Текст книги "Кому на Руси жить хорошо"

А эхо вторит им <…> Без языка кричит! – Некрасов дает здесь художественную обработку народной загадки: «Живет без тела, говорит без языка, плачет без души, смеется без радости; никто его не видит, а всяк слышит».

Ему одна заботушка – Честных людей поддразнивать, Пугать ребят и баб… – Существует поверье, что эхо в лесу – это проделки лешего: «Невидимый леший ведет себя очень шумно: он свистит, щелкает, кричит на разные голоса, визжит, дразнится, хлопает в ладоши, сродни эху и шумящему под ветром лесу» (Власова М. Указ. соч. С. 204).

Сова – замоскворецкая Княгиня… – В былине «Каково птицам жить на море» птицы уподобляются людям разных сословий: княгиня – лебедушка, купеческая жена – утушка, воевода – орел и т. д. Княгиня замоскворецкая – купеческая жена, так как Замоскворечье издревле было купеческой частью Москвы.

И молвил: «Пташка малая, А ноготок востер!» – Ср. народную пословицу: «Невелика птичка, да ноготок остер».

Не прели бы онученьки… – Онучи – портянки, обвертки на ноги под сапоги или лапти.

ГЛАВА I

Поп (с. 56)

Широкая дороженька, Березками обставлена… – Некрасоведы считают, что поэт здесь описывает «низовой» Ярославско-Костромской тракт, проходивший через Грешнево.

Пришла весна – сказался снег! <…> Когда умрет, тогда ревет. – Ср. народную загадку о снеге: «Лежит – молчит, сядет – молчит, а помрет да сгниет, так и заревет».

…Строит вас Не лишняя копеечка, А кровная беда!.. – Речь идет о пожарах, частых в русских деревнях. В тексте чернового автографа далее шли строки: «Ой вы! пожары лютые, Что вы пустили на ветер Крестьянского труда!»

Солдаты шилом бреются, Солдаты дымом греются… – Народная пословица: «Солдат шилом бреется, дымом греется».

Лука похож на мельницу <…> Небось не полетит… – Поэтическая вариация Некрасова на тему загадки про мельницу: «Птица-юстрица на девяти ногах стоит, на ветер глядит, крыльями машет, а улететь не может».

В чем счастие, по-вашему?.. – Священник в данном случае отделяет христианское представление о счастье от того, какое имеют в виду странники-мужики.

Какой ценой поповичем Священство покупается… – До 1869 года существовало правило, по которому место священника предоставлялось выпускнику семинарии лишь при условии его женитьбы на дочери или наследнице своего предшественника, умершего или ушедшего на покой по возрасту.

О ком слагаете Вы сказки балагурные И песни непристойные, Кого вы называете Породой жеребячьею?.. – Положение духовного сословия в послепетровской России, где церковь оказалась в полной зависимости от светской власти, превращало священника в глазах народа в представителя этой власти. Рождались недоверие крестьян к священнослужителям, насмешка над ними, появились сказки, песни, бывальщины, в которых поп превращался в лицо комическое.

С кем встречи вы боитеся… – Народная примета: «Встретил попа – не хорош выход».

Смеется солнце красное, Как девка из снопов… – Некрасов использует здесь народное сравнение из загадки про солнце: «Красная девушка в окошко глядит».

Там с золотыми нитками Развешаны мотки… – «…Одновременно с уподоблением облаков и туч спутанным волосам возникло представление их мохнатой волною овец (руном) и куделями, из которых прядутся нити; сверх того, облака, как небесные покровы-одежда, признавались тканями, приготовленными из легкой пряжи поднимающихся с земли паров и туманов. Отсюда становится вполне понятною связь облачных дев с девами прядения и тканья и с возделыванием льна… В великорусских губерниях уверяют, что на краю света – там, где небо сходится с землею, бабы затыкают свои прялки и вальки за облака» (Афанасьев А. Н. Поэтические воззрения славян на природу. В 3 т. М., 1994. Т. 3. С. 128–129).

