Текст книги "Несостоявшаяся информационная революция. Условия и тенденции развития в СССР электронной промышленности и средств массовой коммуникации. Часть I. 1940–1960 годы"

Первые модели ПК, появившиеся на потребительском рынке в 1970-е гг., сейчас принято называть «домашними» (англ. home computers). Это – Altair, производства компании MITS (на базе процессора Intel 8080), и Apple II производства компании Apple Computer (на базе процессора «6502» от компании MOS Technology).

Altair продавался очень дешево – $397 за шт., при стоимости микропроцессора $200. Таким образом, купить его было «все равно, что украсть». У машины не было ни монитора, ни клавиатуры, ни тем более мыши, но уже имелась операционная система СР/М. Текстовая и символьная информация вводилась с помощью переключателей на передней панели, а результаты отображались на светодиодных индикаторах.

В 1975 г. Пол Ален (Paul Allen), молодой программист из Бостона, в соавторстве со студентом Гарвардского университета Билл Гейтсом (Bill Gates) написали для Altair интерпретатор языка BASIC. С этого заказа, выполненного за несколько дней, началось история непрерывного успеха Microsoft – крупнейшей транснациональной корпорации по разработке и производству программного обеспечения (рыночная капитализация на май 2010 года – $247,23 млрд.).

Altair пользовался популярностью, для него были написаны тысячи программ, однако MITS не имела достаточного опыта для удовлетворения массового спроса, и в 1977 г. основатель компании Э. Робертс продал свой проект фирме Pertec Computer.

Apple Computer II (на базе 8-разрядного микропроцессора M68000 производства компании Motorola) поступил в продажу в 1977 г. по цене $1298 за шт. В машине была реализована поддержка вывода на экран монитора различных цветов, разработаны команды для работы со звуком, имелся контроллер гибких дисков и клавиатура. Всю эту «начинку» удалось вместить в достаточно компактный литой пластиковый корпус бежевого цвета. В отличие от других компьютеров, имевших вид неуклюжих ящиков из листового металла, Apple II выглядел просто красавцем.

Стив Джобс (Steve Jobs) – один из руководителей и основателей фирмы Apple Согр. определял этот тип ЭВМ, как «индивидуальный инструмент для усиления природных возможностей человеческого разума». По его инициативе в 1982 г. Конгресс США рассмотрел «Законопроект о технологическом образовании» (The Technology Educational Act of, 1982, № 5573), в соответствии с которым в школьных классах США в течение 1983 г. предполагалось бесплатно установить 103 тыс. компьютеров Apple-II. «Дети не могут ждать», – веско аргументировал он цель этой акции.

В июле 1985 г. Стив Джобс приезжал в Москву, надеясь встретиться с М. С. Горбачевым. Его радушно принимали в Институте проблем информатики АН СССР, где он провел семинар на тему о роли и значении микро-ЭВМ с «дружественным интерфейсом» в школьном образовании и преодолении компьютерной неграмотности.[18]18
  Саймон Вильям. iКона. Стив Джобс. – М.: Изд-во «Манн, Иванов и Фербер», 2012.


[Закрыть]

Словосочетание «Personal Computer» (сокращенно – PC) впервые употреблено в 1981 г. в анонсе IBM. В нем сообщалось о выходе «компактной и недорогой компьютерной системы» стоимостью $1565, «сконструированной специально для применения в бизнесе, в школе и доме». При этом подчеркивалось, что в этой системе «предлагается множество усовершенствованных возможностей, а с дополнительным программным обеспечением могут использоваться сотни популярных прикладных программ».

Все «домашние компьютеры» конструировались по так называемой «закрытой архитектуре». Это означало, что аппаратные средства машины оставались для конечного пользователя «вещью в себе»: любая их модификация требовала достаточно высокой специальной квалификации в области электроники. С того момента, когда на его корпусе заворачивался последний винт, система была обречена на необратимое старение. IBM произвела в этой области настоящий переворот, предложив «открытую архитектуру», которая допускала замену пользователем дополнительных устройств. Например: пользователь приобрел домашний компьютер с монохромным (одноцветным) монитором и таким же видеоконтроллером (контроллером, который управляет монитором). Через 1-2 года на рынке появился цветной контроллер. Даже неспециалист в состоянии извлечь из системы устаревшее устройство и заменить его новым. Еще через 2 года появился улучшенный цветной графический контроллер. Пользователь вновь заменяет лишь один из компонентов и так далее. Преимущества подобного подхода очевидны: во-первых, отпадает необходимость в замене системы в целом, во-вторых, совершенствование компьютера становится уделом самого пользователя, а в-третьих, процесс ремонта сводится к замене отдельного элемента, а не устройства в целом, что можно сделать намного быстрее.

