Текст книги "Легендарное дело"

– Андрей Григорьевич, умоляю, это ошибка какая-то! Я просто гуляю, не понимаю, о чем вы! Вышел свежим воздухом подышать!

– Стойте, стойте, какой Андрей Григорьевич?

Лев медленно шагал на полного мужчину, отступление которому отрезали морские волны. Тот опасливо наступил прямо в воду, мгновенно намочив белые туфли и брючины.

– Меня зовут Лев Иванович Гуров, – медленно проговорил оперативник. – Генерал Орлов просил вас поговорить со мной в приватной беседе. Никаких фамилий или записей, только разговор.

Мужчина с ужасом и одновременно с недоверием вглядывался в лицо Гурова. Он торопливо похлопал себя по карманам, вытащил коробочку с таблетками и положил одну под язык.

– Ох, сперва показалось, что вы заместитель прокурора наш, Андрей Григорьевич, – с облегчением пояснил мужчина. – Думал, подстава какая-то или проверка. Вы с ним буквально одно лицо, только он покруглее и в теле. – Он кивнул Гурову на темный закуток за цветочным киоском: – Давайте туда отойдем, подальше от света… Ох, аж сердце прихватило от испуга…

– Вы так боитесь вашего начальника? – спросил Лев, пока мужчина старательно перешагивал по дощечкам, чтобы песок не налип на промокшую обувь.

– Орлов сказал, вам нужна информация по свежему делу. – Голос у мужчины наполнился напряженным холодом, он не был настроен на откровения. И на вопрос Гурова отвечать тоже, видимо, не собирался.

– Да, насчет убийства медсестры в пансионате для пожилых людей «Солнечная забота» и самоубийства предполагаемой преступницы, пациентки этого заведения. Можете рассказать подробнее, что следствию удалось установить?

– Да то же самое и подтвердилось – медсестре перерезали горло, а потом на железнодорожном переезде товарный состав наехал на старуху.

– Она лежала на путях, не кинулась с ходу под состав?

– Лежала, – буркнул собеседник. – Ночная рубашка в пятнах крови медсестры, в руке – орудие убийства, тоже со следами крови погибшей. Смерть старухи произошла от множественных травм при наезде состава. Что тут разбирать? Все сходится.

– Почему она лежала на рельсах? Потеряла сознание?

– Лежала и лежала… Может, плохо стало, может, уснула – кто ее знает. Других признаков смерти, кроме как от травм после встречи с поездом, у нее не наблюдается.

– Почему она могла уснуть так крепко? Есть ли свидетели, которые видели ее с ножом или идущей по рельсам?

Толстяк с раздражением дернул плечом:

– Я патологоанатом, знаю причины смерти. Когда и от чего – в это свой нос не сую, этим следователь занимается. Как могла уснуть – обычно! У нее в крови были следы сильных морфинановых алкалоидов, может, приняла не вовремя таблетки или проглотила слишком много. От них сон крепок. Все?

Гуров понимал, что сейчас задаст лишний вопрос, но не смог удержаться:

– Директор утверждает, что в пансионате резко выросла смертность в последние полгода. Вы делали вскрытие стариков, какова была причина смерти?

Мужчина сильно занервничал, это было ясно по прерывистому тону и тяжелой одышке.

– Причина естественная – остановка дыхания во сне из-за нарушения сердечной деятельности. Это пожилые люди, для них такое явление – норма.

– Они принимали какие-либо лекарства?

– Не знаю, я не изучал их медицинские карты, запроса от следователя не было. Сами как думаете, неужели в восемьдесят лет они не обзавелись кучей болячек?

Собеседник усмехнулся, потом сделал пару шагов в направлении дороги, нетерпеливо глянув на часы.

– Почему вы его так боитесь?

