Текст книги "Северная ведьма. Книга первая. Потомок"

Глава десятая. Деловое предложение

Ушел Виктор со своей прекрасной незнакомкой. Постепенно уходила с борта та часть экипажа, которая не была задействована на вахте. В основном это были мурманчане, или те, кто устроился жить в доме межрейсового отдыха. Сергей планировал поработать с грузовыми документами, оставшимися от предыдущего второго помощника. Надо было во всем разобраться, он не любил неясностей. Впереди должен был наступить спокойный вечер. В ночь не планировалось никаких работ. Он разложил перед собой бумаги и потянулся. В дверь постучали.

– Войдите, – великодушно разрешил вахтенный помощник капитана. Дверь приоткрылась, и заглянул незнакомец в шапке морского образца с военно-морским крабом. «Проверяющий», с досадой подумал Сергей и, встав со стула, жестом пригласил посетителя войти. Вошли двое. Первый, что заглядывал, в одежде явно демонстрировал свое отношение к флоту. Гражданин, вошедший следом, одет был, как лицо сугубо гражданское. И, что бросалось в глаза, вызывающе богато. Прекрасное пальто с меховым воротником, дорогого меха шапка пирожком и ноги в бурках. «Купец», про себя приклеил ему ярлык Сергей. Короткую паузу прервал первый вошедший:

– Сергей Михайлович? – спросил тоном, свойственным руководящим особам.

– Да, – тоже, предав голосу официальность, ответил Сергей, – а вы, простите, кто?

– Мы присядем?

Гости расположились. Купец прошел и устроился на диване, а моряк на стуле у стола. Сергей остался стоять.

– Мы ненадолго, – скорее своему спутнику, чем Сергею, сообщил моряк, – поэтому раздеваться не будем.

Затем он неспешно расстегнулся, и из нагрудного кармана достал красное удостоверение, раскрыл его и, не отдавая в руки Сергею, показал. Сергей успел рассмотреть в верхней части «Министерство рыбной промышленности СССР» но, ни должности, ни фамилии и других подробностей рассмотреть не успел. Еще успел заметить, что фотография на корочках была этого самого моряка. Требовать подробнее рассмотреть удостоверение, ему и в голову не пришло. Импозантный вид, властное поведение вошедших, не давали ему время на размышление.

– Вы, по-видимому, к капитану? Он ушел с борта часа два назад.

– Нет, Сергей Михайлович, мы к тебе, – неожиданно на «ты» перешёл моряк.

Причем в голосе его вдруг зазвучали доверительные, как у старых приятелей, нотки. Сидящий на диване купец снял шапку, положил ее на папки и молча, соглашаясь со сказанным, закивал.

– Меня звать, как ты уже видел, Евгений Валентиновичем, – сказал, намекая, что в удостоверении именно так и было написано, моряк, – а это товарищ из организации, торгующей по контрактам с заграницей.

Он при этом поднял к потолку глаза, давая этим понять Сергею, какова высота и важность занимаемой должности товарища. Товарищ и в этот раз, молча, покивал головой.

– Я не думаю, что его надо тебе представлять, – без особых объяснений закрыл тему Евгений Валентинович, – тем более, что если ты еще раз нам нужен будешь, то встречаться будешь со мной, и не в этом… кабинете, – многозначительно, с усмешкой обвел глазами каюту.

– Я вас внимательно слушаю, – без подобострастия, но с заметными нотками уважения сказал Сергей.

– Вот и хорошо, что слушаешь. В твоем положении надо больше слушать и делать, а разговаривать…, – он, повернувшись, улыбнулся купцу, – это дело других.

– Правильно я говорю? – уже без улыбки спросил у Сергея.

– Вам виднее, – пожал тот плечами.

– Итак. Ты новый второй помощник капитана, да?

– Да, так точно.

– Хорошо отвечаешь, товарищ второй помощник. Вот, то, что ты новый, и послужило причиной нашего визита к вам на судно. Мы здесь с инспекционной проверкой в порту, – кивнул он в сторону купца, – и решили воспользоваться случаем, чтобы не вызывать тебя в высокие кабинеты, заглянуть.

