Текст книги "Лени Рифеншталь. Вне профессии. Маленькие рассказы о большом успехе"

14. Отто

Сидеть на месте Лени не могла. Утратив возможность танцевать (а она все же лелеяла мечту вернуться на сцену), Лени активно занималась спортом. Очень любила теннис, а потому летом, когда в Берлине было тепло и уютно, целыми днями пропадала на корте. Здесь ее и заприметил Отто Фройцхайм, восходящая звезда большого тенниса.

Он давно наблюдал за энергичной гибкой девушкой, которая поражала его верной и сильной подачей, которую не мог взять ни один соперник. Играла Лени великолепно, но все же непрофессионально – она не успевала предугадать полет мяча, а потому сильно выматывала себя метаниями по корту. Об этом Отто ей однажды и сказал. И встретил заинтересованный доброжелательный взгляд. Потом он признался Лени, что этот взгляд не отпускал его очень долго. И он боролся с внезапным желанием ее поцеловать, понимая, что если покориться своему порыву, то неизбежно все разрушит. Лени бы ему этого не простила.

Они стали встречаться. А осенью 1924 года объявили о своей помолвке. Весной 1925 года Лени и Отто должны были стать мужем и женой.

Отто очень нравился Лени. Но чем больше она его узнавала, тем больше находила похожим на… собственного отца. Отто и слышать ничего не хотел о ее будущей карьере артистки. Немецкая женщина должна сидеть дома и воспитывать детей. Пока он говорил это мягко и с улыбкой. Но Лени полагала, что очень скоро его тон может измениться.

15. Арнольд Фанк

Деньги, которые Лени заработала своими выступлениями, подошли к концу. А нога еще побаливала – вернуться в балет она не могла. Снова наступили трудные времена.

Лени не могла пойти на поклон к отцу и попросить денег. Хотя знала (ей рассказывала об этом матушка), что Альфред Рифеншталь сильно тоскует по «своей упрямой дочери». И часто говорит о ней. И в голосе его слышна неприкрытая нежность… Но нет, нет! Она должна зарабатывать сама.

С этими мыслями Лени спускалась в подземку и отправлялась в больницу, где проходила восстановительный курс после разрыва связок. Однажды в берлинском метро ей в глаза бросилась афиша кинофильма «Гора судьбы». Это был фильм Арнольда Фанка, одна из первых картин в «альпийском» жанре, где все действие разворачивается на фоне живописнейших гор.

Лени зашла в кинотеатр. Купила билет. И началось волшебство… Из кинотеатра она вышла ошарашенная и заплаканная. Ее просто распирало от ощущения простора, от непонятного воодушевления. Такая красота, боже ты мой!

Эти фильмы пользовались бешеной и совершенно непонятной для самих создателей популярностью. Вроде бы ничего особенного – «видовое» почти документальное кино, в котором художественная составляющая была относительно невелика. Нет, был сюжет, были актеры. Но главным героем этих картин оставалась природа… А речь-то идет о черно-белых немых фильмах. Любопытно…

16. Мечты Лени

И Лени загорелась. Она решила – хватит сидеть в Берлине. Она хочет в горы – в те самые горы, что показал в своем фильме Арнольд Фанк.

Легкая на подъем, на следующее утро Лени уже сидела в вагоне пассажирского поезда, который вез ее на границу со Швейцарией, в немецкие Альпы…

В судьбе Лени Рифеншталь большое значение имел случай. И в этот раз счастливый случай свел ее с актером Луи Тренкером, исполнителем главной роли в картине «Гора судьбы». Тренкер сидел в привокзальном ресторане и ужинал. Лени, которая мгновенно вычленила его взглядом из толпы отдыхающих, бесцеремонно подсела к нему за столик и сказала:

– Здравствуйте. Я – Лени Рифеншталь.

И одарила Тренкера одной из самых ослепительных улыбок своего богатого арсенала. Актер был сражен наповал.

Они провели весь вечер вместе. А далеко за полночь, когда надо было расходиться по своим гостиничным номерам, Лени попросила Луи не уезжать без ее ведома. И взяла с него слово, что они позавтракают вместе.

Наутро Лени вручила заспанному Тренкеру письмо для Фанка. И он пообещал передать это письмо режиссеру.

О чем она написала? О том, что мечтает стать киноактрисой. И сниматься намерена только у Арнольда Фанка, поскольку считает его гениальным режиссером. И далее в таком же роде с массой комплиментов.

