Текст книги "Вайзенштайн. Правосудие"

Из протокола допроса свидетеля Бруно Майцеля
(Стенограмма заседания Гентского трибунала 09.05.2017)

Председательствующий судья Мэттьюз: Повторяйте за мной слова присяги в следующей форме: «Я, такой-то, вызванный в качестве свидетеля по настоящему делу, перед лицом Гентского трибунала торжественно клянусь и обязуюсь сообщить все, что мне известно по данному делу без искажений и преувеличений».

Свидетель повторяет слова присяги.

ПСМ.: Вы можете сесть. (Обращается к переводчику) Вы переводчик?

Переводчик: Да, ваша честь.

ПСМ.: Будьте добры, назовите ваше имя.

Переводчик: Оливер Рэн.

ПСМ.: Повторяйте слова присяги: «Клянусь перед лицом трибунала переводить показания этого свидетеля максимально точно по мере моих возможностей».

Переводчик повторяет слова присяги.

ПСМ.: Хорошо. Начинаем слушания.

Прокурор Тагава: Поскольку техника арестов нам уже относительно известна, предлагаю затронуть вопрос непосредственно этапирования. Итак, вы в самолете. Как проходил перелет?

Б. М.: Всех помещали в… Скажем, это были стоячие клетки на борту. Тут надо объяснить. Это были не индивидуальные клети. Это… В общем, чтобы было понятнее, скажу так. Представьте самолет – вид сзади. Открывается багажный, или – как он там называется? – такой большой люк. Внутри параллельно стенам стоят, по-моему, десять пеналов.

П. Т.: Да-да, вот у нас есть фотографии.

Б. М.: Да. Вот в них как раз и собирали людей. Плечом к плечу, руки не вытянуть ни вперед, ни в сторону. Очень тесно. Сесть тоже некуда.

П. Т.: Как же? Защита нам недавно рассказывала про скамейки в самолетах.

Б. М.: Такое возможно. От других моих соседей по бараку я слышал, что если перелет дальний, больше пяти часов, то там, да, были сидения. Мы летели часа, наверное, три, поэтому стоя.

П. Т.: Понятно. Сколько человек насчитывал ваш эшелон?

Б. М.: Не меньше полутысячи, я думаю.

П. Т.: Сколько было конвоиров?

Б. М.: Ни единой души.

П. Т.: То есть как?

Б. М: А зачем? За нами закрыли двери, замки. Не шелохнуться! А даже и если бы, то куда бежать? Как и с подводной лодки – бежать некуда. И даже угони мы самолет, то что? Куда его сажать? Люблянский протокол. Конвойные всегда дружелюбно так шутили: один шаг – одна пуля. Мы находились в очень скверном положении.

П. Т: Несомненно, дальше. Посадка.

Б. М.: Как я уже говорил, часа через три мы сели. Мягко, надо сказать, сели. Не трясло.

П. Т: Свидетель, впредь я попрошу вас не вдаваться в косвенные подробности. Все же давать показания следует по делу. Что было на посадке?

Б. М.: Вывели, приковали одного к другому. Лязг цепей страшный стоял… Ой, простите, не хотел. Но, кстати говоря, аэродром – место тоже не из числа веселых. Специальный комитетский аэродром. Шлагбаум, КПП, колючая проволока, все как надо. Конвой с овчарками, и ночь была. Прожектора, правда, светили прямо в глаза.

Судья Да Сильва: Свидетель, вас же, кажется, попросили не сгущать эмоциональные краски.

П. Т.: Высадили, а дальше?

Б. М.: Нас погрузили в два прицепа одного большого тягача. Затолкали как скот и повезли. Кое-как расселись, если такое состояние можно назвать сидячим. Как раз шел сильный дождь, ливень. Промокли до трусов, простите за подробности. Ехали часа полтора, наверное.

П. Т.: То есть правильным будет ли утверждение, что крыши никакой над вами не было? Шел бы град, к примеру…

Б. М.: Конечно, как пить дать бы поколотило. А на дворе, замечу, октябрь. Мало того что промокли, так и продрогли. До той поры мне никогда не доводилось путешествовать в автомобиле с открытым верхом, а здесь, пусть хоть и прицеп, но пункт, можно сказать, выполнен.

П. Т.: Дорога до лагеря прошла спокойно?

