Текст книги "Его письма. Их разлучила война"

Ниночка! Получил твоё письмо от 30.05. Зря ты плохо отзываешься о своих письмах, так много для меня ты сообщаешь интересного. Ведь ты убедилась, что происшедшие изменения – изменили наши настроения. Судя по твоим письмам ты тоже считаешь, как будто бы я нахожусь где-то в далёкой и продолжительной командировке. Правду говорят, что время и жизнь (если она улучшается) – лучший врач. Как хорошо что я не получаю тревожных писем о твоём здоровье, и ты не ждёшь какой-нибудь неприятности. Всё Ниночка не надо лучше: с работой хорошо с квартирой устроился, как всегда имею время на чтение газет, книг – записался в библиотеку. Выходит, что как ни плоха жизнь, а всё же она хорошая. Ниночка, твой благоразумный совет не спешить на свидание с тобой – очень точен. Рано. Поскольку нам не так уже плохо – поживём и врозь. Конечно соскучились мы, хочется встречи, ласки и настоящей жизни. Воображение встречи заставляет сильнее биться сердце. Представляя себя в кругу родной семьи, там, дома, чувствуешь всю полноту жизни, предел желаний, всё лучшее, что может дать жизнь. Обидно, что мы жили, проходили мимо лучшего и не замечали как хороша была жизнь вместе. Оказывается всё так просто, чтобы оценить совместную жизнь, полюбить её, надо просто пожить подольше врозь. Ты боялась за мою жизнь, я боялся за твою – нам обоим угрожало недоброе. А это недоброе было так близко: Ты тяжело болела, а я мог уехать к Коле. Но это недоброе прошло и дай бог чтобы навсегда. Сегодня 11 месяцев со дня моего участия или вернее моего вступления в новую жизнь. Сегодняшнее 13-е безусловно лучше чем было 11 месяцев тому назад. Тогда ни на что не было никакой надежды, всё было так загадочно, так туманно. Ниночка, я тебе писал, что я уже совсем отвык от всего спиртного, как говорят и вкус позабыл. Пива здесь не бывает, а прочее что-либо покрепче было только в начале апреля. Я тогда совсем не имел возможности как материальной так и гражданских прав. Ничего, я поберегу себя на старость, как бережём и ласку и любовь. Всё это ещё нам пригодится и какое большущее удовольствие мы будем получать от жизни. Я очень рад что живу почти сытно, совсем спокойно за себя и знаю, что хорошая хозяюшка Ниночка и сама прокормится и детки не будут обижаться. Сегодня я послал тебе 200 руб за май месяц почтой. Маловато, но и то хорошо, буду зарабатывать больше – больше буду и высылать. Ты пишешь, что тебе и того что имела некуда расходовать – главным образом на продукты. Но будущее впереди, буду здоров увеличится и заработок. Ведь это первый месяц. И Москва не сразу строилась. Ниночка, я тебе всё время говорил, что пиво для тебя очень полезно. Тебе нужно его употреблять как лекарство, Лишь бы оно чаще было. Правда не стоит пить его во время твоей «болезни», несколько до этого и после дня 2. А уж вот в конторе-то вы допускаете такую «нечисть» – не простительно. По-моему это не положено. Мы мужчины и то подобного не делаем. Совсем вы разбаловались гражданочки. Чего доброго вы и спирт также вместо кваса будете распивать за работой. Хотя вы сами себе теперь хозяева – наверное и милиционеры-то теперь из вашего брата? Ясно, блат. Позавчера я видел себя во сне, что меня зачислили в Американскую армию и уже будто бы я получил какие-то документы, а мне очень не хотелось и я досадовал на себя, что как это я мог «прошибить» и поддался, что меня снова взяли. В отношении того Ниночка что нам придётся много кое-чем поделиться при встрече – это безусловно. Будем рассказывать, вспоминать и делиться новостями много-много дней. Здесь почти каждый день идут дожди. Лес распустился уже полностью, а травы так всюду много. Я видел ландыши в руках других. Постараюсь достать и засушить. А фиалки и мне попадались, но запах почему-то очень лёгкий, нежный. Жаль, что не могу тебе преподнести хорошего букета цветов. Теперь-то ты была бы особенно рада. Ведь прошлый год их так много было от меня и почти надоедали. Привет тебе ребяткам. Крепко целую Вас. К. 13.06.1942г.