К счастью, Фанк знал Лени по балетной сцене. Он был большим поклонником балетного искусства. И видел, как она танцевала. Письмо Лени угодила в самую точку.

17. «Священная гора»

Фанк и Лени Рифеншталь встретились в Берлине после телефонного звонка режиссера (Лени указала в письме свой номер). Поговорили, сидя в кафе. Потом встретились еще раз – на киностудии «Уфа», в одном из офисов. Потом на Фазановой улице, в квартире Рифеншталь.

Арнольд Фанк был сражен и красотой Лени, и ее напором. Недолго думая, он взялся за сценарий нового фильма, главную роль в котором должна сыграть Лени. Картина будет называться «Священная гора». Съемки намечены в Доломитовых Альпах…

А у Лени снова приключились неприятности со здоровьем. Вдруг стала плохо сгибаться левая нога, которую пришлось полтора месяца держать в гипсе после травмы на сцене. Лени легла в больницу, где ей сделали операцию на колене.

В это же время окончательно испортились отношения с Отто Фройцхаймом. На его упреки в том, что Лени под разными предлогами оттягивает время свадьбы, девушка заявила, что свадьбы не будет вообще. Почему? Потому что она Отто не любит. А кого любит? Никого (не могла же она признаться бывшему жениху, что увлечена режиссером Фанком). Отто пытался возражать, но возражать Лени – все равно, что пытаться вручную остановить поезд. На том и расстались…

Весной 1925 года Лени, преисполненная сил и планов, отправилась в Альпы, чтобы провести в горах три чудесных месяца. Так началась ее карьера киноактрисы.

18. «Большой прыжок»

О, это было волшебное время! Лени научилась кататься на горных лыжах и освоила непростую науку альпинизма. Она взбиралась на скалы с проворством обезьяны. И делала это не как-нибудь, а босиком – поскольку именно так было задумано по сценарию Фанка. Режиссер был от Лени в полном восторге. Стремительная, сильная, гибкая, ослепительно красивая, живая, необыкновенно артистичная, непосредственная… Фанк считал, что наконец-то нашел идеальную актрису, которая органично вписывалась в альпийский пейзаж, сама была необыкновенным творением природы и украшением его картин.

А потом загорелая Лени, коленки которой были сплошь покрыты синяками и ссадинами, и счастливый Фанк вернулись в Берлин. И два месяца монтировали картину. Лени не отходила от режиссера ни на шаг. Ей было интересно положительно все – как делается кино, из чего, чьими руками. Она садилась за монтажный стол, дышала парами грушевой эссенции (ее использовали для склейки целлулоидной кинопленки), безошибочно отхватывала ножницами монтажные куски, вешая их на шею. И Фанк еще раз убедился – как же она потрясающе талантлива…

Премьера «Священной горы» состоялась в кинозале Уфа-центра в Берлинском зоопарке 17 декабря 1926 года. И это был подлинный триумф…

А в наступившем 1927 году Фанк приступил к съемкам новой картины с участием Лени – «Большой прыжок»… Впрочем, что значит «с участием»? Она была в этом фильме главной. Как крупный сверкающий бриллиант в изящном колье.

19. Ханс

Еще во время съемок «Священной горы» Лени, нуждавшаяся в деньгах, снова вышла на балетную сцену. Дала несколько спектаклей и поняла – это невозможно. Больно и… неловко. Она быстро теряла квалификацию танцовщицы. Балет – искусство очень трудоемкое. Оно требует постоянных тренировок. И все же в декабре 1926 года она вышла на сцену. Как оказалось, в последний раз.

Фанк, увидев выступление Лени, бросился за кулисы.

– Лени, детка, это было великолепно, – воскликнул он, не удержавшись от небольшой льстивой лжи. – Но ты же не можешь танцевать? Твои связки, твой мениск?

Лени лишь жалобно улыбнулась, растирая саднящие ноги. И Фанк все понял. На следующее утро Лени получила свой гонорар – раньше всех, вне очереди…

Ей везло на достойных понимающих мужчин. Причем, всю жизнь. Ей, в принципе, повезло и с отцом, которого она по недомыслию считала почти врагом. А какой из Альфреда Рифеншталя враг, да и кому – собственной дочери! Просто она его еще не до конца поняла. А когда поняла, было уже слишком поздно – обычная история, которой не избежал ни один из когда-либо живших на земле.

