Текст книги "История военного искусства от Густава Адольфа до Наполеона Бонапарта"

Кампания 1675 года

В кампанию 1675 г. противником Тюренна явился знаменитый Монтекукули, который во главе 26-тысячной отличной армии (14 000 пехоты и 12 000 кавалерии) готовился перейти через Рейн и вторгнуться в Эльзас и Лотарингию. Тюренн с армией в 22 000 человек (12 000 пехоты и 10 000 кавалерии) тоже намеревался наступать с целью жить средствами неприятельской страны и удержать в нейтралитете некоторых германских владетелей, которых император старался привлечь на свою сторону.

Обе армии начали действия высылкою летучих отрядов. Один из таких имперских отрядов пытался переправиться в верховьях Рейна, но был отбит. Со стороны французов одному партизанскому отряду удалось из Ней-Бризаха прорезать набегом весь Палатинат.

В течение апреля и первой половины мая обе армии сосредоточивались: французы в окрестностях Шлештадта, имперцы – в долине Майна. Монтекукули успел предупредить в готовности открыть кампанию и вошел в сношение с магистратом Страсбурга о предоставлении ему переправы через Рейн, но Тюренн, бывший в это время в Люневиле, узнав об этих переговорах, поспешил к армии в Шлештадте и настоятельно потребовал нейтралитета Страсбурга. В то же время он двинулся с кавалерией к Бенфельду, в одном переходе от Страсбурга, чем и достиг желаемого: имперцы не были пропущены на переправы через Рейн.

21 мая Монтекукули двинулся из-под Страсбурга вниз по Рейну, переправился на левый берег в Шпейере и, выдвинув авангард к Лаутербургу, рассчитывал угрозою крепостям Ландау, Саверн и Гагенау заставить Тюренна двинуться в Палатинат.

Но Тюренн понял намерение противника и продолжал стоять под Страсбургом, занимая последовательно позиции у Бенфельда и Алингейма. В начале июня он решил сам двинуться за Рейн, чтобы угрозою сообщениям армии противника вынудить его возвратиться на правый берег Рейна.

С этою целью в 12 верстах ниже Страсбурга, у Оттенгейма, Тюренн приказал навести мост, переправился на правый берег и стал за р. Кинциг, на позиции Вильштедт – Экартсвейер, прикрывая этим расположением Страсбург и мост у Оттенгейма.

Монтекукули, база которого, под прикрытием 6000 человек герцога Байретского, была в Офенбурге, боясь быть отрезанным от нее, быстро двинулся к этому пункту. Теперь роли переменились: Монтекукули был ближе по прямому направлению к переправе у Оттенгейма, чем Тюренн, но это направление защищалось оборонительными линиями р. Кинциг и Шуттер, левые берега которых командуют правыми, а течение представляет собой выпуклые дуги к месту расположения армии имперцев, что и давало Тюренну возможность, двигаясь по хордам этих рек, предупреждать противника, следовавшегося по окружности.

Монтекукули медлил. 13 июня он двинулся из Лихтенау на Урлафен к Офенбургу. Тюренн, оставив часть армии в Вилштете, продолжает правый фланг настолько, чтобы прикрыть мосты. Вместо прямого движения к Оттенгейму Монтекукули направился к Лоору. Тогда Тюренн занял сильным авангардом (8 батальонов, 34 эскадрона, 6 орудий) де Лоржа Алтенгейм, затем передвинулся и сам с главными силами туда же, выдвинув авангард де Лоржа южнее Оттенгейма, и, наконец, 22 июня перевел мост из этого пункта в Алтенгейм (8 верст южнее Страсбурга), чем сократил свою оборонительную линию на 6 верст и улучшил свое стратегическое положение.

С этого момента роли обоих главнокомандующих меняются: Монтекукули, вследствие истощения страны и недостатка продовольствия, а также желая захватить Страсбург, переходит к Урлофену, оставив у Офенбурга Капрару с 5000 человек. Тюренн же, зорко следивший за своим противником, переходит Кинциг и располагается у Бодерсвейера.

Монтекукули, боясь быть отброшенным в горы и желая опираться на Рейн, по которому он надеялся получить продовольствие и боевые припасы, а также мост из Страсбурга, совершенно очистил Офенбург и расположился у Шерцена за р. Ренхен, примкнув правым флангом к Рейну.

