Текст книги "На пути Войны. Книга вторая"

– Есть желающие вернуться? Пока не поздно могу открыть портал, – сказал я, глядя на Томаса и Мордрема, а Сарг, тем временем, благополучно растворился в тумане.

– Я вернусь только вместе с тобой, – подняв свою бровь, сказал Мордрем и следом посмотрел на Томаса.

– Я же сказал, в следующий раз дайте мне пощечину, когда мне взбредет в голову, а не сейчас, – тут же ответил Томас.

И за такой ответ Мордрем, прижав его одной рукой к себе, сказал: – «Это мой мальчик». И после того как мы выясняли, что желающих вернуться домой нет, мы продолжили свой путь. Мы продвигались довольно быстро вдоль стены до тех пор, пока не дошли до того места где она кончалась, а затем, как и сказал нам Сарг, мы начали подниматься по холму.

– ОГО! Вы только посмотрите на это! – воскликнул Томас, указывая пальцем на здоровенный кусок земли, что завис высоко в небе, но затем мы услышали и Мордрема.

– Это что? Это еще что такое? Что за сучье вымя в небе? – с широкими глазами от удивления ходил Мордрем из стороны в сторону, смотря в небо чуть выше, чем был тот парящий кусок земли.

На самом верху кровавого небосвода из-за густых туч показались длиннющие щупальца, а затем и гигантская морда с бледными глазами.

– Так ребятки надо валить отсюда сейчас же, надо валить отсюда на хрен, все хватит с меня… вы… вы че ржете, я серьезно…

– Мордрем это что? Ты что боишься…

– Прикуси свой язык, сопля! Я ничего и никого не боюсь, но мне очень не по себе от вот этого, – вновь указав пальцем на ту морду, сказал Мордрем. – Все северяне, которых я знал, опасались вот таких морских чудищ.

– Да, но он там, а мы здесь чего ты так боиш… – я резко передумал договаривать, когда увидел, как на меня посмотрел Мордрем, – волнуешься… – увидев, что взгляд Мордрема ничуть не изменился, я решил подобрать еще пару синонимов, – эээ, переживаешь, тревожишься?

– Да хрен с вами, давайте уже ускоримся и покинем это треклятое место, будь оно неладно, – быстро проговорил Мордрем, опустив свою голову вниз, и пошел вперед.

Поднявшись на верх холма, мы огляделись и тут же увидели громадную пещеру в форме кричащей пасти. Она выглядела так, словно Колосс, зарытый по шею в землю, кричал от безысходности. Его здоровенная пасть была наполнена серебристой жидкостью, похожей на ртуть, в которой мы отражались как в зеркале.

– Это что ртуть или… или что это? Что за хрень? – спросил Мордрем.

– А Сарг оказался прав, это место ни с чем не спутаешь. Ну что, пойдемте? – сказал Томас, засунув туда свою руку, и тут его будто сильным рывком втянуло внутрь.

– ТОМАС! – закричал Мордрем и кинулся вслед за ним, как и я.

Оказавшись по ту сторону, мы увидели, что Томас лежал на земле, а над ним стояли три довольно грозных демона.

– А ну отошли от него! – закричал Мордрем, разорвав на себе рубашку, принимая при этом свой могучий облик.

Услышав его, они обернулись к нам. И если быть честным, то выглядели они довольно серьезно, они явно представляли собой элиту своего рода, а один из них был просто сплошной горой мышц. Его морда напоминала человеческую, за исключением кошачьего носа и синих глаз, горящих как огонь. А его отличительной чертой было наличие четырех рук. Увидев нас, он оскалился и показал свои клыки. Остальные выглядели не так эпично, но, тем не менее, в грозности ему явно не уступали. У другого, того что был справа, вместо ног были два больших змеиных хвоста, на которых он раскачивался из стороны в сторону. Они переходили в массивный корпус, который был утыкан иглами, словно морской еж. Он сжимал свои кулаки, состоящие из трех невероятно больших пальцев. А его голова сильно походила на козлиную, с длинными и слегка изогнутыми назад рогами. Но больше всех меня заботил последний, тот, кто потихоньку вышагивал к нам. Он явно уступал в размерах тем двоим из-за относительно невысокого роста, но был куда упитанней остальных. Этот тролль уверенно стоял на двух лапах, которые больше походили на лапы льва, на его большом пузе висел стальной щит, а в своих здоровых ручищах он сжимал рукоять могучего молота. Жуткими глазенками он смотрел на меня из-под своего лба, который слегка выпирал. Затем он коварно улыбнулся, развернулся к Томасу и, взмахнув своим молотом, нанес удар.