Во время съемок «Большого прыжка» судьба свела Лени с выдающимся кинооператором и актером Хансом Шнеебергером. Исполнитель главной роли и возлюбленный Лени по фильму, он стал таковым и в жизни. С Хансом Лени прожила в гражданском браке следующие три года.

20. Штернберг и Дитрих

Сразу после премьеры «Большого прыжка», состоявшейся в том же Уфа-центре в зоопарке (большой кинокомплекс берлинской киностудии, где проводились премьерные показы фильмов и другие мероприятия, посвященные кино), на Фазановую улицу заглянул давний знакомый Лени режиссер Йозеф фон Штернберг.

– Лени, ты как всегда неподражаема. Я смотрел твои фильмы по несколько раз, – признался он.

Лени улыбнулась. Она знала цену лести, но это был не кто-нибудь, а сам Штернберг.

– Я готовлюсь снимать большую картину, – сказал Штернберг. – Ищу актрису на главную роль. Может…

Он осекся. Предложение прозвучало. И Штернбергу не хотелось уговаривать Лени. Он знал себе цену.

А через несколько дней к Лени заглянула берлинская певица и начинающая актриса Марлен Дитрих. И пожаловалась, что у нее совсем не клеятся дела. И что хороших предложений нет.

– Отыщи Штернберга, – задумчиво ответила Лени. – Он как раз ищет актрису… вроде тебя…

И Марлен встретилась с великим режиссером. И родилась звезда мировой величины – Марлен Дитрих.

Любопытно, что сама Марлен особой благодарности к Лени не испытывала. Сблизившись со Штернбергом, она жутко ревновала его ко всем актрисам, в том числе и к Лени. Однажды Рифеншталь заглянула на съемочную площадку, где Штернберг снимал своего «Голубого ангела», фильм, принесший славу и ему, и Дитрих. Увидев Лени, Марлен… задрала юбку и показала голый зад.

– Марлен, ты свинья! – заорал взбешенный Штернберг.

21. Ремарк и другие

Лени добилась статуса «матера альпийского кино». В Берлине за ней закрепилась слава опытной спортсменки-альпинистки. Как ни странно, но альпинисткой она как раз и не была – на любительском уровне, да, но профессионалом, знающим все тонкости восхождения, разумеется, нет. Но ее экранные образы были настолько убедительны, а движения настолько точны и свободны, что у зрителя складывалось впечатление, будто она родилась в горах.

В этих первых фильмах Лени играла влюбленную и страдающую от любви женщину. Ее драматический талант был очевиден, как было совершенно ясно, что в жанре «горного» кино Лени слишком тесно. Ей нужны другие фильмы, более масштабные и более значительные.

В 1927 году Рифеншталь познакомилась и даже завела дружбу с известными немецкими режиссерами Георгом Пабстом (с ним ее свел Фанк), Абелем Гансом и Вальтером Руттманном. Каждый из них вынашивал планы снять Лени в своих картинах. Получилось только у Пабста (фильм 1929 года «Белый ад Пиц-Палю», совместная работа Пабста и Фанка).

Но удивительней всего было знакомство с писателем Эрихом Марией Ремарком. В те годы его звезда только восходила. И Лени увидела перед собой интеллигентного, нервного, очень красивого молодого человека, много курившего и не выпускающего из руки стакан с крепким алкоголем. Они понравились друг другу. Но вскоре судьба развела этих великих людей. Ремарк уехал в Америку, спасаясь от преследования фашистов. А Лени стала одним из пропагандистов нацистского режима. Это и удивительно.

22. Олимпийские игры в Швейцарии

Швейцария, 1928 год. Городок Санкт-Мориц. Здесь идут зимние Олимпийские игры. И Лени Рифеншталь, преодолев несколько десятков километров и швейцарско-германскую границу, приехала в Санкт-Мориц, чтобы посмотреть игры.

