Текст книги "Петля для сыщика"

7

Квартира, в которой жил Игорь Михайлович Зайченко, была трехкомнатной, довольно просторной и не загроможденной мебелью – пара низеньких диванчиков в гостиной, которые, как Гуров знал, называются футонами, и низенький столик – вот, по сути, и вся меблировка. На стенах под стеклом висели литографии, написанные, по всей видимости, на тонкой рисовой бумаге. На них изображались какие-то иероглифы и восточный, а вернее, японский или китайский средневековый быт. Лев Иванович не очень в этом разбирался. А вот телевизора или другой какой-то современной техники Гуров в гостиной не обнаружил.

– Игорь тяготел к минимализму в интерьере. Точнее, к японскому стилю, – пояснила Антонина Михайловна. – Но вот литературу и искусство предпочитал русские. У него очень большая библиотека наших классиков, а еще музыкальная коллекция большая – и в пластинках, и в дисках.

– А телевизора у него не было? – на всякий случай спросил Лев Иванович.

– Нет, Игорь любил в свободное время читать или музыку слушал. А если хотел посмотреть какой-то фильм, то смотрел его по ноутбуку. Через интернет.

– Но тут нет никакого ноутбука.

Лев Иванович оглянулся. Может, он что-то упустил из виду? Хотя что тут было упускать? Гостиная была девственно чиста от разных материальных излишеств, и все, что в ней находилось, – это только минимум мебели. Даже вместо текстильных занавесок на окнах были раздвижные бамбуковые шторы. Сразу видно, что в доме нет женщины и мужчина живет одинокой холостяцкой жизнью.

– Может, он в кабинете? – предположила сестра Зайченко и решительно направилась к одной из двух дверей, которые вели из гостиной. Она открыла дверь и остановилась, удивленно глядя внутрь, а потом молча сделала шаг назад.

Лев Иванович нахмурился и быстро подошел к Антонине Михайловне, заглянул в комнату и кивнул головой, словно увидел то, что и предполагал увидеть.

– Боже мой! – за спиной Гурова послышался голос секретарши. – Все перевернуто вверх дном! Но кто это мог сделать? И зачем?

– Входная дверь не была взломана, значит, у них были ключи, – ответил вместо Гурова Виталий. – И эти ключи они взяли у вашего брата, – посмотрел он на Антонину Михайловну. – Иначе откуда бы они их раздобыли?

– Да, скорее всего, – ответил Лев Иванович и добавил, хлопнув себя по лбу: – А я-то и внимания не обратил, что в списке изъятых предметов нет ключей от квартиры! Один какой-то ключ там есть, – Лев Иванович снова достал список и просмотрел его. – Да, так и есть – один ключ. А вот от чего он – не написано.

– Так наверняка это от конторы ключ, – подсказал Виталий. – Убийцам, если они вошли вместе с Зайченко или он им открыл двери сам, этот ключ не нужен был. А вот от квартиры…

– Что ж, придется нам волей-неволей вызывать Телегина и бригаду экспертов, – вздохнул Гуров. Он посмотрел на Подеречу и Герасимову. – Будете понятыми. А заодно скажете нам, что в квартире пропало. Тут явно что-то искали, а раз искали, то вполне возможно, что и нашли.

Лев Иванович позвонил Телегину и, объяснив ему ситуацию, наказал приехать по адресу, а заодно и вызвать криминалистов.

– Незаконное проникновение – это отдельная статья. И коль это имело место, нужно срочно проверить помещение на предмет оставленных следов. Так что выходной отменяется, Денис Александрович.

– Отменяется так отменяется, – покладисто согласился Телегин. – Сейчас все сделаем в лучшем виде, Лев Иванович. Ждите.

– Что ж, пока мы их ждем, давайте-ка посмотрим, что у нас в другой комнате, а потом вернемся и будем смотреть, что у нас пропало. Хорошо? – Лев Иванович посмотрел на Герасимову и Антонину Михайловну. Обе женщины кивнули.

В спальне, судя по всему, тоже побывали чужие люди. Шкаф и прикроватные тумбочки были открыты, вещи в них перевернуты, постельное белье и подушка скинуты с кровати. В этой комнате явно что-то искали.

– Антонина Михайловна, аккуратненько пройдите в комнату и посмотрите, что из личных вещей вашего брата пропало, – попросил Гуров сестру Зайченко.

