Текст книги "Елизавета Петровна в любви и борьбе за власть"

Поработали и некоторые особи из уже упомянутой выше Немецкой слободы. Иван Лукьянович Солоневич по этому поводу писал:

«Первоначальной общественной школой Петра был Кокуй, с его разноплемёнными отбросами Европы, попавшими в Москву на ловлю счастья и чинов. Если Европа в её высших слоях особенной чинностью не блистала, то что уж говорить об этих отбросах. Особенно в присутствии царя, обеспечивавшего эти отбросы от всякого полицейского вмешательства.

Делали – что хотели. Пили целыми сутками – так, что многие и помирали.

И не только пили сами – заставляли пить и других, так что варварские москвичи бежали от царской компании, как от чумы».

Петр I в иноземном наряде перед матерью своей царицей Натальей, патриархом Адрианом и перед учителем Зотовым. Художник Н. В. Неврев

Так что к своей поездке на учёбу в Европу Пётр был уже вполне сложившимся европейцем, подобно коренным европейцам, ненавидевшим Россию. И тем не менее он приехал совсем другим, нежели уехал туда. Прежде не было в нём такой звериной жестокости. Потому и пошли разговоры о его подмене. Разговоры, которые идут до сих пор и по поводу которых можно сказать лишь одно: дыма без огня не бывает.

Конечно, дочерей всё это не очень касалось. Они ведь и не видели иного Петра, поскольку родились уже после его поездки в Европу, напомню, примерно на 10 сантиметров подросшего, говорившего с акцентом и обожавшего испытывать на людях новейшие западные изобретения по истязанию неугодных.

Но ещё раз хочу сказать, что не берусь вступать в спор по поводу того, сын ли Тишайшего правил Россией по возвращении из Европы или более или менее подобранный по сходству с ним засланец. От Европы, мечтавшей сокрушить Россию уже много веков подряд и предпринимавшей с этой целью постоянные агрессии, можно ожидать любой подлости. Недаром Александр Сергеевич Пушкин писал: «Европа в отношении России всегда была столь же невежественна, сколь и неблагодарна».

А между тем дочери подрастали, и царь стал задумываться о том, как выгоднее выдать их замуж. Мы говорили о том, что он любил дочерей. Но любил ли? Ведь отдавать замуж за нелюбимого, да ещё в другую страну, в другой мир, – это несчастье для той, которую обрекают на подобное. К тому же ведь выдавали-то совсем даже не юными, а в возрасте отроческом.

Писательница Ирина Александровна Шлионская в статье «Ранний брак: почему на Руси возраст согласия начинался с 13 лет» пишет:

«В Древней Руси брачный возраст определялся исходя из норм византийского права и соответствовал 15 годам для юношей и 13 – для девушек. Однако эти нормы часто нарушались, особенно если речь шла о людях знатного происхождения. Так, известно, что князь Юрий Долгорукий женился на 11-летней девочке. Новгород-северский князь Игорь Святославич женил своего сына Святослава в 11-летнем возрасте. Владимирский князь Всеволод Юрьевич женил сына Константина в 9 лет. Ещё один владимирский князь Михаил Юрьевич выдал замуж свою дочь Елену в три года. Дочери киевского князя Святополка Изяславича и суздальского князя Всеволода Большое Гнездо были выданы замуж в 8 лет. Черниговский князь Ростислав Михайлович устроил брак своей дочери Аграфены в 9 лет».

И это касалось не только семей сильных мира сего. Вспомним Пушкина, «Евгений Онегин»:

 
«Да как же ты венчалась, няня?»
– Так, видно, Бог велел. Мой Ваня
Моложе был меня, мой свет,
А было мне тринадцать лет.
 

Ну а что касается семей царских, тут объяснение таково. Вновь обратимся к статье, процитированной выше:

«Столь неестественно ранние браки заключались прежде всего по политическим причинам. Это было связано с необходимостью скрепить отношения с тем или иным знатным соседом ради получения экономической и политической выгоды. Супружескую жизнь венчанные дети начинали вести только при достижении половой зрелости.