Ниночка! Вот теперь у меня получается некоторая «неувязка» с письмами. Контора находится больше чем за 4 км от квартиры, а там я бываю примерно через день и главным образом с утра, а за почтой ходят после обеда (в 2—3 часа). Вот и сегодня я уже побывал в конторе, за вчера не было а сегодня ещё не ходили за почтой. Чувствую что есть письмо от тебя, но туда и обратно 8 км и можно остаться без ужина, придётся оставить до завтра. Изменить адрес на квартиру в посёлок тоже не хочется. В моей жизни «ничего существенного», – чему очень рад. Ну конечно и не предвидится никаких изменений. Плохо, что в квартире нет радио, последние известия приходится узнавать из газет. Но зато спокойнее. У меня уже появляется какая-то лень или вернее беспечность. Жду конца первой половины, потом месяца и т. д. С деньгами нужды пока не чувствую. Хотя и покупать-то нечего. Как жаль, что не могу купить и подарить тебе букета ландыша. Вот уж чего здесь много на рынке и всего 1 руб букет – следовало бы обновить тот прошлогодний. Скоро Ниночка мы будем вероятно слушать итоги войны за год. А там и второе – это годовщина с момента нашей разлуки. Мой папаша был на войне ровно год, в какой день ушёл в тот и вернулся. А я вероятно не в него уродился. Вероятно мне ещё придётся повременить во встречей. А соскучился! Вот единственное желание: встретиться и не расставаться. Но милая Ниночка будем ждать. И назло врагам и на радость нашим доброжелателям дождёмся того момента. Ведь мы же ждём и очень ждём. Ты наверное Ниночка недовольна будешь за это письмо – скажешь, так мало. Ну до завтра. Ведь это внеочередная записка. Целую тебя, ребяток, ваш ПАПА. 16.06.1942г.

Милая Ниночка! Сегодня я получил два твоих письма от 2 и 3 июня. Как видишь предчувствие не обмануло, но я маленько ошибся т. к. ожидал одно. Можно ли мне жаловаться на судьбу, что плохо живётся? Сегодня я встретил своих земляков из Старого города Шаяхметова и из пос. Шахты им. Кирова Невзорова. Я прошлый год с ними вместе ехал, жил в Завитой и с тех пор не видел. Как они удивились и позавидовали мне. Не верят моей простой истине, что всё со мною произошло ради работы, т. е. посчитали нужным использовать меня на работе и в связи с этим освободили. Им не верится. Они живут по-прежнему… Их по каким-то соображениям перевели сюда, вероятно поедут дальше, как усмотрит наше здешнее большое начальство. Порассказали, что много уехало к Коле, часть живут там же и так же по-прежнему – где был я. «Ждут у моря погоды», как говорится. А о себе Ниночка мне совсем нечего писать – можно сказать просто – хорошо. В работе, в питании и в прочем никаких изменений. Пожалуй хорошо, что ты не продала моего фотоаппарата, но если будет надобность начинай с маленького. Так как прожила ты этот год, нужно большое мастерство в ведении хозяйства. Признаться я не ожидал, что ты так просто выйдешь из положения и проживёшь исключительно на оставленные и зарабатываемые тобою деньги. Я считал, что ты их «дотянешь», ну до конца 41 года, только. А теперь дело упрощается, бесспорно, что времени до нашей встречи осталось много меньше чем прожили в разлуке. Пусть думают разные «болельщики», что мне угрожает какая-то опасность, пусть спрашивают живой ли и ожидают моей смерти – наплевать на них. Они не поймут если бы ты даже захотела им объяснить что мне так же неплохо и я стал много и здоровше и здоровее, чем был. Мы любим жизнь и жизнь любит нас. Мы не желали и не желаем зла другим, а поэтому и получаем от жизни только добро. Но они другого склада, ихняя мерка к нам не подойдёт. Поэтому они и кажутся противными – такими какие есть. А в общем-то Ниночка, они видят, что кругом – война напоминает о себе. Раз взят участвовать в этом деле значит не должен возвращаться таким каким ушёл. Ну и сочувствуют. Да, Ниночка надоела мне соломенная постель, ты в этом письме просто соблазняешь меня уже нагретой к моему приезду постелькой. Чем спокойнее жизнь тем сильнее хочется встречи с родной семьёй. То было несколько забот, а теперь когда всё