Как племя иудейское, Рассеялись помещики… – В пореформенный период значительная часть помещичьих имений разорилась и была продана. Да и преуспевающие господа предпочитали жить в столицах, нанимая для ведения хозяйства управляющих. Поэтому Некрасов сравнивает образ жизни помещиков пореформенного времени с рассеянием еврейского народа по многим странам Европы, Азии и Америки.

Законы, прежде строгие К раскольникам, смягчилися… – До 1864 года раскольники подвергались жестким притеснениям и находились под надзором местного духовенства, которое должно было следить за регулярностью посещения ими церковных служб. Раскольники часто откупались от этой обязанности, поэтому присутствие их в сельском приходе превращалось в негласную доходную статью для духовенства. С 1864 года надзор за раскольниками был передан гражданским властям.

Никто не вышьет во́здухов… – Воздух – большой покров на чашу, в которую вливается вино с водою, и на дискос – небольшое круглое блюдо на подставке, на которое полагается хлеб для освящения. Этот покров называется «воздухом», так как он знаменует то воздушное пространство, в котором явилась звезда, приведшая волхвов к яслям Спасителя.

Родится хлеб сам-друг… – то есть всего лишь вдвое по сравнению с посеянным.

Да женщины печальницы <…> И труженицы вечные… – В местах распространения отхожих промыслов все заботы по хозяйству и воспитанию детей падали на женские плечи.

За требу воздаяние… – Треба – отправление таинства, или священного обряда.

Дворяне колокольные <…> Поповы терема… – Поэт использует здесь народные поговорки о священнослужителях: «Из высоких дворян, чьи терема под небеса ушли», «Из колокольных дворян».

ГЛАВА II

Сельская ярмонка (с. 68)

И облака дождливые, Как дойные коровушки… – сравнение, восходящее к индоевропейской мифологии. «В ведических гимнах говорится, „что облачные коровы струят из своих сосцов светлый мед“ (Афанасьев А. Н. Поэтическое воззрение славян на природу. T. 1. С. 372). «Дождевые облака… представлялись небесными коровами, а дождь и роса метафорически назывались молоком» (там же. Т. 3. С. 487).

Земля не одевается <…> Печальна и нага… – Образ взят из народной загадки: «Не хилела, не болела, а саван надела». В основе этого образа – древний праславянский миф о брачном союзе Неба и Земли, Солнца и Земли: «В зимнюю пору она каменеет от стужи и делается неплодною; с приходом же весны земля, по народному выражению, „принимается за свой род“. „Не земля родит, а небо“, – выражается пахарь пословицею, обозначая тем, что без влияния благоприятных условий, посылаемых небом, земля бессильна дать урожай». На древнем поэтическом языке травы, цветы, кустарники и деревья назывались волосами земли. «Признавая землю за существо живое, самодействующее (она родит из своей материнской утробы, пьет дождевую воду, судорожно дрожит при землетрясениях, засыпает зимою и просыпается с возвратом весны), первобытные племена сравнивали широкие пространства суши с исполинским телом, в твердых скалах и камнях видели его кости, в водах – кровь, в древесных корнях – жилы, и, наконец, в травах и растениях – волоса» (Афанасьев А. Н. Указ, соч. T. 1. С. 127, 138–139).

Лишь на Николу вешнего… – Весенний Николин день празднуется 22 мая по новому стилю (Никола зимний – 19 декабря). В народной пословице сказано: «Два Николы: один с травой, другой с морозом».

Замок – собачка верная <…> А не пускает в дом… – Использована народная загадка про замок: «Черненькая собачка свернувшись лежит: не лает, не кусает, а в дом не пускает».

И праздник храмовой… – то есть праздник того святого, в честь которого в селе выстроен храм.

Есть лавки постоянные Вподобие уездного Гостиного двора… – Гостиный двор – торговые ряды, в которых под одной крышей располагается множество торговых лавок с разными товарами. Гостинодворец – купец или его помощник, торгующий в рядах.

Крестьянские шлыки… – Шлык – здесь в значении плохой, измятой шапки.

Десятка штофных лавочек… – Штоф – четырехугольная бутыль, равная ¹/₁₀ части ведра (1 л). В штофной лавочке продавалось вино на разлив (распивочно).

