Текст книги "Легендарное дело"

Глава 5

На рассвете сон сорвало, как легкую ткань. Гуров рывком сел на кровати. У него появилась идея, как попасть в дом престарелых, причем не просто гостем, от которого скрывают все неприглядное, а незаметным наблюдателем. Ему ведь нужно не официально нанести визит, а докопаться, что же происходит за пасторальными кустами и чистеньким фасадом.

Но времени до возвращения жены оставалось совсем немного. Лев по-прежнему твердо был настроен не портить отдых работой, так что, после того как корабль пришвартуется в порту, они с Марией пойдут отдыхать в номер, а потом на обед в кафе. Да куда угодно, но точно не в дом престарелых!

Поэтому Лев Иванович свой замысел принялся воплощать немедленно, считая каждую минуту. На заднем дворе он отыскал сарай, где владелец гостиницы хранил хозяйственную утварь, ловко поддел лезвием швейцарского ножа простенький замок и осмотрел разложенное по полкам добро. Его внимание привлекла старенькая туристическая палатка на самом верху. Из-за небольших размеров хозяева ее давно не использовали, убрали в самый темный угол. Подпрыгнув, Гуров стянул тугой сверток, вынес на улицу и осмотрел в розовом предрассветном свете. То, что нужно.

Максим в это время крутился и стонал во сне, мучаясь от гнетущего тяжелого сна, где он никак не мог вывести рыдающих в два голоса жену и дочь из старого теткиного дома. Так что когда он проснулся от голоса Льва, то облегченно вздохнул.

– Максим, вставай, мне нужна твоя помощь. Есть у тебя стремянка? – негромко спросил сыщик.

Мужчина протер сонные глаза, кивнул, сел и принялся нашаривать ногами тапки. Спросонья голова плохо работала, и он не задавал вопросов, зачем Льву в шесть утра стремянка и откуда у него в руках старая палатка.

Вчера он уснул прямо в одежде на узкой тахте, так что уже через пару минут хозяин мини-гостиницы открывал багажник машины, чтобы достать складную стремянку. Но оперативник остановил его:

– Пускай лестница в багажнике остается. Бери документы и садись за руль. По дороге объясню, что и как. Нам надо успеть в пансионат до того, как стариков выведут на прогулку.

Максим кивнул и нырнул за руль, а Лев, проверив, все ли необходимое он взял с собой, последовал за ним.

В машине он быстро объяснил план:

– Мне надо попасть в дом престарелых и понаблюдать за жизнью стариков. На территории пансионата есть хозяйственная постройка. Я смогу по лестнице перебраться с забора на ее крышу. Дальше тебе надо будет убрать лестницу, чтобы она не привлекала внимание, и ждать меня до тех пор, пока я не подам условный сигнал.

– Чего ты хочешь добиться? – поинтересовался Максим.

Он открыл окна, чтобы свежий воздух от быстрой езды побыстрее привел его в тонус.

– Буду наблюдать за постояльцами и персоналом с крыши постройки, накрывшись для маскировки палаткой. Я проверил, она как раз такого же цвета. Вдруг в тот угол заберется кто-нибудь, с кем получится поговорить. Я так понимаю, что там нет камер и старички бегают к этой постройке, чтобы прятать свои секреты.

– Какие могут быть у стариков секреты? – фыркнул Макс и кивнул на приближающуюся заправку: – Может, по кофейку?

Но Лев строго покачал головой. У них оставалось буквально пятнадцать минут до того, как медсестра начнет будить пациентов для утренних процедур. Его манипуляции на крыше могут заметить, и тогда замысел будет провален.

Опытный водитель домчал сыщика к нужному адресу за полчаса. Припарковавшись подальше, чтобы автомобиль находился вне поля зрения обитателей аккуратного, словно отлитого из молочного шоколада домика, мужчины со стремянкой наперевес поспешили обойти по периметру зеленую изгородь. В уже знакомом месте Лев ловко забрался на забор и установил лестницу так, чтобы один ее конец лег на крышу хозяйственной постройки. С другой стороны Максим изо всех сил пытался удержать в руках металлические ножки. Лев осторожно переполз по горизонтальному импровизированному мостику, подтолкнул его руками назад, и лестница вместе с хозяином рухнула в ближайшие кусты за оградой. Гуров поспешно укрылся с головой палаткой, распластался на крыше и замер.

