Текст книги "Вайзенштайн. Правосудие"

Интервью Дирка Стиглица английской телерадиокомпании «Ю-Груп» 26.08.10

– Мы возвращаемся после рекламной паузы. В студии я, Рик Монро, и наш гость, известный вам, конечно же, по уникальному объекту «Вайзенштайн», Дирк Стиглиц. Итак, Дирк, давайте поговорим про эти Комитеты, которые будут ловить государственных преступников. Кто эти люди и как вообще будет выглядеть вся процедура?

– На самом деле все довольно просто. Мы набираем заинтересованных людей, то есть тех, кто так или иначе пострадал от действий властей. Тех, кто объективно ненавидит власть, кого она разорила и искалечила.

– Откуда вы набираете помощников?

– В каждой стране, связанной Афинской конвенцией, действует онлайн– и оффлайн-приемная. Государства обязаны нам всячески помогать, там черным по белому это прописано. В Интернете мы собираем все жалобы, изучаем, сортируем и, естественно, абсурдные удаляем.

– А что, бывают и абсурдные?

– Ну конечно, бывают. С людьми же работаем. Типа, меня похищали пришельцы, а власти не спасли. Или, допустим, случайно на газон заехал танк. Таким мы рекомендуем обращаться в гражданские суды. Откровенно беспредельные дела я рассматриваю лично. Люди приходят, приносят документы, мы разбираемся. Самых пострадавших тестируем и, если они нам подходят, приглашаем на работу.

– Как вы их оцениваете?

– Ну послушайте, это практически та же самая работа полицейского. Трезвый ум, хорошая физическая форма, грамотность, гражданская позиция.

– Пистолеты раздаете?

– Нет, но я был бы не против.

– Что дальше?

– Формируем костяк команды. Начальника Комитета в каждой стране назначает представитель нашей организации. Правительства могут давать рекомендации – не более того. Последнее слово за нами. Дальше сам начальник, разумеется, с нашей помощью, если есть такая необходимость, подбирает себе команду. Как-то так.

– Команду собрали, всех экипировали, кстати, за чей счет оплачивается вся эта музыка?

– Изначально в общую, так сказать, копилку сбрасываются все страны-участницы. Небольшая, сразу скажу, сумма. А потом самое интересное – там есть дополнительное соглашение, которое предусматривает финансирование нашей деятельности из средств арестованных счетов казнокрадов. Они украли у народа, а народ, кстати, проголосовавший за такое решение, выдает нам часть этих денег, чтобы мы разделались с ворами и преступниками.

– И что, люди не против?

– Наоборот. Все разумные граждане «за». Ведь у них увели деньги, и когда бы их вернули, неизвестно, и не факт, что вернули бы вообще. А так мы их возвращаем в бюджет, но за маленькой комиссией на поддержание нашей деятельности.

– Хорошо. Возвращаемся к комитетам. Как проходит расследование?

– Многие страны сопротивлялись, но мы все же отстояли себе нераспространение юрисдикции, то есть мы вольны в своих действиях, понятно, что без применения физического воздействия, но с возможностью задержания подозреваемого, видеосъемки, допросов и так далее.

– Поясните подробнее. К примеру, поступил донос на такого-то от такого-то, и абсолютно очевидно, что человек живет не на зарплату служащего.

– Почему сразу донос? Это такая же информация, как и любая другая. Просто для нас она представляет значительную ценность. По фактическому образу жизни определенных чиновников, допустим, наглядно видно, что они живут во дворцах. Также смотрим, отслеживаем новости, лопатим Интернет, взаимодействуем с различными некоммерческими организациями, работающими на антикоррупционном поле. Скажем, говорят, вот такой-то пришел на прием в часах стоимостью больше, чем хороший автомобиль. Мы выезжаем к этому человеку либо на работу, либо на дом и задаем ему вопросы. «Какая у тебя зарплата?» – «Столько». – «А откуда часы, виллы, яхта, личный самолет и прочее?» Прямо в лоб: где взял, кто дал? Если ответы нас не устраивают, мы везем его к себе.

