Текст книги "Миллионер из коммуналки"

Глава 5

Побеседовав с участковым Алексеевского района, где Соловьев проживал в школьные годы, Лев считал правильным задать те же вопросы и по месту его нового жительства.

Расспросы показывали, что, став студентом, Костя начал вести себя более сдержанно, поэтому Гуров не думал, что ему снова придется выслушать рассказ о драках и «приводах» в полицию. Но как профессионал он предпочитал оперировать фактами, а не предположениями, поэтому решил удостовериться.

Лев завел двигатель и стал выруливать из ряда автомобилей, припаркованных во дворе и гостеприимно приютивших его машину. Выехав со двора, он сосредоточил все внимание на оживленной городской трассе, куда ему предстояло сейчас свернуть, и вскоре влился уже в общий поток. В какой-то момент Лев случайно бросил взгляд в зеркало заднего вида и вдруг увидел серую «Мазду», стоявшую на его месте перед поворотом и, так же как и он, ожидавшую возможности встроиться в ряды проезжавших мимо автомобилей.

– Что за черт? – в крайнем недоумении вслух проговорил он. – Это что, снова та самая?

Тенденция становилась подозрительной. Мысль о том, что за ним могут следить, казалась абсурдной. Однако подыскать какое-то еще объяснение тому факту, что он уже третий раз за день замечает у себя «на хвосте» одну и ту же машину, Лев затруднялся.

Медленно двигаясь в плотном потоке машин, он перебирал в памяти обстоятельства дел, которые сейчас находились у него в разработке, стараясь найти причины для возможного недовольства кого-то из фигурантов и поводы осуществить в отношении его «кровавую вендетту», но приходил к выводу, что таких поводов нет. Все текущие расследования проходили на редкость ровно и без эксцессов. Большинство дел было связано с финансовыми махинациями и злоупотреблениями полномочий, обвиняемые и подозреваемые были из тех, кто скорее предложит взятку, чем наймет киллера. Но вопрос возник, и он требовал ответа. Поэтому Гуров решил при первом же удобном случае пообщаться с непрошеными «сопровождающими» и вновь сосредоточился на дороге.

Минут через сорок неспешного движения в плотном транспортном потоке он припарковался возле знакомого здания. Профессия оперуполномоченного предполагает работу в постоянном контакте с людьми и в особенности с коллегами. Но кроме деловых контактов Лев имел и личные знакомства во многих местных отделениях районов Москвы. Район Перово тоже входил в этот список. Здесь у него было налажено эффективное личное взаимодействие с майором Егоровым, опытным оперативником, с которым Льву доводилось и проводить совместные расследования, и просто консультироваться по разным вопросам.

Именно к нему он и собирался сейчас обратиться. Но, прежде чем являться «в гости», Гуров решил позвонить и убедиться, что его друг сейчас находится на рабочем месте, а не рыщет по столице в поисках улик по очередному делу.

– Алло, Дима? Привет! Это Гуров.

– Здорово, Лев Иванович! Рад слышать.

– Взаимно. Ты где сейчас?

– В конторе. А что?

– Ничего, очень даже хорошо. Я и сам тут поблизости. Могу подняться к тебе? Есть небольшой разговор.

– Без проблем. Я сейчас как раз один-одинешенек. Скучаю. Все разбежались куда-то, а я за компьютером сижу как проклятый, так что приходи, хоть отвлекусь, развеюсь.

– Бегу!

Гуров закрыл машину и направился к зданию РУВД.

Рабочий кабинет майор Егоров делил еще с двумя коллегами, но сейчас их столы были пусты, и Дмитрий оставался полноправным хозяином помещения.

– Проходи, присаживайся, – пригласил он, когда Лев появился в дверях. – Видишь, сколько свободных мест.

– Да я вот тут, с краешка, – ответил тот, устраиваясь напротив его стола. – Нам чужого не надо.

– Какими судьбами в наши края?

– Угадай с трех раз.

– Как всегда, по делу? Нет чтоб просто в гости зайти.

