Текст книги "Наполеон. Отец Евросоюза"

Наполеон: Отец Евросоюза
Составитель Николай Стариков

Публикуется по изданию «История XIX века» под редакцией профессоров Э. Лависса и А. Рамбо. В 8 томах. В книге использованы материалы I тома (1905 г.) и II тома (1907 г.).

Наполеон. Взгляд из Франции
Предисловие Николая Старикова

Сегодняшние процессы европейской интеграции – далеко не первая попытка создать «единую Европу». Таких попыток было огромное множество, но лишь самые успешные из них вошли в историю. Одно правило соблюдалось неуклонно, и оно диктовалось геополитикой – противника нужно ослаблять и раскалывать. Именно поэтому каждый «евроинтегратор» обязательно хотел расчленить Россию, чтобы части нашей территории включить в свою сферу влияния, ослабить и контролировать. Самым известным и самым удачливым «объединителем» европейских земель был Наполеон. Его Европа просуществовала дольше всего, но и она рухнула, когда он попытался покорить Россию. Вслед за «евроинтегратором» Бонапартом к нам пришел «евроинтегратор» Адольф Гитлер, и его Третий рейх рассыпался в прах. Что «Великая армия» Наполеона, что гитлеровский вермахт и войска СС состояли из представителей всех европейских наций – это был поистине «вооруженный Евросоюз», который пришел на нашу землю жечь и убивать. Сегодня мы ощущаем очередную волну этих попыток. НАТО у наших границ, война на Украине, то есть уже в рамках Русского мира.

Россия отправляла в политическое небытие всех «евроинтеграторов» – не будет исключением и судьба нынешних, которые сегодня не имеют персонализации и скрываются за всевозможными «еврокомиссиями» и «советами Европы». Угрозы со стороны «европейских партнеров» не меняются для России на протяжении веков. Под аккомпанемент слов о «русской опасности» европейцы раз за разом нападают на нас и пытаются уничтожить русскую самобытную цивилизацию.

Поэтому изучение нашего прошлого обязательно поможет нам в будущем. А что предполагает изучение? Знание фактов, геополитической подоплеки событий, истинных причин ходов за «великой шахматной доской».

Что приходит на ум при упоминании Наполеона Бонапарта? Худой юноша, артиллерист, так наладивший огонь артиллерии под Тулоном, что город был взят? Солнце Аустерлица? Аркольский мост, когда он поднял упавшее знамя и первым бросился под пули? Или въезд в Москву, который закончится ее пожаром и его разгромом? Либо возвращение Бонапарта из ссылки, его «сто дней», когда королевский режим рассыпался в считанные дни, а посланные его поймать солдаты и офицеры плакали от счастья и целовали обшлаг его сюртука? Баловень судьбы и трудоголик, самодур, принимавший решения единолично, собравший блестящую плеяду полководцев и государственных деятелей. Уже давно Наполеона не было в живых, а «птенцы гнезда Бонапарта» по-прежнему управляли Францией и защищали ее интересы.

Наполеон Бонапарт – одна из самых удачливых и одновременно трагических личностей в истории. Его любили десятки миллионов, ненавидели – столько же. Но время все расставило по местам. Сегодня ненавистники Наполеона практически перевелись. Бонапарта либо любят, либо просто к нему равнодушны. Из всех властелинов прошлого именно он оказался наиболее симпатичным истории. Человеческую кровь рекой лили многие, но коньяки и пирожные назвали только в честь Наполеона…

Книг о нем много. Большинство из них хорошие. Мастерский слог, красивое повествование.

Но книга, которую вы держите в руках, необычная – ничего подобного о Наполеоне вы еще не читали. Почему? Потому что эту книгу. никто не писал. Между тем информация, размещенная на ее страницах, была опубликована в начале XX века во Франции. На русском языке она впервые увидела свет в 1905 году, а в 1938 году ее переиздали в сталинском СССР. При этом редактором был один из виднейших историков нашей страны всех времен профессор Е. В. Тарле.

Как же так получилось?

История крайне интересная и почти детективная.

