Текст книги "Интервенция США в Доминиканской республике 1965 года"

Помимо пропаганды диктатор опирался на своих бывших подельников по романтическому бандитскому прошлому из «группы 42». Лидер бандитов из «42» Мигель Анхель Паулино разъезжал со своими головорезами в красном «паккарде», получившем название «машина смерти». Позднее опорой власти Трухильо стал разветвленный аппарат тайной полиции СИМ (SIM – военная разведка). На последнем этапе диктатуры Трухильо военную разведку возглавил Джон Эббс Гарсия, сын американца-бухгалтера (немецкого происхождения) и доминиканки, родившийся в Санто-Доминго в 1924 году. Семья была обеспеченной: отец работал в министерстве финансов.

Сначала Джонни интересовался спортом и хотел стать спортивным репортером. Работал будущий «доминиканский Гиммлер» и в министерстве финансов, куда его устроил отец. В начале 50-х годов Эббс близко сошелся с младшим сводным братом диктатора Нене Трухильо, что и предопределило его судьбу. Одно время он подвизался в Олимпийском комитете Доминиканской республики (организованном в 1954 году), который тоже возглавлял один из Трухильо.

В 50-е годы Эббс работал сотрудником доминиканского посольства в Мексике, куда его направили для изучения полицейской работы. Там он начал собирать информацию о враждебно настроенных по отношению к Трухильо эмигрантах-доминиканцах. Кстати, в Мексику Эббса отправили после грандиозного скандала, когда он устроил пальбу из револьвера. В Мексике Эббс интересовался техническими аспектами сбора конфиденциальной информации. В 1956 году он вернулся на родину, и сводный брат диктатора Нене представил его Трухильо. Эта встреча стала началом молниеносной карьеры. В 1958 году Эббс стал начальником учрежденной в 1957-м военной разведки, получил звание полковника и создал аппарат из тысяч штатных и нештатных осведомителей из всех социальных слоев – от профессоров до чистильщиков обуви.

Эббс был увлеченным своей работой садистом-перфекционистом. Ставший впоследствии президентом Доминиканской республики Хоакин Балагер (принадлежавший после войны к узкому кругу соратников Трухильо) вспоминал, что однажды встретил Эббса в президентском дворце, страстно поглощенного чтением книги об истории пыток со времен древнего Китая до гитлеровской Германии. Эббс предложил Трухильо одеть сотрудников СИМ в униформу СС, однако это предложение было сочтено уж чересчур экстравагантным.

Джонни лично пытал арестованных, а его излюбленным методом казни было выбрасывание еще живого узника в Карибское море на съедение акулам[160]160
  Есть сведения и о том, что арестованных бросали акулам в бассейне в одной из резиденций Трухильо в качестве развлечения для гостей на вечеринках.


[Закрыть]. Популярностью пользовалось также изнасилование жен и дочерей на глазах арестованных, а также помещение задержанных по шею в бочки с мочой. Охранка Трухильо специально тренировала собак на отрывание мужских половых органов.

При Эббсе доминиканская полиция пыталась ликвидировать оппонентов Трухильо за границей, в том числе и лидеров некоторых иностранных государства (например, президента Венесуэлы Бетанкура)[161]161
  После убийства Трухильо в 1961 году Эббс был назначен консулом в Японию, но вскоре вернулся к любимой деятельности, став советником по безопасности гаитянского диктатора Дювалье (по прозвищу Папа Док). В 1962 году он принял участие в заговоре против Дювалье, организованном зятем диктатора. По одним свидетельствам Эббс был убит (его якобы взорвали в собственном доме), по другим – впоследствии его видели живым.


[Закрыть].

Будучи диктатором, Трухильо старался поддерживать в стране видимость демократии, в основном с оглядкой на США. В 1938 году, отбыв два четырехлетних президентских срока, Трухильо не стал баллотироваться на новый период (ведь в США президенты избирались лишь на два четырехлетних периода). Президентом без всякой оппозиции был «избран» престарелый проамериканский политик Хасинто Бьенвенидо Пейнадо. Диктатор остался «всего лишь» генералиссимусом, однако все рычаги реальной власти по-прежнему находились в его руках. В 1940 году Пейнадо скончался, и его место занял столь же формальный вице-президент Тронкосо, «отбывший» президентский срок Пейнадо до 1942-го.

