Текст книги "История военного искусства от Густава Адольфа до Наполеона Бонапарта"

Поход 1632 г.

Зиму 1631—1632 гг. Густав Адольф провел частью в Франкфурте; его главная квартира сделалась сосредоточением блеска и центром дипломатических переговоров со всеми европейскими кабинетами. Политическая обстановка была для него вполне благоприятна: Франция, уже начавшая побаиваться короля-завоевателя, была удержана от серьезного вмешательства в его дела внутренними беспорядками; Англия выжидала событий; Польша боялась России; Венеция и Швейцария вовсе не желали усиления австрийского дома; даже папа Урбан VIII, в качестве временного властителя, больше боялся победы императора, чем Густава Адольфа. Испания обещала императору денежную поддержку, но ничего не давала. Император Фердинанд был в затруднительном положении: денег на сбор войск не было, а народ был истощен.

Приходилось обратиться к Валленштейну, какие бы он условия ни потребовал. Он принял свысока предложения, сделанные ему императором в конце 1631 г. После продолжительных отказов он согласился навербовать и организовать армию и в течение 3 месяцев набрал 40 000 человек всех наций, всех сословий и всех вероисповеданий. Он принял титул генералисимуса под условием полной независимости от власти императора. Федринанду пришлось даже отказаться от права появления перед армией.

Действия Горна в Франконии; взятие и потеря Бамберга. В январе и феврале главная армия не совершила ничего особенного, но армия франконская действовала весьма энергично. Горн получил приказание занять владения епископа Бамбергского, отказавшегося платить субсидию королю. Горн с 10 000 человек быстро занял Бамберг, но вскоре был атакован Тилли (20 000 человек при 22 орудиях) и очистил город, отступив за Майн.

Узнав об этом, Густав Адольф двинулся вверх по Майну с 12 пехотными полками, 6000 всадников с 24 орудиями, всего 20 000 человек; 21-го он соединился с Горном в Кацингене, близ Вюрцбурга, что довело его силы до 30 000 человек; несколько дней спустя к нему присоединились Баннер и герцог Вильгельм Саксен-Веймарский, и армия его возросла до 40 000 человек; этого было с лишком достаточно для борьбы с Тилли.

Но Тилли не дождался его; с приближением шведов он покинул окрестности Швейнфурта и отступил к Ингольштадту, для обороны подступов к Мюнхену. Король двинулся через Нюрнберг к Донауверту, овладел им 5 апреля, переправился на правый берег Дуная, и вскоре все города между Верницем и Иллером, включая крепость Ульм, были в его руках.

Тилли, вместе с присоединившимися к нему войсками курфюрста и милициями, поспешно двинулся к Ингольштадту по правому берегу Дуная, чтобы не допустить переправы короля, но, не поспев вовремя, он остановился за Лехом и укрепился на позиции выше города Райна.

Переправа шведов через Лех. Атака Ингольштадта; смерть Тилли. Занятие Баварии. Густав Адольф двинулся против Тилли, лично произвел рекогносцировку и выбрал место, удобное для наводки моста; установив три батареи по 18 орудий каждая, он в течение 2 дней обстреливал противоположный берег; в ночь с 14 на 15 апреля близ Оберндорфа был наведен мост на козлах и под прикрытием 300 охотников; быстро набросавши по ту сторону тет-де-пон, туда перевезли несколько легких орудий. Весь день шел упорный бой, постоянно подкрепляемый переправлявшимися шведскими войсками; к вечеру Тилли и Альдрингер были ранены; католики упали духом и отступили в свои окопы. Густав отложил атаку на следующее утро. Но и 6-го лагерь имперцев оказался покинутым; они отступили на Ингольштадт, унося с собою на носилках умиравшего вождя. Бой при Райне стоил имперцам 3000 человек; шведы же оставили на поле битвы до 2000 человек. Переправа через Лех представляет редкий пример постройки моста под огнем неприятеля.