– Когда мне? И текучку-то еле успеваю перелопачивать, а тут еще дополнительную «нагрузку» всунули. Точнее, сам себе на шею повесил, – поправился Гуров, вспомнив, что у него были шансы отказаться от «поручения» Элеоноры.

– И как раз эта дополнительная нагрузка привела тебя ко мне? Угадал?

– Угадал. Нужна информация по твоему району, а если бы еще удалось пообщаться с участковым Перова поля, это было бы вообще идеально.

– Ух ты! Ну, и аппетиты у вас, товарищ полковник! И информацию ему, и участкового. Я здесь вообще-то пока не начальник управления, а всего лишь рядовой мент. Где я тебе столько всего наберу?

– Не прибедняйся. Вспомни, сколько мы с тобой знакомы. Я тебя знаю как облупленного, так что со мной эти штучки не пройдут. У тебя же весь район в корешах ходит. И ситуация тебе всегда известна до тонкостей, и на нужного человека ты всегда можешь вывести. Так что не скромничай. Лучше скажи мне, не мелькала ли в сводках фамилия Соловьев? Приблизительно в течение последней недели.

– Соловьев? – задумался Дмитрий. – Да нет, вроде не слышно было. По крайней мере, в заметных делах. У нас тут два ограбления крупных да еще убийство с отягчающими. За последнюю неделю это самые заметные происшествия. Мелочовки, конечно, как всегда, хватает, но ты же из-за мелочовки не придешь.

– Да, на мелочовку там не похоже, – согласился Гуров. – А что за убийство? Кто жертва?

– Девушка. После вечеринки пошла с двумя ублюдками «в гости», продолжить собиралась. Ну и… продолжила. В гостях этих ее целая компания поджидала. Повеселились на славу.

– Нет, это точно не мой случай.

– А что за случай-то? Объясни толком.

– Юноша один у нас потерялся. Выходец из коммуналки в Алексеевском районе, предыстория своеобразная, но как-то сумел подняться, даже в университет поступил. После поступления из коммуналки съехал, снимал квартиру в Перовом поле. На какие средства, пока не очень понятно. Богатого наследства там точно не было.

– А на какие средства учился, это понятно?

– Здесь – более-менее. Парень, похоже, способный, некоторые даже называют компьютерным гением. Если я правильно понял, обучение ему оплачивают некие сторонние организации. Грант или что-то в этом роде. Он учится в МТУСИ, у них довольно широкая программа международного сотрудничества и, соответственно, много разных вариантов стимулирования талантливой молодежи. Вот и этому Косте удалось попасть в число счастливчиков.

– Костя? Константин Соловьев?

– Да, именно. Не попадалось тебе чего-нибудь похожего в текущей хронике? Он, когда учился в школе, участковому был как родной. Драки, мелкое воровство. Чуть ли не каждый день виделись.

– Хм, занятно, – задумчиво проговорил Егоров. – Значит, драки и воровство?

– Именно так.

– И он же – компьютерный гений?

– Представь себе. Похоже, у парня целый букет талантов, и это делает ситуацию еще более пикантной. Только-только начав обучение в солидном вузе, он вдруг исчезает в неизвестном направлении, никого не предупредив и не оставив даже намека на то, куда подался. Поэтому варианты могут быть самые разные, в том числе и криминальные. Проблема в том, что мальчик, похоже, никого не пускал в свою частную жизнь, о его личных делах никто не знает. Вот я и тычусь, как слепой котенок. Поступив в институт, он вроде бы старые привычки бросил, остепенился. Но кто знает, может, нет-нет да проявляли себя прежние инстинкты. Поэтому я и хотел бы побеседовать с участковым. Если что-то было – скандалы, драки, приводы, он должен знать.

– Логично, – согласился Егоров. – Перово поле, говоришь?

– Да, именно. Там он снимал квартиру.

