Текст книги "Несостоявшаяся информационная революция. Условия и тенденции развития в СССР электронной промышленности и средств массовой коммуникации. Часть I. 1940–1960 годы"

В монографии Стивена Юдсина оценивается роль Ф. Г. Староса и И. В. Берга и, соответственно, советской военно-технической разведки, в создании советского аналога американской Silicon Valley – крупнейшего в Европе научно-производственного центра микроэлектроники в подмосковном Зеленограде.[37]37
  Steven T. Usdin. Engineering communism: how two Americans spied for Stalin and founded the Soviet Silicon Valley. – Yale University Press New Haven & London, 2005.


[Закрыть] Основным источником, которым пользовался коллега Юдсин, являются магнитофонные записи бесед с Иосифом Бергом (настоящие имя и фамилия – Джоел Барр), сделанные после его возвращения в США. Никаких документов, подтверждающих истинность своих оценок и суждений, респондент не предъявил. Ясно и то, что сведениями о каких-либо государственных и военных секретах СССР мистер Барр не располагал, а просто выдумывал их для придания значительности собственной персоне.

Существенным недостатком всех известных на сегодняшний день обобщающих работ, посвященных истории становления и развития отечественной электроники в общеисторическом, экономическом и военном аспектах, является крайняя узость источниковой базы. И проблема тут даже не в том, что какие-то документы не успели «рассекретить», а в том, что единого документального комплекса источников архивного хранения по данной теме не существует. Есть разрозненные коллекции документов, находящиеся в разных архивах и разных фондах, относящиеся к разным историческим периодам и к разным ведомствам. Задача создания комплекса репрезентативных первоисточников по истории отечественной электроники – не из легких, и, вероятно, потребует долгих лет кропотливого труда многих исследователей.

Вопроса о том, с чего начинать, ни у кого не возникает. Разумеется, с Александра Степановича Попова и Радиотелеграфных мастерских Кронштадтского Порта. Однако не все так просто. Если рассматривать отечественную электронику в качестве структурированной отрасли общественного производства, то время ее возникновения придется передвинуть на полвека вперед – ближе к 1950–м годам. Дело в том, что до этого времени развитием электроники, как единым научно-производственно-техническим комплексом, партийно-хозяйственное руководство страны не было озабочено. И это обстоятельство уже тогда сильно напрягало радиотехническую элиту советского ВПК. Причина понятна: даже самая гениальная радиосхема, это – всего лишь набор дискретных элементов (деталей), от ассортимента и качества которых зависят эксплуатационные характеристики будущих электронных приборов военного назначения.

В Служебной записке на имя генералиссимуса Сталина от 17 марта 1947 г. начальник отдела НИИ связи сухопутных войск подполковник Аршанский пишет: «Главное управление связи Красной Армии, как в годы войны, так и непосредственно после ее окончания, неоднократно ставило перед промышленностью вопрос о необходимости коренного улучшения качества радиодеталей и материалов». Однако, наша промышленность, – констатирует он, – оказалась не в состоянии справиться с этими задачами по следующим причинам:

1. Радиодетали и материалы производятся в подсобных цехах радиозаводов, на устарелом оборудовании и по устарелой нестандартной технологии.

2. Стандарты и нормали на производство подавляющего большинства радиодеталей и материалов отсутствуют, а многие имеющиеся стандарты абсолютно неудовлетворительны и по существу узаконивают выпуск недоброкачественных изделий.

3. Не ведутся достаточно серьезные и широкие научно-исследовательские работы в этой области, а некоторые результаты, достигнутые перед войной не получили конкретного и массового воспроизведения.[38]38
  РГАЭ. Ф. 300. Оп. 3. Д. 185. Л. 246.


[Закрыть]

8 апреля 1950 г. Всесоюзное научное инженерное техническое общество (ВНИТО) направило в Совмин СССР Служебную записку, в которой, в частности, предлагалось «организовать централизованное производство деталей и узлов широкого применения, например, электронные лампы, сопротивления, конденсаторы, коммутационную аппаратуру, реле, крепежные и монтажные детали, обмоточные провода малых сечений, а также специальные материалы».[39]39
  РГАЭ. Ф. 300. Оп. 3. Д. 83. Л. 269.


[Закрыть]

Таким образом, в течение достаточно продолжительного периода времени электроника рассматривалась в СССР не как базовая, а как функционально подчиненная, «комплектующая», отрасль военно-промышленного производства – со всеми вытекающими отсюда последствиями: административными, организационными, технологическими, экономическими.