4 июля Тюренн, следовавший за ним, занял позицию как раз против него у Ной-Фрейштета на левом берегу Ренхен. В таком положении обе армии простояли три недели. Чтобы воспрепятствовать противнику получить что-либо из страсбургских запасов, где они в начале кампании были сосредочены в предположении устроить там базу для имперцев, Тюренн преградил Рейн эстакадою, а на островах расположил оборонительные отряды. Батареи же обстреливали фарватер перекрестным огнем.

Армия Тюренна нуждалась в фураже и страдала от болотистой местности и дождей, почему он и решился маневрами заставить противника покинуть его позицию. 15 июля он двинулся в обход левого фланга противника, оставив на фрейштетской позиции де Лоржа с 8 батальонами, 3 эскадронами и 6 орудиями, затем переправился через Ренхен вброд у Вагсгурста и дошел до Гамгурста. Монтекукули не воспользовался случаем разбить по частям армию Тюренна и 19 июля оказался отрезанным от Страсбурга и Офенбурга. 24 июля французская армия расположилась и укрепилась за р. Ахер, у Нидер-Ахерн, сдерживая имперцев с фронта, угрожая их левому флангу и преграждая пути к Страсбургу.

Монтекукули отдал приказание Капраре из Офенбурга идти с ним на соединение, а сам в ночь с 25 на 26 июля, отступил к Зальцбаху, где у Оттерсвейера занял позицию для прикрытия движения своих обозов на Виртемберг.

Тюренн, полагая, что противник намерен уйти в Швабию с целью отрезать ему путь, притягивает к себе отряд де Лоржа и 27 июля двигается к Оттерсвейеру. У Нидер-3асбаха французы натолкнулись на передовые посты имперцев и завязался бой. Во время канонады Тюренн, выехавший вперед на рекогносцировку, был убит ядром наповал. После его смерти генералы де Лорж и Вобрен спорили о том, кому принять начальство над армией, глубоко опечаленной смертью своего любимого полководца.

Со смертью Тюренна все сразу изменилось: французская армия начала отступление, а имперцы двинулись за нею. У Альпенгейма де Лорж дал упорный бой, прикрывая мосты, в котором успех был на стороне французов. Все-таки французы ушли в Эльзас, а за ними вторгнулся туда и Монтекукули, но успехи его были остановлены прибывшим с подкреплениями Конде.

Так окончилась эта характерная по тому времени кампания 1675 г., в которой две армии, предводимые лучшими генералами, в течение двух с половиной месяцев выманеврирывают друг друга, производя беспрестанные передвижения и стратегемы на пространстве всего каких-нибудь 40 верст (от Лоора до Оттерсвейера) и всеми способами избегая боя. Видимо, и Тюренн, и Монтекукули боялись друг друга. Впрочем, Тюренн выказал больше энергии и инициативы: не боясь превосходства сил Монтекукули, он захватывает инициативу, переправляется через Рейн, отрезает его сначала от Страсбурга, а потом и от Офенбурга, а затем, изучив своего недостаточно подвижного и нерешительного противника, смелым, хотя и опасным маневром на р. Ренхен окончательно отбрасывает его от Рейна.

Наполеон по поводу этой кампании упрекает Тюренна лишь в том, что он расположил неправильно у Оттенгейма свой мост, что могло бы иметь следствием гибель армии, если бы вместо Монтекукули имперцами начальствовал полководец вроде принца Конде.

Тюренн отличался необыкновенной скромностью, добротою и мягким обращением с подчиненными. Мягкость и выдержка его были продуктом его убеждения, а не темперамента, почему Наполеон и говорил про него, что «у Тюренна сердце было в голове». Любовь подчиненных столько же влияла на его победы, как и его личная храбрость.

Но при всей доброте своей и мягкости Тюренн отличался горячим и увлекающимся сердцем, энергичным и выдержанным умом. В 1674 г. он не задумался приказать сжечь 2 города и 24 селения в Палатинате. А когда швейцарские офицеры отказывались идти за Рейн, то он им сказал: «Господа, естественно, что я никогда не бранюсь, но я прикажу отрубить вам головы в тот момент, когда вы меня ослушаетесь».

Постоянные марши и контрмарши, частные демонстрации, действия на сообщения противника, преобладание маневра над боем, пользование боем как последним средством для достижения цели – вот основные черты стратегического искусства Тюренна.