Гуров снова не удержался и задал вопрос, внимательно всматриваясь в лицо толстяка. Тот вздрогнул и торопливо зашлепал мокрыми туфлями прочь по тротуару. Перед тем как нырнуть в темноту улицы, он развернулся и сухо выдал:

– Не лезьте вы в это дело. Вы уедете, а нам тут еще жить.

Лев Иванович молчал, провожая глазами медленно удаляющееся темное пятно, потом посмотрел на часы и бросился в сторону старого причала.

К сожалению, по песку передвигаться было очень неудобно, поэтому, когда он оказался у полуразрушенной конструкции, стрелки на часах показывали половину первого, а возле ограды и железных опор никого уже не было. Лев постоял полчаса в надежде, что директор и ее таинственный визави просто припозднились, но все оказалось напрасно. В радиусе нескольких километров не было видно ни единой души.

Гуров поторопился в гостиницу. Теперь он уже не сдерживал широкий шаг от досады. Он просто потерял время с этим запуганным патологоанатомом и лишний раз убедился, что прокуратура в этом городе заинтересована закончить расследование как можно быстрее. А теперь еще и упустил директрису. Умчится она сегодня-завтра из города, и придется потратить кучу времени, чтобы найти ее.

Он поднялся по лестнице на холм, прошел по темной дороге, нырнул в калитку и замедлился – у дверей его номера копошился черный силуэт. Стук калитки испугал фигуру, она заметалась между деревьями и кустами на крошечном участке. Лев Иванович медленно и размеренно начал подходить к незваному гостю.

– Остановитесь, не надо убегать, это не поможет. Мы можем поговорить, я не причиню вам зла.

Опытный опер понимал, что ночной вор оказался в ловушке, убежать ему мешает ограда, за которой начинается крутой обрыв. Но чтобы от паники он ничего не начудил, Гуров говорил мягким тоном.

Сыщик уже почти достиг своей цели, но внезапно в его номере зажегся свет. Скрипнула дверь, и в проеме появилась сонная жена:

– Что происходит?

Мария сощурилась от яркого света и никак не могла разобрать, что происходит в темноте, лишь узнала голос мужа. От ее внезапного появления и вспыхнувшего света фигура бросилась напролом, снося по пути посадки, теплицу и зацепив детские качели. Черный силуэт с усилием влез на забор и с визгом, не удержавшись на острых пиках, рухнул вниз. Вернее, рухнула – в свете фонаря Лев узнал полноватую фигуру и рыжие пружинки. Это оказалась директор пансионата, Светлана Васильевна. Гуров бросился следом, споткнулся об остатки теплицы, повернулся и коротко бросил жене:

– Зайди в номер, закрой окна и дверь на замок. Через десять минут, если я не вернусь, вызывай полицию.

На лице у Марии застыл испуг, но она мгновенно подчинилась, доверившись мужу. Гуров бросился в погоню. Уже через пару мгновений он пересек широкими шагами двор и улицу, идя за кровавым следом.

Женщину сыщик обнаружил в густых кустах у дороги, она лежала на боку и со стоном пыталась сдвинуть поврежденную ногу. Из окровавленной плоти торчал белый обломок кости. Директриса от шока все пыталась встать, подтянуть неподвижную ногу – и вскрикивала от боли при каждой попытке. Лев осторожно помог женщине опереться спиной о дерево.

Он не кричал, не спрашивал, что она делала возле его номера, понимая, что Светлана сейчас в полнейшей прострации. Она испуганно вжалась в дерево, ожидая удара или крика, и все еще пыталась уползти, неловко корячась большим телом. Лев стянул с себя рубашку, нашел палку и соорудил импровизированную шину для сломанной конечности.

Пришлось действовать максимально быстро. Он вернулся в гостиницу, успокоил перепуганную Машу, вызвал «Скорую», набрал воды в бутылку и вернулся к дереву у дороги. Женщина до сих пор пребывала в шоке. Она отползла на несколько метров и теперь корчилась на траве от боли. При виде Гурова директриса разрыдалась с новой силой, а когда внизу завыла сирена, у нее началась истерика:

– Я умоляю вас, не надо полиции! Я прошу, только не надо полиции! Я заработаю, я все компенсирую! Умоляю, не надо!