«IBM PC 5150» на базе процессора Intel 8080 и операционной системы MS DOS – родоначальник всего семейства современных «персоналок», в какой бы стране и под какой бы торговой маркой они не производились. Все они имеют устройство ввода/вывода или BIOS, системную плату, 8/16/32/64-разрядную шину расширения, последовательный и параллельный порты, видеоадаптеры стандартов VGA и XGA, интерфейс съемных и жестких дисков, контроллеры, блок питания, интерфейс клавиатуры, интерфейс мыши и т. д.

Пойдя навстречу пользователям, IBM сработала против себя, так как очень скоро началось лавинообразное нарастание производства «клонов» IBM компаниями-конкурентами. В конечном итоге любая из моделей «клона» становилась лучше своего прототипа (по быстродействию, дизайну и т. д.), и IBM вскоре утратила монополию на этом рынке.

Однако современный персональный компьютер в большей степени можно назвать Intel-совместимым, чем IBM-совместимым. Контролируя рынок микропроцессоров, корпорация Intel, естественно, контролировала и рынок микросхем системной логики. С 1994 г. Intel стала самым крупным в мире производителем системных плат. Большинство пользователей РС теперь покупает компьютеры, по сути, произведенные фирмой Intel, и неважно, на какой фабрике закручивались винты в корпус системного блока.

В январе 1983 г. популярный американский еженедельник Time назвал человеком года… персональный компьютер! Это стало признанием факта, что РС стал главной новостью года предыдущего. По прогнозам аналитиков, к концу ХХ века в мире должно насчитываться уже 80 млн. персональных компьютеров. Реально сегодня такое количество «персоналок» продается в мире всего за 100 дней.

Развитие вычислительной техники и создание компьютерных сетей позволило сдвинуть с мертвой точки развитие мобильной сотовой радиосвязи. Начиная с 1954 г., AT&T неоднократно обращалась в Федеральную комиссию связи (FCC) с просьбой о выделении для сотовой телефонии отдельной полосы частот, и, наконец, в 1968 г. такое разрешение получила. Но минуло еще 4 года, прежде чем Технический доклад корпорации прошел все инстанции и согласования. В перечне дел Технического доклада AT&T имеется патент США на имя Амоса E.Джоела Младшего (Amos Edward Joel, Jr.) № 3663762 от 21 декабря 1972 г. – первый американский патент для сотовой подвижной (мобильной) радиосвязи.

Еще шесть лет прошло, прежде чем FCC разрешила начать испытания сотовой радиосвязи, которые прошли вполне успешно. Пассажиры в поездах Metroliner, выполняющих рейсы между Нью-Йорком и Вашингтоном, были приятно удивлены тем, что они могут делать телефонные звонки прямо во время движения поезда. Шесть высокочастотных каналов в 450 MГц диапазоне были использованы снова и снова в девяти зонах вдоль 225-мильного маршрута. Новаторство состояло в применении компьютерного контроля телефонного сигнала, когда тот переходит от одной сотовой ячейки к другой. Компьютерный контроль позволял в течение всего лишь тысячной доли секунды переключать мобильный телефон с одного промежуточного передатчика на другой.

Изобретателями первого опытного образца переносного телефонного аппарата сотовой связи (американский патент № 03906166) считается группа специалистов компании Motorola. И это имеет приемлемое объяснение. В 1956 г. Motorola выкупила у Ала Гросса патент и разработала первый в мире промышленный образец пейджера – приёмника персонального вызова. Среди первых пейджеры взяли на вооружение торговые агенты, торговые консультанты, журналисты и менеджеры по сбыту. Затем пейджерами обзавелись все, кто всегда хочет быть на связи: от священников до девушек по вызову. Сын основателя компании Motorola Роберт Галвин (Robert Galvin), занимавший в то время пост исполнительного директора, выделил $15 млн и велел подчиненным в течение 10 лет создать радиотелефон, который пользователь мог бы носить с собой, также как пейджер. Окрыленные подчиненные представили проект уже через три дня, а через два месяца изготовили работающий макет на основе 30 многослойных печатных плат.