Тюренн был великим человеком своего времени. Сам Монтекукули, узнав о его кончине, сказал, что «сошел со сцены мира человек, делавший честь человечеству». Однако он не мог подняться выше своего века, чем отличались великие полководцы всех времен и народов.

Кампания принца Евгения Савойского в Италии в 1706 г.

Через тридцать лет после Тюренна в Войне за испанское наследство кампания принца Евгения Савойского в Италии в 1706 г. составляет эпоху в развитии военного искусства народов Западной Европы.

Война за испанское наследство, последняя из войн, веденных Людовиком XIV, началась в 1701 г. Она велась одновременно во Фландрии, в Германии, Испании, на море и в Италии, в долине р. По.

На итальянском театре главнейшие события были следующие: в 1701 г. принц Евгений одерживает победы над французскими генералами – при Корпи над Катина и при Киари – над Вильруа. В 1701 году он нечаянным нападением овладевает Кремоной и захватывает в ней бездарного французского главнокомандующего, на место которого был назначен Вандом, одержавший верх над принцем Евгением. В 1703 г. герцог Савойский отделился от союза с Людовиком XIV. Положение французской армии, вынужденной бороться на две стороны, сделалось очень затруднительным. В 1704 г., несмотря на очищение Пиемонта, Вандому удается одержать некоторые успехи над имперцами. В 1705 г. военный министр Шамильяр, заместивший умершего Лювуа, не обладая его талантами, но имевший его недостатки, продолжал его систему, вмешиваясь в действия главнокомандующих, стесняя их инструкциями из Парижа и парализуя самые лучшие их начинания. Шамильяр предложил армию, действующую в Италии, разделить на две части: из них одна – слабейшая, под начальством Вандома, – должна была играть роль обсервационного корпуса против армии принца Евгения, а другая – главная, под начальством Ляфельяда, – должна была взять Турин и действовать против имперских и савойских войск под начальством Штаремберга и герцога Савойского.

Благодаря искусным действиям талантливого Вандома принцу Евгению Савойскому не удалось пройти в Пьемонт на выручку герцога Савойского. Уступая имперцам по численности войск втрое, Вандом одерживает над ними победу при Кассано. К концу 1705 г. имперские войска расположились по квартирам на западном берегу Гардского озера. Принц Евгений отправился в Вену, а командование войсками поручил графу Равентлау. Вандом, расположив свои войска на квартирах против имперцев, тоже уехал в Париж хлопотать об объединении власти над всеми войсками, действовавшими в Италии и о надлежащей свободе в ведении операций. Хлопоты его были безуспешны.

Театром предстоящих действий в кампанию 1706 г. был бассейн р. По, ограниченный с востока р. Адиж (Эчь), с севера и запада Альпами, а с юга Апеннинами.

Посередине этого обширного полукруга течет р. По, разделяющая рассматриваемый театр военных действий на две зоны: северную и южную. Важнейшие ее притоки, начиная с востока: левые – Олио, Адда, Тичино, Сезия и Дора; правые – Секкия, Таро, Треббия, Скривия, Бормида, Танаро и др. Все они текут почти в меридиональном направлении и должны служить оборонительными линиями воюющих сторон.

Важнейшими пунктами этого театра были: Милан – столица Ломбардии и главный предмет действия австрийцев; Турин – столица герцогства Савойского – главный предмет действия французов; затем важнейшими укрепленными пунктами считались: Мантуя, Кремона, Пьяченца, Павия, Александрия, Тортона, Суза, Пиньероль и др., почти те же, что и в настоящее время.

В политическом отношении долина р. По была разделена между многими государствами; на западе находились Пьемонт и Генуэзская республика, в центре были княжества Миланское и Мантуанское, на востоке лежали венецианские владения, а к югу от реки – княжества Пармское, Реджио, Моденское, Феррарское, Мирандольское, Гвастальское и папские владения.

Размеры театра войны с запада на восток (Турин – Верона на Адиже) около 300 верст, а с севера на юг – около 1100.

