Текст книги "Избранное"

 
Где-то за рекой моей за чистой
Птицы на заре опять поют.
Яркий, жаркий солнечный зайчишка
Заберётся в комнату мою!
 
 
Я иду к нему – весёлый мальчик –
Руки опускаю на кровать.
Вот он, золотой, проворный зайчик!
Что, косой, попался? Будешь знать!
 
 
А потом я руки разжимаю.
Дверь открыта – в доме никого.
Я теперь в лесу всегда узнаю
Солнечного зайца моего!
 

 
В декабре, в октябре и в июне,
В тишине и среди суеты –
Почему распускаются нюни,
Если это совсем не цветы?
 

 
Русский таинственный лес
Занят своими делами.
В кронах – до самых небес –
Белка мелькает, как пламя.
 
 
Светлый дымок из трубы
Тёмной сутулой избушки,
Ягода возле тропы,
Грузди в кустах у опушки.
 
 
Дрожь золотого листа –
Скоро лететь ему к тучам…
Бредит лесная вода
Синим туманом пахучим.
 
 
Пень бородатый во мгле
Жёлтой гнилушкой мигает…
Детские страхи во мне
Сказку шептать начинают.
 
 
Тихо с вечерних небес
Месяц на ветку садится.
О, русский таинственный лес,
Как же в тебя не влюбиться!..
 

 
По лесу шёл я грустный –
С корзинкою пустой…
Где рыжики, где грузди?
Молчит мой лес родной.
 
 
Скажи, сорока, ты хоть,
Куда грибы ушли?
И вдруг я слышу тихий
Смешок из-под земли.
 
 
Приподнимая шляпу,
Воскликнул белый гриб:
– Зову тебя, растяпу,
Да так, что аж охрип!
 
 
Потом позвали грузди,
Маслята под сосной:
– Из лесу не отпустим
С корзинкою пустой!
 

 
В комнатах детства – герань и алоэ.
Лето безвылазно в доме живёт!
Если стучится к нам счастье какое –
Мать захлопочет, лицо молодое,
Срезала розу, как свечку несёт!
 
 
Мимо скользну я и дверь не закрою –
Сосны, сараи, чужой огород.
Помню, срезали всё чаще алоэ:
Если приладишь на место больное –
Всё перетерпится, всё заживёт!
 

 
Сколько лет живу на свете,
А привыкнуть не могу…
Пауки сплетают сети –
Ловят росы на лугу!
Всё как будто в дальнем детстве,
Всё как будто первый раз –
Никуда восторг не делся,
Не иссяк любви запас!
 
 
Вечереет понемногу,
Я с лугов домой иду.
Светит месяц на дорогу,
Пухом стелется в пруду!
Ночь пришла, а мне не спится –
Не проспать бы сказку мне.
Ветер во поле резвится
На горячем скакуне!
 
 
Тихо-тихо на рассвете,
Месяц прячется в стогу.
Сколько лет живу на свете,
А привыкнуть не могу!
Всё как будто в дальнем детстве,
В первый раз как будто всё –
Зачарованное сердце
Видит жизнь, как сладкий сон!
 
 
Из тумана по-над лугом
На осенние леса
Светит солнышко в полкруга,
Льются птичьи голоса.
На прохладные опушки
Листья мокрые легли –
Золотые конопушки
На родном лице земли!..
 

Сестре Галине

 
Привет вам, годы школьные,
Где было так светло!
Простите штучки шкодные –
Учителям назло…
 
 
Учить уроки строгие
Порою было лень:
Любил учить дороги я –
В луга, в поля и в лес!
 
 
Таблицу умножения
Долбили долго мне, –
А в голове кружение
Вселенной при луне!
 
 
Отличники заласканы –
Грызут себе азы…
А я забрызган кляксами
Чернильной, злой грозы!
 
 
Сдалась мне математика
И физика сдалась…
За речкой мать-и-мачеха
Живым огнём зажглась!
 