Преследуя отступающих до Нейбурга, король занял Райн, Нейбург и Аугсбург, а затем Мюнхен и почти всю Баварию, курфюрст которой отступил к Регенсбургу[3]3
  30 апреля Густав Адольф штурмовал Ингольштадт, еще ни разу не сдавшийся врагам, и был отбит с значительными потерями. В этот день умирал Тилли в страшных страданиях; ему было семьдесят три года. Это была тяжелая потеря для католиков. Если он не был, как называли его некоторые, «одним из величайших полководцев того века» и уступал в способностях Густаву Адольфу, то все же он был выше Валленштейна, хотя никогда и не пользовался таким авторитетом и обаянием, как Валленштейн. Это был монах под латами воина. Он был одарен прекрасными личными качествами, полною справедливостью, необыкновенною добротою по отношению к солдатам, называвшим его своим «отцом», редкою для того времени воздержанностью и чистотою нравов, а еще более редким бескорыстием. Он умер бедным, хотя имел много случаев обогатиться. Последния слова умиравшего Тилли, как говорят, были: «Регенсбург! Регенсбург!» Необходимость занятия этого пункта, обеспечивавшего сообщения Баварии с Австрией по долине Дуная, он доказывал курфюрсту. Максимилиан послушался совета своего старого слуги и двинулся к Регенсбургу.


[Закрыть].

Вторжение в Баварию усилило охлаждение между Густавом Адольфом и Францией, которая вскоре перестала высылать ему субсидии. Король же, выделив значительную часть армии на занятие крепостей в Баварии и Швабии и отправив Горна на Средний Рейн, имел под рукой у Донауверта только 18 000 человек, а потому не мог решительно наступать, тем более что уже опасный ему противник Валленштейн появился во главе 40-тысячной армии.

23 апреля главная квартира армии Валленштейна была в Таборе, в Богемии. Армия его состояла из 241 корнета кавалерии и 120 пеших рот при 44 орудиях и 2000 повозок обоза. Он предполагал изгнать саксонцев из Богемии, затем вторгаться в Саксонию, чтобы вынудить этим Густава очистить Баварию и двинуться на помощь союзнику.

Открытие военных действий Валленштейном; взятие Праги; очищение Богемии саксонцами. Соединение имперской и баварской армий; вторжение в Верхний Пфальц. 23 мая Валленштейн занял Прагу, между тем как саксонская армия Арнима медленно перед ним отступала через Лейтмериц и Петерсвальде к Дрездену. Валленштейн не пошел за ним в Саксонию, но, боясь вторжения короля в Австрию, выслал 8-тысячный отряд Мирадоса к саксонской границе и пригласил на соединение с собою у Эгера баварскую армию Максимилиана. 22 июня генералисимус находился во главе 60 000 человек и не сомневался уже в успехе.

Получив в Мемингене известие о взятии Праги, Густав быстро сосредоточил свои войска в Донауверте и, узнав об отступлении баварцев, бросился за ними, но, не успев их настигнуть, приостановился в Зульцбахе. Тут он узнал о движении Валленштейна на Виршенрейт и Вейден и решился отступить в Нюрнберг, сильно укрепиться там, как под Вербеном в предшествовавшем году, и, не боясь атак противника, ждать прибытия всех своих сил из Западной и Южной Германии.

Густав Адольф и Валленштейн под Нюрнбергом; прибытие Оксенштирны; атака лагеря Валленштейна (бой при Старой Крепости). Отступление обеих армий в две противоположные стороны. Решение Густава Адольфа остаться с 18 000 войск (16 пехотных полков, 150 кавалерийских рот при 60 орудиях) под Нюрнбергом не раз подвергалось критике. Конечно, было бы легче искать соединения со своими отрядами, отступив к Верхнему Дунаю или еще лучше к Майну, операционной базе его, но, отступая на подкрепления, король, несомненно, лишился бы Нюрнберга, которому Валленштейн и Максимилиан собирались жестоко отомстить за преданность «врагу Германии».