К началу 1706 г., как нам уже известно, на восточном театре австрийские войска графа Равентлау (16 000 человек) стояли на зимних квартирах к западу от Гардского озера, между Калчинато и Монтекиаро, прикрывая доступы в Тироль. Французская армия Вандома в 48 000 человек была расположена напротив ее, от Дезенцано через Дастилоне на Карпенедоло. Кампания эта состоит из двух периодов: один – с 15 апреля по 15 июля, в котором действует Вандом против австрийцев и другой – с 15 июля по 15 ноября, когда французской армией командует герцог Орлеанский.

Действия сторон с 15 апреля по 15 июля. Вандом решил воспользоваться отсутствием Евгения Савойского и слабостью сил австрийцев, чтобы очистить от них Италию. Прибывши в начале апреля в Милан, он притворился больным, но неожиданно в ночь с 18 на 19 апреля выехал к армии, которая уже, согласно отданных им приказаний, двигалась двумя колоннами на квартирный район противников. С большим трудом двигаясь по сильно пересеченной местности, под прикрытием бокового авангарда, Вандом достиг Понте-сан-Марко и, овладев им, угрожал таким образом пути отступления противника на Говардо, а затем атаковал высоты Кальчинато, левый фланг расположения противника, и, овладев ими, в свою очередь принудил ее к отступлению. Во время беспорядочного отступления в горы австрийцы потеряли 3000 человек, большую часть артиллерии и обоз.

Прибывши к армии, Евгений Савойский собрал рассеянные войска и, ободрив их, двинулся к Сало с целью остановить марш французов на Триент, но принужден был отступить. Тогда, обогнув Гардское озеро с северной стороны, он спустился по Адижу и расположился на высотах Монте-Бальдо, близ Вероны.

Вандом не развил своего успеха наступлением на Роведеро, а выслал только наперерез пути австрийской армии 16 000 Альберготти, который не исполнил своего назначения. Вскоре принц Евгений получил подкрепление и двинулся к югу, как будто с намерением действовать на Нижнем Адиже.

Вандом решился, однако, удерживать линию Адижа от Гардского озера до Капри, расположив войска следующим образом.

В горах у Бресчии, от Рокка д’Анфо до Гаргано и Сало, 13 батальонов. Между Гардским озером и Адижем, до Буссоленго, 31 батальон и 6 эскадронов. На Адиже, между Вероной и Кастаньяро, 13 батальонов и 53 эскадрона; за этим участком у Опсано была главная квартира армии. Кроме того, на Нижнем Адиже находились 7 батальонов и 12 эскадронов.

Наконец, в Мантуе и других крепостях – около 5 батальонов. Хотя между всеми этими отрядами и были устроены удобные сообщения, но все-таки армия в 35 000 человек (73 батальона и 71 эскадрон) занимала кордонное расположение от Рокка д’Анфо до низовьев Адижа на протяжении 120 верст, не имея резерва. Вот в какую форму вылилась тогдашняя стратегия, даже в руках талантливого Вандома!

Австрийская армия принца Евгения расположилась почти параллельно французской, но в менее выгодных условиях, так как Гардское озеро и горы около Вероны затрудняли сообщение между ее частями, но зато на ее стороне были симпатии населения, что несколько ослабляло указанные неудобства. Расположение армии было следующее.

К западу от Гардского озера был отряд в 600 человек регулярных войск и 1400 милиции.

На Монте-Бальдо 3000 войск и 3000 милиции.

У Вероны – 7000 человек; здесь же была и главная квартира армии.

На Нижнем Адиже около 9000 человек.

Таким образом, в армии принца Евгения Савойского было всего 16 000 пехоты и 4000 кавалерии регулярных войск; к ней ожидали на усиление 7000 пехоты и 3000 кавалерии, что должно было сравнять ее с силами французской армии.

До половины июля обе армии бездействовали.

Действия на западном театре под Турином. В то время как Вандом одержал победу при Кальчинато и преградил армии принца Евгения Савойского доступы в Италию, Лафельяд собирал свою армию у Орка и в окрестностях Сузы, намереваясь двинуться на Турин.

9 мая он начал движение, а 22-го подошел к Турину с армией в 40 000 человек (63 батальона и 73 эскадронов); из них 60 батальонов и 12 эскадронов назначались для осады крепости, а 3 батальона и 6 эскадронов для прикрытия ее извне.