– На пытки?

– Да, протыкаем кожу и отрезаем уши. Шучу. И там уже допрашиваем более конкретно.

– Но ведь коррупция бывает разной, и в каждой стране устроено по-разному. Там, где и так действуют законы, зачем нужны вы?

– Вы не понимаете, сразу видно, что никогда не сталкивались с системой. Любой организм в целях выживания устроен таким образом, что он самосохраняется и отторгает все чужеродное. В данном случае чужеродное – это вы, ну, то есть обычный народ. Несомненно, в первую очередь наше внимание обращено на развивающиеся страны, где куча князьков решает все и за всех. Они людей достали уже давно, вот тут и появляемся мы, потому что государство не хочет их трогать. А у нас сотрудники идейные: их нельзя подкупить, запугать, уволить, лишить чего-то. Поэтому мы наведем порядок во всем мире.

Положение о комитетской функциональности внутри экстерриториальной организации «Вайзенштайн»

Утверждаю

Президент Верховного Совета Организации

Дирк Стиглиц

14.07.2010

1. Введение

1.1. Настоящее положение устанавливает цели, принципы, функции и структуру Комитетов по искоренению международной коррупции, в дальнейшем – Комитетов, а также направление всеобъемлющего, полноценного сотрудничества с другими подразделениями Организации.

1.2. Положение разработано в связи с тем, чтобы обеспечить прозрачность работы первой ступени Организации и строго очертить круг ее задач.

2. Общие положения

2.1. Комитет является самостоятельным подразделением внутри Организации и представляет собой многонациональный коллегиальный совещательный орган, расквартированный в каждой стране, подписавшей и ратифицировавшей Афинскую конвенцию.

2.2. Комитет создается и реорганизуется приказом Высшего руководства Организации путем назначения на должность / снятия с должности начальника Комитета.

2.3. Начальник Комитета наделен правомочием на собственное усмотрение подбирать работников, предварительно их аттестуя.

2.4. Численность сотрудников Комитета и количество Комитетов регулируется исходя из соображений целесообразности в каждом государстве отдельно.

2.5. Обеспечение деятельности, включая техническое оснащение, Комитета, опираясь на статью 8 Афинской конвенции, происходит частично за счет государства, частично за счет Организации. Финансирование и материальное обеспечение Комитетов в зависимости от региона оговаривается в индивидуальном договоре, шаблон которого прикреплен в Приложении 1.

2.6. В процессе длительных и плодотворных взаимоотношений Комитета с принимающей стороной могут заключаться различные дополнительные соглашения, регламентирующие потенциальный порядок координации совместных действий, как то: имущественных сделок, содействия в подводке коммуникаций, взаимный обмен опытом и прочее.

Для наглядности пять типовых договоров включены в Приложение 2.

2.7. Комитет имеет полное право обладать своим личным веб-сайтом, логотипом, фирменными бланками и тому подобным.

3. Цели и задачи Комитета

3.1. Комитет создается с целью выявления и раскрытия преступлений, совершенных лицами, работодателем которых является их родное государство. Иными словами, под это определение попадает любая личность, чьим основным источником дохода считается бюджет. При этом характер и общественная опасность правонарушения во внимание не принимаются.

3.2. В рамках Афинской конвенции и Люблянского протокола Комитет наделяется сопутствующими функциями для наиболее эффективного достижения заявленных целей:

3.2.1. Задержание подозреваемого до четырнадцати суток.

3.2.2. Проведение обыска в жилище, на рабочем месте подозреваемого, равно как и его родственников и близких друзей, без судебных на то санкций.

3.2.3. Запрос любых необходимых документов из госархивов и реестров.

3.2.4. Прослушивание телефонных переговоров, отслеживание электронной корреспонденции, наружное наблюдение за подозреваемым.

3.2.5. Допрос свидетелей, участников и пособников правонарушения.

3.2.6. В случае установления степени вины подозреваемого осуждение его комитетской Коллегией с последующей депортацией / транспортировкой на спецобьект «Вайзенштайн».