Он переложил на столе, повертев руках, судовые документы, прочитал несколько заголовков на папках и, сложив их небрежно в стопку, прихлопнул рукой.

– Ты, я вижу, с грузовыми документами разбираешься? Знакомишься? Мне отрекомендовали тебя, как исполнительного, дотошного работника. Это хорошо.

– Я стараюсь, – кивнул польщенный Сергей.

– Хотелось бы, чтобы и в работе с нами ты старался. Поэтому слушай внимательно. Ты в курсе, что вы повезете в Норвегию чартерный груз?

– Да, слышал. Клификс. Соленую треску в бочках. В порт Олесунд. Правильно я сказал?

– Абсолютно правильно. Когда ты об этом узнал?

– Сегодня. Капитан сказал, чтобы твиндеки зачистили.

– Сегодня?

Евгений Валентинович многозначительно посмотрел на спутника. Тот пожал плечами и буркнул:

– Ну откуда ты ожидаешь оперативности. Они в последний день отхода погрузку начнут. И на пару дней отход этим задержат.

С видимой досадой взял со стола шапку и нахлобучил её на голову. Потом снял и оставил в руках.

– Может это и хорошо? – хмыкнул в его сторону Евгений Валентинович.

И тут же повернулся к Сергею и строго сказал:

– Есть ситуации… в международной торговле…, о которых должно знать как можно меньше людей. Это вещи щепетильные, я не стану тебе здесь лекции по международной торговле читать, надеюсь, ты мне на слово поверишь. Понятно я изъясняюсь?

Сергей пожал плечами, посмотрел на сидящего на диване представителя этой самой международной торговли. На этот раз купец внимательно и твердо смотрел в глаза Сергею.

– Да изъясняетесь вы, как будто, понятно. Но вы мне еще конкретно ничего не сказали. Что вы в виду имеете?

– Правильно мыслишь, второй помощник. Сейчас внесу ясность. Значит слушай. Только ты сядь, – указал на край кровати, – не могу я вверх голову все время задирать. Ты общий вес груза клификса уже знаешь?

– Еще нет. Капитан сказал, что весь трюм морозильный заполним. Вот и все, что я пока знаю.

– Так, хорошо. Значит вот что нам от тебя надо. Здесь в порту, – он постучал указательным пальцем по столу, – вам погрузят указанное в сопроводительных документах количество бочек. Ясно?…а теперь внимательно слушайте. Бочек будет больше, чем в документах. Ясно? Переправляется специальный груз. Ясно?

– Но ведь будет указан общий вес груза?

– Послушай. Тебя это не касается.

– Как не касается? Именно я буду сдавать этот груз там… в Норвегии.

– В Олесунде у вас примут без проблем. Вас это беспокоить не должно. Вы здесь не создавайте проблем. При приемке. Ясно? – с ударением спросил Евгений Валентинович.

Сергей задумался. Если бы его сейчас спросили, что он думает, он бы сказал: «ничего, ничего я не понимал, я растерялся».

– А… а почему вы об этом с капитаном не договариваетесь?

– Милый мой, тебе сразу было сказано, что об этих вещах должно знать минимум людей. Вспомнил? А теперь представь, мы договариваемся с Григорием Ивановичем, вашим капитаном, и что? Он вынужден вызывать второго помощника, ответственного за грузовые работы, то есть тебя, и обсуждать, все-таки, эту деликатную проблему. Так зачем нам загружать голову человеку, у которого и так проблем достаточно. Мы сразу договариваемся с тобой. Теперь понятно? Если в этом возникнет необходимость, он будет поставлен в известность. Можешь не сомневаться.

– Но это законно? – выдавил из себя нерешительно Сергей.

– Что? Так, Сергей Михалыч, ты считаешь, что на уровне наших служб, – он указал на своего спутника кивком головы, – может быть что-то незаконное?

Евгений Валентинович откинулся на спинку стула и с таким гневным непониманием глянул на Сергея, что тот встал. Встали и гости.