хорошо как у тебя, что ты здорова и всё благополучно, так и у меня нет иной заботы как о встрече, ну и думается и хочется только одного – встречи. Воображение встречи – возбуждает чувство приятной радости, кажется вот, вот сегодня, завтра должен встретиться. Для тебя моя телеграмма о выезде домой больше принесёт тебе радости, беспокойства и сильнее подействует на тебя чем наша встреча. Эти дни ты будешь напряжённо переживать волноваться, беспокоиться, а когда встретимся – вся радость всё возбуждение перейдёт в приятное спокойное состояние – «вот и всё». Всё будет достигнуто, нужна будет новая цель жизни. А я буду переживать и испытывать то же состояние немного раньше тебя и в вагоне. При виде движущегося поезда, мне невольно представляется в воображении моя поездка к дому. Скорей бы! Мне почему-то ничего не пишут ни Задорожные, ни Виктор пишет ли он тебе. Или может быть он куда-нибудь переехал? Но конечно он тебе бы сообщил. Ниночка у меня просто получается жадность к получению твоих писем – хочется читать ежедневно. Частые получения являются потребностью. Благодаря им кажется, что мы живём так близко-близко друг от друга. Целую тебя ребяток. НК. Приходится наказывать себя на марку лень идти сдавать через п/ящик. Адрес на конверте – это адрес конторы. Пиши по старому. НК. 17.06.1942г.

Ниночка, чувствую за собою задолженность перед тобою ещё на одно письмо от 4.06 – решил написать тебе до начала работы. Мои сообщения о себе если ещё не надоели тебе то скоро из-за своей однообразности – надоедят. Здоров. Всё по-прежнему и хорошо. С 22-го думаю начинать купаться, уже купаются другие. Речка очень близко можно ходить не один раз в день. В этом отношении здесь лучше чем у вас. Пока почему-то не устанавливается жаркая летняя погода. С утра очень было тепло, солнце, а с обеда пасмурно и дожди почти ежедневно. Весна сулит богатый урожай. Вчера я ещё встретил двоих наших Карагандинских казахов. Прошлый год отвозил им сена, вместе ехал сюда и оставил их в Завитой в ноябре. Очень изменились похудели до неузнаваемости. Удивляются почему я не служу. Как так освободился. Вот уже и завидуют. А их будущее неизвестно – куда-то собираются ехать. Ниночка вероятно зря я захотел получить от тебя посылку, как будто не идут посылки ни в какие адреса, за исключением организаций в воинскую часть. Я тебе кажется писал, что у меня ещё прошлый год украли бритву, а теперь как плохо без неё, то хотя была у товарищей когда жил с ними, а теперь изволь обивать пороги парикмахерских, очень плохо. А с костюмом смирился – выгляжу не так уж дико. Всё заметно, что просто служащий, ну немного бедноватый, подумают «наверное пьянствует», но не важно. А фото думаю всё ещё подзаняться. Очень трудно, но пожалуй достать кое-что можно. Всё же мал мой заработок. Ниночка, почему я тебе писал о своих инструментах – воздержаться сдавать, потому что теодолит не отдела землеустройства Геолбюро у меня где-то там должны быть на этот счёт документы у них. Но потом разберёмся. Пока просто храни расписки. Большая готовальня моя, собственная, кронциркуль тоже мой, а транспортир – я оплатил отделу как за потерянный. Две маленькие готовальни, одна не полная – это горсоветские, одна у них была, а другую приобрёл я на деньги горсовета. Планиметр – если был, то это отдела. А прочая мелочь: лупа, справочники – мои, жаль что я не написал тебе от этом сразу. Для закрепления фиксажная соль лучше чем тот закрепитель что у меня был, а наставление должно быть на каждом патроне. В общем Ниночка что-то ты раскачиваешься дольше чем я. Я жду от тебя хороших снимков, с тебя, ребяток и нашего жилища (как декорации). Какая-нибудь вещичка зафиксированная на снимке тоже много напоминает о прошлом. Ты меня сочтёшь за лодыря. Я начинаю сокращать свои письма. А время у меня ведь не так уж много занятого. Пожалуй ты больше моего имеешь и работы и забот по хозяйству. А у меня ведь только служба. Но я исправлюсь. И много и хорошо буду писать. Привет и целую тебя и ребяток. Папа. 19.06.1942г. Утро.