Женщина пробралась к шкафу и внимательно осмотрела его содержимое.

– Вроде бы все на месте, – ответила она. – У Игоря не так уж и много было одежды.

– А в тумбочке ничего не пропало? Что там было? Вы ведь прибирались у брата, должны были знать.

– Вроде бы как тоже все на месте, – через некоторое время после осмотра ответила Антонина Михайловна. – Вот, даже деньги в шкатулке и те не тронуты. И колечко, которое брат подарил Але в день, когда делал ей предложение выйти за него. Но она так и не взяла его. Хотя это очень дорогое кольцо.

Зайченко показала Гурову небольшую шкатулку, в которой лежала тощая пачка купюр в иностранной валюте – доллары и евро, – а также красивое колечко с маленьким бриллиантом.

– Значит, деньги и драгоценности их не интересовали, – нахмурился Лев Иванович. – Они искали что-то другое…

– Может, у Зайченко был на них какой-то компромат? – предположил Виталий и посмотрел на Герасимову и Подеречу.

– Если и был, то это могло касаться только последнего дела, которое вел Игорь Михайлович, – ответил Подереча. – Все остальные дела, сколько я уже работаю в агентстве, не были засекречены Игорем Михайловичем, и я не могу сказать, что у босса на кого-то был какой-то компромат. У нас и заказы-то всегда были, в общем-то, не сказать что сверхсекретные. Мы, например, редко брались за слежку за неверными женами или мужьями, или любовниками и любовницами…

Эдик прокашлялся и продолжил:

– Разве только в тех случаях, если был заключен брачный договор и во время развода возник бы спорный вопрос о разделе имущества. В основном мы раскрывали дела, связанные с нечестными партнерами, или когда нужно было выяснить, не сливал ли кто-то из служащих секретную информацию фирме-конкуренту. Иногда нас нанимали страховые фирмы, чтобы проверить своих клиентов – не обманывают ли они, чтобы получить страховку.

– Вы все-таки думаете, что все это, – Лев Иванович обвел рукой беспорядок, царивший в спальне, – связано с последним делом, которое Игорь Михайлович вел в одиночку?

– Да, скорее всего так, – кивнул Подереча.

– Что ж, давайте посмотрим в кабинете – что там могло пропасть.

Гуров прошел в кабинет и, оглядевшись, пригласил войти Антонину Михайловну и Юлию Владимировну.

– Посмотрите пока что навскидку, – попросил он, – что могли унести из квартиры.

Женщины стали внимательно осматриваться. Они прошлись по комнате, а потом, пошептавшись между собой, заявили, что не видят ноутбука и цифрового фотоаппарата, с которым обычно работал Игорь Михайлович.

– Может, пропало еще что-то, – Юлия Владимировна показала рукой на открытый сейф. – Но надо смотреть подробно. Архив был довольно большой, а все карточки разбросаны, – растерянно пояснила она.

– Да, тут черт ногу сломит, – вздохнул Виталий, стоящий на пороге комнаты.

– Пока не приедут Телегин с командой экспертов, мы ничего тут трогать не будем. Я хоть и веду это дело, но участок все же Дениса Александровича, а поэтому подождем его, чтобы не было никаких недоразумений, – сказал Гуров и спросил Подеречу: – Вы говорили, что последнего клиента он принимал у себя дома? Вы этого клиента, значит, не видели сами?

– Да, дома. Скорее всего, он принимал его в первой половине дня. Нас он в тот день, как я и говорил, отпустил пораньше. Юлия Владимировна ушла первой. А когда я уходил, заглянул к нему в кабинет, чтобы попрощаться. Босс что-то писал, сидя за столом, и только молча кивнул в ответ. Даже головы не поднял, так был занят. Я еще тогда подумал – вот, мол, что-то важное намечается…

– Эдик мне тогда сказал, что, наверное, будут большие деньги, потому что очень уж наш босс серьезный и деловой, – вставила Юлия Владимировна. – Вот тебе и большие деньги, – вздохнула она, посмотрев на Подеречу, словно это он был виноват в том, что произошло с их начальником.

Эдик же только нахмурился и отвел взгляд.

* * *

Молчание затянулось. Лев Иванович обдумывал ситуацию, а остальные не мешали ему в этом, и каждый думал о своем.

