Текст книги "Психологическое консультирование. Теория и практика"

1. Что такое запрос?

2. В чем суть запроса с предельным обобщением?

3. Что такое манипулятивный запрос?

4. Какие типы конструктивных запросов вы знаете?

5. Какие варианты запроса об информации вам известны?

6. Охарактеризуйте запросы о самопознании, саморазвитии и трансформации.

7. Какие варианты запроса о снятии симптома вы можете назвать?

1. Блазер А., Хайм Э., Рингер X., Томмен М. Проблемно-ориентированная психотерапия. М., 1998.

2. Блюм Г. Психоаналитические теории личности. М., 1996.

3. Васьковская С. В., Горностай П. П. Психологическое консультирование. Киев, 1996.

4. Волков П. Психологический лечебник: Разнообразие человеческих миров. М., 2004.

5. Гулдинг М., Гулдинг Р. Психотерапия нового решения. М., 1997.

6. Кочюнас Р. Основы психологического консультирования. М., 1999.

7. Крегер О., Тьюсон Дж. Типы людей. М., 1995.

8. Линде Н. Д. Основы современной психотерапии. М., 2002.

9. Лосева В. К., Луньков А. И. Решая проблему… М., 1995.

10. Пезешкиан Н. Психосоматика и позитивная психотерапия. М., 1996.

11. Рудестам К. Групповая психотерапия. М., 1990.

12. Столин В. В. Самосознание личности. М., 1993.

13. Франкл В. Основы логотерапии. Психотерапия и религия. СПб., 2000.

14. Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990.

Глава 8. Анализ запроса и заключение контракта

В предыдущей главе были перечислены основные варианты запросов, с которыми сталкивается психолог-консультант, однако не исключено, что на практике можно встретить такие виды запросов, которые не укладываются в данную схему. Во всех случаях запрос анализируется и уточняется. Задача психолога – привести запрос в максимально конкретную форму, доступную для решения, или отклонить его ввиду неразрешимости, но предложить в этом случае реалистичную задачу, решение которой могло бы способствовать личностному росту клиента и улучшению его жизни.

Анализ запроса должен привести к заключению терапевтического контракта между клиентом и консультантом. Тема заключения контрактов наиболее хорошо изложена в книге М. и Р. Гулдингов [5], в этом разделе мы опираемся на их концепцию.

Контракт всегда сосредотачивает усилия на главной задаче. Без контракта процесс терапии рискует постоянно отклоняться в неизвестном направлении, поскольку каждый частный вопрос может вызывать множество новых вопросов и ассоциаций, в результате производится много работы, но она остается бессистемной и не приводит ни к каким конкретным выводам и результатам. Поэтому терапия без контракта должна занимать не более двух сеансов, хотя встречаются формы терапии, в которых контракт часто не заключается (например, в гештальт-терапии, гуманистической терапии, психоанализе).

Обычно контракт заключается устно в форме взаимно выражаемого соглашения о том, какая основная цель должна быть достигнута. Против письменного заключения контракта существуют серьезные возражения. Дело в том, что письменно выраженный контракт может служить поводом, чтобы взвалить всю ответственность за его исполнение на терапевта. В таком случае клиент бессознательно самоустраняется от работы и ждет, как заказчик, когда терапевт выполнит обещания, зафиксированные на бумаге. Однако важнейший смысл контракта состоит именно в том, что клиент обязуется работать над самим собой, ведь без его активного и ответственного участия ничего не получится.

Контракт является одним из способов создания нормального рабочего альянса. Над заключением контракта клиент работает вместе с терапевтом, но заключает его, по сути дела, с самим собой. Кроме того, контракт иногда необходимо перезаключать по ходу терапии, если выясняется, что какая-то другая задача оказалась более значимой, – а это гораздо легче сделать в устной форме. Обычно первые контракты клиент выдвигает как бы на проверку, опасаясь высказать главный вопрос, который касается каких-то очень интимных и тревожащих его сторон жизни.

Содержание контракта касается того, что клиент конкретно планирует изменить в самом себе для достижения поставленных перед собой целей, используя при этом термины, описывающие конкретные убеждения, эмоции, поведение, черты характера или психосоматические симптомы.

Все-таки в некоторых случаях письменный контракт стоит заключать, например, когда клиент обладает личными качествами, позволяющими ему забывать или подменять основной контракт, уводить работу в сторону. Формулировка письменного контракта должна заключать в себе обязательства клиента стремиться к решению поставленной задачи.