Милая Ниночка и ребятки! Шлю привет и поцелуи. Сегодня Ниночка я получил тоже 3 письма, два твоих от 5 и 7.06 и от Семёна Троф. Это потому что вчера некому было сходить на почту т. к. наш письмоносец уехал в ваши или дальше края. Разлаживается нормальная доставка и тебе и мне. А я привык тоже получать часто твои письма. Да, Ниночка значит нашей мамаше ещё горе, что Тамара овдовела. Пожалуй её единственное утешение, что Виктор находится в безопасности. Я первый раз слышу что Надя была замужем, я её считал всё ещё девочкой да и не большой, а такой какой знал. Никак не представляю себе её дамой. Значит и Надя будет участницей Отечественной войны. Это хорошо что мамаша не раздумала к тебе приехать. Мы с ней давно собираемся, вот возьмём да в один день и приедем. Вот тебе будет с нами канители-то. Жаль что ты Ниночка не смогла достать рекомендуемую мною статью в журнале Новый Мир, постарайся, очень интересна. А переслать или написать как ты просишь в письме – это невозможно. Она большая. Где-нибудь найдёшь, не в библиотеке, так в читальне. А я рекомендуемую тобою «Жена» из Правды не читал постараюсь конечно. Я читаю из московских «Красную звезду», замечательная газета, там хорошие статьи Ильи Эренбурга, а из местных свои дальневосточные. А всё же хорошо когда получаешь письма с приятными сообщениями. Как всё просто. Я боялся за твоё здоровье, а оказывается просто нужно было спокойно жить и конечно беречь себя. Вот тебе и результат – твоё нормальное течение «болезни». Но беречь себя от переутомления, тяжёлой работы и нервничанья – обязательно. К моему приезду ты должна быть здорова как 11 лет тому назад. Вообще до 1-го и после «болезни» ты должна много беречься. Меньше движений, больше «валяйся». Каждая капля крови тебе очень дорога. А теперь очень трудно делать «соцнакопления» – тела или крови. Поэтому и надо поддерживать себя в хорошем теле. Нина я хочу тебя предупредить, чтобы ты не оказалась как-нибудь виновницей распри между Долженковыми. Вообще в этой части «скромнее» себя веди. Не обязательно разговаривать на эту тему с ним, но достаточно если ты будешь принимать участие в разговоре на эту тему с кем-то и другими (с соседкой). За это «нравоучение» тебя – ты готова на меня рассердиться, но Ниночка ничего. Я знаю что ты такого же мнения как и я, Но можно просто нехотя, против своего желания оказаться в нехорошем положении. Ниночка, я вчера не кончил тебе этого письма потому, что вчера был первый очень жаркий день и я решил с этого дня начать ежедневно купаться в нашей речке Томь. Она напоминает Ишим около Петропавловска – по размерам, но быстроходнее и помельче. В общем, опасности утонуть нет. Вчера я и осуществил своё желанье, чему очень остался доволен. Речка от моей квартиры недалеко – в 10 минутах ходьбы. Дно песчаное и берега из мелкого песку на много метров в ширину. Мой верхний костюм которым ты интересуешься – всё тот же; брюки в полоску простые но приличные и почти новая гимнастёрка, только узковата, села после стирки, кожаные туфли, фуражку не ношу, была одна пара носков износилась вдрызг (вчера бросил их на речке) а себе сделал и получились очень приличные, из солдатских обмоток чёрные трикотажные. Так вот, прежде чем искупаться я постирал брюки и гимнастёрку, а то ношу их больше месяца и без стирки. Потом искупался и даже с мылом – соль, пододел чистое бельё и почувствовал себя лучше чем из бани. Много навалялся на песке. Купающихся никого не было, а далеко-далеко барахтались ребятишки. Я тебе писал, что живу в посёлке, от города 4 км, значит городскя публика сюда не ходит, у них своя вода. Протекает та же речка, а деревенские не купаются. В общем Ниночка состояние и впечатление от купанья замечательные. И время есть и место есть так почему не использовать этой возможности купаться. Жаль что ты и детки лишены там этого удовольствия. Когда будем практически разрешать вопрос с переселением, то обязательно учтём, чтобы была речка или в крайнем случае хорошее озеро. А там где этого нет – постараемся не быть. Считаю Ниночка несвоевременным твоё желание переехать в колхоз – конечно ты это несерьёзно говоришь. С твоим здоровьем в настоящее время там быть нельзя. Женщины выполняют работу мужчин, а подростки женскую. А ты разве сможешь работать за мужчину? Таскать мешки, возиться со снопами с сеном соломой и проч. и так