– Лев Иванович, давайте-ка я, пока Телегин с экспертами не подъехал, по соседям пройдусь, – Виталий подошел к Гурову и вывел его из задумчивости. – Может, кто-то что-то видел в ночь на пятницу.

– Да, нужно пройтись, – согласился Гуров. – Я и сам уже об этом подумывал. Давай так и сделаем. Ты пока походи по соседнему подъезду, а я попробую поискать записную книжку в этом хаосе. Может, мне повезет и на нее не позарились. А у тебя удостоверение-то с собой есть? Люди нынче осторожные и кому ни попадя ничего рассказывать не будут.

– Есть, – ответил сержант.

– Ну, тогда иди. А если найдешь кого-то, кто что-то видел или слышал подозрительное, то веди к нам. Будем подробности узнавать.

Виталий кивнул, довольный поручением, и вышел из квартиры, а Лев Иванович обратился к остальным:

– Вы бы посидели пока в гостиной, – он глянул на часы, – специалисты приедут не раньше чем через сорок минут.

– Может, всем чаю или кофе сделать? – спросила Антонина Михайловна.

– Нет-нет. На кухню пока не ходите. И вообще, старайтесь как можно меньше ходить по квартире и браться за все руками, – посоветовал Лев Иванович. – Я же пока попробую поискать записную книжку с рабочими контактами Игоря Михайловича.

– Помочь? – спросил Подереча. – Я аккуратно. Меня Игорь Михайлович сам учил, как обыск проводить. Тем более что я знаю, как эта книжечка выглядит.

– Вот вы мне ее и опишите, – попросил Гуров.

– Маленькая, серая, в кожаном переплете, с ленточкой-закладкой. Никаких рисунков или надписей на ней нет.

– Вот и отлично, – кивнул Лев Иванович и, немного поразмыслив, добавил: – Идите в спальню и там все хорошо осмотрите. Мало ли, вдруг она именно там и лежит?

Подереча молча развернулся и скрылся в спальне, а Лев Иванович направился в кабинет. Он остановился на пороге и внимательно осмотрел помещение.

«Где же Игорь мог держать свою записную книжку? – стал размышлять он. – То, что она не нужна ему постоянно, раз у него была отличная память, – это факт. Но если там были какие-то данные – например, телефон последнего клиента, над делом которого работал Зайченко, – то, по логике, она должна быть у него всегда под рукой».

Взгляд Гурова упал на компьютерный стол. Как ни странно, среди всего этого хаоса, открытого сейфа, разбросанных по полу карточек и папок архива, открытых книжных шкафов и скинутых и перемешанных между собой книг, пластинок и дисков именно на столе царил идеальный порядок.

«По всей видимости, целью воришек был ноутбук, а все остальное было раскидано и разбросано специально, чтобы отвлечь внимание и создать видимость, что искали что-то ценное, – продолжал размышлять Лев Иванович. – Скорее всего, убийцы таким способом пытались замылить глаза полиции. Ведь в спальне ни деньги, ни дорогое кольцо из шкатулки не были ими взяты».

Лев Иванович подошел к столу и аккуратно, стараясь не оставить своих отпечатков пальцев, стал осматривать файлы и папки, которые находились в настольном органайзере. В одной из папок он и нашел то, что искал – два одинаковых сереньких и невзрачных блокнотика. Чтобы удостовериться, что это именно то, что нужно, Лев Иванович открыл один из них – тот, который был более пухлым и затертым. Все странички были исписаны мелким, просто микроскопическим, но аккуратным почерком. Второй блокнот выглядел поновее: было видно, что им пользовались редко.

– Наверное, он покупал сразу два блокнота, и второй дожидался, когда закончится первый, – пробормотал Лев Иванович. – Эдуард Сергеевич! – позвал он Подеречу и, когда тот появился в дверях, показал ему блокноты. – Это они?

– Да-да, – обрадованно ответил Эдик и, подойдя ближе, еще раз подтвердил: – Да, это точно они.

Лев Иванович раскрыл тот блокнот, что выглядел не таким потрепанным, и пролистал его. Блокнот был заполнен меньше чем наполовину. Гуров попытался разобрать микроскопические буквы и цифры последних записей, но или зрение уже стало его подводить, или почерк был настолько мелкий, что требовал рассматривать его в лупу – словом, ничего он не разобрал.

