Текст книги "Манас. Рождение и детство сына Тенгри. Книга первая"

Знатные люди аула алтайских калмыков поблагодарили бая Жакыпа за вмешательство. Отреклись от вражды. Бай Жакып выделил им из своих табунов тысячи лошадей. Шакума, сына Кортука, назначили главой аула. Ему дали другое имя. Отныне его будут звать Каратоко Мажиком.

После поражения манжуйских калмыков Сын Тенгри стал известен всем племенам и народам как Манас-богатырь. Слухи о его искусстве владения мечом, копьем, проявленном во время сражения с манжуйскими калмыками, были у всех на устах. Много калмыцких баатыров и воинов пали от руки Манаса.

Манасу исполнилось десять лет. Благодаря широким плечам, росту как у пятнадцатилетних джигитов, Манас казался окружающим внушительным богатырем. Мускулы на ногах, руках и плечах звенели и трещали при напряжении. Не мог он спокойно сидеть в юрте. Все внутри звало его в горы, поле и на поиски приключений. После того, как отец обрисовал величавый Ала-Тоо, у Манаса перед глазами постоянно мелькали снежные вершины, манящие к себе, зовущие блудного сына в свои объятия родные края. Отец говорит, пока еще рано. Пока еще ты ребенок. Быстрее бы прошли годы. Пусть отец скажет: «Пора сынок, пришло твое время!». Вот тогда…

Манас собрался съездить к Каратоко Мажику.

– Будь осторожен, сынок, – сказал бай Жакып. – Каратоко Мажик пока только на словах твой нукер. Он еще не прошел испытание на дружбу. У калмыков тысячи уловок.

– Не волнуйся, отец, – рассмеялся Манас. – Он уже доказал свою дружбу.

Что он имел ввиду, баю Жакыпу было неведомо. Поручил сыну проведать табунщиков во главе с Ыйманом.

Манас вскочил на Торучаара и помчался по взгорьям. Миновал он множество ложбин, хребтов и бугров. На пути встретились ему дикие животные, будто взывающие к охоте, но это совсем не влекло Манаса.

Перевалив через бугор, Манас увидел играющих на поляне мальчиков. В нем проснулось детство, и он повернул Торучаара в сторону поляны. Во главе ребят Айнакул своим мощным телосложением выделялся особо и распоряжался всем ходом игры между мальчиками. Давно Манас его не видел. Почти уже год прошел с тех пор, когда он пас отару ягнат у Ошпура. Увидев Манаса, Айнакул побежал к нему навстречу.

– Будь здоров, мой торе! – поздоровался он с Манасом.

– Будь здоров, Айнакул! – ответил Манас, довольный поведением Айнакула, и пошутил. – Ты что специально собрал одних хлипких ребят? Чтобы легче было справляться?

– Не в том дело, мой торе, – оправдывался Айнакул. – В нашем ауле ребята все такие хлипкие.

– Давай сделаем так, – предложил Манас. – Пошли троих ребят главе табунщиков Ыйману. Пусть они забьют молодую кобылицу и сварят мясо. А мы здесь устроим игру ордо, пока они не прибудут.

Айнакул так и распорядился. Позаботился о подготовке круга для игры ордо, пока Манас возился с Торучааром. Манас расседлал Торучаара и снял узду. Передние ноги связал между собой и отпустил Торучаара щипать траву.

Игра началась. Разделившись на две части, ребята определили по спору, какая часть первыми начнет игру. Начала игру та часть, в которой находился Манас. Ему повезло, он попал в центр, где можно выбивать альчиков с помощью ручной биты, что называлась абалаком. Соблюдая правила игры, присев на правое колено, он стал выбивать альчиков за круг, один за другим…

Весь поглощенный игрой, Манас не заметил, что в круг вошли два верблюда, которые остановились перед помехой – играющим в игру ордо человеком. Обозлившись на Айнакула, который допустил, что верблюды вошли в круг, срывая игру, Манас прикрикнул на него.

– Что за животные, Айнакул? – кричал Манас. – Почему они в кругу?

– Мой торе, случайно вышло, – лепетал языком Айнакул. – Просто я не заметил, как они появились.