Б. М.: Большей частью да. Вот только щиты, знаете, как рекламные такие конструкции вдоль дорог стоят? Вдоль нашего маршрута их подсвечивали. Так вот там были написаны любопытные слова. Если сначала стоял хоть какой-то гул меж людьми, шептались о чем-то, догадки делали, то, как увидели, все замолчали, будто языки им поотрезали.

П. Т.: И что же там было написано?

Б. М.: На трех языках: русском, испанском, английском. Точно не помню дословно, но смысл такой: «Вы – дерьмо, и суждено вам тут подохнуть». Тогда был первый раз, когда нам открыто угрожали смертью. Причем я обратил внимание, что дорога-то была однополосная и встречных машин нам не попадалось.

П. Т.: Куда вас привезли?

П. Т.: Капитальное сооружение, что-то среднее между нацистским концлагерем и военной базой. В ночной темноте картина выглядела весьма зловеще. Колючка, трубы в небо, лай собак…

С. ДС.: Последнее предупреждение, свидетель.

Б. М.: Простите. Грузовик повернул на ответвление с надписью «Терминал А» и въехал в темный тоннель. Метров через сто остановился так, что справа у нас оказалась площадка, похожая на перрон. Приказали вылезать. Тут вышел Константин Завадский и поприветствовал нас интересной речью.

П. Т.: Прошу вас ее воспроизвести.

Б. М.: С чудовищным акцентом на английском языке, я даже не все понял толком, он сказал, что родился на этот свет для того, чтобы превратить нашу жизнь в кромешный ад и после сжечь наши туши в крематории. Посыл был примерно такой. Самый легкий блок в «Вайзенштайне», блок «А». Так начался наш первый день.

Доказательство п-10/7. Запрос на имя Явуза Полата от коменданта второго ранга

Экстерриториальная организация «Вайзенштайн»

Главная комендатура объекта

02.02.14 № 254-1/4А Первый приоритет

Уважаемый Явуз! Ситуация с трайбалистами ежедневно регрессирует. Это утверждение справедливо относительно всех Блоков. Даже наши инсайдеры до сих пор бессильны в установлении природы той мифической связи на расстоянии, поддерживаемой между контингентом и подследственными в Комитетах.

Вновь прибывшие номера оказываются уже завербованными папой By и его сектой. Повторюсь, причины нам неизвестны. Спецразобры не дают должного результата. Более того, трайбалисты вырабатывают свой особенный язык, не поддающийся никакой расшифровке. Если так пойдет и дальше, они вообще откажутся с нами разговаривать.

Второй ранг бьет тревогу почти месяц, надо ли говорить, что пока безрезультатно! Все наши инициативы торпедируются отдельными лицами, преследующими свои личные выгоды. Подобное отношение не может не сказаться пагубно на системе работоспособности лагеря. Оно изуродует сам скелет, сам стержень идеи. И это уже происходит.

Как Вы прекрасно понимаете, в одиночку бороться с нарастающей угрозой от трайбалистов невозможно, а в том, что ничего хорошего они по определению замышлять не могут, убежден даже самый «зеленый» конвоир. Я не прошу, а просто умоляю о помощи. Если не начать наносить упреждающие удары, не ровен час, мы с контингентом поменяемся местами, и оказанной гуманности нам точно не видать.

Меры к действию:

1. На самом первом уровне обеспечить максимальную изоляцию категории Зулу от любых внешних воздействий в условиях перевозок.

2. По возможности незаметно внедрять двойных агентов в эшелоны Зулу перед самой отправкой.

3. Довести до сведения Ваших сотрудников необходимость постоянного пребывания в состоянии повышенной внимательности, поскольку это сможет помочь подробнее узнать намерения трайбалистов.

Соответствующие копии в том числе направлены всем заинтересованным Департаментам и узлам.

Надеюсь на оперативность и понимание. Только сотрудничая в полном объеме, удастся обезвредить деструктивные элементы до того, как ситуация выйдет из-под контроля. Уверен, пока есть время и возможности.

С уважением,

Комендант Второго ранга

Ларри Дин

Из дневника Валдиса Давидиса. Запись от 02.07.13

Поздно ночью подвезли новый эшелон в Дракон-Б – 623 человека. Азиаты, большей частью все щуплые, как советские цыплята. Ростом метра под полтора, спокойно можно оторвать от земли почти любого из них, взяв за шкирку одной рукой.

Особенно забавно наблюдать за ними на первой расстановке, когда назначают номера. Стоит такой задохлик, и вот он теперь называется Драконом Б-5-26. Как грозно звучит! Целый Дракон перед нами, хотя комплекцией больше похож на ящерицу.