Мерцание. Я появился прямо в момент удара молота и сильным рывком за одежду откинул Томаса подальше. Удар, пришедшийся по земле, раздался громом, а тролль, увидев, что там, куда он бил никого нет, яростно закричал, глядя на меня. И в этот момент, пока все отвлеклись на мое внезапное появление, Мордрем был уже возле козла. Подняв его над собой, он швырнул его в другую сторону, а затем сразу кинулся на четырехрукого, но тот встретил его ударом с двух правых рук. Мордрем отлетел и рухнул, но почти сразу вскочил, и они понеслись друг на друга. Гном поднял свой молот и занес его над собой, дабы нанести удар по мне, но получил прямо в свой выпуклый лоб, прежде чем успел сделать задуманное. Я крикнул Томасу, чтобы он начал искать то, зачем мы пришли, а сам помчался на помощь к Мордрему, который бился с четырехрукой бестией и вдобавок ко всему на него несся козлоголовый со спины. Я приготовился мерцать, но удар от брошенного в меня молота, снес меня с ног, и тем же временем в Мордрема на полном ходу влетел козел своими рогами. Удар ему пришелся прямо в поясницу, он отлетел, ударившись о стену, а затем упал на землю. К нему сразу же подбежал четырехрукий и начал наносить сверху серию тяжелых ударов. Ярость, закипавшая во мне, была чиста и прекрасна. Мерцание.

Появившись позади четырехрукого, я ударил его прямо в голову, затем еще раз, но уже справа, но тут же сам получил удар от козла и, повернувшись к нему, ответил ударом на удар, который, в отличие от его, был куда сокрушительнее. Затем я переключил свое внимание вновь на четырехрукого. Схватив его за волосы, я стащил его с Мордрема и, склонившись над ним, начал бить его по морде. Звериный инстинкт взыграл во мне, стоило мне остановится на долю секунды и увидеть, как на его правой части морды появилась отвратительная рваная рана, она просто умывала его черной кровью, которая щедро вытекала из рассечения. Я чувствовал, как становлюсь сильнее как становлюсь свирепей с каждым мгновением, проведенным в битве, в то время как способность трезво мыслить ускользала от меня. Раздался вопль, я поднял глаза и увидел, как тролль несется на меня, вопя, со своим молотом, и он тут же получает размашистый удар в висок от внезапно появившегося перед ним Томаса и, видимо, потеряв равновесие, падает на землю. Тролль упал, но тут же начал вставать, бурча что-то себе под нос и глядя на Томаса.

– Ну же, уродец, нападай, – сказал Томас, зазывая его рукой к себе, и тот, приняв его приглашение тотчас напал.

Тролль беспорядочно наносил удар за ударом, размахивая своим могучим молотом, но попасть по Томасу никак не мог.

– Слишком медленно! – говорил Томас, двигаясь невероятно быстро и грациозно, нанося удары.

В этот момент, четырехрукий из последних сил попытался схватить меня своими лапами, но на каждую протянутую ко мне конечность, получал по окровавленной морде. Я поднялся над ним и одним мощным ударом ноги размозжил его голову. Вспомнив о том, что еще есть козлоголовый, я принялся искать его. Мордрем держал его одной рукой за рог, а другой щедро нагружал его голову ударами то снизу, то сбоку. Разбежавшись, я прыгнул на него и сбил его со змеиных отростков. Он попытался встать, но я сразу же придавил его ногой к земле, а затем, взяв его за рога, потянул в разные стороны. Раздался рев, но он был недолгим, он длился ровно до того момента, пока я не порвал его голову надвое.

– Еще минус один! – воскликнул я и повернулся в сторону Томаса, там я увидел, что тролль был практически без сил, и уже с трудом мог держать свой молот.