Дело в том, что знаменитыми французскими историками Эрнестом Лависсом и Альфредом Рамбо был издан восьмитомный труд «История XIX века». Пожалуй, это лучшая мировая работа по истории, рассчитанная на массового читателя, написанная живым языком, при этом изобилующая редкими и интереснейшими фактами. Конечно, Лависс и Рамбо писали восемь томов не одни, но их имена стали в итоге «брендом».

В двух томах этого прекрасного произведения речь шла о Наполеоне. Именно из этого материала и была составлена книга, которую вы, читатель, держите в руках. Ее написали французские историки Лависс и Рамбо, но в то же время они ее… не писали.

Чем они прославились – так это широтой кругозора, которую приобретает и читатель. Вот и рассказывая о Бонапарте они уделяют внимание таким деталям, которые не увидишь ни в одной другой книге: состав армии, доскональное описание хода кампаний. А войны Наполеона в Испании и Португалии – в России их знают куда меньше, чем.

Чем 1812 год.

Для тех, кто чувствует себя русским, главное и наиважнейшее во всех наполеоновских войнах – это героическая борьба народа России в 1812 году.[1]1
  В данной книге великолепно разобран заграничный поход русской армии. Ведь война закончилась не в 1812 году, а в 1814-м. Чтобы потом возобновиться в 1815-м и уже окончательно завершиться в битве при Ватерлоо.


[Закрыть]

В этой книге вы найдете такие факты, о которых никогда не слышали. Причины этого разные. В том числе и та, что книга представляет собой «взгляд из Франции». Например – сгоревшие во время пожара Москвы 15 000 русских раненых. Или убийство французских раненых, оставленных армией Наполеона после ухода из русской столицы. Повод – приказ Бонапарта взорвать Кремль и некоторые другие постройки.

Фальсификация истории? Вряд ли. Ведь русский редактор «Лависса и Рамбо» – профессор Евгений Викторович Тарле, да и книга издавалась и при царе-батюшке, и при Иосифе Виссарионовиче. И никто в этих фактах не нашел «крамолы», не оспаривал их. Между тем, когда профессор Тарле считал, что авторы «завирают», он прямо так и писал в своих редакторских примечаниях. Напротив упомянутых фактов – тишина…

Французский император, достигнув зенита власти, «рухнул» в ссылку. А потом наши «британские партнеры» отравили Наполеона мышьяком во время его окончательной второй ссылки на остров Святой Елены, где он и скончался 5 мая 1821 года. В 1840 году его прах был перевезен в Париж. Инициатором выступил «июльский король» Луи-Филипп, пытавшийся таким образом завоевать популярность и удержать власть. Популярность на время он получил, но власть все-таки потерял. А прах Бонапарта с тех пор лежит в парижском Доме Инвалидов.

Еще одна гримаса истории? На вопрос, кто перенес к отцу прах его сына – герцога Рейхштадтского (Наполеона II), который умер в Вене 22 июля 1832 года, – обычно никто ответить не может. Приказ перевезти останки из столицы Австрии в столицу Франции в год столетия перезахоронения Наполеона отдал. другой «евроинтегратор», австриец Адольф Гитлер, чьи войска оккупировали Париж летом 1940 года. Ровно через сто лет после погребения Наполеона в столице Франции. Казалось бы – разные страны, разные эпохи, да и Бонапарт нещадно эксплуатировал немецкие территории и тщательно поддерживал раздробленность германских государств. Многократно сильнейшим образом он бил и родных Гитлеру австрияков и пруссаков, которых фюрер считал образцом истинно тевтонской государственности. Но противоречий нет: и «евроинтегратор» Адольф Гитлер уважает дела и поступки «евроинтегратора» Бонапарта…

* * *

Несколько слов для тех читателей, кто плохо знает или совсем не знает эпоху Бонапарта. Первые события, описываемые в книге, датируются 1800 годом, далее повествование охватывает XIX век, а легендарная история восхождения артиллерийского поручика Наполеона Бонапарта к вершинам мировой славы начинается в веке предыдущем.

Поэтому будет правильно дать краткий перечень того, что случилось до этого.