Подвергая верный ему город судьбе Магдебурга, король рисковал потерять свое обаяние и доверие союзников, которое теперь, с охлаждением Франции, имело для него первенствующее значение. Такова была важнейшая, если не единственная, причина его неожиданного решения. Составив план действий, он послал Оксенштирне приказание оставить на Рейне Горна с числом войск, строго необходимым для обороны реки, а самому с остальными двинуться к Нюрнбергу, соединившись по пути с ландграфом Гессен-Касельским, с Вильгельмом Веймарским, наконец, с Бернгардом Веймарским и Баннером, отозванными из Швабии и Баварии. Все движения были рассчитаны так, чтобы не произошло ни задержки, ни путаницы. Вопрос состоял только в том, допустит ли Валленштейн соединение короля с Оксенштирной.

При содействии населения быстро были воздвигнуты укрепления, и в первых числах июля все было закончено и уже на вооружении укреплений и ограды стояли 300 орудий, взятых из нюрнбергского арсенала; призыв милиции усилил армию Густава Адольфа до 30 000 человек.

Валленштейн, с 60 000 человек (200 пеших и 5000 конных рот) при 80 орудиях разного калибра, обойдя Нюрнберг с юга, переправился через Регниц у Штейна и 16 июля расположился на высотах, в 4 верстах от шведского лагеря, на сообщениях его с Майном, Рейном и Швабиею, стараясь легкими отрядами пресечь подвоз запасов к неприятелю и опустошать окрестности, но не препятствуя шведам усиливаться войсками с целью затруднить доставку продовольствия.

В этом расположении обе стороны оставались почти два месяца, ведя лишь малую войну. 24 августа на присоединение к королю Оксенштирна привел 36 000—40 000 человек; с этой минуты шведская армия возросла до 50 000 человек и Густав вышел из затруднительного положения.

Располагая такими силами, король по своему характеру не мог долго бездействовать. 31 августа он построил боевой порядок, вызывая Валленштейна на бой, но последний не обратил на это внимания. Тогда, 2 сентября, Густав Адольф переправил у Фюрта через Регниц всю армию и атаковал левое крыло расположения армии Валленштейна, где стояли баварцы. Это была сильнейшая часть позиции и притом обороняемая 80 орудиями, расположенными у Бургшталя. Шведы, предводимые королем, бросились на штурм в колоннах по полкам, 500 человек в каждом; артиллерия, управляемая Торстенсоном, подготовляла атаку частым огнем, хотя полевые орудия были слабы для этого, между тем как тяжелая неприятельская артиллерия наносила много вреда шведам. Безуспешно напрягали шведы свои усилия, чтобы овладеть позициею противника; бой длился до ночи; только на левом их фланге Бернгарду Веймарскому удалось занять над Бургшталем командную высоту, но ввезти на нее по разгрязнившейся почве артиллерию не удалось и, продержавшись на высоте до утра, пришлось покинуть и эту позицию. В 9 часов вечера Густав Адольф приказал трубить отступление. Шведы потеряли в этот день более 3000 человек, урон же имперцев не превышал 1000 человек.

Двухмесячная стоянка на небольшом пространстве 120 000 солдат и 80 000 населения породила в обеих армиях болезненность: шведы потеряли за это время 19 000 человек, а смертность в населении в этом году дошла до 29 000; потери имперцев не определены. Следовало выйти из этого странного положения, при котором армии стояли друт против друга, будучи «одновременно и осажденными, и осаждающими». Упорство Валленштейна еще раз взяло верх. Густаву пришлось выступить первому. 18 сентября он оставил 5-тысячный гарнизон Книпгаузена в городе и отступил через Фюрт на Нойштадт и Виндсгейм и восстановил свои сообщения с Майном и Рейном. В это время его армия состояла только из 30 000 человек. Валленштейн невозмутимо смотрел на шведов, проходивших мимо его лагеря при звуках музыки с распущенными знаменами. Но как только они удалились, он в свою очередь поспешно отступил на Форхгейм. Два с половиною месяца взоры всей Европы были обращены на Нюрнберг, где ожидали важных событий; но ожидание не оправдалось; два знаменитых полководца, две могущественные армии все время стояли друг против друга, ничего не предприняв, ничего не решив.