Турин, в течение двух лет находившийся под угрозами французов, был превосходно подготовлен к обороне. Фронт атаки был заранее известен, почему его и успели прикрыть контргардами и хорошей минной системой. Гарнизон состоял из отличных войск с храбрым комендантом Дауном во главе, а крепость была снабжена необходимыми запасами. Население, преданное правительству, готово было на всякие жертвы и принимало энергичное участие в обороне. Вдобавок полного обложения не было и во все время осады подкрепления имели возможность проходить в крепость. План Вобана атаковать крепость с южной стороны, с правого берега По, был отвергнут; решено было атаковать сильнейшую часть между р. Дорою и Стурою, что, впрочем, лучше обеспечивало пути подвозов к армии. Таким образом, боязнь за сообщения и тут сказалась с полною силою.

Когда Лафельяд обложил Турин с левого берега р. По, герцог Савойский, оставив Дауну 20 000 войск для обороны крепости, сам с 8000 вышел из города на правый берег р. По и зашел через Карманьолу в горы, где отряд его вскоре усилился до 12 000 человек. Лафельяд с частью армии бросился было его преследовать, но безуспешно, а потом возвратился назад и приступил к правильной осаде. Траншеи были заложены в ночь с 2 на 3 июня, но работы вообще шли медленно и малоуспешно.

Действия сторон с 15 июля по 15 ноября. Герцог Савойский, боясь за столицу, просил помощи Евгения Савойского, положение которого значительно улучшилось, так как с прибытием подкреплений его армия усилилась до 45 000 человек. Теперь у него сложился план, поразивший его современников: бросить временно сообщения с главной базой, быстро двинуться вперед к Турину, не обращая внимания на крепости, занятые французами и под Турином, соединившись с герцогом Савойским, дать бой Лафельяду, по возможности до соединения его с войсками, действовавшими на Адиже. Приведение этого плана в исполнение облегчилось вследствие отозвания Вандома во Францию на место Вильруа, разбитого при Рамильи. Заместитель же Вандома в Италии, молодой, решительный и любимый войсками герцог Орлеанский, был связан советами приставленного к нему бездарного маршала Марсена, имевшего тайное повеление короля в случае разногласия во мнениях принимать начальство над армией.

Не ожидая 10 000 гессенцев, шедших на подкрепление, Евгений Савойский оставил 8000 на линии р. Адижа, а с остальными 36 000 быстро двинулся вниз по реке, форсировал переправу через Адижу у Бадиа и через р. По у Палицелы и остановился у Санта-Биана на Панаро, в моденских владениях. Таким образом, армия Евгения Савойского была в двух массах, разделенных р. По.

Французы, вместо того чтобы, пользуясь сосредоточенностью и превосходством сил, бить австрийцев по частям, тоже разделились: Медави с 10 000 был оставлен за р. Минчио против 18 500 человек принца гессенского: кроме того, гарнизоны Гоито и других пунктов были усилены, а с остальными 26 000 человек герцог Орлеанский и Марсен переправились на правый берег р. По и расположились у Сан-Бенедетто, за р. Секкией. Позиция эта была фланговая по отношению пути наступления на Турин по правому берегу р. По. По принятому плану часть армии, оставленная на Минчио, должна была действовать против правого крыла австрийцев, а другая долженствовала преградить путь главным их силам при движении на Турин или же, если не удастся предупредить их в скорости движения, ударить в хвост походных колонн в то время, как Лафельяд встретит их с фронта на сильной страделльской позиции, куда он должен был выслать 10 батальонов и 30 эскадронов. План хорош, но, как часто бывает, исполнение не отвечало его содержанию. Так, Лафельяд, не считая безопасным выдвинуться к Страделле, расположился значительно сзади, у Тортоны.

Получивши об этом сведения, Евгений Савойский решил не торопиться и уменьшить долю риска, обеспечив себе промежуточную базу в мирандольских владениях, заняв Карпи, Реджио, Корреджио и Парму. Когда все было устроено, он решил произвести сильную демонстрацию на левом берегу р. По, притянуть туда внимание, а может быть, и силы принца Орлеанского и затем быстро броситься к Турину, стараясь во что бы то ни стало предупредить противника на страделльской позиции. Согласно отданного приказания, принц гессенский перешел через Минчио у Валеджио, взял Гоито и заставил Медави отступить к Кастильоне.