Дом престарелых начинал свое пробуждение, пока Лев устраивался поудобнее, чтобы провести на крыше как минимум еще шесть часов. С высоты ему открывался вид на площадку для прогулок с беседкой и пластиковыми столами и скамейками. На втором этаже одно за другим загорались электрическим светом окна, белый силуэт медсестры переходил из одной комнаты в другую, чтобы разбудить стариков на завтрак, утренние процедуры и прогулку. Солнце выплыло огненным шаром над городом, нагревая воздух, так что Лев не пожалел, что захватил, помимо диктофона, бутылочку с водой.

Спустя время толпа постояльцев высыпала на утреннюю зарядку. Гурову казалось, что они целую вечность делают повороты и наклоны. Капли пота стекали по шее и лицу. Он медленно отвинтил крышку с бутылки и сделал пару глотков. Его расстроило, что зарядку проводила одна из медсестер, а не директриса. Единственный человек, который мог бы помочь ему осмотреть каждый уголок уютного двухэтажного строения, так и не появился на рабочем месте после общения с работниками прокуратуры.

Наконец терпеливое ожидание было вознаграждено: в дальний уголок сада с опаской прокрались две полные женщины. Судя по пышному колпаку и заляпанной оранжевыми пятнами форме, одна из них была поварихой. Вторая женщина была одета в белый халат. Женщины спрятались за хозблоком, так что их было видно лишь со стороны забора, и с жадностью закурили.

– Ну, что? Чего говорят, уволилась она? – начала с жаром расспрашивать повариха вторую сотрудницу.

– Вроде заявление будет писать. И врач тоже уходит, на больничном засел.

– Да про врача я знаю, мне сегодня уже сказали на одну порцию меньше готовить… И что теперь будет? Опять новую директрису пришлют?

– Ну а что будет? Наше дело маленькое, дальше работать. Мне белье стирать и гладить, а тебе за плитой стоять. Боюсь только, что люди начнут забирать своих старикашек, а то слухи по городу ходят, что у нас тут их убивают.

– Ой, ну, поумирало больше, чем обычно, понавыдумали тоже! Да полиция бы давно за нас взялась, если бы мы людей травили! У меня на кухне чисто все!

– Да что ты сразу про свою кухню! – Собеседница резко притихла, а потом, понизив голос, зашептала: – За полгода народу померло столько – неспроста это. Я вот на новую директрису думаю, что нечисто с ней все. Я вчера их видела с врачом нашим в кафе за рынком.

– Так он там живет, у тетки Натальи дом снимает.

– Да при чем тут дом! Опять ты все путаешь, совсем на своей кухне отупела! Плевать, где он там что снимает! Зачем директриса к нему ходила? О чем они разговаривали? Даже не разговаривали, а ругались! Она красная, как свекла, была, глазищами на него сверкала! Неспроста это все!

– Ох, в полицию надо идти, – сделала вывод повариха.

Но ее собеседница от злости аж выпустила дым через ноздри.

– Ты сдурела?! Какая полиция?! Чтоб меня по судам затаскали и по допросам? Другую работу надо искать, я тебе вот к чему веду! А если они с врачом стариков морят, недаром люди болтают! Так и до нас очередь дойдет! Как Галку, прирежут меня, а скажут на очередную старуху!

– Да какую новую? – растерялась повариха. – Я не могу уволиться, у меня ипотека и кредит – мужу операцию надо делать. Деньги нам позарез нужны.

– Ну, сиди жди, чего эта парочка задумала. Досидишься, пока остальные сбегут, и сотрудники, и старикашки, – со злостью бросила собеседница и зашагала по тропинке обратно к дому. Ее товарка, вздыхая и причитая, побрела следом.