Из современных исследователей на эту историческую закономерность впервые обратил внимание профессор Ю. Р. Носов:

«У нас, как правило, телега ставится впереди лошади, цель масштабного проекта всегда аппаратура и система, ЭКБ автоматически идет по разряду комплектации. Электронщикам обидно, но исторически ситуация объяснима и оправданна. Во-первых, поскольку мы следуем за Штатами вторым номером (а то и третьим – пятым), то состав необходимой ЭКБ уже известен. Значит, ее можно либо заказать своим (просто сделать, а не изобрести-создать), либо купить на Западе. А систему ПВО или атомную бомбу кто продаст? Во-вторых, при недостаточности ресурсов «на всё» страна только так и могла вырваться из болота вековой отсталости – тащить себя за волосы, не имея точки опоры. И, в-третьих, ЭКБ почти всегда создавалась под конкретный проект, для ее самостоятельного неограниченного развития в стране не было рынка сбыта, «гражданка» едва просматривалась. Все это противоречит здравому смыслу? Нарушает гармонию долгосрочного развития? Потом подправим, сейчас – надо выжить. Можно переставить местами «во-первых» и «во-вторых», суть не изменится».[40]40
  Носов Ю. Время Шокина. Тезисы к истории отечественного электронного научного сообщества//ЭЛЕКТРОНИКА: Наука, Технология, Бизнес. – 2009. Выпуск 5. С. 114.


[Закрыть]

Первые шаги отечественной радиопромышленности – внедрение изобретенного А. С. Поповым беспроводного телеграфа в практику военно-морской связи, нашли отражение в многочисленных статьях периодической печати, приуроченных ко Дню радио (7 мая), и в вышедшем в 1962 г. на эту тему сборнике документов.[41]41
  См.: Из истории развития отечественной радиопромышленности: Сб. документов и материалов/ Гос. Комитет Совмина СССР по радиоэлектронике; ЦГАВМФ СССР. – Б.м., 1962.


[Закрыть]

Большую работу по восстановлению истории первых отечественных радиозаводов на материалах Ленинградской конторы Всесоюзного электротехнического объединения (ВЭО), хранящихся в Центральном государственном архиве Санкт-Петербурга (ЦГА СПб), провел Т. В. Алексеев – аспирант Военно-космической академии имени Можайского. Результаты его исследования отражены в научных статьях и в кандидатской диссертации на тему: «Разработка и производство промышленностью Петрограда-Ленинграда средств связи для РККА» (Санкт-Петербург, 2011).

«Белое пятно» историографии отрасли – первые пятилетки. Согласно Справочнику фондов РГАЭ, в 1930-е годы предприятия Главного управления электрослаботочной промышленности (Главэкспром) побывали в ведении Наркомата тяжелой промышленности (1933–1936 гг.), Наркомата оборонной промышленности (1936–1939 гг.), 7-го ГУ Наркомата авиационной промышленности и 20-го ГУ Наркомата судостроительной промышленности (1939–1940 гг.). «Сухой остаток» архивного фонда Главэкспрома – 24 единицы хранения малозначащей информации.

В апреле 1940 г. бывшие предприятия Главэкспрома вошли в состав Главрадиопрома и Главсветвакуумпрома вновь образованного Наркомата электропромышленности СССР. Документальные материалы, относящиеся к деятельности вышеупомянутых главков, хранятся в РГАЭ (фонд № 259 и фонд № 264), правда, в историографии используются крайне редко. Впервые в научный оборот данный первоисточник ввел известный коллекционер винтажной радиотехники В. И. Шапкин. В своей монографии «Красные уши. Советские профессиональные ламповые радиоприемники 1945–1970 гг.» (М.: «Авико Пресс», 2003) он дал подробную техническую и музейно-коллекционную характеристику серийно выпускавшихся в СССР изделий военной радиосвязи, бытовых радиоприемников, радиоизмерительных приборов и их элементной базы.

В. И. Шапкин доказывает, что абсолютное большинство промышленных образцов советской радиоаппаратуры являются копиями заграничных изделий, которые воспроизводились без соблюдения патентных прав. Главными причинами масштабного воровства зарубежных технических разработок, по его мнению, являлось отсутствие в СССР «рынка научных идей и технологий» и «соответствующей времени научной и экономической базы».