Женщина затихла, когда он присел на корточки рядом. Лев выждал несколько секунд и тихо объяснил:

– Едет «Скорая», вам окажут помощь. Я не собираюсь вызывать полицию, но поеду с вами в больницу. Объясните, что вы делали возле моего номера, когда успокоитесь.

Женщина перестала кричать и в ужасе зашептала:

– Я не могу, простите, не могу вам ничего сказать! Я не хочу проблем!

Гуров кивнул на белый край кости в кровавой каше из кожи и мышц:

– У вас уже проблемы.

«Скорая» отвезла женщину в больницу, где Лев Иванович провел долгих три часа в ожидании. Наконец травматолог выглянул из кабинета, качая головой:

– Вы чего ждете? Хотите забрать родственницу? Сегодня не получится – рентген и перевязка. Пришлось поставить ей успокоительное и обезболивающее. Перелом сложный, рана может быть инфицирована, так что пока разместим пациентку в стационаре в хирургии. Приходите утром и с врачом уже решите, можно ли ей домой.

Из двери выглянула медсестра и протянула Гурову грязную кучу вещей – сумку, джинсы и обувь.

– Забирайте, штаны пришлось разрезать, чтобы добраться до перелома. Паспорт достаньте сами из сумки, мне надо документы заполнить.

Лев не стал объяснять, что пострадавшая ему никем не приходится, но послушно открыл сумку, мысленно охнул и вытащил документ из внутреннего кармана. Медсестра исчезла за дверью с паспортом в руках, а он в шоке снова заглянул в сумку директрисы.

Внутри небрежным ворохом лежали плотные пачки купюр. Он прикинул на глаз сумму – около ста тысяч рублей. «Надеюсь, она планировала залезть ко мне в номер, чтобы подкинуть эти деньги», – мрачно пошутил сам с собой Лев. Он был зол из-за неожиданного завершения вечера, но больше из-за того, что опасности подверглась Маша.

Гуров вызвал такси. Уже сказывалась усталость от нескончаемой суеты, а обеспокоенная жена слала одно сообщение за другим. Но как опытная супруга оперативника она встретила его тишиной. Не раздалось ни единого звука до тех пор, пока Лев не произнес несколько раз ее имя. Только убедившись, что это он, Маша открыла дверь и шепотом сообщила:

– Тебя ищет Максим, он ушел в коттедж. Лев, у них дочка пропала!

Лев Иванович чмокнул жену в щеку, пригладил растрепанные пряди волос и пообещал:

– Сейчас приду.

Жена испуганно схватила его за руку:

– Можно мне с тобой? Мне страшно, Лев! Кто хотел залезть к нам в номер? Ты догнал его, да?

Он обнял жену.

– Все хорошо, солнышко. Этот человек в больнице с тяжелым переломом, больше ничего страшного не произойдет.

Он успокаивал ее, но сам не верил, что так оно и есть. Да, Светлана в больнице, но ведь могут быть и сообщники. Они что-то хотели забрать из их номера, но не успели, так что попытка может повториться. Страховой агент, директриса – всем что-то нужно в гостинице после смерти Песоцкой.

Но вслух Гуров сказал другое:

– Пойдем. Думаю, кофе сейчас будет полезнее, чем сон. А ты умеешь готовить самый вкусный кофе в мире.

Максима Жукова они нашли в комнате Ани, мужчина с безумным видом перебирал фотографии в толстом альбоме. На появившихся в дверях гостей он взглянул мельком и продолжил лихорадочно перелистывать страницы.

– Не то, не то, здесь слишком маленькая она! Да что же это такое, ни одной фотографии за последний год! Где, где взять?..

