Текст книги "Катастрофа в Восточной Пруссии. Августовское сражение 2-й русской армии в 1914 г."

2. Встречное сражение 20 августа и его результаты

Командующий 1‑й армией ген. Ренненкампф принял следующее решение:

«Конный отряд под командой начальника 2‑й кав. дивизии Хана-Нахичеванского в составе 1‑й и 2‑й гвард., 2‑й и 3‑й кав. дивизий, без 2‑го и 3‑го Донских каз. полков (всего 76 эскадронов, 48 конных орудий, 32 пулемета) направил на Инстербург, в обход Сталюпенена и Гумбинена с севера с задачей по возможности скрыть направление движения корпусов армии и помешать угону подвижного состава». По времени и рубежам задача конному отряду поставлена не была, а равно не был определен характер оперативного взаимодействия с армейскими корпусами.

Армейские корпуса, развернувшиеся на фронте Ширвинт, Пржеросль (около 60 км), направлялись: 20‑й арм. корпус – севернее Сталюпенена, Гумбинена; 3‑й арм. корпус правым флангом направлялся через Сталюпенен, Гумбинен, а левым флангом – на Вальтеркемен; 4‑й арм. корпус – левым флангом через Пржеросль, Гольдап, Даркемен.

На левом фланге армии отряд ген. Гурко[7]7
  Ген. Гурко – командир 1-й кав. дивизии.


[Закрыть] в составе 1‑й кав. дивизии и 5‑й стр. бригады (24 эскадрона, 8 батальонов, 40 пулеметов, 30 орудий) имел задачей наступать южнее Гольдап, Даркемен, обеспечивая фланг армии со стороны Маркграбово и Лётцен.

17 августа корпуса армии должны были перейти границу и овладеть фронтом Сталюпенен, Герминкемен, Ковален.

Действовавшие против 1‑й армии немецкие войска располагались следующим образом. Прикрывавший границу на фронте Пилькален, Маркграбово 1‑й арм. корпус (ген. Франсуа) с 1‑й кав. дивизией (ген. Брехт) был растянут более или менее равномерно на всем прикрываемом фронте с некоторым сгустком против Вержболово, где главные силы 1‑й кав. дивизии группировались у Пилькален, а 1‑я пех. дивизия (ген. Конта) – в районе Сталюпенен; 2‑я же пех. дивизия (ген. Фальк) располагалась в районе Гольдап.

Не зная, что 1‑я русская армия закончила свое развертывание и маршировала к границе, готовая атаковать 1‑й герм. арм. корпус, зная лишь о группировке крупных сил русской кавалерии в районе Шиленен (конного отряда Хана-Нахичеванского), командир 1‑го арм. корпуса, вопреки приказу командующего 8‑й герм. армией ген. Притвица, решил 17 августа провести операцию с целью нанести поражение конному отряду Хана-Нахичеванского силами 1‑й кав. и 1‑й пех. дивизий.

С утра 17 августа войска ген. Франсуа, предприняв наступательные действия против конного отряда Хана-Нахичеванского, попали под удары конного отряда 20‑го и 3‑го арм. корпусов.

Боевые действия этого дня протекали весьма неудачно для немцев. Конный отряд Хана-Нахичеванского своей плотной массой в 76 эскадронов заставил 1‑ю герм. кав. дивизию спешно отойти на Катенау, где она прикрыла фланг и тыл 1‑го германского корпуса. Лично руководивший боем в районе Бильдервейчен, Сталюпенен командир 1‑го корпуса ген. Франсуа развернул около 10 батальонов и 50 орудий (из них 8 тяжелых) и бросил их в наступление на фронт Эйдкунен, Бильдервейчен.

25‑я и 27‑я русские пех. дивизии (3‑й арм. корпус), двигавшиеся на Сталюпенен, утром перешли границу, а около полудня подошли к окопам немцев восточнее Сталюпенена. Части 25‑й и 27‑й пех. дивизий с марша развернулись и атаковали 1‑ю герм. пех. дивизию. 25‑я пех. дивизия прорвала фронт немцев, а 105‑й Оренбургский полк охватил южный фланг 1‑й герм. пех. дивизии. Вследствие этого командир 1‑го германского корпуса отвел 1‑ю пех. дивизию к Сталюпенену, а на выручку охваченного южного фланга бросил четыре батальона 2‑й пех. дивизии, которые, в свою очередь, охватили южный фланг русской 27‑й пех. дивизии. Тем временем севернее 3‑го арм. корпуса через Бильдервейчен подошли колонны 20‑го арм. корпуса, а на южном фланге – колонны 40‑й пех. дивизии 4‑го арм. корпуса. Войска 20‑го корпуса разгромили разрозненные части немцев в районе Бильдервейчен, захватив здесь шесть орудий, а части 40‑й пех. дивизии опрокинули растянутые на широком фронте восемь батальонов 2‑й герм. пех. дивизии и 10‑й конно-егерский полк.