В 2008 г. издательство «Терра» начало выпуск многотомного сборника документов «История создания и развития оборонно-промышленного комплекса России и СССР. 1900–1963». В первых трех томах издания, охватывающих период с 1918-го по 1938–й годы, представлены документы, имеющие отношение к деятельности Главэкспрома, Особого Технического бюро и Главного управления связи РККА.

В целях уточнения некоторых существенно-важных фактов остановимся на некоторых документах подробнее.

В постановлении СТО СССР №С-35 сс «О внедрении и развитии производства средств особо секретной техники» 7 апреля 1935 г. дается указание распространить на заводы «Радиоприбор», «ЗАТЭМ», «Авиаприбор», «Метрон», им. Козицкого и отдельные цеха заводов «Светлана» и «Радиолампа» «…инструкцию НКТП и НКВД о порядке найма и охраны заводов военной промышленности».[42]42
  Становление оборонно-промышленного комплекса в СССР (1927–1937): Сборник документов/ Под ред. А. А. Кольтюкова; Сост. Т. В. Сорокина и др. Т. 3. Часть вторая (1933–1937). – М.: ООО «Издательство ТЕРРА». С. 379.


[Закрыть] Таким образом, можно зафиксировать дату, с которой радиопромышленность СССР становится отраслью оборонно-промышленного комплекса (или «военпрома»). В том же документе дается указание «организовать специальный ламповый институт в Москве при заводе «Радиолампа» для научно-исследовательских и конструкторских работ по электронным лампам», а также считать «ведущим институтом по телевидению» – НИИТ, а по гражданской телемеханике – ЦЛПС.[43]43
  Становление оборонно-промышленного комплекса в СССР (1927–1937): Сборник документов/ Под ред. А. А. Кольтюкова; Сост. Т. В. Сорокина и др. Т. 3. Часть вторая (1933–1937). – М.: ООО «Издательство ТЕРРА». С. 380.


[Закрыть]

В «Докладной записке руководителя военно-морской группы Комиссии партийного контроля Н. В. Куйбышева в ЦК ВКП (б) об обеспеченности воздушных сил РККА средствами радиосвязи и аэронавигации» от 4 февраля 1936 г. сообщается о начале серийного выпуска аэронавигационных средств: маяков, пеленгаторов, радиокомпасов, приборов слепой посадки, приборов вождения в строю, дальномеров, искателей направления и т. д. В документе также содержатся сведения о весе и габаритах авиационных радиостанций: 11–СК-1 весит 72 кг., РТБ весит 106 кг., а РТБ-К – 135 кг.[44]44
  Становление оборонно-промышленного комплекса в СССР (1927–1937): Сборник документов/ Под ред. А. А. Кольтюкова; Сост. Т. В. Сорокина и др. Т. 3. Часть вторая (1933–1937). – М.: ООО «Издательство ТЕРРА». С. 488–489.


[Закрыть] Автор записки жалуется на то, «существующие летные шлемы с наушниками для приема радио совершенно не годятся: через 2–2,5 часа полета в таком шлеме начинаются головные боли, и летчик не в состоянии вести самолет».[45]45
  Становление оборонно-промышленного комплекса в СССР (1927–1937): Сборник документов/ Под ред. А. А. Кольтюкова; Сост. Т. В. Сорокина и др. Т. 3. Часть вторая (1933–1937). – М.: ООО «Издательство ТЕРРА». С. 489.


[Закрыть] Таким образом, версия некоторых авторов о том, что накануне Великой Отечественной войны с самолетов истребительной авиации РККА были сняты и отправлены на склады все радиостанции[46]46
  См.: Лебединцев А. З., Мухин Ю. И. Отцы-командиры. – М.: Яуза, Эксмо, 2004.


[Закрыть], получает дополнительное подтверждение.

В «Объяснительной записке 5-го ГУ Наркомата оборонной промышленности СССР к плану развития электрослаботочной промышленности в III пятилетке» от 13 мая 1937 г. сообщается: «Потребность в радиосвязи растет во всех отраслях народного хозяйства и, особенно в области вооружения связи РККА. ‹…› Так, например, рост авиации, намечаемый на III пятилетку, требует роста выпуска самолетных станций в 7 раз на военный год и в 3 раза на мирный…»[47]47
  См.: Лебединцев А. З., Мухин Ю. И. Отцы-командиры. – М.: Яуза, Эксмо, 2004. С. 649.