Действия на второстепенных театрах. Паппенгейм, доведя свои силы до 16 000 человек, весьма успешно действовал в Вестфалии против превосходных в силах противников. Он не пошел немедленно на соединение с Валленштейном, как тот требовал, но соединился с ним впоследствии в Саксонии.

Тифенбах вторгнулся в Лузацию, но был отброшен назад саксонцами Арнгейма и шведами Дюваля, перешедшими в свою очередь в наступление и отбросившими имперцев в южную часть Силезии. Против этого успеха Валленштейн сделал диверсию отрядами Голька и Галласа, которые, все опустошая, дошли почти до Дрездена и заставили Арнима вернуться назад. Бранденбуржцы также отошли в свою страну. Саксонцы и шведы в числе 13 000 человек, расположились у Торгау.

Горн, Бодиссен и Бернгард Веймарский успешно действовали в долине Рейна, а последний, закончив покорение всей страны между Лехом и Константским озером, вторгнулся уже в Тироль, когда получил приказание Густава Адольфа вернуться на левый берег Дуная.

Возвращение шведской армии к Дунаю. Вступление Валленштейна в Саксонию; контрмарш Густава Адольфа. Убедившись в искусстве и храбрости молодого Бернгарда Веймарского, король оставил его с 8000 человек для наблюдения за Валленштейном и 1 октября двинулся к Дунаю. В Донауверте он перешел на правый берег, овладел Райном и готовился приступить к осаде Ингольштадта.

Ввиду этого курфюрст Баварский с 10 000 человек направился в Баварию, уговаривая и Валленштейна последовать за собою; но у него был другой план – сломить упорство курфюрста Саксонского и, овладев Нижнею Германиею, отрезать путь отступления шведской армии: план, действительно отвечавший обстановке.

В начале октября Валленштейн с 16 000 человек двинулся в Саксонию, у Альтенберга соединился с войсками Голька и Галласа, 28 октября подошел к Лейпцигу, и ноября овладел им и, соединившись с Паппенгеймом, сосредоточил более 30 000 человек.

Курфюрст Саксонский просил помощи и у короля, и у герцога Саксен-Веймарского. Впрочем, последний намеревался действовать отдельно от короля.

Густав Адольф переправился через Дунай, как только узнал, что предметом действий противника была, несомненно, Саксония. Оставив в Баварии небольшой отряд Биркенфельда, он притянул 5000 Книпгаузена из Нюрнберга и, приказав Бернгарду Веймарскому в Арнштадте занять выжидательное положение, сам двинулся на Эрфурт, временную резиденцию королевы Элеоноры; из Эрфурта он перешел в Наумбург на р. Заале (11 ноября), где начал закрепляться.

Валленштейн предполагал идти к Эрфурту и атаковать герцога Саксен-Веймарского, но, узнав о прибытии короля, отказался от этого намерения. Так как стояли сильные холода, то он предположил, что шведы располагаются на зимних квартирах, почему и решил сделать то же, для чего с 20 000 человек перешел к Мерзебургу, отправив Паппенгейма с 8000 через Галле (где он должен быть овладеть фортом Морисбург) к Рейну для освобождения Кельна. Граф Коллоредо с небольшим отрядом был оставлен в Вейсенфельсе, а к Альтенбургу и Цвиккау были выдвинуты наблюдательные отряды.