Пусть так, но как раз азиаты – самые выносливые из всех. Где-то раньше я уже отмечал такое понятие, как «ковер». Расскажу подробнее, что это такое. Допустим, происходит нарушение, неважно какое, даже самое мелкое, обратился кто-нибудь к старшему надзирателю или, упаси господь, к коменданту блока ближе чем с двух метров, и тогда звучит команда – «ковер-20».

Моментально подлетает спецразборная команда. Провинившийся, то есть «ковер», должен быстро сесть на землю, может закрываться, если хочет. И здесь бригадир начинает охаживать нарушителя доской куда придется. Раз, два, три. И бедняга сам вслух считает удары. Если «ковер-20», то ударов двадцать, и так далее, вплоть до пятидесяти. Один раз пятьдесят только видел: за нападение на конвоира мужика, канадца, по-моему, оприходовали до полусмерти.

Главный же смысл операции в том, что, если человек сбивается или прекращает считать удары, все начинается сначала. Так вот – азиаты практически всегда досчитывали полностью. Потрясающая закалка. Самые в этом смысле хилые – Гризли и Латинцы. Стеганули их пару раз, и всё – в отключку. Наверное, виною тот случай, когда в палке, уж не знаю – случайно или нет, застряли пару гвоздей и французику одному оторвали ухо.

Вот такие чудные дела у нас в губернии.

Доказательство П-6/14. Краткий перечень животных, доставленных в лагерь, по состоянию на 2014 год

Данный перечень подлежит постоянному хранению в соответствующей секции вольера живого уголка. Зоотехнику ежедневно сличать список с фактическим наличием экземпляров. О любых нестыковках в незамедлительном порядке докладывать напрямую коменданту Качуре В. Э.

1) Лошади: орловский рысак, кубинский иноходец, польский коник, стандарбред, пинтабиан, шведка. Общее количество: 11 животных.

2) Хищники:

а) псовые: гиеновидная собака, эфиопский шакал, мексиканский койот, тибетский волк, афганская лисица, енотовидная собака. Общее количество: 9 животных;

б) куньи: росомаха, камчатский бобр, светлый хорь, яванский колонок, речная выдра. Общее количество: 7 животных;

в) медвежьи: гризли, бурый медведь, малайский медведь, губач. Общее количество: 7 животных;

г) кошачьи: камышовый кот, рыжая рысь, кугуар, дымчатый леопард, королевский гепард, белый лев, золотой тигр. Общее количество: 12 животных;

д) остальные: полосатая гиена, фараонова крыса, сурикат. Общее количество: 6 животных.

Перечень травоядных и птиц закреплен за одноименными вольерами.

При уходе за животными следует придерживаться единственного правила: звери имеют больше права на бережную опеку, нежели биоотходы, содержащиеся за пределами этого помещения.

Флаер, раздаваемый туристам на турецких курортах

Озорные девчонки воплотят в жизнь ваши самые тайные фантазии.

Наши очаровательные кокетки точно знают, что нужно именно вам. Их нежные руки и пылкая страсть доставят вас на седьмое небо от наслаждения.

Не откажите себе в удовольствии побаловаться с чувственными феями из мира грез и волшебства.

Широчайший спектр услуг, включая релаксирующий массаж и стрип-шоу, возможность отдыха сразу с несколькими бабочками, любые формы, цвет и внешность. Все только для вас!

Предъявителю флаера первые 15 минут бесплатно.

Обращаться: сеть баров «Айскрэкер» или по телефону +9055548809612.

Из книги «забавная медицина», приобретенной Явузом Полатом

Получается, что задача симулянта состоит в том, чтобы в полной мере продемонстрировать именно те особенности поведения, которые, на его взгляд, выходят за рамки общепринятой нормы. В условиях клинического наблюдения индивид стремится воссоздать образ типичного сумасшедшего, навеянного ему собственными представлениями, зачастую наивными. К тому же чаще всего воспроизводятся симптомы, а не сама болезнь.

Помимо этого, симулянту кажется, что в психиатрии отсутствуют инструменты для объективной оценки его психического здоровья. Условно говоря, человек, подражая абстрактным душевнобольным, может рычать как лев, кидаясь на проходящих мимо, или имитировать разговор с «голосами». Мотивация такова – нельзя измерить то, что нельзя увидеть и пощупать.