В этой формулировке подчеркивается, что задачей психотерапии может быть только изменение самого обращающегося, хотя очень часто клиент приходит только для того, чтобы пожаловаться на свою жизнь и получить поддержку и одобрение. Также в ней отмечается, что эти изменения нужны для достижения целей, которые ставит перед собой клиент, что важно для оценки его мотивации. Если изменения не нужны клиенту, то он никогда их не добьется, хотя вроде бы и подразумевается, что избавление от неприятных симптомов всегда нужно, но это далеко не так. Иногда клиенту на самом деле нужно только лишь убедиться, что он имеет полное право и дальше страдать и никто ему помочь не в силах. Однако в ходе подготовки контракта он может понять, что эти изменения действительно для него важны и открывают для него новые и ценные возможности. Для контракта необходимы также конкретные выражения, в которых определяются желаемые изменения, в противном случае всегда остается возможность недопонимания или запутывания себя и терапевта, а также подмены реальных задач мнимыми.

Контракты классифицируются по ясности формулировки клиентом своей проблемы как простой и неопределенный.

В случае простого, ясного контракта клиент сразу предлагает конкретную задачу, при этом понятно, для чего ему необходимо ее решение, и очевидна его готовность сотрудничать в решении проблемы.

Клиент: Мне по работе часто приходится летать на самолете, а у меня панический страх перед самолетом. Я бы хотел избавиться от этого страха.

Терапевт: Понятно. Если вы будете активно работать, мы сможем с этим справиться довольно быстро.

Клиент: Конечно, мне это крайне необходимо, иначе я не смогу выполнять свои функции.

В случае неопределенного контракта клиент затрудняется с формулировкой своей проблемы, может бояться выразить свои истинные цели, может говорить очень неконкретно, не понимая, для чего ему все это нужно. Терапевт должен провести работу по уточнению и формулировке взаимоприемлемого и действительно важного для клиента контракта. Для этого применяются следующие средства.

• Логический анализ. Терапевт прибегает к уточняющим вопросам, выявляет противоречия, конкретизирует понятия и сводит их к операциональным и определенным терминам, предлагает клиенту выбор из двух или нескольких понятных альтернативных задач и т. п.

• Упрощение выражений. Клиенту предлагается сказать то же самое, но простым языком. Например: «Скажите это так, как будто я китаец, который плохо говорит по-русски, а вам надо, чтобы я вас понял». Или: «Скажите это как можно проще». Или: «Я что-то плохо вас понимаю…» Или: «Вы сами уверены, что то, что вы хотите, можно выполнить?»

• Иллюстрация примером. Терапевт просит объяснить проблемную ситуацию или свое пожелание с помощью примера.

• Моделирование. Можно перенести проблемную ситуацию в «здесь и теперь» и проиграть роли всех участников. В ходе этого эксперимента можно выяснить, каковы трудности и каких изменений хочет клиент. Иногда в этом случае решение находится сразу.

• Выявление целей. Клиента следует спросить о том, для чего ему необходимы те результаты, к достижению которых он стремится. Казалось бы, очевидно, что быть здоровым и счастливым лучше, чем больным и несчастным, но для успеха работы желательно, чтобы клиент имел привлекательную перспективу, открывающуюся после решения проблемы, ради которой стоило бы затратить большие усилия, работая над самим собой. Например: «Что вы будете делать, когда данная проблема уйдет из вашей жизни?» Или: «Что вы получите хорошего, когда избавитесь от этой фобии (депрессии, заикания)?» Или: «А зачем вам надо это менять?»

Девушка 22 лет страдает от ожирения. Испытывает сильное чувство вины. Много раз пыталась похудеть, но каждый раз срывалась с диеты. На вопрос о том, что она получит, когда решит свою проблему, сначала ответила, что муж перестанет попрекать. Это не может быть стимулом для работы, поскольку для себя клиентка не видит реальных выгод, позитивной цели, которая бы ей нравилась. Терапевт отклонил эту мотивацию и задал тот же вопрос снова. Клиентка ответила, что в этом случае она сможет покупать красивые вещи и носить их, не испытывая смущения. Совет терапевта: «Покупайте красивые вещи прямо сейчас и носите их, несмотря на смущение». Клиентка последовала совету и через два месяца похудела.

Источник: [8].

В ряде случаев терапевт может столкнуться вроде бы с адекватно сформулированным, мотивированным, но все-таки неприемлемым контрактом, предлагаемым клиентом. Если терапевт допустил ошибку и принял такой контракт, то работа заведомо будет неуспешной до тех пор, пока контракт не будет пересмотрен. Терапевту необходимо быть внимательным и не допускать соглашений с клиентом, содержащих некоторую уловку, которая исключает достижение успеха. Вот наиболее распространенные случаи неприемлемых контрактов.

