Текст книги "Лени Рифеншталь. Вне профессии. Маленькие рассказы о большом успехе"

28. Лени режиссер

В том, что Лени – великий режиссер и необыкновенно талантливая женщина, сомнений не возникало ни у кого, даже у ее непримиримых врагов. Кстати, она и не подозревала, что у нее могут быть враги. Даже после войны, когда на нее обрушилась вся Европа, которая за полтора десятилетия до этого носила Лени на руках – в буквальном смысле. Лени считала себя ни в чем не виноватой (и не без оснований). Она не хотела ни за что оправдываться. Но понимала – за что ее преследуют. Только вот не ожидала, что недоброжелателей так много… Но об этом потом, потом. Все слишком непросто, чтобы отделаться парой фраз…

Ее режиссерский талант был предопределен безупречным вкусом и острым чутьем на фальшь (уж не дар ли матушки Берты, которая сама обладала отменным художественным вкусом?). В момент съемки очередной сцены Лени на минуту задумывалась, остановив камеру. Потом давала отрывистые четкие указания. Запускала камеру. Актеры делали все по ее указке, а крестьяне, снимавшиеся в фильме, просто слушали молоденькую фрейлейн Рифеншталь и старались ей угодить. В результате получалось именно то, что хотела Лени… Но снимала всегда много дублей, не жалея дорогой пленки (оплачивала, заметим, все сама, из собственных актерских заработков).

Она обладала редкой способностью смотреть на мир, словно через видоискатель камеры. Потом, в послевоенные годы, это поможет ей стать фотографом мирового класса.

29. Европейский триумф

В «Голубом свете» Лени впервые решилась на эксперименты со светом, ставшие вскоре неотъемлемой частью ее уникального кинопочерка. Она подолгу выставляла свет, прежде чем дать команду на начало съемки. И проявила недюжинный изобретательский талант. Лени сама сконструировала огромные световые отражатели, которые расставляла так, чтобы направить солнечный свет (а дело происходило в залитых летним солнцем Альпах) на актеров так, чтобы добиться наиболее мягкого и наиболее выразительного освещения. Свет работы Рифеншталь специалисты в области кино выделяли особо. А сама Лени была моментально признана коллегами по цеху как состоявшийся зрелый мастер… А ей не было еще и тридцати!

После берлинской премьеры картина отправилась в триумфальное шествие по кинотеатрам Германии и Европы. И везде собирала аншлаги.

Потом состоялся показ в Венеции в рамках ежегодного биеннале. Результат – серебряная медаль, восторженные отзывы критики и поздравительные телеграммы из Америки от Дугласа Фэрбенкса и Чарли Чаплина.

Потом поездка в Англию и специальная лондонская премьера. И снова восторг, многочисленные статьи под броскими заголовками. Звезда…

На Рифеншталь обрушился поток наград. Ее беспрестанно приглашали, осыпали лестными комплиментами. В истории мирового кинематографа случай редкий – чтобы вот так, сходу, завоевать сердца миллионов зрителей и взять почетную высоту… Нет, бывало, бывало. Только значительно позже, уж в наше время.

30. Берлин, Дворец спорта

В феврале 1932 года Лени шла по своим делам по улицам Берлина. Ее путь лежал мимо Дворца спорта, в котором в тот день проходило какое-то мероприятие. Из огромного здания доносился гул голосов, а затем, после долгой паузы раздался слаженный возглас – «хайль!».

Лени остановилась. Минуту колебалась. Затем шагнула к дверям Дворца спорта.

То, что она увидела внутри, перевернуло всю ее жизнь. Она совершенно не понимала сути мероприятия – о том, что здесь проходит съезд национал-социалистической партии Германии, Лени узнала позже. А тогда ее поразила сама атмосфера – всеобщего подъема, единения, восторга.

Надо ясно представлять себе ту эпоху. Донельзя обнищавшая Германия. Бушующая безработица. Немцы поставлены на грань голода. Ежедневно в сводках новостей десятки сообщений о самоубийствах разорившихся бюргеров. Разгул преступности, всеобщее отчаяние.