4. Ответственность

4.1. Всю полноту ответственности за несоблюдение или ненадлежащее соблюдение параграфов, возложенных настоящим положением, несет непосредственно начальник Комитета.

4.2. Степень ответственности устанавливается вышестоящими руководителями Организации в соответствии с ее Уставом, Протоколами, Резолюциями и прочими нормативными актами.

Из книги Майка Ривза «Дирк Стиглиц. Тасманский дьявол или новый мессия?»

Сначала всем подозреваемым происходящее казалось каким-то непонятным спектаклем. Они настолько привыкли к своей вселенской значимости и неподступности, что у многих началась истерика из-за отказа принимать новую действительность.

В одночасье рухнула привычная система. Хватали по кабинетам, по домам, на прогулках, из борделей, из кабаков, снимали с самолетов, поездов, выдергивали из казино, отелей. Одного хорватского мэра взяли прямо с личной яхты.

Лед тронулся. Тем не менее первые полгода довольствовались мелкой сошкой. И только в середине 2011 года задержали первого губернатора, потом пару министров. Стало ясно – неприкосновенности нет. Иммунитет осыпался трухой. Комитеты, как отряд Несса, не поддавались на провокации, взятки и угрозы. Работали честно.

Это достигалось одной простой, но гениальной задумкой: в их рядах служили люди, непосредственно столкнувшиеся с произволом властей. Избитым полицией, искалеченным врачами, разоренным чиновниками, несправедливо осужденным марионеточными судьями – всем им нашлось место в Комитетах. И завертелось.

Даже абсолютно аполитичный народ ужасался масштабам служебного разврата. Мгновенно подоспела пресса и ТВ, раскручивая пикантные сюжеты. Показывали несметные богатства управленцев: меха, драгоценности, полотна великих мастеров, видеосъемки, изображающие ритуальные сожжения очень крупных купюр. При том что необязательно бенефициарами нелегальных накоплений должно быть только начальство, нет.

В странах, где на конституционном уровне заявлены, положим, бесплатные медицина и образование, на деле они становятся сначала условно бесплатными, а потом тотально платными, да еще и мимо официальной кассы. Но самым поразительным является тот факт, что все об этом прекрасно знают, по крайней мере почти каждый сталкивался с произволом на бытовом уровне.

До того момента, пока Стиглиц не высветил вонючую паутину мощным прожектором, никто и пальцем не пошевелил. Жили себе и жили и в ус не дули, а стоило дерьму попасть на вентилятор, забегали, как укушенные вурдалаком.

Вообще, можно по-разному относиться к инициативам Дирка, но в одном он оказался на коне. Активность «Вайзенштайна» наподобие острого скальпеля вскрыла давний абсцесс народного гнева, послужила своеобразным рычагом, столкнувшим гигантский валун с «холма печали».

Как знать, быть может, ему удалось предотвратить кровавые гражданские войны? Никому ведь неизвестно, чем закончилась бы неуемная жадность олигархов и крах социальных институтов. Зато многие прекрасно помнят, к чему похожие заигрывания с электоратом приводили в прошлом. Стиглиц сумел канализировать протест, он перевел его из абстрактной, «кухонной» плоскости на конкретных персон.

Люди собственными глазами увидели, с какой наглостью, с каким беззаконием, с каким алчным размахом власть слеталась на шабаш монетарного чревоугодия. Круговая порука привлекала к государственной кормушке всех членов бюджетного клуба. Оно и неудивительно, потому что только таким образом можно выстроить послушную вертикаль.

Другого выхода не оставалось (честных ребят как-то не очень жалуют), и зомбированный изуродованной идеологией сброд плелся за вождем, попутно всячески его превознося, где надо и где совсем не обязательно. В результате их расходы многократно превышали зарплаты, население нищало, а пирамидальная каста обогащалась сверх всякой меры. Обмельчавший, обрезанный, куцый бюджет трещал по швам.

Хитроумная стратегия Стиглица изначально базировалась на обретении всенародной поддержки, поскольку именно общество, по идее, должно являться источником и опорой власти. Такой ход уменьшает площадь для маневров первых лиц и придворных звездочетов. Им уже сложнее реализовывать губительный сценарий, роза ветров постепенно перемещается прямиком на карточный домик.