15 августа 1769 года Наполеон Бонапарт родился в небольшом городке Аяччо на острове Корсика в семье небогатого дворянина адвоката Карло Бонапарта и Летиции Рамолини и был вторым ребенком. Отец будущего императора Франции, включавшего в ее состав целые страны, был сторонником. независимости острова. Не от Франции – от Генуи. Англия проплатила восстание корсиканцев под предводительством Паоли. В итоге генуэзцы решили отдать Корсику Франции, а «вождь» восстания бежал в Англию. Мать Наполеона была первой красавицей на всем острове, а сам он, по легенде, был зачат «под грохот пушек». Может, отсюда его любовь к сражениям и умение так здорово воевать?

Далее была учеба в военной школе. После окончания училища в Бриенне Наполеона перевели в Парижскую военную академию. Обучение в ней он прошел по сокращенному курсу. В аттестате, который ему выдали после окончания учебы, сохранилась следующая характеристика: «Крайне самолюбив, безгранично честолюбив, резок, энергичен, капризен, готов на все; пойдет далеко, если обстоятельства поблагоприятствуют».

1785 год – кроме характеристики Бонапарт получает чин лейтенанта артиллерийского полка, после чего четыре года проводит в провинциальных гарнизонах. Для любителей Дюма и «Трех мушкетеров» нужно отметить, что Бонапарт получил назначение в полк де ла Фер.[2]2
  Граф де ла Фер – титул одного из героев, которому Дюма дал прозвище Атос.


[Закрыть]

1789 год – начало французской смуты, которую принято называть Великой французской революцией, в ходе которой Наполеон Бонапарт сделает головокружительную карьеру.

1793 год – молодой офицер Наполеон Бонапарт покидает Корсику и подтверждает свою верность Франции, отказавшись поддержать корсиканцев. В июне он живет в Тулоне, а в сентябре… уже штурмует этот город. Звездный час Бонапарта – взятие в декабре мятежного Тулона, после чего Наполеон достиг чина бригадного генерала. На базе флота в Тулоне вспыхнул контрреволюционный мятеж, и бунтовщики пригласили англичан в город. Вечные враги Франции с удовольствием готовы помочь всем, кто выступает против центрального правительства. Осада Тулона не имела успеха до тех пор, пока артиллерийский офицер Бонапарт особым образом не выстроил артиллерийскую стрельбу по городу и английскому флоту. В итоге британцы уплыли, а город был взят. Начинается стремительная карьера Наполеона.

1794 год – в 24 года Наполеон становится бригадным генералом, и его как специалиста, показавшего себя в деле, направляют командовать артиллерией в армию, находившуюся в Италии. Параллельно с этим ему поручается некая секретная миссия в Генуе.

Внутри революционной власти постоянно происходили перевороты. Победители немедленно отправляли проигравших на гильотину. Во время свержения Максимилиана Робеспьера 27 июля (9 термидора) Наполеон также попал под подозрение и был чуть позже арестован – ведь в Геную его послал родной брат Робеспьера.[3]3
  Французские революционеры были куда радикальнее большевиков. Они и гильотину придумали, и весь календарь переименовали. Новое летоисчисление также начиналось с момента революции. Наши большевики до такого не додумались.


[Закрыть] И вся история не только Франции, но и мира могла бы пойти иначе, если бы голова Бонапарта упала в корзину. Но ему повезло – его восстановили в звании и отправили с военной экспедицией на родную Корсику. Там продолжался мятеж, и «борец за свободу» Паоли на этот раз в открытую пригласил высадиться на острове англичан.[4]4
  О подробностях геополитических перипетий французской смуты и карьеры Бонапарта см.: Стариков Н. В. Геополитика. Как это делается. – СПб.: Питер, 2015.


[Закрыть]Наполеон потерпел неудачу.

1795 год – Бонапарт получает новое назначение для подавления восстания шуанов в Вандее на западе Франции. Этот год становится важным и для личной жизни молодого Наполеона. В апреле он помолвлен с Дезире Клари. Эта девушка потом станет женой другого знаменитого французского генерала-якобинца Бернадота. Не суждено было Дезире Клари стать императрицей. Зато она станет… королевой Швеции, когда в поисках наследника престола шведы пригласят улыбчивого французского генерала, взявшего их в плен и обходившегося с ними очень хорошо.[5]5
  До сих пор на троне Швеции – потомки Бернадота и Дезире Клари. Вот такая гримаса истории.