Он принялся суетливо перебирать фотографии дочери, стоящие в рамках на полках. Лев подошел и ровным тоном попытался остановить мужчину:

– Максим, в телефоне должны быть свежие фотографии, их можно распечатать.

– Да, да, распечатать с телефона…

Максим бросился к двери, не замечая, что сейчас глубокая ночь и весь город спит. Лев преградил ему дорогу:

– Постой, все же закрыто, надо дождаться утра.

– Мне надо сейчас! Сейчас! – от отчаяния голос мужчины сорвался на визг.

Маша мягко положила руку на плечо Максима:

– Она найдется, поверь. Нужно успокоиться.

Ошарашенного отца трясло, он уставился на Машу с удивлением:

– Успокоиться? Успокоиться?! Как, как я могу?! Это же моя дочь, мой ребенок! Она… она такая маленькая! Что, если ее кто-нибудь обидит? Я должен срочно ее найти!

– Да, мы сейчас поедем ее искать, мы поможем, – пообещала женщина. – Но сперва расскажи, что произошло. Как пропала Аня, где ты ее искал?

Максим в тревоге заметался по комнате, страх за дочь путал его мысли.

– Я позвонил утром Лене, поговорил с ней, рассказал про страховщика и про то, что нужно забрать все вещи Валентины, открытки и письма из музея. Жена пообещала, что позвонит руководителю Анютки. И все… А потом… Потом Лена мне позвонила и начала кричать, что Ани нет. Осталась только записка с просьбой, чтобы мы за нее не переживали. Что это значит?.. Лена написала заявление в полицию, и они попросили фотографию Анюты. Я… Мне надо ехать в деревню, к Лене! Она там, Аня там! Что-то случилось, и ей нужна моя помощь!

– Так, Максим, перешли мне фото Ани. Я отвезу тебя и Машу в деревню, в гостинице находиться опасно. Сяду за руль я, ты сейчас не в форме. По дороге расскажу, как вы можете помочь полиции с поисками Ани. А потом проверю все варианты, куда она могла отправиться.

Лев понял, что дело приняло нешуточный оборот. Две смерти, нападение на девочку, а теперь и ее исчезновение говорят о серьезности намерений преступников. Он теперь точно не может оставаться в стороне, тем более когда опасность угрожает и Марии.

Усталость и раздражение из-за испорченного отпуска отошли в сторону, Гуров действовал на автомате. Выпил чашку крепчайшего кофе, пока жена собирала вещи, составил в голове мысленно план, нашел в аптечке валерьянку и дал ее Максиму. После того как лекарство подействует, надо будет снова подробно его расспросить про Аню – про ее друзей, работу, переписки в интернете, обстоятельства исчезновения. В стрессовом состоянии у Максима путались слова и мысли, от него невозможно было добиться ничего внятного.

Усаживались они в машину в тяжелом молчании. Мария старалась делать вид, что спокойна, но ее выдавали пальцы, нервно перебиравшие ручки дорожной сумки. Лев усадил жену на переднее сиденье, чтобы хоть недолгое время побыть рядом, а Максиму велел подробно рассказывать об образе жизни дочери и звонках жены. Тот уже успел немного успокоиться после лекарства и мог связно говорить.

– Аня у нас очень спокойная, золотой ребенок, а ведь я по себе знаю, как подростки могут дурить. Лена ее на экономиста все метит, решили, пускай платно пока, а потом на бюджет переведется. К репетиторам ходит. Вроде подружки в школе есть, но ей болтаться некогда, ведь поступление на носу, экзамены, выпускной. Она на нем петь будет, бегает репетировать песню уже сейчас… Пропала она в обед. Я только Лене позвонил, поехал в музей, а тут она перезванивает, плачет – Аня пропала и на столе записку оставила, чтобы мы не беспокоились. Но мы не верим, что эта записка настоящая.

– Почему? Она не от руки написана? – спросил Гуров.