– Ваш шеф всегда так мелко писал? – прищурился Гуров, пытаясь разобраться в почерке.

– Нет, – Подереча заглянул через плечо Гурова в записную книжку. – У Игоря Михайловича был очень красивый, аккуратный и понятный почерк. Может, это он специально так мелко писал, чтобы больше информации вошло? – предположил он.

– Угу. Или чтобы другим неповадно было смотреть, что там написано, – пробормотал Гуров. – Возьму-ка я эти книжечки с собой. Да под лупой их внимательно и рассмотрю. Может, что-то интересное встретится.

– Лев Иванович!

Гурова позвал Виталий, и полковник, спрятав обе книжечки в карман, поспешил из кабинета. Подереча вышел следом за ним и сразу пошел к женщинам, которые сидели на футонах и смотрели в сторону входной двери.

В гостиную из коридора заглядывал Виталий.

– Я тут свидетеля привел, – улыбаясь, заявил он Гурову.

– Отлично, приглашай его сюда, – Лев Иванович прошел в кухню-столовую, которая соединялась с гостиной и отделялась от нее только уровнем пола. – Здесь, по крайней мере, есть на что присесть.

Следом за Виталием на кухню прошел невысокий, но ладно скроенный парень лет тридцати двух – тридцати пяти. По его фигуре и тому, как он двигался, было видно, что он спортсмен.

– Трегубов, – коротко представился он и протянул руку Гурову.

Рукопожатие было сильное и уверенное.

– Спортсмен? – улыбнулся Лев Иванович.

– Да, биатлонист. А откуда вы узнали?

– Так по рукопожатию.

Трегубов ничего не ответил, а только серьезно кивнул.

– Садитесь, – предложил Лев Иванович и, отодвинув от круглого стола один из стульев, сел сам, подавая пример свидетелю. – Расскажите нам, что вы видели в пятницу вечером, а вернее, уже ночью.

– Я был на тренировке, а потом мы с друзьями пошли в бар. Домой возвращался уже поздно, – четко и без лишних слов начал рассказывать Трегубов. – Я живу не в этом, а в соседнем подъезде, но мне нужно было пройти мимо этого подъезда к своему, – пояснил он. – Я шел по тротуарчику, что тянется вдоль дома.

– А не помните, сколько было времени?

– Помню. Без двадцати час. Я после того, как с ними столкнулся, сразу на часы посмотрел.

– Хорошо. Так с кем вы столкнулись?

– Только я шагнул на площадку возле подъезда, как дверь с такой силой распахнулась, что чуть в лицо мне не заехала. Хорошо, что у меня реакция мгновенная, иначе бы нос по всему лицу распластало. Я отшатнулся и рукой за дверь схватился – придержал ее. Из подъезда вышли два мужика. Здоровые такие, под два метра оба. Я их рассмотрел, хотя был вечер, а лампочка над подъездом не горела. Уж не знаю, как так получилось, но рассмотрел. Обычно жильцы в нашем доме на ночь всегда лампочки над подъездами включают. В каждом тамбуре и выключатели есть для этого.

– Ага, а в пятницу, значит, свет не горел?

– Нет. Но на другой стороне дороги есть фонарь. Может, обратили внимание? Он не напротив подъезда, а чуть в сторонке, там, где стоянка авто.

– Да-да, припоминаю, – ответил Лев Иванович.

– Так вот. Когда я ругнулся – что, мол, на фига так резко двери открывать, – один из мужиков на меня так посмотрел, что я подумал, что он сейчас огрызаться начнет и в драку полезет. Но второй мужик его за рукав дернул, и тот отвернулся от меня и быстро зашагал за тем, за первым.

– А куда они пошли? К стоянке?

– Нет, похоже, что они или без машины были, или оставили ее где-то в другом месте. Во всяком случае, свернули они направо, а не в сторону автобусной остановки, и быстро пошли, не оглядываясь.

– А почему они вам запомнились? Почему вы решили, что они подозрительные?

– Так я в этом доме, считай, с самого рождения живу и всех – и старых и новых жильцов – знаю. Дом-то наш – трехподъездная пятиэтажка, а памятью я не обижен. Хоть в лицо, но всех соседей знаю. А эти чужие были. Я тогда еще подумал, что они пьяные. У кого-то в гостях были, вот поздно и возвращаются.