Далеко не всегда при этом муж и жена были ровесниками или муж старше жены. Если этого требовали политические интересы, то на разницу в возрасте смотрели сквозь пальцы. Так, Пётр I был тремя годами моложе своей первой супруги Евдокии Лопухиной. На момент заключения брака ему было 16 лет, а ей 19. Брак устроила мать Петра, царица Наталья Кирилловна, урождённая Нарышкина».

Так что дочерям Петра, если это, конечно, был Пётр, досталась незавидная доля. Известна народная песня того времени:

 
Не давай меня, дядюшка, царь-государь Пётр Алексеевич,
В чужую землю нехристианскую, басурманскую.
Выдавай меня, царь-государь,
За своего генерала, князь-боярина.
 

Которую же из княжон выбрал Карл Фридрих?

Итак, Елизавета Петровна на выданье. Выбор – шведский жених. Не важно каков. Просто нужен мир со Швецией, на который не соглашался шведский король Карл XII.

У Петра расчёт на то, что трон займёт после смерти короля Карл Фридрих. Но вышло иначе – на престол вступила сестра Карла XII Элеонора Ульрика, правда ненадолго.

Обозрев возможных кандидатов на шведский трон в будущем, Пётр упрочился в желании выдать Елизавету за Карла Фридриха Голштинского и отправил к нему гонца с приглашением посетить Петербург. Карл принял приглашение. В июне 1721 года он приехал в Россию.

Приём был оказан самый радушный, торжественный. Встречали как дорогого гостя.

Евгений Анисимов в книге серии «ЖЗЛ» «Елизавета Петровна» отмечает:

«Уже в ранние годы Елизавета, в отличие от сестры Анны, была смелой и не тушевалась в обществе. Голштинский придворный Берхгольц рассказывал в своём дневнике о праздновании Пасхи 1722 года в царской семье, где принимали голштинского герцога Карла Фридриха. Традиционный обряд целования со словами “Христос воскресе!” – “Воистину воскресе!” шёл своим чередом, пока герцог не столкнулся с девицами – дочерьми царя. Екатерина разрешила ему облобызаться с ними. Старшая Анна долго колебалась, а младшая тотчас же подставила свой розовый ротик для поцелуя».

Цесаревна Елизавета Петровна. Художник Л. Каравак

И далее:

«Елизавета очень рано поняла значение своей необыкновенной красоты, её завораживающее действие на мужчин и стала истинной и преданной дочерью своего гедонического века с его культом наслаждений и удовольствий. Нега веселья и праздности поглотила цесаревну с головой. Об уровне интересов Елизаветы и её окружения выразительно говорит письмо ближайшей наперсницы цесаревны, а потом и её статс-дамы Мавры Шепелевой, посланное из Киля, куда та была отправлена в свите молодой герцогини Голштинской Анны Петровны летом 1727 года: “Матушка-царевна, как принц Орьдов хорош! Истинно, я не думала, чтоб он так хорош был, как мы видим: ростом так велик, как Бутурлин, и так тонок, глаза такие, как у вас цветом, и так велики, ресницы черные, брови тёмнорусые…»

О Бутурлине упоминание не случайно… В последующих главах увидим почему.

Так кто ж такой герцог Гольштейна Карл Фридрих? Родился он в 1700 году, 30 апреля, и был постарше дочерей Петра, предложенных ему в невесты. Происходил из рода Готторп и приходился племянником шведскому королю Карлу XII. Отец его, герцог Шлезвига Фридрих IV, погиб в бою в 1702 году, во время Северной войны, когда Карлу было всего два года. Датские войска завоевали земли в Шлезвиге, доставшиеся ему в наследство. Пришлось бежать в Швецию, к брату матери Карлу XII, и обосноваться при дворе бездетного короля. Вот тут-то и возникла возможность стать наследником престола, что не было тайной для царя Петра.

Тогда-то и обратил Карл Фридрих свои взоры на Россию, а точнее на дочерей царя, надеясь, что брак с одной из них поможет вернуть свои земли в Шлезвиге, поскольку мир, заключённый в 1721 году, этот вопрос не решил. Шлезвиг остался за Данией».