Да «ренскового» погреба… – то есть лавки иностранных («рейнских») и русских виноградных вин с продажей их на вынос.

Гляди, что протянулося Крестьянских рук со шляпами… – Под предлогом занятости подносчики брали сперва под залог какую-нибудь вещь, а расплату вели уже с подвыпившими мужиками, которых легче было обмануть, обсчитать или подтолкнуть к новым питейным «подвигам».

Штаны на парнях плисовы. – Плис – бумажный бархат по льняной основе.

Подол на обручах! – Имитация модного в 1860-х годах кринолина: в пышную юбку для поддержания ее формы вшивались полосы из металла или китового уса.

Стоит до Петрова! – Петров день (29 июня старого стиля) был началом сенокосной поры. «С Петрова дня красное лето, зеленый покос», – говорит народная пословица.

А ситцы те французские Собачьей кровью крашены… – Газета «Русская речь» от 7 сентября 1861 года (№ 72) писала: «В Вятском, Орловском, Котельническом, Яранском и Нолинском уездах Вятской губернии прошла молва, что хлеба плохи оттого, что многие из крестьян и крестьянок носят рубахи и головные уборы из ситца, что Бог за это прогневался, и, для умилостивления его, общества присудили отобрать у всех наряды из красного ситца, снести их в лес и закопать там в землю. Многие добровольно согласились на такую жертву и отдали свои наряды в полном убеждении, что красная краска для ситцев приготовляется из собачьей крови и поэтому в одежде, сшитой из этого ситца, нельзя ходить в церковь. Сказано – сделано: наряды закопали в лесу, откуда сами проповедники их вскоре украли. Узнав об этом, народ стал закапывать наряды, предварительно изрубив их, а другие продавали их за бесценок. Но явилось возражение, что вещь, приобретенная на деньги, полученные через продажу нечистой вещи, в свою очередь становится нечистою. Крестьяне стали портить свои ситцевые наряды и бросать их в негодном к употреблению виде в реки» (с. 310).

По конной потолкалися… – Конная – место на ярмарке, где продаются лошади, а рядом – сбруя, телеги и прочие товары, обеспечивающие крестьянский труд на земле.

Косули, грабли, бороны… – Косуля – употребляемая в северо-восточной части Нечерноземного края тяжелая соха с одним лемехом, отваливающим пласт земли на одну сторону.

Там шла торговля бойкая С божбою, с прибаутками… – «Без божбы не продашь», – утверждает народная поговорка, придуманная, по-видимому, коробейниками – мелкими торговцами.

Подлец ты, не топор! <…> А ласков не бывал! – В речь мужика Некрасов вплетает образы народной загадки про топор: «Кланяется, кланяется, придет домой – растянется».

Издельем кимряков… – Село Кимры Тверской губернии издревле славилось на всю Россию производством обуви.

Башмачки козловые… – то есть сшитые из выделанной козьей шкуры (сафьяна).

Да был тут человек, Павлуша Веретенников… – В первоначальных набросках образ Павлуши Веретенникова соотносился с известными собирателями устных произведений народа, кропотливыми исследователями и знатоками его жизни и быта – П. Н. Рыбниковым и П. И. Якушкиным. Но в окончательном варианте Некрасов это сходство устранил, подчеркнув в герое юношеское верхоглядство: «миляга», «горазд <…> балясничать», «в поддевочке», с «книжечкой», «башка порожняя», готовый мерять крестьян «на мерочку господскую». В поэме показан серьезный урок, который дает Веретенникову-собирателю умный крестьянин. Именно потому, что перед нами юный энтузиаст, еще наивный и легковерный, Некрасов и дал ему фамилию П. Веретенникова, автора статей о торговле и промышленности в «Московских ведомостях» 1840-х годов.

Так рады, словно каждого Он подарил рублем! – Некрасов дает здесь авторскую вариацию известной народной поговорки: «Что взглянет, рублем подарит».