Между тем в США Рузвельт был избран в третий раз в 1940 году, что подвигло Трухильо на повторение американского опыта. В 1942 году диктатор опять «выиграл» выборы с ошеломляющим большинством голосов. «Благодетель» увеличил президентский срок до пяти лет, чтобы не отвлекаться на формальности вроде президентских выборов, и оставался главой государства до 1952-го, когда президентом был «избран» брат Трухильо Эктор.

Трухильо был расистом и в середине 30-х годов решил радикально решить «гаитянский вопрос» в Доминиканской республике. Как уже описывалось выше, отношения между соседями – Гаити и Доминиканской республикой – были крайне напряженными практически на протяжении всего XIX века, отмеченного частыми вторжениями гаитянской армии на доминиканскую территорию. Естественно, ненависть или, по крайней мере, неприязнь к гаитянам была широко распространена среди населения Доминиканской республики. К этим чувствам примешивался значительный расистский подтекст, ведь большинство гаитян были чернокожими, в то время как в Доминиканской республике преобладали более «светлые» мулаты.

Граница между двумя странами долгое время оставалась неопределенной, и тысячи гаитянских крестьян (население Гаити было гораздо более многочисленным, чем в соседней стране) селились в приграничных районах Доминиканской республике, зачастую даже не подозревая, что находятся в чужой стране.

В январе 1929 года президент Васкес договорился с соседями о делимитации границы. 21 января был подписан соответствующий двусторонний договор, и оказалось, что десятки тысяч гаитян живут на юго-западе и северо-западе Доминиканской республики[162]162
  Pons F. M. The Dominican Republic. A national History. Markus Wiener Publishers, 1998. P. 368.


[Закрыть]. Ни гаитяне, ни доминиканцы никакой границы в центральных районах острова не замечали, свободно посещая соседние деревни по рыночным дням без всяких формальностей. На севере граница проходила по реке, в которой с обеих сторон купались дети, а женщины стирали белье.

Гаитяне в Доминиканской республике жили компактно и в отрыве от доминиканского населения, рассматривая район своего поселения как часть Гаити. В долине Сибао – главном сельскохозяйственном районе страны – свободно ходила гаитянская валюта. Следует отметить, что основную роль в расселении гаитян в приграничных районах Доминиканской республики сыграли крупные сахарные компании (прежде всего американские). Они активно вербовали для работы на своих плантациях дешевую гаитянскую рабочую силу. В тот период себестоимость рубки одной тонны сахарного тростника в Гаити составляла 30-50 центов, в Доминиканской республике – один доллар. Приходившие на сезонные заработки в соседнюю страну гаитяне оседали в ней со своими семьями. В Доминиканской республике, по данным переписи населения 1920 года, постоянно проживали 28 258 гаитян, а в 1935 году – 52 657[163]163
  История Латинской Америки. 1918-1945. M., 1999. С. 397.


[Закрыть].

Трухильо решил использовать антигаитянские настроения населения для укрепления собственной популярности. В 1933 году он встретился с президентом Гаити Стенио Висенти для урегулирования пограничного вопроса. Была создана двусторонняя комиссия по решению спорных вопросов, но она собиралась на заседания спорадически. В ноябре 1934 года Трухильо прибыл с помпезным визитом в гаитянскую столицу Порт-о-Пренс и произнес там эмоциональную речь, упомянув о своем гаитянском происхождении.

В 1936 году две страны опять подписали соответствующее соглашение по границе. Правда, одновременно Трухильо неудачно попытался свергнуть президента соседнего государства с помощью командующего гаитянской гвардии генерала Каликсте и гаитянского посланника в Санто-Доминго. Ходили слухи, что Трухильо хочет полностью аннексировать Гаити.

В 1937-м Трухильо решил было баллотироваться в следующем году на третий президентский срок. Страну захлестнула волна «спонтанных» демонстраций, на которых благодарное населения просто требовало этого от любимого президента. Для поднятия своей популярности Трухильо задумал разыграть «гаитянскую карту».