Интересно, что опытно-конструкторские работы по созданию малогабаритной «трубки» сотового телефона велись параллельно с конкурентами из Bell Labs. Собственно, поэтому 3 апреля 1973 г. первый звонок доктор Мартин Купер (Martin Cooper) из Motorola сделал не кому иному, а своему непосредственному конкуренту Джоулю Энгелю (Joel Engel). Вот, что он, в частности, рассказал об этом в интервью телекомпании CNN:

«Первый публичный звонок я сделал на улицах Нью-Йорка. Моим собеседником был Джоэль Энгель, глава программы разработок мобильных телефонов в AT&T. Я позвонил ему и сказал: «Джоэль, я звоню тебе с сотового телефона, настоящего сотового телефона, переносимого, портативного и совершенно реального». Я не помню точно, что он ответил, но он на мгновение потерял дар речи. ‹…› Мы созвали пресс-конференцию в 1973 году, я протянул мобильник одной журналистке и попросил ее сделать телефонный звонок. И она спросила: «Могу ли я позвонить моей маме в Австралию?». И я ответил – «Конечно!». И она позвонила. Эта женщина была просто потрясена, она не могла представить, как этот маленький телефон может преодолеть половину земного шара, чтобы дать ей возможность поговорить с матерью, которая действительно ответила ей по телефону. Ньюйоркцы стояли с открытыми ртами. Прием был совершенно необычайным».[19]19
  Inventor of cell phone: We knew someday everybody would have one// By Tas Anjarwalla, Special to CNN. 03.04.2003.


[Закрыть]

С момента этого исторического звонка до создания первой в США сети сотовой связи прошло 10 лет. Первая национальная сеть Advanced Mobile Phone Service (AMPS) заработала в США только в 1983 г., когда Пентагон и спецслужбы США «расчистили» для нее достаточно широкие полосы радиочастот.

В 1985–87 гг. Motorola организовала массовое производство сотовых телефонов в США и в других странах мира: Японии, Англии, Франции, Западной Германии и т. д. Ее конкурент – Bell Labs получила (что удивительно – без судебных заморочек) законно причитающейся ей роялти и заняла внушительный сегмент рыночной ниши разработчика и производителя оборудования базовых станций.

В 2007 г. во всем мире было продано 240 млн. сотовых телефонов, а общее количество абонентов сотовой связи превысило 3 млрд. человек. Почти половина всех сотовых телефонов, проданных в мире, содержали микросхемы Texas Instruments, разработанные английской компанией ARM.

Эволюция телефонных микрочипов не столь заметна, как у их компьютерных собратьев, но это вовсе не означает, что ее нет. Третье поколение мобильных чипов от Nvidia, Intel и Samsung представляют собой однокристальные микропроцессоры (англ. single-chip-processor-platform) с вдвое большей производительностью, чем комплекты микросхем Texas Instruments.

* * *

В СССР идеи информатизации общества на основе общедоступной вычислительной техники, Интернета и мобильной радиосвязи получили признание на государственном уровне с превеликим опозданием – в 1985 году, когда к власти пришел М. С. Горбачев, и началась долгожданная «перестройка».

11 июня 1985 г. в докладе на совещании в ЦК КПСС по вопросам ускорения научно-технического прогресса Горбачев признал: «К сожалению, положение с развитием микроэлектроники и информатики складывается у нас довольно сложное, я бы сказал, просто опасное».[20]20
  РГАНИ. Ф. 9. Оп. 5. Д. 16. Л. 32.


[Закрыть]

В 1985 г. парк универсальных ЭВМ в СССР составлял около 13 тыс. машин, и все они являлись, так сказать, «компьютерами коллективного пользования». Непосредственного пользователя к машинам никогда не подпускали – около них колдовали инженеры, системные программисты и операторы, а пользователь чаще всего передавал в узкое окошечко или клал на стеллаж в соседнем помещении рулон перфоленты или колоду перфокарт, на которых была его программа и входные данные задачи.

К персональным компьютерам власти относились с предубеждением, как к орудию производства буржуазного общества, и связывали лавинообразный рост парка ПЭВМ в развитых капиталистических странах с проявлением «машинного психоза» в условиях обострившейся конкуренции на рынке труда.