[Закрыть] Не пройдет и полугода после помолвки, как Бонапарт познакомится с Жозефиной де Богарне в ее доме. Она станет его женой, но детей у них не будет. Однако пасынок Наполеона, сын Жозефины Евгений Богарне, окажется самым верным и преданным полководцем наполеоновской армии.

И во время всей этой бурной личной жизни Бонапарт подает в отставку, сославшись на плохое здоровье и не желая ехать бороться с французскими крестьянами. А может – будучи не в силах оторваться от одной из своих дам? Но уделяя время амуру, Бонапарт не упускает свой шанс. Казалось бы, уже списанный за свой отказ со счетов, он неожиданно становится той самой «ложкой к обеду». Во время роялистского восстания прямо в Париже Наполеон проявил решительность и сделал второй (после Тулона) рывок в бессмертие и историю. Он выкатил пушки на улицы столицы и прямой наводкой разметал картечью мятежные толпы. За что получил от Директории чин дивизионного генерала и должность командующего Внутренней армией. И это в 26 лет…

1796–1797 годы – Наполеон Бонапарт женится на Жозефине де Богарне, которая старше его. А вскоре он направляется командовать французской Итальянской армией. Это третий шаг Бонапарта к тому, чтобы стать великой личностью. Далее следует целая серия блестящих побед над австрийской армией (Лоди, Кастильоне, Арколе, Риволи и др.), которая привела к перемирию (капитуляции) с рядом итальянских государств и соответствующему пополнению пустой французской казны. В октябре 1797 года между Францией и Австрией заключается Кампо-Формийский мир. К Франции отходят Ионические острова, и она создает в Италии две марионеточные республики – Цизальпинскую и Лигурийскую. Австрия получила Венецию. После подписания мирного договора Бонапарт возвращается в Париж триумфатором.

1798 год – в состоянии войны с Францией теперь пребывает только Великобритания. Желая надавить на нее, Наполеон предлагает высадиться в Египте и по суше (на море господствует британский флот) пройти в Индию, чтобы принудить Британию к миру, взяв ее за «больное место». Для подготовки этой операции Бонапарт захватывает Мальту, а вскоре высаживается в Египте, который находится под властью турецкого султана. Бонапарт занимает Александрию и Каир и с боями доходит до Сирии, увязнув там окончательно. Вместе с армией идут ученые-египтологи – именно во время этого похода Франсуа Шампольон приблизится к разгадке иероглифов. К Египетскому походу относится и знаменитая реплика Бонапарта, когда колонну атаковала туземная конница: «Ослов и ученых – в центр!»

1799 год – убедившись в крахе Египетского похода, Наполеон покидает армию и уплывает во Францию, передав командование Клеберу. Точно так же он бросит армию в России в 1812 году. Наполеон высаживается на берегу Франции и быстро прибывает в Париж. Его багаж, следовавший за ним, был разграблен: в то время разбойники перекрыли почти все дороги. Однако вскоре Наполеон очистит от них страну. Как? Как большевики – расстрел на месте.

В ночь с 9 на 10 ноября он осуществляет государственный переворот, который войдет в историю как «переворот 18 брюмера». Бонапарт становится первым консулом. В решительный момент в парламенте Наполеон так разволновался, что потерял дар речи и начал заикаться. Депутаты стали на него кричать и даже толкать его – все висело на волоске. Тогда младший брат Наполеона Люсьен, фактически «спикер парламента», президент Совета пятисот, призвал солдат. С примкнутыми штыками они моментально разогнали депутатов, защищая любимого полководца…

Впереди были годы невероятного взлета Наполеона, когда благодаря своим талантам он смог создать колоссальную империю, тот самый первый «Евросоюз». Позже его попытается возродить Адольф Гитлер, который повторит все геополитические ошибки Бонапарта. Оба «евроинтегратора», борясь с Англией, попытаются через территорию Африки попасть в Индию, чтобы взять англичан за горло. Но потом оба решат за благо для себя напасть на Россию, и их «единые Европы» закончат одинаково. Агония гитлеровского рейха затянется на четыре года, империя Бонапарта просуществует несколько меньше.