– Вы друг друга поняли? – ворчливо спросил купец.

– Ты все понял, Сергей Михалыч? – повторил вопрос Евгений Валентинович.

– Да вроде понял.

Евгений Валентинович положил руки на плечи Сергея и задушевно сказал:

– А теперь немаловажные детали. К тебе на погрузке подойдет человек… оттуда, – он показал пальцем в потолок, – не волнуйся, он покажет удостоверение, и подтвердит факт операции. Это первое. Второе. Ты об этом молчишь, как рыба. Ни-ко-му. Понял? Просто, выполняешь и молчишь. И третье. Службы премируют тебя за проведенную работу в сумме…

Евгений Валентинович наклонился к уху Сергея и прошептал: «три тысячи».

– Если все будет выполнено. Страна знает своих героев.

– Ты не сказал главного, – буркнул купец, не прощаясь, уже берясь за ручку двери, – нас здесь не было.

– Да, это само собой разумеется. Слышал, «второй»?

Уже выходя, он толи махнул рукой, толи козырнул Сергею и закрыл дверь. По коридору глухо протопали удаляющиеся шаги. Сергей полминуты постоял, как оглушенный, потом накинул куртку и вышел на палубу к трапу. От борта отъехала черная «Волга». «Три тысячи», – подумал Сергей, – «это ведь зарплата за удачный рейс, вот Танюша обрадуется».

Глава одиннадцатая. Потомок

Дверь открылась, как будто бы за ней уже ждали. Варя только постучала, и не слышала ни шагов, ни шума, просто почти сразу открылась дверь.

– Вот и хорошо. Однако, заждался. Я ждал тебя раньше. Что в заливе? Снег? Как ты добралась?

В дверях большого черного дома с высокой трубой и единственным пятном света в одном из черных окон стоял великан с седой гривой волос, седыми бровями и бритым лицом. Одет он был в свитер крупной вязки, поверх которого была наброшена на плечи длинная, до колен меховая безрукавка. Безрукавка мехом наружу, отчего мужчина в темноте крыльца казался неизвестным огромным зверем. Голос же у него был необыкновенно мягким и тихим, речь чуть «окающая».

– Варюшенько, заходи, дорожи теплом. Что замерла? Аль не узнаешь?

– Тобой любуюсь. Какой ты у меня красивый, Берко! Соскучилась я.

– Вот и хорошо, что соскучилась. Вот и хорошо. Разговаривать душевнее будем. Соскучилась – это всегда хорошо. А как я по тебе соскучился! – подчеркнув «я», посетовал великан. Помог раздеться Варе, пообещав ей тепло в доме, сам снял безрукавку, и они прошли в большую комнату с высоким потолком и четырьмя деревянными столбами-колоннами. В центре комнаты стояла большая русская печь с «белой» трубой и камином в подпечье. Камин и был главным светильником в доме. Никаких других осветительных приборов включено не было. Но в центре, где стояли два древних кресла, застланных войлочными пледами, блики света от живого пламени вели волшебную игру светотеней, выхватывая из темноты неожиданные образы и так же мгновенно пряча их, заменяя другими. Дверцы подпечья были полностью распахнуты, приглашая к теплу и волшебству огня.

– Ты не ответила, как добралась?

– Всё хорошо, дедушко, я быстро добралась. В заливе, конечно, снежные заряды, ничего не видно, но катер так быстро добежал, что я и не заметила, как на Абрам-Мысе оказалась. А к тебе автобусом… даже прикорнуть успела. Ничего не поменялось… как всегда.

– Засветить огонь, Варюшенько, тебе не темно?

– Вот уж не надо, тебе же ведомо, как я люблю с тобой здесь у огня сидеть. И не хлопочи, не волнуйся. Никаких угощений не предлагай, не вводи в соблазн. Я в ночь есть не буду. Только чай. Тот, твой.

– А я его уже приготовил, – усмехнулся великан.