Густав остановился в Наумбурге вовсе не для занятия зимних квартир. Незадолго перед тем он произвел подробный смотр армии и нашел ее крайне обессиленной: всего оставалось 12 000 человек пехоты и 6500 человек кавалерии. При таких условиях король решил выждать присоединения герцога Брауншвейг-Люнебургского, которому предложил соединиться с ним, а также просил курфюрста Саксонского привести свою армию, стоявшую у Торгау. Оба этих союзника совсем не желали соединяться с ним; напротив, выжидали ослабления Густава и Валленштейна после боя, чтобы прибегнуть потом к вооруженному посредничеству.

Получив сведение об уходе Паппенгейма, Густав Адольф решил немедленно перейти в наступление против имперцев. У Валленштейна, за выделением 10 000 Паппенгейма и 5000—6000 человек Галласа к границам Богемии, оставалось всего 24 000—25 000 человек, расположенных на широких квартирах вокруг Лютцена. Король пошел прямо на Лютцен, о чем Валленштейн получил сведение 15 ноября. Выслав кроатов Изолани задержать наступление шведов, он послал Паппенгейму приказание спешить к нему на соединение.

Сражение при Лютцене 16 ноября 1632 г. Смерть Густава Адольфа и Паппенгейма

Армия Валленштейна, около 18 000 человек, заняла позицию у большой Лейпцигской дороги, фронтом на юго-восток-юг, примыкая правым флангом к высоте Виндмюленберг у Лютцена (Гальген-Хюгель, так как прежде здесь стояла виселица). Правое крыло, не доходившее до р. Мюленфлюс, составили 5 больших эскадронов (87 корнетов) конницы, перемешанных с мушкетерами, и 1 батальон пехоты (16 рот). Центр образовала полная испанская бригада из 4 батальонов (79 рот). Левое крыло образовали 6 больших эскадронов (63 корнета) с кроатами и драгунами Изолани (28 корнетов и 10 эскадронов), ставших на оконечности левого крыла. Конница обоих крыльев расположилась в две линии. Откомандированные мушкетеры заняли мельницу близ Лютцена, углубленные канавы Лейпцигской дороги и некоторые пункты впереди нее. Артиллерия образовала две батареи: на правом крыле поставлено было 14 орудий на Виндмюленберге и в центре – 7 орудий, у Лейпцигской дороги. Поле сражения представляло совершенную равнину, и длина позиции была около 2½ версты.

В ночь с 15 на 16 ноября шведская армия остановилась у Риппаха. Здесь Густав Адольф собрал военный совет, дабы ободрить своих генералов и вселить в них уверенность в успехе. Было решено утром неожиданно атаковать противника.

Утром 16 ноября армия Густава Адольфа двинулась вперед и построила перед Гильперицем следующий боевой порядок: правое крыло, под начальством короля и Горна, образовали 12 эскадронов в 2 линии с мушкетерами в интервалах; центр – в первой линии 4 бригады пехоты Браге и во второй линии 4 бригады Книпгаузена; левое крыло Бернгарда Веймарского составили также 12 эскадронов в 2 линии с мушкетерами в интервалах. При каждой пехотной бригаде было по 5 больших орудий, а 40 легких были расположены по обоим флангам кавалерии и мушкетеров.

Шведы наступали, тесня перед собою войска Коллоредо и Изолани; первый отступил к Лютцену и зажег это местечко, а Изолани – к Мейхену и Шкельзингерскому лесу. Густой туман покрывал всю местность. Около 10 часов утра шведы подошли к линии Лютцен—Мейхен. Вскоре с батареи на Виндмюленберге имперцы открыли огонь; на правом же крыле шведы выставили батарею для обстреливания кавалерии Изолани, отступавшей за Флосс-Грабен.