целыми днями. Там тебя хватит на несколько дней. Давай лучше подождём. На будущий год организуем свой «колхоз» по примеру 1934—35 годов, вот там ещё как-нибудь общими силами выдюжим. Договорились? А в мимолётную встречу я Ниночка не верю. Не будет её у нас с тобой, если будем живы и здоровы. Мне суждено здесь пробыть наверное до конца войны, раньше не отпустят. А если паче чаянья (что я не жду) и придётся воевать, то конечно домой тоже незачем меня будет отпускать. А в то, что сентябрь будет месяцем нашей встречи это мне верится. И Риточка права что «скоро приедет папа». А время идёт быстро. Дольше прожили, а осталось меньше. Дождёмся. Ниночка ты мне ничего не пишешь про очки для себя. Неужели ты до сих пор не приобрела? Если так то нужно срочно исправить свою ошибку и прямо в ближайшие дни обратиться к «глазнику» и работать только в очках. Неужели ты ещё стесняешься быть в конторе в очках? Поймёшь как будет хорошо когда привыкнешь. Учти, что очки не только поначалу облегчают, но и предохраняют зрение от дальнейшей порчи. Шлю привет и поцелуи. Коля. 20.06.1942г.

Ниночка, вот и у нас началась та жара которая мучила меня прошлое лето. Теперь-то хорошо, сам себе хозяин. Захотел пошёл, а нет так и в холодке просидишь. Моя работа требует, чтобы я ежедневно ходил, это отчасти хорошо не засидишься. Сегодня прогулялся в город на рынок и ничего не купил. Хорошо что столовая военторга выручает с обедами и проч. а то пожалуй жил бы впроголодь и без денег. Я хотел взять лука (для выходного) и не было уже. Сегодня после обеда опять пойду на речку – купаться и загорать. Вот уж что хорошо и без ограничения. Сеня в своём письме пишет, что снова временно вернулся на свою работу, но как будто не надолго. Я им писал о своём освобождении, но они должно быть не получили, и продолжают считать меня на той же «службе». У них всё без изменения, здоровы и как будто живут не плохо – это хорошо. Тая собирается мне написать письмо. Она закончила 9-ть лет. Завтра годовщина как идёт бойня, я никак не ожидал, что она может так долго продолжаться. Много неожиданностей, тяжёлых утрат совершилось. Скоро и вторая «наша годовщина». Всё же Ниночка время бежит быстро. Давно ли, а уже целый год. А как жаль этот украденный у нас и у многих год. Вот, правду говорят что бедному легче живётся. У меня например всё просыхает только на себе. Совсем не о чем беспокоиться, что могут попортиться вещи. А ты обзавелась разными коврами, да сундуками вот и забота. Хотя тебе и не нравится нафталин но придётся вероятно сделать так: все шерстяные и суконные вещи сложить в отдельный чемодан или ящик пересыпать и поплотнее закрыть. Главное мои вещи, что не приходится носить. Но в общем ты сама себе хозяйка и чего доброго ещё напомнишь мне, что «яйца курицу не учат». Где же твои фотоснимки? Мне Олечка писала, что на огороде снимались и в Зеленстрое и те, что в комнате хотела сделать лучше – а мне не высылаешь. В части фонаря можно купить он стоит около 12 руб. маленький жестяной с небольшой коптилкой, но туда можно вставлять электролампочку только маленького напряжения – 25 свечей. Я тоже, правда не выполнил своё обещание «летнюю форму», но у меня не оборудовано и вообще не устроен – с этим делом, а всё же в конце этого месяца вышлю. А всё же здесь флора много богаче чем там у нас. Я встречал полевые цветы которым бы позавидовал любой садовод. Посылаю синюю лилию, боюсь не навлекли бы подозрения мои письма, подумают наши цензоры что я занимаюсь контрабандой. Я тебе посылал; черёмуху, ландыш, фиалку, левкой. Пусть они заменят тебе букеты. Пока писал в течение какого-то получаса испортилась погода, небольшая туча, гроза и продолжительный дождь. Да Ниночка а всё же я плохо определяю людей, квартира очень не нравится, не спокойная, ребятишки нехорошие хулиганистые, хозяйка тоже неважная. А так ничего чисто. Но всё же думаю как-нибудь в ближайшие дни перекочевать, куда-нибудь. Хорошо бы насчёт коммунальной может быть и улыбнётся. Сегодня открывается второй сад, но что-то не тянет туда. А в кино ещё не ходил. Вот разленился-то. Беру в библиотеке книги и еле-еле укладываюсь в 10 дней. Не успею взять прочесть, а уже глядишь десятидневка прошла. Скорее бы. Пусть потом лучше медленнее идёт время, когда будем вместе. Шлю привет тебе, ребяткам и А. П. Крепко целую тебя ребяток. НК. 21.06.1942г.