И вдруг появляется человек, который обещает вернуть Германию к нормальной жизни. И предлагает вполне реальные шаги. И убедителен при этом необыкновенно. Кто устоит? Вот Германия и не устояла. Был бы свой «мессия», а почва для него была давно готова…

Там, во Дворце спорта Лени впервые увидела Гитлера и впервые услышала его речи. В смысл она не вникала. Ее поразило внимание, с которым собравшиеся внимали своему фюреру. И страсть, с которой говорил Гитлер. В его словах звучала надежда… Кто мог тогда предположить, что эта дорога приведет нацию к пропасти?

31. Эти милые наци…

Самое поразительно в обвинениях, предъявленных Рифеншталь после войны, что они выдвинуты только против нее. Словно это она маршировала по улицам Берлина. Словно она тянула руку в фашистском приветствии и до хрипоты кричала «хайль». Словно это она жгла книги, уничтожала невинных людей, жгла, убивала, насиловала… Воспевала преступный режим? Пропагандировала ложные ценности? Она служила своему народу. С ним и заблуждалась – не больше, не меньше…

Очень больная и опасная тема. Рискуешь все упростить или, напротив, переусложнить. Начав оправдывать Рифеншталь, можно оправдать что угодно. Но и не попытаться понять и, наверное, все-таки найти оправдания надо. Ибо она великий художник двадцатого столетия. Женщина, по которой прошелся молох нацизма. Вот уж воистину – художник и политика вещи несовместные…

Они были в высшей степени убедительны. Страна погибала. Она захлебывалась в последствиях чудовищной войны, которую затеял вовсе не немецкий народ. А нацисты предлагали очень простые пути решения всех проблем. И прямо указывали на виновников разворачивающейся национальной трагедии. Они, они виноваты – евреи… Они разграбили, уничтожили, продали. И завертелась машина общественного мнения. И полетели головы людей, повинных лишь в том, что «неправильно родились» на свет божий. Что «выбрали» не ту национальность – словно у кого-то есть право и возможность выбора. И началась самая страшная трагедия в истории человечества, имя которой – геноцид.

32. Письмо Гитлеру

В своих мемуарах (к слову, они были изданы у нас в России в 2006 году) Лени Рифеншталь говорит о том, что не знала, не понимала сути нацизма. И верила в то, во что верил весь немецкий народ, во всяком случае, большая его часть. Ее признания принято ставить под сомнение. Пусть так. Но задайте себе вопрос – вы понимали, что происходило с нами в 70-е годы прошлого столетия (если вы были тогда уже в более-менее сознательном возрасте)? А понимаете, что происходит… сейчас? Так стоит ли разбрасываться категоричными оценками? Жизнь – штука сложная…

Верная своим привычкам, Лени в тот же вечер села за письменный стол и написала пространное письмо Гитлеру. И отправила по весьма неопределенному адресу – не стала разыскивать точные координаты, чтобы не засомневаться и не порвать уже написанное письмо.

Но ее послание дошло точно до адресата. И вскоре в доме на Фазановой улице появился курьер в черной форме, который сообщил, что Лени приглашена в берлинскую штаб-квартиру нацистов для встречи с фюрером. И она, сгорая от волнения, отправилась на эту встречу.

Гитлер оказался невысоким худощавым человеком с блуждающей улыбкой на лице и водянистыми серыми глазами. Портрет, конечно, отталкивающий. Но мы не можем смотреть на чудовище глазами Лени. Ей он очень понравился – как нравился миллионам немцев.

Гитлер сообщил, что смотрел ее фильм «Голубой свет» и потрясен ее игрой. Лени в порыве откровенности (Гитлер действовал на немцев магически, провоцируя на неожиданные признания) сказала, что мечтает о другом кино. О каком именно? О документальном. О таком, которое бы прославило Германию.

33. Гренландия

Гитлер и в самом деле был поклонником таланта Рифеншталь. По всей видимости, она нравилась ему и как женщина (Лени не могла не нравится мужчинам – она была редкой красавицей). И относился к ней очень лояльно – Лени позволялось то, чего не позволялось в Германии никому. Надо полагать, это и породило слухи о связи между ней и фюрером. Но это неправда. Близки они не были никогда. Гитлер называл ее подругой, Лени его другом не называла никогда. Он был высший государственный руководитель, вождь, фюрер. И это обуславливало огромную дистанцию между нею и Гитлером…

После встречи в Берлине Лени захлестнули текущие дела. Арнольд Фанк снимал очередную картину «SOS – айсберг». Съемки должны были проходить в Гренландии. В главной роли Лени Рифеншталь. И Лени вместе со съемочной группой на два месяца уехала в Гренландию, где пробыла до конца мая 1932 года.