В итоге дня 17 августа 1‑й герм. корпус потерпел поражение. 1‑я пех. дивизия была серьезно потрепана, потеряв часть артиллерии; 2‑я пех. дивизия, действовавшая на широком фронте, была отброшена превосходными силами русских.

Вечером 17 августа командование 8‑й герм. армии установило вторжение 1‑й русской армии в пределы Восточной Пруссии.

Выполняя уже известный нам план обороны Восточной Пруссии, командующий 8‑й герм. армией после получения данных о движении русских с востока и их якобы главной группировке южнее Роминтенской пущи принял решение двинуться с главными силами своей армии против 1‑й русской армии.

20‑й герм. арм. корпус, усиленный ландверными частями, а также гарнизонами привислянских крепостей, был оставлен западнее Мазурских озер против 2‑й русской армии. Сосредоточив 1‑й арм. корпус, дивизию Бродрюка (главный резерв крепости Кёнигсберг), 2‑ю ландв. бригаду, 1‑ю кав. дивизию и 17‑й арм. корпус Макензена в качестве ударной группы на направлении Гумбинен, Сталюпенен, командующий 8‑й армией предполагал нанести этими войсками удар в северный фланг 1‑й русской армии. 1‑й рез. корпус на р. Ангерап, 3‑ю рез. дивизию, 6‑ю ландв. бригаду с одним полком в районе Лётценских укреплений Притвиц оставил в качестве сковывающей группы.

В решении ген. Притвица было два крупных недостатка. Во-первых, он исходил из ложного представления о главной группировке русских, что приводило его ударную группу к фронтальному удару против главной же группировки 1‑й армии, наступавшей в направлении на Гумбинен. При этом 1‑й рез. корпус, 3‑я рез. дивизия и 6‑я ландв. бригада предназначались к роли сковывающей группы, против сковывающей группы русских. Во-вторых, ген. Притвиц, оставляя 20‑й корпус с приданными ему войсками на южной границе, уклонялся от принципа действовать главными силами поочередно против Неманской и Наревской армий. Вместе с тем ген. Притвиц отказался от использования преимущества, специально созданного для обороны Восточной Пруссии, – использования железных дорог для оперативного маневра. В общем же итоге ген. Притвиц разбросал свои войска, направив немного более половины их для участия в первом сражении, от успеха которого зависело последующее ведение операций по обороне Восточной Пруссии. К тому же 20‑й корпус и приданные ему войска были слабы для противодействия Наревской армии, если бы она к тому времени совершила вторжение в южную часть провинции.

К завязке встречного сражения севернее Мазурских озер соотношение сил сторон было следующее:

В общем, немцы имели некоторый перевес сил в пехоте примерно на 1 дивизию, но в коннице уступали русским, имевшим превосходство почти на три дивизии. В артиллерии немцы имели большое превосходство примерно на 20 батарей, в частности на 56 тяжелых орудий, в то время как русские не имели ни одного тяжелого орудия. В общем, можно считать, принимая во внимание указанную выше разницу сил, что стороны при завязке сражения севернее Мазурских озер были примерно в равных силах и, во всяком случае, 8‑я германская армия не уступала 1‑й русской армии.

18 августа 1‑й герм. арм. корпус отходил к Гумбинену, а войска 1‑й русской армии, ввиду плохо поставленного управления со стороны штаба армии, не имели приказа и совершали выдвижение на запад после полудня по инициативе командиров корпусов. К вечеру 18 августа корпуса армии занимали фронт Мальвишкен, Мингштимен, Сталюпенен, Раковек, Сескен.

На 19 августа командующий 1‑й армией поставил корпусам задачу овладеть фронтом Ушбален, Карманен, Пупсерн, Соденен, Гольдап. На 20 августа для войск 1‑й армии предполагалась дневка.