Мордрем, превратившись в человека, приложил руки ко рту и крикнул:

– Молотом, сын! Добей его молотом!

И Томас, услышав своего отца, молниеносно подбежал к троллю и вырвал из его рук молот, а после, зрелищно раскрутив его, ударил уродца по лапам. Тролль упал, распластавшись на земле, и тогда последовал один из многочисленных кровавых ударов молотом по троллеву котелку, потом еще и еще, и так до тех пор, пока от его головы мало что осталось.

– Ни один отец не гордится своим сыном так, как я, – гордо сказал мне Мордрем, толкнув меня в плечо.

– Да, это было зрелищно! Я явно погорячился, когда поручил тебе искать тело Немора, – сказал я, хлопая в ладони.

– Кстати об этом, хорошо, что напомнил. Мне нужно кое-что показать вам, – сказал Томас, бросая кровавый молот рядом с его владельцем, ныне покойным владельцем.

Мы шли за Томасом медленно и неторопливо, разглядывая это странное место, и у меня складывалось впечатление, что его построили в скелете гигантского существа, так как сверху из громадного позвоночника, отходили реберные кости, уходя прямо в кусок земли, который парил в воздухе. И возле каждой такой кости стоял то пьедестал, то какие-то странные вещи, такие как необычные синие кристаллы, в которых были заточены какие-то существа, больше похожие на людей, и таких кристаллов я насчитал тринадцать.

– Надо быстрее найти тело Немора, если оно тут, и ту побрякушку по возможности, что мы обещали демону, и сваливать на хрен отсюда, – подойдя к краю и посмотрев вниз, сказал Мордрем.

– Мордрем, совет на будущее, ты бы брал с собой сумку с запасной одеждой, или лосины, что ли, которые хорошо тянутся, а то вот это вот совсем не круто, – сказал я ему, опустив глаза вниз.

– Поддерживаю, – тут же сказал Томас.

– Ну, во-первых, я бы может и взял, но как вы помните, решение посетить это «дивное» место было спонтанным, – прикрыв причинное место руками, сказал Мордрем, – а во-вторых… во-вторых, чего это вы как не родные? Мы же тут все мужики! Ну чего вы? – спросил он, а после с распростертыми руками пошел в нашу с Томасом сторону.

Увидев это, мы сразу же отступили назад, а затем и вовсе как ошпаренные быстро разошлись кто куда в разные стороны под громкий и задорный смех Мордрема.

– Ну куда вы? Я приобнять вас хотел, а вы убегаете, – явно веселясь, продолжал Мордрем.

– Да тут мы тут, просто стой где стоишь и руки, чтоб тебя, верни в исходное положение, – все еще пятясь от него, смеясь, сказал я.

– Поддерживаю! – произнес Томас.

– Ладно, ладно! Давайте уже поторопимся и покинем это отвратное место, – снова прикрывшись, сказал Мордрем.

– Ну, можно и не торопиться ничего такого тут я не увидел с чем бы я ни смог справиться, – сказал я Мордрему.

– Да ты что? Какие мы, а что ж ты так долго тогда с ними возился-то?

– Если бы не вот эта вся тягомотина с тем, что постоянно отлетаешь то туда, то сюда, было бы куда быстрее. Их удары были вполне терпимы, если сравнивать с ударами Всадников.

– Как думаете, что это за место? Музей или может трофейная комната? А вот и то, зачем мы пришли, – сказал Томас, указывая на здоровый кусок камня, украшенный странными символами, на котором и лежало обезглавленное тело. – Но я хотел показать вам вовсе не это.

– А что же? – спросил я, посмотрев на него.

Мы подошли к Томасу и, остановившись возле него, увидели странное существо, в большинстве своем, напоминающее человека, за исключением нескольких деталей, а именно странный разрез глаз, и рога. Я сразу же предположил, что это – девушка, и она находилась в плачевном состоянии, она была сильно истощена так, что кожа попросту обтянула ее скелет.

– Это что еще за создание? – воскликнул Мордрем.

– Пожалуйста… – услышали мы тихий, еле слышный голос.

– Кто ты? – спросил ее Томас, наклонившись к ней, но она не ответила ему ничего, так как потеряла сознание. И тогда Томас попытался разорвать цепь, которой она была пристегнута к костяному столбу.