И вот приглашение в Россию. Программу для гостя подготовили более чем насыщенную. Как не показать город, построенный, казалось, на пустом месте.

Город Карлу Фридриху показался сказочным и светлым.

Прошла неделя, как гостил Карл Фридрих. Ну кто же? Кто же будет его супругой, Анна или Елизавета? Все ждали решения, а Карл всё никак не мог определиться. Нравились обе сестры.

Камер-юнкер герцога Карла Фридриха Берхгольц в своём «Дневнике» так описал Елизавету: «По левую сторону царицы стояла вторая принцесса, белокурая и очень нежная, лицо у неё, как И у старшей, чрезвычайно доброе и приятное. Она годами двумя моложе и меньше ростом, но гораздо живее и полнее старшей, которая немного худа».

Карл-Фридрих Голштейн-Готторпский. Неизвестный художник

Впрочем, возраст, как уже говорилось, совсем не помеха.

Наконец Карл Фридрих сделал выбор, и ожидалось венчание.

А между тем заканчивалась Русско-шведская война (1700–1721), известная в истории как Северная. Она продолжалась 21 год и завершилась мирным договором, заключённым 30 августе 1721 года в городе Ништадте, что на побережье Архипелагового моря на Балтике.

После заключения договора, получившего название Ништадтского, Сенат пожаловал Петру Первому титул императора с прибавлением «Великий», а Россию провозгласил империей.

Историк Сергей Николаевич Шубинский (1834–1913) описал торжества по этому поводу и привёл текст постановления Сената о поднесении Петру императорского титула.

Вот этот текст:

«Всепресветлейший, Державнейший Монарх, Всемилостивейший наш Самодержец!

Вашего Царского Величества славные и мужественные воинские и политические дела, чрез которые токмо едиными Вашими неусыпными трудами и руковождением мы, Ваши верные подданные, из тьмы неведения на театр славы всего света, и тако рещи, из небытия в бытие произведены, и во общество политичных народов присовокуплены, яко то не токмо нам, но и всему свету известно: и того ради како мы возможем, по слабости своей, довольно благодарных слов изобрести за то и за настоящее исходатайствование толь славного и полезного Государству Вашему с короною Свейскою (Шведской) вечного мира, яко плода трудов рук Ваших, по достоинству возблагодарити. Но ведая Вашего Величества, неимеюща в таких хвалах благоугождения, не смеем оных здесь распространять; однакож да не явимся тщи (ни с чем) в зазор всему свету, дерзаем мы учрежденный Вашего Величества Сенат, именем всего Всероссийского Государства подданных Вашего Величества всех чинов народа Всеподданнейше молити, да благоволите от нас, во знак малаго нашего признания толиких отеческих нам и всему нашему отечеству показанных благодеяний, титул Отца Отечествия, Петра Великого, Императора Всероссийского приняти. Из которых, титул Императорский Вашего Величества, достохвальным Антецессорам (предшественникам) от славнейшего Императора Римского Максимилиана, от нескольких сот лет уже приложен, и ныне от многих Потентатов (властителей) дается. А имя Великого по делам Вашим Великим, по достоинству Вам уже многие и в печатных письмах прилагают. Имя же Отца Отечествия мы, хотя и недостойны такого Великого Отца, но по милости Божьей нам дарованного, дерзаем Вам приложить по прикладу древних Греческих и Римских Сигклитов (римских сенаторов), которые своими славными делами и милостью прославившимся, Монархам, оное прилагали. Ваше отцелюбивое снисхождение к нам подаёт нам такое дерзновение, что Вашему Величеству при подданнейшем благодарении нашем: Твоя от Твоих и достойное достойному воздаём, всенижайше прося, по славному в свете великодушию Своему, тоя милости нас удостоити, и сие приношение от нас милостивейше восприяти.

Виват, виват, виват Петр Великий, Отец Отечествия, Император Всероссийский!»

Загремели барабаны, заиграли трубы, поднялась пушечная пальба с крепостных стен Петропавловки, и генерал князь Голицын вывел на невские просторы 125 воинских галер, с которых ударили мушкеты, оглашая всё вокруг грохотом пальбы ружейной.