Отдельно следует упомянуть и тот факт, что поддерживать подобное состояние для неподготовленного разума очень тяжело, ведь приходится держать в голове обе действительности, как вымышленную, так и реальную. В результате пациента легко вывести на чистую воду.

Забывается в том числе научная формула, провозглашающая невозможность больным признать себя таковым. Натуральный психотик не может со стороны адекватно оценить свое состояние и тем более дискутировать на такую тему. Погореть в целом можно на чем угодно.

Какие еще есть определяющие критерии? Микс из противоположных симптомов, присутствие уголовной подоплеки в деле, случаи симуляции в прошлом, улучшения после лечения нейтральными веществами, чудесное исцеление после заключения о помешательстве субъекта.

Подобных очевидных «крючков» на самом деле существует великое множество, и опытному терапевту не сложно в течение того или иного периода времени диагностировать патологию или, наоборот, симуляцию.

Надпись на школьной доске, оставленная ученицей в эфесе в 1981 году

Я не хочу дружить с карликом! Не смей больше ко мне подходить и поджидать меня после уроков! Я тебя ненавижу, пропади ты навсегда.

Личное дело Али Полата

Экстерриториальная организация «Вайзенштайн»

Комендатура третьего ранга

Личное дело № 2093

8 сентября 2012

Фамилия: Полат

Номер: Латинец Б-2-141

Имя: Али

Год рождения: 1972

Гражданство: Турция

Образование: Юридическое

Профессия: Судья

Причина(ы) ареста Комитетом: Многократное превышение должностных полномочий, служебный подлог, вымогательство, преступный сговор с целью прекращения уголовного преследования близких родственников, незаконное хранение наркотических веществ, содействие в организации притонов, наличие дорогостоящего недвижимого и движимого имущества, приобретенного незаконным путем.

Особые приметы:

Рост: 175 см

Цвет волос: Брюнет

Цвет глаз: Карий

Цвет кожи: Смуглый

Прочее: шрам на левом предплечье, правый глаз немного косит.

Примечание: является двоюродным братом директора Департамента транспорта и перевозок Явуза Полата. В связи с этим требуется максимально пристальный надсмотр.

Прошение в департамент транспорта и перевозок от конвоира первого ранга Фреда Дюэрса

Желая принять более деятельное участие в работе нашей организации, предлагаю провести один эксперимент. Суть его заключается в том, чтобы я лично прошел весь путь лагерной пыли от ареста до помещения в блок. Последнее время вопрос транспортировки штук стоит наиболее остро. Объясню, с чем это связано.

Отдельные мои коллеги, являясь сердобольными слюнтяями, позволяют себе вступать в неуставные отношения с подведомственным контингентом. К примеру, из комитетских боксов-отстойников их везут на самолет в несколько заходов, облегчая условия перевозки, то есть, по сути, нарушая основной принцип – «минимум комфорта».

В результате борты недогружены из-за тех же самых соображений. Приходится летать по два, а иногда и по три раза, что приводит к ненужному увеличению накладных расходов. Более того, штук там еще и подкармливают, а некоторым, особенно важным, даже предлагают стульчики. Как бы коррупция не пробралась и в наши тесные ряды.

Конвойское разгильдяйство походя (а возможно, и умышленно) расшатывает фундаментальную базу крепкого содружества «Вайзенштайн». Как исполнительный и честный сотрудник, я не могу смотреть на вышеозначенную ситуацию сквозь пальцы. Частое пренебрежение прямыми обязанностями неизбежно расхолаживает сотрудника любой отрасли.

Поэтому прошу оказать содействие в изучении вопроса изнутри. Необходимо отследить все слабые звенья цепи, попытаться отыскать потенциальные бреши в транспортной системе. Все лазейки и норы надлежит залатать и засыпать, ведь только так можно построить нормальный, функционирующий организм по переработке живого мусора.

Разрешение от коменданта Первого ранга получено, прилагается его оригинал. Описанная информация получена мной из надежного источника. Кто-то из сотрудников подает рапорта, кто-то нет. Движение по ним, в любом случае, отсутствует. Попустительское безобразие надо прекращать.