Опасаясь за свои сообщения с Миланом, принц Орлеанский и Медави переправились на левый берег р. По и двинулись к Гоито, но опоздали. Вернувшись же назад, они в это время узнали о начале движения Евгения Савойского к Турину. Действительно, 16 августа, притянув к себе войска принца ангальтского и оставив против Медави только одного принца гессенского, Евгений Савойский двинулся форсированным маршем по направлению к Страделле; впереди шел авангард из 3 полков драгун, 8 батальонов и 6 орудий (7000 человек), за ними – он сам со всею кавалериею, оставив пехоту назади. Благодаря быстроте движения, передовым отрядам удалось предупредить французов и то только на несколько часов, так как принц Орлеанский, разгадав намерения противника, 20 августа из Кремоны бросился туда же по левому берегу р. По, для ускорения движения посадив войска на подводы, и 25-го числа был у Кивассо, под Турином, сделав в 5 дней 170 верст.

Обе французские армии, таким образом, соединились под Турином. Принц Орлеанский привел 32 батальона и 35 эскадронов, т.е. около 18 000 человек, а в армии Лафельяда было налицо 27 000; в общем, французы имели 45 000 человек[10]10
  По некоторым источникам, 60 000 человек.


[Закрыть].

Предупредив противника у Страделлы, Евгений Савойский дал дневку передовым войскам до присоединения пехоты, а затем быстро двинулся на Вогеру, прошел между крепостями Тортона и Александрия, занятыми сильными французскими гарнизонами, и через Асти, 2 сентября, дошел до Карманьолы, где по соединении с герцогом Савойским в армии союзников оказалось до 36 000 человек.

Решение всей операции зависело от исхода предстоящего сражения. Чтобы сделать последствия его наиболее решительными, Евгений Савойский переправился через По у Бинаско и стал у Пьянецы, на берегу Доры-Рипарии, перехвативши, таким образом, сообщения французской армии. Ему удается захватить большой французский транспорт и войти в сношение с гарнизоном Турина.

Осада крепости шла вяло; два штурма были отбиты гарнизоном, дух которого, с приближением армии Евгения Савойского, поднялся. Принц Орлеанский собрал военный совет. Он намеревался двинуться навстречу противнику и атаковать его; на его стороне было численное превосходство; движение вперед подняло бы дух армии; к тому же, выйдя из линии, она могла бы маневрировать. Конечно, это было благоразумное решение, но Марсен был противоположного мнения и, воспользовавшись данными ему полномочиями, настоял на том, чтобы армия встретила атаку противника, оставаясь в линиях.

Между тем Евгений Савойский двинулся в пространство между Дорой и Стурой, как раз туда, где Лафельяд, не допуская нападения противника с тыла, даже не имел циркумвалационной линии. Лафельяд поспешил выслать отряд в 8000 человек при 30 орудиях, который за ночь успел кое-как укрепиться, но, конечно, весьма слабо.

Сражение под Турином 7 сентября 1706 г. началось наступлением армии принца Евгения Савойского в 8 колоннах в промежутке между р. Дорою и Стурою; в то же время 6000 савойской милиции должны были демонстрировать с правого берега р. По, а Даун произвести сильную вылазку в тыл французам. Союзники развернулись в четыре линии, имея в первых двух пехоту, а сзади две линии кавалерии. Гренадеры от всей армии шли впереди фронта. В то же время на высотах Монкальери показалась савойская милиция; в крепости 12 батальонов Дауна готовились к вылазке.

Против савойской милиции были высланы 20 000 человек Альберготти.

Полное смятение царило во французских войсках; генералы не знали, куда посылать подкрепления, дабы отразить главную атаку. Союзники в числе 97 батальонов и 120 эскадронов медленно наступали; после непродолжительной канонады они двинулись в атаку на слабые укрепления французов, но были встречены сильным огнем и со значительными потерями в беспорядке отступили. Принц Евгений и герцог Савойский привели войска в порядок и вторичным решительным ударом выбили французов из укреплений. Тогда принц Орлеанский и Марсен во главе кавалерии атаковали победоносных союзников, опрокинули главную колонну, но при преследовании наткнулись на полк Штаремберга, который своим огнем заставил французскую кавалерию отступить. Принц Орлеанский и Марсен были тяжело ранены; французские же войска, беспорядочно отступавшие, были атакованы еще вынесшейся вперед кавалерией союзников. В это время и Даун атаковал их с тыла. Это довершило поражение французской армии, которая обратилась в бегство. Маршал Марсен попался в плен и погиб в доме, охваченном пожаром.