– А может, они и вправду были пьяные?

– Вроде как нет. Говорю же, что я только в первые минуты так подумал. А потом, когда смотрел, как они спешно уходят, то понял, что они твердо на ногах держатся.

– Что-то в руках у них было?

– Да, был кейс. С ноутбуком, наверное. И какой-то пакет или сумка, я не разглядел толком.

– А внешность вы их запомнили?

– Одного хорошо разглядел, а второго – только со спины и в профиль, когда он чуть повернулся, чтобы второго мужика за рукав потянуть.

Гуров одобрительно кивнул, вынул из кармана какой-то листок бумаги, ручку и попросил:

– Опишите обоих.

– Тот, что на меня рыпнуться хотел, такой странный был. – Трегубов задумался, а потом продолжил: – Лицо у него какое-то неправильное – глаза навыкат, нос то ли сломан, то ли сам по себе набок чуть сдвинут – как у боксера, знаете. Шрам от левого края губ горизонтально по щеке идет, словно ухмылка. Брови густые, сходятся на переносице, ресницы светлые, длинные. Одет он был в старую куртку – не то серую, не то линяло-голубую. Джинсы темно-синие, потертые… Или мне показалось, что они потертые, – задумался свидетель.

– Неважно, какие они были – потертые или не потертые. Вы нам лица подробно опишите, – подбодрил его Лев Иванович. – Второй как выглядел?

– А вот второй мужчина был очень хорошо одет. Все вещи – фирменные. Уж я-то в этом разбираюсь – у моей жены свой бутик мужской одежды. Второго-то я на лицо не очень и разобрал. Как я и говорил, видел его только в профиль. Нос, значит, небольшой, вроде как прямой, глаза глубоко посажены, челюсть немного выдается вперед, волосы русые, коротко стриженные, небольшие бакенбарды на висках. При ходьбе немного сутулится – это я тоже заметил. В отличие от первого, который прямой как палка. Но оба – высокие и широкоплечие и примерно одного роста.

– Вас как зовут? – спросил Гуров.

– Олег.

– Олег, вы завтра не могли бы приехать в отделение уголовного розыска и еще раз дать описание обоих мужчин, но уже не мне, а специалисту? Во сколько вам было бы удобно?

– Ну, не знаю… – неуверенно ответил Трегубов. – Если это не займет много времени, то можно с утра. У меня встреча по бизнесу в десять часов, потом я тоже занят, а вечером тренировка.

– Тогда подъезжайте к девяти. Постараемся сделать все быстро. Хорошо?

– Хорошо.

– Ну, тогда можете быть свободны до завтрашнего утра, – Гуров встал и протянул Трегубову руку для прощания. – Адрес, куда нужно подъехать, вам даст наш сотрудник. Сержант, проводите свидетеля и объясните, куда ему подъехать.

Виталий и Трегубов ушли. А когда молодой полицейский вернулся, Лев Иванович сказал ему:

– Виталий, тебе задание – договориться со специалистом и провести этого человека к нему для составления портрета.

– Понял, – серьезно кивнул сержант. – Вы только Телегина тоже предупредите, а то Денис Александрович мне не поверит и отправит на другое задание.

– Ладно, скажу. Думаю, что Денис Александрович не будет против твоего участия в оперативной работе. Заодно опыта наберешься. Практика – первое дело для оперативника.

8

Ждать прибытия Телегина и криминалистов пришлось долго. Гуров уже начал выходить из себя и собирался позвонить медлительному оперативнику, как в прихожей открылась дверь и раздался зычный голос Телегина.

– Мы приехали! – возвестил он радостным голосом, входя в гостиную.

Лев Иванович представил ему Подеречу, Герасимову и Антонину Зайченко, а потом провел к кабинету и сказал:

– Вот ваше поле работы, Денис Александрович. Это кабинет убитого. Как видите, разгром тут учинили несусветный. Пусть ребята тут и в спальне все сфотографируют, зафиксируют, а вы – оформите должным образом. В помощь вам оставляю двух понятых и сестру Зайченко. Они вам все, что нужно, расскажут. Сам я в этой квартире уже все, что мне нужно для дальнейшего расследования, нашел.