 
Долинами, пригорами
Бегу я вдоль весны…
Порвались Пифагоровы
Мальчонкины штаны!
 
 
Учителей я вымучил,
Всё думал, что большой…
Как много я не выучил
В той школе золотой!
 

Странник по звёздам

 
Пусть никого с тобою рядом,
А только осень, жёлтый путь.
Отдай печаль свою и радость
Цветам, траве, кому-нибудь.
 
 
И одиночества не бойся!
Шумит пустая лебеда.
Голодным будешь или босым,
Но одиноким – никогда!
 
 
Горячим ртом к воде склоняясь,
О чём ты шепчешься с водой?
Летит журавль, перекликаясь,
С твоей кочующей душой.
 
 
Кипит родник свежо и зыбко,
Сухой камыш дрожит во мгле.
Пока в душе не смолкнет скрипка –
Ты счастлив будешь на земле!
 

1981

 
Раскатистая русская дорога,
Аэропорт в берёзах за рекой…
Давай-ка растрясём жирок немного,
Товарищ мой заморский дорогой!
А он вздыхал и грустно признавался –
Мол, как вы тут живёте, господа?
Зимой в степях метель «с цепи сорвался»,
Шатаются, как звери, холода!
Потом весна – распутица да скука,
Потом осенних дней густая грязь…
Россия – о, отчаянье и мука,
Не то, что, дескать, за морем у нас!
На гостя я смотрел с улыбкой мягкой –
Какую чушь, однако, ты несёшь.
В полях была зари арбузной мякоть,
Такая мякоть – губы облизнёшь…
 
 
Когда брожу один, я славлю Бога –
Светло в моей душе и хорошо!
Люблю тебя о, русская дорога,
Где пыль шуршит как будто пышный шёлк!
Берёза у воды белеет тонко,
И проплывают в небе журавли,
И старенькая тёмная избёнка
Среди жнивья сутулится вдали.
Течёт с полей вечерняя прохлада
И под рубаху лезет, веселя…
И сказками и красками богата –
Моя многострадальная земля!
Стоит октябрь. Округа пламенеет.
Потом снега украсят землю вновь…
Кто полюбить Россию не умеет,
Тот ничего не знает про любовь!
 

2005

 
Дождь и ветер хлещут как лоза,
А дорога всё же сердце манит!
Молния вдруг высветлит глаза
И понятно станет – ненормальный.
 
 
Разве может кто нормальный так
Хохотать при молниях и громе?..
Ночевать залезет на чердак –
В золотой растянется соломе.
Лунный заяц в дырку проскользнёт.
Лето, милый, заяц-то линяет.
Усмехнётся в бороду, вздохнёт:
Красота – для тех, кто понимает.
 
 
Кто сказал, что будто хорошо
Только там, где нас с тобою нету?
Человек из вечности пришёл
Неспроста на эту вот планету!
Ты, милок, разуй глаза свои,
Уши отряхни от пыли бренной –
В рощах восклицают соловьи,
Звёзды хороводят во вселенной!
 
 
Поутру слезая с чердака,
Счастлив он вот этою дорогой…
Слава богу, что живой пока,
А помрёт, так тоже слава богу!
Ждут его великие дела
На великих вечности просторах.
А пока что даль его светла,
Нет нужды в печалях и укорах.
 
 
Петухи буянят на заре,
Из тумана русским духом тянет.
Если жить в добре, а не во зле –
Сказка твоё сердце не обманет!..
 

2012

 
Был тихий сельский вечер за оградой,
Когда меня позвали небеса.
Вселенная поёт на голоса,
И уж другой мелодии не надо.
 
 
Однажды заплутав среди созвездий,
Я не ищу обратного пути.
Земная жизнь осталась позади!
И ты меня, родимая, не жди –
Теперь я ветер или птица с песней!
 
 
Большак мой звёздной пылью занесло.
И ад, и рай мне двери распахнули.
И молнии мне руки протянули.
И счастьем и тоской меня прожгло!
 