Волне ненависти дан старт. Наступает пора вступить в игру специально для того созданным Комитетам. Ищейкам добровольно оказывают помощь повсюду, снабжают фактической информацией, поступают к ним в штат. Охотники автоматически меняются местами с дичью. Самодовольные улыбки стираются гримасами ужаса. А самое обидное для казнокрадов заключается в фантасмагорической реальности – спрятаться теперь негде.

Помните, как было у классика? «Ничего не назначай на завтра, палач, которого я к тебе послал, придет сегодня». О многих фигурантах и впрямь складывалось впечатление, что совесть их покинула еще в колыбели, но могли же попадать под шальную раздачу люди заведомо невиновные? Кто гарантировал отсутствие ложных доносов, припечатывание конкурентов, ну и дальше по списку?

По крайней мере в рамках официальной идеологии, исповедуемой организацией, допустить такое нереально. Ведь к участию в процессуальных мероприятиях привлекались люди заинтересованные, попросту говоря, сами некогда пострадавшие от государственного произвола. Они ненавидели тех, кого бросали в кутузки, – в этом и заключался искусный замысел, так напрочь отсекались лишние в данном случае чувства жалости и сострадания.

Допустим. Но разве можно стопроцентно исключать возможность подкупа, или, например, устройства больного родственника в лучшую клинику, или отмазки сына от воинской службы, да что угодно? В той же самой теории наверняка и такое могло происходить. Только хитрюга Дирк соорудил дополнительную баррикаду. Если арестованного отпускали, то исключительно за подписью начальника Комитета с обязательными, кстати, извинениями. Подобные происшествия известны и задокументированы.

В таком случае выходит, что коль скоро отпускали виноватых, тогда Комитет, да и вообще вся стиглицевская затея, прогнили похуже той системы, с которой они боролись. Тогда мы вынуждены констатировать полный провал кампании и глобальный позор перед всеми жителями планеты.

Я склонен полагать, что «искупляющее прощение» все же выдавалось отдельным индивидам, но уж точно никак не в массовом порядке, хотя бы потому, что комитетчик подписывал специальное соглашение, нарушение которого его самого отправляло на объект.

Доказательство Г-1/155. Памятка допроса участников коррупционного дела, распространяемая среди сотрудников комитета

Подозреваемый и свидетель между собой с процессуальной точки зрения не различаются. На усмотрение сотрудника Комитета к допросу может привлекаться какое угодно лицо, исключений не делается. Ваши полномочия законно закреплены Люблянским протоколом. В качестве кого человек вызван на допрос, ему/ей заранее не сообщается.

Объективной причиной для неявки считается лить невозможность человека ходить в случае тяжелой болезни, травмы или комы. Остальные объяснения не принимаются. В случае уклонения от допроса надлежит использовать силовой метод привода. Если С или П доставили принудительно, тогда ему/ей в характеристику заносится первая отметка. Три отметки означают безоговорочное осуждение, несмотря на всевозможные объяснения.

Согласно Люблянскому протоколу адвокатура на допросы не допускается. П или С должны отвечать за свои поступки лично. Затягивание процесса крайне не приветствуется. Разрешается пользоваться на допросах аудио– и видеофиксирующей аппаратурой.

Сотрудник обязан предупредить П или С о получении им второй отметки, если они вдруг дадут ложные показания или вовсе откажутся от дачи пояснений. Все обязываются свидетельствовать как против себя, так и против близких родственников, не говоря уже о третьих лицах. Последняя отметка заносится за отказ подписать протокол допроса.

Допрос следует разделить на две части. В первой вы должны зафиксировать свободный рассказ П или С по делу, в котором они замешаны. Из каждой минуты речевого потока необходимо по крайней мере пятнадцать секунд смотреть человеку в глаза. По мере того как идет рассказ, обязательно делайте пометки у себя в блокноте, это выбивает из привычной колеи неподготовленного субъекта.