Он посетил приграничные районы и собрался «радикально» решить гаитянский вопрос. 2 октября 1937 года на балу в свою честь в приграничном с Гаити городе Дахабон подвыпивший диктатор сделал следующее заявление: «В течение последних нескольких месяцев я в буквальном смысле этого слова тщательно обследовал границу. Я наблюдал, обследовал и расспрашивал о нуждах населения. Доминиканцам, которые страдали от притеснений живущих среди них гаитян, например, в виде воровства скота, продовольствия, фруктов и т. д.[164]164
  Рептильные доминиканские газеты еще в сентябре 1937 года стали публиковать прошения обиженных гаитянами доминиканских граждан, умолявших президента покарать чужаков и навести порядок.


[Закрыть], и тем самым были лишены возможности мирно наслаждаться результатами своего труда, я сказал: „Я разберусь с этим“. И мы уже начали исправлять положение. Триста гаитян в Банике уже мертвы. И исправление будет продолжаться». Гаитянский консул в Дахабоне Арнольд Фабре оценил речь Трухильо как крайне эмоциональную и националистическую. Именно она и стала сигналом к геноциду.

Фактически диктатор приказал войскам убивать всех гаитян на доминиканской территории. Эта бойня получила в Доминиканской республике наименование «эль корте» («резня»), а в мире стала широко известной под названием «петрушечная бойня». Доминиканские солдаты и бойцы сельской полиции (в которой когда-то начинал службу и сам Трухильо) останавливали всех в приграничных районах, показывали пучок петрушки и спрашивали: «Что это?» Если следовал «правильный» ответ на испанском языке – «перехиль», то задержанного отпускали. Тех, кто отвечал по-французски или по-креольски (диалект французского языка, широко распространенный на Гаити), немедленно убивали. Даже те гаитяне, кто знал испанский, обычно не могли произнести раскатистое испанское «р» без акцента.

За пять дней, начиная с 2 октября 1937 года, были беспощадно убиты от 20 до 30 тысяч гаитян. Полиции и армии активно помогало в этом геноциде гражданское население. Гаитян убивали из пулеметов, рубили мачете и забивали насмерть дубинками или резали ножами. Во многих местах солдаты успокаивали гаитян, говоря им, что их только депортируют через границу. Но после того как ничего не подозревавших людей отводили в безлюдное место, их зверски убивали. Чтобы гаитяне не смогли бежать на родину, был закрыт единственный мост на пограничной реке.

Во втором по величине городе страны Сантьяго сразу же после речи Трухильо в Дахабоне было задержано примерно 2000 темнокожих гаитян. Их собрали в одном из дворов и отрубили им головы. В портовом городе Монтекристи сельская полиция связала колючей проволокой группу гаитян и заставила несчастных прыгнуть с набережной в море.

После самой острой фазы геноцида в начале октября 1937 года депортации гаитян продолжались. Людей «переселяли» в труднодоступные районы, где многие погибали от голода и болезней. Трухильо патетически заявил, что теперь приграничные районы станут зоной процветания в республике.

Бойню такого масштаба нельзя было скрыть от мирового сообщества, хотя оно в то время интересовалось более важными проблемами: на Европу надвигалась очередная мировая война.

21 октября 1937 года «Нью-Йорк Таймс» в короткой заметке сообщила, что доминиканские солдаты убивают гаитян. В США поднялась волна критики в адрес Трухильо. Американская дипмиссия на острове потребовала от «благодетеля» прекратить резню. Диктатор сначала оправдывался, утверждая, что речь идет о неконтролируемых властями эксцессах доведенного до отчаяния гаитянами доминиканского населения. Однако многочисленные пулевые ранения от винтовок, находившихся на вооружении доминиканской армии, скрыть было невозможно.

Президент США Рузвельт потребовал от Трухильо урегулировать вопрос о компенсации жертвам геноцида с гаитянской стороной. Американского президента, с опасением наблюдавшего за ростом мощи гитлеровской Германии, тревожило то, что у Трухильо в гаитянском вопросе обнаружились весьма сходные с Гитлером расовые мотивы. Доминиканский диктатор хотел «обелить» собственное население, уничтожая темнокожих гаитян (и мстя им, видимо, за собственное происхождение). Если Гитлер, уничтожая евреев (кстати, первые еврейские погромы в Германии в ноябре 1938 годы так же выдавались за стихийные проявления народного гнева), говорил об «аризации» Германии, то Трухильо, истребляя гаитян, рассуждал о «доминиканизации».