В это время близко подошла остальная часть каравана и сопровождающие его люди. Девять груженых верблюдов, семеро сартов на ишаках и шестеро вооруженных жайсанов на конях остановились.

Если кто-то даже случайно переступит черту и станет внутрь круга, это считалось грубым нарушением и жестоко наказывалось. А тут, посмотри, сразу два верблюда передними ногами находятся в кругу. Манас пришел в ярость. Со злости ударил он двух альчиков, которые оказались рядом, и они полетели в сторону верблюдов. От прямого удара оторвалась передняя нога одного из верблюдов. Второй попал между ног одного из ишаков, котрый заорал от боли и выпрыгнул из-под сарта, оставляя его на земле.

– Эй, ты! Болван! Освободи дорогу! – глава жайсанов, спешившись, подошел к Манасу, размахивая плетью, чтобы ударить его как можно больнее. Но не успел. Теряя сознание, он почувствовал, что в рот ему вогналась куча земли с одним альчиком. Жайсаны ожидали, что мальчик, перегородивший им дорогу, вот-вот с визгом, прося пощады и корчившись от боли, будет валяться у ног главы, но увидели другое развитие событий. Наоборот, сам глава жайсанов валялся у ног мальчика. Им ничего не оставалось, кроме как напасть на мальчика. Обнажая мечи, впятером набросились жайсаны на Манаса. Схватив одного из них за обе руки, управляя его же мечом, Манас срубил одним ударом две головы. В руках Манаса жайсан казался мешком, туго набитым шерстью. Развернув меч, Манас вогнал его в тело жайсана. Острие меча выскочило из спины. Двое жайсанов, переглянувшись, поняли, что их ждет та же участь, что и предыдущих. Отчаянно крича, размахивая мечами, они ринулись на Манаса, навстречу своей участи…

Семеро сартов поклонились Манасу. Всю дорогу они видели только уважение и почести к жайсанам самого Эсенкана со стороны всех народов и племен. Сопровождая караван, жайсаны собирали какие-то сведения и разбирались в событиях последних лет, изучая настроение подданных Эсенкана. Наглые жайсаны, не встретившие сопротивления на своем пути, нашли покой на земле Манаса. Старец из сартов, с рыжей бородой и с чалмой на голове, с поклоном упал к ногам Манаса.

– Пощади нас, мой торе! – заплакал он. – Эти жайсаны были лазутчиками Эсенкана. Нас отправили изучать торговые дела и поручили выполнять все указания жайсанов. Они должны были узнать про какого-то Манаса. Мы сами уйгуры, потомки Кыргыз Ата.

Манас дал приказ Айнакулу.

– Семерых сартов отпустить! Груз девяти верблюдов раздать народу!

Игра в ордо испорчена. Нарушившие границы ордо жайсаны наказаны. Но Манас не мог успокоиться. Домой ему не хотелось, чтобы не выслушивать упреки отца. Ему, наверное, уже донесли о случившемся. «Надо проведать Акбалту ава», – подумал Манас. Оседлав Торучаара, он направился в аул Акбалты.

Заботы Бакая

Акбалта сидел в юрте на олпоке, опираясь на мягкую подушку локтем правой руки, поглаживая левой седую бороду. С правой стороны от Акбалты сидел парень с лучезарным лицом, веселыми глазами, скрещивая ноги перед собой.

– Будьте здоровы, ава! – поздоровался Манас.

– Будь здоров, сынок! – ответил Акбалта на приветствие Манаса, меняя положение. – О-о, Сын Тенгри пришел! Радостная весть, Сын Тенгри! У меня родился сын! Брат тебе родился! Дай ему имя собственными устами.

– Ава! Сначала дайте мне возможность поздороваться со старшими, – Манас попросил у него разрешения и обратился к парню.

– Будьте здоровы, ава! – и сразу же спросил. – Вы мой

– Бакай ава?

Манасу припомнилось видение, когда он возвращался после стычки с калмыками, где погиб десятник Кортук. Именно, этот парень, с лучезарным лицом, сказал, что у него уран – «Манас»!

– Будь здоров, брат! – Бакай встал со своего места. – Да, это я, твой ава – Бакай!