– От руки, и почерк Анюткин, но не верю я, что наша доченька могла сама уйти из дома. Никогда с ней таких проблем не возникало. Сердце чует, что это страховщик запугал ее и заставил написать записку.

Опер вздохнул про себя. Если бы только один сотрудник страховой пытался проникнуть в гостиницу… Простая история с наследством запуталась в тугой хитрый узел, и он не может его развязать.

Лев внимательно смотрел на дорогу и анализировал рассказ Максима.

– Требования о выкупе, сообщения или звонки с незнакомых номеров поступали вам с Леной?

– Ничего не было. Я уже и в страховую скатал, но там говорят, что Анатолий этот на больничном. Адрес не дали. Я по вокзалам проехался, мотался по всему городу. Не понимаю, где и как дочку искать.

– Открытки ты не забрал, правильно?

– Не до них было, по городу мотался, искал Анютку, – вздохнул удрученный мужчина. – До сих пор в голове не укладывается, что произошло.

Остаток пути тянулся в молчании. Разбуженная посреди ночи Мария задремала под монотонное шуршание шин, Максим после бурного выплеска эмоций тоже клевал носом. Лев Иванович же сосредоточился на дороге, параллельно обдумывая, как и где искать Аню. В поселке родители пускай опрашивают местных жителей, обзванивают родственников, связываются с добровольцами из поисковых отрядов. Хотя поднимать такую шумиху, если девочку похитили ради выгоды, совсем некстати. Требований от похитителей нет, что тоже странно, зато есть записка. Что, если Аня добровольно ушла из дома, а родители просто не в курсе причин ее поступка? Идеальная для родителей девочка может иметь свою тайну – от плохой компании до первой влюбленности.

На середине пути он почувствовал, что его глаза слипаются. Пришлось остановить машину, найти в багажнике большую бутылку с водой и вылить ее содержимое прямо себе на голову, чтобы освежиться. Такой прием помог, вода смыла сон.

Гуров открыл окно, нажал на газ и проехал несколько метров, но вдруг ударил по тормозам так резко, что его пассажиры вздрогнули и сонно заморгали. Водитель заглушил двигатель и в открытое окно рявкнул со всей силы:

– Лови! Держи! В кустах! Хватай!

Он услышал тяжелый шорох внизу, где заканчивался асфальт и начинались кусты у оврага. Был лишь один способ проверить, человек затаился в темной полосе растительности или животное, – напугать. Для этого Гуров и гаркнул во весь голос. И это сработало. Сразу же заскрипела трава, зашуршала земля – человек бросился наутек. Максим со Львом среагировали, выскочили из машины и с включенными фонариками на телефонах бросились в темноту за беглецом.

Максим в два шага догнал, повалил и придавил собой небольшую фигурку. И сразу же отполз в сторону, с удивлением увидев, кого поймал.

– Аня? Анечка, доченька! Ты жива! Аня, Анюта, ты в порядке? Ты не ранена?

Отец принялся трясти и осматривать дочь, а девочка замерла с испугом в глазах, не говоря ни слова.

– Максим, давай отведем Аню в машину. У нее может быть шок, – вполголоса остановил его опер. – Ты лучше позвони Лене, сообщи, что дочка нашлась. Как доберемся, поговорите с ней. Сейчас найди воду и покрывало.

Они вернулись в машину. Из сумки с вещами Маша достала легкую куртку и протянула мужу:

– Ты мокрый, накинь. Раз Аня нашлась, значит, мы можем вернуться в гостиницу? Я не хочу оставлять тебя одного, мне не нравится то, что происходит.

Лев мельком взглянул на радостно беседующего с женой по телефону Максима, обнял супругу и прошептал ей на ухо:

– Я не могу подвергать тебя опасности. Обещаю, как только все прояснится, мы купим билеты и сразу улетим в Москву.

Мария отвернулась к окну, чтобы он не увидел, как задрожали ее губы.