Если бы неожиданный гость, знавший Варю, услышал сейчас их разговор, он бы не смог не обратить внимания на то, что её речь изменилась. И оба они; и она и её дедушко заговорили на незнакомом наречии. Чуть окая, они по-иному расставляли ударения в обычных словах, но ударения эти были едва заметны, и в основном, речь текла мягко и воркующе, слова произносились тщательно и однозначно понятно.

Уселись у огня, пили чай из больших кружек, шутили по поводу того, как дедушко собирал травы для этого чая. Как по сопкам бродил вдоль Лавненских озер, и как черная волчица рядом с ним, как собака бегала. То вперед забегала, то неслышно появлялась рядом, раздвигая заросли «иван-чая», рукой достать, погладить можно. «Гладил?» – спрашивала Варя. «Нет, не дело, гордого зверя обижать. Она ведь меня по местам, где нужная травка растет, водит. И не первый раз водит. Я, обычно, прихожу к камню-останцу, постою, отдохну, глядишь, на соседнем камне сидит моя „хозяйка“. И смотрит в другую сторону, как будто меня и нет. Потом глянет косо так, убедится, что вижу её, и неспешно потрусит по одной, ей известной тропке и только успевай, следи за ней». «Благодаришь её?» «А ка-ак же! Кланяюсь в пояс. И ухожу. Чем я её отблагодарить могу? Только почтением, уважением. Она в своих владениях. У неё все есть». Дедушко грозит кому-то в сторону пальцем «Порядок на матушке-земле уважать следует».

Поговорили о дедушкиной работе, как он управляется, много ли у него этой самой, работы. Работает он фельдшером, без врача. Фельдшерский пункт у него во второй половине дома, а это значит, что и прием больных у него круглосуточный. Врач наезжает периодически, приема больных не ведет. Убеждается, что все в порядке и, откушав чаю с ягодным вареньем и переспав, уезжает в город, забрав с собой отчет, заранее подготовленный. У местного фельдшера безупречный порядок. И в отчетах и на деле. Лечит он ладно. С других поселков к нему приезжают, и полечиться и за советом. Ему была поручена и аптека, но лечит он и своими методами, травами, разговорами. Не «заговорами», а разговорами. Так он называет свои методы, когда приходится пускать в дело свои знания, известные только ему. В таких случаях он остается с больным наедине и «разговаривает». С кем он разговаривает – никто не знает, но после этих разговоров больной быстрее обычного встает на ноги. И начальство, до которого доходят слухи о «шаманстве» фельдшера, закрывает на это глаза. Кто говорит слово «шаманство», а кое-кто произносит и незнакомое слово «меряченье». Но никто не берётся судить об этих делах серьёзно и официально. Конкурировать с ним некому, никто из направляемых специалистов не хочет жить и работать в поселке, удаленном от Мурманска. А показатели у местного лекаря убедительнее любых слухов. Так и служит Варин дедушко уже не одно десятилетие в заполярном, затерявшемся в сопках поселке.

В детстве Варя подолгу жила у дедушки, пожалуй, что каждое лето. Сбор трав, грибная «охота», сбор ягоды разной. А в малом детстве букеты тундровых цветов собирала, венки плела. И с дедушкой «разговоры» над этими цветами тоже вели.

Он говорил, что зверь разговора человеческого не любит, он взгляд понимает, но этим взглядом надо уметь пользоваться. Не любит зверь, чтобы ему в глаза долго смотрели. Пошли ему взгляд и опусти глаза, а лучше отвернись. Ведь он уже твой взгляд понял. Так-то, вот. А растения, а цветы особенно, голос человеческий понимают. И интонации этого самого голоса очень различают. И быстро отвечают. Только человек этого не замечает. Потерял человек за многие тысячелетия связь с окружающим его миром.

Дедушко научил её собранные цветы на несколько дней сохранять без воды. Венки из цветов и трав по нескольку дней по стенам висели и не вяли. Яркие, как будто только расцвели. Особенно любила Варя украшать неувядающими цветами маленькую иконку Пресвятой Богоматери, прятавшуюся в развешенной по стенам траве и мешочках с сушеными «снадобьями». Иконка была без оклада, черная, с едва проступающим ликом и, по-видимому, очень древняя. Дедушко с ней тоже «разговаривал». Иногда подолгу.