Во второй части не стесняйтесь задавать наводящие вопросы, также допускается допрос сразу несколькими сотрудниками. Однако никогда не применяйте физическую силу и чрезмерный психологический прессинг. Достаточно пообещать П или С пожизненное заключение в самой страшной тюрьме планеты, как у него сразу же развяжется язык, по крайней мере у С.

Максимальное время допроса ограничивается восемью часами, сюда входят две туалетные паузы для П или С продолжительностью не более десяти минут каждая. Обеспечение питанием на допросах не входит в обязанности Комитета. Тем не менее если П или С страдают какими-либо хроническими заболеваниями, связанными с диетой, тогда, по предварительному уведомлению, им разрешается брать еду с собой.

Помните, ваша первоочередная задача – установить истину, а не утопить П или С, не путать их, ползшая «удовлетворительные ответы». Преступник в любом случае рано или поздно выдаст себя. Вам же нужно сделать так, чтобы это слоилось раньше. Удачи и терпения.

Экстерриториальная организация «Вайзенштайн»

Главное зшравление Комитетами

Доказательство Г-4/98. Расшифровка аудиопротокола допроса Олеся Слимчука от 09.09.11

Сотрудник Комитета: Вы понимаете, почему находитесь здесь?

Олесь Слимчук: Вы, вообще, кто такой?

СК: Видите автомобиль за окном? Вас на нем сюда доставили.

О. С.: Вижу, и что?

СК: А видите вот здесь две сумки?

О. С.: Кажется, вы не понимаете.

СК: Того, кто находился здесь до вас, погрузили обратно по частям. Если посмотрите за меня, то увидите топор и ножовку. Увидели?

О. С.: Что это за клоунада? Я вас спрашиваю, вы кто будете?

СК: Петр, возьмите, пожалуйста, секатор и поместите в него указательный палец подозреваемого Климчука.

О. С.: Я… Серьезно? Вы что, серьезно?

СК: Когда я досчитаю до трех, Петр сожмет ручки секатора и отрежет ваш палец. Побежит кровь, а здесь врачей я не вижу. Скорее, наоборот. Раз.

О. С.: Дайте позвонить. Это же нарушение.

СК: Два.

О. С.: Ладно! Ладно!

СК: Петр, за две минуты, даже меньше, корона слетела. Мельчают они. Ну, ладно так ладно. Вернемся к началу. Вы понимаете, почему находитесь здесь?

О. С.: Наверное, потому что не явился добровольно, когда пригл… когда позвали. Была же повестка.

СК: Была, а как же. Так почему не явились?

О. С.: Не мог.

СК: И что случилось?

О. С.: Мама болела.

СК: Это та самая мама, которая лечится в ведомственной больнице Управления делами Президента?

О. С.: Откуда вы знаете?

СК: Давайте так. Я знаю про вас и вашу семью все или почти все. Не будем тратить время на игры в кошки-мышки. Мне нужны ответы строго по делу. Пальцев у вас на руках всего десять. Это понятно?

О. С.: Можно мне позвонить?

СК (глубоко вздыхает): Петя, режь.

О. С.: Нет! Нет! Что от меня требуется?

СК: Господи, какой же ты идиот! Вот сколько я работаю, ни одного более-менее умного. Кто моложе тридцати – все поголовно дураки. Вы даже слиться толком, без следов, не можете – настолько обнаглели. Хоть бы концы в воду научились прятать.

О. С.: О чем, вообще, речь?

СК: Место работы?

О. С.: «Гормаршруты».

СК: Муниципалы?

О. С.: Ага.

СК: Как устроился туда?

О. С.: Конкурс был, прошел, взяли.

СК: Видит бог, не хотел раньше времени. Вторая отметочка тебе. Еще одна, и Петр отделит некоторые конечности от твоего тела. Зачем ты обманываешь старших? Мама тебя устроила, так и скажи. Ничего же такого, да?

О. С.: Что это было? Откуда крики? Кто это орет?