Лев старался не шелохнуться, хотя в его голове все кипело. Зачем директриса встречалась с врачом пансионата? Хотела спросить о болезни Клары? Может быть, делилась подозрениями? И почему врач и директор так внезапно исчезли, не выходят на работу после смерти пожилой женщины? Вопросов становилось все больше и больше. Хорошо, что он узнал адрес врача, можно будет поговорить с ним в нерабочее время.

Тем временем на дорожке показался хулиганистый старичок в смешном картузе. Он вихляющей трусцой добежал до стены постройки и нырнул в кусты. Послышалось жадное чавканье, а затем натужный кашель и хрип. Гуров вытянул шею. Старичок, по всей видимости, раздобыл большой кусок сладкого пирога и решил тайно насладиться лакомством, но от жадности подавился. Он мотал головой и сипел, пока крупные куски не вылетели у него изо рта в сочную траву. Старик рухнул на колени и с неистовством принялся креститься:

– Господи, спасибо! Спасибо, что спас меня! Я клянусь, что исправлюсь! Я оправдаю второй шанс! Больше не буду воровать с кухни и не буду подсматривать, как медсестра делает уколы в процедурной! Прости, Господи!

Лев поспешно пригнулся, чтобы его не было видно с земли, но неосторожно стукнул пластиковой бутылкой о металлический лист крыши. От гулкого звука старик прошептал в изумлении:

– Господь, это ты? Ты дал мне знак, это для меня? Ты меня слышишь? Ты существуешь?!

Досада, которая поднялась было внутри Гурова из-за неосторожного движения, сменилась азартом и весельем. Он стукнул бутылкой во второй раз. Старичок подполз поближе на коленях к хозблоку, шепча:

– Боженька, только не наказывай меня! Я исправлюсь, я все-все сделаю, что Ты скажешь!

Он замер в ожидании ответа.

Лев был смущен ситуацией, но задор тянул его в другую сторону, словно чертик, нашептывая: «Воспользуйся ситуацией, оперу никогда не откроют тайны, которые поверяют Богу! Спроси его обо всем!» Поэтому Гуров понизил голос и басом выдал:

– Что ты знаешь о Кларе?

– О Кларе? Старухе, которая убила медсестру? Ты хочешь знать все ее грехи? – Старичок оживился, ему явно нравилось болтать с Всевышним. – Она жуткая подлиза! Всегда угощала других, говоря, что не ест сладкое. А сама ела конфеты в кабинете врача. Я видел много раз, как он ее угощал особенными конфетами, мне таких никогда не предлагал. Ко всем льстилась, все выспрашивала, делала вид, что хочет дружить. Но ко мне ни разу не подошла, потому что боится конкуренции с другими женщинами. А еще она строила из себя идиотку, когда у самой была целая куча документов. Я залез к ней в комнату, чтобы найти и съесть те шоколадные конфеты, но она их надежно спрятала! Зато я нашел среди вещей в шкафу договор! И в нем стояло имя Валентины, этой мерзкой развратницы, ее подружки! Господи, зачем она хранила чужие документы? Ты все знаешь, Господи, ответь!

«Эх, самому бы узнать, что за документы Песоцкой хранились в вещах Клары. Неужели их ищет страховщик?» – только и подумал Лев. Но вслух сказал совсем другое:

– Ты слишком любопытен, сын мой. Что ты знаешь о смерти Валентины?

– Неужели она попала к тебе в рай, эта потаскуха? Это невозможно! Она ведь всю жизнь крутилась с женатым мужиком! Он оставил все свои деньги этой гусыне, заботился о ней до конца жизни, я это точно знаю! Остался нищим, лежал со мной в одной палате и умирал. Даже семья от него отказалась из-за того, что он отдал все богатство этой паучихе. Несчастному Григорию пришлось умереть от рака на койке в общей палате – это было ужасно! Он так стонал и звал ее всю ночь!.. Господи, Ты можешь сделать так, чтобы я не умирал так ужасно? Сделай, прошу Тебя! Ты же такой добрый! А я буду ставить Тебе свечки в церкви.