[Закрыть] В документе также указана сумма, требуемых капиталовложений на период до 1942 года – 850 млн. руб.

В годы Великой Отечественной войны все серийные радиозаводы страны оказались либо на территории, временно оккупированной немецко-фашистскими захватчиками, либо в эвакуации. Их довоенные архивы практически не сохранились.

В фундаментальном обзоре Госплана СССР «Опыт работы важнейших отраслей народного хозяйства в условиях второй мировой войны и вопросы усиления военно-экономического потенциала страны в послевоенные годы и шестой пятилетке» (М.: Госплан СССР, 1958) отмечается недостаточный, по сравнению с США, Германией и Великобританией, уровень развития радиопромышленности. Радиосвязи накануне войны отводилась «вспомогательная роль в управлении войсками оперативно-стратегического звена», а радиолокация находилась в «зачаточном» состоянии. В историографии на данный аспект военно-мобилизационной подготовки СССР впервые обратил внимание В. М. Пролейко:

«Можно попытаться сформулировать основные причины преступно долгого (до середины второй мировой войны!) непонимания руководством СССР значения электроники и сравнить их с деяниями современных руководителей:

• традиционно низкий для партийного руководства, увлеченного политическим функционированием, научно-технический и общекультурный уровень знаний. Те же руководители поддерживали многие псевдонаучные или ошибочные технические направления («лучи смерти», телеуправляемые самолеты, катера, танки и т. д.), которые обещали угодно быстрое и кардинальное решение военных проблем;

• стратегически ошибочная установка на наступательный характер будущей войны, консервативное непонимание значения технических инноваций;

• репрессии выдающихся ученых и инженеров ‹…› Начав в 20-е годы с Б. Л. Розинга, в разные годы в разной степени были репрессированы такие специалисты по радиоэлектронике, как С. А. Векшинский, А. Л. Минц, М. А. Бонч-Бруевич, А. И. Берг, П. К. Ощепков, С. А. Зусмановский, Я. А. Старец, Р. М. Алексинский и др.;

• неспособность партийных руководителей всесторонне анализировать реальную военную обстановку и принимать адекватные решения, подобные тем, которые принимали лидеры Великобритании и США».[48]48
  Пролейко В. О значении электроники: военный аспект//ЭЛЕКТРОНИКА: Наука, Технология, Бизнес. 2003. № 4. С. 62.


[Закрыть]

О масштабе репрессий в отношении советской радиотехнической элиты можно узнать из работы Е. Н. Шошкова «Репрессированное Остехбюро» (СПб.:НИЦ «Мемориал», 1995). В числе репрессированных руководитель и организатор работ по военной электронике и телемеханике В. И. Бекаури, инженер-конструктор П. В. Бехтерев, начальник конструкторского сектора А. В. Веленский, инженеры-электрики С. И. Воскресенский и Н. А. Гиляров, главный инженер Е. В. Красноперов – всего 78 ведущих специалистов.

В 1946–1953 гг. предприятия и организации электровакуумной и радиолокационной промышленности находились в ведении Министерства промышленности средств связи СССР (далее – МПСС). Так как данное министерство являлось головным по разработке вакуумных приборов для атомной промышленности, радиолокационного вооружения и системам управления баллистических и зенитных ракет, все документы, относящиеся к этому виду деятельности, имели гриф ограничения допуска («секретно», «совершенно секретно», «совершенно секретно особой важности») и выделялись в отдельное делопроизводство.

В 1953 г., когда МПСС ликвидировали, его основная управленческая документация отошла к правопреемнику – Министерству электростанций и электропромышленности СССР (далее – МЭСЭП). Секретная часть архивного фонда МПСС частично хранится в РГАЭ: фонд 300, опись 1. Только, вот, для работы с документами требуют специальный допуск.

МЭСЭП просуществовал меньше года, и в 1954 г. подвергся реорганизации. Бывшие предприятия и организации МПСС поделили между собой Министерство радиотехнической промышленности (далее – Минрадтехпром), Министерство оборонной промышленности (далее – Миноборонпром) и Министерство среднего машиностроения (далее – Минсредмаш).

После ликвидации в 1958 г. Минрадтехпрома электроника побывала в ведении Государственного Комитета Совмина СССР по радиоэлектронике (далее – ГКРЭ СССР), Государственного Комитета Совмина СССР по электронной технике (далее – ГКЭТ СССР), и, наконец, в 1965 г. обрела себе хозяина в виде Министерства электронной промышленности СССР (далее – Минэлектропром).

