Я послан к руководству ОУН с приказом отменить восстание!
– Поздно… – Начальник отвернулся к окну.
Солдатам повторять приказ не пришлось. Они разом рванули шпиона на себя и одним махом выволокли в коридор.
Начальник так и остался стоять у окна и повернулся только после того, как запыхавшийся надзиратель привел Малевича.
– Какие будут приказания? – Надзиратель замер у двери.
– Ключи на стол…и… Счастливого пути, старина…
Малевич, с удивлением наблюдавший как надзиратель, оставив связку, ужом выскользнул за дверь, встрепенулся:
– Пан начальник, я вам зачем-то понадобился?
– Немцы вот-вот будут здесь… – с трудом, каким-то отрешенным тоном выговорил майор.
– А мы? – едва сдерживая себя, негромко спросил Малевич.
– А для вас ключи… – Начальник показал на связку. – И не спрашивайте, почему я так сделал. Открывайте и уходите. Охрану я снял.
В эту минуту за окном хлопнули два выстрела. Начальник сморщился и закончил:
– Да, не забудьте своего Меланюка. Камера семь, первый этаж.
– Спасибо вам…
– Да ладно… – Начальник махнул рукой и отвернулся.
Малевич едва успел прикрыть за собою двери, как в кабинете хлопнул выстрел. Малевич рванулся обратно и увидел, как тело начальника бессильно съехало вдоль оконного косяка, а вокруг его головы, такой же лысой как у Малевича, начала растекаться лужа крови. Уже понимая, что все кончено, Малевич подбежал, нагнулся и, постояв так с полминуты, совершенно машинально поднял выпавший из руки начальника, револьвер…
* * *
Пан Казимир пробежал глазами последнюю строчку, мягко закрыл толстую серую тетрадь и вопросительно посмотрел на сидевшего напротив него Вукса.
– Ну, что ты теперь скажешь?
– Да, жаль… – Вукс сжал кулак. – Жаль, что она не попала к нам в руки месяц назад!
– Ничего… Хорошо, что вообще попала. Вот только, как оно все было? – Майор забарабанил пальцами по тетради. – Похоже, он в чем-то заподозрил техника Кацияна и начал следить за ним… Или нет?
– Почему нет? Там, правда, не совсем ясно, но я понял, что его знакомства и встречи показались подозрительными…
– А как ты думаешь, из-за чего он прекратил записи и почему сунул дневник в скрытку?
– Не знаю. – Вукс пожал плечами. – Только после этого он послал куда-то письмо через Зайца… А его перехватили, прочли и… Может, так, а может… Не знаю…
Сейчас пан Казимир не знал, соглашаться ли ему с поручиком. Он просто, как и Вукс, принялся рассуждать вслух.
– Одно не пойму… Почему они за ним охотились?
– За кем? – не понял Вукс. – За дневником или Гжельским?
– С Гжельским, пожалуй, ясно… Ты прав, что-то в его письме было. Причем такое, что… В общем, вопрос ребром. А вот дневник…
Майор положил подбородок на сложенные кулаки и задумался. Как он и надеялся, тетрадь Гжельского объясняла многое, но теперь предстояло во всем разобраться до конца. Пан Казимир поднял голову и хлопнул ладонями по столу.
– Ладно, придется брать этого Кацияна за жабры!
– Правильно, – так и загорелся Вукс. – Я думаю его надо тихонько в кабинет Брониславского пригласить, а уж там я…
– А там… – пан Казимир недобро усмехнулся. – Я сижу за столом и дневничок Гжельского почитываю…
– Верно! – Поручик с готовностью вскочил. – Так я пошел?
– Давай!..
Против ожидания инженер Брониславский был не возле машины, как думал пан Казимир, а у себя. Склонившись над столом и близоруко щурясь, он что-то быстро-быстро писал. Увидев майора, положил ручку, отодвинул кипу мелко исписанных листков и обрадованно поприветствовал пана Казимира.
– А, это вы! Очень кстати. Я и сам хотел вас видеть.
– Что, какая-то неурядица? – насторожился пан Казимир.