– Мне не нужны свечи, ты должен доказать свою веру примерным поведением, – пробасил сверху Лев.

Он заметил, как в сторону сбежавшего пациента идет повариха, и поторопился отправить своего собеседника прочь, пока тот не привлек внимание к крыше:

– Иди, сын мой, отпускаю тебя с миром. Никому не рассказывай о нашей беседе.

Старик закивал, с трудом поднялся с колен и, пошатываясь, побрел назад. Встреча с Всевышним настолько его озадачила, что даже возмущенная повариха, которая принялась ругать вора за кусок запеканки, не вызвала у него никаких эмоций. Он прижал руки к груди и стал заверять, что больше такого не повторится.

Лев взглянул на солнце, которое немного сдвинулось по небосводу. Если его расчеты верны (а из-за выключенного мобильника ему приходилось ориентироваться во времени вот таким дедовским методом), корабль Марии прибудет уже через час. Больше времени на шпионские игры не оставалось, но и без того он узнал очень многое. Надо срочно все записать и проанализировать новую информацию, но самое главное доказано: Клара и Валентина были связаны каким-то общим делом, и это подтверждено документально.

Он уже приподнялся на локтях, когда среди деревьев замелькала знакомая рыжая шевелюра. Прямо в уединенный уголок направлялась директриса, прижимающая к уху телефон и явно ищущая укромное местечко. Она замерла у большого дерева, чуть не дойдя до хозблока.

– Да, конечно, как скажете, я напишу заявление по собственному желанию. Но я прошу вас, можно остаться хотя бы в качестве инструктора по ЛФК? Мне нужны деньги… Да, да, я понимаю, что очень виновата, но прошу, не увольняйте! Мне надо платить ипотеку, я останусь на улице! Прошу вас, я… я… Ведь это не моя вина, что так произошло! Это просто случайность! Женщина сошла с ума, убила медсестру и покончила с собой. Никто не мог предвидеть, что так произойдет! Врач осматривал ее регулярно, ни я, ни персонал не заметили у пациентки склонности к насилию. Я прошу вас по-человечески, не увольняйте! Я согласна на любые условия, мне очень нужна работа! – От слов собеседника на том конце женщина поникла. – Да, я вас поняла. Сейчас напишу заявление и вышлю на электронную почту. – Она уткнулась лбом в дерево, вцепилась ладонями в ветки и тихо застонала: – Это ужасно, ужасно! Я окажусь на улице! И не только я, но и мама!

Директор со вздохом снова вытянула из кармана телефон и набрала номер. Когда ей ответили, ее лицо исказилось от гадливости, будто она коснулась слизи, но свободная рука сжалась в твердый кулак, а голос стал сдержанным:

– Я согласна. Сегодня в полночь на старой пристани. Я буду ждать там.

После окончания разговора женщина задрала подбородок вверх и двинулась в сторону корпуса. Лев наверху так и замер. События раскручиваются, как волны в шторм, но ему пора бежать.

Тихий свист стал сигналом для Максима, он перекинул лестницу и помог Льву вернуться обратно.

– Ну, что, разобрался? – с надеждой в голосе спросил он сыщика.

Лев Иванович кивнул в сторону машины. Надо торопиться, чтобы не опоздать к прибытию корабля. Он записал все разговоры на диктофон, а понять, о чем шла речь, можно будет потом, в более спокойной обстановке.

Глава 6

Белоснежный лайнер с двухъярусной палубой плавно приблизился к причалу, загремела громкая музыка, и пассажиры по широким мосткам принялись сходить на твердую землю.

Лев высматривал в шумной толпе родное лицо. Перед тем как оказаться на набережной, он даже успел заехать за цветами. Мария шла в самом конце под руку с профессором Кальманом. Путешествие оказалось невероятно интересным, а собеседник – обаятельным, но ей так приятно вернуться обратно! Они подвезли старика в гостиницу, а потом прямиком отправились к себе.