Это контракт, исходящий из родительского эго-состояния клиента. Заключая контракт, он предъявляет к себе требования, которые должен выполнить. Понятно, что если он должен что-то сделать, то это значит, что он не хочет это выполнять. Поэтому, приступая к выполнению контракта, он превращается в Ребенка, который с помощью различных хитростей или прямого саботажа сопротивляется его выполнению. При этом терапевт, который принял контракт, начинает играть роль Родителя клиента, который уговаривает, распекает и добивается от последнего выполнения его собственных пожеланий. Через некоторое время терапевт начинает чувствовать себя глупо и удивляться, почему клиент не хочет добиваться того, что вроде бы сам и объявил своей целью. Однако, оставаясь на позиции Ребенка, клиент всегда с легкостью может «положить терапевта на обе лопатки», чтобы потом еще суровее критиковать себя и испытывать свою разросшуюся вину.

К родительским контрактам, как правило, относятся все контракты типа перестать пить, курить, переедать, принимать наркотики и т. д. Сюда же могут относиться контракты заставить себя учиться, писать диссертацию, рано вставать, убирать квартиру и т. д. С позиции Родителя клиент понукает и обвиняет самого себя, а с позиции Ребенка – сопротивляется, испытывает отчаяние и вину. Чувство вины, с его точки зрения, является достаточной расплатой за то, что он ничего не делает для достижения успеха. Подспудной мотивацией избегания успеха является представление, будто в этом случае окажется, что Родитель клиента был прав и Ребенок больше обрадовал его, чем себя. Защитой служит убежденность клиента, что все равно ничего нельзя изменить, Ребенок не в силах этого сделать.

Поэтому, когда терапевт обнаруживает, что контракт на самом деле был родительским, то договаривается с клиентом добавить в него следующие слова: «Я все равно добьюсь успеха, даже если это понравится моему терапевту, моей группе и моей матери (отцу)».

Одним из важнейших моментов, позволяющих решить эту проблему, является отказ клиента испытывать вину и стремиться к победе над Родителем. В простых случаях этот прием может сразу привести к результату.

Многие студенты обращались ко мне с одним и тем же запросом: «Не могу заставить себя готовиться к экзаменам, писать курсовую. Буквально за волосы тащу себя к столу, чтобы начать заниматься, но чем сильнее тащу, тем дальше от стола я оказываюсь. В итоге сажусь готовиться к экзамену в 10 часов вечера в последний день, занимаюсь всю ночь, с тяжелой головой иду на экзамен и сдаю его на тройку, в лучшем случае. Как быть?» Я предлагаю увидеть ту часть своей личности, которая не хочет заниматься, и сказать ей: «Да ради бога! Можешь совершенно не готовиться к экзаменам, лучше отдохни, развлекись как следует. Я больше не буду тебя заставлять». Фразу следует повторить несколько раз, максимально искренне. Это кажется чем-то фантастическим, но у всех обращавшихся тут же появляется желание идти заниматься или, по крайней мере, они чувствуют, что сопротивление исчезло. Этот результат сохраняется и в обыденной жизни.

Студентка (дело было на семинаре) представила себя саму, лежащую на диване, слушающую музыку через наушники, попивающую джин-тоник и курящую сигарету. Она очень злилась на эту Машу, но не могла заставить ее пойти учиться.

Я предложил ей мысленно сказать этой Маше: «Маша, можешь сколько угодно валяться на диване, пить джин-тоник, курить сигареты, слушать музыку и ничего больше не делать». Сначала она сопротивлялась и говорила, что не может ничего подобного себе разрешить, но я уговорил ее сделать это в качестве эксперимента. Она послушалась и буквально задохнулась от смеха и удивления: «Маша вскочила с дивана, сорвала наушники, потушила сигарету, спрятала джин-тоник и пошла срочно к столу, заниматься!»

Студентку, правда, не очень устроил такой результат. Причины этого у нас не было времени обсуждать, я могу только предположить, судя по косвенным признакам, что ей не хотелось быть такой «хорошей», поскольку это понравилось бы ее маме. В других аналогичных случаях мы добавляли к работе с Внутренним ребенком проработку внутренней родительской части, которой разрешается не ругать Ребенка, а стать его другом. После чего детская и родительская части объединяются в единого Взрослого, который может, когда надо, работать, а когда надо, отдыхать и развлекаться. В этом случае достигается более устойчивый результат.