Про каждую травку, каждую ягодку, и корешок иной, дедушко Варе рассказывал, какие в них силы заложены. Как к этим силам обратиться, как их взять и в помощь себе и людям направить, с каким словом и мыслью это совершить, об этом говорил Варе её дедушко. В каких деревьях, и в каких камнях, и по сей день титаны живут, тоже рассказывал. К другому камню-останцу, говорил, и подойти нет возможности, поскольку сквозь него силовой луч от центра земли в дальние дали космоса уходит. И это была малая толика знаний переданных Варе «по наследству». Хотя и не все свое «знание» передал лекарь внучке, но владела она множеством, не известных простому человеку, познаний о мире и человеке в нем.

– Долго будем вокруг да около ходить? – первым спросил дедушко, – с чем приехала?

Варя опустила голову. Легкая улыбка блуждала у неё по лицу. Потом подняла голову и глянула прямо в глаза.

– Трудно с тобой. Я вот не знаю, как начать. А ты, я уверена, все знаешь, Берко? И уверена, что ты его уже видел. Видел ведь? Всё уж разузнал, небось?

Дедушко легко встал с кресла, взял лежащей на полке варежкой в подпечье греющийся чайник и, долив себе в чашку, подошел к Варе. Приобнял её, поцеловал в макушку и тихо засмеялся.

– Варюшенько, расскажи сама. Ты же знаешь, я только этого и жду. Встретила?

– Встретила, дедушко. Ой, встретила. И я ведь не думала, что так будет. Думала, что просто выберу. А получилось, что приглянулся. Да так приглянулся, что, как у девочки, голова кругом идет. Молодо-ой, краси-ивый. Да ведь знаю, видел ты его уже. У меня-то сердечко торкнуло, почувствовала я твое внимание.

– Конечно, видел. Вчера ночью видел. А сегодня на «совещание», – улыбнулся, – летал к тибетским братьям. Все мне о твоем белокуром атлете рассказали.

– Почему – атлете?

– Да ты на него посмотри – он же, как один из тех красавцев, что участвовали в спортивных играх во времена Золотого Века. Знаешь, где это было?

– Напомни, Берко.

– В местах, где ныне устье Енисея. Было это во времена царя-бога Крона.

Седой, широкоплечий поселковый фельдшер стоял за спиной Вари, задумчиво смотрел в огонь и «вспоминал». Блики света метались по его лицу, и глаза становились то бездонно черными с изумрудной глубиной, то ярко красными с желтыми и оранжевыми искрами.

– У нас на головы победителей в спортивных состязаниях надевали венки из цветущих яблоневых веток. Это после уже, наши предки передали грекам священное дерево оливы, и они стали делать венки из олив для своих олимпийцев. Но это было много позже. Много… позже.

Варя, как и её дедушко, старый Бер, медведь, замерла взглядом на огонь, тихо прихлёбывала чай, и тоже замолчала. Стало слышно, как по стеклам шуршит мелкий сухой снег, поскрипывает на ветру где-то снаружи доска, а в камине потрескивает огонь. Лежащие горкой дрова подгорели и рухнули. В конус трубы устремился пучок искр, на мгновение осветивший огненным бликом сидящих у огня. Тени от них метнулись по стене, и показалось, что высоко, до стропил нависла тень Старика Куйво, что и по ныне охраняет скалу в центре Кольского полуострова. И у ног его, там же, на стене профиль не земной красоты женщины, мелькнул и пропал. А из дальнего угла огненными глазами на черном лике глянуло скорбное лицо Пресвятой Богоматери.

– Как это может быть? Почему он так похож на них, Берко?

– Всё очень просто, Варюшко, все просто. Наш он. Потомок! – с улыбкой поднял указательный палец великан, усаживаясь в кресло, – хранители проследили его линию. Из греков она идет, через Турцию, потом в казаках кубанских появляется. А его отец с матерью, оба имели дольки наследственные в себе. И встретились! Вот и получился твой Виктор. Очень редко встречаются сразу два наших потомка. А вот он – узелок! И ты не прошла мимо. Умница. Долго же ты его искала. Как будто знала, да?