Дома девочка так и не ответила ни на один вопрос, замкнулась в себе. Но Лена с Максимом были рады, что она нашлась, и особо не тревожили дочь. Аня с хмурым лицом терпела расспросы, пока Лев Иванович пил кофе, а Маша устраивалась во временном жилище, на скромной раскладушке в темной пристройке без окон.

Аня отпросилась в баню, чтобы привести себя в порядок, кофе закончился, и пришло время вернуться в гостиницу и остановить череду ужасных событий. Гуров попрощался и снова сел за руль. Он договорился с Максимом, что будет пользоваться машиной, а женщины останутся в деревне для безопасности.

Возле выезда из деревни дорога была испещрена глубокими вырезками – рабочие сняли часть асфальта, чтобы наложить заплатки в провалившихся местах. Машина запрыгала на преградах, вихляя на резких перепадах высоты. Гуров прислушался к ходу автомобиля. Он точно помнил, что в багажнике не было ничего, кроме пустой пластиковой бутылки, а теперь, судя по тяжелой качке, в машине явно появился новый груз. Он остановился на обочине, вытащил из-под сиденья крепкую палку, припрятанную на всякий случай, обошел машину и резко открыл багажник.

Там, свернувшись в комок, лежала девочка. Увидев палку, она вжалась в угол и вытянула вверх руку:

– Это я, Аня! Не бейте, пожалуйста, не надо!

Лев Иванович молча застыл. Он не предложил ей выйти, не спросил, как она оказалась в машине. Опытный опер знал, что спустя несколько минут до девочки дойдет, что в такой ситуации самое лучшее – это быть максимально откровенной. Этот прием оперативники регулярно используют в работе, когда свидетель или подозреваемый от долгого молчания начинает нервничать и терять самообладание. В таком состоянии у человека нет ресурсов, чтобы продумывать ложь, его легко поймать на неточностях и вынудить рассказывать все как есть.

Вот и в этот раз трюк сработал. Девочка робко села, не выпрямляясь до конца, и с мольбой в голосе начала:

– Я расскажу все, только помогите мне. Родители меня не поймут. Они хотят засунуть меня на дурацкую учебу, но я не хочу быть экономистом. Я не знала, как сказать, а потом все так закрутилось. И тут еще папа маме позвонил.

Умением говорить Аня, видимо, пошла в отца, поэтому Гурову понадобилось больше получаса, чтобы разобраться в сбивчивом рассказе девочки.

Аня Жукова всегда послушно кивала, даже когда не была согласна с родителями. Поступление на экономиста школьницу тоже не прельщало, девочка уже давно увлеченно занималась пением, бегая на репетиции к школьному приятелю. Но интуитивно она чувствовала, что ни мать в заботах о еще не родившемся ребенке, ни отец, увлеченный строительством гостиницы, не поддержат ее желание сделать карьеру вокалистки. Выхода не было, в музее, куда она устроилась на летнюю подработку, конечно, Аниным усердием восхищались, но платили до смешного мало. На такие деньги точно не начать самостоятельную жизнь. Да и все ее одноклассники на подработках получали деньги лишь на небольшие радости – кино, газировку, новые кроссовки и косметику.

И тут ей неслыханно повезло – началась подготовка к выставке. Корреспонденцию умершей троюродной бабки в музее забраковали, она не представляла интереса, а вот открытки с милыми советскими рисунками решили разместить на одном из стендов. Аня с увлечением искала на просторах интернета информацию о художниках открыток, интересные истории, связанные с ними, регулярно рассматривая и крутя в руках картонные прямоугольники.