 
И посох мой толчёт воздушны горы,
И в час, когда всё спит вдали ночной, –
Я затеваю с небом разговоры
На перекрёстках вечности седой!
 

Анатолию Корчуганову

 
Он в полночь попросил вина с порога.
– Ах, боже мой, как холодно вокруг! –
Вздохнул он – и неясная тревога
Из глаз его передалась мне вдруг.
И долго так, усталый и печальный,
Он вёл свой монолог исповедальный:
– Себя любил я больше, чем других,
Вот почему друзей на свете нету!
И сколько б ни метался я по свету
Теперь – не надо лгать! – не будет их…
 
 
Зачем он говорил всё это мне?
Он подышал на руки в тишине.
«И в самом деле – странная прохлада!» –
Подумал я…
– Затопим печь?
– Не надо!
Не суетись впустую у огня.
Не из квартиры, нет, а из меня
Уходит драгоценное тепло! –
Сказал он как-то весело и зло…
 
 
И снова перед ним была дорога,
И ночь, и непогода на душе…
И та необъяснимая тревога
Не покидала мой ночлег уже!
 

 
Подари мне, Господи, простор
И пошли мне ангела навстречу!
Свечи зажигания в мотор
Я поставил – как во здравье свечи.
 
 
Скорость, вдохновение, и вот –
За спиной остались фавориты!..
И шмели врезаются в капот,
Как шрапнель в пылу, в разгаре битвы!..
 
 
Я из тех отчаянных ребят,
Кто на карту – всё своё поставил!
Подо мною бьются и храпят
Табуны из жаркой, дикой стали!
 
 
В детстве я любил гонять коней,
Перед всей деревней и девчонкой –
Я хотел скорей, скорей, скорей…
Вечно первым быть – характер чёртов!
 
 
И теперь на скользком вираже
Пузырём гудит моя рубаха!
Стрелки на щитках моих уже –
Поднимают волосы от страха!..
 
 
У меня тугие тормоза,
Только я их зря не беспокою –
Пусть летит вселенная в глаза
Голубой и солнечной рекою!..
 
 
Пауки, ползущие в кустах,
Черепахи – что они там знают?
Только на предельных скоростях
Крылья за спиною вырастают!
 
 
Ветер, он от зависти скуля,
По моим следам плетётся в росах…
Ничего, что кончилась Земля –
Млечный Путь метнулся под колеса!
 
 
Впереди блестят хвосты комет –
Финишную ленточку рисуют…
Победил я в жизни или нет –
Бог рассудит!
 

 
На поляне цветёт журавельник,
В синем небе шумят журавли.
Из-за моря приехал брательник –
Разбоярил подарки свои!
 
 
Растравил, раззадорил он душу!
Так и хочется бросить дела –
Потрясти свою бабу, как грушу,
И сказать, чтобы век не ждала.
 
 
Хвост трубой – и податься на Север,
Ну, а лучше, конечно, на Юг!
Посмотреть бы Россию, Рассею,
Сколько можно таскать этот плуг?
 
 
Сколько можно? И в самом-то деле!
Все дела – не уделаешь всех.
Говорили в застолье, гремели –
За грядущий и прошлый успех!
 
 
А потом – покупаться на реку,
На полянке цветной полежать.
Золотое звенит кукареку!
Солнце в небе. Кураж. Благодать.
 
 
На черта бы куда-то мне ехать?
Вот он, Юг, загорай, не хочу!
Ну, а Север? С таким же успехом
Я и тут на морозе торчу.
 
 
Ну, а деньги? Что деньги, брательник?
Что глаза так печальны твои?..
На поляне цветёт журавельник,
В синем небе поют журавли.
 

2003

1. Сибиряк подшофе

 
Ещё вчера полями енисейскими
Пыльный снег месил в пимах, пальто.
А теперь полями Елисейскими
Налегке иду, хлебнув бордо!
Скоро праздник тут – везде игрушечки,
Ёлки, новогодняя звезда.
А вот снегу нету ни снегушечки.
Эх, в Сибирь бы всех вас, господа!
Город ваш какой-то подозрительный,
Только и слыхать: «Мерси! Мерси!»
Прямо скажем – город омерсительный.
Я таких не видел на Руси!
 