Дедушко тихо засмеялся. Варя смущенно спряталась за кружку.

– Чувствовала?

– Знала, – ответила твердо.

– А как ты думаешь, он о себе что-нибудь знает. Чувствует?

– Он очень сантиментален. Больше, пока, ничего сказать не могу.

– Понятно. Ослеплена, сударушка? Это не страшно. Я даже рад за тебя.

Проговорили почти до утра. Под утро немного поспали, и Варя уехала в город.

Глава двенадцатая. Новые друзья

До Нового 1969 года оставалось три дня. Моряки высчитывали, кому встречать новогоднюю ночь на пароходе, на вахте, а кому и дома, в кругу семьи. А для многих этот праздник был праздником в чужом городе. Праздником в лучшем случае в кругу случайных друзей, а то и просто случайных знакомых. «С Новым годом, приятель! А, кстати, как тебя звать?».

Как и во всякий портовый город, в Мурманск съезжалось много всякого люда. И трудяг, желающих заработать «длинный» рубль, и романтиков, приезжающих «за запахом тайги», и просто бездельников, кормящихся рядом с щедрыми, возвращающимися с дальних рейсов, моряками. И большая часть из них были не устроены, жили без семей, одиноко. Счастливчики устраивались в Дом межрейсового отдыха, кратко ДМО. Это было что-то в виде гостиницы с номерами на несколько человек, и удобствами в конце коридора. Те, кто только пришли с моря или уходили в рейс, жили у себя на судах. Это был, пожалуй, самый комфортабельный вариант. Пароход для моряка всегда был домом, а экипаж семьёй. Моряки знают, о чем я говорю. Это не красивые слова из песни. Это хорошая песня с правильными словами.

Этот разговор у нас начался о том, что приближался Новый год. Так вот, повторюсь, жители портового города Мурманска встречали его, как все – по-разному.

Игорь спешил встретить Тамару до окончания её работы. Чтобы не терять ни минуты и пройти ещё до закрытия по магазинам. Одним словом молодые супруги договорились вместе купить друг другу праздничные подарки. Они даже уже спланировали, что хотят купить. Осталось только выбрать. Если будет из чего выбирать. Магазины, в которых товар можно было рассматривать, как подарок, вычищались покупателями к праздникам до пустых полок. Но у Игоря с Тамарой в планах были вещи боле серьёзные, чем коробочка с бантиком. Они скопили денег и собирались приобрести солидные нужные вещи. Например, Игорю – костюм, а Тамаре – платье. Все у них получилось. И по магазинам успели пройти, и покупки сделали. Игорю купили костюм, как и планировали. И даже такой, как хотели – тройку. С настоящей жилеткой, материал в «елочку», брюки такой, как он хотел ширины. Не пижонские, узкие, и не «колхозные» – широкие, а средней, умеренной ширины. И на туфлях, Игорь прикинул, должны красиво лежать. Только вот в Мурманске сезон для ношения туфлей очень короткий. А ботинки, да еще теплые ботинки, весь вид портили. Но вот общего настроения это не портило. Тем более, за несколько дней до этого Тамара ему галстук купила. Игорь галстуки любил и разбирался в них. Умел узлы разные завязывать. И вначале он расстроился, что она без него галстук выбирала, а когда увидел – обомлел. Он о таком давно мечтал. Темно-синий, с золотым вензелем в центре под узлом. Вензель не понятно, что обозначает, но красивый, благородный

Тамаре тоже купили новогоднюю обнову. Только не платье.

Костюм. Кремплиновый. Они только начали в моду входить,

дефицитом большим были. Моряки их из-за границы привозили. И Игорю с Тамарой повезло. Зашли они в магазин, а им продавщица загадочно улыбается и говорит:

– У меня для вас, – смотрит на Тамару, – замечательная вещица есть. Зайдите в примерочную, я занесу.