Максим тактично распрощался и уехал разбираться с постояльцами новой гостиницы, которые не смогли заселиться. Мария направилась в душ. Поэтому Гуров воспользовался свободным временем, чтобы разложить по полочкам новую информацию и сделать пометки в блокноте.

Итак, Валентина и Клара все-таки каким-то образом связаны. И не просто обычными подарками или обменом вещами, как принято у женщин. Речь идет о документах. Причем бумаги принадлежали Валентине, а хранила их Клара. Может быть, именно эти документы так упорно разыскивает сотрудник страховой, а найти не может, потому что они остались среди вещей Клары? Надо будет узнать, кто стал ее наследником.

Второй момент – это то, что директриса уволена, но к ней у начальства осталось много вопросов. Женщина явно рассказала не все при встрече на старом причале, иначе зачем ей встречаться с врачом. Как бы встретиться снова с рыжеволосой женщиной и раскрутить ее на более откровенный разговор? Как-никак она была заинтересована и сама принесла Гурову информацию, чтобы проверить свои догадки. Даже не побоялась озвучить их в прокуратуре, но получила, скорее всего, в ответ лишь насмешку. Если даже полковника полиции местные прокурорские работники не стали слушать, то что уже говорить об обычном человеке. А теперь она еще потеряла работу из-за странной старушки. Женщина, должно быть, теперь очень заинтересована в том, чтобы докопаться до правды, чтобы хотя бы оправдать себя перед начальством. И это отличный повод побеседовать с ней. Лев знал точно, что сегодня в полночь она снова придет к старому причалу. Может быть, она даже согласится ему помочь и добудет вещи погибшей под колесами поезда старушки.

А еще не давал покоя слух о богатстве Валентины. Уже в который раз он слышит о том, что женщине достались от любовника какие-то драгоценности, но сыщик лично видел вещи покойницы, и там не было и намека на достаток, лишь дешевая бижутерия. Теперь же есть конкретный свидетель – старичок с украденным пирогом, который из первых рук услышал признание от любовника Тины. Возможно, потом он же и распустил слух о несметных богатствах. Может, конечно, быть, что это всего лишь фантазии, бред предсмертной агонии, который длинные языки позднее превратили в легенду.

В размышления Льва вмешался звонок генерала Орлова. Тот был мрачен и недоволен. Он очень хотел помочь Гурову, но похвастаться было практически нечем, несмотря на большие связи во всех отделах системы правоохранительных органов.

– Странное дело, Лев Иванович. Ты там будь осторожен, ничего хорошего про этот город мне не рассказали. Люди отказываются общаться и помогать. Кое-как нашел своего старого знакомца, он старший патологоанатом в криминальной лаборатории, но и он согласился побеседовать неофициально. Сегодня ждет тебя в одиннадцать вечера на набережной у кафе «Океан». Я ему пообещал, что от встречи никаких последствий не будет. Но я, Лев Иванович, удивлен такой реакцией коллег. Постараюсь разузнать, что такого в этом городе случилось, что они такие осторожные. Сходи на встречу, потом мне отзвонись.

– Спасибо, Петр Николаевич, я понял вас. Буду аккуратен.

После беседы с начальником у Льва запульсировало неприятное ощущение. То ли головная боль из-за практически бессонной ночи, то ли смутное беспокойство впилось тугим холодным гвоздем в затылок. Но вдуматься и разобраться, что тревожит его, не было возможности – Мария после душа потянула мужа на пляж. Он захватил с собой письма Валентины, чтобы изучить их поподробнее.

Ласковые волны успокоили его тревогу, и Лев с удовольствием искупался, проплыл широкими размашистыми гребками в глубину и обратно, чтобы выгнать из мышц ненужное напряжение. Растянувшись на лежаке, он теперь наслаждался мягким солнечным теплом, шумом моря и рассказом Маши о путешествии.

Она потянулась к сумке за солнцезащитными очками и с удивлением коснулась пухлого конверта.

– Что это?