– Ладно, сейчас попробую позвонить одному человечку. Где он там у нас… – Дмитрий достал телефон и, просмотрев список контактов, активировал один из них. – Здорово, Евгений Петрович! – бодро проговорил он в трубку. – Егоров беспокоит. Не подскажешь мне, кто у вас там Перовым полем заведует? Да, из участковых. Рябов? Погоди, это Паша, что ли? А как же, конечно, знаю. А он сейчас далеко от тебя? Не очень? Слушай, передай ему, чтобы он забежал ко мне на минутку. Нужна консультация компетентного человека. Да, насчет Перово. Передашь? Вот и чудненько. С нетерпением жду.

Майор Егоров действительно был очень коммуникабельным человеком, имел широкие связи и бесчисленные знакомства. Гуров совсем не напрасно говорил, что у него весь район «в корешах». Эти связи и знакомства очень часто помогали в работе и самому Егорову, и тем, кому посчастливилось с ним взаимодействовать.

Так было и на этот раз. Короткий телефонный разговор оказался вполне результативным, и минут через десять в кабинете появился темноволосый, средних лет мужчина, который, разумеется, тоже оказался хорошим знакомым Дмитрия.

– Паша, здорово! Рад тебя видеть. Знакомься – легенда отечественной криминалистики полковник Гуров.

– Спасибо, Дима, – улыбаясь этой «высокой рекомендации», проговорил Лев. – Надеюсь, с чувством юмора у нашего коллеги все в порядке.

– Да у него вообще всегда все в порядке, – балагурил Егоров. – Работка – не бей лежачего. Ходи себе по домам, гуляй на свежем воздухе, с людьми общайся. Это ли не жизнь?

– Ну да, конечно, – саркастически усмехнулся Павел. – Участковые – это вообще самые счастливые и беззаботные люди в полиции. Элитное подразделение.

– Может, и не элитное, но очень ценное, – вступил в разговор Гуров. – Ведь именно участковые всегда получают информацию непосредственно на месте и из первых рук. Мы, грешные, приходим уже вторыми. Поэтому без вас никак.

– Нужна информация? – внимательно взглянул Рябов. – Женя говорил про какую-то консультацию.

– Да, нужно прояснить моральный облик одного молодого человека, – улыбнулся Лев. – В школьные годы он проявлял себя очень буйно, но после поступления в институт и переезда в Перово, возможно, успокоился. А возможно, и нет. Вот это, собственно, мне и хотелось бы выяснить. Речь идет о некоем Константине Соловьеве. Он учился в МТУСИ и снимал квартиру в Перовом поле.

– Учился? А теперь уже не учится? – тут же заметил несоответствие Павел.

– Последние несколько дней – нет. Парень исчез в неизвестном направлении, и нет никакой информации и даже предположений о том, куда бы он мог направиться. Криминальные варианты развития событий, как сам понимаешь, вполне возможны. Поэтому я и хотел узнать, не было ли по поводу него каких-нибудь интересных «звоночков». На старом месте жительства мальчонка местному участковому был как родной. А что скажешь ты? Возникала такая фамилия?

– Соловьев? – Павел сосредоточился, припоминая. – Что-то ничего не вырисовывается. Нет, Соловьева, кажется, не было. Честно говоря, студентов у меня в «постоянном списке» вообще не имеется. Больше маргиналы. Нигде не работающие, ничего за душой не имеющие. Студенты, это все-таки… немножко другой контингент. Хотя тоже, конечно, разные бывают, но такого, чтобы они у нас «как родные» прописались, такого на моей памяти не было. Нет, про Соловьева ничего не могу сказать. Не знаю.

Такой ответ Гурова не удивил и даже не особенно разочаровал. Отчасти он уже заранее предвидел нечто подобное. Если даже бдительная старушка в буклях была довольна поведением Кости, то официальные органы правопорядка и подавно не должны были иметь к нему претензий.

– Что ж, понятно – сказал он, выслушав Павла. – Видимо, после поступления в институт Костя и правда решил изменить свою жизнь и стать примерным мальчиком.

– Судя по тому, чем это закончилось, перемены не пошли на пользу, – заметил Егоров.