Тем временем войска 8‑й германской армии совершали перегруппировки: 1‑й арм. корпус отошел в район северо-восточнее Гумбинена, для приведения в порядок после сражения под Сталюпененом, 17‑й арм. корпус большей частью сил сосредоточился на р. Ангерап, севернее Даркемена, где поспешно закреплялся. Согласно решению, принятому командующим 8‑й армией, 20 августа эти корпуса с дивизией Бродрюка, 1‑й кав. дивизией и 2‑й ландв. бригадой должны были атаковать гумбиненскую группу русских, т.е. 20‑й и 3‑й арм. корпуса и конный отряд Хана-Нахичеванского, прикрывшись со стороны Гольдапа 1‑м рез. корпусом и 3‑й рез. дивизией.

Из назначенных для удара корпусов 1‑й еще не оправился после сражения под Сталюпененом, а 17‑й в ночь с 19 августа на 20 августа должен был совершить утомительный переход в 25 км.

В течение 19 августа немцам удалось окружить и пленить один русский батальон 109‑го пех. полка с одной батареей, заблудившийся в Цулькинерском лесу, куда он был направлен для удара в северный фланг 1‑го германского корпуса. Данные о таком намерении русских послужили основанием для принятия решений командиром 1‑го корпуса на 20 августа, сводившихся к тому, что он нацелил дивизии корпуса в воображаемый им фланг 20‑го арм. корпуса в то время, когда этот корпус перегруппировался, удлинив свой фланг на север. Вследствие этого удар 1‑го герм. корпуса был нацелен не во фланг, а на фронт русских. Но командир 1‑го герм. корпуса не только неправильно нацелил свой корпус, но также ввел в заблуждение командующего 8‑й армией и своих соседей, в частности командира 17‑го корпуса ген. Макензена, который принял решение атаковать русских в северо-восточном направлении, чтобы тем самым облегчить фланговую атаку 1‑го корпуса.

В то время когда германские начальники и подчиненные им войска готовились к нанесению удара против русских, замышляя «Канны» в стиле Шлиффена на гумбиненском направлении, 20‑й и 3‑й русские корпуса были усилены 40‑й пех. дивизией 4‑го арм. корпуса, а в этот последний была включена 5‑я стр. бригада. Таким образом, на гумбиненском направлении русские вместо 4 пехотных дивизий имели 5 дивизий.

19 августа войска 1‑й русской армии продолжали выдвижение на запад, тесня части 1‑го арм. корпуса, и к вечеру овладели фронтом Нибудшен, Варупенен и далее по восточному берегу р. Швентишка до Гольдапа.

Сблизившись в течение 19 августа, противники предполагали: русские – совершить небольшой переход и отдохнуть, а немцы намеревались атаковать русских. 20 августа едва стало светать, как артиллерия 1‑го арм. корпуса немцев открыла огонь по расположению правофланговой 28‑й пех. дивизии 20‑го арм. корпуса русских. Через час после начала артиллерийской подготовки 2‑я герм. пех. дивизия атаковала фронт, а 1‑я герм. пех. дивизия – южный фланг 28‑й пех. дивизии. Для содействия частям 1‑го герм. арм. корпуса была привлечена дивизия Бродрюка, которая должна была атаковать 29‑ю пех. дивизию 20‑го русского арм. корпуса. Едва дивизия Бродрюка поднялась из своих окопов для атаки, как была взята под жестокий артиллерийский огонь русскими. Вместо атаки эта дивизия стала отходить, местами в беспорядке. Однако немцы продолжали громить 28‑ю пех. дивизию частями своего 1‑го корпуса и 1‑й кав. дивизии и после ожесточенного боя отбросили ее с большими потерями и в сильном расстройстве на восток. Но и сами немцы были настолько истощены, что остановились в районе Бракупенен и не имели сил продолжать преследование русских.

Таким образом, на фронте севернее Гумбинена немцам удалось опрокинуть 28‑ю пех. дивизию русских, но преследовать или развить успех они не могли за неимением сил.