– Стой, ты же не собираешься? Мы ведь даже не знаем, кто она и за что ее здесь приковали, – тут же сказал ему я.

– Никто не заслуживает такой участи, и мне кажется, мы должны взять ее с собой. Если она окажется опасна, то убьешь ее, давай, не стой столбом, помоги разорвать цепь, – ответил он мне, протянув мне ту самую цепь.

– Он прав, заберем ее с собой, а если что не так, утихомиришь ее раз и навсегда, – сказал Мордрем, как только я посмотрел на него.

– Какого хрена вы творите? – взорвался я после того как разорвал цепь. – Томас не стой истуканом найди пока амулет.

– Ты про вот этот амулет или про этот? – спросил Томас, достав два разных амулета из кармана.

– Один из них явно тот самый, что нужен Саргу, а вот второй…

– Они оба лежали рядом, какая разница, много не мало.

– Хватит трепаться, – сказал Мордрем, поднимая на руки ту девушку, – разбираться будем после, а сейчас, Дарий, бери то, ради чего мы тут и уходим отсюда.

– Эй, парни, а почему бы нам еще кого или чего с собой не прихватить, а? Давай заберем и те кристаллы с непонятными личностями внутри, а если они окажутся буйными, я их успокою раз и навсегда, что скажете, а? – съязвил я, поднимая тело Немора.

– Ну ты и зануда, где твой дух авантюризма? – сказал Томас.

– Там же где и ваш с Мордремом здравый смысл…

– Так все вроде взяли, и даже больше, давай, Дарий, возвращай нас обратно, – сказал Мордрем, прервав нашу с Томасом словесную дуэль.

– Хватайтесь за меня, – сказал я, приготовившись мерцать, но тут мы услышали громогласный мужской голос.

– Какой беспорядок! Разве так подобает вести себя в гостях?

Подняв глаза, я увидел довольно крепкого мужчину с белыми ярко светящимися глазами, он был облачен в черную мантию. Он стоял возле тела четырехрукого демона и с любопытством глядел на нас.

– Томас, подержи-ка, – сказал я, отдавая я ему тело Немора, при этом, не сводя взгляда с незнакомца. Затем быстрым взмахом руки открыл им портал позади нас и приказал войти в него.

– Чего? – тут же возразил Мордрем.

– Мордрем, за меня можешь не переживать, не пропаду, а вот вы давайте быстро в портал.

И в этот момент раздалась яркая слепящая вспышка, и незнакомец появился в десяти метрах от нас. И его глаза светились уже не так ярко как в начале.

– Что у нас тут, Нефилим и Нуларадка? Довольно интересный выбор. Воистину, я нахожу это интересным, – сказал он, глядя на нас с еще большим любопытством, а после продолжил: – Ну что ж, в знак своих добрых намерений, я дам им уйти отсюда живыми и невредимыми, а тебя приглашаю на беседу, Война. Поправь меня, если я ошибаюсь, – продолжил он, улыбаясь.

Дождавшись момента, когда Томас и Мордрем, наконец, вошли в портал и исчезли, я тут же закрыл его, все еще по-прежнему, не сводя взгляда с незнакомца. После чего ответил ему:

– Я Дарий.

– Дарий, не Война? Я-то думал, что это ты оборвал его жизнь, неужто я ошибся? – разочаровано переспросил он меня.

– Все верно это я оборвал его жизнь. А теперь, когда я ответил на твой вопрос, позволь узнать, кто ты?

– Где мои манеры? Приношу тебе свои искренние извинения, просто я подумал, раз уж ты вломился сюда за столь ценными для меня вещами, то уж должен был бы знать, кому они принадлежат. Я Люцифер – Владыка и Господь Ада, – сказал он величественно.

– А я Дарий как я уже успел представиться…

– Нет, нет, нет, так не годится. К чему вся эта скромность? Окажи мне ответную любезность и представься, как подобает, – сказал он.

– Это как же?