Они обняли друг друга. Родная кровь, которая текла в кровотоках обеих, через их сердца, будто закипела от долгожданной встречи. Они смотрели друг на друга, как старые друзья, будто знали они друг друга очень давно…

– Акбалта-ава! – обратился Манас к Акбалте. – Бакай-ава по праву должен дать имя малышу!

Акбалта был очень доволен решением Манаса.

– Честь и хвала твоему геройству! – прослезился Акбалта.

– Честь и хвала твоему уму! Пусть будет так.

– Пусть малыш носит имя – Чубак! – отозвался Бакай без промедления. – Означает, жоро-хана. Пусть он станет жоро для Манаса!

– Пусть будет так! – Акбалта поклонился Вечному Синему Небу.

В честь приезда Бакая и Манаса, в честь рождения Чубака и в знак благодарности к Тенгри, Акбалта приказал зарезать белую кобылицу, давно предназначенную для торжеств. Акбалта занялся хлопотами в хозяйстве. Отправил гонца к баю Жакыпу с радостной вестью, передал приглашение на жентек, чтобы бай Жакып и Чыйырды отведали угощения в честь рождения сына. Шестнадцатилетний Бакай, как старший по возрасту, первым начал разговор с Манасом. Заодно хотел проверить, насколько хорошо Манас знает своих предков.

– Кто твой владыка? – спросил он у Манаса.

– Тенгир, – ответил Манас.

– Кто твой народ? – спросил Бакай.

– Кыргызы, – был ответ.

– Кто твой предок? – прозвучал вопрос.

– Каракан, – ответил Манас.

– Кто твой баба?

– Ногой.

– Кто твой дедушка? – спросил Бакай.

– Орозду-баатыр, – ответил Манас.

– Твоя земля?

– Талас.

– Хочешь увидеть свою землю? – задал вопрос Бакай, довольно улыбаясь, оценив уровень знаний юного богатыря.

– Увидеть свою землю, – ответил Манас, тоже улыбаясь, – стало моей мечтой, Бакай-ава.

Если бы кто-то, кроме родителей, задал бы эти вопросы, Манас ответил бы дерзостью. Но родная кровь, лучезарный вид Бакая, вызывали в нем уважения к нему. Вспоминали о том, как предки защищали свои земли от врагов, проливая кровь и не жалея своих жизней. Как они защищали свой народ от грабителей и от набегов неприятелей.

Прибыли на жентек бай Жакып и Чыйырды. Из соседнего аула прибыл аксакал Бердике. Поклонившись Тенгри, пожелали долгих лет жизни новорожденному. Бай Жакып успокоился тем, что Манас оказался в юрте Акбалты. Было большой радостью и то, что прибыл к ним издалека сын Бая, родного брата Орозду-баатыра, отца бая Жакыпа. Воспоминания всколыхнулись с новой силой…

Возник разговор и о том, как сегодня встретил Манас караван Эсенкана. Смеялись над тем, что альчик, на лету, пущенный ударом биты Манаса, оторвал ногу верблюда. Переживали о том, что убийство жайсанов станет известно Эсенкану. И он может направить к ним карателей. Они понимали, что когда-нибудь все станет известно Эсенкану. Но необходимо, чтобы Манас рос в тайне от чужих глаз и был охраняем от опасных приключений. Среди родственников Бакай выделялся своим острым умом, знаниями и красноречием. Несмотря на молодость, его рассуждения были убедительными и внушающими доверие. Он рассказал, что его отец Бай имеет двух сыновей, брату Бакая, Тайлаку в настоящее время исполнилось семь лет. Отец Бай разыскал Улаккана, брата Жакыпа, и они обитают в землях между Кашгаром и Жаргеном. У Улаккана имеется одиннадцатилетний сын Серек. Бакай предложил отвезти Манаса к одному из родственников Карамырзе, который занимается земледелием в Турпане. Выращивает пшеницу, ячмень и другую растительность. Предложение Бакая пришлось по душе всем родственникам. Самому Манасу тоже понравилось…

Бай Жакып и Акбалта обрадовались тому, что нашелся у них еще один родственник Карамырза. Хотя бы уже и тому, что имеется весточка о нем. Бакай им рассказал, что он потерял двух сыновей в сражениях с калмыками и превратился в замкнутого, неразговорчивого человека. Но ради родни готов к любым лишениям. То, что не смог дать детям, он с удовольствием подарит своим братьям…

Ранней весной, когда сборы Манаса были готовы, все старцы во главе с Бердике, Акбалта и бай Жакып поклонились Тенгри и пожелали доброго пути. Манас взял с собой Каратоко Мажика, чтобы легко объясняться с другими народами калмыков и манжу, которые повстречаются на их пути.