Действовавший южнее Гумбинена 17‑й арм. корпус ген. Макензена атаковал частями 35‑й пех. дивизии 27‑ю и 25‑ю русские пех. дивизии, о присутствии которых его разведка никаких сведений не дала. Приняв отход сторожевых частей русских за отступление их главных сил, ген. Макензен решил отрезать им пути отхода и бросил 36‑ю пех. дивизию вместе с корпусным резервом для воображаемого охвата войск, действовавших против 1‑го арм. корпуса восточнее Гумбинена. 36‑я пех. дивизия, энергично бросившаяся для выполнения поставленной ей задачи, встретила 40‑ю пех. дивизию и левофланговые части 27‑й пех. дивизии. При этом боевые порядки немцев были поставлены под фланговый и косоприцельный огонь русских.

В результате столкновения двух германских пехотных дивизий ген. Макензена с тремя русскими дивизиями южнее Гумбинена немцы провели несколько неудачных атак, понеся тяжелые потери (до 10 000 чел.) и после полудня 20 августа завершили бой отступлением. 35‑я герм. пех. дивизия в беспорядке покинула поле сражения, оставив на нем 12 орудий. Отступление 35‑й пех. дивизии оказало неизбежное влияние и на 36‑ю пех. дивизию, части которой последовали примеру своего соседа.

К этому надо добавить, что еще 19 августа на северном фланге 8‑й герм. армии конный отряд Хана-Нахичеванского разбил и оттеснил за р. Инстер 2‑ю ландв. пех. бригаду, захватив 2 орудия. При этом отряд Хана-Нахичеванского был также сильно потрепан (1‑я гвард. кав. дивизия).

В общем итоге дня 1‑й арм. корпус добился успеха против 28‑й пех. дивизии, а 17‑й арм. корпус потерпел поражение, тем более тяжелое, что 1‑я, 35‑я, отчасти и 36‑я пех. дивизии, а также дивизия Бродрюка утратили необходимую моральную устойчивость, сильно перемешались, управление выпало из рук начальников, а русские части выказали в этом первом бою превосходные боевые качества: упорно оборонялись, практикуя контратаки, отлично стреляли, храбро и стремительно вели штыковые атаки.

Германский план разгрома гумбиненской группы русских потерпел крушение. Сражение под Гумбиненом после полудня завершилось поражением одной русской и четырех германских пехотных дивизий. Вместе с этим рушился план обороны Восточной Пруссии. А между тем в это время командующий 8‑й германской армией ген. Притвиц еще верил в успех сражения, переоценивая разгром 28‑й пех. дивизии противника на северном фланге своей армии.

В довершение неудачи боевых действий под Гумбиненом немцы не добились успеха и в районе Гольдапа.

После ночного марша и последовавшего за ним короткого привала 1‑й герм. рез. корпус ген. Белова продолжал свой марш-маневр в направлении на северо-восток с целью поддержать 17‑й арм. корпус или прикрыть его фланг, расположившись севернее Гольдапа. Командующий армией не одобрил этого решения, приказав оставаться на месте, и командир корпуса отдал соответствующий приказ дивизиям, но уже в это время 30‑я русская пех. дивизия атаковала немцев в их правый фланг. В течение дня 1‑я и 36‑я герм. рез. дивизии вели упорный бой против 30‑й русской дивизии, но не могли одолеть сопротивления последней, а после полудня 160‑й Абхазский пех. полк 40‑й пех. дивизии атаковал 36‑ю герм. рез. дивизию в ее левый фланг, что установило некоторое равновесие на поле боя.

Таким образом, сражение 20 августа в районе Гольдапа не закончилось, но исход его, даже благоприятный для немцев, уже не мог оказать положительного влияния на общий результат предпринятой немцами встречной операции.

В результате сражения, проигранного под Гумбиненом, а главным образом потому, что западнее Мазурских озер во фланг и в тыл 8‑й герм. армии установлено было наступление 2‑й русской армии ген. Самсонова, командующему германской армией пришлось принимать ответственное решение о дальнейших действиях в Восточной Пруссии.

Так завершила свою первую операцию 8‑я германская армия. Вместо того чтобы разбить и отбросить русскую армию к Неману, немцы вынуждены были, понеся потери, быстро отступать. При этом высшие начальники, а также кадровые, резервные и ландверные войска не показали оперативного и тактического превосходства над русскими, а некоторые германские части не обнаружили и необходимой доблести, в чем немцы считали бесспорное превосходство за собой.