2. В разгар зимы

 
Утро пахнет земляникой, сливою
И цветы в разгар зимы цветут!
И весь день кругом глаза счастливые –
Пляшут, обнимаются, поют!
Вечно юный город, вечно милый,
По каким секретам ты живёшь?
И откуда черпаешь ты силы,
И откуда краски ты берёшь?
Знаешь ты, конечно, боль утраты,
Дым разрухи, жалкие гроши.
Только всё равно блестят палаты
Серебром и золотом души!
Жизнь полна улыбкой и приветом,
Тёплый дождь щебечет с красных крыш…
Кажется, нельзя не быть поэтом,
Попадая в радостный Париж!
 

3. Башня вдохновений

 
Эта башня – башня грёз и вдохновений.
Словно руки в небо сложены в мольбе!
Словно отошёл куда-то гений,
Для работы приготовив свой мольберт.
Это сколько ж в небо кинуто железа!
И оно при этом словно бы парит!
Бесшабашно я на башню эту влезу –
И закружится под крыльями Париж…
Будто в крыльях ветер бьётся под рубахой.
Красота кругом и спорить не резон!
Только если бы случилось быть мне птахой,
Полетел бы я на русский горизонт!
Потому что, отвлекая от пирушек,
Ностальгия вдруг меня охолодит…
У стогов погреть бы душу, у опушек,
А в Париже даже Сена не горит!
 

4. На русском кладбище

 
Вдали от милых берегов
Мне что-то горькое откроется.
Чем больше к Родине любовь,
Тем дальше сын её покоится!
И тишина, и полумрак,
Гранитный крест – могила Бунина.
И всё здесь кажется не так,
Всё как-то серо, как-то буднично.
А где цветы, а где шмели,
Лазурь, колосья, ветры чуткие…
Во глубину чужой земли
Запала русская жемчужина!
Она во мгле ночной встаёт
Звездой дрожащей, песней грустною,
Огнём до сердца достаёт
И обжигает память русскую!
И не стихают на полях
Цветы, шмели, колосья буйные…
И птица где-то в небесах –
Орлиный крест – могила Бунина!..
 

5. Последний франк

 
Теперь мне долго будет сниться
Париж, Париж,
Где золотая черепица
Окрестных крыш.
Где Нотр-Дам шумит, играет
И Монпарнас
Уже других гостей ласкает,
Забыв про нас…
Случайный франк найдёшь в кармане –
И загрустишь,
И поплывёт в мечтах, поманит
Париж, Париж!..
 

1995

 
«Была мечта – вокруг Земного Шара,
Была мечта великая, братан!..»
Он сквозь меня смотрел с улыбкой шалой,
В его руке дрожал пустой стакан.
 
 
А на столе, где даже крошки нету,
Валялся глобус – драный в лоскуты!
Кругом лежали горы, континенты,
Моря, пустыни, северные льды…
 
 
Эльбрус упал к нему на подоконник
И Франция валялась возле ног…
Матёрый дядька – он сидел как школьник,
Ни в зуб ногой не знающий урок.
 
 
А между тем, уже к стеклу прижалась
Глухая ночь с тяжёлой тишиной,
И Млечный Путь вокруг Земного Шара
Затягивался тусклою петлёй.
 
 
В его глазах уже бродили бесы,
И жутко оставаться было здесь,
И я сказал с беспечностью повесы –
Держись, крепись, ещё надежда есть!
 
 
Я натянул дырявое пальтишко –
И всей душой под звёздами продрог.
Была мечта великая, братишка,
И в этом ты, увы, не одинок!
 