– Один из четырех Всадников Апокалипсиса чье имя Война. И было дано ему право взять мир с земли, сея хаос и разрушение на своем пути. Как-то вот так тебе надобно было представиться. Приличия, Дарий, всегда должны быть соблюдены, всегда. Ну, на первый раз эта заминка тебе простительна. А теперь, не сочти за труд и ответь мне еще на один вопрос. Зачем тебе понадобилось приходить в это место и забирать трофеи, принадлежащие мне? Просто без должной информации вся эта картина укладывается у меня в голове как воровство.

– Честно признаться…

– Прости, что перебиваю тебя, но давай продолжим нашу беседу в более подходящем для этого месте.

Не успел он и закончить предложение, как позади него, словно луч солнечного света, открылся портал.

– Пройдем за мной, и отбрось все беспокойные мысли, ведь пока ты мой гость, тебе ничего не грозит, даю тебе свое слово, – продолжил он, а затем, сделав шаг назад, исчез в ярком свете.

«Ну что ж, будь что будет», – подумал я и отправился вслед за ним.

Глава 5. Откровение

– Ну вот, совсем другое дело, не правда ли? Можешь располагаться, все мое – твое, – сказал Люцифер, разведя руки в стороны.

Сказать, что я был удивлен тем, где оказался – не сказать ничего. Я ожидал оказаться в каком-нибудь жутком и ужасном месте как та площадь, которую я лицезрел совсем недавно со страшными воплями и прочей бесовщиной. Но, к моему великому удивлению, это был вовсе не Ад, вместо него мы были в большой, красивой, светлой комнате с множеством больших витрин и окон. В комнате была вполне себе деловая обстановка. Возле самого большого окна стоял стол с двумя креслами по разным сторонам. Пройдя к одному из них, Люцифер сел в него и указал рукой на другое, призывая меня поступить также. Усевшись поудобней, я внимательно стал смотреть на него ожидая, что же будет дальше. Он не переставал меня удивлять и даже ошарашил меня, разрушив все сформированные стереотипы и, признаться, это было необычно. Ведь я думал, в принципе, наверное, как и все, увидеть до жути страшного рогатого упыря, в каком-нибудь мрачном и жутком, как и его обладатель месте. Но мои представления были далеки от истины, к тому же, он был очень вежлив и учтив, что весьма располагало к нему.

– Да ты никак в замешательстве? Должно быть, ты представлял меня несколько иначе? – спросил он, посмотрев на меня как на наивного ребенка.

– Немного. По большей части я впечатлен.

– Нет, конечно, следующая наша беседа состоится не в столь радужном месте, но уверяю тебя и оно не лишено своей красоты.

– Следующая беседа? Не сочти за оскорбление, но с чего ты взял, что этот разговор закончится положительно?

– А почему нет? Я ведь не сделал тебе ничего дурного. С чего такое недоверие ко мне? – сказал Люцифер, внимательно смотря на меня. – Только прошу, не говори, что все из-за некой книги, написанной неким человеком давным-давно.

– Нет, я не верил в древние писания раньше, не верю и сейчас, по одной простой причине – ведь как ты уже и сказал, их написал человек, и подтверждения его слов у меня нет. Я опираюсь на рассказ одного человека, который дорог мне… был дорог.

– Я ценю твою откровенность. Знаешь что, давай поступим следующим образом: я буду честен с тобой настолько, насколько это возможно, я буду отвечать на любые твои вопросы истиной, а взамен ты поступишь точно так же. Назовем это «откровением за откровение». Что скажешь? – спросил он, глядя на меня.

Я согласился, одобрительно качнув головой, ведь такой разговор будет намного лучше.

– Итак, что же ты слышал обо мне, а точнее, что же Смерть рассказала тебе обо мне такого?

– Ты обманул их и нарушил договоренность, которую заключил с Всадниками. Ты убил их родителей, хотя в договор это не входило, ну и к тому же, вместе с обещанной силой, ты возложил на них тяжелое бремя – обязанности.

– Довольно интересная интерпретация тех далеких событий. Да, я определенно нахожу ее интересной, как никогда. Видишь ли, Дарий или все же Война? – спросил он, с интересом ожидая моего ответа.

– Дарий.