В статье Г. Р. Громова «Персональные вычисления – новый этап информационной технологии», опубликованной в 1984 г. в № 1 журнала «Микропроцессорные средства и системы», читаем: «Существовал ли раньше инструмент, за который работающий по найму трудящийся, не дожидаясь прозрения администрации, сам выложил бы свою зарплату? Из истории известно, что машины ломали, терпели, некоторые одобряли, иным радовались. Но массового «машинного психоза», даже отдаленно напоминающего наблюдаемую сейчас ситуацию, когда миллионы людей отдают месячную зарплату, чтобы купить не цветной телевизор или легковой автомобиль, а инструмент, с которым они будут работать, – этого, видимо, не знала история техники».

Научно-исследовательские работы по созданию мобильной радиосвязи аналогового стандарта проводились в СССР с 1958 г. в Воронежском НИИ связи и в московском Государственном Специализированном Проектном Институте. В 1970-е годы разработчикам удалось реализовать несколько проектов радиально-зональной радиосвязи типа «хэндовер». Для развития успеха недоставало главного – цифровых технологий.

В принципе, СССР, будучи великой космической державой, имел возможность перешагнуть через этап сотовой телефонии и сразу приступить к созданию системы мобильной радиосвязи на основе низкоорбитальной группировки спутников. Для организации доступа пользователей к системе и обеспечения сопряжения с наземными телефонными сетями общего пользования можно было использовать существующие командно-измерительные комплексы управления космическими аппаратами (КИК), создав при них коммутационные центры.

В 1986 г. вопрос о подвижной радиосвязи рассматривался на заседании Межведомственной Комиссии по связи, в которую входили представители ВПК, КГБ, МВД и Минобороны, а председателем являлся Министр связи СССР Г. Г. Кудрявцев. В результате было принято решение начать опытную эксплуатацию уже морально устаревших к тому времени аналоговых систем сотовой связи, типа Nordic Mobile Telephone (NMT).

28 марта 1985 г. ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли постановления № 271 «О мерах по обеспечению компьютерной грамотности учащихся средних учебных заведений и широкого внедрения электронно-вычислительной техники в учебный процесс». Перед Минрадиопромом и Минэлектропромом была поставлена задача «изготовить в 1986–1990 гг. 120 тыс. персональных микро-ЭВМ в комплекте с соответствующими техническими средствами для оснащения не менее 8 тыс. кабинетов вычислительной техники в учебных заведениях». В последующие годы предполагалось создание таких кабинетов во всех общеобразовательных школах, ВУЗах и ПТУ, институтах усовершенствования учителей и на факультетах повышения квалификации преподавателей.[21]21
  Вопросы образования. – 2005, № 3. С. 343.


[Закрыть]

В 1986 г. был запущен в крупносерийное производство ПЭВМ «АГАТ», построенный на основе архитектуры Apple II. Возможности использования зарубежной элементной базы были крайне ограничены, поэтому разработчики приняли решение создать системную плату на базе микросхемного комплекта серии К588 – отечественной разработки, не имевшей прямых зарубежных аналогов. На схеме эмулировалась система команд процессора MOS Technology 6502 с собственными расширениями. Данное решение не позволяло обеспечить точное соответствие характеристик кода, что делало совместимость с Apple II практически нулевой. В комплекте с 9-игольчатым матричным принтером «Агат» стоил около 9 тыс. советских рублей. Его устанавливали в школьных и вузовских компьютерных классах, на нем освоили азы информатики и программирования десятки тысяч советских школьников и студентов.

На предприятиях Минрадиопрома в Павловском Посаде, Кишиневе, Тбилиси, Шауляе, Казани и Йошкар-Оле развертывалось производство сравнительно дешевых (600-650 советских рублей) микро-ЭВМ «Электроника МС 0513», относившихся к категории БК («бытовые компьютеры») на базе 16-разрядного микропроцессора К1801ВМ1 с оперативной памятью 128 килобайт. Специалисты считают, что наиболее близкий аналог К1801ВМ1– однокристальный процессор DEC T-11 производства американской компании Digital Equipment Corporation. Всего в 1983–1992 гг. в СССР было произведено 162 тыс. «персоналок» типа БК.

В 1986 г. на Минском производственном объединении вычислительной техники (МПВОТ) началось серийное производство IBM-совместимых персональных компьютеров ЕС-1841 и ЕС 1066 на базе процессора К580 (клон процессора Intel 8080), производство которого освоило Киевское НПО «Кристалл» при содействии Киевского НИИ микроприборов.