– Да, возможно. А я надеялся, что все обойдется малой кровью. Мол, покутил парень, набедокурил и «загорает» теперь в СИЗО. Поэтому и телефон его недоступен. А мы тут волнуемся, горячку порем, неизвестно что себе придумываем. Но, похоже, малой кровью здесь не получится.

– Нет, в СИЗО у нас студентов Соловьевых точно нет, – уверенно ответил Рябов. – Если бы видели эти хари, вы бы даже просто визуально смогли определить, что студентов среди них нет.

– А что, больше никаких зацепок кроме адреса нет? – вновь вступил в разговор Егоров. – Если он студент, может быть, имеет смысл расспросить в институте? Одногруппники, преподаватели. С ними не пытался беседовать?

– Пытался, конечно. Но не очень результативно. Парень, похоже, не слишком распространялся о своих делах. Общение с одногруппниками не выходило за рамки учебного процесса, – добавил Гуров, вспомнив рассказ Игоря Кирова.

– Печально, – резюмировал Егоров. – Что собираешься делать?

– Есть у меня еще одна ниточка. С институтом, правда, не связана, скорее эхо прошлых буйных лет. Но зато здесь прослеживается четкая связь с криминалом, и, вполне возможно, этим путем получится выйти на какие-нибудь интересные факты. По крайней мере, попытаться стоит. Остальные возможные варианты я, кажется, уже исчерпал.

– Дерзай! От всей души желаю успеха твоему безнадежному делу!

– Спасибо, друг!

«Ниточкой», о которой говорил Гуров, были веселые друзья Кости из клуба «Комета» Дмитрий Сазонов по кличке Созонт и Андрей Краснов по кличке Красный. Только они пока еще оставались «неохваченными». Со всеми остальными, кто так или иначе по жизни соприкасался с Константином Соловьевым, Гуров уже пообщался.

«Занятно будет, если и Созонт с Красным не дадут ничего полезного, – думал он, выходя из здания и направляясь к машине. – Что же мне тогда остается делать? Ведь парень действительно пропал. Не иначе придется пытать саму Элеонору Юрьевну на предмет того, какое в действительности отношение она имеет к этому мальчику. Ведь теперь совершенно очевидно, что почти вся история, рассказанная ею в моем кабинете, была плодом воображения».

Вспомнив про Элеонору, Лев обратил внимание на еще одно интересное обстоятельство. Беседа в кабинете состоялась несколько дней назад, и за это время Элеонора ни разу не дала знать о себе. Она не позвонила, не поинтересовалась, как идут дела, не спросила, появилась ли новая информация. А ведь во время разговора дамочка по-настоящему волновалась, и было очевидно, что независимо от того, по каким причинам Костя исчез, найти его ей просто необходимо. Именно для этого она придумала и блестяще осуществила довольно дерзкую комбинацию с привлечением к этим поискам одного из лучших и опытнейших оперативников столицы.

И вот теперь, когда дело было на мази и оставалось только контролировать процесс и с нетерпением ожидать результатов, именно этого-то нетерпения и не наблюдается. Создавалось впечатление, что, потратив столько усилий, чтобы достигнуть промежуточного результата и «озадачить» Гурова, Элеонора потеряла интерес к главному – нахождению самого Кости. В свете всего предыдущего подобное поведение выглядело странным и необъяснимым.

Отметив очередную странность этого и без того не в меру странного дела, Лев решил, что уделил ему уже достаточно времени и пора переключиться на ту самую «текучку», о которой он упоминал в разговоре с Егоровым. В ночных клубах жизнь начинает бурлить поздно вечером, поэтому отправляться на встречу с Созонтом раньше девяти не было смысла. А значит, можно с чистой совестью отвлечься от поисков Константина Соловьева и заняться поисками улик и фактов по другим не менее интересным делам, которые находились сейчас в разработке.

Отъезжая от здания УВД, Гуров то и дело посматривал в зеркало заднего вида, желая узнать, здесь ли неотвязная «Мазда». Но «сопровождающих» на этот раз не было видно. Возможно, близость организации с большим количеством полицейских заставила их быть более осторожными. А возможно, все это было обычной случайностью и своим беспокойством Лев был обязан лишь своей чрезмерной мнительности.