Впервые Манас собрался в дальнюю дорогу. Попутчикам пришлось пересекать знойные пустыни, где не было ни одной живой души. Переправиться через перевалы, заваленные снегом. Пересекать долины и взгорья, места, покрытые непроходимым лесом, реки, бушующие между горами.

Бакай по пути к Турпану призвал Манаса.

– Силу свою никому не показывай, брат мой! Года два занимайся земледелием. Там, где живет Карамырза-ава, нет врагов, с кем бы тебе захотелось сразиться. А я займусь подготовкой к переезду в Талас. Он будет не легким. Кровавым. Обосновавшиеся калмыки просто так не отдадут твои земли. Я буду готовить вооружение.

Манас начал понимать, что одним его желанием добиться чего-нибудь невозможно. Нужны обдуманные действия. Нужна умная голова, из которой исходят верные мысли, как действовать в тех или иных случаях. Он посмотрел на лучезарное лицо Бакая и был благодарен Тенгри, что он создал для Манаса такого умного родственника.

Через несколько дней они наступили на земли Турпан. Бакай направил своего коня на зеленую поляну, на окраине которой виднелся домик из глины. Их встретил старец, загорелый от солнца, с редкой бородой. Он занимался расчисткой арыков. Старец узнал Бакая, но смотрел на других с некоторым опасением. Ответил на приветствие Бакая.

– Будьте здоровы, дети мои, – сказал Карамырза и посмотрел на Манаса. – Смотрю на этого великана и диву даюсь. Оказывается, он еще мальчик.

Бакай рассказал ему, что нашел в Алтайских землях таких родственников, как Жакып и Акбалта. Все живы здоровы. А этот великан – сын Жакыпа. Зовут его Манас. Карамырза, услышав вести о своих родственниках, был чрезмерно рад. Даже прослезился.

Оставив Манаса и Мажика у Карамырзы, Бакай уехал через два дня к своим родным. Отца Бая и Улаккана обрадовал он хорошими новостями. Живет надежда на завтрашний день, Тенгир милостив к кыргызам. В ближайшие годы Тенгир будет благодействовать объединению народа. Наконец-то найдут они покой в своих землях.

Брат Орозду-баатыра старец Бай и сын Орозду баатыра Улаккан узнали от Бакая, что у Жакыпа родился и растет сын Манас. Надежда всех кыргызов. Особенный богатырь, только он, только Манас может противостоять врагу и прогнать его из родных земель. Услышав такие новости от Бакая, родственники были несказанно рады.

После отдыха у родных, Бакай решил посетить знаменитого великана Кошоя, главу крупнейшей племени среди кыргызов – катаган. Благодаря героическим усилиям Кошоя, племя катаган сохранило свои земли от набегов калмыков. Катаганы дали им отпор, не позволяя бесчинствовать на своих землях. Горная местность с суровыми погодными условиями и не пригодная для земледелия, особо не интересовала калмыков. С юга – непроходимые высокие горы, с дргих сторон – калмыки и манжу; племя катаган находилось в котле. Хан Кошой обитал на пастбище Чечтобе в землях Атбашы.

Бакай расспрашивая встречных, доехал до ставки Кошой хана.

– Будьте здоровы, Кошой-ава! – поздоровался Бакай со знаменитым великаном.

– Будь здоров, сынок! – принял приветствие Кошой-хан.