Ниночка! Мы просто привыкли к частому – вернее ежедневному получению писем. Я твоё письмо от 10.06 – получил сегодня, а от 7.06 – четыре дня тому назад, тоже лезли в голову разные небылицы. Думал, уж не переутомилась ли она 7-го когда хвасталась, что у неё так скоро всё прошло – и заболела, а Олечка и не догадалась написать. Но всё благополучно моя Ниночка здорова – так и должно быть. Я написал тебе от 21.06, ты опять вероятно будешь сомневаться около 5—10.07. А в то время в конце мая или в начале июня не послужило ли задержкой то, что я посылал в письме сухие цветы и это возможно повлекло подозрение. Придётся вероятно придерживаться того стандарта – письмо в один листик и делать какую-то порядковую нумерацию. Давай начнём нумеровать. В каком-то письме – но давно я просил тебя послать мне если возможно посылочку, а ты его почему-то до сих пор не получила. Но в общем-то можно обойтись и без посылки. Две пары отличных носков я сделал из своих трикотажных обмоток. Загораю хорошо и без маек. Вот и сейчас, дело правда к вечеру (по нашему 6 час.) – а я пишу тебе во дворе своей квартиры – без рубашки на солнцепёке. Очень хорошо. Позднее думаю быть ещё на речке. Так что Ниночка я сейчас чаще тебя купаюсь в чистой речной воде, валяюсь по песку и стараюсь спать в чистой постеле. Меняю бельё еженедельно. Не нравится, что грязновато стирают, но не до бела. Ведь я не дома, и я доволен, что так хорошо против солдатской жизни. Свою соломенную постель еженедельно дезинфицирую: выношу на несколько часов на солнце и развешиваю. Бреюсь тоже один раз в неделю, иногда у товарищей, а иногда после долгой очереди в парикмахерской. А в общем Ниночка считаю себя вполне культурным служащим. В части купания думаю заниматься подольше до холодной воды. Пока есть возможность буду пользоваться благами природы и «дарами» начальства. Вот теперешняя солдатская служба мне нравится. Жить можно. А дома тоже хорошо и главное Ниночка здорова. По сравнению с весной, зимой – всё это делает жизнь прекрасной. Чтобы оценить жизнь, нужно посмотреть на тех кто живёт хуже тебя. Вот ты Ниночка и посмотрела когда обследовала красноармейские семьи. А я хоть и не обследую но жил в среде их прошлый год и зиму, тоже хуже им живётся чем мне. Вот поэтому-то Ниночка наша жизнь всё же-таки прекрасна. Если та женщина похожая на ведьму с ребёнком который не может ещё сидеть, а ему уже скоро год – да очутилась в твоём положении пожалуй она посчитала бы себя самой счастливой в мире. Когда жили люди, а она и в то время так прозябала. Это с материальной стороны, но ведь есть ещё и духовная. Нас разделяет 8000 клм., но представь мы с тобою каждый день вместе, мы живём друг другом друг для друга. Чуть не каждый день мы с тобою разговариваем, знаем кто как из нас живёт, заботимся, любим и ждём великого события – нашей встречи. В этом тоже наше счастье. Здоровью наших детей их воспитанию и тому как они содержатся позавидует всякий. В этом твоя большая заслуга. В такие тяжёлые времена – наша жизнь прекрасна. А что мы оценили жизнь и поняли как она была хороша когда мы были вместе – это полезно, вот теперь после нашей встречи у нас очень и очень изменятся наши взаимоотношения. При одном воспоминании о годе нашей разлуки – нежности и любви не будет предела. Значит это полезно. Два-три месяца тому назад наша тоска усугублялась неизвестностью, что сулит завтрашний день. Теперь это упростилось. Хотя и скучно, но спокойней. Я знаю что с меня требуется только работа и всё. Прежде чем распорядиться мною и бросить куда-то, нужно повторить то что было 