В сентябре 1937 года Доминиканскую республику посетила германская делегация, которая преподнесла в подарок Трухильо «Майн кампф». Подконтрольные властям доминиканские газеты вышли с аршинными заголовками: «Да здравствуют наши гениальные лидеры досточтимый президент доктор Трухильо и фюрер Германского рейха Адольф Гитлер!»

Помимо опасений, что Трухильо может подпасть под немецкое влияние, Рузвельт был недоволен геноцидом гаитян и по сугубо прагматическим соображениям. Президенту США жаловались американские сахарные компании в Доминиканской республике, которых «петрушечная резня» лишила дешевой рабочей силы.

В январе 1938 года под давлением Вашингтона состоялись доминикано-гаитянские переговоры, и Трухильо обещал выплатить Гаити компенсацию в размере 750 тысяч долларов. Доминиканская сторона официально признала убийство 12 тысяч человек. Смеясь, диктатор говорил своим приближенным, что пока он вел переговоры с Гаити, резня вовсю продолжалась[165]165
  Dillmann H. U., Heim S. Fluchtpunkt Karibik: judische Emigranten in der Dominikanischen Republik. Berlin, 2009. S. 54.


[Закрыть]. Рассказывая это, Трухильо проводил воображаемым мачете по горлу.

Позднее сумма компенсации была сокращена до 525 тысяч (почти 8 миллионов долларов в ценах 2010 года), то есть по 30 долларов за каждого убитого. Трухильо подкупил гаитянские власти, и те пошли на сокращение суммы компенсации. Но и эти деньги активно разворовывали как доминиканские, так и гаитянские бюрократы. В результате родственникам жертв досталось в среднем по 2 цента. Трухильо пришлось подчиниться американскому нажиму и согласиться на установление ежегодных квот на импорт рабочей силы из Гаити для нужд сахарных компаний.

Доминиканская пресса сообщила впоследствии, что за убийство 134 гаитян и 12 доминиканцев некие 16 доминиканцев были осуждены на 30 лет тюремного заключения (имен газеты не указали).

В 1941 году бывший посланник Гаити в Доминиканской республике Леско (участвовавший вместе с Трухильо в заговоре против собственного президента и получавший от доминиканского диктатора деньги) сам стал гаитянским президентом. К удивлению Трухильо, он отказался быть марионеткой «благодетеля» и стал проводить независимую политику. Трухильо безуспешно пытался свергнуть бывшего соратника по подрывной деятельности, а затем, чтобы дискредитировать его, опубликовал свою переписку с ним. В 1946 году Леско все же свергли, и он был вынужден отправиться в эмиграцию.

Страсти вокруг геноцида к 1941-му несколько улеглись (миру было тогда явно не до Карибского бассейна), и Трухильо начал целенаправленную программу «доминиканизации» пограничного с Гаити района. Там строились города и поселки, которые охранялись военными постами для того, чтобы предупредить переход границы гаитянами[166]166
  Pons F. M. The Dominican Republic. A national History. Markus Wiener Publishers, 1998. P. 369.


[Закрыть]. Поселки строились как образцовые, а переселявшиеся в них из внутренних районов страны жители бесплатно наделялись землей и получали агротехническое образование. Активную помощь в «доминиканизации» оказывала католическая церковь, особенно орден иезуитов. Следует отметить, что в 1937 году (правда, до геноцида) Ватикан наградил Трухильо орденом.

Геноцид так сильно ударил по репутации Трухильо в мире, что он картинно заявил об отказе баллотироваться на третий срок и уходе из большой политики.

Подправить подмоченную репутацию диктатор попытался на международной конференции в Эвиане в июле 1938 года. Эта конференция была созвана по инициативе президента США Рузвельта для обсуждения вопроса принятия евреев – беженцев из Германии и оккупированных нацистами стран. Однако США отказались прислать на конференцию своего официального представителя. В конференции участвовала 31 страна, и практически все они под тем или иным предлогом отказались принимать еврейских эмигрантов. Официальный орган НСДАП газета «Фелькишер Беобахтер» злорадно писала в те дни: «Никто их не хочет!»