Как бы там ни было, дальнейший путь полковника проходил спокойно, и никаких «хвостов» за собой он не замечал. Заехав в несколько адресов, которые нужно было посетить в связи с текущими расследованиями, Гуров отправился в изолятор и около двух часов провел там, допрашивая подозреваемых. После этого поехал в Управление и снова «перевыполнил план», до позднего вечера засидевшись за компьютером и оформляя документацию.

Закончив с делами, Лев зашел в ближайшее кафе перекусить. По опыту он знал, что посещение ночных заведений для молодежи всегда чревато неожиданностями, и предвидеть заранее, чем и когда закончится визит, практически невозможно, поэтому решил предварительно подкрепиться.

В ожидании заказа он позвонил жене и предупредил, что вернется поздно.

– Кто бы сомневался, – сентенциозно произнесла Мария. – Но ничего, у меня тоже сегодня вечерний спектакль, в двенадцатом часу заканчивается. Так что, может быть, вернемся одновременно.

– Хорошо бы, – ответил Лев, в глубине души сильно сомневаясь в том, что этим надеждам суждено сбыться.

Предчувствия его не обманули, домой он вернулся гораздо позже своей жены.

Ночной клуб «Комета», как и полагается заведению с таким названием, располагался на улице Космонавтов. Однако образ жизни и предпочтения посетителей были далеки от здорового идеала, и вряд ли кто-то из них смог бы пройти отбор в космические пилоты.

Несмотря на все старания дворников, подходы к одноэтажному зданию были усыпаны окурками, а зайдя с заднего фасада, где находилась небольшая зеленая зона, можно было обнаружить пакетики от клея и шприцы.

Припарковавшись на некотором расстоянии так, чтобы машина не бросалась в глаза, Гуров прошел к входу. Возле дверей тусовалась кучка подростков, усердно смоливших сигаретами и лениво перебрасывавшихся короткими фразами, где отборный мат причудливо перемешивался с молодежным сленгом. На Гурова они посмотрели с интересом.

«Пожалуй, нужно было взять с собой кого-нибудь для „прикрытия“, – перехватив эти взгляды, подумал он. – Кажется, по возрастной категории я здесь уже не прохожу».

Но отступать было поздно, и Лев решительно шагнул к двери.

Войдя в зал, он сразу понял, что по поводу своей «возрастной категории» беспокоился совершенно напрасно. Большинство присутствующих были сосредоточены исключительно на собственных ощущениях, им не было никакого дела до возраста и общественного положения окружающих.

Гуров подошел к стойке, где разливали напитки, и, изо всех сил стараясь перекричать музыку, обратился к бармену:

– Слышь, парень! Я племянника ищу. Вчера вечером ушел и до сих пор нет. Сестра беспокоится. Я узнавал, мне сказали, что он в вашем заведении регулярно тусуется. Вадиком зовут. Высокий такой, темноволосый. А глаза синие. Красавец! Не видел его?

Бармен, молодой парень, притоптывал и покачивался в такт музыке и на Гурова смотрел отчужденно, безошибочно угадав в нем чужака. Рассказ про племянника он выслушал без особого внимания и не снизошел до того, чтобы ответить на вопрос незнакомого дяди словесно, только отрицательно качнул головой.

Но закаленного в боях сыщика это не смутило. Он не первый раз сталкивался с нежеланием собеседников общаться.

– Не видел? Жаль, – ничуть не теряя доброжелательности, продолжал Лев. – А мне говорили, он часто здесь бывает. Даже друзья у него есть. Еще клички такие смешные. Одного Созонтом зовут, а другого вообще – Красный. Что это за имя такое Красный? Раньше так большевиков называли. А теперь, выходит, это слово в кличку превратилось. Что это за Красный? Не подскажешь? Я бы поговорил с ним. Или с Созонтом. Может, они знают, куда наш Вадим запропастился. Больно уж сестра беспокоится. Еще вчера вечером ушел, и до сих пор его нет. Боится, не случилось ли чего. Просила меня узнать. А что я узнаю? Я по таким заведениям не хожу. Так не подскажешь, кто такой Созонт? Как выглядит?