– И да, и нет, – Брониславский откинулся назад и с удовольствием размял плечи, затекшие от долгого сидения. – У вас найдется для меня пара минут?
– Конечно.
Пан Казимир подумал, что, пожалуй, непринужденная беседа больше подойдет для встречи Кацияна и, не дожидаясь приглашения, сел на стул.
– А я вот… Засиделся… – Брониславский улыбнулся и захрустел пальцами. – Решил, знаете, кое-что записать. Раньше все без исключения держал в голове, но сейчас… Говорят, можно попасть под бомбежку, а там стукнет по башке чем-нибудь, вот мыслишки и повылетают…Ищи их потом!
– О каких мыслях речь? – деловито спросил пан Казимир.
– Сейчас… – Брониславский прикрыл глаза и только потом заговорил: – Видите ли, как я догадываюсь, вы уже вникли в суть нашей работы и потому поймете меня правильно. Конечно, идея заманчива, но при ближайшем рассмотрении картина выходит совсем иной. Во-первых, тактический радиус нашей лодки предельно мал. И это ставит под вопрос скрытность посадки, не говоря уж об обратном возвращении. Кроме того, и двигателю, и пилоту нужен запас жизнеобеспечения, иначе говоря, топливо и воздух.
– Но пилот, выполнив задание, может просто-напросто сдаться в плен, – быстро возразил пан Казимир.
– Но тогда, – Брониславский как-то странно посмотрел на майора. – Наша лодка – всего лишь снаряд одноразового действия.
– Ну да «живая торпеда», – ни капельки не удивился пан Казимир.
– Вот-вот, – криво усмехнулся инженер Брониславский. – Короче, я считаю это направление абсолютно бесперспективным.
– Что? – изумился пан Казимир. – Но вы же им занимаетесь!
– Только в виде эксперимента. И это я говорю только вам…
– Мне? – сейчас майор был совершенно сбит с толку.
– Именно вам. – Брониславский накрыл ладонью густо исписанные листки. – На основе проведенных экспериментов мне удалось разработать, пока в принципе, единый двигатель.
– Это что… Лодке больше не будут нужны аккумуляторы?
– Да! – Брониславский гордо вскинул голову. – И тогда мы будем иметь на Балтике свой, но не дредноутный, а подводный флот!
– Понял. – Майор облизнул губы и, судорожно сглотнув, быстро спросил: – Что требуется от меня?
– Много… Сохранить второй комплект моих записей.
Брониславский не договорил, но майор и так понял, что тот имел в виду. Теперь, когда все стало на свои места, мысли пана Казимира сами собой вернулись в привычное русло. Поэтому его вопрос был предельно четок:
– Кто и в каком объеме мог знать об истинном назначении работ?
– У вас что, еще есть подозрения? – удивился Брониславский.
– Они у меня всегда есть, – ушел от ответа пан Казимир.
– Ну, если так… – На какую-то минуту инженер Брониславский задумался. – Что ж… Ближайший круг сотрудников был хорошо ориентирован… Пожалуй, кое-кто мог…
– А конкретней?
– Да говорите вы прямо! – Похоже Брониславский начал догадываться в чем дело. – Кого именно вы подозреваете?
Пан Казимир прикинул: сейчас Брониславский так и так все узнает и уж лучше подготовить его заранее. Майор вздохнул и сказал:
– Техник Кациян.
– Чепуха! – Брониславский сердито хлопнул ладонями по столу. – Он никогда не лез ни в какие дела. Ни о чем не расспрашивал, не интересовался. Выполнял свою работу и знал не больше других.
– Тем лучше… – Майор услышал в коридоре шаги и подобрался. – Сейчас он придет сюда, и мы сможем кое-что проверить…
Дверь с треском распахнулась, и на пороге появился растерянный Вукс.
– Пан майор!.. Техника Кацияна на объекте нет! Он исчез!..
* * *
Истребитель с тонким фюзеляжем и малюсеньким хвостом носился над луговиной, стреляя из пулемета по копнам. Собственно, Меланюк даже не успел его толком разглядеть, он только увидел, как его товарищи, до этого шедшие гурьбой, вдруг начали разбегаться во все стороны, прячась под убранное сено.