– Видишь ли, Дарий, я никого не обманывал и более того, я всегда верен своему слову и не терплю тех, кто поступает иначе. Условия были, и в них входили обязательства и гибель их мятежных родителей. Но стали ли Всадники слушать, после того, как узнали о том, что получат великую силу? Нет, не стали. Когда они узнали то, что хотели, они сразу же единогласно сказали «да», не посчитав нужным выслушать нас до конца. Они сами виновники своих бед, только они сами и больше никто. И я их понимаю, ведь какой смысл признавать собственную неправоту, когда можно обвинить в ней кого-то другого? Конечно, ты не обязан верить мне, но все было именно так. Я думаю, если ты представишь себе те события, тем более что ты хорошо знаком с Всадниками, то поймешь, что они вовсе не жертвы. Нет, нет, нет, они лжецы и предатели, которые обрекли всех, кто был им дорог на незавидную и жалкую участь. А ради чего, бессмертия? Они и так были бессмертны. Силы? И в этом аспекте они превосходили обе стороны, и в отличие от тех же Ангелов или Демонов, их непросто было убить. Нефилимы были уникальны и все равны между собой. Равенство – вот что подвигло их на предательство, а если быть совсем точным, то пять Нефилимов не желали быть наравне с остальными, ведь они считали себя особенными, перворожденными, они хотели выделяться среди собратьев. Они жаждали показать всем свою уникальность, они жаждали власти, а жажда власти, как известно, извращает и портит тех, кто к ней стремится.

Слушая Люцифера, я невольно задумался, что вся проблема истории, на мой взгляд, заключается в том, что рано или поздно не остается никого, кто мог бы подтвердить или опровергнуть подлинность тех или иных событий, тех, кто бы поведал нам, как все было на самом деле. И когда так случается, все начинают трактовать историю себе в угоду, перевирая ее и извращая. Негодяи превращаются в героев, а настоящие герои прослывают в наших умах негодяями. Кайя говорила мне совсем иное, нежели то, что я слышу сейчас. И где же тут истина? Мне сложно ответить на столь простой вопрос, ведь каждый, видя то или иное свершение, впоследствии начинает описывать его, твердя, что это истина. Но всегда есть и тот, кто тоже наблюдал за тем же свершением что и первый, но только уже с другого ракурса и для него слова первого очевидца это не что иное, как ересь. Так кто же из них прав? Их истина разнится меж собой из-за того, что у каждого из нас разное восприятие и разный склад ума. Правда скрыта за толщей виденья разных сторон и мне предстоит найти ее, обдумав как следует все после.

– Твои слова не лишены смысла и возможно так и было, я обязательно подумаю об услышанном.

– О большем я и просить не смею. Ах, кстати, позволь спросить тебя, уж очень мне любопытно… – Люцифер замолк и обратил свой взгляд куда-то позади меня. Мне стало интересно, что привлекло его внимание, и я обернулся и тут же увидел Кайю, Голод и Завоевателя. – Что бы вы сейчас не задумали, отступитесь и уходите, ведь в данный момент Дарий, также известный как Война, находится под моей протекцией, – сказал Люцифер серьезно, оглядывая всю троицу.

– Что ты здесь забыл, Люцифер? Тебе запрещено появляться в Срединном царстве, – не менее серьезно ответила Кайя.

– Жить по общепринятым правилам – удел слабых и немощных, Смерть.

– Но, тем не менее, ты чтишь и поддерживаешь эти правила.

– Я поддерживаю их, и не стоит забывать о том, что я один из тех, кто устанавливал эти правила. И вообще, поправь меня, Смерть, если я заблуждаюсь, но как мне помнится, я должен соблюдать перемирие и оставить свои притязания на это царство. Про то, что мне сюда нельзя нигде не сказано.

– Перемирие? Ты говоришь о соблюдении перемирия? Твои Демоны постоянно нарушают его, появляясь здесь, а это полное нарушение договора – рассмеявшись, сказала Голод.

– Если мои Демоны и появляются здесь, то без моего на то дозволения, ведь на такое я никому и никогда согласия бы не дал. Как бы яснее выразиться, всем даровано право выбора, и каждый вправе совершать разные действия и поступки, и необязательно, чтобы кто-то давал одобрение на тот или иной поступок. Понимаете о чем я? Говоря иными словами, мне ничего не известно о тех, кто проникает сюда.

– И мы должны поверить тебе на слово? Тебе? – сказал Завоеватель, презрительно глядя на Люцифера.