Что касается русских, то надо отдать справедливость им в упорстве и смелости. Однако сказанное относится лишь к пехоте и ее артиллерии; русская же конница, а в особенности ее начальники в ходе этого сражения не дали того, что можно было ожидать от 5½ кавалерийской дивизии: они просто бездействовали, отдыхая после боя 19 августа в нескольких километрах от правого фланга русского 20‑го корпуса.

3. Отход 8‑й германской армии

Признав проигранным Гумбинен-Гольдапское сражение, а также ввиду наступления 2‑й русской армии с юга командующий 8‑й герм. армией ген. Притвиц пришел к заключению, что возобновление атаки 21 августа просто физически невозможно, так как в течение ночи не было возможности собрать расстроенные боем войсковые части. Переход к обороне в неманском направлении невозможен по стратегическим соображениям: защита Восточной Пруссии требует действий по внутренним операционным линиям и не допускает обороны всеми силами в одном направлении; с переходом к обороне на рубеже Лётценский укрепленный район – р. Ангерап – р. Дейме 8‑я германская армия рискует быть отрезанной от Вислы 2‑й русской армией.

Ввиду этого ген. Притвиц пришел к выводу, что необходимо прервать бой на неманском направлении и принять спешно меры для выхода 8‑й армии из возможного окружения ее 2‑й армией.

На основании этого командующий 8‑й армией принял решение на отход и донес главному командованию:

«Ввиду наступления крупных сил от Варшавы, Пултуска, Ломжи я не могу использовать обстановку на своем фронте и еще ночью начинаю отход на запад. Перевозка, по возможности, по железным дорогам»[8]8
  Рейхсархив. Шефер. Танненберг, стр. 17. Во II томе Рейхсархива на стр. 102 сказано: «Отход за Вислу». – Н. Е.


[Закрыть].

«Это разрушило все надежды, возбужденные получавшимися до тех пор оптимистическими сведениями об обстановке под Гумбиненом», – пишет подполк. Шефер в своем труде «Танненберг». «Сразу стало ясно, – продолжает Шефер, – что должно произойти, если сообщенное намерение будет осуществлено. Превосходные силы русских в Восточной Пруссии соединятся в сомкнутую массу и оттеснят слабые германские силы за Вислу. Обещанное австро-венгерцами сковывание русских сил, нацеленных на Восточную Пруссию, и тем более ожидавшееся наступление германцев из Восточной Пруссии в Польшу становились невозможными. Как подействует такая обстановка на наших союзников? Что будет с Восточной Пруссией? Эта немецкая провинция осталась бы открытой для вторжения русских полчищ, относительно поведения которых уже имелись известия, заставлявшие опасаться самого худшего. Необходимо было сделать все возможное, чтобы предотвратить последствия решения, о котором доложил ген. Притвиц»[9]9
  Рейхсархив. Шефер. Танненберг, стр. 17.


[Закрыть].

Между тем согласно решению ген. Притвица 1‑й арм. корпус грузился в Инстербурге и перебрасывался по железной дороге через Кёнигсберг, Мариенбург в район Грауденц; 17‑й арм. корпус направлялся походом через Алленбург, Фридланд к Висле; 1‑й рез. корпус должен был прикрыть отход армий, обороняясь на позициях по р. Ангерап, а затем отходить за 17‑м корпусом, по более южным дорогам; 3‑я рез. дивизия по железным дорогам перебрасывалась в район Алленштейн. Прочие войска 8‑й армии: дивизия Бродрюка, 1‑я кав. дивизия, 2‑я и 6‑я ландверные бригады должны были оставаться в качестве завесы против 1‑й русской армии.

Командующий 8‑й герм. армией ген. Притвиц полагал, что к 26 августа он сможет сосредоточить восточнее Вислы семь пехотных дивизий и преградить ими путь наступлению 2‑й русской армии ген. Самсонова.

Однако выполнение этих намерений выпало на долю другого командующего армией.

4. Принятие решения командованием 8‑й германской армии и смена командования армии

Принятое командующим 8‑й армией ген. Притвицом решение об отходе к Висле вызвало беспокойство германского главного командования, тем более что 20 августа с восточного фронта в Кобленц поступали благоприятные донесения, явно противоречившие уже известному нам донесению об отходе 8‑й армии.