Единственной страной, выразившей желание приютить у себя эмигрантов (до 100 тысяч) и даже наделить их землей, оказалась Доминиканская республика. При этом, как это ни парадоксально, Трухильо руководствовался расистскими мотивами: он считал евреев «белыми» и надеялся, что они «осветлят» население Доминиканской республики. Именно поэтому диктатор поставил при приеме еврейских беженцев следующее условие – не более 10 % из них должны состоять в браке. Одинокие евреи должны были выбирать спутников жизни среди доминиканцев и тем самым «улучшать генофонд» страны.

В 1940 году было подписано соответствующее соглашение, хотя первые эмигранты прибыли на остров еще летом 1939-го. Трухильо предоставил им 26 тысяч акров (110 квадратных километров) земли из личной собственности. Всего приехали около 850 беженцев, большинство из которых, однако, позднее эмигрировали в США.

Последний португальский корабль с еврейскими беженцами из Европы на борту прибыл в Пуэрто-Плату летом 1941 года (на обратном пути он налетел на мину и затонул). Недалеко от Пуэрто-Платы в местечке Сосуа беженцам был предоставлен прямо на берегу Атлантического океана «поселок», состоявший из нескольких брошенных бараков, покинутых перед этим американской компанией «Юнайтед Фрут»[167]167
  Американцы с 1904-го по 1916 год выращивали в Сосуа бананы, но отказались от этого ввиду недостаточной плодородности почвы.


[Закрыть]. В поселке не было ни дорог, ни школы, ни больницы. Правда, эмигрантов поразила сказочная дешевизна страны. В Пуэрто-Плате обед (рис, мясо, бобы, салат) стоил 7 американских центов, за 5 долларов в месяц можно было снять комнату.

Трухильо не был бы самим собой, если бы не сделал бизнес на эмигрантах. Еврейская благотворительная организация ДОРСА заплатила диктатору 100 тысяч долларов за 8000 гектаров неосвоенной земли.

Вокруг поселка Сосуа простирались девственные джунгли. Эмигрантам пришлось вручную, без всякой техники, отвоевывать у леса территорию для сельского хозяйства. Европейцы страдали от непривычного климата, некоторые умерли от малярии. Многие, как уже упоминалось, уехали в США.

Однако оставшиеся начали выращивать овощи, а вскоре – и продавать их на рынках Пуэрто-Платы. Продукция из Сосуа пользовалась там повышенным спросом из-за высокого качества. Кроме того, еврейская благотворительная организация ДОРСА предоставила на каждого поселенца по девять коров. Эмигранты наладили производство молочных продуктов, которые пользовались спросом даже за пределами Доминиканской республики. Со временем поселенцы расширили бизнес и приняли на работу местных жителей. «Немецкое предприятие», как называли его окрестные жители (почти все евреи были из Германии и Австрии, хотя попадались и выходцы из Чехословакии и Польши), пережило самого диктатора, а торговая марка «Молочные продукты из Сосуа» стала в республике престижным брендом.

В 2007 году в Доминиканской республике еще жили 250 евреев-эмигрантов, 50 из них – в Сосуа.

Расизм Трухильо[168]168
  Сам диктатор каждый день пудрился тальком, чтобы скрыть свое не совсем «белое» происхождение.


[Закрыть] и его маниакальное стремление «улучшить» цвет кожи доминиканского населения имели и еще один не менее парадоксальный результат. Ярый антикоммунист Трухильо, поддерживавший Франко в годы гражданской войны в Испании (1936-1939 годы), после поражения республиканцев изъявил готовность принять их у себя на постоянное жительство.

Эмигрировавшие после победы Франко весной 1939 года в южную Францию республиканцы ютились в лагерях для перемещенных лиц в ужасных условиях. Помимо Трухильо принять противников Франко согласились только две латиноамериканские страны – Мексика и Чили (где в отличие от Доминиканской республики у власти находились прогрессивные левые правительства). Трухильо же дружил с Франко вплоть до своей смерти и открыто восхищался испанским «генералиссимусом». К тому же диктатор-«благодетель» официально запретил на острове в 1936 году любое распространение коммунистических идей (причем именно под влиянием начавшейся в Испании гражданской войны). Жившие в Доминиканской республике испанцы – члены фаланги – имели самые прекрасные отношения с диктатором и его окружением.