Продавщица юркнула за прилавок и достала какой-то сверток. А в примерочной оказалось, что это костюм. Бордовый, в мелкий рубчик, без воротника, под блузку – вырез лодочкой, талия, юбочка. У Игоря глаза загорелись – «берем». Тамара смеется «я же еще не мерила, и цены мы не знаем». «Цена ерунда, меряй». Померила Тамара – сидит костюмчик, как влитый. «Слушай, Том, как тебе идет! Берем».

Продавщица заглянула, сразу все поняла. Сказала шепотом:

– Только вы правильно поймите, вещь моя собственная. Мне её подарили, а она мне… так что, если возьмете, то деньги не в кассу, а мне. Хорошо?

Цену она назвала такую, что Игорь сразу в карман полез, и попросил завернуть покупку. Сверток под мышку и выскочили из магазина. А то продавщица передумает. Вот какой вечер удачный выдался! По улице шли довольные, настроение прекрасное. Незаметно стали обсуждать, как Новый год встречать будут. В обновках.

Игорь посетовал, что пригласить, или идти к кому-либо не получится. Все друзья в море, родственников у них с Тамарой в Мурманске нет. Придется встречать Новый год самим, дома. А может и хорошо? Устроим интим, свечи, елочку? Почти уже

решили, стали обсуждать, чем вкусным себя в новогоднюю ночь побалуют.

– Тамара?

С троллейбусной остановки им махала рукой окруженная детьми Татьяна. Та самая Татьяна, что работала с Тамарой в магазине «Мелодия» и была, по сути, самым близким после мужа человеком в городе. С ней больше всего общалась Тамара на работе, ей больше всех доверяла, и с ней делилась теми, не многими пока, новостями из вновь складывающейся жизни.

Игорь не раз видел её за прилавком, когда встречал Тамару с работы, уже давно здоровался. И сейчас они подошли, поздоровались, и девчата заговорили так, как будто не расставались. Обе были с покупками, поговорить было о чем. Двое малышей, мальчик постарше и девочка трёх-четырёх лет, пристроились к стоящему рядом молодому мужчине, взялись за его руки и оттуда стали наблюдать за мамой, разговаривающей с подошедшими дядей и тетей.

Ну, вот и муж, вернувшийся из рейса на «Муроме», решил Игорь. Ничего, мужик серьёзный. Не то, что блондинчик Виля. И Игорь подошел и протянул Сергею руку. «Я муж Тамары». Пожали руки, познакомились, поговорили о вертящихся под ногами детях, и когда разговор стал иссякать, неожиданно подключились жены.

– Серёжа, помнишь, мы с тобой говорили, что неплохо пригласить в гости Тамару с мужем? Вот на Новый год давай, и пригласим их. Здорово я придумала, правда? – захватила Таня всех своим энтузиазмом.

– И мы с Игорем идем, думаем, как праздники встречать будем. Может быть, действительно, вместе веселей? Только может быть у нас? Как, Игорек? – сразу же подхватила Тамара.

– Да я только «за».

– Ребята, вы не учитываете, что у нас дети, – напомнил Сергей, – а я их на Новый год бросать не хочу. Другое дело, у нас две комнаты, детей можно уложить, а самим хоть до утра гулять, водку пьянствовать.

– А Танечку вообще к тете отнесем спать. Это наша маленькая, – обняла девочку Таня, – правильно я говорю, Сергуня?

Их всех вдруг объединило желание в компании отпраздновать встречу Нового года, погулять. Они все соскучились по шумным праздникам, веселым застольям. Старший малыш уже второй раз дергал за руки папу и маму «наш автобус подошел!», но родители отговаривались «сейчас, сейчас поедем», продолжали обсуждать предстоящий праздник. У мужчин новогодняя ночь получилась свободной от вахт, и они полноправно планировали веселье. А женщины уже распределяли кухонные хлопоты, решали, кто какие сделает покупки. Наконец, как будто, обо всем договорились. Мужчины прощались, как старые знакомые, пожали друг другу руку. Тамара расцеловала детей. Подошел очередной автобус и Корольковы уехали.