Бывает, что клиент предлагает нормальный контракт, но в ходе работы над его выполнением он незаметно подменяет его родительским контрактом, ставя терапевта в позицию Родителя по отношению к себе. Терапевт незаметно для себя начинает проявлять очень много заинтересованности в достижении результата, а клиент на все его предложения отвечает в таком духе: «Да, это все правильно, но…» За этим «но» следует длительное объяснение, почему он «не может» этого сделать.

Если вы это заметили, то следует похвалить клиента за силу, ум и изворотливость, проявленные при сопротивлении. Например: «Ты молодец, здорово ты меня провел!» Или: «Ты просто герой сопротивления, я бы тебе медаль выдал!» Или: «Ручаюсь, ты знала, как заставить своего отца полезть на стенку!» Когда я сказал последнюю фразу девушке, которая очень сопротивлялась моим попыткам избавить ее от хронической головной боли (последняя была связана с тем, что ее отец всегда называл ее дурой), она довольная захохотала и сказала: «Да! Никто не мог так его довести, как я, он буквально на стенку лез!» После похвалы и осознания можно дополнить контракт так, как было описано выше.

В некоторых случаях явного саботажа со стороны клиента (особенно при работе в группе) я применяю следующий прием: «Сейчас у тебя есть выбор: либо уйти с чувством поражения, либо сделать так, как я тебя прошу, и добиться успеха». Это особенно эффективно при работе в группе, поскольку публичность происходящего не оставляет манипулятору шансов переложить ответственность на терапевта. Такой прием не позволяет ему добиться главного, чего он хочет, т. е. представить терапевтическую неудачу как поражение терапевта, т. е. Родителя, восторжествовать над ним и повесить на него вину.

Так или иначе, психотерапевт работает над тем, чтобы Внутренний ребенок клиента вновь решил жить и быть здоровым, чтобы клиент захотел добиться результата для себя, а не потому, что он должен кому-то.

Эта тема частично уже была затронута раньше в разделе, посвященном манипулятивному запросу.

Клиент считает, что для решения его проблемы необходимо, чтобы изменился не он, а кто-то другой: жена (муж), родители, дети, все люди на свете… Однако эти другие вовсе не собираются изменяться, может быть, они даже и не знают, что им бы надо измениться в угоду этому клиенту. На самом деле такая постановка вопроса помогает ему избегать ответственности за свои проблемы, он уверенно связывает свои страдания с поведением других людей или обстоятельствами и отрицает свою автономию. Более того, он настаивает на своей зависимости, он представляет себя жертвой других людей, не имеющей своей воли и, похоже, не имеющей разума.

Например, мужчина может вполне серьезно утверждать, что он не может восстановить свою сексуальную чувственность, потому что все женщины на работе стараются его как-то ущемить. Напрашивается вывод – психолог должен переделать психологию сотрудниц мужчины, чтобы решить его проблему, но это невозможно. Все попытки психолога обсудить причины того, почему он сам подавил свою чувственность после определенных личных переживаний, сводятся клиентом к обсуждению поведения этих женщин.

Девушка на сеансе может настаивать, что не в силах избавиться от своей депрессии, пока все ее не полюбят, буквально все. Это напоминает крылатую фразу: «Я собираюсь стать народным артистом! Подготовьте народ».

Мужья и жены часто совместно приходят на терапию только для того, чтобы исправить друг друга, а психолог, с их точки зрения, должен выступать третейским судьей, который вынесет вердикт о том, кто же из них прав, а кто должен измениться. Например, мужчина хочет, чтобы жена, которая также присутствует на семинаре, бросила курить, чтобы он смог чувствовать себя лучше. Терапевт отклоняет этот контракт и предлагает ему другой – чувствовать себя свободным и обращаться со своей женой лучше (об этих целях клиент упоминал ранее), независимо от того, курит она или нет.

Подобный контракт необходимо отклонять, но вместо него следует предлагать другой, основанный на тех целях, к которым стремится клиент, предлагая достичь их вне зависимости от поведения других людей. Такая постановка вопроса зиждется на краеугольном положении психологии, утверждающем, что человек сам выбирает свои чувства и поведенческие реакции, никто не может заставить его чувствовать себя плохо и вести себя неправильно, за исключением случаев прямого насилия, угрозы жизни, ограбления и т. д. Если индивид ощущает эмоциональную зависимость от других людей или обстоятельств, то необходимо работать против этой зависимости, помогая ему обрести самостоятельность и уверенность. Если он сам подвергается эмоциональному шантажу и давлению, то можно помочь ему научиться противостоять подобным воздействиям. После этого он сможет сам решить, что ему делать в той или иной ситуации.