На Меланюка как-то все навалилось сразу. В первый момент, когда на пороге его одиночки вырос не надзиратель, а лысый крепкий мужчина в тюремном бушлате, Петро удивился. Потом, когда здоровяк назвал его по имени и, звеня огромной связкой ключей, приказал выходить, Петро ничего не понял. Когда же уже на ходу он услыхал от лысого о войне, увидел возле распахнутых тюремных ворот толпу арестантов, то и вовсе растерялся.
От свежего воздуха у Меланюка закружилась голова, и все, что он пока смог сделать, это спросить своего освободителя:
– Как вы про меня узнали?
– А кто на весь двор орал? – Лысый, который был гораздо старше Меланюка, видно, здорово набегался и теперь едва смог отдышался. – Я Малевич. Ты за меня держись, а то тут такой гармидер…
Приближающийся гул очередного налета заставил освободившихся арестантов броситься во все стороны. Меланюк с Малевичем выскочили за ворота и вместе с другими, оказавшись на открытой луговине, сразу попали под внезапный обстрел.
Забившись в самую середину стожка, пряно пахнувшего подсыхавшей травой, Меланюк скрючился и прикрыл голову руками. Особого страха он не испытывал. Петро просто не допускал мысли, что после столь чудесного освобождения можно так нелепо погибнуть.
Обстрел кончился, и Меланюк, выбравшись из стожка, увидел пронзительно-синее небо с плывущими по нему подушечками облаков. Рядом развалилась другая копна, и оттуда вылез улыбающийся Малевич. К грубому ворсу его куртки густо нацеплялась трава, и сейчас он больше всего походил на лешего.
– Жив? – Малевич весело подмигнул Меланюку и, оглядевшись по сторонам, неожиданно громко закричал, подзывая кого-то из своих: – Э-ге-гей, хлопцы! Бегом! До лясу!!!
Сентябрьский лес благоухал перестойной травой, хвоей, грибами, и Меланюк, захваченный такими родными запахами вкупе с пьянящим чувством свободы, даже не заметил, что кроме него вслед за Малевичем идет еще человек пять. Кто они, Меланюк не знал, сам Малевич, упорно вышагивающий впереди, ничего не говорил, и Петро отложил все расспросы на потом. Сейчас надо было уйти как можно дальше.
В лесу Малевич, молчаливо признанный старшим, первым делом отыскал накатанную колею и, ускорив шаг, бросил через плечо:
– Ребята, нам, главное, хуторок найти надо, переодеться…
Дорога огибала поросший лесом пригорок, и Малевич повел всех прямиком, но едва они поднялись на половину склона, как в распадок ворвалось до десятка всадников. Рассмотрев их получше, Малевич коротко бросил:
– Седла у них нестроевые…
Всадники, несмотря на общий полувоенный вид, были одеты кто во что горазд, и только черные автоматы с торчащим книзу рожком у всех были одинаковые. Заметив людей на косогоре, всадники вразнобой начали осаживать и живописной группой съехались на дороге. Потом один из них, судя по болтавшемуся на шее новенькому «шмайсеру», атаман, махнул рукой и повелительно крикнул:
– А ну сюды сходь!
Подождав, пока Малевич с товарищами спустились, старшой важно откинулся в седле и строго спросил:
– Хто такие? Арестанты, чи шо?
– Так, пане, так… – Малевич поспешно снял бескозырку, которой он прикрывал от солнца свою лысину. – Тюрьму бомбили, охрана разбежалась, мы и ушли…
– А ты за что сидел? – Старшой ткнул Малевича арапником и недоверчивым взглядом окинул сбившихся в кучку беглецов.
– Я? – Малевич пожал плечами. – В мене крамнычка вдома, а прошлого року жид сусидний дом видкупыв и тоже лавку завел. Ну не стерпел я… В аккурат на Пасху так жидку вризав… Так что пивроку далы…
– Ги-ги-гы! – заржал старшой, бурно поддержанный своим воинством. – Жида побил! А не брешешь?