– Так вы что же, уедете? – поникшим голосом спросил Телегин.

– Да, мне нужно кое-что проверить, затем заехать к специалистам в Главное управление – дать им кое-какое задание. Ваша задача – вместе с понятыми Подеречей и Герасимовой – выяснить, не пропали ли какие-то карточки из архива, который был в сейфе Зайченко. И если пропали, то по каким именно делам. Кстати, мы, а вернее сержант, – Лев Иванович кивком указал на Виталия, – нашли свидетеля, который предположительно видел двух мужчин, выходивших из этого подъезда в первом часу ночи.

– Так это же здорово, что у нас есть конкретные подозреваемые! – обрадовался Телегин.

– Ну, не такие уж они и конкретные, – поморщился Гуров. – Мы о них практически ничего пока не знаем. Да и причастны они к проникновению или нет, еще нужно выяснять. Но в любом случае завтра этот свидетель должен прийти к вам в отделение. Я поручил сержанту его встретить и провести к специалисту. Нужно составить портреты этих мужчин…

– Так давайте, я сам этого свидетеля допрошу, – Телегин сделал серьезное лицо.

– Нет-нет, Денис Александрович. Мы с ним уже поговорили. А вы мне завтра можете понадобиться для других дел. Я дам вам знать. Позвоню вечером. Все будет зависеть от того, какую информацию я сегодня раздобуду.

– А, ну тогда ладно, буду ждать звонка, – покладисто согласился Телегин.

– Вот и замечательно. Но вы мне обязательно сегодня еще сами позвоните, когда тут с этим архивом разберетесь. Договорились?

Лев Иванович, не дожидаясь ответа, развернулся и пошел в сторону о чем-то беседующих секретарши и Антонины Зайченко.

– Я оставляю вас с вон тем усатым оперативником, – указал он глазами на Телегина, который все еще стоял и о чем-то думал на том же месте, где его оставил Лев Иванович. – Он человек несколько медлительный и в расследовании, и в думах, но свое дело знает. Поэтому вы уж ему подробно расскажите о том, как мы сегодня с вами встречались в конторе, почему пришли на квартиру Игоря Михайловича. Ну, и поможете разобраться с архивом и остальными вещами. Поможете ему и криминалистам составить список пропавших вещей. Договорились?

– Да, хорошо, – вздохнула Юлия Владимировна.

– А мне бы уехать нужно через час, – тревожно посмотрела на Гурова Антонина Михайловна. – Мне Егор уже звонил. Потерял меня. Я ведь ему еще ничего не сказала.

– Думаю, что с этим проблем не будет, – ответил Лев Иванович. – Денис Александрович – человек покладистый, он вас отпустит. Но не забудьте ему оставить свой номер телефона.

– Постараюсь не забыть.

– Вот и ладно, – ответил Лев Иванович и, распрощавшись и с женщинами, и с Подеречей, отправился к выходу.

На улице Гуров остановился, осмотрелся по сторонам, еще раз отметил для себя положение автостоянки и фонарного столба и направился в сторону агентства «Сварог», возле которого оставил свою машину. Сев в нее, он задумался.

«Что мы имеем? А имеем мы убийство, которое было корявенько замаскировано под самоубийство, что говорит о том, что действовали не профессионалы. И наверняка к агентству они приехали на машине. После того как они побывали у Зайченко в квартире, убийцы направились снова в сторону «Сварога», а значит, машину они оставляли где-то здесь. Если бы они шли к автобусу, то пошли бы в противоположную сторону – влево. Там остановка ближе. Но, по словам свидетеля, они пошли именно в эту сторону – вправо».

Гуров завел двигатель, но выехать со стоянки не спешил. Немного посидев, он снова заглушил машину и вылез из нее, отошел в сторону и посмотрел на окна дома, в котором располагалось агентство, а потом решительным шагом направился к углу дома и обогнул его. Оказавшись во дворе (а вход в агентство был отдельным и сделан с торца здания), Лев Иванович нашел предположительное место, где было бы удобно оставить машину в том случае, если бы дворовая автостоянка была занята или машину не хотели бы засветить во дворе.