Тем не менее из расистских побуждений (республиканцы ведь были «белыми»), а также в силу меркантильных соображений (благотворительные организации оплачивали проезд, оформление виз и первые месяцы пребывания эмигрантов в стране) Трухильо принял в стране с ноября 1939 по июнь 1940 года 3500 республиканцев. Пускали в основном относительно молодых мужчин и женщин (две трети беженцев составляли мужчины средним возрастом 34 года, средний возраст женщин был 30 лет).

Однако испанцы были в основном горожанами и лицами интеллектуальных профессий. Они не хотели жить в отдаленных горных районах (очищенных от гаитян) и заниматься сельским трудом. Вдобавок то, что большинство беженцев были социалистами и коммунистами, все же внушало Трухильо тревогу. В результате очень скоро испанцы уехали в другие страны Латинской Америки.

В отношениях с США Трухильо вел себя подобострастно, но был не прочь поиграть в хвост, который вертел собакой. С самого момента прихода к власти диктатор стал выделять большие средства на создание в Вашингтоне влиятельного доминиканского лобби.

Как уже упоминалось, посланник США в Санто-Доминго Кертис решительно возражал против дипломатического признания «генерала-предателя» Трухильо после столь наглым образом сфальсифицированных майских выборов 1930 года. Однако Вашингтон решил назначить Кертиса специальным представителем на инаугурацию Трухильо, намеченную на август того же года. Это означало на дипломатическом языке легкое недовольство – обычно специально присылали представителя вашингтонской администрации, а не уже работавшего в стране посла.

Трухильо, естественно, Кертиса ненавидел и желал видеть на своей «коронации» более авторитетного американского представителя. Начинающий диктатор подкупил известного плейбоя и адвоката Ганна, который был родственником вице-президента США Кертиса (однофамильца посланника в Санто-Доминго). Вице-президент поднял на заседании кабинета министров вопрос о командировке Ганна в Санто-Доминго в качестве специального представителя на инаугурации. Однако госсекретарь Стимсон возражал, заметив, что Трухильо в феврале 1930-го пришел к власти в результате насильственного переворота[169]169
  Roorda E. P. The Dictator next door. The Good neighbor Policy and the Trujillo Regime in the Dominican Republic, 1930-1945. Duke University Press, 2004. P. 54.


[Закрыть].

На помпезную инаугурацию 16 августа 1930 года Трухильо заказал расшитый золотом мундир из Парижа и надел фуражку бывшего диктатора Лилиса. Новый президент торжественно прошествовал через пять специально сооруженных триумфальных арок на центральной Авениде 27 февраля в Санто-Доминго. Четыре арки были «подарены» иностранными компаниями (в том числе одна – американскими сахарными латифундистами)[170]170
  Roorda E. P. The Dictator next door. The Good neighbor Policy and the Trujillo Regime in the Dominican Republic, 1930-1945. Duke University Press, 2004. P. 55.


[Закрыть]. На улицах столицы вывесили двадцать тысяч доминиканских флагов. Вечером горожан порадовали фейерверками.

Трухильо поддерживал доверительные отношения с губернатором Пуэрто-Рико Теодором Рузвельтом-младшим. Именно на Пуэрто-Рико обосновались большинство доминиканских оппозиционеров, уехавших из страны из-за опасений за свою жизнь. Рузвельт-младший при помощи ФБР контролировал политическую активность эмигрантов, и Трухильо мог не опасаться неожиданной высадки своих врагов с принадлежавшего американцам острова.

Что касается отношений Трухильо с Германией, на момент его прихода к власти в Доминиканской республике не было германского посольства (дипломатические отношения поддерживались через посольство Германии на Кубе), немцам хватало и генерального консульства в Санто-Доминго.