Говоря это, Гуров заметил, как изменилось выражение глаз бармена при упоминании имен Созонта и Красного. Рассеянность и равнодушие сменились отчужденностью и настороженностью, ясно показывавших, что упомянутых людей он хорошо знает и именно поэтому отнюдь не намерен делиться информацией о них с первым встречным.

Поняв, что здесь ничего не добьется, Гуров прошел к столикам, за которыми устроились те, кто по каким-либо причинам не хотел или уже не мог танцевать. Обведя глазами «отдыхающих», он наметил для себя группу, которая, по его предположениям, должна была оказаться более склонной к общению, чем скрытный бармен. Несколько парней и две девушки, явно подвыпившие или нюхнувшие чего-то бодрящего, оживленно общались, выкрикивая короткие фразы. К ним-то Лев и направился.

Присев на свободный стул, он повторил рассказ про племянника, очень довольный, что его слушают достаточно невнимательно, чтобы что-то заподозрить, а затем задал главный вопрос:

– Так кто такой этот Созонт? Или Красный? Как они выглядят? Хотелось бы их найти. Вдруг они знают, где Вадик.

– Созонт? – вихляясь на стуле и притоптывая под речитатив очередного рэпера, произнес бледный, очень худой парень с татуировкой на щеке. – Наверняка здесь где-то тусуется. Он всегда здесь.

– А какой он из себя? Как выглядит? – старался перекричать рэпера Гуров.

– Из себя? Ну, как… Длинный такой, мосластый. Как жердь. Патлы у него тоже длинные. Не стрижет никогда. Все время у него эти патлы висят. Лица не видно.

– А Красный? Он тоже такой волосатый? – спросил Лев.

– Нет, Красный всегда коротко стрижется. Как боксер. Он и вообще на боксера похож. Или на штангиста. Низенький такой, плотный. Наверное, в качалку ходит.

– В какую еще качалку? – вступил в разговор угрюмый молодой человек, сидевший в самом углу и с высокомерным презрением взиравший на дураков, дергающихся под музыку. – Он долбится во весь рост, твой Красный. Из него боксер такой же, как из тебя Шварценеггер.

– Ну, не боксер, значит, не боксер, – кивнул парень с татуировкой. – А все равно он на качка похож. С виду.

– Вот именно – с виду, – заметил угрюмый. – Только кажется, что накачанный, а там вместо мускул – сало гнилое. Обдолбай чертов! Никогда в долг не даст. Жлоб!

Последнее замечание чрезвычайно заинтересовало Гурова, но никто не поддержал эту интересную тему. В разговоре возникла небольшая пауза, которую прервал общительный парень с татуировкой.

– Да вон он, Красный, – тыча пальцем по направлению к барной стойке, громко произнес он. – Про него вы спрашивали?

– Да, наверное, – неуверенно ответил Гуров, пытаясь сквозь блики светомузыки разглядеть, что творится у стойки.

Там действительно появился новый посетитель. Невысокого роста молодой человек в черной футболке, чуть наклонившись, разговаривал о чем-то с барменом. В какой-то момент он обернулся, и Гурову показалось, что черные глаза глянули прямо ему в лицо.

– Так, значит, это и есть Красный? – поднимаясь со стула, еще раз спросил он.

– Да, он, – подтвердил парень с татуировкой.

– Что ж, пойду, поговорю с ним. Может, подскажет мне, где искать Вадика.

Однако намерению этому сбыться было не суждено. Едва лишь Гуров сделал несколько шагов в направлении стойки, как парень в черной футболке развернулся и быстро пошел к выходу.

«Бармен, гад! – тут же сообразил Лев. – Это он „слил“ меня. Сказал этому ублюдку, что я ищу его. Ну ладно, посмотрим, чья возьмет».