– Любовные письма, Машенька. Хочу их прочитать более внимательно и разобраться, за что так преследуют бедных Жуковых.

– Как интересно! Обожаю любовные истории! Давай я их прочитаю вслух, – загорелась жена. – Я же актриса! Когда текст читаешь вслух, он оживает и ты начинаешь видеть написанное между строк.

– Ну, хорошо, мне приятно будет тебя послушать, – улыбнулся он жене с благодарностью.

– Но сначала обед! – Мария поднялась с лежака. – Я ужасно проголодалась на этом корабле. Знаешь, так страшно в закрытом пространстве без еды на выбор! Представляешь, как путешествовали бедные моряки в прежние времена? Они ведь проводили в море долгие месяцы и питались только запасами на корабле.

После обеда Лев и Мария вернулись в номер, чтобы переждать полуденную жару. Под свежестью кондиционера Гуров вытянулся на кровати, и Мария принялась вслух и с выражением читать письма, одно за другим. Все-таки она была настоящей актрисой, от пауз, смены тональностей в голосе и эмоций у Льва перед глазами словно плыла кадр за кадром кинокартина.

Он видел сначала молодого парня, сгорающего от страсти, потом умудренного опытом и сгибающегося под тяжестью семейных обязательств мужчину, который долгие годы мечется между долгом перед близкими и многолетней страстью к любовнице, между жизнью в достатке и своими чувствами к небогатой женщине. До конца жизни Григорий так и не смог решиться на важный шаг – уйти от нелюбимой жены, чей отец обеспечивал властью и деньгами его прочное положение в обществе, к женщине, которую любил до самой смерти. Между любовью и деньгами Григорий Болотников выбрал достаток и принадлежность к верхушке власти.

Прошу у тебя прощения, Тина – моя Тина! – что не отпустил тебя, не дал тебе возможности насладиться семейной жизнью, почувствовать себя за мужем, как за каменной стеной, и узнать радость материнства. Сжег тебя, стер в труху твою жизнь своим эгоизмом, своей страстью к тебе, потому что всю жизнь желал, чтобы ты была моей, лишь моей. А сейчас я не нужен ни жене, ни детям, которые ненавидят меня за измены. Одна лишь ты верна мне и любишь меня. Пускай хотя бы последние годы твои пройдут в достатке и роскоши. Я обо всем позаботился. Все, что за всю жизнь скопил и заработал, я отдаю тебе, моей единственной любви, моей Тине.

Единственная, неповторимая, горячо любимая Тина! Прости меня и будь счастлива! Я умираю с мыслью, что позаботился о тебе в последний свой час на земле. Твой Гриша.

Мария дочитала последнее письмо и замолчала, глаза у нее наполнились слезами.

– Как же ужасно, Лев! Как страшно прожить свою жизнь несчастливо! Ради денег, общества и того, что скажут люди! Столько лет он портил жизнь своим детям, жене, Валентине. Они же могли быть счастливы! Жена вышла бы замуж за другого и вырастила бы детей в любви, а Валентина была бы счастлива с Григорием. Какие глупые бывают все-таки люди и как много времени тратят, чтобы понять, что счастье не в деньгах.

Маша взволнованно ходила по номеру, то и дело к чему-нибудь прикасаясь. История сильно взволновала ее. Но Лев, уже придя в себя от волны эмоций, размышлял над последними строками. Что имел в виду Григорий? Значит, хулиганистый старикашка из пансионата не соврал, Григорий передал Валентине какие-то ценности, чтобы обеспечить ее старость. Но тогда где они? Ведь Жуковы уверяли, что старуха жила очень бедно всю жизнь, а в последние годы вынуждена была отдать свое жилье в наследство, чтобы оплатить проживание в частном доме престарелых. Единственное, что можно предположить, – все ценности остались в старом доме. Но его наверняка снесли при строительстве новой гостиницы. Неужели ничего не обнаружили – тайника или другого хранилища?

Маша прервала его мысли, потянула мужа на улицу:

– Лев, пойдем, я… я так расстроена! Давай посидим на свежем воздухе… Как хорошо, что ты у меня есть, как хорошо, что сейчас можно жениться и выходить замуж за кого хочешь!