Бакай рассказал о себе. Кошой-хан оживился. В тусклом взгляде появились искорки. Снял с головы большой белый колпак с высоким куполом, расшитым красивыми узорами. На лице появилась добродушная улыбка. Поглаживая белую длинную бороду, он внимательно слушал. Кивая чисто бритой головой, он с удивлением узнал о проделках юного Манаса, и при этом озорно блестели его большие глаза. Временами похлопывая толстыми и длинными пальцами по своим коленям, выказывал восхищение поступкам молодого богатыря. Широкие ноздри большого его носа шевелились, будто он еле-еле сдерживает смех. На самом деле, он готов был рассмеяться, но приличие не позволяло ему проявить слабость.

Кошой-хан был благодарен Бакаю за то, что нашел он дорогу в земли Атбашы, что привез с собой хорошие вести о кыргызах. Самое главное, воскресил надежду, что, наконец, отобьют кыргызы свои земли у захватчиков и грабителей. Осадное положение, в котором находятся катаганы, будет снято. Кошой-хан уже представлял себе светлое будущее кыргызов.

– Что дальше будешь делать, сынок? – заботливо спросил он. – Может быть, тебе нужна помощь?

– Помощи пока не нужно, Кошой-ава, – ответил Бакай. – Нам нужно вооружаться, Кошой-ава. Поеду в Бадахшан на встречу с мастером Болекбаем.

– Мастер он по каким делам? – поинтересовался Кошой-хан.

– По оружию, Кошой-ава, – ответил Бакай. – В первую очередь надо вооружить Манаса.

– Доброго пути, сынок мой! – пожелал Кошой-хан Бакаю. – Хотелось бы, чтобы ты отдохнул несколько дней. Но задерживать тебя не стану…

Кошой-хан пообещал Бакаю, что не будет довольствоваться ролью наблюдателя в грядущих событиях, а станет всячески помогать Бакаю в осуществлении замыслов, направленных на объединение кыргызов, освобождение земель, оставленных в наследство от отцов и далеких предков. Обещал взять на себя все расходы на вооружение. Если нужно сражаться с врагом, Кошой-хан тоже не останется в стороне – с оружием в руках он готов выступить в первых рядах.

Окрыленный одобрением Кошой-хана Бакай прибыл в земли Бадахшан через три месяца после посещения кочевий катаганов – мчался вперед, не давая покоя ни себе, ни коню.

Бакай слышал от своего отца Бая, что в Бадахшане, в местности Кысар, славится своим мастерством дальний родственник Болекбай. Сам он никогда его не видел. Расспрашивая Кысарских кыргызов, Бакай нашел Болекбая в добром здравии. Этот высокорослый великан оказался добродушным и разговорчивым. Широкие плечи, натруженные руки говорили сами за себя. Постоянная работа в кузнице отразилась на нем, закалив его тело и дух.

История изгнания кыргызов с снасиженных мест опечалила мастера Болекбая. Но в то же время надежда, ожившая в сердцах кыргызов, обрадовала его.

– Так-так! – радостно воскликнул он. – Наступает мое время!

– Да, Болекбай-ава, – поддержал его Бакай. – Нашему народу нужно вооружаться! Ваше время уже наступило.

– Никто здесь не знает, что я мастер по оружию, – сказал Болекбай с грустью. – Боялся, что калмыки заставят меня изготавливать им вооружение.

– Но навыков-то вам не занимать? – Бакай забеспокоился, что Болекбай мог потерять мастерство.

– Конечно, навыки при мне, – успокоил его Болекбай. – Я занимался изготовлением изделий для ведения хозяйства. Иначе совсем зачах бы и мог утерять свое умение.

Он достал саблю, вытащил ее из ножен и подал Бакаю.

– Недавно сделал, – сказал Болекбай. – Это тебе мой подарок. Она имеет кличку – Жойкума.

Бакай принял подарок Болекбая, встав на одно колено и поцеловав острие сабли.

– Пусть Тенгир благодарствует вам! – Бакай был очень рад.

Вот доказательство тому, что мастер Болекбай еще имеет необходимые навыки, еще не потерял свое мастерство и держит его на высочайшем уровне.

По мнению Болекбая здесь, в Кысаре, не было условий для изготовления огромного количества оружия. Посоветовавшись между собой, решили ехать в Самаркан и найти Жамгырчы, младшего брата бая Жакыпа. По слухам, дошедшим до них, Жамгырчы живет зажиточно, имеет уважение среди народа.