Он резко прибавил шагу и, без церемоний расталкивая всех, кто попадался на дороге, ринулся к дверям. И хотя выбежал почти сразу за Красновым, но разницы в несколько секунд завсегдатаю, отлично знавшему все нюансы местной географии, вполне хватило, чтобы бесследно исчезнуть.

Гуров резко остановился у входа в клуб. Не зная, в каком направлении скрылся Краснов, он с одинаковым успехом мог бросаться в любую сторону, но был на сто процентов уверен, что никого уже не догонит.

«Вот черт! – выругался про себя Лев. – Похоже, рыбка сорвалась с крючка. Впрочем, еще не вечер. Если они думают, что от меня так легко отделаться, то сильно ошибаются. Используем план Б».

Если Краснов вел «деятельность», подобную Созонту, было вполне понятно, почему он не хочет знакомиться с подозрительными посторонними мужчинами, которые ни с того ни с сего вдруг решили именно его расспросить о каких-то пропавших племянниках. Но вряд ли он заподозрил в нем полицейского, скорее всего принял просто за лоха, по наивности сунувшего свой нос туда, куда не надо. Из осторожности Красный решил убраться из поля зрения, но инцидент не должен был вызвать у него серьезного беспокойства. По предположениям Гурова, сейчас он, скорее всего, некими окольными путями пробирается домой, чтобы пересидеть там тревожное время и вернуться в клуб несколько позже, когда оттуда уберутся разные не в меру любопытные «пенсионеры».

Если это предположение было верным, имело смысл отправиться в адрес Краснова и подождать его там. В плане ведения доверительных разговоров это было даже лучше. В частных квартирах, как правило, не орут из динамиков рэперы, не слепит глаза светомузыка, а царит тихая и спокойная атмосфера, весьма располагающая к общению.

С этими мыслями Лев сел за руль и поехал на улицу Константинова, где, по утверждению Алексея Широкова, проживал Андрей Краснов. Уверенный, что ребята из клуба даже в проекте не предполагают, что он может знать адрес кого-либо из них, полковник не беспокоился, что Красный побоится идти домой, и нисколько не сомневался, что «теплая» встреча – лишь вопрос времени.

«Если бармен предупредил Красного, точно так же он может предупредить и Созонта, – думал Лев. – Поэтому тусоваться в клубе теперь смысла нет. Между прочим, довольно интересная реакция. Если даже невинный вопрос о пропавшем племяннике заставляет этих ребят моментально уносить ноги, от греха подальше, спрашивается, чем же таким „левым“ они занимаются? В открытую торгуют героином? Совращают малолетних? Снимают скрытой камерой компромат на богатеньких шалопаев?»

Вопросы были интересные, но не они сейчас больше всего занимали Гурова. Ему необходимо было выяснить, каким образом взаимодействовал с «этими ребятами» Соловьев, был ли он активным участником их «бизнеса» или выступал лишь как один из рядовых «пользователей» и могло ли это знакомство каким-то образом быть связано с его исчезновением.

Подъехав к дому, где проживал Краснов, Лев сразу понял, что условия для осуществления плана Б сейчас просто идеальные. Благодаря позднему времени суток двор был абсолютно пуст, а яркий свет, льющийся из окон, совершенно точно информировал, кто из жильцов сейчас находится дома, а кто нет.

Возле дома располагался довольно широкий газон с разросшимися деревьями, и, объехав его, Гуров припарковал машину так, чтобы ее не было видно со двора. Пройдя к первому подъезду и определившись с нумерацией квартир, он понял, что Краснов живет в четвертом подъезде на первом этаже. Окна этой квартиры зияли удручающей чернотой, подсказывая, что хозяин пока отсутствует. Но это Льва нисколько не смутило.