Позднее, в конце «перестройки», «8080-й» стали закупать за рубежом, – при этом маркировку аккуратно зачищали наждачной бумагой…

Глава первая. Некоторые актуальные проблемы историографии и источниковедения становления и развития электронной промышленности и средств массовой коммуникации СССР

В настоящее время термины «информационное общество» и «экономика знаний» прочно заняли место в научном аппарате философов, социологов и экономистов. Они встречаются даже в нормативных актах и названиях совещательных и исполнительных органов при Президенте РФ.[22]22
  См: Стенографический отчёт о заседании Совета по развитию информационного общества// Сайт ITSec.Ru-2009.


[Закрыть] В научном смысле эти понятия ассоциируются, как правило, с высшим этапом развития «постиндустриального общества», концепция которого возникла в 1960-е годы на базе исследований социально-экономических последствий развития и применения электроники и вычислительной техники.

Началом «информационной эры» (англ. Information Age) принято считать 1991 год, когда, согласно анализу американского экономиста Томаса Стюарта, расходы американских компаний на приобретение информационных технологий ($112 млрд.) превысили расходы на приобретение промышленного оборудования ($107 млрд.).[23]23
  Стюарт Томас А. Интеллектуальный капитал. Новый источник богатства организаций /Пер. с англ. В. Ноздриной. – М.: Поколение, 2007.


[Закрыть] Тогда же в 1991 г. (после проведения операции «Буря в пустыне» в Ираке) возрастание роли информации, как важнейшего военно-политического ресурса, привело к официальному признанию ведущими государствами мира «информационных войн» (англ. Information warfare), цель которых – сделать потенциального противника зависимым в плане собственной информационной самодостаточности.

Экономические, социальные и культурные предпосылки перехода к «информационному обществу» в ряде стран, и в том числе в России, стали предметом исследований российских обществоведов.[24]24
  См.: Современное постиндустриальное общество: природа, противоречия, перспективы: Учеб. пособие для студентов экономических направлений и специальностей / В. Л. Иноземцев. – М.: Логос, 2000; Информационное общество в России: проблемы становления. Выпуск 3. Межвузовский сборник научных трудов / Московский государственный институт радиотехники, электроники и автоматики (технический университет). – М., 2003.


[Закрыть] Важную роль в популяризации данной темы сыграли опубликованные в переводе на русский язык классические монографии идеологов «информационного общества» Е. Масуда и Э. Тоффлера.[25]25
  Масуда, Е. Информационное общество как постиндустриальное общество /Пер. с англ. – М.: ЭКСМО-Пресс, 2003; Тоффлер, Э. Третья волна /Пер. с англ. – М.: ООО «Издательство АСТ», 2004.


[Закрыть]

Проблема преодоления информационно-технологической отсталости СССР, как фактор-причина политики «перестройки» и «гласности», нашла отражение в ряде обобщающих работ по истории советского и постсоветского общества.[26]26
  См.: Барсенков А. С. Введение в современную российскую историю 1985–1991. – М.: Аспект Пресс, 2002; Безбородов А. Б., Елисеева Н. В., Шестаков В. А. Перестройка и крах СССР. 1985–1993. – СПб.: Норма, 2010; Пихоя Р. Г. Советский Союз: история власти. 1945–1991. – М.: Изд-во РАГС, 1998; Согрин В. В. Политическая история современной России. 1985–2001: от Горбачева до Путина. – М.: Инфра-М, 2001; Полынов М. Ф. Исторические предпосылки перестройки в СССР. 1946–1985 гг. – СПб.: Альтер Эго, 2010.


[Закрыть] Таким образом, прежняя недооценка влияния информационно-коммуникационных технологий на изменение общественных отношений сменяется убеждением в том, что:

• технологии – главный движитель социальной динамики;

• информационные технологии – условие, стимул и качество роста «информационного общества»;

• объем информационных технологических новаций должен привести к какому-то глобальному социальному переустройству, ибо его воздействие на исторически сложившиеся социумы значительно;

• компьютерные (цифровые) технологии для всех социумов – то же самое, чем была механизация для первой промышленной революции.