13.07 – и этого тоже не ожидается. Кроме того я всё ещё не учен. Этот год я просто промаялся не в пользу. А вообще Ниночка признаться и думать об этом не хочется. У меня работа. Три месяца тому назад я очень беспокоился за твоё здоровье и изо дня в день ожидал какой-то тревожной телеграммы. Видишь и это прошло. А сейчас учтя урок прошлого тебе надо беречься и беречься. Даже в случае работ на субботнике или где – будь благоразумна и не злоупотребляй здоровьем. Ведь здоровой быть так хорошо. Целую нежно тебя ребяток. НК. 24.06.1942г.

Родные Ниночка и ребятки! Шлю привет и крепко целую. Я вынужден Ниночка писать второе внеочередное письмо, т. к. боюсь, чтобы ты сильно не заскучала. В моей жизни никаких изменений. Сегодня особенно палящее солнце и я побывал на речке (трижды искупавшись) маленько раньше положенного времени. Но сегодня суббота и мне предстоит завтра поработать. Сегодня в городе не был, возможно и есть письма от тебя, но должны принести в столовую. От меня столовая очень близко, ну как от вас до поликлиники или чуть подальше а мой товарищ живёт в городе на 3—4 км. Вот и попробуй тут 3 раза покушать и сделать из-за этого больше 20 км. А я устроился с этим хорошо и не далеко до обслуживаемого мною объекта. Экономия времени, обуви, энергии и проч. А в город хожу не больше одного раза в день (не ежедневно). Так уж подгоняю, чтобы у начальства побывать, книгу сменить, побриться и т. п. Читаю книгу «Семья Оппенгейм». Будучи на речке, загорал, купался и читал. Я сомневаюсь что тебе придётся побывать где-нибудь на общественных работах «воскресниках», хочется напомнить тебе о твоём здоровье, ты всегда должна помнить, что тебе очень вредно переутомляться и тяжёлая работа – вот этого ты и избегай. А помогать конечно мы обязаны все, но ты должна только в меру. Я хочу тебя встретить такой же здоровой каким встретишь меня ты. Вообще Ниночка береги себя, ты должна долго помнить как плохо болеть – и сколько страданий доставляют твоим родным твоя болезнь. Я уверен что ты детки солнца, воздуха и воды (хотя и из водопровода) получаете в достаточном количестве. Надо пользоваться пока есть возможность. Осень и зима того не дадут. Лично я в этом году взял от лета уже много. Хорошо когда здоров и имеешь предпосылки быть ещё здоровше. Вот и ты тоже должна чувствовать тоже самое в отношении своего здоровья. Ну конечно побольше должна комбинировать в части улучшения питания. Сейчас пожалуй всякие приобретения тоже придётся отложить до лучших времён. Но тебе Ниночка виднее ведь это я так между прочим. Ведь я не в курсе вашей жизни, что там есть, что нет и очень рад что с питанием в нашей семье – хорошо – благодаря умелому «хозяйствованию» Ниночки. Я хотел делать утренние зарядки – купанье с утра, но почему-то выработалась привычка вставать в 8 утра и в 9 быть на своих объектах. Днём не сплю. А вечером ложусь часов в 11 или иногда и раньше. Сплю маленько больше нормы, но ведь это не во вред. Когда будем жить по-«Булаевски», а это будет скоро – тогда буду иметь заботу по хозяйству и во всём тебе помогать. Уж тогда-то мы с тобой договоримся. В письме №2 я сообщал тебе, что я застраховал свою жизнь в 5000 руб – получатель ты. Адрес конторы в нашем здесь городе ул. Маяковского 4а Начальнику К. Э. Ч. (квартирно-эксплуатационная часть). Но я Ниночка отнюдь не собираюсь не хворать не помирать. А важно то что я приобретаю ещё большие гражданские права. Повторяю это потому – на случай если затеряется моё письмо №2. Шлю привет и много, много целую вас мои милые Ниночка, Олечка и Риточка. Папа. 27.06.1942г.