 
Когда в пивных, прокуренных и грязных,
Я на людей смотрю на самых разных –
Я вижу в них несбывшихся певцов:
Вот зашумел Есенин, вот Рубцов…
 
 
Россия! Мать моя! Твои причалы
Полны большой надеждой и печалью!
Твои матросы, мрачные снаружи,
Мне приоткрыли солнечные души.
 
 
Однажды потеряв удачу где-то,
Они теперь спешат за ней по свету.
– Послушай, брат, послушай, старина,
Моя душа в мольберты влюблена.
Ну, что с того, что видел я Марсель?
Мне надоела эта карусель!
На родину вернусь – и за этюды.
И буду коньячком лечить простуды…
 
 
А за окном полярной ночи мгла
К большой земле дороги занесла.
Вот кончилось вино и папиросы,
И замолчали вдруг мои матросы.
Вот усмехнулись, вот пошли на борт.
Как в паруса,
им в спины
дует норд!..
 

1979

 
Старая лодка стоит на приколе.
Струится вода по извечному руслу.
Куда ж по земле – раскалённой до боли –
Спешил ты, как странник усталый и грустный?
 
 
С молитвенным шёпотом звонкие кроны
Листву над избою рассыпали снова.
Старуха с лицом древнерусской иконы
Тебя повстречает, как сына родного!
 
 
О, как полюбились вы, тихие, мудрые –
На перепутьях то светлых, то пасмурных!
Солнце промоет окошечко мутное –
Дворик, поля за рекою распаханы…
 
 
И старая лодка, и ржавый тот якорь,
И тёплые избы над вольной рекою,
И зрелые гроздья кладбищенских ягод –
В душе отзовутся тоской и любовью!
 
 
Земля сиротеет и ждёт непогоды,
И ветки под ветром поют, словно гусли…
Корнями сильна – и судьба, и природа!
Куда же ты, странник усталый и грустный?..
 

 
Хвала гостиницам районным!
Я так любил их скромный быт,
Я так любил их облик скромный,
Из окон первозданный вид.
Какие славные районы
Когда-то были на Руси!
Возле окна шептались клёны
И тёплый дождик моросил.
 
 
Разбита клумба перед входом –
Разбитой радуги цвета!
И перед всем честным народом
Там отступала суета.
В командировке немудрящей,
Поклажей не обременён,
Я жил как самый настоящий
Командировочный пижон.
 
 
Влюблялся там напропалую –
Таким уж мама родила! –
И мастерил наудалую
Свои сердечные дела!
Но я, конечно, не за это
Пою гостиницам хвалу –
Приют, причал, где море света,
Где чёрствый хлеб ел, как халву!
 
 
Приют мечты и вдохновенья,
И светлой юности моей!
Луна сидела там на ветках,
Внутри луны – пел соловей.
И от разлива полнолунья,
И от разлива песни той –
Моя бессонница, шалунья,
Играла светлою строкой…
 
 
Теперь куда вы ни придите –
Таких гостиниц нет давно.
Отель «три звёздочки»? Простите.
А почему же так темно?
 

 
«Ты царь – живи один!» – воскликнул Пушкин.
Ох, надоело царствовать в глуши!
Кругом шумят шмели, цветут опушки,
И щёки райских яблок так свежи…
В большом стогу под звёздами ночуя,
Ворочаясь, вздыхаю в темноту,
Будто ищу иголку золотую –
Пришить к себе заветную мечту!
Опять восходит царственное солнце,
Я вдаль иду с надеждой и тоской…
Неужто для царя, да не найдётся
Какой-нибудь царевны холостой?..
 