В 2015 году исполнится ровно 200 лет с момента окончательного крушения наполеоновской «единой Европы». Самое время вспомнить факты и еще раз сказать спасибо нашим пращурам, русским солдатам и государственным деятелям, за то, что они сохранили нашу страну тогда.

А мы должны сохранить ее сегодня.

Глава I
Консульство

Дипломатия и войны. 1799-1804

Неизбежность новой войны против Австрии и Англии. Директория столько же боялась возвращения Бонапарта из Египта, сколько он сам желал его. Первая оказалась права в своем страхе, так как Бонапарт действительно захватил власть после 18 брюмера. Прав был и Бонапарт в своих надеждах, так как ему удалось расстроить вторую коалицию. После славного отступления Суворова перед победоносным Массеной Павел I отозвал свои войска, решив больше не оказывать никакой поддержки своим недавним союзникам. Царю не было никакого интереса содействовать приобретению Австрией Италии и Англией голландского побережья. Но, несмотря на его фактический выход из коалиции, последняя все еще оставалась грозным противником. Император Франц II готовился перебросить обе свои победоносные армии через Альпы и Рейн на территорию ненавистной республики, которую он надеялся теперь без труда смести с лица земли. Англия держала Мальту и Египет в тесной блокаде и сорила золотом на континенте, чтобы вконец сломить свою соперницу. Неаполитанский и сардинский короли, Бавария, Вюртемберг и Майнц прислали свои контингенты. Франция должна была купить мир ценою новых битв.

Бонапарт желал продолжения войны, которая одна могла обеспечить ему в будущем державную власть во Франции. Но он знал, что народ страстно жаждет мира, и ему хотелось публично доказать, что и он искренне стремится к миру. Он обратился к английскому королю и к Францу II с письмами, составленными почти в одинаковых выражениях: «Неужели же эта война, которая уже восемь лет разоряет все четыре части света, никогда не должна кончиться? Как могут две просвещенные европейские нации приносить в жертву суетному честолюбию интересы торговли, внутреннее благосостояние и счастье бесчисленных семейств? В этом моем обращении Ваше Величество, без сомнения, не усмотрит ничего другого, кроме моего искреннего желания во второй раз содействовать восстановлению общего мира быстрым способом, основанным исключительно на доверии и свободным от тех формальностей, которые, быть может, неизбежны там, где необходимо замаскировать зависимость слабого государства, но в сильных государствах обнаруживают лишь стремление взаимно обмануть друг друга». Австрия ответила, что не желает вести переговоры отдельно от своих союзников. Питт, отвечавший от имени своего короля, которому обычай запрещал отвечать лично, поставил условием мира восстановление Бурбонов. Теперь война становилась национальным делом. Бонапарт достиг своей цели: опубликовав сделанные им предложения, он во всей красе выставил свое мнимое миролюбие. Особым законом в его распоряжение было предоставлено 200 000 рекрутов, да он сам призвал под свои знамена 30 000 ветеранов. Нужное ему для побед оружие было в его руках.

Летняя кампания (1800). Австрия выставила две большие армии, по 120 000 человек в каждой. Первая была сосредоточена в Швабии под начальством Края, преемника эрцгерцога Карла; она должна была прикрывать рейнскую долину от Страсбурга до Шафгаузена. Держась в оборонительной позиции, она в то же время с одинаковой легкостью могла быть переброшена и в Эльзас, и в Швейцарию. Другая, под начальством барона Меласа, была предназначена для наступательных действий. Она должна была прогнать из Лигурии остатки злополучной италийской армии французов, перейти Вар, поднять Прованс и взять Тулон при содействии двадцатитысячного английского войска, которое должно было присоединиться к ней на Минорке. Силам коалиции Бонапарт противопоставил две количественно очень неравные армии. Одна, в 110 000 человек, под начальством Моро, была выдвинута против швабской армии, чтобы грозить ее коммуникационным линиям и отбросить ее в Баварию. Другая, состоявшая всего из 25 000 человек, под командой Массена, должна была только возможно долее удерживать австрийский корпус барона Меласа на генуэзском побережье. Таким образом, в центре неприятельской линии должен был образоваться пробел. Первый консул намеревался перебросить через Альпы резервную армию, существовавшую, правда, еще только на бумаге; он хотел сам стать во главе ее и с ней вернуть утраченную Италию. Однако он не открывал этого плана своим помощникам в полном объеме. Ему еще необходимо было оставаться в Париже для упрочения своей власти. В конституции VIII года не было ни одного слова о том, вправе ли первый консул лично принимать начальство над войском. Моро отрицал за ним это право и давал понять, что не намерен служить под начальством Бонапарта. Последний ограничился обращением к патриотизму обоих своих помощников, не объясняя вполне, какую роль предназначена играть резервная армия.