Ниночка! Неужели ты ничего не писала мне в течение 5 дней. Сегодня я получил твоё письмо от 15.06 – а раньше было от 10.06. Все письма не доходят, я решил нумеровать их, что советую и тебе. Сегодня я пробыл 2—3 часа на р. Томь и не получил того удовольствия что в будни. Очень много гуляющей публики, мешали принимать солнечные ванны. Ведь в брюках не будешь валяться по песку, ну посидел без рубашки, почитал книгу. Два раза искупался и того удовольствия какого хотел – всё же не получил. До обеда несколько часиков поработал побыл на базаре, сам сходил на почту, получил твоё письмо, хорошо что на почту не зря сходил. У нас уже несколько дней улучшились обеды, можно кушать мясные блюда, есть «дешёвая» колбаса, хотя всё это очень удорожит обеды. Но хватит, как-нибудь придётся прирабатывать. Так что Ниночка, мне никак нельзя жаловаться, что плохо кушаю – каждый день сыт. Ну о сале и масле – конечно скучаю. Ниночка, моё предчувствие меня не обманывает, последние дни, чувствовал, что ты должна быть здорова, но всё же думалось что что-то неблагополучно. Оказывается опять старая песня – ты больна. А в письме посланном ранее я просил тебя, чтобы ты берегла себя. В чём дело? Почему ты болеешь ты же собиралась поправляться и поправляться к моему приезду. Неужели ты Ниночка не можешь примениться к себе и знать, что тебе на пользу, что во вред. Неужели ты до сих пор себя не знаешь? Всё что хотя бы немного отражается на твоём здоровье – надо избегать. Без причин ничего не бывает. Ниночка ведь когда болеешь ты – с тобою болеем и мы Рита, Оля, я. Ты сама пишешь что Рита спрашивает «ты опять пойдёшь в больницу». Ведь я думаю им очень не нравится, что ты болеешь. А зачем так? Можно беречься, но у тебя нет желания вероятно. Можно предполагать, что ты думаешь «наплевать». Или тебе нравится болеть? Уж себя-то ты должна знать, также как знать и все причины порождающие болезни. Значит надо беречься. В отношении огорода – я хотел чтобы огород тебе служил просто развлечением – а не так, чтобы вкладывать в него все силы и ещё болеть. В конце концов можно прожить и без огорода. Просто бросить его и не обращать внимания – пусть пропадает – можно и без него прожить. Просто Ниночка делается неудобно так много и так часто писать тебе в этом отношении нравоучения. Пора быть благоразумной – и быть здоровой. В отношении облигаций я тебе уже писал недавно и высылал заявление на имя Кисленко, но я считаю что там только 100 руб, а оказывается нужно на 200 р., что же можно и на 200. Но об этом я тебе писал ещё зимою. Можно заключить, что много писем ещё где-то заблудилось. Больше месяца я писал тебе в отношении посылки, но я уже вышел из положения, если и нельзя выслать, то большой беды в этом нет. Жаль что пропадают письма. Вероятно завтра пошлю тебе часть причитающихся тебе – за июнь, зарплаты. Хочу, чтобы ты получила 13.07 – а остальные позже. У нас Ниночка тоже очень жарко, пожалуй потеплее чем у Вас и это будет продолжаться ещё не меньше 2-х месяцев. Это же время я собираюсь продолжать купание. Хорошо если бы были трусы и майка но а в общем Ниночка хожу в ночных рубашках. Правда хотя и плоховато постираны, ну да ничего. Меня здесь знают как демобилизованного. Ведь я не дома. Пиши милая Ниночка. Шлю привет тебе ребяткам. Крепко вас целую. НК. 28.06.1942г.