Сразу же после прихода Гитлера к власти в Санто-Доминго открыто начала действовать местная группа НСДАП. Трухильо беседовал с членами организации и проявлял живой интерес к событиям в Германии. В Доминиканской республике жили примерно 60 симпатизировавших Третьему рейху немцев, в основном занимавших влиятельные позиции в торговле и финансовом секторе. Немецкие товары стали вытеснять более дорогие американские с острова. Особенно сильно США встревожило посещение немецким военным кораблем «Карлсруэ» в 1934 году стратегической бухты Самана. За крейсером последовали немецкие миноносцы. Американцы боялись, что Германия устроит в Доминиканской республике военную базу и будет угрожать Панамскому каналу.

В Доминиканскую республику с середины 30-х годов стали приезжать немецкие «научные» делегации, искавшие на острове полезные ископаемые. Дипмиссия США в Санто-Доминго видела в этих визитах попытки немцев создать на острове тайные запасы сырья и базы снабжения флота на случай будущей мировой войны[171]171
  Dillmann H. U., Heim S. Fluchtpunkt Karibik: judische Emigranten in der Dominikanischen Republik. Berlin, 2009. S. 59.


[Закрыть].

Трухильо очень хотел улучшения отношений с Гитлером и распорядился в 1935 году преобразовать доминиканскую миссию в Берлине в полноценное посольство. Однако «фюрера» далекий мелкий потентат интересовал мало, и немцы в Доминиканской республике своего посольства не создали. Разъяренный Трухильо в 1937 году пригрозил отозвать своего посла из Берлина. Лишь в 1939 году Берлин назначил постоянного посланника (все же не посла) в Сьюдад-Трухильо – Ханса-Феликса Ререке.

Задолго до конференции в Эвиане, в ноябре 1936 года, доминиканский консул в Гамбурге предложил пригласить из Германии 1200 «арийских» крестьян (христиан, а не евреев, что он подчеркнул особо) для развития сельского хозяйства страны. МИД Доминиканской республики отнесся к проекту положительно. Однако немецкие дипломатические представители на острове были настроены скептически. Попытки основать в республике немецкие колонии предпринимались и ранее, но большинство колонистов не выдержали тяжелого тропического климата и, полностью обнищав, на деньги немецкой дипмиссии уехали домой[172]172
  Dillmann H. U., Heim S. Fluchtpunkt Karibik: judische Emigranten in der Dominikanischen Republik. Berlin, 2009. S. 60.


[Закрыть].

В мае 1938 года, чтобы убавить недовольство президента США Рузвельта «петрушечной резней», столь явно напоминавшей методы нацистов, министр иностранных дел Доминиканской республики по указанию диктатора уведомил Вашингтон, что на острове не допустят нацистской пропаганды. После этого из доминиканских газет пропали все дружественные по отношению к Германии материалы, равно как и исчезла критика в адрес США (Трухильо иногда дозволял ее, чтобы прослыть националистом и патриотом).

После начала Второй мировой войны в Карибском море появились германские подлодки. Встревоженные этим американцы полагали, что немцы имеют тайные базы в Доминиканской республике, однако найти их так и не смогли.

Чтобы продемонстрировать верность США, Трухильо уже 11 декабря 1941 года (то есть через три дня после нападения японцев на Пёрл-Харбор) объявил войну Германии и Японии. Конечно никакого реального участия во Второй мировой войне Доминиканская республика не принимала, но, присоединившись к Антигитлеровской коалиции на столь ранней стадии, стала государством – учредителем ООН.

Тем не менее к 1945 году режим Трухильо оказался практически в такой же международной изоляции, как и режим Франко, до 1942 года открыто сочувствовавшего державам Оси. Друзьями «благодетеля» были помимо Франко никарагуанский диктатор Сомоса («наш сукин сын», по выражению президента США Гарри Трумена) и диктатор Аргентины полковник Перон, предоставивший убежище в своей стране многим нацистам. Распространение в мире социалистических политических симпатий под влиянием блестящих побед Красной армии и рост авторитета СССР делали поддержание хороших отношений со столь одиозной личностью, как Трухильо, малоприятным даже для США.

К тому же в конце 1944 года Трухильо попытался убить гаитянского президента Леско, организовав против него заговор. 3 января 1945 года недавно прибывший в Сьюдад-Трухильо посол США Бриггс писал в Вашингтон, что отношения между Доминиканской республикой и Гаити колеблются в диапазоне между плохими и ухудшающимися[173]173
  Foreign Relations of the United States. 1945. Volume American Republics. P. 974.