Ирония истории состоит в том, что именно в СССР информатика впервые в мире получила признание, как предмет науки и практический способ ускорения развития общественных производительных сил. В 1962 г. директор Института проблем передачи информации АН СССР академик А. А. Харкевич констатировал:

«…Стала ясной всеобъемлющая роль информации не только в сношениях между людьми, но и во взаимодействии человека и машины, а также в жизнедеятельности любого организма. ‹…› С повышением экономического, технического и культурного уровня общества стремительно растет количество информации, которую нужно собрать, передать и, так или иначе, использовать для обеспечения всех функций сообщества людей. Никакая организованная форма деятельности немыслима без обмена информацией. Без информации невозможно ни планирование, ни управление».[27]27
  Харкевич А. А. Информация и техника// Коммунист. – 1962. – № 17. С. 93–102.


[Закрыть]

Харкевич подсчитал, что для увеличения производства материальных благ вдвое объём информации должен возрасти в 4 раза, а для десятикратного увеличения – в 100 раз. Таким образом, для получения линейного роста ВВП нужно суметь обеспечить квадратичный рост производства информации.[28]28
  Харкевич А. А. Избранные труды. Т. 3. – М.: Наука, 1973. С. 495 – 507.


[Закрыть] В принципе, он оказался прав. Как известно, средний прирост ВВП в большинстве развитых стран составляет всего пару процентов в год. В то же время темпы роста производства информации, в частности – научной информации, выше на порядок, и темпы эти неуклонно и стремительно возрастают. Информационное перепроизводство лишено смысла, как лишен смысла запрет на любопытство и стремление к познанию окружающего мира.

По подсчетам специалистов, в начале XX века объём знаний удваивался каждые 50 лет. В настоящее время удвоение объёма научной информации занимает всего лишь один год, а по существующим прогнозам в недалёкой перспективе объём информации будет удваиваться за один месяц (!). В наиболее развитых странах уже сейчас общий прирост ВВП происходит в большей части за счёт роста производства информации (знаний). Соответственно, в эту сферу направляются и наибольшие капиталовложения – публичные – через бюджет, и скрытые – через инвестиционные и благотворительные фонды транснациональных корпораций.

Распоряжением Правительства РФ от 20 октября 2010 г. № 1815–р утверждена 10–летняя программа «Информационное общество». Проекты, предусмотренные программой, разделены на две подгруппы: государственные и общественные. Первые, в основном, должны повышать эффективность работы федеральных и региональных органов государственного управления, вторые – обеспечивать доступ граждан к современным IT-сервисам.

Конечная цель программы – сокращение объема временных ресурсов, которые граждане тратят на получение государственных услуг, и обеспечение равенства граждан в получении ими необходимой информации. Расходы федерального бюджета на «Информационное общество» оцениваются в 123,1 млрд. руб. ежегодно. Кроме того, в построении «информационного общества» будет активно участвовать бизнес. Разработчики программы рассчитывают, что внебюджетные расходы ежегодно будут составлять 200 млрд. руб. Не менее половины вышеуказанных средств будет потрачено на организацию производства отечественного телекоммуникационного оборудования.

* * *

С 1961 по 1991 годы советская электронная промышленность производила почти все виды электронных приборов, и СССР входил в тройку ведущих мировых производителей, занимая второе место по изделиям военного назначения и третье – по изделиям индустриального и бытового назначения. За этот период количество предприятий отрасли увеличилось более чем в 10 раз – до 816, в том числе 232 НИИ и КБ. Объем научных и технологических работ вырос в 35 раз, основные промышленные производственные фонды – в 50 раз, объем производства – в 185 раз.[29]29
  См.: Авдонин Б. Динамика развития электронной промышленности России//Кн. Динамика радиоэлектроники – 2. Под общей редакцией Борисова Ю. И. – М.: Техносфера, 2008.


[Закрыть]

Несмотря на отставание от Запада в разработке цифровой электронной техники, особенно, систем связи и управления, советский ВПК удачно компенсировал слабые стороны своего радиоэлектронного вооружения лучшей продуктивностью технических решений и более высокой, чем на Западе, степенью учета реальных боевых условий, в которых эти системы должны применяться.[30]30
  Советская военная мощь от Сталина до Горбачева / под ред. А. В. Минаева. М.: Издательский дом «Военный парад», 1999; Отечественный военно-промышленный комплекс и его историческое развитие/ Под редакцией О. Д. Бакланова и О. К. Рогозина. – М.: ООО Издательство «Ладога-100», 2005.