Доступные документальные материалы, относящиеся к деятельности МПСС и Минрадтехпрома по руководству развитием отрасли с 1946-го по 1958–й годы, представлены в фондах РГАЭ «несекретной» служебной перепиской руководителей отрасли – И.Г Зубовича, Г. В. Алексеенко и В. Д. Калмыкова – с заместителями председателя Совмина СССР: Г. М. Маленковым, Л. П. Берия, А. И. Косыгиным, М. Г. Первухиным, А. И. Ефремовым и Д. Ф. Устиновым. Основные вопросы – выполнение планов производства товаров широкого потребления (радиоприемники, радиолы и телевизоры), обеспечение производственного процесса фондируемыми ресурсами (химическое и минеральное сырье), подготовка кадров, нормативы и расценки оплаты труда, финансовое положение отдельных предприятий и отрасли в целом.

Неполноту источников по истории советской электроники «до известной степени» позволяют компенсировать документальные материалы Сводного отдела оборонного комплекса Госплана СССР: РГАЭ, фонд 4372, описи 94, 95, 96, 97. Выражение «до известной степени» означает, что значительный их процент не «рассекречен».

К настоящему времени доступны данные о производственной базе и объеме валовой и товарной продукции предприятий советской электронной промышленности за период до 1965 г. И это позволяет решать следующие исследовательские задачи:

1) Определение экономического веса электронной промышленности в системе отраслей советского ВПК;

2) Определение состава производственной базы электронной промышленности, стоимостные и натуральные показатели выпуска важнейших изделий по итогам выполнения годовых и пятилетних планов: 1946–1951 гг., 1951–1955 гг., 1956–1960 гг., 1959–1965 гг.;

3) Определение ключевых направлений государственной научно-технической политики развития электровакуумной и полупроводниковой промышленности и суммы затрат на освоения базовых критических технологий в области радиолокации и вычислительной техники.

«До известной степени» эти задачи были решены автором настоящей монографии в докторской диссертации на тему: «Создание в СССР военной промышленности и формирование советского военно-промышленного комплекса в 1920–1950-е гг.» (М., РАГС при Президенте РФ, 1999). Приведем некоторые данные. Экономический рост радиоэлектронной промышленности СССР в сопоставимых ценах в 1950–1955 гг. составлял не менее 70 % в год. В 1955–1960 гг. ежегодный прирост производства товарной продукции радиоэлектроники составлял 45 % в год. Однако по абсолютной величине выпуска электровакуумных и полупроводниковых приборов, по данным на 1961 г., СССР отставал от США в 5–6 раз.[49]49
  РГАЭ. Ф. 7. Оп. 1. Д. 971. Л. 130–131.


[Закрыть]

Большой интерес для исследователей представляет вопрос о влиянии зарубежного опыта на создание производственной базы отечественной электроники и такие ее направления, как радиолокация, вычислительная техника и телевидение. Накопленный эмпирический материал позволяет делать выводы о том, что в предвоенный период отечественная электроника ориентировалась на американские технологические и инженерно-конструкторские решения, а в первое десятилетие после II мировой войны образцом для подражания стала радиопромышленность Германии, крупнейшие предприятий которой оказались в пределах советской зоны оккупации.

В РГАЭ в фонде Наркомата внешней торговли СССР (далее – Наркомвнешторг) хранятся документы, относящиеся к исполнению Договора на техническую помощь, заключенному Главэкспромом (5-е ГУ Наркомата оборонной промышленности) с Radio Corporation of America (RCA) 30 октября 1935 г.

Все документы актированы грифом «Не подлежит разглашению» и, очевидно, были собраны, с целью подачи в Международный арбитражный суд Стокгольма (Стокгольмский арбитраж) искового заявления о нарушении RCA духа и буквы заключенного договора.

Договор, полный текст которого в документальном комплексе не приводится, предусматривал «использование всех достижений и получение полной технической помощи до 31 декабря 1940 года».[50]50
  РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 2330. Л. 32.


[Закрыть] В частности, речь шла об «установке и производстве радиоаппаратуры» на советских радиозаводах, в том числе – семи линеек «для производства металлических ламп со стеклянными донышками и стеклянными выводами» на сумму $1 259 200.[51]51
  РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 2330. Л. 86.