А генералов надобно? <…> А статских не желаете? – Речь идет о лубочных картинках (раскрашенных гравюрах) для народа, получивших название «лубочных» потому, что они гравировались на липовых досках (лубках). В XIX веке они были постоянным украшением крестьянских, купеческих и мещанских изб. Картинки печатались преимущественно в Москве мастерами, жившими в подмосковном селе Измайлове. При громадном распространении лубочных картин в народе был установлен надзор духовной и светской цензуры за их производством: следили, чтобы в листах религиозного содержания не было ереси, а в изображении царских особ не нарушалось благообразие. Однако предписания на этот счет не выполнялись.

С Лубянки – первый вор! – В Москве, близ Лубянской площади, существовал знаменитый Никольский рынок, где офени и коробейники оптом покупали у московских купцов лубочные картины. Но в дни больших ярмарок и сами купцы с Лубянки приезжали на них с лубочным товаром.

Спустил по сотне Блюхера… – Речь идет о лубочной картине с изображением прусского генерала Г. Л. Блюхера (1742–1819), отличившегося в битве при Ватерлоо в 1815 году.

Архимандрита Фотия… – лубочный портрет архимандрита Фотия (в миру Петра Никитича Спасского; 1792–1838), сына новгородского дьячка, консерватора в своих религиозных убеждениях, оказавшего большое влияние на Александра I в последний период его царствования.

Разбойника Сипко… – авантюриста середины XIX века, занимавшегося со своей шайкой подделкой денежных документов и выдававшего себя за австрийского графа Мошинского, подпоручика Скорякова или за богатого украинского помещика И. А. Сипко. В 1859 году он поселился в Петербурге и женился на богатой тверской помещице, а потом выкрал у нее весь капитал. В 1860 году он был арестован, следствие по его делу вызвало огромный интерес у жителей Петербурга, широко освещалось в печати. Вскоре, на потребу широкой и невзыскательной публики, вышла книга «Мнимый капитан Сипко» (СПб., 1860).

Сбыл книги «Шут Балакирев» и «Английский милорд»… – В 1836 году К. А. Полевой выпустил в свет «Полные избранные анекдоты о придворном шуте Балакиреве», будто бы любимце Петра I, куда на самом деле Полевой включил собрание шутовских острот всех стран, переведенных в 1780 году с немецкого Васильевым. Книга Полевого приобрела большую популярность в народе, неоднократно переиздавалась дешевыми народными изданиями. С тех пор Балакирев стал пользоваться славой остроумного шута, не имевшего ничего общего с реальным И. А. Балакиревым (1699–1763), слугой Петра I, произведенным в шуты лишь при императрице Анне Иоанновне и сыгравшим недобрую роль в казнях и ссылках многих чиновных особ.

Книга «Повесть о приключениях английского милорда Георга и бранденбургской маркграфини Фредерики Луизы» была издана в 1782 году Матвеем Комаровым, автором многих книг, ставших популярными в народе лубочными изданиями.

И рад бы в рай, да дверь-то где? – перефразированная пословица: «И рад бы в рай, да грехи не пускают».

Комедию с Петрушкою, С козою с барабанщицей… – На сельских ярмарках и народных гуляниях пользовались особой любовью комические кукольные представления, главным героем которых был Петрушка – кукла с большим крючковатым носом, смеющимся ртом и колпаке с кисточкой. Кукольник говорил за Петрушку, применяя так называемый пищик, благодаря которому металлический, резкий голос Петрушки был слышен на далекое расстояние. Пьеса состояла, как правило, из юмористических сценок и диалогов сатирического содержания о том, как Петрушка торговал у цыгана-барышника беззубую клячу и «расплачивался» с ним дубинкой, как побоями расправлялся с капралом, вербовавшим его в рекруты, с квартальным и другими представителями власти. М. Горький, характеризуя образ Петрушки, писал: «Была создана фигура, тоже известная всем народам: в Италии – это Пульчинелло, в Англии – Понч, в Турции – Карапет, у нас – Петрушка. Это непобедимый герой народной кукольной комедии, он побеждает всех и всё: полицию, попов, даже черта и смерть, сам же остается бессмертен. В грубом и наивном образе этом трудовой народ воплотил сам себя и свою веру в то, что в конце концов именно он преодолеет всё и всех» (Горький М. Собр. соч. М., 1953. Т. 24. С. 494). Коза-барабанщица – народная медвежья потеха, обязательным персонажем которой была Коза-барабанщица. «Коза», которую изображал ряженый, била в ложки или барабан, а ее действия сопровождались смешными, а чаще сатирическими рифмованными пояснениями хозяина, вожака медведя. В рифмованных монологах высмеивались знатные господа, их кичливость, преклонение перед всем иностранным, взяточничество чиновников и полиции. Вожаками и их спутниками обычно были люди из среды городских ремесленников, отставных солдат – остроумных, бывалых людей, знающих цену шутке.