Перейдя через Флосс-Грабен, шведы построились паралельно Лейпцигской дороге, между обоими ручьями, имея лишь небольшую часть кавалерии за р. Флосс-Грабен против Изолани. Король объехал ряды, обращаясь с несколькими простыми, но энергичными словами к каждой из частей на ее родном языке. В то же время Валленштейна, страдавшего сильным припадком подагры, переносили на носилках вдоль фронта войск. Он не говорил с ними, но «одним своим присутствием, строгим молчанием и взглядом как бы желал напомнить воинам, что, по своему обыкновению, наградит или взыщет с них, смотря по тому, как они покажут себя в этом важном случае».

Когда туман рассеялся, открыла огонь по шведам малая батарея имперцев; шведские батареи отвечали, но вскоре замолкли, так как Густав Адольф дал сигнал к атаке. Вся армия тронулась одновременно; левому крылу пришлось немного принять в сторону для обхода Лютцена, охваченного пламенем, так что оно несколько отстало. В центре одна бригада первой линии в 11½ часа двинулась в атаку, перешла ров восточнее батареи, выбила мушкетеров, повернула влево на батарею и, овладев ею, повернула огонь ее на имперцев; при содействии другой бригады она опрокинула головной батальон и один из батальонов второй линии; к этому времени вошла в линию третья бригада первой линии и все три двинулись на третий батальон испанской бригады. Дальнейшего успеха они не имели, они были встречены огнем третьего батальона, атакою четвертого, а также атакою кроатов и кирасир правого крыла, так что шведские бригады принуждены были отступить, причем потеряли захваченную ими 7 орудийную батарею. Развитию успеха имперцев препятствовала шведская артиллерия. Впрочем, Валленштейн и не думал о преследовании.

Атака шведской кавалерии на правом крыле была неудачна, причем Густав Адольф был убит. Кроаты Изолани поскакали в обход Шкельзингерского леса и произвели нападение на обоз, но были прогнаны эскадронами второй линии правого крыла шведов. В это время левофланговая бригада первой линии шведского центра атаковала правое крыло имперцев, овладела мельницею и частью придорожных канав, но от сильного огня батареи с Виндмюленберга должна была отступить.

Вскоре весть о несчастии с королем стала известна войскам. Бернгард Веймарский вступил в командование армией и энергично взял в свои руки управление боем, несмотря на совет отступить, поданный некоторыми генералами. Пыл войск не угас; у всех явилось одно желание, одно стремление: отомстить за короля. Вся армия бросилась вперед. По приказанию герцога вторая линия пехоты должна была пройти первую и сменить ее. Атака подготовлялась огнем артиллерии, а в 2 часа протестанты произвели неожиданную и стремительную общую атаку, имевшую решительное значение. На обоих крыльях шведская кавалерия одержала успех. Часть зарядных ящиков на Виндмюленберге взлетела на воздух. Имперцы, окруженные с флангов и в то же время взятые с фронта сомкнуто наступавшею пехотою первой линии, за которой следовала в отличнейшем порядке вторая, отступили, оставив в руках шведов обе батареи.

Не было и 3 часов дня, когда Бернгард уже полагал, что одержал победу. Вдруг на правом крыле шведов снова начался жестокий бой. Это прибыл с 4000 кавалерии Паппенгейм. Он овладел уже Галле, когда получил приказание вернуться к Лютцену и, торопясь в бой, опередил свою пехоту, прибыв на поле сражения только с одною кавалериею. Атакою он опрокинул правое крыло шведов. В это время Валленштейн выстроил на Виндмюленберге оставшуюся пехоту, а за нею кавалерию правого крыла, расположив впереди пехоты несколько резервных орудий.

Около 4 часов проглянуло солнце и туман еще раз рассеялся. Герцог Бернгард увидел опасное положение своего правого крыла, теснимого Паппенгеймом, и, отказавшись от атаки Валленштейна, с несколькими эскадронами левого крыла поспешил на выручку отступавшего правого крыла и атаковал победоносных паппенгеймцев. Это решило дело. Кавалерия Паппенгейма остановилась и скоро отступила в беспорядке. В то же время распространилась весть, что Паппенгейм тяжело ранен. Это произвело в рядах имперцев смятение и ужас. Кроаты бежали к Лейпцигу, а за ними двинулись и остальные войска Валленштейна, боясь потерять свой путь отступления. С наступлением сумерек Бернгард овладел, не без значительных потерь, полем сражения. Имперцы потеряли около 6000, а шведы около 3000 человек, причем потери шведских бригад первой линии простирались до половины их состава.