 
Город славы или просто славный
Захолустный русский городок?
Воздух здесь какой-то очень сладкий.
Почему? Как будто невдомек.
Я раскрою паспорт мой потёртый.
«Славгород» – и дата, и печать…
Так зачем же я, какого чёрта,
По земле мотаюсь, точно тать?
Вот оно – всё милое, родное
И неразлюбимое вовек!
Где ещё я встречу вот такое –
По лугам, озёрам, в поймах рек…
На душе весёлое броженье,
В голове таинственный дурман…
Словно бы двойник и отраженье –
Синеглазый ходит мальчуган.
Словно бы ожившие поверья
Мне на ухо шепчет тишина!
Как седая бабушка Лукерья –
Встала в палисаднике луна.
И туманы прут как на опаре,
И гармонь отца поёт, смеясь…
Ты ж родился в Славгороде, парень,
Это же не в бровь, а прямо в глаз!..
На вокзал вечерний добираясь,
Почерпну я истину в вине…
Город славы? Что ж, я постараюсь,
Ты ещё услышишь обо мне!
 

 
Яровое озеро ярилось –
Посреди Алтая моего!
Там дыханье первое открылось.
Что да как? Не помню ничего.
 
 
А позднее память проблеснула.
Серебром расплавились ручьи –
Красная весна в меня вдохнула
Первый вдох таинственной любви!
 
 
Этот вдох, конечно, не забудешь –
Задохнулся в жаркой красоте!
И глаза твои, как незабудки,
Для меня теперь цветут везде!
 
 
Много было радостных дыханий.
Грустных воздыханий – как без них.
Я дышал стихией и стихами!
Было вдохновенье – и под дых.
 
 
А теперь одна только одышка –
Укатали сивку по горам!
Жадно я дышал и даже слишком,
Поделом теперь и по делам.
 
 
Годы пролетели – как листочки
Ветер сбил с берёзы под окном…
И теперь, пустой холодной ночью,
Думается только об одном.
 
 
Первое дыханье на исходе.
А точнее так – уже почти.
Жадно я дышал, и всё же вроде –
Не хватило первого, прости…
 
 
Не хватило первого!.. О, боже!
Дай второе!.. Дай хоть на чуток!..
Январём рванёт мороз по коже –
И слетят солёные со щёк…
 
 
Это Яровое разъярилось –
Горькое, солёное в степях…
Первое дыханье там открылось.
А второе – ждёт на небесах!..
 

 
Думал думу пращур строгий,
Не додумал до конца –
Может, зверь сгубил в дороге,
Может, девять грамм свинца?
Уповал он, умирая,
На цветах иль на снегах:
У меня есть жизнь вторая –
Продолжение в сынах.
Есть, конечно, жизнь и третья –
Внуки вырастут потом…
Но столетье за столетьем
Мы рождаемся и мрём.
 
 
А зачем? Зачем родились –
Ты да я, да мы с тобой?
Для чего мы пригодились
С нашим телом и душой?
Что мы сделали такого,
Чтобы с пращуром в раю
Побеседовать толково,
Оправдать судьбу свою?
 
 
Ничего такого нету –
Всё не в склад и всё не в лад.
Пращур дал талант поэту –
Сукин сын пропил талант!
Друг мечтал о небе синем,
А прожил – земля землёй.
И вот так по всей России –
Ты да я, да мы с тобой…
Прокисаем у порога,
С-под руки глядим на жизнь:
Не пылится ли дорога,
Не идёт ли коммунизм?
 
 
Так же думаем, как предки
Много тысяч лет назад:
Будет сын смекалки редкой,
Или внуки всё решат…
Кто виновен в этом счастье?
Не додумать до конца.
Может, зверь погубит в чаще,
Может, девять грамм свинца!..
 

 
Горы Кавказа, волшебные горы!
Немного таких на Земле!
Я помню, какие вели разговоры
Гортанные реки во мгле.
Там пастухи мне вино подавали –
Большой серебрящийся рог,
И на туманном цветном покрывале
Кинжально блестел месяцок!
 
 
«Я тоже пастух, – говорил я кавказцу, –
По Чуйскому тракту гонял!..»
Он слушал мою немудрёную сказку
И чёрной папахой качал.
«Я тоже поэт!» – говорил он серьёзно.
И на родном языке
Шота Руставели читал мне при звёздах,
И пел соловей вдалеке…
 
 
Горы Кавказа! Как странно и грустно,
Что вы отдалились теперь!
Кавказцы вольготно живут среди русских,
А нам – заколочена дверь.
Не стало Союза. Досадно, да ладно,
Сейчас ни о том разговор.
Я помню, какие блистали таланты,
Орлами взлетая до гор!
 