СК: Вас, уродов, четверо было, так? Винниц, Пашков, Биденко и ты, дебил. Пашков Юра в отказ пошел, за стенкой сейчас. Это он надрывается, кишки ему выматывают. А вот Винниц Гена и Тарас Биденко оказались посговорчивее. Оба показали на тебя.

О. С.: Что… Что они показали? Козлы! Да это Генка ее зацепил.

СК: Вот как? Генка? Я слушаю твою версию, давай.

О. С.: Мы в баре были, в «Астрале». Познакомились с двумя бл… девушками.

СК: Как их звали?

О. С.: Одну Жанна, вторую Валя или Света, не помню.

СК: Так.

О. С.: Я вот с той, второй, как сказать, ну, хотел получше познакомиться. А Гена Винниц и Пашков с первой о чем-то разговаривали.

СК: Дальше.

О. С.: Потом на квартиру поехали. Я с девушкой к себе, а они вчетвером к Пашкову.

СК: То есть тебя с ними не было?

О. С.: Нет. Я у себя был.

СК: А вот биллинг телефонный показывает, что ты был как раз в том районе, где Пашков проживал.

О. С.: Я телефон у него в машине просто забыл.

СК: И что, они пьяные поехали?

О. С.: А когда они трезвые катались?

СК: Красавцы. Потом что было?

О. С.: Мне поздно ночью, часа в три, наверное, позвонил Гена и сказал, что там полный… в общем, попали они.

СК: И как он тебе позвонил, если ты у него телефон оставил?

О. С.: На домашний.

СК: Вот здесь ты, мразь, и прокололся. Это ваши менты ни хрена расследовать не умеют и не хотят, а мы из другого теста. Вы бы хоть, действительно, легенду совместную состряпали. Знали же, что мы работаем, вот идиоты. Думали, так отмажетесь, да?

О. С.: Какой прокол, где прокол?

СК: Двадцать первый век. Неужели ты думаешь, что нельзя проверить, кто кому и когда звонил? Вы с Тарасом придумали одно, а Винниц с Пашковым умотали из города и вообще ничего не придумали. Короче говоря, никто тебе не звонил. Знаешь, почему?

О. С.: Почему?

СК: Потому что ты был с ними. Винниц и Биденко написали вот такую занимательную повинную. Ну-ка послушай, зачитываю лучшие места: «Вторая девушка с нами ехать отказалась и отправилась домой. Жанна поехала с нами. Мы прибыли на квартиру Пашкова Юрия, где продолжили распивать спиртные напитки». Так вот, она ушла в комнату спать, а вы решали как действовать дальше. «Олесь Климчук предложил вступить с ней в связь, Пашков его в этом поддержал. Мы с Биденко были против, но остановить их не смогли, так как наш авторитет был ниже, чем у них».

О. С.: А можно я тоже посмотрю?

СК: Заткнись. «Мы в комнату не заходили. Через несколько минут оттуда донеслись страшные вопли, Жанна громко кричала несколько минут, потом умолкла. Вскоре вышел Пашков. Вид у него был потерянный. Мы догадались, что произошло непоправимое». Непоправимое, смотри-ка, слова какие знают. Ты и твой дружок, скотина Пашков, ее задушили.

О. С.: Нет. Он душил.

СК: Молчать! Пашков уже не жилец, отвечать тебе придется. Вы, как же я ненавижу таких, как вы, завернули ее в одеяло и потащили в соседний двор. Затащили на помойку и подожгли. Что, рыдаешь, сука? А когда девчонку поджигал, тоже слезы лил крокодильи? Но вы даже это не смогли доделать. Она жива осталась, без ног, без рук, инвалид на всю жизнь. Да. Вот кто бы тебя взял за жопу, если не мы? Полицаи ваши со свиными харями только сало жрать умеют, когда дело сынков чьих-то касается. Ничего, их тоже всех пересажаем к чертовой матери, и до них доберемся. Ладно, подписывай.

О. С.: Что подписывать?

СК: Показания своих дружков-уродов.

О. С.: А если…

СК: А если не подпишешь, я тебя на всю жизнь закатаю. И жопа твоя как трофей будет гулять по баракам. Быстро пиши, гадина.