[Закрыть]

Всего же Советский Союз, согласно рукописному конспекту (без даты и подписи), заплатил RCA $2 900 000 (из них: $500 000 сразу после заключения договора и $ 2 400 000 ежеквартально, несколькими траншами), хотя в полном объеме предполагаемую техпомощь не получил.[52]52
  РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 2330. Л. 104 об.


[Закрыть] Например, советским специалистам было «отказано в технической документации на образцы телемеханического оборудования и радиолопеленгации». Их даже не допустили в соответствующие цеха и лаборатории.

Также имели место претензии к RCA в отношении исполнения сроков поставок и комплектности поставляемого оборудования. Из-за этого на заводах №№ 209, 210 и 211 Наркомата электропромышленности СССР, что близко к действительности, произошла задержка пуско-наладочных работ, и возникли «коммерческие убытки».[53]53
  РГАЭ. Ф. 413. Оп. 13. Д. 2330. ЛЛ. 87.


[Закрыть] О том, что в США в 1939 г. был установлен строгий военный и морской контроль по отгрузке промышленного оборудования военного назначения в другие страны, советская сторона была осведомлена, и, очевидно, против такого довода встречных аргументов не имела.

В вышеупомянутом документальном комплексе имеется Справка Наркомвнешторга о подписании 19 августа 1939 г. в Берлине торгово-кредитного соглашения между СССР и Германией на срок действия до 19 августа 1941 г. Соглашением предусматривалось предоставление СССР кредитной линии в размере 200 млн. германских марок «со средним сроком на 7 лет из 5 %<годовых>». Кредит предназначался «для закупки германских товаров в течение двух лет». В свою очередь, СССР принимал обязательства по поставкам в Германию товаров на сумму 130 млн. германских марок. Далее, в документе сообщается о подписании 10 января 1941 г. в Москве двустороннего расширенного Хозяйственного Соглашения на период с 11 февраля 1941 г. до 1 августа 1942 г. Констатируется, что «сумма предусмотренных взаимных поставок весьма значительно превышает рамки первого договора».

В 1998 г. Международный фонд «Демократия» издал сборник документов «1941–й год», в котором впервые приводятся данные об итогах выполнения Хозяйственного Соглашения. Согласно документу № 317, по состоянию на 11 февраля 1941 г., Германия поставила в СССР различных товаров на общую сумму 218063,8 тыс. марок. Из этой суммы 70562,8 тыс. марок приходится на военные заказы, 22890,7 тыс. марок на промышленное оборудование, 55076,4 тыс. марок на металлопрокат и 47533,9 тыс. марок на каменный уголь. Объем поставок радиооборудования невелик – 411,6 тыс. марок, то есть около 1 %.

На «немецкий след» в послевоенном развитии отечественной электроники впервые намекнул Борис Черток в книге «Ракеты и люди». В первой части книги есть эпизод, в котором он рассказывает о посещении им в 1945 г. одного из радиозаводов фирмы «Лоренц» в Темпльгофе, где ему продемонстрировали подготовленные для отправки в Советский Союз «передатчики для радиолокаторов трех– и десятисантиметрового диапазонов».

О плодотворной работе на благо советской радиолокации большой группы (более 200 человек) немецких специалистов в НИИ-160 (г. Фрязино, Московская область) написал статью научный сотрудник ФГУП «Исток» Р. М. Попов.[54]54
  Попов Р. М. Немецкий след в советской электронике// Электронная техника. Сер. 1. СВЧ-техника. Вып 3 (491), 2007. С. 32–47.


[Закрыть] Ему же принадлежит научное сообщение о том, как в 1949 г. в НИИ-160 по американской технической документации создавались радиолокационные бомбардировочные прицелы для советского стратегического бомбардировщика Ту-4.[55]55
  Попов Р. М. Под шифром «Кобальт»//Газета «Ключъ», 24 июня 2009 г.


[Закрыть]

После «рассекречивания» документов Государственного Комитета Обороны (ГКО), который находится на хранении в РГАСПИ, о масштабах использовании немецкого инженерно-конструкторского опыта и технологических процессов, применяемых в электровакуумной и радиотехнической промышленности, можно судить уже более конкретно. Например, можно констатировать захват Советским Союзом в качестве трофея архива и библиотеки технической литературы (лучшей в Европе) знаменитого Reichspatentamt (Имперского патентного ведомства) в Берлине на Гичинер штрассе.[56]56
  РГАСПИ. Ф. 644. Оп. 4. Д. 18. Л. 27.