Начало лета, комфортная температура и свежий ночной воздух были неплохим обрамлением для внепланового ночного дежурства. Прохаживаясь среди деревьев, он раздумывал об этом своеобразном деле и время от времени посматривал на интересующий его подъезд. В очередной раз дойдя до угла, он услышал пиликанье сотового, которое тут же прервалось. Гуров, до этого момента совершенно уверенный, что он здесь один, тут же решил выяснить, кто это так невидимо и бесшумно составил ему компанию, и быстро завернул за угол, но возле торца дома уже никого не было. Слышался лишь удаляющийся звук шагов, свидетельствующий, что человек, у которого так не вовремя зазвонил сотовый, к человеческому общению в этот вечер не склонен категорически. Заинтригованный, Лев прибавил шагу и, оказавшись во дворе соседнего дома, метрах в десяти от себя увидел поспешно удалявшегося мужчину в джинсах и синей футболке.

– Эй, парень! – негромко окликнул он.

Услышав эти слова, «парень» вздрогнул, как от удара, и, не произнося ни слова, пустился бежать. Пришлось припуститься за ним. В полном молчании они пробежали двор и завернули за угол следующего дома. Мужчина в синей футболке свернул раньше и на некоторое время скрылся из поля зрения Гурова. Когда Лев увидел его снова, в руках у того был телефон. На бегу активировав какой-то контакт, он произнес в трубку только одно слово:

– Валим!

В ту же секунду раздался звук заводящегося автомобиля, и две яркие световые полоски вспыхнули из-за угла очередного многоквартирного строения.

Прибавив темп, Гуров на всех парах несся за парнем в футболке, но тот был уже у цели. Послышался хлопок дверцы, и подбежавшего полковника чуть не сбила рванувшая с места машина. Ослепленный ярким светом фар, Лев не смог определить цвет, но, глядя вслед быстро удалявшемуся автомобилю, совершенно четко различил знакомый логотип.

«Мазда»! – мысленно воскликнул он. – Да что же это такое! Меня «пасут»? Но кто?! И главное – с какой целью?

Возвращаясь обратно к своей машине, Лев вновь припоминал обстоятельства дел, которые сейчас находились у него в разработке, и пытался определить, с каким из них может быть связана эта загадочная слежка. Перебрав все возможные варианты, он пришел к выводу, что «корень зла» таится в расследовании исчезновения Константина Соловьева. Именно с того момента, как он начал его поиски, в зеркале заднего вида стала появляться «Мазда». Причем появлялась она именно тогда, когда он разъезжал по адресам, связанным с Соловьевым, и эпизод с дежурившим у дома парнем лишь подтверждал эту гипотезу.

И тут Гурова осенила новая догадка.

Пытаясь обосновать свое требование сугубой конфиденциальности, Элеонора напирала на то, что Костя мог совершить что-то противозаконное и именно в связи с этим скрываться. А самыми «противозаконными» из его друзей были именно Созонт и Красный. Таким образом выходило, что, если исчезновение Соловьева связано с совершением преступления, к этому, скорее всего, как-то причастны друзья из ночного клуба. И, разумеется, они совсем не заинтересованы в том, чтобы предполагаемое преступление было раскрыто. Узнав, что исчезновением Кости заинтересовались официальные органы, они вполне могли принять определенные меры для того, чтобы контролировать процесс и заблаговременно принять меры в том случае, если вдруг «запахнет жареным».

Предположение казалось вполне вероятным, и, подходя к машине, Гуров был почти уверен, что оставаться на «боевом посту» ему больше нет смысла. Если загадочные «пастухи» были связаны с Созонтом и Красным, то последнего наверняка уже успели предупредить, а значит, в ближайшее время по месту жительства ждать его не стоит.

Уже открыв дверцу, чтобы сесть за руль и ехать домой, Лев вдруг услышал голоса. Веселая и, судя по несколько невнятной речи, подвыпившая компания шла по двору, очевидно, направляясь в один из подъездов. Выглянув из-за ветвей, он увидел несколько человек, которые только что миновали третий подъезд и сворачивали к четвертому. Среди них были низкорослый, плотного телосложения мужчина в черной футболке.

«Нормально, – изумленный этим неожиданным поворотом событий, подумал Гуров. – Так это что же получается, Красный не в курсе, что я здесь? Мои непутевые соглядатаи так перепугались, что даже позабыли его предупредить?»