Моро и Край в Германии; Парсдорфское перемирие. Задача Моро заключалась в том, чтобы ни в коем случае не допустить швабскую армию подать помощь корпусу, действовавшему в Италии. Ловкой хитростью он привлек главные силы Края к Кельскому мосту и Адской долине, а сам тем временем перешел Рейн через Брейзахский, Базельский и Шафгаузенский мосты. Французская армия целиком оказалась на правом берегу Рейна. Комбинированные операции на пространстве в сорок миль были исполнены с точностью лагерных маневров. 3 мая 1800 года разыгралось двойное сражение: Лекурб у Стоккаха и Моро при содействии Гуви-он-Сен-Сира у Энгена обратили в бегство австрийцев. Край оставил в руках неприятеля 7000 пленных и около двадцати пушек. Он отступал к Дунаю, имея на фланге победоносную французскую армию; каждый раз, когда он пытался ударить на нее, его неизменно постигало поражение. В Мескирхе Моро захватил большие склады провианта, несмотря на бездействие Гувион-Сен-Сира, который утверждал, что в глаза не видел адъютантов, посланных к нему главнокомандующим (5 мая). У Бибераха Гувион-Сен-Сир искупил свою ошибку бешеной атакой, доставившей ему блестящую победу. Край попытался достигнуть Форарльберга через Мемминген, но был отброшен Лекурбом к Ульму. Если бы Моро получил в этот момент те подкрепления, которые были предназначены для италийской армии, он мог бы обложить Ульм и здесь принудить швабскую армию к капитуляции, как это сделал Бонапарт в 1805 году. Между тем ему пришлось отрядить в Италию из своей армии 18 000 человек, весь бывший корпус Лекурба, находившийся теперь под командой Монсея, для образования левого крыла италийской армии. Моро снова приходилось работать для доставления славы сопернику, но он уже заранее примирился с мыслью, что ему придется играть зависимую и выжидательную роль. Ослабив себя таким образом, он затем в течение целого месяца маневрировал перед Ульмом в надежде выманить Края из его укрепленного лагеря. Боясь быть отрезанным от пути на Вену, Край пытался занять сначала линию Леха, затем линию Изара, но, теснимый своим сметливым и энергичным противником, он был последовательно разбит при Гохштедте, Нейбурге и Обергаузене[6]6
  В битве при Обергаузене пал Лятур-д’Оверн. Бывши в 1792 году капитаном, он отказался эмигрировать, но обещал не принимать никакого повышения. В 1800 году он снова вступил на службу, чтобы заменить в рядах армии последнего сына своего друга Лe-Бригана, и пожелал служить в качестве простого гренадера. Первый консул осыпал необычайными почестями первого гренадера Франции.


[Закрыть] и вынужден был просить перемирия, которое и было заключено в Парсдорфе (15 июля 1800 г.). Вся Бавария к западу от Изара, до Мюнхена и Регенсбурга, находилась в руках французов. Блестящие операции Моро были как бы прологом победы при Маренго.