Французы потеряли в сражении 2000 человек убитыми и ранеными и пленными; союзники же потеряли около 4000 человек, но они вошли в сношение с крепостью и ввезли туда запасы; дух их войска поднялся, а французы были в унынии. В тот же вечер осада была снята и армия отступила из-под Турина, оставив 100 осадных орудий, 60 мортир, 50 полевых орудий и огромные запасы.

Французская армия могла отступать или на Александрию, или же на Пиньероль; первое направление вело на соединение с Медави, и к тому же можно было бы попытаться атаковать противника снова, который при неудаче был бы приперт к альпийским горам и отрезан от главной базы; второй путь вел во Францию, к потере Ломбардии и к оставлению войск Медави в отчаянном положении. Принц Орлеанский хотел отступать на Александрию, но его генералы, потерявшие всякую уверенность, вторично ему воспротивились.

Французская армия в беспорядке отступила к Пиньеролю; туда же отошел и Альберготти, искусно введенный в заблуждение действиями савойской милиции и ослушавшийся приказания главнокомандующего «выделить 12 000 войск для отбития главной атаки австрийцев». Затем французы отступили в Савойю, не преследуемые австрийцами вследствие их утомления, а также из боязни, что в отчаянии, превосходная в числе и хороших боевых качеств, французская армия могла быть для них опасна.

Через неделю союзники разделились: герцог Савойский приступил к покорению пьемонтских крепостей, а Евгений Савойский с тою же целью двинулся в миланские владения.

Между тем Минчио на Медави 9 сентября одержал блестящую победу над войсками принца гессенского при Сольферино, захватив 2500 пленных, 33 знамени, 6 осадных и 8 полевых орудий. Конечно, это не могло изменить положения дел, так как главная армия в это время отступала. Напротив, победоносный Медави был отрезан от Франции движением Евгения Савойского на Милан ему в тыл, почему, с разрешения короля, он вступил в переговоры, сдал имперцам все итальянские крепости, кроме Сузы, причем французские его войска (20 000 человек) были пропущены во Францию, а испанцы и швейцарцы объявлены военнопленными.

Как и в действиях Тюренна, в 1706 г. видно влияние сильного характера и искусного полководца. До прибытия принца Евгения в Италию превосходство было на стороне французов, но с прибытием его все переменяется. Поражают его искусные стратегические комбинации, умение взвешивать материальные и моральные данные обстановки и удивительная точность в определении того, до какой степени он может рисковать в своих операциях. Поставив цель, он с удивительной настойчивостью идет к ее достижению; вспомним хотя быстроту его движения на соединение с герцогом Савойским, когда в 17 дней он делает 270 верст от Реджио до Турина в самое жаркое время года, посреди многочисленных укрепленных пунктов, занятых французами. Энергичная эксплуатация победы дает ему неизмеримые выгоды. Мы видели, что отъезд Вандома из Италии и отсутствие твердой власти во главе французской армии, делавшей ошибку за ошибкой, во многом содействовали успехам Евгения Савойского, но он знал своего противника и действовал подобно всем великим мастерам военного дела, соображаясь с его свойствами. В этом прежде всего и состоит высшее искусство «le sublime de Kart», по выражению Наполеона.

Кампания 1706 г. выясняет и значение частной победы на решительном театре войны, которая, как и в тактике (победа на решительном пункте поля сражения), имеет решительное влияние на ход всей операции. Мы увидим, что Наполеон именно так смотрел на дело: прежде всего он обеспечивал себе полную, решительную победу на главном театре войны, иногда рискуя крупною неудачею на второстепенных театрах, и за это никогда не платился.

В рассмотренную кампанию принц Евгений стоял неизмеримо выше своих современников, чего не в состоянии был, однако, выдержать до конца своей военной деятельности. Так, в 1712 г. во Фландрии, находясь во главе 133-тысячной армии, он был разбит под Дененом французским маршалом Вилляром с 93 000, и именно потому, что, подчиняясь ложному методизму своей эпохи, перед вторжением во Францию, занимаясь осадою крепостей, разбросался в виду армии противника.

Сражение под Дененом замечательно тем, что здесь случайно, благодаря местным условиям, атака пехотою была произведена колоннами, представлявшими проблеск будущей глубокой тактики.