Конечно, мир – событие всегда величайшее. Даже такой, который завершил столь долгую, кровопролитную и тяжёлую для России войну, начатую личным позором царя под Нарвой, его трусливыми бегствами в Прибалтике и печальным Прутским походом.

Важность же этого события состояла и в том, что Швеция после поражения потеряла своё главенствующее положение и уже неспособна была более сильно вредить России, хотя и продолжались после этого столкновения с нею при преемниках царя-плотника – и ближайших, и отдалённых.

Окно в Европу было окончательно прорублено, но, увы, по меткому замечанию историков, в это окно стала проваливаться с тех пор Россия, утопая в вине и никотинном дыму.

А ведь в Московской Руси пьянство и курение были под запретом. При Иоанне Грозном за эти мерзости и головы лишиться было можно. Ну а тех, кто завозил спиртное через морской путь, топили нещадно. Запад пытался споить Русь. Особенно жёстко боролся с тайными поставщиками алкоголя Иоанн Грозный. Сурово наказывали пьяниц. Пьянство считается великим грехом, особенно для мусульман, которых в России было немало.

Но это, увы, необходимая ложка дёгтя к бочке мёда, коей можно посчитать создание Российской империи.

Вновь, в который раз, Запад просчитался, пытаясь ещё при Дмитрии Донском и при Иоанне Грозном заковать едва ли не всё население Руси в кандалы. Уже доказано, что генуэзские купцы, следовавшие за ханом Мамаем в обозе в 1380 году, везли с собой 3 миллиона пар кандалов, не меньше взял и Девлет-Гирей Крымский, совершая поход на Москву в 1572 году.

Петр I c Миневрой. Художник Я. Амигони

Биты были и те и другие. Биты были и западные вороги, стремившиеся полонить, по образному выражению Александра Невского, не только тело, но и душу русичей, биты и ордынцы всех мастей, со всеми их многочисленными ханами, биты и крымцы, дольше других совершавшие набеги на русские окраинные земли.

А Русь крепла и сосредоточивалась, прибавляя население, прирастая территориями. Да вот только Смутное время унесло половину этого населения, а петровское царствование, по разным оценкам, от трети до сорока процентов русских жизней. То есть не только естественной прибыли жителей не было, но и убыль оказалась убийственной.

И вот в такой обстановке росла будущая императрица Елизавета, любимая и холенная отцом, столь жестоким к своим подданным.

Но и относительно её отца – царя-плотника – Провидение имело свои планы.

Царь, ставший императором, занимался выдачей замуж дочерей, даже не предполагая, что не гулять ему самому на свадьбе дочери Анны, которой предстояло выйти замуж первой. Карл Фридрих после долгих колебаний выбрал именно её, чем обрёк на горести и беды, окончившиеся ранней смертью старшей дочери царя-плотника.

Схватка у гроба «преобразователя»

Елизавета Петровна ничуть не огорчилась тем, что выбор пал на старшую сестру, тем более на Руси существовал порядок, правда негласный, что жениться первым должен старший сын в семье, а замуж выходить старшая дочь.

Цесаревна осталась в семье, а в семье, пока здравствовали и мать, и отец, ей было совсем неплохо. Она впоследствии с особой теплотой вспоминала те детские и юношеские годы, подарившие ей подлинное счастье.

Но счастье это продолжалось недолго. В начале 1725 года, когда Елизавете только-только пошёл шестнадцатый год, её отец, император Пётр Первый, заболел. Много версий существует по этому поводу. Самая распространённая такова. На Неве перевернулось какое-то небольшое судёнышко, и матросы стали тонуть. Пётр одним из первых бросился их спасать и сильно простудился в ледяной воде. Эта простуда и привела к смерти. Заметим! Время – конец января. Ну, мы к этому ещё вернёмся…

А вот, к примеру, в «Википедии» ни слова о героическом спасении моряков нет. Там говорится следующее:

«Пётр I умер около 6 часов утра 8 февраля (в то время это было всё-таки 28 января. – Н.Ш.) 1725 года. По официальной версии, он умер вследствие воспаления мочевого пузыря, из-за чего прекратилось мочеиспускание, которое порождало сильные боли, из-за чего перед смертью сильно кричал.