В надежде на положительную резолюцию,

Конвоир первого ранга

Фред Дюэрс 19.11.15

Пресс-релиз гонконгского музея естественной истории

Адрес: 5/д Мэйн Комплекс, Слим Роуд 226, Новые Территории, Гонконг

Тел.: (852) 3323 9908 Факс: (852) 3323 9909

Email: [email protected] Вебсайт: www.mnhhk.org

12 сентября 2011 года

Наш Музей с искренней радостью сообщает всем ценителям искусства древних времен, что 15 сентября в 17.00 открывается выставка исторического и культурного наследия Африканского континента. Посетители будут иметь уникальную возможность познакомиться с различными аспектами повседневной жизни племен из глубокого прошлого, некоторые из которых существуют и сегодня.

Африка – это колыбель человечества. Отправным пунктом с точки зрения науки принято считать дату, удаленную от нас на пять миллионов лет. С развитием человека ареал его обитания значительно расширился, однако становление общества успешно продолжалось и на территории зарождения первых гомо сапиенс.

Неотъемлемые части повседневной жизни, такие как земледелие, коневодство, металлургия и торговля, здесь были известны задолго до того, как стали доступны современной западной цивилизации. Это вызвало серьезное удивление у португальских путешественников, прибывших сюда в 15 веке и, к сожалению, активно развернувших впоследствии работорговлю.

Насыщенная экспозиция откроет любопытному взору орудия труда, посуду, мужские и женские украшения, боевое оружие, предметы религиозного назначения. Впервые за время существования мирового музейного дела гостям представят уникальный макет африканской типичной деревни периода 10–11 веков нашей эры в масштабе 1:50.

После официальной церемонии открытия выставки и осмотра экспонатов в 21.00 будет организован фуршет и благотворительный аукцион. Среди прочих лотов на торгах мы увидим эксклюзивный артефакт, уже снискавший широкую известность: культовая маска габонского жреца Ндо-Абеле, предводителя тайного общества людей-леопардов.

По легенде, Ндо-Абеле надевал эту маску для проведения специального обряда, в результате которого он и его сподвижники получали возможность обращаться в хищных зверей. С помощью данной манипуляции они могли затем бесшумно охотиться на своих жертв, чья кровь и органы давали колдунам безграничную силу. Совершив ровно сто убийств, жрец таинственным образом исчез с лица земли.

Объяснительная записка сержанта полицейского бюро Портланда Клайда Симмса

Портланд, Орегон Полицейское бюро Джэйн Лисински, Мэр Оуэн Штэккл, шеф полиции 1136 Грейт Авеню, 97345

Профессионализм. Сострадание. Надежность. Уважение. Защита. Служба.

12 июня 2014 года я и мой напарник сержант полиции Гарланд Пройс в соответствии с графиком патрулировали район Мидцл Хайтс. В 22.30 мы заметили группу гражданских, толпящихся прямо на проезжей части по адресу 140 Кингси Драйв. Мы вышли, чтобы узнать в чем дело, не ранен ли кто-нибудь и не требуется ли наша помощь.

На дороге в луже крови лежали два трупа с многочисленными огнестрельными ранениями. Мы сразу же запросили скорую и детективов из отдела по расследованию убийств. Не успели мы опросить первого свидетеля, как по нам открыли огонь из укрытия. Ранили сержанта Пройса. После чего подозреваемые быстро скрылись. Я описал их внешность диспетчеру и принял решение о преследовании по Баундари-Алли.

Выбежав на Диш Роуд, подозреваемые разделились. Я побежал направо за одним из них. На бегу он произвел три выстрела в мою сторону, к счастью, мимо. Подозреваемый не реагировал на мои громкие и четкие приказы положить оружие и лечь лицом на землю.

Около дома № 438 подозреваемый споткнулся и упал, я резко настиг его и направил глок, приказывая не вставать, иначе будет применена сила. Он принял сидячее положение, продолжая держать оружие в руке. Затем сказал: «Хер тебе, а не Джэй-Дог. Я больше не пойду в тюрягу» – и направил пистолет в мою сторону.

В соответствии с директивой 1010.10, почувствовав реальную угрозу своей жизни, тем более что он раньше уже стрелял в меня, я открыл огонь на поражение. В связи с тем что на улице было очень темно и подозреваемый находился в положении сидя, я не стал стрелять в ногу или руку, а сделал два выстрела в область торса. О том, что пули попали в голову, мне стало известно только впоследствии.

Никаких мало-мальски вразумительных ответов от Полата суд не получил. Петляя и запутывая следы, турок, вне всякого сомнения, стремится преуменьшить свой вклад в общее дело. Его адвокаты тоже ведут несколько странную игру – они атакуют свидетелей и обвинение. Защита цепляется за малейшие нестыковки в показаниях и доказательствах, тем самым пытаясь представить их как недостоверные и даже ложные.