О Гитлере она не вспоминала – хватало работы на площадке. А после съемок она бродила по бескрайним заснеженным просторам на лыжах, подолгу сидела на берегу океана. Здесь уже проступали признаки приближающейся поздней весны – снег в прибрежной зоне сошел, пробивалась молодая травка. Лени устраивалась прямо на берегу в раскладном креслице, раскрывала на коленях толстую тетрадь, брала перо и – писала статьи для журнала «Темпо». О чем именно? О Гренландии. О загадочной стране, открытой когда-то викингами. О доброжелательных и гостеприимных гренландских эскимосах. О жизни крошечных поселений европейцев в этой затерянном ледовом краю.

Позже из этих статей она соберет книгу, которую опубликует в 1933 году.

34. Первая книга

В том, что Лени Рифеншталь обладала литературным даром, убеждает единственная переведенная на русский язык и изданная в России (в 2006 году) книга «Мемуары». Те первые книги выходили только в Германии и после войны не переиздавались. Но совершенно ясно то, что они находили своего читателя.

В первую книгу вошли не только статьи Лени о Гренландии и съемках фильма «SOS – айсберг», но и тексты ее лекций, которые Лени читала перед киносеансами в Берлине и Лондоне. Это было в традициях того времени, когда каждая новая картина становилась культурным событием и привлекала толпы народу…

Премьера фильма Фанка «SOS – айсберг» состоялась 30 августа 1933 года. Сразу после показа фильма Лени сообщили, что в зрительном зале Уфа-центра находился министр пропаганды Йозеф Геббельс, с которым Лени уже была знакома. А для Гитлера была устроена специальная демонстрация картины в его берлинской резиденции.

Это была совершенно другая Германия. 30 января 1933 года Адольф Гитлер стал рейхсканцлером и вскоре сосредоточил в своих руках, практически, абсолютную власть. В течение короткого времени в стране были запрещены все левые партии – от коммунистической до социал-демократических. Надвигалась темная эпоха нацистской диктатуры…

А Германия ликовала. В одночасье закончилась гиперинфляция. Ожила экономика. А фюрер принялся воплощать в жизнь свои сказочные обещания.

35. Йозеф Геббельс

Летом 1933 года, еще перед августовской премьерой Лени получила приглашение Гитлера посетить рейхсканцелярию для личной встречи. И конечно же тут же отправилась к фюреру. Встреча следовала за встречей. Гитлер интересовался взглядами Рифеншталь на национальный кинематограф – он присматривался к Лени, оценивая, сможет ли она выполнить его поручение.

Во время одной из таких встреч Гитлер представил Лени Геббельсу. Маленький верткий человечек с обезьяньей внешностью Лени не понравился сразу. Но понимая, что здесь надо быть осторожной, она приняла приглашение министра пропаганды посетить его поместье.

Она познакомилась с Магдой Геббельс, поужинав с ней за общим семейным столом. Потом Геббельс увел Лени в свой кабинет, чтобы осудить дела. Сначала он подробно расспросил Рифеншталь о предстоящей премьере фильма Арнольда Фанка. Потом заговорили о предложении Гитлера.

Лени предстояло снять документальный фильм о пятом съезде нацистской партии в Нюрнберге. Геббельс обещал выделить огромные деньги и предложил Лени составить смету расходов и список специалистов, которые она бы пожелала привлечь к съемкам.

Они вместе придумали название картины – «Победа веры». Потом Лени засобиралась домой.

– Можно вас навестить? – спросил Геббельс с многозначительной ухмылкой.

Лени немного поколебалась и ответила:

– Почему бы и нет?

36. Хромоногий ловелас

Это случилось в сентябре 1933 года, в самый разгар подготовки к съемкам пятого съезда НСДАП. В один из дождливых вечеров, когда Лени была дома, зазвонил телефон. Лени подняла трубку.

– Ну, наконец-то. Лени, вас совершенно невозможно застать!

Голос показался ей незнакомым. Впрочем, по телефону все голоса звучат непривычно.

– Можно мне приехать?

Лени встревожилась.

– А кто это? – спросила она.

– Не узнали? Это Йозеф Геббельс.

– Ах, да… Простите, не узнала. Конечно, можно.