Всадник перегнулся, и на шапке блеснул штампованный алюминиевый трезубец.
Тем временем Меланюк прикидывал, как поступить. Петро понимал, что сейчас скорее всего начнут спрашивать всех и, пользуясь моментом, пока Малевич широко, по-православному, крестился, шагнул вплотную к лошадиному боку. Взявшись за стремянную пряжку, требовательно потянул ремень вниз.
– Пане сотник! Конче потрибна допомога…
Старшой вряд ли когда-то был хотя бы унтером и такое повышения в чине ему явно польстило. Атаман подбоченился и гордо посмотрел на своих подчиненных. Заметив, что обращение произвело должное впечатление, он милостиво спросил:
– Ну, що треба?
– Слава Украине! – вполголоса сказал Меланюк.
– Героям слава! – привычно отозвался старшой, резко выпрямился и совсем по-другому посмотрел на арестантов.
– Добре, друзи…Йдить туды. – Он махнул арапником в конец распадка. – Дойдете до хутора, скажить, Лемиш прислав. Там одежу дадуть… Да и ось ще…
Лемиш повернулся к другому всаднику с толстой кожаной сумкой через плечо.
– Друже Смерека, видай кожному по пьять злотих!
– Слухаю!
Смерека ловко отстегнул потертый клапан, помусолил в сумке пальцами и вытянул тоненькую пачечку.
– Держить… Тут усим…
Меланюк принял деньги и вытянулся.
– Щиро дякуемо, пане сотник!
– Нема за що…
Лемиш махнул арапником, конь рванулся с места, и через минуту на дороге через распадок висело только облачко пыли да замирающий топот терялся между деревьев…
* * *
Стоя на краю бетонной дорожки, пан Казимир смотрел, как солдаты разводят высокие воротные створки. Их полотнища медленно расходились, и солнце, впервые попав в ангар через ворота, зажгло на остеклении пилотской кабины сотни веселых зайчиков. Покончив с воротами, солдаты заторопились к самолету и, упираясь руками в фюзеляж, поставленный на рельсовые тележки, начали выталкивать его к слипу. По мере движения машина наклонялась все больше, и наконец вода, подступив под самый редан, приняла на себя тяжелую «гидру».
Инженер Брониславский, хлопотавший вокруг, начал для чего-то приседать на корточки, придирчиво рассматривая спущенный на воду гидроплан. Пан Казимир хотел было подойти к нему, но из-за угла выскочил Вукс и, подбежав ближе, коротко доложил:
– Пан майор! К нам кто-то едет.
Пан Казимир удивленно посмотрел на Вукса и, не говоря ни слова, пошел от слипа к воротам. Поручик не ошибся: над дорогой, ведущей к объекту, был виден быстро приближающийся столб пыли.
Ставшая серо-желтой от сплошь покрывшей ее пыли «лянчия» остановилась вровень с паном Казимиром, и из окошка выглянул такой же серый и осунувшийся Мышлаевский.
– Пан майор… Все… – потухшим голосом произнес Мышлаевский. – Наступления союзников нет… Организованного сопротивления нет… Правительства во Владимире нет… Говорят, они бежали через Залещики…
– Бежали?
– Да… Там все бегут…
– Что значит – бегут?! Почему?
– Русские перешли границу. С востока наступает Красная Армия…
На срочное совещание в кабинете Брониславского кроме инженера майор позвал Мышлаевского и Вукса. Глядя на разложенную карту, майор долго молчал и только потом негромко как бы спросил сам себя:
– Да, какие же все-таки у них цели?
– Цель ясна… – Брониславский криво усмехнулся. – Освободить трудящихся от гнета эксплуататоров.
– Да уж…
– Там кое-кто считает, – вступил в разговор Мышлаевский, – что русские выступили нам на помощь…
– А что, исходя из опыта, в некотором роде так… Только вот к нам с вами это вряд ли относится, – саркастически заметил пан Казимир и продолжил рассуждения вслух: – Пожалуй, тут реальны три варианта… Или Советы о чем-то договорились с Гитлером, или они просто воспользовались моментом, или Сталин пошел на Европу.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?