[Закрыть]

Центральная тема научных исследований, посвященных послевоенному периоду истории отечественной электроники – радиолокация. Будет уместным отметить, что первая научная статья, в которой сообщалось о физических принципах радиолокации и ее применении в годы II мировой войны, была опубликована в СССР в № 1 журнала «Радио» за 1946 г. Ее автор – член-корреспондент АН СССР А. И. Берг. Он же – один из руководителей советского «Радиолокационного проекта».

Известный историк и политолог Ирина Быстрова считает созданный 4 июля 1945 г. Совет по радиолокации при ГКО – первым «прообразом» советского ВПК, «как совокупности государственно-политической, промышленной, военной, научно-технической руководящих групп».[57]57
  Быстрова И. В. Советский военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития (1930–1980-е годы). М.: ИРИ РАН, 2008. С. 216.


[Закрыть] С образованием Совета по радиолокации она же связывает «изменение отношения руководства СССР к радиоэлектронной технике в целом и повышение ее роли в организации работ по созданию новейших видов вооружения».[58]58
  Быстрова И. В. Советский военно-промышленный комплекс: проблемы становления и развития (1930–1980-е годы). М.: ИРИ РАН, 2008. С. 217.


[Закрыть]

В 2012 г. вышел сборник документов и материалов: «История отечественной радиолокации (под редакцией директора Департамента радиоэлектронной промышленности Минпромторга России А. С. Якунина, научные редакторы Ю. А. Кузнецов, А. А. Рахманов, руководитель авторского коллектива С. А. Муравьев). – М.: ИД «Столичная энциклопедия», 2012». Составители сборника представили техническую информацию практически обо всех, серийно выпускавшиеся в стране в 1940–1960-е годы системах радиолокационного вооружения. Стали известны имена их разработчиков, институты и некоторые заводы, на которых производилась сборка электронной аппаратуры и антенного оборудования.

О советской радиолокации периода ее становления уже известно многое, но далеко не все. Дело в том, что после ликвидации Совета по радиолокации (с 1946 г. именуемого Комитетом № 3) все его дела были переданы в 5-е ГУ Министерства вооруженных сил СССР. Несколько разрозненных документов, относящихся к его деятельности, отложились в фонде В. М. Молотова (РГАСПИ), например, «Отчет Комитета № 3 при Совете Министров СССР о выполнении постановления Совета Министров СССР от 17 июля 1947 г. № 2501–767 «О плане разработок опытных образцов радиолокационных станций на 1947–48 гг.».

По-прежнему недоступен архив 3-его ГУ Совмина СССР. После ликвидации в 1953 г. вышеупомянутого оперативного органа государственного управления вся его документация перешла введение Министерства среднего машиностроения СССР. Таким образом, говорить о том, что комплексная база источников по истории отечественной радиолокации создана, пока преждевременно. Следует также отметить неточности, которые допускаются в историографии относительно функций 1–2–3-го главков Совмина СССР, созданных постановлением Политбюро ЦК ВКП (б) от 15 марта 1951 г. «Вопросы Совета Министров СССР».[59]59
  РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 163. Д. 1580. Л. 1–3.


[Закрыть] 2-е ГУ занималось вопросами добычи и переработки урановой руды, а не ракетами. Ракетами занималось 3-е ГУ, правда, не баллистическими, а зенитными, поскольку на него была возложена ответственность за разработку, проектирование и изготовлением средств, входящих в комплекс московской системы ПВО «БЕРКУТ».

Второе место после радиолокации по количеству работ, посвященных послевоенному периоду истории отечественной электроники, занимает вычислительная техника и информатика. Первая в СССР автоматическая цифровая машина М-1 конструкции И. С. Брука и Б. И. Рамеева (Институт точной механики и вычислительной техники АН СССР) была введена в эксплуатацию в декабре 1951 г., почти одновременно с малой счетной электронной машиной С. А. Лебедева (Институт электротехники АН УССР). Обе машины имели оригинальную архитектуру, и по производительности не уступали лучшим американским и английским ЭВМ того времени.