ГЛАВА III

Пь яная ночь (с. 78)

За тем этапным зданием… – зданием, где останавливались для ночлега идущие «по этапу» в Сибирь арестанты.

Победные головушки… – головушки, претерпевшие много бед и несчастий.

Ночь тихая спускается <…> Ни глупым не прочесть. – Некрасов поэтически перерабатывает здесь народную загадку про небо и звезды: «Написана грамотка по синему бархату, и не прочесть этой грамотки ни попам, ни дьякам, ни умным мужикам». В свою очередь, сама эта загадка восходит к трудам церковных писателей, уподоблявших небесный свод раскрытому свитку, на котором Божественный перст начертал таинственные письмена о своем величии и бытии мира. «Небесный свод наводил человека на вопросы: откуда солнце, луна и звезды, зори – утренняя и вечерняя, облака, дождь, ветры, день и ночь? И потому с народным стихом, посвященным космогоническим преданиям («Голубиная книга»), соединено сказание о гигантской книге, в которой записаны все мировые тайны и которой ни обозреть, ни вычитать невозможно. С этим представлением неба книгою слилась христианская мысль о Священном Писании как о книге, писанной Святым Духом и открывшей смертным тайны создания и кончины мира; так как голубь служит символом Святого Духа, то необъятной небесной книге было присвоено название голубиной:

 
Выпадала книга голубиная,
Божественная книга, евангельская.
 

(Афанасьев А. Н. Указ. соч. T. 1. С. 51–52).

Куда же ты, Оленушка? <…> Погладить не далась! – Стихи используют мотивы народных загадок про блоху: «Мала, а проворна; где бывает – там повелевает. Пои, корми, а погладить не дается».

Добра ты, царска грамота, Да не при нас ты писана… – Здесь сказывается критическое отношение народа к официальным документам, «царским грамотам». Это отразилось в пословице: «При нас читано, да не про нас писано». Вероятно, под «царской грамотой» тут имеются в виду Манифест 19 февраля 1861 года и «Положения об освобождении крестьян». Эти «грамоты», с одной стороны, давали прежним крепостным мужикам «права состояния свободных сельских обывателей», а с другой – относили крестьян к «податному сословию» и ставили их в зависимость от помещиков вплоть до полного выкупа нарезанной им надельной земли.

Акцизные чиновники <…> С базара пронеслись… – Служащие акцизных управлений, осуществляющие контроль за продажей спиртных напитков, собирающие питейные налоги и наживающиеся на взятках за допущенные ими «послабления».

И веник дрянь, Иван Ильич <…> Куда как напылит! – В основе этой реплики, возможно имеющей отношение к «царской грамоте», лежит народная загадка про веник: «Не велик мужичок, ножки жиденькие, подпоясан коротенько, а по избе пройдет – так пыль столбом».

Кричит священник сотскому… – Сотский – низший полицейский чин, выбиравшийся мужиками на деревенской сходке от каждых ста дворов. Находился в подчинении у станового пристава, возглавлявшего местную полицейскую власть в пределах административной единицы – стана.

Не веретенце, друг! <…> Пузатее становится… – Ср. народную загадку про веретено: «Чем больше я верчусь, тем больше толстею».

Кряхтят – на скалке тянутся… – Скалка – деревянный гладкий валик, служащий для раскатывания теста или катания (глажения) белья.

Умны крестьяне русские, Одно нехорошо, Что пьют до одурения… – В пореформенное время либеральные статисты, толпами бродившие по Подмосковью, собиравшие всевозможные сведения о жизни крестьянства, писали, например, в «Современной летописи „Русского вестника“ за 1862 год», что русский народ – «глубоко испорченный народ», и доказывали эту «испорченность» его «склонностью к пьянству». Именно против таких «статистов» и восстает Яким Нагой, отстаивающий далее крестьянские честь и достоинство.