Думала ли она тогда, что спустя восемь лет будет снимать Олимпийские игры в Берлине? Что ее фильм станет самым грандиозным, самым величественным документальным полотном, когда-либо созданным в истории кинематографа? Разумеется, нет. Она просто смотрела во все глаза, удивлялась и восхищалась – как любой обыватель, которому посчастливилось увидеть самому праздник спорта и красоты…

Не без влияния Ремарка, чей первый значительный роман «На западном фронте без перемен» Лени читала вместе со всей Германией (она призналась Ремарку, что плакала над книгой, хотя считала себя достаточно циничным человеком, чтобы снизойти до сентиментальности, на что Ремарк ответил – «вы женщина, Лени, и этим все сказано»), она взялась за собственный сценарий. Лени решила написать такую историю, которая бы потом превратилась в фильм. В ее фильм, который она поставит сама. Но… из этого ничего не получилось. Она была слишком занята и слишком нетерпелива. Потом вспомнила историю своей короткой балетной карьеры – годы труда на пути к сцене. И отложила рукопись, чтобы подойти к этой работе более ответственно.

Ей снова предстояло учиться. На этот раз – профессии сценариста. Но Лени любила учиться. Собственно, училась всю жизнь – в том числе и самой жизни.

23. Лени журналист

Сценарная работа – такой же вид литературной деятельности, как и журналистика. И Лени решила, что написание статей для газет и журналов станет для нее хорошей практикой. Она всегда относилась к любому делу, за которое бралась, ответственно и серьезно.

В 1928 году в берлинском издании «Фильм-курьер» появилась первая статья Лени Рифеншталь, посвященная картине Арнольда Фанка «Белый стадион», рассказывающей о недавних событиях зимней Олимпиады. Примечательна тема статьи – любимый режиссер, документальное кино и спорт. Весь круг интересов Лени, который определит ее жизнь на ближайшие полтора десятилетия.

Статья понравилась – «Фильм-курьер» предложил Лени написать еще одну. Тема, разумеется, кино. Новости из студии «Уфа». Репортажи со съемочных площадок. Рецензии на новые фильмы.

– Но я не бываю на съемочных площадках, – сказала Лени.

– Почему? – удивился редактор.

– Потому что снимаюсь сама. А режиссеры не любят, когда актеры разгуливают по студии от площадки к площадке.

– Ну и ничего страшного, – сказал редактор после минутного раздумья. – Пишите о фильмах, в которых снимаетесь. Вам – реклама, нам – информация. Мы же все же пишем о кино.

С тех пор Лени регулярно писала о своих фильмах и тем самым «готовила почву» для выхода картин. А заодно оттачивала литературное мастерство. Хороший фильм – это, прежде всего, хороший сценарий. Хороший сценарий – хорошая литература. То есть кино всегда начинается с профессионально написанной истории. Это родственные виды искусства – кинематограф и литература.

24. Два фильма

Ей удалось переломить вроде бы устоявшееся амплуа «спортивной актрисы». В 1928 году Лени приняла приглашение режиссера Рудольфа Раффе сыграть одну из главных ролей в исторической картине «Судьба Габсбургов». Но уже следующая картина «Белый ад Пиц-Палю», вышедшая 15 ноября 1929 года, относилась к «альпийскому жанру».

В этом фильме, созданном содружеством двух режиссеров Пабста и Фанка, Лени впервые приняла участие в озвучке картины. «Белый ад» – одна из первых звуковых картин, снятых в Германии. Она предназначалась сразу для двух рынков – немецкого и французского. Поэтому к премьере готовили два варианта – на немецком и французском языке. И Лени Рифеншталь (по ее инициативе) поручили озвучить французский вариант. Работа была непростая – киноиндустрия еще не располагала звукозаписывающими устройствами. Голоса актеров записывались в студии прямо на кинопленку. Дубли сильно повышали стоимость картины, поэтому звук старались записывать сразу начисто, без повторов. И это требовало особой точности – и от актеров, и от звукорежиссеров.

Лени шаг за шагом осваивала все кинематографические профессии. Благодаря Хансу Шнеебергеру, она освоила работу кинооператора и даже купила старенькую кинокамеру с ручным приводом – чтобы при возможности снимать собственные, еще любительские фильмы. Освоила работу монтажера, просиживая в студии целые недели, с раннего утра и до позднего вечера. Она научилась ставить свет и делать множество других важных вещей, без которых не обходится кино.

25. «Голубой свет»

В начале 1931 года Лени все же села за письменный стол и взялась за сценарий своего первого самостоятельного фильма.

Это была притча о путеводном свете и ослепших людях. В итальянских доломитовых Альпах стоит небольшая деревушка, жители которой каждую ночь видят волшебный свет, испускаемый вершиной горы. Это сияние загадочно и прекрасно. Оно возникает лишь в полнолуние. Деревенские юноши устремляются в горы, чтобы разгадать тайну. И… разбиваются, не достигнув вершины.