1. В докладе подполк. Гофмана[10]10
  Гофман – начальник оперативного отдела штаба 8-й герм. армии.


[Закрыть] 20 августа в 12 час., переданном кап. Гейеру по телефону, сообщается: «Командующий 8‑й армией доносит, что он ведет бой под Гумбиненом, протекающий пока вполне удачно. Подробности будут сообщены вечерним донесением. Настроение великолепное». В ответ на запрос было сообщено: «С ландверным корпусом связи нет. 20‑й арм. корпус в районе Ортельсбург намерен перейти в наступление, как только появится противник»[11]11
  Эльце. Танненберг, документ № 63, стр. 233.


[Закрыть].

2. В донесении по телефону из управления 1‑го корпусного округа из Кёнигсберга 20 августа в 19 час. сообщалось:

«Командир 1‑го корпуса приказал донести в Кёнигсберг, что корпус одержал полную победу над противником. Взято много пленных, имущества. Противник отступает по всей линии. Завтра бой будет продолжаться»[12]12
  Там же, документ № 64, стр. 233.


[Закрыть].

Нам уже известно, что в первой половине дня 20 августа под Гумбиненом, а в особенности севернее Гумбинена, немцы действительно вели удачные атаки против 20‑го русского корпуса. Однако вряд ли можно было усмотреть в этих атаках крупную победу, так как известно, что имела успех только атака 2‑й пех. дивизии. Впрочем, тогда не было еще оснований доносить и о неудаче, так как, по сути дела, бой был в самом разгаре и протекал с переменным успехом. Поэтому необходимо отметить, что донесение в ставку подполк. Гофмана было не вполне точным. Было бы точнее донести лишь об упорном характере боя под Гумбиненом.

Что же касается донесения от командира 1‑го арм. корпуса ген. Франсуа, то это последнее не соответствовало действительности. В бою против 28‑й пех. дивизии части 1‑го арм. корпуса немцев, правда, имели большой успех, отбросив эту дивизию, что, впрочем, далеко от полной победы, так как у них не оказалось сил преследовать русских. Но совершенно неверной была другая часть донесения об отступлении русских «по всей линии», так как у русских отошли лишь 1‑я отд. кав. бригада и правый фланг 20‑го арм. корпуса, в то время как прочие войска 1‑й русской армии не только не отступали, а даже отбросили немцев с поля сражения. Сомнительно также, чтобы 1‑й арм. корпус взял «много пленных, имущества», так как, кроме заблудившегося батальона 109‑го пех. полка и батареи, немцы никого в плен не взяли, если не считать отдельных единиц, обычных в любой незначительной стычке. К тому же пленение батальона 109‑го пех. полка составляет заслугу 1‑й кав. дивизии, а не 1‑го арм. корпуса.

Эти два донесения внесли явную «неточность» в оценку хода сражения под Гумбиненом. К тому же штаб 8‑й герм. армии 21 августа в 7 час. 45 мин. также представил в ставку оптимистическое донесение, которое гласило:

«Левое крыло 8‑й армии (1‑й арм. корпус) вчера вело бой с больших успехом, 1‑й арм. корпус отбросил части русского 20‑го и 3‑го корпусов, причем захватил несколько тысяч пленных и 8 орудий. Но к полудню силы 2‑й пех. дивизии истощились, так что наступление дальше не развивалось.

На правом крыле 1‑й рез. корпус отбросил части русского 4‑го корпуса в направлении на Гольдап, но затем наткнулся на сильные русские укрепления и не смог продвинуться дальше.

В центре 6‑му арм. корпусу не удалось продвинуться вперед.

По получении известий из Варшавы командующий армией решил отойти пока за р. Ангерап.

Транспорты и обозы ночью отведены назад. О том, как войскам удалось оторваться от противника, командующий армией еще не знает.

Штаб армии из Бартенштейна пошлет донесение в Кобленц»[13]13
  Эльце. Танненберг, документ № 66, стр. 233.


[Закрыть].