Весь век пила железная Жует, а есть не ест! – В основе образа – народная загадка про пилу: «Скоро ест и мелко жует, сама не глотает и другим не дает!»

Да брюхо-то не зеркало… – Ср. народную пословицу: «Брюхо – не зеркало: что попало в него, то и чисто».

А есть еще губитель-татъ <…> Все слопает один! – Имеется в виду пожар, опустошающий деревню. Тать – вор, грабитель.

По кочкам, по зажоринам… – Зажорины – здесь в значении топкого места, покрытого тонким слоем болотной растительности.

Ползком ползет с плетюхами… – Плетюха – большая высокая корзина (берестяная или лубочная) с двумя ручками для носки сена и мелкого корма.

Целковых тридцать пять… – Целковый – серебряная монета достоинством в один рубль.

Рука – кора древесная, А волосы – песок. – В духовном стихе «О Егории Хоробром» мысль о единстве человека и природы выражена так: «Волоса у них яко ковыль-трава, Тело на них – кора яловая». В «Голубиной книге» читаем: «Телеса наши от сырой земли, Кости крепкие взяты от камени, Кровь-руда от черна моря».

А свиньи ходят по́ земи – Не видят неба век!.. – Поэтическая обработка Некрасовым народной загадки про свинью: «По земле ходит, неба не видит».

Привстал – и бабу за косу, Как редьку за вихор! – Ср. загадку про редьку: «Кто ни подошел – всяк меня за вихор».

Иван кричит: «Я спать хочу!» <…> А Марьюшка: «Угреемся!» – Использован фрагмент свадебной величальной песни.

ГЛАВА IV

Счастливые (с. 90)

Что счастие не в пажитях… – то есть не в земельных угодьях.

Весь вертоград Христов! – Вертоград – сад; вертоград Христов – рай. Здесь употребляется в значении «весь Божий мир».

А вся гряда – сажени три, А в поперечь – аршин! – Сажень – три аршина, или 213 см. Аршин – 71 см.

Каменотес-олончанин… – Жители Олонецкой губернии добывали и обрабатывали природный мрамор, песчаник, известняк.

Четырнадцать пудов… – то есть 224 кг, один пуд – 16 кг.

Что режу пеунов… – Пеун – петух.

Дворовый человек – при крепостном праве – человек, находившийся в услужении у помещика при барском дворе.

По да грой именуется! – Подагра (от гр. podagra – «капкан для ног») – болезнь суставов ног.

С французским лучшим трюфелем… – Трюфель – гриб, растущий под землей и употребляемый для приготовления приправы к различным блюдам.

С мякиною, с кострикою… – Мякина – полова, пелева, плевелы – избитый цепом хлебный колос, от которого отвеяли зерно; отходы при обмолоте хлебных злаков. Кострика – здесь в значении сорной травы – метелицы, овсеца, житняка.

Досыта у Губонина… – П. И. Губонин (1827–1894) – крупный подрядчик, занимавшийся строительством шоссейных и железных дорог. Стремился прослыть человеком, участливым к судьбе бедняков, организовавший благотворительные столовые.

Спросить Ермилу Гирина… – Одним из прототипов Ермилы Гирина был сельский староста Алексей Дементьевич Потанин (1797–1853), славившийся в народе своей честностью, отменивший решение односельчан сдать в рекруты вместо его сына вне очереди сына вдовы-крестьянки. Местность, где располагалось его село Фоминка, называлась в народе значащим метким определением «Адовщина» (некогда она была вотчиной князей Одоевских). Некрасов, отдыхая во владимирском имении отца Алешунине, навещал село Фоминка и был лично знаком с Потаниным. Образ его он воссоздал в повести «Тонкий человек». В ранней редакции «Счастливых» Гирин, как и Потанин, живет под Владимиром. В окончательной редакции это указание Некрасов снял. К тому же вместо смирения и кротости Потанина он придал Ермилу Гирину твердость и непреклонность (см.: Некрасов Н. К. По их следам, по их дорогам // В кн.: Н. А. Некрасов и его герои. 2-е изд. М., 1979. С. 158–161).