Болекбай взял на подмогу двоих сыновей. Вчетвером прибыли в Самаркан по истечение месяца.

Весть о том, что к нему едут родственники издалека, до Жамгырчы дошла быстрее, чем они сами. Видимо, он был пропитан до костей тоской по родным братьям, по родной земле. Не мог он спокойно ждать их и немедленно выехал навстречу со своей свитой из аула.

– О-о, мои родные! – кричал Жамгырчы издалека. – Я благодарен Тенгри! Благодарен судьбе, что я увидел вас, пока сам жив-здоров!

Даже не спешившись, он обнял Бакая, Болекбая и двух его сыновей. Он по-ребячески радовался каждому слову Бакая о том, как кыргызы освоились на новых землях после изгнания. Как переносили трудности, невзгоды и лишения. Бакай рассказал все, что было известно ему самому. Особую радость испытал Жамгырчы, когда узнал о богатыре Манасе. Жамгырчы будто родился заново. Его словно подменили, так он ликовал, надеясь вскорости увидеться с родными братьями, вернуться в родные края. И взялся за дело с удвоенной силой. Днем и ночью принимал участие в поисках местности, где можно было бы построить сталеплавильные печи. Вместе с Болекбаем объездили окрестности Самаркана вдоль и поперек. Разведали места, где можно добыть угля, руду и огнеупорную глину. Болекбай, как опытный мастер, подобрал место для устройства печи у истока реки. Здешняя вода отвечала желаниям Болекбая – подержав глоток воды во рту некоторое время, он одобрительно закивал.

– Место очень подходящее, – заметил Болекбай. – Лес рядом. Скрыто от чужих глаз. И вода подходит.

– Как быть с углем? – спросил Жамгырчы.

– Построим мельницу для угля, брат мой, – ответил Болекбай. – Вы найдите мастеров-камнетесов.

– Хорошо, Болекбай, – обещал Жамгырчы.

– И еще. Для горна нужны будут шкуры, желательно слонов.

– Вряд ли они найдутся, – сказал с сомнением Жамгырчы. – Что может их заменить?

– Если шкур слонов не достанем – объяснил Болекбай, – то, можно использовать шкуры быков.

– С этим мы справимся, – обрадовался Жамгырчы.

Начали думать, как прокладывать дороги, чтобы доставлять уголь и руду. Как правильно все продумал Болекбай! Места добычи оказались на одной стороне. А огнеупорную глину, которую разыскали у подножий горы Керме-Тоо, Болекбай решил привозить на верблюдах.

Она была нужна только для устройства печей и для их исправления.

Все предусмотрел Болекбай для своего будущего хозяйства. Попросил Жамгырчи, чтобы он нашел мастеров для строительства высокого забора. В мыслях проработал до мельчайших подробностей устройство плавильных печей, вырытых в земле в несколько рядов: как и чем их перекрывать, как подавать в них руду и как разжечь огонь.

Болекбай поделился своими мыслями с Бакаем и Жамгырчи. Жамгырчи обещал нанять людей и обеспечить их питанием в течение нескольких лет. Убежденный в том, что все замыслы, которые наметились на несколько лет, будут выполнены стараниями мастера Болекбая и Жамгырчы-ава, Бакай собрался в дорогу. Он решил, что сейчас самое время, чтобы Кошой-ава тоже подключился к ним. В сопровождение Бакая отправили одного из сыновей Болекбая по имени Толек…

Кошой-хан встретил гостя очень радушно. Бакай рассказал ему обо всем: как с мастером Болекбаем наметили великие дела по подготовке вооружения, на землях Самаркана. Как им взялся оказать помощь Жамгырчы-ава, который был очень рад заботам Бакая. Кошой-хан тоже обрадовался тому, что замыслы Бакая начали осуществляться.

– Я тоже хочу помочь, сынок, – сказал он. – Поддержать твой почин. Говори, что от меня нужно.

– Нужны люди, – сказал Бакай, – которые могут заняться кузнечными делами.

– Такие люди будут, – ответил Кошой. – И помощников к ним тоже отправлю.

– Нужно много золота и серебра.

– Все, что у меня накопилось, – уверенно сказал Кошой, – считай, что будут отправлено полностью.