Другую версию запустил посол Франции при российском дворе Кампредон на основе информации врача-итальянца, который утверждал, что задержка мочеиспускания связана с “плохо излеченным сифилисом”. Её, в частности, поддерживал советский учёный Н. Покровский: через развратный образ жизни умер от осложнений, вызванных запущенной венерической болезнью, с 1696 по 1707 год её лечили препаратами ртути. По версии Франсуа Вильбоа, который хорошо знал царя, тот болел гонореей, которой заразился от Чернышёвой в 1721 году».

Верна или не верна версия, сказать трудно. Вполне естественно почитатели Петра I в последующие годы создали целый калейдоскоп причин смерти «преобразователя» от героического спасения моряков, в которое весьма трудно верится, поскольку это происходило в январе, когда вряд ли кто-то пользовался небольшими судёнышками. В той же «Википедии» сказано: «Замерзает Нева на всём протяжении. Средние сроки замерзания Невы – первая декада декабря, а вскрытия – первая декада апреля. Толщина льда 0,3–0,4 м в черте Санкт-Петербурга». Это теперь, когда много факторов воздействует на ледостав, а в ту пору лёд мог быть и потолще.

А вот Авдотья (Евдокия) Ивановна Чернышёва, урождённая Ржевская, согласно сведениям из многих источников, являлась любовницей царя Петра.

Тот же Валишевский, который прославился вопиющей ложью о Екатерине Великой и её эпохе, поскольку его цель была опорочить великую государыню, не имел ничего против Петра, а потому в какой-то степени в данном случае ему можно верить. Так вот, он в своей книге «Пётр Великий» писал:

«Пятнадцатилетней девочкой она (Чернышёва. – Н.Ш.) была брошена на ложе царя, а в шестнадцать лет Пётр выдал её замуж за искавшего повышения по службе офицера Чернышёва и не порывал связи с ней. У Евдокии родилось от царя четыре дочери и три сына; по крайней мере, его называли отцом этих детей. Но, принимая во внимание чересчур легкомысленный нрав Евдокии, отцовские права Петра были более чем сомнительны. Это очень уменьшало её шансы как фаворитки. Если верить скандальной хронике, ей удалось добиться только знаменитого приказания: “Пойди и выпори Авдотью”. Такое приказание было дано её мужу её любовником, заболевшим и считавшим Евдокию виновницей своей болезни».

Валишевский в книге постоянно называет царя Петром Великим, а поистине великую государыню в большинстве случаев Екатериной Второй или просто Екатериной. Это, кстати, тоже показатель предпочтений автора. Так что если уж он писал, что царь, почитаемый им великим, заразился этакой вот, как тогда говорили, «срамной болезнью», это весьма похоже на правду. Ну а остальные болячки, диагнозы коих названы, вполне могли вытекать из основного заболевания.

А. И. Чернышева. Неизвестный художник

Некоторые исследователи не исключали и версию отравления. Сразу возникает вопрос: зачем же травить тёмным силам Запада своего ставленника, царя-западника? Между тем запущено в обиход множество версий. То есть калейдоскоп – это в иносказательном плане философия хаоса. В хаосе версий нелегко отыскать правду.

Предположим, царь по имени Пётр вовсе не сын Тишайшего, а подставной иноземец по имени Анатоль. На Западе просто-напросто нашли более или менее похожего двойника, причём, по некоторым данным, выходца из Туретчины. А Петра Алексеевича заточили чуть ли не в Бастилию, запечатав лицо маской.

Так вот, этот инородец вволю поиздевался над русским народом, над русскими традициями, над русской жизнью, не просто переделывая всё на западный лад, но уничтожая животворящие корни державы.

Но Русская земля имеет необыкновенную силу. Она своей глубинной мощью не раз перемалывала тех, кто приходил с дурными целями, а потом начинал служить ей. Ну а уж те, кто пытался искать в ней спасение, становились порой более русскими, чем сами иные русские. Всем известны имена Михаила Богдановича Барклая де Толли, Владимира Ивановича Даля, причём список этот можно продолжать бесконечно. Речь опять-таки вовсе не о том.