– Ага, – Гуров подошел к намеченной им цели, наклонился и стал внимательно рассматривать четкие следы от протекторов минивэна, отпечатавшиеся на земле чуть в стороне от основной автостоянки, которая была заасфальтирована. – Спасибо дождику, – бормотал он себе под нос. – Правда, не факт, что это нужные нам следы. Но вполне возможно, что я и не ошибаюсь, – он опять оглянулся по сторонам, прикидывая все варианты, куда еще могли бы поставить свою машину приехавшие на ней поздно вечером во дворик с маленькой автостоянкой.

Лев Иванович достал телефон и позвонил Виталию.

– Послушай, Виталий, узнай, у кого из ваших спецов есть с собой набор для слепков протекторов. А если нет такового, то бери с собой фотографа или хотя бы фотоаппарат и приходи к «Сварогу». Я тебя встречу. Нужно кое-что снять. Зафиксировать, короче говоря. Не уверен, что это то самое, о чем я думаю, но на всякий случай нужно подстраховаться. Мне кажется, я нашел место, где преступники оставляли свою машину, когда приехали убивать Зайченко.

Гуров послушал, что ему ответит Виталий, и отключил связь.

Сержант пришел через пять минут, ведя с собой одного из криминалистов с чемоданчиком и камерой.

– Вот, – указал Лев Иванович специалисту на следы протекторов. – Это нужно зафиксировать. Смотри, – он обратился к Виталию и показал на крыльцо, ведущее к двери агентства. – Если они приехали заранее, то именно тут они и сидели в машине, дожидаясь Зайченко. С этого места отлично просматривается и двор, и дом, и подъезд со стороны дороги к стоянке возле агентства. Вечером в пятницу был дождь, и следы от колес так и просятся, чтобы их сфотографировали. – Лев Иванович повернулся и стал наблюдать за работой криминалиста.

– А почему вы думаете, что они приехали на машине, а не на автобусе? – спросил Виталий.

– Ну, это просто, – повернулся к нему Лев Иванович. – Был дождь, и если бы они пришли с той стороны, – он указал в сторону, где была автобусная остановка, – то наверняка бы замарали и промочили обувь так, что оставили бы явные следы в конторе. А как ты сам видел, в конторе пол был чистый и следов грязи не наблюдалось. Не разувались же они на пороге! Им не до того было, – усмехнулся Гуров. – Кстати, они и веревку, которой душили Зайченко, с собой принесли. Готовились, значит, заранее.

– Ну, если так… – Виталий тоже осмотрелся. – Я, если бы был на их месте, тоже бы тут машину поставил. – Он наклонился, присмотрелся к чему-то и указал эксперту и Гурову рукой на еле видный след рядом с протектором. – Вот здесь, видать, они выходили из машины. Получается, что машина была с правым рулем. А других следов почему-то нет…

Виталий вопросительно посмотрел на Гурова. Тот, наклонившись, рассматривал след, на который указал ему сержант.

– Хм, и вправду. А я сразу как-то и не заметил всех этих подробностей. По следу видно, что машина стояла задней частью на асфальте, а передними колесами заехала на землю. Может, поэтому нет и вторых следов? Если, предположим, второй убийца сидел на заднем сиденье, то он вполне мог выйти на асфальт и не оставить следов. Видишь, и тут только один след. Водитель, когда выходил из машины, одну ногу поставил на землю возле дверцы, а вторую – на асфальт.

– Почему выходил, а не садился? – удивился Виталий.

– Нога-то левая, а не правая отпечаталась, – коротко ответил сержанту вместо Гурова криминалист и принялся фотографировать след от обуви.

Виталий немного подумал, потоптался, примеряясь, как если бы он сам садился и выходил из машины, а потом согласно кивнул.

– Да, точно, выходил, а не садился, – согласился он с выводами Гурова и криминалиста. – Как думаете, какой марки машина? – спросил он Льва Ивановича.

– Минивэн – это точно. А вот насчет марки могу и ошибиться. Возможно, «Тойота».

– Да, скорее всего, «Тойота Сиенна», – согласился криминалист. – Но точно скажу завтра.

– Что ж, заканчивайте, а мне пора ехать. Если, конечно, я хочу успеть застать кого-то из специалистов у нас в лаборатории. После двенадцати в воскресенье разбредаются даже отчаянные трудоголики, – рассмеялся Гуров и, распрощавшись, направился к своей машине.