– Хороший мужик, – оценил вслед отошедшему автобусу Игорь.

– И Таня девчонка классная, мне с ней так легко, как со старой подругой. Она такая добрая, доверчивая…

И Тамара, подхватив под руку мужа, принялась в подробностях рассказывать Игорю о Татьяне, о работе, о том, как им будет хорошо в компании с этой семьей. Игорь шел, молча, думая о превратностях судьбы, о том, что его, к сожалению, свела эта самая судьба с коллегой Вили по работе. Ему все еще было тревожно от сознания того, что Виля в городе, и любое сближение с ним его беспокоило и раздражало.

Домой Игорь с Тамарой пришли окончательно в хорошем настроении. Долго примеряли обновки, имея в виду, что именно в них они пойдут в гости к Корольковым. Игорь не выдержал, начистил летние остроносые туфли, примерил их с костюмом, остался очень доволен, и решил взять их с собой. Подобрали и Тамаре блузку и туфли, покрутились оба перед зеркалом и, утомленные приготовлениями, с хорошем настроением легли спать.

В автобусе были свободные места, и Сергей с Татьяной уселись, взяв детей на руки. Дети вскоре задремали, и Сергей, наклонившись к Татьяне, шепотом заговорил:

– Слушай, Танюша, а я так и не пойму, та это Тамара, что с Виктором в Ростове дружила, или другая?

– Ну, ты спросил. А я откуда знаю? Мы с ней об этом не говорили. А ты скажи мне, оно тебе надо? Ты лучше подумай, где елочку взять. Вот это твоя забота. Три дня осталось, ты в курсе? А игрушек у нас кот наплакал. Прошлый новый год тебя не было, и ты не знаешь, а у нас елочка упала и игрушки побились. Вот она – твоя забота, батя! А он – Тамара! Тамара! Пусть об этом твой Виля думает. И этот, Игорек.

– Тань, ты можешь не тарахтеть? Я серьезно спрашиваю. Просто, я думал, что ты уже в курсе. Я ведь и Виктора хотел пригласить. У нас капитан последнюю неделю перед отходом заказал подменную команду штурманов, чтобы мы отдохнули. Вот я и решил Виктора пригласить. Представляешь, пацан в чужом городе один праздник встречать будет. Не дай Бог, врагу не пожелаю. Хотя…, появилась у него какая-то фифочка. Но кто его знает, кто она, что она?

– Витька? Это красавчик, такой высокий, да?

– Ну.

– Та приглашай, не думай. Без нас разберутся, кто с кем дружил. А нам веселее будет. Я так уже соскучилась по компаниям, терпежу нет. Хоть завтра собирай, и давай старый год провожать.

Надо признать, что у Корольковых тоже было приподнятое настроение. Буквально сегодня Сергей не выдержал и рассказал Татьяне о предстоящей операции с бочками трески, что собирается перевести на их траулере какая-то организация от Министерства торговли. И, конечно, в виде строжайшей тайны, упомянул о вознаграждении. Обещанном. Радовались, планы строили, перебивая друг друга, рассказывали, где они видят прорехи в семейном бюджете, что, на их взгляд, надо в первую очередь приобрести, что во вторую. Даже о машине поговорили. Но с машиной быстро разобрались – кто на ней ездить то будет? И когда? Сошлись на ремонте окон, шубе Татьяне, новом телевизоре, остальные на книжку. Ещё, если удастся – летом в отпуск на юг съездить. К тому же они решили, что так меньше в глаза будут их покупки бросаться. Если не сразу, а постепенно деньги тратить. Времена такие, что лучше в глаза не лезть. Да и Сергея ведь об этом те «начальники» предупреждали. Вот и радовались Корольковы тихо и спокойно. Было это обсуждение перед поездкой за покупками в город, сидели они обнявшись, и планировали. А потом поехали в город и встретили Мячиных.

Вот как все происходило. Но на этом уходящий год не закончил свои сюрпризы. Самое интересное происходило в последний день года.