С годами тот, кого мы знаем под именем Пётр Первый, перестал достаточно полно исполнять задачи, поставленные зарубежными хозяевами, и даже создал Российскую империю, вместо того чтобы полностью сокрушить Россию. Для кого создавал империю? Для русских? А может быть, именно для себя? Вошёл во вкус царствования и пожелал править, не покоряясь силам властным, что нависали над ним. Тогда и была решена его судьба. Повторю сказанное выше: существуют доказательные исследования, в которых утверждается, что он умер от отравления. Ну а о том, что на Западе внимательно следили за поведением своего ставленника и готовились ко всякого рода неожиданностям, свидетельствует ещё один любопытный факт, которого коснусь на последующих страницах.

А пока важно другое. Умер царь не скоропостижно, а, следовательно, мог вполне выполнить свои узаконения о престолонаследии, по которым император мог назначать наследника не по традициям, сложившимся в России, а по собственному произволу.

По свидетельству современников, император, будучи на смертном одре, чувствуя, что настаёт последняя минута, взмахнул рукой и произнёс:

– Отдайте всё…

Но не договорил, рука безжизненно упала, и он отправился к неведомым нам праотцам.

К тому времени престолонаследие на Руси прошло свою серьёзную эволюцию от «лествичного восхождения», принёсшего много раздоров и междоусобиц, к наследованию «по отчине и дедине», то есть выработано было кровью и смутами. «По отчине и дедине» власть должна была перейти к старшему сыну императора, но, поскольку старший сын был умерщвлён по приказу самого Петра, наследовать её должен был его сын – внук настоящего Петра Алексеевича Романова, тоже по иронии судьбы Пётр Алексеевич.

Нельзя с уверенностью сказать, что умирающий император лишь взмахнул рукой да сказал: «Отдайте всё…», и умер, не указав кому. Он ведь видел своей преемницей дочь Анну и вряд ли мог указать на внука. Но окружали его в последние минуты жизни сановники, которые имели свои взгляды на то, кто должен править Россией. Меншикова не устраивали ни теперь уже герцогиня Анна Петровна, ни цесаревна Елизавета Петровна, ни царевич Пётр. Его устраивала именно обозная девка Марта Самуиловна, наречённая Екатериной Алексеевной. Почему? По некоторым данным, он уже успел разделить с ней ложе, поскольку к ней можно применить старый анекдот о француженке, ключевые слова которого – «это не повод для знакомства», то есть постель – сущие пустяки. Недаром муженёк поставил в её комнате заспиртованную голову любовника.

Петр I на смертном ложе. Художник И. Г. Таннауэр

Вполне понятно, что старая русская знать, которую ещё не полностью выкорчевал «преобразователь», поскольку она нужна была для самого существования империи, не могла принять такую императрицу, да и не было до сей поры на русском престоле женщин.

Меншиков не мог не понимать, что предстоит жестокая борьба за престол. Противники же его в этой борьбе, во главе которых стоял действительный тайный советник Дмитрий Михайлович Голицын (1665–1737), тоже обладали достаточной силой влияния на происходящие события. К тому же они уповали на старый русский закон престолонаследия «по отчине и дедине», несмотря на то что Пётр в 1722 году упразднил его «Указом о престолонаследии», согласно которому монарх получал право назначать наследника престола не по давно устоявшимся на Руси правилам, а, как тогда говорили, «по произволу». Настал момент, когда можно было возвратиться к старым принципам.

Получалось, что, если опираться на традиции, у Марты-Екатерины шансов занять престол оказывалось очень немного, да и правительницей при малолетнем Петре она вряд ли могла стать – не её он чадо.

Когда стало ясно, что дни императора сочтены, Меншиков развернул бурную деятельность по составлению заговора, прежде всего привлекая тех, кому было выгодно вступление на престол Екатерины и крайне опасно восшествие на трон внука императора.