Оценка действий сторон в 1632 г. После Брейтенфельдского сражения действия Густава Адольфа отличаются большею смелостью, чем до него, но, как мы видели, на решения его, в большинстве случаев, наибольшее влияние оказывали политические соображения. Он должен был искать базиса везде, где находились протестанты, потому что не мог соединить их всех в той стране, которая могла представить самый удобный для него базис. Таким образом, уже немного месяцев спустя после Брейтенфельдского сражения он должен был удерживать за собою обширные пространства, отделяющие берега Немецкого моря от берегов Рейна и Изера. При таких трудных условиях он искусно сосредоточивает свои силы на решительных пунктах к решительному моменту войны (действия против Тилли в долине Дуная; действия против Валленштейна под Нюрнбергом и под Лютценом).

В сражении под Лютценом, обратно тому как при Брейтенфельде, главным, решительным родом войск является пехота; кавалерия и особенно артиллерия далеко не играют такой роли, как при Брейтенфельде.

Валленштейн явился сильным противником Густава Адольфа, верно намечавшим удары и действовавшим оборонительно, сообразно с качествами своих войск, уступавших шведам в тактической подготовке. Валленштейн не теряет присутствия духа в самые критическия минуты боя и хорошо управляет войсками, держась в Лютценском бою оборонительно, до прибытия к полю сражения Паппенгейма. У него, в подражание Густаву Адольфу, появился артиллерийский резерв.

Поход Густава Адольфа в Германию, подобно войне Ганнибала с Римом, представляет высокий образец наступательной войны в чужой стране с самыми ограниченными средствами. Как Ганнибал, так и Густав Адольф искусно пользовались благоприятной политической обстановкой, чтобы, не истощая своей родины, энергично вести войну силами, созданными на самом театре войны из средств, враждебных их противникам. Галлы для Ганнибала и протестанты для Густава Адольфа имели в этом смысле одинаковое значение.

Стратегическое искусство Густава Адольфа заставляет вспомнить высокие образцы Александра Македонского, Ганнибала, Юлия, Цезаря. Та же смелая постановка цели и методическое исполнение суть отличительные черты действий великого полководца. Забота о создании отличной армии как средства для ведения войны, ясность и простота плана действий, обеспечение операций и жизни армии путем правильного устройства тыла и подвозов всего необходимого войскам, быстрые марши, сосредоточение сил в решительные моменты к решительным пунктам театра войны в интересах боя, правильный взгляд на решающее значение боя, энергичное преследование после победы – вот черты, сближающие искусство короля со стратегическим искусством его великих предшественников.

Тактическое искусство Густава Адольфа менее оригинально: слабый или почти отсутствующий резерв боевого порядка, параллельный удар всем фронтом, отсутствие решительного сосредоточения сил на важнейшем участке поля сражения скорее напоминают римское военное искусство, а не искусство Эпаминонда или Александра Македонского.

В технике и употреблении в бою трех родов войск Густавом Адольфом были сделаны значительные улучшения.

Действия Густава Адольфа в Тридцатилетней войне имели большое влияние на состояние военного искусства в XVII в. в Европе. Влияние это выразилось в том, что в большинстве государств пришли к сознанию необходимости иметь постоянные армии, вести войну методически и правильно содержать армии на театре военных действий.

Мы увидим, что не все деяния великого полководца были правильно поняты и слепые подражатели старались копировать его действия по форме, а не по духу, в них содержимому, что послужило материалом для создания ложных систем, для опровержения которых нужны были время, опыт и усилия многих талантливых генералов…