Он приехал через двадцать минут. Машину с водителем и охрану (Геббельс очень опасался покушения) оставил у подъезда. Сам внес в квартиру Лени огромную охапку роз, бутылку шампанского и пакеты с подарками. Из одного из пакетов он достал бархатный футляр с бриллиантовым колье. Лени взглянула на драгоценности и отвела взгляд. В руки эту вещицу она не взяла.

Рифеншталь полагала, что разговор пойдет о фильме. Но Геббельс предупреждающе поднял руку и заявил, что сегодняшний вечер для дел не годится совершенно. А потом без всякого перехода полез обниматься и целоваться.

Терпения Лени хватило ровно на одну минуту. Потом она нанесла Геббельсу сокрушающий удар в пах, сгребла ошарашенного министра в охапку и выставила за дверь. Через мгновенье оттуда донеслись грязные ругательства. Лени распахнула дверь и швырнула в лицо рейхсминистру футляр с бриллиантовым колье.

Вечер выдался удивительно насыщенным.

37. Предложение фюрера

Отношения с Геббельсом были испорчены раз и навсегда. Человек крайне мстительный, Йозеф Геббельс использовал любую возможность, чтобы наказать строптивую Лени. Но не тут-то было – ей покровительствовал сам Гитлер. Он даже несколько раз пытался помирить министра пропаганды и Рифеншталь. И они мирились – на глазах у фюрера, чтобы за его спиной тут же разойтись по разным углам.

В годы войны, когда Гитлеру уже будет не до помпезных агитационных фильмов, Лени останется без зашиты. Но все, что Геббельс сможет сделать, лишить финансирования ее проекты. Поэтому в военные годы Лени снимала кино на собственные деньги.

Гитлер задумал превратить Рифеншталь в главного кинематографиста нацистской Германии. В человека, способного создать благостный образ нацизма в глазах всего мира. В режиссера, способного снимать по заказу великие фильмы. И у него это получилось – пусть и отчасти (все же Лени сохранила творческую самостоятельность и собственный взгляд на некоторые вещи).

Конечно, она согласилась на предложение фюрера снять пятый съезд НСДАП. Конечно, это предложение ее несказанно обрадовало… Но могла ли она отказаться в принципе? И где бы тогда оказалась? В одном из лагерей смерти (Лени утверждала, что не подозревала об их существовании)? Могла эмигрировать, как Ремарк? Но она совершенно не ощущала опасности. Напротив, была преисполнена энтузиазма и надежд на будущее – как и большинство немцев.

38. «Победа веры»

Лени привлекла к съемкам лучших операторов страны – Зеппа Альгайера, Франца Ваймайра, Вальтера Френца. За одной из камер она стояла сама, работая как кинооператор.

Это была ее первая документальная работа. А документальное кино живет по своим особым правилам, которые Лени предстояло еще узнать и освоить. Однако, она мастерски выстроила свет, а огромные деньги, выделенные на съемки, позволили Рифеншталь воспользоваться лучшей на то время киноаппаратурой.

Фильм был отснят и смонтирован самой Рифеншталь в очень сжатые сроки. На все ушло около двух месяцев – рекорд для неторопливой и дотошной Лени, которой было важно довести до полного совершенства каждую деталь.

Премьера фильма состоялась 1 декабря 1933 года. Однако спустя чуть более полугода, в июле 1934 года фильм «Победа веры» был снят с показа, а все его копии конфискованы. Дело в том, что 30 июня 1934 года в Германии состоялась «ночь длинных ножей», в ходе которой была уничтожена вся верхушка партии нацистов – Эрнст Рем, Грегор Штрассер и другие лидеры НСДАП, обвиненные в подготовке путча штурмовиков против Гитлера. В фильме Лени эти фигуры занимали главное место. Гитлер же приказал вымарать все упоминания о Реме и Штрассере. И фильм Лени Рифеншталь тоже попал под этот приказ.

Тем не менее, для самой Лени обошлось без каких бы то ни было последствий. Она выполнила волю фюрера и сделала это неплохо. О превратностях политики она старалась не думать.

39. Эффект убеждения

Первый документальный фильм Лени Рифеншталь был лишь пробой пера, попыткой войти в тему и состояться в качестве режиссера документального кино. Но это была именно попытка, которая не принесла успеха. Дело было в непривычной для Рифеншталь поспешности. Она не сумела уложиться в жесткие сроки и не справилась с монтажом картины. В результате фильм «Победа веры» изобиловал случайными кадрами, бессвязными сценами, был излишне помпезен и, вообще, был, по сути, обычной «агиткой», примером массового пропагандистского кино, которое обычно показывают в виде киножурналов перед демонстрацией основного фильма (а речь-то, между прочим, о полнометражном «большом» кино).