Рядом с деревней, всеми отвергнутая и презираемая, живет девушка Юнта – то ли колдунья, то ли помешанная. Только она знает дорогу к хрустальному гроту, который излучает голубое сияние.

В деревню приезжает немецкий художник, который влюбляется в Юнту. И девушка откликается на его чувство. И открывает любимому свою тайну – показывает дорогу к гроту с горным хрусталем. Художник сообщает о находке жителям деревни. Они разоряют грот. А Юнта, лишенная путеводного света, срывается с горы и погибает…

Простая красивая история, сказка для взрослых. И… попытка избавиться от собственных иллюзий. Вот что сказала о фильме сама Лени Рифеншталь.

«В „Голубом свете“ я, словно предчувствуя, рассказала свою позднейшую судьбу: Юнта, странная девушка, живущая в горах в мире грез, преследуемая и отверженная, погибает, потому что рушатся ее идеалы – в фильме их символизируют сверкающие кристаллы горного хрусталя. До начала лета 1932 года я тоже жила в мире грез…».

26. Бэла Балаш

Она подходил к любому делу, как к самому главному в жизни. На стадии подготовки сценария, опасаясь, что у нее самой слишком мало опыта литературной работы, пригласила к соавторству венгерского сценариста и кинокритика Бэлу Балаша.

С Балашем у Лени сложатся добрые отношения, но в октябре 1933 года она все испортила. К тому времени «Голубой свет» получил множество наград и вывел Лени в число первых режиссеров Германии и даже Европы. Рифеншталь получила большие деньги – при том, что все участники съемок работали за символическое вознаграждение (Лени была вынуждена зарабатывать на фильм, который она финансировала сама, снимаясь в очередном фильме Фанка «Белое безумие»).

И вот теперь Балаш предъявил претензии на свою часть гонорара Лени. И… она его сдала. В самом прямом смысле – в октябре 1933 года передала известному немецкому журналисту, редактору нацистской газеты «Штурмовик» Юлиусу Штрейхеру записку, в которой сообщала, что Балаш – еврей. Балаш был интернирован, что для Лени стало неожиданностью – она искала у Штрейхера защиты от несправедливых, как она считала, претензий, но никак не ареста Балаша… А Штрейхер получил свое после войны – он был повешен по приговору Нюрнбергского трибунала за антисемитскую пропаганду и призывы к геноциду.

Для съемок фильма Лени впервые основала собственную кинокомпанию «Leni Riefenstahl Studio-Film», будучи единственной ее владелицей. Сама набрала штат сотрудников, уговаривая каждого поработать за символическую плату. И сама участвовала во всех стадиях съемочного процесса – от подготовки сценария, до подготовки натуры и павильонов, операторской работы, монтажа картины.

27. Премьера

«Голубой свет» снимался с июля по сентябрь 1931 года в самой настоящей альпийской деревне. Большая часть актеров – местные крестьяне. В главной роли – сама Лени. Она же режиссер картины.

Жители деревни остались очень довольны – и самой историей, и съемками, и Лени, которая была очень живой, красивой и улыбчивой. После съемок несколько месяцев Рифеншталь пропадала в монтажной. Самая трудная, самая ответственная часть работы. К монтажу Лени всегда относилась с волнением. Именно в этот период она часто впадала в отчаяние, считая, что у нее ничего не получается. Выверяла каждый кадр, многократно перекраивала черновой материал, добиваясь нужного эффекта…

Премьера состоялась 23 марта 1932 года в Берлине – все в том же Уфа-центре. И это был настоящий триумф. После первого просмотра Лени вызвали на сцену и устроили продолжительную овацию.

Когда она вернулась домой, то нашла свою квартиру утопающей в цветах. Возле дома толпились восторженные люди. Среди простых зрителей были и ее друзья и даже учителя. Те, на кого она молилась, кого считала недосягаемыми небожителями, сейчас рукоплескали ей. Лени была счастлива…

Ей несказанно повезло начать свою режиссерскую карьеру, без оглядки на устоявшиеся традиции и не поддаваясь сомнениям на счет собственных способностей. Один трудный, отчаянный рывок вперед, одна решительная попытка перешагнуть свои страхи. И – на свет появился новый великий режиссер Лени Рифеншталь.