Однажды она вдруг обратила внимание на яркие крупные марки без почтовых штемпелей, которыми щедро были обклеены открытки, и решила, что неплохо было бы дополнить описание открыток рассказами о марках. Несколько часов она бродила с сайта на сайт, с сомнением сверяя картинки на экране с лежащими перед ней открытками. Но недоверие сменилось ликованием – она сказочно богата, может осуществить любую свою мечту! Потому что если верить информации из интернета, марки на открытках стоят баснословных денег, стоимость некоторых экземпляров доходит до полумиллиона рублей. Такими деньгами можно и обеспечить собственное будущее, и помочь родителям, чтобы мать не разрывалась между преподаванием и уборкой гостиничных номеров, а отец смог осуществить задуманное расширение бизнеса. Но делиться грандиозным открытием девочка не спешила, оставив открытки под надежной сигнализацией музея. Она решила, что отдаст родителям лишь часть богатства, остальное оставит себе.

И вдруг планы Ани нарушила череда странных событий. Родители поспешно увезли ее в деревню, а вскоре в разговоре мать упомянула о том, что надо срочно забрать открытки из музея и отдать их страховой компании для расследования. Поэтому Аня решилась на побег, который почти удался. Она шла пешком уже несколько часов вдоль трассы, рассчитывая днем добраться до города и забрать свое сокровище. Идти в темноте было страшно, поэтому приходилось нырять в кусты при приближении машин. Случайная остановка Гурова снова нарушила все ее планы, и теперь Аня осуществила отчаянную попытку снова сбежать.

– Я все продумала, проверила в интернете, как отдать страховой ненастоящие марки, чтобы они отстали. Марки на открытках без штемпелей, можно такие же распечатать с картинки в интернете и наклеить вместо настоящих. И немного потереть, чтобы выглядели потрепанными.

Девочка торопливо излагала свой план оперативнику. Последние несколько часов ей приходилось сдерживаться изо всех сил, чтобы не выдать жгущую язык тайну, и сейчас она испытывала почти физическое облегчение, поделившись с Гуровым своей историей.

Лев же, наоборот, погружался во все большую задумчивость. Теперь ему стало понятно, почему так упорно менеджер страховой требовал вещи Песоцкой, но при этом отказался говорить им, что именно является его целью. Странное требование отдать дешевенькие советские открытки вызвало бы подозрение, а за ним последовал бы логический вывод о ценности марок на них. Откуда страховщик узнал о марках? Когда он понял ценность открыток? Сейчас не было времени думать и искать ответ на такие вопросы.

Он взглянул на перепуганную маленькую девочку, замершую в ожидании его решения:

– Давай так. Я сейчас отвезу тебя обратно, потому что родители будут беспокоиться. Пока этот страховщик не получит открытки с марками, он не успокоится. Я гарантирую тебе, что все марки отдам тебе лично в руки через пару дней, но ты должна рассказать все родителям и больше не устраивать побеги. Это небезопасно, погибло уже несколько человек, да ты и сама получила травму. Когда речь идет о больших деньгах, человек легко идет на преступление. Ты вот тоже обманула родителей, сбежала из дома в погоне за богатством.

Аня стыдливо покраснела.

– Но это твое дело, и ты сама должна объяснить свой поступок родителям. Я сейчас отвезу тебя обратно и уеду. Через двое суток обещаю привезти марки тебе лично. Договорились?

Юная искательница сокровищ послушно кивнула. Лев помог ей вылезти из багажника и поспешил за руль. Рассвет разлился розовой полосой на горизонте, ему надо было торопиться, чтобы выполнить все задуманное.

Спустя минут десять он снова был у дома родни Жуковых, где во дворе при виде Ани мать радостно ахнула и бросилась к девочке. Пока дочь с умоляющим взглядом рассказывала тайну открыток с редкими марками, Лев успел заглянуть в комнату к жене. Маша после утомительной ночи свернулась беззащитным клубочком на узкой раскладушке, накрывшись его курткой. От волны нежности у Льва перехватило дыхание, но он решительно направился к машине.

У него теперь есть ответы. Пора организовать встречу со страховщиком, чтобы этот кошмар закончился.