– Пусть Тенгир покровительствует вам! – пожелал ему Бакай. – Пусть сбудутся наши мечты!

Бакай не стал следить за сборами Кошоя. Умудренный жизненным опытом, закаленный в боях с калмыками и немало повидавший в житейских передрягах, Кошой-ава не позволит поставить интересы народа на острие меча. Так думал Бакай. Ему очень хотелось увидеть Манаса. Прошел уже почти год с тех пор, как он оставил Манаса и Мажика на попечение Карамырзы. Он торопился к Манасу. После того, как отдохнули кони, они с Толеком выехали в сторону Турпана…

Манас и Мажик оставшись наедине с Карамырза, послушно выполняли все поручения старого земледельца. С самых азов учились обрабатывать землю. В первую очередь, наловчились удерживать соху в нужном положении, чтобы качество пахоты устраивало Карамырзу. Не раз пришлось услышать нелестные высказывания и упреки Карамырзы. Манасу было не трудно осваивать обращение с сохой. Но Мажику оказалось очень сложно одновременно управлять волом, который то и дело, устав, останавливался и не позволял удерживать соху. Но постепенно юному пахарю привились навыки, и уже через неделю он стал самостоятельно обрабатывать землю. Иногда вол выбивался из сил и уже не мог тянуть соху. Тогда Манас вставал на место вола. Он справлялся с этой задачей очень легко. Но Карамырза запрещал ему подолгу таскать соху. Видимо, боялся надорвать здоровье юного богатыря.

По завершению пахоты Карамырза научил их сеять семена пшеницы и других растений.

Все лето Манас и Мажик занимались уходом за посевами, чтобы поливали и избавляли от сорняков.

Много времени провели за рыболовством, когда отсутствовали дела на полях.

Манасу нравилось играть с Мажиком в игры с боевыми приемами. И Мажику было очень интересно, каким образом Манасу удалось спастись от нападения шестерых вооруженных мечами жайсанов. Не только спастись, но уничтожить врага. За лето Мажик многократно нападал на Манаса с деревянным мечом, но ни разу ему не удавалось попасть в цель. Он не успевал нанести удар. Всегда его рука с мечом оказывалась в руке Манаса, как только он замахивался.

– Как ты угадываешь момент, – спрашивал Мажик у Манаса, – когда враг нацелен на удар?

– Прежде, чем ударить, – объяснял Манас, – любой человек невольно производит взмах руки, когда в ней находится какой-то предмет. Мне помогает чутье.

Но Мажику было трудно уловить это мгновенье. Как он ни старался защищаться от удара Манаса, все было без толку.

Однажды он признался, что чувствует свою принадлежность к племени кыргызов. Настолько он привык к Манасу, что дальнейшую свою жизнь он не может себе представить без общения с Манасом.

– Ты знаешь, – спросил его Манас, – почему я взял тебя с собой?

– Нет. Не знаю, – ответил Мажик. – Но я очень рад.

– За твою верность ко мне, – сказал Манас, – за то, что ты наказал предателя.

– А-а, – отозвался Мажик. – Имеешь ввиду Баянчора.

Баянчор – это тот старец, у которого Манас отобрал огниво, свалив его вместе с конем. После того, как кыргызы помогли алтайским калмыкам, прогнав с позором манжуйцев, Баянчор обвинил Мажика в предательстве. За то, что Мажик теперь будет одним из чоро Манаса. Он требовал у Мажика, чтобы он пришел к Эсенкану с повинной и сообщил о том, что у кыргызов появился богатырь по имени Манас, о необходимости уничтожения Манаса. Если Мажик откажется, то он сам это сделает. Мажику пришлось обезглавить его. Раз он решил служить убийце своего отца, значит, он будет служить. Нельзя сказать, что убил отца умышленно, он просто не смог рассчитать свой удар. Он сам, отец Мажика, вынудил Сына Тенгри защитить своего отца. У Сына Тенгри даже в мыслях не было убийство отца Мажика. Это Манас спас аул калмыков-алтайцев от полного истребления. Если бы не Манас, Мажику пришлось бы служить рабом у Домабила. А теперь, когда поклялся Манасу, он готов идти рядом с ним даже против Эсенкана. Где был Эсенкан, когда грабил Домабил аул Мажика? Мысли Мажика прервали громогласные слова Манаса:

– Так ты навсегда станешь верным мне, чоро?