Услышав его, Люцифер поднялся и вышел из-за стола, а после направился к ним.

– Признаться честно, Всадники, мне глубоко плевать, во что там вы верите. Факт остается фактом, и если вы не надумали вызвать апокалипсис, то прошу вас немедленно удалиться отсюда, – сказал он довольно вежливо, глядя на Завоевателя.

– А он зачем здесь? Если ты что-то задумал, то сразу дам тебе совет – лучше не вмешивайся, – сказал Завоеватель, глядя на Люцифера с презрением.

– Я нахожу это любопытным. Ты что, угрожаешь мне? Ведь если так, то это очень опрометчиво с твоей стороны, учитывая тот факт, что вас всего трое, а не четверо. Или ты забыл, в чем ваш истинный потенциал? Если ты или вы забыли, то напомню, что порознь вы не представляете для меня ни малейшей угрозы. И даже будь сейчас почивший Война с вами, то, как думаете, хватило ли бы вам мощи на то, чтобы повергнуть меня? Я думаю – нет, хотя спорить, конечно, не буду, ведь кто знает. И мне кажется, я должен внести некую ясность в сложившуюся ситуацию. Я не собираюсь влезать в ваши, так сказать, семейные неурядицы, это не мое дело и меня никак все то, что случилось у вас, не касается. Дарий здесь совсем по иной причине. Еще есть вопросы? Если нет, прошу вас немедленно удалиться.

Выслушав Люцифера, Кайя довольно странно посмотрела на меня, а затем ее голос зазвучал у меня в голове:

– Чтобы он ни говорил тебе, не вздумай верить ни одному его слову.

А затем все они исчезли.

– Вот и отлично, что мы все прояснили, – сказал Люцифер, а затем, вернувшись в кресло, сказал: – Так на чем нас прервали? Ах, да, не соизволишь ли рассказать, откуда ты узнал об Алчущем силы клинке? – спросил Люцифер, наблюдая за моим поведением.

– Завоеватель, он попросил меня достать его.

– Завоеватель? Хм, видимо он, наконец, решил оправдать свое прозвище, ведь, в конце концов, Завоеватель должен завоевывать, – сказал Люцифер с насмешкой.

– К чему ты клонишь? Я не понимаю.

– И не поймешь, ведь ты продолжаешь мыслить как человек, коим ты более не являешься, а я мыслю как бог, – сказал он, глядя на меня, – но не сочти это за оскорбление Дарий, хоть оно и прозвучало таковым. Я клоню вот к чему: ты рассуждаешь как смертный и тебе пора смотреть на все шире. Перестань быть Дарием и будь уже Войной. Завоевателю явно кто-то помогает, причем кто-то могущественный, не рядовой Ангел или Демон. Ведь о месте хранения клинка знала лишь горстка существ, и Завоеватель в эту горстку никогда не входил. А что относительно того, зачем ему понадобился клинок, то, скорее всего, он поддался своим амбициям и решил убить своих оставшихся брата и сестер, и вобрать их силы в себя, а, соответственно, и забрать это царство себе. Ведь получив такие силы в единоличное пользование, он станет равным мне, а может и куда сильнее, чего я со своей стороны, конечно же, допустить не могу, ведь это приведет к нарушению баланса, – рассуждал Люцифер, затем он повернулся ко мне и сказал, – вот тебе еще один вопрос…

– Мне кажется, сейчас моя очередь спрашивать, – перебил я его.

– Конечно, Дарий, спрашивай, а то я увлекся, – спокойно ответил он.

– Почему вы решили истребить Нефилимов? Неужто они представляли такую угрозу для вас?

Люцифер посмотрел на меня с удивлением, а после, странно улыбнувшись, сложил ладони вместе, поднес их к губам и задумался.