Работы по созданию первых опытных образцов отечественных ЭВМ велись в соответствии с постановлением Совмина СССР от 17 декабря 1948 г. № 4663–1829 «О разработке и внедрении в производство средств вычислительной техники для управления оборонными объектами». Кто, конкретно, разрабатывал постановление, и кто курировал его исполнение, историографии неизвестно. Зато хорошо известно, что кибернетика в СССР была объявлена «буржуазной лженаукой», и это печальное обстоятельство до сих пор побуждает некоторых исследователей закрывать глаза на факты прямо противоположного свойства.

6 апреля 1949 г. вышло постановление Совмина СССР № 1358 «О механизации учета и вычислительных работ и развития производства счетных, счетно-аналитических и математических машин». Постановление обязывало Министерство машиностроения СССР организовать во II квартале 1949 г. в системе Главполиграфмаша научно-исследовательский институт счетно-аналитических и математических машин (НИИсчетмаш) – головного предприятия новой оборонной и народнохозяйственной отрасли производства. На НИИсчетмаш возлагались следующие задачи:

• разработка направления и перспектив развития отрасли счетного машиностроения;

• создание теоретических основ проектирования счетных машин, их исследование и отбор типов для серийного производства;

• разработка технических заданий на проектирование и конструирование новых типов советских машин;

• оказание научно-технической помощи заводам счетного машиностроения.

Отзвуки дискуссий о кибернетике можно уловить из Докладной записки А. И. Берга от 2 марта 1955 г. «О состоянии радиоэлектроники в СССР и за рубежом и о необходимых мероприятиях для ее развития в СССР»:

«В области радиоэлектроники особое место занимает, так называемая кибернетика (от греческого слова «рулевой»), являющаяся новым научным направлением по созданию общей теории управления и связи в различных системах. ‹…› В результате безответственных выступлений некомпетентных журналистов даже само слово «кибернетика» стало одиозным, а литература по кибернетике оказалась под запретом, даже для специалистов, что, несомненно, принесло вред теории информации, электронных счетных машин и систем автоматического управления».[60]60
  РГАЭ. Ф. 300. Оп. 1. Д. 797. Л. 64.


[Закрыть]

По мнению некоторых исследователей, «в лице адмирала Берга, в 1953–1957 гг. занимавшего пост заместителя Министра обороны СССР, кибернетика обрела того человека, который обеспечил этой науке условия для ее становления и расцвета».[61]61
  Поспелов Д. А. Становление информатики в России// Очерки истории информатики в России/ Составители – Д. А. Поспелов., Я. И. Фет. – Новосибирск, Научно-издательский центр ОИГГМ, 1998. С. 11.


[Закрыть] В последние годы стало известно о деятельности еще одного организатора отечественной кибернетики. Это – доктор технических наук, инженер-полковник А. И. Китов – руководитель Вычислительного Центра (ВЦ-1) Минобороны СССР (1954 г.), автор первого советского учебника по ЭВМ и программированию, двух монографий по использованию ЭВМ в экономике, двух алгоритмических языков АЛГЭМ и НОРМИН, трёх монографий по медицинской кибернетике и многого другого.[62]62
  Долгов В. А. Китов Анатолий Иванович – пионер кибернетики, информатики и автоматизированных систем управления./ Под редакцией К. И. Курбакова. – М.: РЭА им Г. В. Плеханова, 2010.


[Закрыть]

В 1961 г. под редакцией академика АН СССР А. И. Берга вышла книга «Кибернетика на службе коммунизма», в которой советские ученые описывали возможное приложение кибернетики к управлению народным хозяйством СССР. Во введении книги А. И. Берг утверждал, что ни одна другая страна не сможет использовать кибернетику так же эффективно, как Советский Союз, поскольку, по его словам, кибернетика, главным образом, сводится к выбору оптимальных методов выполнения операций и только социалистическая экономика может универсально использовать эти методы.[63]63
  Кибернетика на службе коммунизма. Ред. А. И. Берг. – М.; Л. 1961.


[Закрыть]

В 1996 г. куратор британского Музея науки и индустрии Дорон Свейд (Doron Swade) опубликовал в журнале Ink World Magazine статью, которая имела сенсационный подзаголовок: «Российская серия суперкомпьютеров БЭСМ, разрабатывавшаяся более чем 40 лет тому назад, может свидетельствовать о лжи Соединенных Штатов, объявлявших о своем технологическом превосходстве в период холодной войны». В конце ноября 1992 г. доктор Свейд приобрел раритетный экземпляр БЭСМ-6 у Института систем информатики новосибирского Академгородка для коллекции вышеупомянутого музея. Цена сделки не оглашалась.