Из приведенного документа совершенно неясно, почему войска 8‑й армии отходят за р. Ангерап. По смыслу донесения, 8‑я армия имела успех на левом фланге, в центре же и на правом фланге не продвинулась. Она захватывает несколько тысяч пленных, отбрасывает два русских корпуса из числа трех корпусов, с которыми вела бой, и после всего этого отходит. Из всех приведенных выше доводов казалось бы естественным сделать вывод о необходимости преследовать два корпуса русских (20‑й и 3‑й), повторить всеми силами атаку против последнего русского корпуса (4‑го), разбить его и после этого повернуться против 2‑й русской армии. Но разница между доводами и выводами объясняется «неточностью» донесения относительно действительного положения на фронте. Отметив переутомление 2‑й пех. дивизии, авторы донесения не сказали того же относительно прочих частей армии, которые были утомлены не меньше, чем 2‑я пех. дивизия. Написав о тысячах русских пленных и захваченных 8 орудиях, авторы донесения умолчали о поражении 2‑й ландв. бригады, 33‑й и 36‑й пех. дивизий и дивизии Бродрюка, а также о том, что эти войска потеряли 20 орудий (6 орудий потеряла 1‑я пех. дивизия, 2 орудия – 2‑я ландв. бригада и 12 орудий – 35‑я пех. дивизия). Докладывая об отступлении 20‑го и 3‑го русских корпусов, авторы донесения умолчали об отступлении дивизий 1‑го и 17‑го корпусов и дивизий Бродрюка с поля сражения, о панике, царившей во всех перечисленных частях, а также о перемешивании частей, участвовавших в бою 20 августа, как естественном последствии этой паники. Был ли виновен в этом штаб 8‑й армии или штабы корпусов и дивизий, об этом трудно судить за отсутствием документов, но факты, перечисленные выше, имели место, чего не скрывают даже авторы II тома «Мировой войны», изданного Рейхсархивом[14]14
  Рейхсархив. Мировая война, стр. 80 и след.


[Закрыть]. Во всяком случае, неудачные бои 20 августа оказали свое влияние на решение командующего 8‑й армией отступить на запад.

Допустим, что штаб 8‑й герм. армии подробно, не скрывая неудачи, донес в Кобленц о бое 20 августа под Гумбиненом. Надо полагать, что такое донесение не вызвало бы недоумений о причинах отхода 8‑й армии. Начальник генерального штаба ген. Мольтке, получив такое неясное донесение, справедливо обратился за разъяснениями к штабу и командующему армией. К тому же ген. Притвиц вечером 20 августа донес об отходе к Висле, а штаб армии утром 21 августа донес об отходе только за р. Ангерап.

Поэтому ген. Мольтке 21 августа в 9 ч. 30 м. и потребовал от командующего 8‑й армией точного указания, что фактически предполагается им предпринять и является ли возможным наступление.

На этот вопрос командующий 8‑й армией в 9 ч. 40 м. того же числа ответил пространным донесением, сущность которого заключалась в следующем:

«Перейти в наступление сегодня же под Гумбиненом и южнее уже невозможно, так как 17‑й арм. корпус больше неспособен к атаке, к тому же получены донесения о наступлении, по крайней мере, трех корпусов, от Варшавы, Пултуска и Ломжи. Поэтому на восточном фронте намечено задержаться с 1‑м рез. корпусом на укрепленной позиции на р. Ангерап. Главный резерв крепости Кёнигсберг направлен туда походным порядком: 1‑й арм. корпус, если окажется возможным, будет перевезен по железной дороге в Кёнигсберг, Грауденц и прилегающий район. 17‑й арм. и 1‑й рез. корпуса двинуты походным порядком в западном направлении на Вислу, чтобы остановиться как можно севернее. Отход не может быть проведен без боя. Для поддержки 20‑го арм. корпуса 3‑я рез. дивизия должна быть перевезена по железной дороге из Ангербурга в Алленштейн.

2‑я ландв. пех. бригада сильно потрепана конницей против пика, части, находящиеся и Инстербурге и в Тильзите, стараются отойти на Кёнигсберг, но на них сильно наседают 2 кавалерийские дивизии противника. Здесь всего действуют со стороны русских восемь кавалерийских дивизий[15]15
  Эльце. Танненберг, документ № 67, стр. 231—235.


[Закрыть].

Приведенное объяснение командования 8‑й армии в некоторой мере вскрывает неудачи немцев в бою под Гумбиненом. Вмеете с тем оно страдает неопределенностью в вопросе о порядке отхода 17‑го арм. и 1‑го рез. корпусов, а также характеризует растерянность штаба армии при сложившейся обстановке, чего коснемся особо.