Гитлеру этот фильм понравился. Но при личной встрече сама Лени разубедила фюрера в том, что эта картина получилась. Гитлер был поражен и даже тронут самокритичным настроем Рифеншталь. И взял с нее слово, что она не оставит тему. И при первой же возможности вернется к съемкам подобного рода…

Хорош этот фильм или нет, но Гитлер и его партия получили главное – впечатляющую презентацию движения нацистов, способную привлечь в их ряды свежие силы. И в этом смысле фильм «Победа веры» сработал. Ряды партии нацистов стремительно разрастались. А опросы среди новоявленных членов НСДАП показывали, что фильм Лени оказывал на немецкого зрителя вполне ощутимое воздействие.

В этой картине Лени впервые опробовала методы для достижения эффекта убеждения. Скоро она достигнет в этом направлении непревзойденного мастерства.

40. Её антисемитизм

Одно из обвинений, которое предъявлялось Лени после войны – ее антисемитизм. История Бэлы Балаша – одно из пятен на репутации Рифеншталь… Но стоит ли портрет этой незаурядной, выдающейся женщины рисовать одной краской – черной или белой? Она достойна большего, поскольку в действительности была весьма неоднозначна, а в своих убеждениях зачастую непоследовательна.

В своих воспоминаниях Лени признавалась: «Раньше я совершенно не понимала, что это значит – быть евреем. В моей семье и в кругу моих знакомых об этом никогда не говорили. Без дружбы с Манфредом Георге я бы, возможно, оказалась глубже втянутой в национал-социалистические идеи. Он был убежденным сионистом, тем не менее тогда еще не предвидевшим грядущей опасности – во всей ее полноте. Его тогдашняя оценка Гитлера: гениален, но опасен… Георге понимал, что я нахожусь под сильным влиянием Гитлера. Правда, я четко различала политические убеждения фюрера и его личность. Для меня это были разные вещи. Расистские идеи я безоговорочно отвергала, а вот его социалистические планы – приветствовала. Самым важным для меня было то, что Гитлер обещал ликвидировать безработицу, которая уже сделала несчастными более шести миллионов человек. Учение о расах, как тогда полагали многие, всего лишь теория и не что иное, как предвыборная пропаганда…».

А вот факт из жизни Рифеншталь, который несколько проясняет ее отношение к «еврейскому вопросу». Историк кино Лора Эйснер, еврейка по национальности, вспоминала, как Лени пригласила ее на обед вместе с Гитлером. И они говорили о самых разных вещах, в том числе и о политике – Лени, Гитлер и сторонница левых идей еврейка Эйснер.

41. Поездка в Англию

1934 год. Лени всего тридцать два, но она уже признанная актриса и режиссер. К ее словам прислушиваются и приглашают во вполне профессиональные сообщества выступить перед коллегами. В том году Лени получила приглашение из Англии. И снова отправилась в Лондон с лекциями, которые читала в Кембридже и Оксфорде. Она рассказывала о собственном видении кино, опираясь исключительно на свой опыт. И эти лекции пользовались большим успехом…

Перед поездкой через Ла-Манш к Рифеншталь обратилось руководство студии «Терра-фильм» с предложением взяться за художественный фильм «Долина» – экранизацию либретто оперы Эжена д`Альбера. Съемки должны были пройти в Испании. Лени не очень нравился сценарий, но по условиям договора она должна была работать с готовым материалом. Рукопись сценария Лени взяла с собой в Лондон. И вечерами, отдыхая после своих лекций, перебирала машинописные листы, делая многочисленные пометки карандашом.

Она принималась за работу издалека. Читала книги, так или иначе относящиеся к теме будущего фильма. Пыталась представить атмосферу тех событий, что описывались в фильме. Прислушивалась к себе – если материал не оставлял в душе отклика, она отказывалась от этой работы. «Долина» ее зацепила. Но Лени совсем не знала Испании. Она никогда не бывала в этой солнечной европейской стране. В 1934 году у нее такая возможность появилась. Едва вернувшись из Англии, Лени засобиралась в Мадрид.