 
Я помню вас, помню, о, горы Кавказа,
И горько мне думать сейчас –
Неужто теперь не придётся ни разу
Обняться с тобою, Кавказ?
Я верю, я верю, нам не раздружиться,
Всё будет, как было тогда –
Не знает преграды высокая птица,
И ветер, и дождь, и звезда!
Я верю, что вновь будет пламенный вечер –
Вино, пастухи, соловьи,
Гортанные реки и шумные речи,
И светлая песня любви!..
 

Карачаево-Черкесия, 1978

 
И солнце яркое, и горы ясные,
И только сердце вдруг замрёт в тоске –
Цветёт июль и всё подножье красное,
Как будто кровь горит на Машуке!
 
 
Жестокий век вовек не знает жалости,
В кругу завистников полно обид…
Поручик Лермонтов, оставьте шалости,
Ещё так много сделать предстоит.
Но поздно! И пророчество исполнилось –
Свой краткий подвиг гений совершил…
Печалью слово русское наполнилась
И необъятным таинством души!
 
 
Он промелькнул блистательной кометою,
Другой такой не сыщешь днём с огнём…
Кремнистый путь его ушёл в бессмертие –
И спит Земля в сиянье голубом.
И снится ей, что не было тут выстрела,
И после многих дружеских пиров –
Успеет он ещё всю душу высказать
Своим волшебным искристым пером!
 

 
И сумраком, и светлой грустной тайной
Окутана вечерняя Тамань.
Рыбацкая лачуга, тополь старый
И сети серебристые – туман.
 
 
Звезда из облаков глядит на море, –
Там в этот час не видно никого,
Но чудится, как будто на просторе
Белеет парус. Как тут без него?
 
 
И чудится, что это уже было
В какой-то прежней жизни у меня –
Душа в душистых сумерках гостила
И грелась у высокого огня.
 
 
У той звезды, которая шептала
Другой звезде о счастье, о любви…
Хороших слов, увы, осталось мало –
До хрипоты кричим и до крови!
 
 
Искусственный царит на небе гений,
Грозящий миру звёздною войной.
Контрабандисты новых поколений
На всю Тамань опять гудят в пивной!
 
 
Высокий берег скоро морем станет –
Земля по крохам сыпется в туман…
Святым очарованием и тайной
Окутана прощальная Тамань!..
 

Таманский полуостров, 2003 г.

Кинорежиссёру Владимиру Кузнецову

 
Отрывки старой киноленты
Мелькают в памяти моей.
Трещит зима, сгорает лето,
И скорый поезд всё скорей…
Навстречу нам бегут пейзажи –
Алтай, Хакасия цветёт…
И, русский дух наш будоража,
Великий Новгород встаёт!
Какие виды!.. И какие
Жизнь подарила сказки мне!
Москва и Вологда, и Киев –
Всё промелькнуло как в «кине»…
 
 
Жизнь раскидала, разметала –
Друзей, дерзанья и мечты…
Хотя душа и не устала,
Но за спиной горят мосты…
Любовь и молодость промчались.
Свердловска нет – Катеринбург.
И пароходы от причалов
В другую сторону гребут.
Нам не слетать на остров Диксон –
В морозы дикие, в пиры.
И нам уже не заблудиться
В густых туманах Ангары!
 
 
Теперь мы стали тише, строже.
Среди бессонницы седой
Всё чаще мы судьбу итожим,
Всё ярче видим день былой.
Пускай тебе порой взгрустнётся
И мне порой не без того,
Но если сердце честно бьётся –
Оно добьётся своего!
Года, пути – всё канет в Лету,
Но среди мглы и тишины –
Отрывки старой киноленты
Сверкают в памяти страны!..