…сиротскую Держал Ермила мельницу… – то есть мельницу, которая была взята в опеку Сиротским судом по слабоумию или смерти владельца, не имевшего наследников.

Унжа – река в Костромской губернии, впадающая в Волгу.

В палату на торги… – казенная палата, находившаяся в губернском городе и устраивавшая публичные торги, на которых вещь доставалась тому, кто назвал высшую сумму.

На площадь на торговую Пришел Ермило… – К. И. Чуковский обратил внимание, что сцена на торговой площади с рассказом о «щедрости народной» могла быть заимствована Некрасовым у П. И. Мельникова-Печерского, который в «Отчете о современном положении раскола» (1854) рассказал о такой истории, случившейся с нижегородским купцом П. Е. Бугровым. Эту историю впоследствии использовал и сам Мельников-Печерский в первой главе романа «В лесах».

Сказали: с переторжкою… – то есть с вторичными торгами, на которых и будет установлена окончательная цена.

Целковиков, лобанчиков… – Лобанчик – монета с изображением головы царя, соответствующая по ценности половине империала – 5 рублям.

Крестьянской ассигнации… – Ассигнациями назывались тогда бумажные деньги.

Иная гривна медная… – Гривна – здесь в значении десятикопеечной монеты.

Весь день с мошной раскрытою… – Мошна – кошель, сумка, денежный мешок на вздержке или с завязью.

Слыхали про Адовщину, Юрлова-князя вотчину? – «Адовщина» в эпоху Некрасова принадлежала уже не Одоевским, а супруге генерал-адъютанта, графа А. Ф. Орлова, которого Некрасов превращает в Юрлова из цензурных соображений.

Тут ни строки без трешника, Ни слова без семишника, Прожженный, из кутейников… – Трешник – копейка серебром (три с половиной копейки в переводе на бумажные ассигнации). Семишник – двухкопеечная монета (семь копеек на ассигнации). Кутейник – от слова «кутья» – насмешливое прозвище семинаристов и лиц духовного звания. Кутья – рисовая каша с изюмом и медом, подаваемая на поминках.

Бурмистра выбирать… – Бурмистр – поставленный от помещика над вотчиной староста из крестьян, исполняющий одновременно должность управляющего имением. В данном случае Ермила Гирин сменил на этом посту «корпуса жандармского полковника со звездой».

В семь лет мирской копеечки… – Мирской – то есть принадлежащий крестьянскому миру, кому-то из крестьян, входивших в «мир» данной вотчины.

Что в деннике с веревкою… – Денник – просторное стойло в конюшне, с затвором, где лошадь стоит без привязи.

Чтоб мы им помирволили… – Мирволить – давать волю на худое, баловать, давать потачку, поблажку. От слова «мир» в значении крестьянской сходки, «мира», где сообща решались семейные конфликты, судились по совести мелкие преступления.

Сам государев посланный К народу речь держал… – После обнародования Манифеста 19 февраля 1861 года в стране начались стихийные крестьянские волнения, охватившие около двух тысяч помещичьих имений. Александр II командировал тогда в губернии флигель-адъютантов и генерал-майоров из своей свиты, дав им право «действовать именем высочайшей власти». Бунтующие мужики заявляли: «Земля наша, леса, луга, господские строения – все наше, а барину нет ничего».

ГЛАВА V

Помещик (с. 111)

Гаврилу Афанасьича Оболта-Оболдуева… – Помещики с фамилией Оболдуевы существовали во Владимирской губернии, где Некрасов часто охотился, проживая в Алешунине. Ярославский историк и писатель К. Ф. Яковлев показал, что в рассказе помещика проскальзывают биографические мотивы, связанные с жизнью, повадками и привычками отца поэта, Алексея Сергеевича Некрасова.

Венгерка с бранденбурами… – куртка для верховой езды, расшитая золотыми шнурами, как у венгерских гусар.

Он пистолетик выхватил… И дуло шестиствольное На странников навел… – Имеется в виду не пистолет, а револьвер архаической конструкции: шестизарядный, представляющий из себя вращающийся шестиствольный барабан с зарядами в укороченных стволах.