Степень виновности Явуза пока серьезно размыта. Да, он выполнял свою работу в соответствии с возложенными должностными обязанностями. Тем не менее соучаствовал ли он в инкриминируемых ему деяниях? Отдавал ли он личные распоряжения, заведомо антигуманные? Со слов свидетелей и некоторых конвоиров ответ утвердительный, а, если верить показаниям коллег по Департаменту и некоторым бумажным уликам – отрицательный.

По правде говоря, это самый сложный процесс, который мне когда-либо приходилось наблюдать. Сложность его состоит в том, что он чрезвычайно запутан, как следы апачи. На первый взгляд все вполне объяснимо: есть крепость и есть ее осада. Кто кого? Одним прекрасным утром, допустим, спускается с неба апостол и вопрошает, мол, чего вы, болезные грешники, друг друга тираните?

Возмущенные обе стороны начинают осыпать небожителя аргументами, верительными грамотами, закладными, расписками, казенными книгами и прочими письменами, настаивая на своей правоте. Выясняется, что земля чужая, те объявили войну, а те похитили их короля, а эти отравили им колодцы, а те наслали колдовскую порчу, а эти предательски наняли на подмогу людоедов-островитян, хотя клятвенно обещали так не поступать, и так по кругу до бесконечности.

Что бы сделал апостол? Вероятнее всего, почесал бы за ухом, поправил нимб и пред тем, как вознестись обратно, промолвил: «Упаси, Господи, еще раз сюда вернуться». К сожалению, у суда подобной возможности нет. Надо разбираться. Зачастую возникает ситуация, когда мы слышим одно слово против другого. Или два доказательства, противоречащие друг другу. Чему верить?

Сам предмет рассмотрения абсолютно нагляден, исходя из фабулы обвинения. Однако лично я склонен допустить возможность законного существования организации «Вайзенштайн». Были подписаны необходимые документы на международном уровне, тем более, согласно народному волеизъявлению. Здесь вопросов нет. Раз так решили, то деваться некуда. Проблема в другом: нарушались ли правила самой организацией?

Вот что надо исследовать, вот где лежит основная пища для размышлений.

Когда гражданин А крадет у гражданина Б курицу, мы можем с уникальной точностью установить аспекты преступления, место и мотив, затем обыск, допрос, свидетели и так далее. С виду вроде бы все просто, но дьявол, как известно, кроется в деталях. А вдруг у Б никогда не было курицы? А вдруг у А железное алиби? А вдруг курицу продала жена Б? Слишком много «вдруг» иной раз возникает на авансцене.

Какая обстановка царила внутри циклопических железобетонных стен, какие страсти кипели в бездне концлагеря? Слушания идут без малого две недели, несмотря на это, дело до сих пор окутано едкой юридической дымовой завесой, напускаемой с обеих сторон. Если так пойдет и дальше, то общественность окончательно потеряет смысловую нить. Ведь выслушивая ненормальные вопросы на грани психотерапии и такие же ответы, разве есть условия для возникновения адекватной картины?

Подводя некий промежуточный итог, отмечу, что в случае Полата следствие действовало несколько увереннее защиты, но все же толком разговорить его не удалось. Показания других лиц нередко разнились вплоть до диаметрально противоположных. Если одного узника везли едва ли не в чемодане, то второго едва ли не в лимузине. Если один сотрудник транспортного Департамента называет начальника «позорной кляксой в истории человеческой расы», то другой – «добрейшим из благодетелей, каковых носила земля».

Остается надежда на прояснение подробностей в дальнейшем ходе трибунала. На завтра намечается допрос Берты Мацкевич, но у нее обострился недавний недуг – аномалия рефракции, глазная болезнь, при которой происходит расфокусировка зрения. Весьма удобный предлог для задержки заседания. Подсудимой объявили суточный перерыв и, если состояние не улучшится, начнут без ее участия.

Незапланированная пауза предоставила возможность более сосредоточенно проштудировать подноготную так называемых Комитетов. «Вайзенштайн» – это не только и даже не столько лагерь, сколько его интерконтинентальные сателлиты.

Зловещее колесо раскручивалось именно комитетскими усилиями. В частности, они и запускали репрессивные маховики, являясь, по сути, твердой опорой, тремя слонами, поддерживающими ненасытную черепаху.