Решение командующего 8‑й армией о направлении 17‑го арм. корпуса на Алленбург, Фридланд, а 1‑го рез. корпуса следом за ним по более южному маршруту вызвало поправку ген. Мольтке. «Более северное направление» названных корпусов вызывалось тем обстоятельством, что 20 и 21 августа ген. Притвиц опасался удара с юга со стороны 2‑й русской армии. Ввиду этого начальник оперативного управления генерального штаба ген. Штейн 21 августа в 13 ч. 30 м. в разговоре по телефону с начальником штаба 8‑й армии графом Вальдерзее рекомендовал двинуть 17‑й арм. и 1‑й рез. корпуса походным порядком за линию озер в направлении к 20‑му арм. корпусу. Вальдерзее ответил, что доложит об этом командующему армией[16]16
  Эльце. Танненберг, документ, № 68, стр. 235.


[Закрыть].

Спустя полчаса ген. Мольтке в 14 ч. 00 м. передал командующему 8‑й армией приказание о необходимости держать армию сосредоточенной и предложил обдумать отход под прикрытием линии озер к 20‑му арм. корпусу[17]17
  Там же, № 69, стр. 235.


[Закрыть].

Обращаем внимание читателя на то обстоятельство, что ген. Мольтке и ген. Штейн требуют, чтобы 17‑й арм. и 1‑й рез. корпуса были направлены на 20‑й арм. корпус, который в то время располагался на фронте Едвабно – Нойденбург, где предполагал встретить 2‑ю русскую армию контрнаступлением.

Однако командующий 8‑й армией остается верен своему плану перегруппировки армии. В 20 ч. 02 м. 21 августа он ответил ген. Мольтке, что один русский армейский корпус в 6 ч. 30 м. утра проследовал через Пилькален на Гумбинен[18]18
  Это был всего только 116-й пex. полк 20-го корпуса. – H. Е.


[Закрыть], что против Лыка и Иоганнесбурга наступают значительные силы, не считая трех корпусов с Нарева, что рекомендованное движение в настоящее время ген. Притвиц считал невыполнимым и потому армия будет продолжать движение в западном направлении, а для сосредоточения армии 1‑й арм. корпус будет по железной дороге подтянут к правому флангу 20‑го арм. корпуса, 3‑я рез. дивизия – по железной дороге на Дейч-Эйлау.

Мольтке лично пытался два раза беседовать с ген. Притвицом по телефону относительно плана дальнейшей операции и к вечеру 21 августа, наконец, выяснил, что ген. Притвиц не уверен в том, что ему с его слабыми силами удастся удержать даже рубеж Вислы.

Положение 8‑й герм. армии было действительно не блестящее. Командующий 8‑й армией ген. Притвиц и его штаб, видимо, так или иначе узнавшие о поведении вверенных им войск под Гумбиненом, не питали, да и не могли питать особых иллюзий при предстоявшем столкновении со 2‑й русской армией, а также не были уверены в благоприятном отходе войск из-под Гумбинена.

Только 21 августа командование 8‑й герм. армии стало приходить в себя. Корпуса с р. Ангерап отходили беспрепятственно, 1‑я русская армия не преследовала. Кроме того, штаб армии получил сведения от 1‑го рез. корпуса о хорошем настроении личного состава этого корпуса, а также о подобном настроении 20‑го корпуса. По свидетельству Шефера, в полдень 21 августа начальник штаба 8‑й армии ген. Вальдерзее выразил мысль о том, что можно подумать о наступлении в южном направлении.

Вечером 21 августа в приказе по армии объявлялось о перегруппировке сил в Восточной Пруссии к правому флангу, чтобы перейти в наступление против левого фланга новых сил противника[19]19
  Рейхсархив. Шефер. Танненберг, стр. 25.


[Закрыть] (подразумевалась 2‑я русская армия). Сосредоточение армии было намечено в районе Торн, Алленштейн.

В общем, вечером 21 августа командование 8‑й герм. армии приняло решение, сводившееся к тому, что 20‑й арм. корпус Шольца должен сковать 2‑ю русскую армию с фронта, 1‑й арм. корпус Франсуа должен был пристроиться к правому флангу, а 17‑й арм. и 1‑й рез. корпуса – к левому флангу 20‑го арм. корпуса.

Но, если верить Шеферу, об этом решении не знало германское верховное командование.