Массена в Генуе. Не менее успешно действовал и Массена. На него была возложена неблагодарная задача реорганизовать жалкие остатки столько раз терпевшей поражения италийской армии. Не получая жалования, лишенное одежды и провианта, его войско, напоминавшее скорее шайку разбойников, чем регулярную армию, массами переходило назад границу. Массена, в котором героизм и гений неизменно пробуждались ввиду грандиозной ответственности, собрал всех этих беглецов, напомнил им их славное прошлое, заключил контракты о снабжении их одеждой и провиантом и уже спустя несколько недель был в состоянии выдвинуть против врага крепкую армию, незначительную по количеству, но сильную дисциплиной и жаждой побед. И какие тяжелые испытания ждали еще это доблестное войско! С 25 000 человек Массена должен был защищать все побережье Лигурии. Ему пришлось разбросать их на протяжении от Ниццы до Специи. Мелас не устоял против искушения разрезать надвое этот ничтожный кордон. Форсировав переход через Кадибон, он отбросил Сульта к Генуе и Сюше к Вару. Массена тщетно пытался соединиться с Сюше; он вынужден был запереться в Генуе, но твердо решил защищаться до последней крайности. Началась та памятная осада, где Массена парализовал более 50 000 австрийцев, держал на якорях английскую эскадру адмирала Кейса и в своих стремительных, почти ежедневных вылазках перебил около 15 000 неприятельских солдат, т. е. столько же, сколько у него самого было войска. Вскоре обнаружился голод, производивший в городе страшные опустошения. В последние дни осады единственной пищей было черное клейкое тесто из овса, крахмала, бобов и какао, которое называли хлебом. Военнопленные австрийцы, которых Кейс отказался кормить, питались кожей своих ранцев, и к ним перестали присылать караульных, опасаясь, что последние будут съедены. И все-таки среди пятнадцатитысячной массы генуэзцев, в большинстве враждебных французам и вынужденных питаться кореньями и нечистыми животными, ни разу не обнаружилось ни одной попытки произвести бунт: так сильны были страх и уважение, внушаемые твердостью Массена и его гордым обращением. И когда, наконец, пришлось сдаться после целого месяца таких ужасных страданий, после того как от гарнизона осталась лишь половина, а население было доведено до голодной смерти, Массена добился почетной капитуляции. Он потребовал, чтобы за французскими ранеными был установлен хороший уход, чтобы ни один дружественный французам генуэзец не был обижен, и грозил проложить себе путь штыками через ряды австрийцев. Отт знал, что Массена способен сдержать свое обещание; притом его спешно отзывал Мелас на борьбу с армией Бонапарта: когда начались переговоры о капитуляции, Отт сам собирался снять осаду. Героическая оборона Массена (25 апреля – 4 июня 1800 г.) дает ему не меньше прав на славу, чем его победа при Цюрихе.[7]7
  Мемуары Тьебо (т. III) ясно обнаруживают вероломство Сюше и Сульта по отношению к Массене. Сульт, человек весьма деятельный и очень настойчивый, но алчный и завистливый, оклеветал Массену перед Бонапартом, который любил отодвигать назад людей, из ряда вон выдающихся. Впрочем нельзя отрицать, что Массена был неумолим в делах службы. Марбо рассказывает, что он разжаловал в простые солдаты полковника Сакле только за то, что он однажды, в день вылазки, немного опоздал. Марбо заслужил свои первые шпоры в Генуе, где потерял отца.


[Закрыть]

Резервная армия. В то время как Моро и Массена таким образом отвлекали обе австрийские армии и освобождали от неприятеля дороги на Турин и Милан, Бонапарт под покровом строжайшей тайны организовал резервную армию. Он громогласно заявлял, что она формируется в Дижоне, но присланные сюда шпионы коалиции нашли здесь лишь штаб с несколькими инвалидами; из этого они опрометчиво заключили, что такой армии вовсе нет, и венский Hochkriegsrath предписал Меласу не принимать ее в расчет. По этому поводу распространялись всевозможные карикатуры; на одной из них был изображен двенадцатилетний мальчик и рядом с ним – инвалид на деревянной ноге, а внизу подпись: «Резервная армия Бонапарта». В конце концов, однако, коалиция догадалась, что дижонская комедия служила лишь для отвода глаз. Но она могла думать, что формируемое войско предназначено для подкрепления рейнской армии, правое крыло которой упиралось в Швейцарию. Первый консул старательно поддерживал это заблуждение, а сам тем временем сформировал и заботливо распределил по разным местам множество мелких отрядов, составивших в совокупности семь пехотных дивизий. Эта армия должна была собраться у Женевы; правое крыло ее, под начальством Тюро, должно было перейти через Мон-Сени; левое, под начальством Монсея, представлявшее собой отряд из корпуса Моро, должно было перейти через Сен-Готард. Это полчище в 60 000 хороших солдат Бонапарт хотел перебросить в Италию, чтобы обойти Меласа и быстрым, смелым натиском снова занять всю ту территорию, на завоевание которой австрийцы потратили столько месяцев.