[Закрыть]. Предложение Трухильо, чтобы другие латиноамериканские страны приняли у себя гаитянских эмигрантов и тем самым «ослабили напор» на доминиканскую границу, Бриггс счел несерьезным.

Характеризуя двусторонние американо-доминиканские отношения, посол США прямо признал, что «диктатура Трухильо представляет собой отрицание многих принципов, которым привержены Соединенные Штаты»[174]174
  Foreign Relations of the United States. 1945. Volume American Republics. P. 974.


[Закрыть]. Однако свержение Трухильо – не то, чем надо заниматься правительству США, которое (по мнению Бриггса) придерживается принципа невмешательства во внутренние дела других стран. В то же время США нужно делать все, чтобы не создавать в мире впечатление, что Вашингтон поддерживает и одобряет столь одиозную личность, как Трухильо.

Бриггс рекомендовал лишь проявлять больше «честности» в отношениях с Трухильо, то есть заставлять доминиканского диктатора выполнять взятые на себя обязательства.

Однако там, где речь шла о возможности прикарманить государственные деньги, говорить Трухильо о честности было столь же бесполезно, как убеждать тигра в пользе вегетарианства.

Примером здесь может служить американская программа продовольственной помощи (Food Purchase Program). На 2,2 миллиона долларов США закупали в Доминиканской республике по заранее установленным ценам излишки продовольствия (рис, кукурузу, живой скот и замороженное мясо), чтобы пополнять военные запасы и помогать доминиканским крестьянам (программа не была рассчитана на извлечение прибыли). Многие доминиканские фермеры производили продукцию именно в расчете на гарантированные закупки американцев. Зная заранее цену, которую были готовы заплатить США, Трухильо скупал у крестьян товары по заниженной цене, чтобы «заработать» на перепродаже продукции в США. Бриггс писал о «больших прибылях», которые получают на перепродаже и транспортировке продовольствия доминиканские официальные лица. Американцы безуспешно требовали от диктатора, чтобы он заранее публиковал гарантированные Вашингтоном цены. В ответ доминиканские власти в декабре 1944 года обвинили представителя программы продовольственной помощи США в республике в «недружественных действиях», однако после «расследования» были вынуждены снять свои обвинения.

Как уже упоминалось, в 1944 году Трухильо начал кампанию по выдвижению своей кандидатуры на очередной президентский срок (поскольку и Рузвельт был избран на четвертый срок подряд в 1944-м). Это означало, что все коммерческие предприятия республики должны были сделать «добровольные пожертвования» в кассу единственной в стране Доминиканской национальной партии. Не избежали этой участи и американские компании на острове. К тому же американские бизнесмены ранее были в числе тех, кто подписывал петиции с «просьбами» к Трухильо баллотироваться на новый срок. Бриггс решил покончить с этой практикой узаконенного взимания дани и в октябре 1944 года потребовал от Трухильо оградить американский бизнес от подобного рода контрибуций.

Как обычно во время бесед с американскими послами диктатор открыто не возражал. Однако впоследствии он не скрывал недовольства: политика Бриггса лишала его солидной финансовой подпитки и возможности ссылаться на авторитет США в узурпации власти. Трухильо стал переправлять в свой карман американский кредит, который США дали на строительство автодороги к гаитянской границе, и на этом искренне любивший чужие деньги «благодетель» не остановился.

США в годы войны направляли многим странам, в том числе и СССР, продовольственную помощь для военных нужд. Часть этой помощи по, согласованию с США правительства иностранных государств могли продавать населению для пополнения бюджета. Такую же помощь получала и Доминиканская республика, находившаяся за тысячи километров от линии фронта. Посольство США в Сьюдад-Трухильо в июле 1944 года сообщало, что власти этой страны наживаются на перепродаже американского лярда. Однако госдепартамент проявил полное равнодушие[175]175
  Foreign Relations of the United States. 1945. Volume American Republics. P. 979.


[Закрыть], и Трухильо начал спекулировать уже американскими автомобильными покрышками, что было еще более прибыльным занятием. Бриггс писал, что доминиканское население возмущено позицией американцев и даже может счесть, что США каким-либо образом сами участвуют в этой коррупционной схеме.