Союзником Меншикова стал граф Пётр Андреевич Толстой (1645–1729), один из руководителей Преображенского приказа и Тайной канцелярии. Для него воцарение Петра, сына Алексея Петровича, арестованного и истязаемого им самим, а затем и казнённого, было смерти подобно. Он понимал, что те, кто выступает за внука императора, непременно разделаются с ним, причём в скором времени. Поддержал Меншикова и генерал-прокурор Павел Иванович Ягужинский, камергер, обер-шталмейстер, генерал-аншеф.

Обстановка обострялась по мере ухудшения самочувствия императора. Некоторое время чаша весов не склонялась ни в ту, ни в другую сторону.

Меншиков понял, что вопрос нужно решить силовым путём, то есть фактически брать власть с помощью гвардии. Но её надо было ещё привлечь на свою сторону. Начал обработку генерал-аншефа Ивана Ивановича Бутурлина.

Убеждать пришлось довольно долго, указывая на выгоды, которые последуют при возведении на престол Екатерины. Согласие Бутурлина явилось предательством, ну а предательства такого рода, что мы увидим далее, Провидение не прощает.

Заручившись поддержкой Бутурлина, Меншиков стал ожидать развязки.

Когда же стало ясно, что сочтены уже не дни, а часы жизни императора, Бутурлин по сигналу Меншикова привёл ко дворцу гвардейские полки и в момент кончины приказал бить в барабаны.

Присутствовавший при кончине императора генерал-фельдмаршал князь Аникита Иванович Репнин (1668–1726) попытался выяснить, почему гвардейские полки окружили дворец.

Бутурлин признался, что гвардия поднята по тревоге по его приказу.

Репнин, как старший по чину, потребовал объяснений. Бутурлин спокойно заявил, что сделал это по повелению императрицы Екатерины Алексеевны, подданным коей является.

Стало ясно, что чины и звания в данный момент потеряли всякий смысл и всякое значение.

Тем не менее спор о власти возник, едва остановилось сердце императора. О нём уже никто не вспоминал и никто не думал. Театральные представления, связанные со скорбью, на время были отставлены. Сторонники отрока Петра, которые были, по определению, более совестливы и более человечны, поскольку не потеряли русского облика, вовсе не питали особого уважения к антироссийским реформам. Ну а те, кто стоял за возведение на престол иноземки из обоза, вряд ли вообще понимали, что есть совесть и честь.

Им сразу стало ясно, что в случае победы сторонников Петра никакой возможности благоденствовать в России ни для самой овдовевшей императрицы, ни для Меншикова не останется. Тем не менее Меншиков выдержал некоторое время, а потом шепнул Бутурлину, что час настал.

Тут же в помещение вошли гвардейцы, по образному замечанию некоторых историков, гремя шпорами, и объявили свою, разумеется, подсказанную им Меншиковым волю. Так совершился первый из многочисленных дворцовых переворотов XVIII века.

Ну а теперь, забегая вперёд, надо сказать несколько слов о судьбе предателя.

А. Д. Меншиков Неизвестный художник

В «Русском биографическом словаре», изданном Санкт-Петербургским императорским русским историческим обществом под редакцией сначала А. А. Половцова, а затем великого князя Николая Михайловича, ставшего известным историком, сказано:

«У Екатерины I Бутурлин был в милости, но вскоре участие его в заговоре, имевшем целью низложение Меншикова, погубило его. Уцелевший Меншиков ничего не мог сделать заговорщикам при Екатерине, но, сделавшись всесильным при её преемнике, он отомстил им, а следовательно, и Бутурлину: лишённый чинов и знаков отличия, Бутурлин сослан был на безвыездное жительство в свои поместья, а вскоре потом лишился и всех деревень, пожалованных ему Петром, которые были отобраны у него Долгоруковыми, занявшими при Петре II место и роль Меншикова. У Бутурлина осталось только родовое село Крутцы во Владимирской губернии, недалеко от города Александрова; там он и скончался 31 декабря 1738 года и был похоронен в Александрове, в Успенском девичьем монастыре».

Меншиков фактически стал правителем России за спиной Екатерины Первой.