Лев задумчиво шел за женой, с головой погрузившись в свои мысли. А Мария тем временем с жаром рассуждала о морали, царившей в советское время:

– Мне профессор Кальман тоже рассказал грустную историю о своей первой любви. Он, оказывается, много лет назад после распределения в институте работал в местной больнице здесь, в Сочи. Представляешь? Так и вижу юного Кальмана, высокого и вдохновенного служением профессии! Он влюбился в девушку и даже стал думать о том, чтобы остаться ради нее здесь навсегда. Но она выбрала другого. Родители девушки больше одобряли кандидатуру его соперника. Они сочли Кальмана слишком неприспособленным к жизни, бесперспективным, представляешь? Наш Ефим Борисович, успешный профессор, блестящий специалист международного уровня, путешественник и спортсмен, был отвергнут в пользу обычного провинциального поклонника. Просто потому что у того парня родители были из деревни, присылали ему домашние продукты и овощи с огорода и даже обменяли корову на машину для него. Ты можешь себе представить, Лев, – корову на машину! И к этому деревенскому парню ушла та девушка. Стоит отметить, что поклонник Клары тоже был врачом, работал с Кальманом в одной больнице. Но у меня в голове не укладывается, как можно так выбирать – по наличию машины и продуктов со своего огорода. И ведь он ни капельки не зол на Клару, ту девушку… Бедная женщина! У нее жизнь сложилась неудачно даже со всеми этими коровами и машинами. Они даже переписывались некоторое время. Ефим Борисович рассказывал, что с ее сыном произошла трагическая история и он ей помогал, поддерживал ее. А еще говорят, что мужчины – бесчувственные эгоисты…

– Подожди, как ты сказала, звали первую любовь Кальмана?

– Клара, в честь Шульженко. Была раньше такая известная артистка. Вообще, полное имя у нее Клавдия, но называли артистку более элегантно, Клара. Это же она спела «Синий платочек». У нее тоже такая невероятная история любви! Ее муж, кинооператор, был влюблен в Шульженко заочно и писал ей письма целых шестнадцать лет! И когда они увиделись наконец, Клара ответила ему взаимностью. Потрясающе, да? Такие разные истории любви!..

– Стоп, стоп, подожди, пожалуйста, – взмолился Лев, который не поспевал за ворохом историй расчувствовавшейся Маши. – Ты можешь еще раз рассказать про Клару, которая отказала профессору Кальману?

– Тогда он был не профессором, а обычным врачом, который приехал по распределению на практику после института. Ну, он ухаживал за местной девушкой Кларой, был влюблен, сделал предложение, а она выбрала его соперника, коллегу из той же больницы. Родителям Клары Кальман не понравился. Бедный, худой, не берет взяток, не умеет обрабатывать землю и баню не построит, не говоря уж о приобретении машины. Так что, если бы не несчастная любовь, был бы наш профессор обычным врачом в южном городе, а не известным ученым. – Мария задумалась. – Даже не знаю, кому больше повезло.

– А что там была за история с сыном этой Клары? – Лев упорно возвращался к судьбе женщины.

– Он не распространялся особенно. Упомянул, что они долго потом общались и он помогал ей после трагической истории с сыном.

Маша прищурилась, зная, что такие подробности не могут интересовать мужа просто так. Но Лев Иванович загадочно промолчал и ласково провел по волосам жены.

– Хорошо, что ты меня выбрала не из-за коровы или машины, да?

Остаток дня они провели снова на пляже, но Мария буквально через пару часов начала засыпать на ходу после насыщенного дня. По возвращении в номер, пока Гуров включал фильм, настраивал кондиционер и что-то рассказывал жене, она успела сладко задремать.