[Закрыть]

За десятилетие экономических реформ (1990-е годы) от былых успехов и достижений советской электроники почти ничего не осталось, поэтому возникает закономерный вопрос: Почему самая передовая и высокотехнологичная отрасль советской промышленности не смогла адаптироваться к новым условиям и уступила позиции на потребительском рынке иностранным товаропроизводителям?

Большинство экспертов склоняются к мнению, что основной причиной упадка отечественной электроники была ее «милитаризованность». В результате резкого сокращения государственного оборонного заказа отрасль лишилась финансирования и государственной поддержки базовых критических технологий. С этим трудно спорить, так как известно, что например, в США главным заказчиком на продукцию электронной промышленности является государство. Однако следует заметить, что именно американские военные программы по освоению космоса и созданию высокоточного оружия способствовали интеграции электросвязи, электроники и вычислительной техники в современные информационно-коммуникационные технологии, из которых, как из материнской клетки, затем возникли ноутбуки, айпэды, смартфоны, плееры и прочие электронные бытовые устройства нашего времени.

Начнем историографический обзор работ по истории отечественной электроники с констатации необъяснимого факта. Ни один из руководителей советской электронной промышленности не опубликовал мемуаров. Отчасти этот пробел восполнили Ирина Радунская, С. А. Гаряинов и А. А. Шокин (сын Министра электронной промышленности СССР Александра Ивановича Шокина).[31]31
  См.: Ирина Радунская. Аксель Берг. – М.: Молодая гвардия, 1971; Гаряинов С. А. Они были первыми//Электронная техника. Серия 3. Микроэлектроника. 1998. Вып. 1; Шокин А. А. Министр невероятной промышленности СССР. – М. Техносфера, 2007.


[Закрыть] Член-корреспондент Национальной академии наук Украины Б. Н. Малиновский положил начало историографии истории отечественной вычислительной техники (монографии о С. А. Лебедеве, В. М. Глушкове и других пионерах советской технической кибернетики).[32]32
  Малиновский Б. Н. История вычислительной техники в лицах. – Киев: фирма «КИТ», ПТОО «А.С.К.», 1995; Малиновський Б. М. Академик В. Глушков. – Киев: Наукова думка, 1993; Малиновский Б. Н. Документальная трилогия. – Киев: ТОВ. Видавництво «Горобець», 2011.


[Закрыть]

С 1998 г. в России выпускается научно-технический журнал «Электроника: Наука, Технология, Бизнес», в котором под рубрикой «История электроники» регулярно выходят статьи, посвященные великим открытиям и изобретениям в области вакуумной и полупроводниковой электроники, электросвязи и вычислительной техники. Авторы статей – ведущие эксперты российского электронного сообщества – дают объективную оценку вклада советских ученых и научно-производственных организаций СССР в разработку научных идей и технологических процессов, способствовавших появлению новых областей, разделов и направлений электроники – основной магистрали научно-технического прогресса нашего времени.

Весомый вклад в реконструкцию знаковых событий и существенных обстоятельств истории электроники вносят наши ветераны. Особую дань уважения следует принести авторам воспоминаний, работавших на предприятиях Научного Центра микроэлектроники в Зеленограде и наукограда Фрязино.[33]33
  Васенков А. А., Дьяков Ю. Н., Ефимов И. Е.и др. Зеленоград – город микроэлектроники// Зеленоград в воспоминаниях. – М.: Ладомир, 1998; Кабанов В. Как было выбрано место для строительства «Научного центра». – Электронная техника. Серия 3. Микроэлектроника, 1998. Вып. 1 (152); Сергеев В. С. Страницы жизни. Изд. 3-е, доп. – Зеленоград: ОАО «Ангстрем», 1998; НИИМЭ – «Микрон» 35 лет. События, люди. – Зеленоград: «Микрон-принт», 1999; Зеленая ветвь Москвы. Зеленоград до 2003 г. Очерки, воспоминания, размышления, зарисовки. – Москва-Зеленоград, 2003.


[Закрыть] Для тех, кто имеет хоть какое-то представление о «режимных» требованиях, существовавших во времена СССР на оборонных предприятиях, НИИ и КБ, понятно, что никаких документов служебного пользования вынести с работы было невозможно. При отсутствии личных архивов ветеранам электропрома приходится полагаться на собственную память, которая, как известно, избирательна и порой обманчива.