Мажик кивнул головой.

Осенью приехали проведать их бай Жакып и Акбалта. Привезли с собой много провизии – копченое мясо, курут и несколько бурдюков кумыса. На убой пригнали упитанных бычков.

Бай Жакып не мог оторвать глаз от своего сына. Несмотря на беспокойство, которое причинялось сыном в Алтайских кочевьях, тоска по нему овладевала Жакыпом. Ему казалось, что Манас выглядит еще мощнее, рослее и мужественнее. Да, действительно, это было так. Занятие земледелием даром не прошли.

– Мать соскучилась, – сказал бай Жакып сыну. – Она тоже хотела приехать, чтобы увидеть тебя.

– Хорошо, что не взял ее с собой, отец, – ответил Манас. – Через год я буду дома.

Бай Жакып был доволен рассудительностью сына. В душе поблагодарил Тенгри. За то, что с сыном все в порядке, что он цел и невредим и что его не потянуло на опасные приключения.

Урожайность земли не сильно радовала. Это признал Карамырза. Сказал, что такой урожай он собирал каждый год, даже без участия помощников. Мажик и Манас переглянулись. Значит, от работы Манаса и Мажика урожай не прибавился. Что толку от их труда? Карамырза говорил как будто с сожалением.

Они проводили бая Жакыпа и Акбалту-ава, загрузив одну треть урожая на пять верблюдов. Одну треть они оставили на семена. Остальное оставили на продажу и на свои нужды в предстоящую зиму.

Манас и Мажик одолели Карамырзу расспросами. Просили раскрыть все секреты земледелия, каким образом можно увеличивать урожайность.

– Эх, ребята! Отощала матушка земля, – с огорчением промолвил Карамырза. – Уже пять лет я не в силах удобрять нашу землю.

– Почему, Карамырза-ава? – спросил Манас с нетерпением. – Что означает «удобрять»?

Карамырза объяснил ребятам, что после каждого сбора урожая необходимо внести в землю много удобрения, чтобы для будущего посева в земле появилась пища. Удобрением для земли является многолетний навоз. Привозить его приходилось издалека, а из-за старости Карамырзе это было трудно, и он перестал удобрять свои земли.

Манас и Мажик рьяно взялись за дело. Первым делом убрали на полях все камни, слегка пробороздили участки, чтобы удержать влагу в земле во время зимнего полива. И начали завозить мешками навоз из загонов для отар, расположенных на предгорьях. Всю зиму Манас и Мажик занимались доставкой навоза на поле и укладывали удобрение на краю, у кромки границы участка. Карамырза был очень доволен стараниями ребят. Говорил, что теперь навоза хватит, тобы удобрять землю почти два года. Часть навоза насыпали равномерным слоем на землю – как это делать правильно, указывал Карамырза.

Ранней весной приступили к подготовке земли для пахоты наладили соху. В это время к ним приехал Бакай. От такой бурной работы ребят в земледелии Бакай пришел в восторг. В хвалебных словах он не скупился. Ребята слушали его с достоинством, не возгордились, не хлопали себя в грудь.

Бакай рассказал о своем путешествии и встрече с Кошой-ханом, с мастером Болекбаем и братом бая Жакыпа, с благородным Жамгырчы. И о том, с каким восторгом и рвением приступили братья к изготовлению оружия для борьбы с захватчиками.

Только сейчас осознал Манас всю важность труда Бакая. Целый год он потратил только на то, чтобы осуществить свои замыслы и превратить их в настоящие дела. Целый год он находился в пути, рискуя своей жизнью, ради мечты, ради объединения кыргызов. Только сейчас понял Манас свое предназначение. Начиная с его рождения, все кыргызы связывали с его судьбой свои судьбы, свое будущее. Неокрепшие мысли теснились в его голове. И он отчетливо осознал, что Бакай его путеводитель, советчик и самый близкий ему человек. Уважение к Бакаю, которое теплилось в душе, вспыхнуло с новой силой…