С медведями Немало их шатается, Прохвостов, и теперь… – Мужики комически снижают пафос помещика, сравнивая его пращура с современными скоморохами, вожаками медведей по сельским ярмаркам.

А ты, примерно, яблочко С того выходишь дерева? – Иронический смысл крестьянского вопроса раскрывает пословица, которую мужики держат в подтексте своего вопроса: «Каково деревце, таковы и яблочки» или «Яблоко от яблони недалеко падает».

Борзовщики-разбойники… – Борзовщик – охотник, стоящий с борзыми собаками в поле на опушке и спускающий их с поводка при появлении зайца, волка или лисы.

А там, в лесу, выжлятники… – Выжлятник – старший псарь, который водит стаю гончих, напуская ее на поиск зверя и сзывая по окончании травли.

Сто гончих в напуску… – сто гончих в смычке, готовых к спуску на поиск зверя.

Я в воскресенье Светлое… – Имеется в виду великий праздник Пасхи – Воскресения Христова.

Двунадесятым праздником… – Двунадесятыми назывались двенадцать важнейших христианских праздников после Пасхи: Рождество Богородицы, Введение во храм, Благовещение, Рождество Христово, Сретение, Крещение, Преображение, Вход в Иерусалим, Вознесение, День Св. Троицы, Успение Божией Матери и Воздвижение.

Крестьяне всё подрядчики… – то есть крестьяне, подряжавшиеся на работы, уходившие в отхожие промыслы.

Небось не к Кривоногову… – Имеется в виду Я. А. Кривоногов – петербургский купец-виноторговец, торговавший под видом иностранных винами собственного изготовления.

Поляки пересыльные… – Имеются в виду ссылаемые в Сибирь поляки, участники Польского восстания 1863 года.

Да глупые посредники… – Речь идет о «мировых посредниках», призванных способствовать «полюбовным соглашениям» между помещиками и крестьянами по разделу земли и подписанию «уставных грамот». В «мировые посредники» первого призыва попало немало людей передового образа мысли, отстаивавших интересы крестьян. Туда вошли многие из вернувшихся с поселений в Сибири декабристов. Отсюда идет уничижительная их характеристика из уст помещика-крепостника.

Дормезов шестерней… – Дормез – длинная дорожная карета, в которой можно было лежать, вытянувшись во весь рост, и в которую цугом (гуськом) впрягалось шесть лошадей.

Носил ливрею царскую… – то есть носил одежду царского слуги, служил царю и отечеству в военной или другой государственной службе.

КРЕСТЬЯНКА

Впервые опубликовано: Отечественные записки. 1874. № 1, с подзаголовком: «Кому на Руси жить хорошо (Из третьей части)».

Замысел «Крестьянки» возник у Некрасова в самом начале работы. Исследователи его творчества обратили внимание, что в раннем наброске глав и эпизодов встречаются две записи: «Баба – конь в корене» и «Губернаторша». Первая запись говорит о намерении показать волевой и независимый женский характер, а вторая – подчеркнуть его исключительность в мнении односельчан.

Обратим внимание, что в рассказе Матрены Тимофеевны о жизни «до замужества» Некрасов использует автобиографию народной сказительницы Ирины Федосовой, включенную в собранную Е. В. Барсовым и вышедшую в 1872 году книгу «Причитания Северного края». Некрасов читает эту книгу вместе с «Песнями, собранными П. Н. Рыбниковым» (СПб., 1861–1867. T. 1–4), делает выписки и в творчески переработанном виде включает причитания и бытовые песни в рассказ героини. Установили, что в главе «Демушка» поэт использует плачи Ирины Федосовой «О старосте», «О писаре», «Об убитом громом-молнией», а в главе «Трудный год» звучат мотивы «Плача по мужу» (см.: Беседина Т. А. Крестьянка Матрена Корчагина (О приемах типизации в творчестве Н. А. Некрасова)// В кн.: Очерки по истории русской литературы. Л., 1966; Чуковский К. И. Мастерство Некрасова. 4-е изд. М., 1962. С. 424–670).