Манипулятивный контракт может проявляться не сразу. Сначала предлагается нормальный контракт, скажем, чтобы избавиться от чувства зависти. Однако когда терапевт пытается помочь клиенту изменить свои мучительные чувства, он выдвигает тезис о том, что не может изменить свои чувства, пока не будет иметь то, что не хуже, чем у кого-то другого. Поскольку терапевт не может дать клиенту то, что тот хочет, то он чувствует себя в ловушке. Он вроде бы взялся решать проблему клиента, но не может ничего сделать, клиент начинает уже манипулировать терапевтом, используя его чувство вины. В таком случае клиенту следует объяснять, что, наверное, он обратился не к тому специалисту, что психолог является специалистом во внутреннем мире человека, там он и может добиться изменений, но только при содействии самого клиента, и никак иначе.

Эти контракты получили свое название потому, что они вовлекают терапевта в психологическую игру в смысле, который вкладывал в это слово Э. Берн [1, 6]. Клиент хочет, чтобы терапевт одобрил то, что причинит ему боль или сделает его несчастным. На внешнем плане он выдвигает вроде бы благовидную цель, но на самом деле стремится к достижению другой, скрытой цели, приводящей не к решению, а к усугублению проблемы.

Марго: Я хочу изменить свои чувства, связанные с папой. Я неудачница. Например, я разъехалась с мужем год назад и до сих пор не рассказала папе. Ему 84.

Терапевт: Продолжайте.

М: Я боюсь, это будет для него таким ударом! Он так расстроится, у него будет сердечный приступ. Во всяком случае, может быть, ведь он такой старый и слабый.

Т: Тогда почему же он должен знать?

М: Из-за меня.

Т: Почему?

М: Я чувствую себя несчастной из-за того, что не рассказала ему.

Т: Какую реакцию вы хотите получить от отца?

М: Я хочу одобрения и не желаю одобрения.

Т: Таким образом, чтобы подстраховаться, вы говорите ему, что разъехались с мужем, – и отец умирает, не одобряя вас. Он, наверное, скажет: «Ну вот, я так и думал, у тебя опять неудача!» И вы, наверное, почувствуете вину.

М: Да, я бы почувствовала себя виноватой. Так каков ваш вывод? Что-то я потеряла нить.

Т: Первый шаг: «Я хочу, чтобы ты меня одобрил и одобрил мой развод с мужем». (Пишет на доске шаги и показывает на диаграмме первый шаг – мнимое прямое сообщение. Следующим идет секретное сообщение, затем ответ на секретное сообщение, затем расплата.) Второй шаг: «Скажи мне, что я плохая».

М: Нет, не «плохая», а «неудачница».

Т: Хорошо. Второй шаг: «Скажи мне, что я неудачница». Третий шаг: «Я обязательно скажу тебе, что ты неудачница». И вот, вас опять не одобрили. И вы говорите все, что думаете о себе и о нем. И получаете порцию своих обычных переживаний. Это и есть ваша расплата.

М: Которой я не хочу.

Т: Единственный способ для вас выиграть в этой игре – чтобы отец изменился? Какова вероятность этого? Того, что он одобрит ваш развод?

М: Мала. Ничтожно мала.

Т: Хорошо. Я не принимаю ваш контракт. Принять – значит помочь вам продолжать играть в эту игру.

М: В которой он переживает, а я переживаю еще больше. Да. По правде говоря, не хочу я этого. Наверное, и не рассказала ему поэтому.

Т: Продвигаемся успешно.

Источник: [5].

Данный пример построен на теории трансактного анализа Э. Берна, но достаточно понятен и так. Клиентка готовит самой себе ловушку, пытаясь подключить к этой деятельности и терапевта, но тот не ловится на эту удочку и использует ситуацию, чтобы разоблачить перед клиенткой ее собственную игру, которую она придумала не сейчас, а ведет многие годы на пару со своим отцом. Теперь терапевт может предложить клиентке реальный контракт по избавлению от пожизненной игры в «неудачницу», что способно коренным образом изменить ее самочувствие и проложить дорогу к достижению ею успеха.

Клиентка, страдавшая от убеждения, что ее никто не полюбит и она не создаст семьи (она чувствовала себя некрасивой), предлагала мне помочь ей каким-то образом полностью избавиться от сексуальных желаний. Она хотела, чтобы ее это не беспокоило и она могла бы жить, занимаясь прочими делами. Она и так тратила все усилия на подавление своей сексуальности, что привело ее к глубокой депрессии. Я не принял этот контракт и, наоборот, поставил цель помочь ей избавиться от отцовского предписания «Ты некрасивая», чтобы она перестала подавлять сексуальность, независимо от того, есть ли гарантии будущей любви. В настоящее время она замужем.