– Вопрос достойный, видимо ты уже внял моему совету. Хочу подчеркнуть сразу, что о том, что я тебе сейчас расскажу, знают всего двое: я и Создатель. Ты получишь куда больше, нежели рассчитывал узнать, задавая этот вопрос. Начнем с Создателя, моего отца. Он является Высшим существом из всех тех, с кем мне доводилось встречаться, подобных ему я еще не встречал нигде во вселенной. Хотя, смею предположить, я бывал не везде, ведь наш мир далеко не единственный. Есть бесчисленное количество вселенных, в которых обитают разные формы божеств, но я сейчас не об этом. Мой отец прибыл сюда, а точнее в место, именуемое Раем, где и повстречал мою дражайшую мать, Люциду. И так на свет появились трое представителей нового пантеона – я и мои братья: Михаил и Гавриил. После чего наш отец решил создать нечто большее, чем просто дом для себя и нас. Представь себе на секунду, Дарий, какой должна быть его сила, если он смог сотворить жизнь из ничего. Это поистине завораживает, не так ли? В итоге, он создал существ, похожих на нас с братьями. Ты, возможно, знаешь их как Ангелов.

– Постой, а разве ты не был Ангелом? – услышав его, тут же спросил я.

– Я-то? Нет! Я и мои братья, мы – серафимы, мы плоть и кровь Создателя, в отличие от Ангелов. Мы – сыновья богов, а не его творение, а Ангелы лишь наши более слабые прототипы, если можно так выразиться. Итак, создав себе небесное воинство и поставив меня во главе него, отец решил завоевать и остальные два царства, в которых царила жизнь. В этом, где мы сейчас находимся, были лишь примитивные звери, ни больше, ни меньше, но вот в третьем, известном тебе как Ад, там была разумная и вполне могущественная раса, которую мы истребили подчистую, за немалый срок конечно. Хотя, если быть откровенным до конца, то Нуларады пытались вернуть своего бога, которому они поклонялись. Он был изгнан моими родителями обратно во тьму, из которой он когда-то и выполз, конечно же, задолго до моего рождения. Нуларады оказались довольно могущественны и дали моему воинству хороший бой, но в итоге все равно были истреблены. И после всего некоторые из моих командиров предложили остаться в Аду, мол, какой смысл нам возвращаться служить там, когда можно править тут. Пойми, Дарий, нет существ, которых люди представляют себе как негрешимых и добрых, таких не существует. Во всех нас есть добро и зло, во всех, без исключения, и мой отец понимал это. Однажды я пришел к нему и поведал о разговорах, которые ходили среди моих командиров, и тогда он предложил мне занять этот почетный пост в виде его противовеса. Он решил дать выбор тем, кого создал и, соответственно, тем самым очистить ряды своего войска от мятежных и инакомыслящих Ангелов, и так я стал Сатаной, тем, кто воспротивился воле Создателя. Был бунт, после которого все, кто хотел иной участи, последовали за мной в завоеванное царство, которое было противоположно Раю. И следующей точкой нашего «конфликта» стало Срединное царство, находящееся между нами. Затем последовала пара стычек между моим войском и войском моего доблестного брата Михаила, который занял мое положение в Раю.

А после было принято решение заключить Нетленный договор, который давал нам повод для перемирия, но вот далее случилось то, на что никто не рассчитывал – появились Нефилимы, и это стало колоссальной проблемой, я бы сказал, угрозой нашему с отцом построенному балансу. Было решено устранить эту «оплошность». Это оказалась та еще задачка, скажу я тебе, ведь как я уже успел сказать – Нефилимы были уникальны, порождения Ангелов и Демонов. И если уж говорить начистоту, то именно они и были тем балансом, к которому так стремился отец, и он прекрасно осознавал это. Он не желал их уничтожения, ведь они олицетворяли его мысль, его идею, и было принято решение – попросту лишить их сил. Так среди Нефилимов нашлись и те, кто хотел быть «выше» остальных, ведь как я и говорил, во всех нас есть благородство и коварство. Что было дальше, думаю, ты знаешь, я опущу некоторые подробности и перейду к сути. Став смертными, Нефилимы открыли для нас еще одну проблему – неиссякаемый поток душ. Ведь после всего они стали смертными, и с таким количеством душ нужно было что-то делать, ведь без контроля могло выйти нечто неуправляемое, что было неприемлемо для всех нас. Отцу были нужны не все души, он хотел лишь те, которые познали добро и зло, как и он сам, те, кто умел держать баланс между двумя крайностями – вот такие души и должны были попасть в Рай, а все остальные отправлялись ко мне.