Юрий Ревич, обозреватель «Новой газеты», выносит «ветеранской» историографии отечественной электроники хоть и справедливый, но слишком суровый, на наш взгляд, приговор:

«Характерная особенность такого рода мемуаров – читателя заваливают перечислением проектов, организаций, географических пунктов, дат, фамилий и прочими подробностями. Все это говорит о сути проблемы не больше, чем перечисление номеров полков, дивизий, корпусов и их командующих о значении той или иной битвы в ходе войны».[34]34
  Ревич Ю. Шпионские страсти, или Некоторые подробности из истории становления советской микроэлектроники//Русский Журнал / Net-культура / www.russ.ru/netcult/20021112_revich.html


[Закрыть]

В 2009 г. бывший начальник Главного научно-технического управления Министерства электронной промышленности СССР В. М. Пролейко организовал Редакционный совет, который выступил с инициативой о выпуске серии научно-технических сборников под общей рубрикой «Очерки истории российской электроники». В 2009–2011 гг. в издательстве «Техносфера» вышли четыре сборника «Очерков»:

• «Очерки истории российской электроники. Выпуск 1. 60 лет отечественному транзистору»;

• «Очерки истории российской электроники. Выпуск 2. Электронная промышленность СССР. 1961–1985. К 100–летию А. И. Шокина»;

• «Очерки истории российской электроники. Выпуск 3. Истоки российской электроники. К 120–летию ОАО «Светлана».

• «Очерки истории российской электроники. Выпуск 4. К 50–летию электронной промышленности».

Составителю (В. М. Пролейко) и редактору (Б. М. Малашевичу) сборников удалось привлечь к написанию статей и сообщений десятки авторов из числа бывших ответственных работников Минэлектропрома СССР, в разное время занимавших должности от замминистра до руководителя НИИ или производственного предприятия.

По жанру эти книги похожи на «пересекающиеся мемуары» (англ. cross memoir series). Статьи и сообщения авторов сгруппированы по отдельным научным темам, производственно-технологическим проблемам и историческим периодам, но, к сожалению, читателю не приходится сопоставить разные точки зрения по одному и тому же вопросу. При всем уважении к авторам приходится констатировать, что при изложении фактов-событий большинству из них не удалось отойти от привычной формы отчета или доклада о проделанной работе на каком-нибудь партийном или производственном совещании. Совершенно недостаточно использованы исторические документы и статистические данные. Военные аспекты электроники либо замалчиваются, либо излагаются крайне осторожно. Экономические проблемы отрасли вообще не затрагиваются.

Из зарубежных новинок следует отметить работы Мануэля Кастельса, в которых анализируются объективные причины того, почему Советский Союз не смог перейти в стадию полноценного «информационного общества».[35]35
  Manuel Castells “La nueva revolucion rusa”. Madrid, 1992; Manuel Kastels “The Collapse of Soviet Communism: a View from the Information Society”. – Berkeley, 1995.


[Закрыть] В кругах западной буржуазно-либеральной общественности этот автор считается «социологом-постмарксистом». В качестве официального советника российского правительства в 1991–1993 гг. Кастельс имел возможность посещать предприятия и организации советской электронной отрасли, наблюдать их развал и собирать сведения о научно-техническом потенциале бывшего СССР. Подлинная причина деградации российской электроники, по мнению Кастельса, произошла отнюдь не из-за экономического хаоса и полукриминальной приватизации, а из-за того, что «Советский Союз пропустил революцию в информационных технологиях, которая сформировалась в мире в середине 1970-х».

Исследование, которое Кастельс в 1991–1993 гг. провел совместно со Светланой Наталушко на предприятиях микроэлектроники в Зеленограде и в исследовательских институтах Сибирского отделения РАН, показало, что разрыв между советскими и западными электронными технологиями (несмотря на высокий уровень подготовки научного и инженерного персонала) составлял не менее 20 лет. «Я считаю, – пишет он, – что жесточайший кризис, который сотрясал основы советской экономики и общества, начиная с середины 70-х годов, был выражением структурной неспособности этатизма и советского варианта индустриализма обеспечить переход к информационному обществу».[36]36
  Castells, Manuel. Information Age: Economy, Society and Culture. Vol. I–III. Oxford: Blackwell Publishers. 1996–1998. Vol. III. End of Millennium. P. 11.


[Закрыть]