Сам он продолжал заметать свои следы: из Парижа он уехал сначала в Дижон делать смотр, затем отправился к армии, главнокомандующим которой был назначен Бертье, следить за ее операциями. Он не хотел открыто идти вразрез с духом конституции, которая признавала консульство гражданской магистратурой, несовместимой с фактическим командованием армией. Но фактически им был выработан план всей кампании, он руководил ее ходом, указал ей путь и время.

Переход через большой Сен-Бернар. Он решил вести главную часть армии через большой Сен-Бернар. Переход начался 15 мая; солдатам приходилось преодолевать большие трудности, но бодрое настроение не покидало их. Им сказали, что «m-г Annibal некогда со слонами прошел этой же дорогой». Инженер Мареско наскоро исследовал путь; по мысли Мармона, пушки и гаубицы были заключены в выдолбленные обрубки деревьев; их с большими усилиями тащили, часто сменяясь, 100 человек. Бонапарт, ехавший верхом на муле (а не на ретивом коне, как изобразил его Давид) и сопровождаемый местным горцем, одушевлял все своим присутствием. На вершине перевала добрые монахи, предупрежденные заранее, устроили столы, и солдаты подкрепились пищей. Шорники привели в порядок упряжь. В Сен-Реми, где начинается проезжая дорога на итальянском склоне, ждало целое полчище мастеровых с кузнечными горнами, чтобы исправить артиллерийские повозки и поставить пушки на лафеты. Но спуск оказался труднее подъема. Одно неожиданное препятствие едва не погубило всего дела: форт Бард преграждал дорогу; пришлось опять снять пушки с лафетов, обернуть их соломой и тащить вдоль крепостной стены целую ночь в тьме и безмолвии.

Этот спуск французской армии через альпийские ледники в цветущие равнины Италии поразил врага так, как если бы она упала с неба. В то время как Мелас еще ждал французов со стороны Генуи, Бонапарт уже победителем вступал в Милан под восторженные крики населения, у которого «австрийская палка» быстро изгладила память о французском ярме. Он постарался всюду разгласить об этих манифестациях, которые воспламеняли воображение и содействовали упрочению его авторитета.

Ломбардия снова была в руках французов. Бонапарт мог бы теперь двинуться прямо к Генуе, сжать разбросанную армию Меласа между своим свежим шестидесятитысячным войском и храбрыми ветеранами Сюше и Массены и тем спасти генуэзских героев от унижения сдачи. Но он предпочел умалить славу Массена для увеличения своей. В то время как Массена капитулировал в Генуе, Бонапарт готовился дать Меласу сражение, которое должно было решить участь Италии, – сражение на жизнь и смерть. Он, как картежник, ставил на карту судьбу Франции, и счастье едва не изменило ему.

Монтебелло; Маренго (14 июня 1800 г.). Действительно, французской армии пришлось раздробиться, чтобы по всем направлениям сдерживать натиск австрийцев. Дюшен занял линию Адды, Монсей охранял линию Тичино, Ланн и Мюрат, расположившись в Пьяченце, охраняли линию По. Таким образом, Мелас был оцеплен полным кругом. Но благодаря этому Бонапарт имел теперь для атаки лишь 30 000 человек, тогда как Мелас, поспешно призвавший к себе на подмогу Отта из Генуи и Эльсница из Чевы, куда его в беспорядке отбросил Сюше, мог выставить 50 000 человек и прорвать оцепление в любом пункте по своему выбору. Шансы выигрыша в предстоявшей азартной игре были явно на стороне Меласа. 10 июня Отт с 20 000 человек сделал попытку пробиться через теснины Страделлы, но наткнулся на французский авангард; Ланну, располагавшему всего 8000 человек, удалось опрокинуть австрийцев в блестящем сражении при Монтебелло. Наконец, 14 июня Бонапарт дал врагу решительный бой перед Маренго, недалеко от Александрии. Сражение едва не было проиграно.