Лев сверился с часами. Через два часа его будет ждать у кафе знакомый генерала Орлова, чтобы пролить немного света на смерть Клары и Галины. Он зашел к Максиму, чтобы узнать, выполнил ли тот поручение с открытками, но на стук никто не отозвался. Лев обошел на всякий случай вокруг дома, осторожно пробрался по краю обрыва на веранду, но двери были плотно закрыты, а внутри застыла тишина. Он несколько раз набирал номер Максима, но линия все время была занята, что странно.

Времени оставалось все меньше и меньше. Лев решил прогуляться пешком, прикинув, что длинная полоска пляжа приведет его к нужному кафе на другом конце береговой линии за час.

Волны накатывали в такт его размеренным шагам и помогали думать и снова складывать цепочку из разных событий. Однозначно, все началось с романа Валентины и Григория длиной в несколько десятков лет. Григорий умирает и в раскаянии отдает старухе нечто ценное, компенсируя ее растраченную молодость. Только вот где находится эта ценная вещь? Надо уточнить у Жуковых, как давно общалась Тина со своим тайным любовником и был ли разрушен ее старый дом при строительстве гостиницы. Может быть, страховщик узнал об этой ценности и теперь ищет ее, но и сам не знает, как она выглядит. Возможно, старая женщина проболталась ему, когда заключала договор, поэтому он и начал писать жалобы в прокуратуру, чтобы гостиница не начала работу и можно было спокойно обыскивать участок. Неужели придется обследовать вторую гостиницу? Драгоценность может быть спрятана где угодно. Перекапывать участок, спиливать все деревья, разбирать по кирпичикам старый домишко – и никакой гарантии, что эта версия верна. Как же тяжело искать вслепую!

А еще была история Клары, более запутанная и длящаяся до сих пор. Странная женщина, которая переезжает из одного пансионата в другой, несущая за собой шлейф смерти. Но Лев не верил ни в какие шлейфы смерти или проклятия. Опытный оперативник понимал, что у предумышленного убийства должны быть мотив и орудие. Если ни разу не возникло подозрения, что стариков убили, значит, преступник очень умен, и, скорее всего, только хороший эксперт-криминалист сможет доказать, что смерть является отлично замаскированным убийством. С мотивом тоже никакой ясности. Единственный вариант – Клара убивала, потому что так ей велела искаженная психика. Впрочем, женщина не стояла на учете у психиатра, иначе не оказалась бы на общих условиях в обычном пансионате. Сама ее личность с частыми переездами и отсутствием опекунов и родственников выглядела странной. А еще скандальный разговор с врачом в парке пансионата и подозрения директора. И самое непонятное – договор в комнате Клары, оформленный на Валентину Песоцкую. Это случайность или важная точка в общей истории? Может, как раз в документе есть указания, где искать драгоценности? Может быть, Клара его похитила, что сомнительно при ее неадекватности.

Лев вдруг остановился, задыхаясь от быстрого шага. От того, что тайны Клары и ее подруги Валентины пульсировали в его мыслях, не давая расслабиться, он разогнался, как бегун на Олимпиаде, превратив свою размеренную прогулку в интенсивный забег.

До встречи оставалось еще десять минут, а он уже стоял у кафе с мигающей в темноте надписью «Океан». Чтобы не быть заметным на ярком участке, мужчина сделал пару шагов в сторону и укрылся под торчащим навесом неработающего цветочного киоска. В этой части пляжа народу было совсем немного, кафе заканчивало свою работу. Последние посетители вышли, и яркие огни вывески погасли, погрузив улицу в темноту. Тусклый свет от фонарей вкупе с луной едва освещали предметы и людей, превратив мир в собрание черных силуэтов.

Один из прохожих, коренастая тень со звуком одышки, замер в паре метров от входа в кафе. Лев сделал шаг из-под навеса и вышел под свет фонарей.

– Здравствуйте, я Гуров. Орлов договаривался насчет нашей встречи.

Мужчина подскочил как ужаленный и в ужасе бросился бежать со всех ног в сторону пляжа. Сыщик опешил на секунду от такой реакции, но тут же в три шага догнал мужчину почти возле воды. Тот понял, что бегством ему не спастись, резко развернулся и испуганно попросил: