Текст книги "Манас. Каганат. Книга четвертая"

Манас смело шагнул в помещение дракона. Огромное чудовище с длинной пастью, с торчащими клыками, подобные на наконечники копий, извергал изо рта клочки пламени. Его тело напряглось, будто он готовился к нападению на Манаса, но при виде богатыря, покорно лег на землю. Манас заскочил на него, как на лошадь и сел верхом. «Что за человек», подумал Алооке хан. Так подумали почти все. Даже все чоро самого Манаса. А он ударил пятками ног по бокам дракона. Дракон выполз из помещения на площадь прохода. Манас слез с него на землю и плетью ударил его по спине. Дракон издал страшный рык, схватил пастью Агулука и помчался в сторону выхода из двора зверинца. Через мгновенье простыл след от его пребывания в этом дворе. Люди, которые наблюдали за всеми этими зрелищами, никак не могли понять, что же произошло. Смотрели друг на друга, как завороженные люди, заклятием.

– Ма-на-ас!! Ма-на-ас!! Сын Жакыпа, где ты находишься?

Отчаянный крик доносился со стороны входа во двор зверинца, где только что исчез дракон. Все, кто находились во дворе, повернулись в сторону ворот. В проеме стоял сгорбленный старик Акбалта, весь в слезах. От жуткого зрелища у всех встали дыбом волосы, что казалось им, дракон превратился в старика…

Шоорук хан

Южнее земель Алайских гор расположились пустынные местности Добет, с юга которых примыкали горы Дан-Дун, что за собой заслонили земли Кундуз и Талкан, где находился город Кубайыс в степях Таш-Котон. На всех землях Кундуз и Талкан, включая город, проживал народ «маймундук», состоящие из племени «калча» и «татала». Главенствовал над этим народом хан Шоорук, сын знаменитого Кезека, кто являлся основателем города и был в устах всех жителей с большим почетом. Сам Шоорук был выходцем из племени татала и отцом пятерых детей. Его ханский дворец располагался в центре города.

Там люди ездят на верблюдах с красным хвостом, кто являются основными животными и пользуются в качестве скотины для хозяйственных нужд. Они пасутся в местах, где растут саксаулы и кустики на каменистых склонах гор. Водятся в горах куланы, хищные звери и кайберен. Летают крылатые змеи, которые называются – урун мар.

Восточная сторона пустынной местности Добет примыкает к горам Ималай. Между Добетом и Алайскими горами расположились степи Кенжут.

Шоорук хан со своей семьей только что спустился в город с летних пастбищ, где проводил благодатное лето в горах Ызар на землях Кенжут. Рано утром в последних днях первого осеннего месяца постучался в ворота дворца баатыр Чечендер, который управлял землями ханства.

– О-о, баатыр, Чечендер! – принял его в ханских покоях Шоорук хан с вопросом. – Какими судьбами? Все ли спокойно на наших землях?

– Будьте здоровы, мой хан! – поздоровался Чечендер. – Если все было спокойно, я бы не приехал.

– Что случилось? – спросил Шоорук хан.

– Как только вы уехали из летних пастбищ, – объяснял Чечендер. – На наши земли хлынула чужая скотина. Лошади и овцы.

– Это же хорошо, – обрадовался Шоорук хан. – К нам в руки добро само приходит.

– Не-е-ет, мой хан! – возразил Чечендер. – За ними кочует большой народ.

– Что за народ?

– Нойгуты. Прежние хозяева Алайских земель и Кенжута. С ними катаганы.

– Откуда они взялись?

– Их когда-то прогнал в Алтай Алооке хан, – сказал Чечендер. – Вот и они обратно возвращаются в свои земли.

– А почему Алооке хан не появлялся на Кенжуте.

– Ему было достаточно и других земель, – объяснил Чечендер. – И мы пользовались чужими нам землями.

Шоорук хан задумался на некоторое время.

– Но мы эти земли никому не отдадим, – сказал он твердо. – Кем бы, они не были, эти пришельцы, мы их прогоним туда, откуда они появились.

– Нойгуты и катаганы, это всего две племени кыргызов, – добавил Чечендер. – А они являются сорока племенным народом.

– Ну, и что! Хочешь меня запугать? – разозлился Шоорук хан.

– Они очень дружны, говорят, – Чечендер продолжил свой рассказ. – Обидишь одного, заступятся за него всем народом.

– Такого не было никогда, – Шоорук хан рассмеялся. – Не рассказывай сказки.

– Твердят это все калмыки и манжу.

– Ладно, – согласился Шоорук хан. – Прогоним нойгутов и катаганов и проверим твои слова.

Шоорук хан пригласил к себе своего помощника и велел собрать своих богатырей и войско.

Следующий день стал днем сборов войска Шоорука. Прибыли в ставку все богатыри народа маймундук. Баатыр Догеше, который сватался на дочери Шоорука, на красавицу Акылай, был особенно заметным, видно было, что он собирается блеснуть своими геройскими поступками в предстоящих событиях. Приехали богатыри Култикан, Килениш и Эркеймен во главе своих воинов. Всего собралось сто девяносто тысяч жайсанов для разгона кыргызов, которые прибыли из Алтайских земель в поисках своих родных пастбищ и мест для проживания.

– Мой таксыр! – обратился Шоорук хану Култикан. – Из Анжияна весть пришла.

– О чем эта весть? – спросил Шоорук хан.

– Хан Алооке собрал пятьсот тысяч жайсанов для противостояния с кыргызами во главе с Манасом.

– А кто такой – Манас? – спросил Шоорук хан.

– Это он и есть – главный богатырь кыргызов, который возвращает родные земли своему народу, – ответил Култикан.

– И когда Алооке хан собирается выступить против Манаса? – еще раз поинтересовался Шоорук хан.

– Они уже выступили, мой хан! – известил Култикан.

– О чем это говорит, – обрадовался Шоорук хан. – Война станет нешуточной, тяжелой для обеих сторон. Манас будет обессилен.

– Вряд ли Манас сунется к нам, – улыбнулся Килениш. – Алооке хан большой знаток по ведению войн. Он может уничтожить Манаса. Но и сам тоже потеряет много сил.

– Это нам на руку, – отметил Шоорук с удовлетворением. – Вот видите, мы можем разгромить не только Манаса, но и Алооке хана тоже. Но с калмыками лучше не связываться. Они нам припомнят наши действия.

– Сначала прогоним нойгутов и катаганов, далее посмотрим, – утвердительно сказал Чечендер.

Ему не понравились пустые рассуждения богатырей, которые заключались только на догадках. Шоорук быстро сообразил действия Чечендера и сразу его поддержал.

– Да, прав, Чечен баатыр. Прогоним пришельцев со своих земель и далее подумаем по обстоятельствам.

Шоорук назначил главой войска Чечендера и велел ему двигаться с войском в сторону перевала Чаталак. Сам Шоорук хан решил остаться на ночь в своем дворце и выехать следом за войском в следующий день с охраной в пятьдесят воинов.

Красавице Акылай, дочери Шоорук хана исполнилось шестнадцать с половиной лет. Заплетенные в одну толстую косу черные волосы притягивали взгляды многих женихов. Черные тонкие брови, глубокие черные глаза, сверкая молнией, поражали сердца многих джигитов. Ей не нравилось действие отца в отношении новых хозяев земель. Она подошла к нему степенной плавной походкой.

– Отец! Послушай меня, – молвила она с вопросом. – Не можешь ли ты отменить свою затею против кыргызов?

– Что случилось, дочь родная? – спросил он удивленно. Она если вмешивалась в дела, происходили невероятные события.

– Мне приснился плохой сон, отец! – ответила она.

– Не может быть этого, доченька! – весело сказал Шоорук хан. – Мы собираемся прогнать пришельцев из наших родных земель.

– Я слышала, что мы пользовались чужими землями.

– Они стали нашими землями, доченька.

– Все же, отец! – настаивала Акылай. – Послушай про мой сон.

– Что за сон, доченька? – поинтересовался Шоорук хан и велел дочери. – Давай, рассказывай!

– С северных гор пришел огромный сель, отец, – начала рассказывать свой сон Акылай. – Он на своем пути ничего не оставлял на месте. Все что находились на его пути, подверглись разрушению, сель уносил с собой все живое на земле. Сель разрушал целые горы, холмы, аулы и селения. Затопил наш город, что сравнялся с землей. Дома, здания и строения исчезли бесследно. Сель превратился в красную кровяную реку, где плавали и тонули раненые люди, среди которых находились и мы, отец. Ты и я. Я успела ухватиться за ветки огромного горного тополя, который на действия сели никак не хотел подчиниться, а стоял с подчеркнутой гордостью и пренебрежением кровавому потоку. За мной к этому тополю зацепился и ты, отец!

– Видишь, доченька! – отозвался Шоорук хан. – В твоем сне мы с тобой спаслись от неминуемой гибели. Значит, с нами ничего худого не произойдет. Не беспокойся. Оказаться во сне на текущей воде, это значит, будем жить долго. Так говорят старики.

Шоорук хан успокаивал свою дочь Акылай, но внутри возникло какое-то беспокойство, что начало уничтожать внутреннюю ханскую уверенность. Всю ночь не мог сомкнуть глаза и утром уехал за своим войском уже без всякой уверенности в будущем.

• • •

К вечеру войско дошло до перевала Чаталак и принялось устроиться на привал. Чечендер отправил часть жайсанов в разведку, чтобы быть в курсе о расположениях кочевий, с какой стороны напасть на них. Рядом с перевалом возник многотысячный лагерь, который подчеркивал мощь и силу народа маймундук. Главные люди войска ходили с гордо поднятыми головами, будто они сами создали такую мощь в войсках, при которой не каждый осмелится сражаться с таким войском. Но, у Шоорук хана было другое настроение. Перед глазами у него стояла Акылай, рассказывая с отрывками свой плохой сон, который в течение одного дня съедал всю силу Шоорук хана. Он не отпускал Шоорук хана даже тогда, когда он залез в свой походный шатер для отдыха. Ему предстоял разговор с Чечендером для определения порядков действий в нападении на кыргызские селения. Ему никак не хотелось включиться в любые разговоры. Махнул рукой Чечендеру, следом заходившему в шатер.

– У тебя готовы замыслы или будешь просить у меня что делать?

– У меня задуманы все наши действия, мой хан, – заторопился сообщить Чечендер, ибо он понимал состояние своего хана. – Я хотел бы известить вас.

– Действуй, как задумал, – буркнул Шоорук хан, укладываясь на олпоке, и еще раз махнул рукой.

Чечендер вышел из шатра. Он посмотрел в сторону перевала, откуда должны были возвратиться люди, которые уехали на разведку. Он невольно себе глубоко вздохнул и направился к своему походному шатру…

К полудню следующего дня прибыла часть войска с численностью две тысячи жайсанов, которая вчера ушла на разведку в те места, где расположились аулы неприятеля. Пригнали они семь тысяч лошадей и целый аул пленников. Глава части войска, которая занималась разведкой, Эркеймен подошел в ставку Шоорук хана со своим окружением, где совещались о предстоящем нападении на пришельцев в ожидании вестей от разведки.

– Проходи, Эркеймен! – Чечендер пригласил его учтивым голосом и предоставил место рядом с собой.

Эркеймен, мужчина лет тридцати, крепкого телосложения, с большим носом с горбинкой и впалыми в череп большими глазами огляделся окружением Шоорук хана и поздоровался со всеми:

– Всем желаю здоровья!

Некоторые промолчали, некоторые ради приличия шевелили губами, произнося про себя неслышные слова ответных приветствий. Шоорук хан счел необходимым начать разговор до того, пока Эркеймен присядет к месту рядом с Чечендером.

– Что скажешь про свои дела, – обратился к Эркеймену Шоорук хан с вопросом. – Много ли людей пришельцев?

– Примерно составляют одну десятую часть, – Эркеймен остановил свою речь, присаживаясь на указанное место. – Нашего народа.

Шоорук хан начал рассуждать про себя. Он, еще находясь под впечатлением плохого сна Акылай, думал, что пришельцы составляет несметное количество. Ответ Эркеймена его успокоил окончательно. Через некоторое время он уже повеселел.

– Они смогут оказать нам сопротивление? – Вопрос Шоорук хана был неожиданным для всех.

Эркеймен задумался, вспоминая утреннее событие при нападении на аул пришельцев. В ауле оказалось несколько воинов, которые стали оказывать сопротивление. Они не только оказали сопротивление, но и показали искусное ведение войны в меньшинстве. Было их четверо. Воины Эркеймена сумели уничтожить только двоих, ценой жизни сотни жайсанов, а двое скрылись среди горных неровностей. Об этом говорить Эркеймену не хотелось из-за возможных упреков Шоорук хана, но известить о том, что предстоит сражаться с опытным врагом, ему было необходимо ради предостережения своих же людей.

– Среди них были отважные воины, – сухо ответил Эркеймен. – Они непременно окажут нам сопротивление. Нам следует быть очень осторожными.

Он очень боялся расспросов до мелочей и хотел, чтобы разговор перешел в другое русло.

– На пастбище Кара-Тегин на северных склонах горы Ызар, напротив Алайских гор расположился большой аул, на который напали наши передовые войска, – начал рассказывать Эркеймен. – Много было вооруженных людей в этом ауле. Всех мы перебили, но и у нас тоже было много жертв. В плен взяли всех безоружных людей аула и угнали лошадей.

Шоорук хан задумался. Что-то скрывает этот Эркеймен. А что делать с его пленными? Может их всех перебить или требовать за них выкуп? Наверное, будет лучше, если за их головы они больше не сунуться в Алайские горы. А насколько ценны головы пленных людей для кыргызов? Пусть пока они поживут еще в плену. Завтра все прояснится.

Утром Шоорук хан сам первым пересек седло перевала Чаталак. Перед его взором простиралась обширные степи Кенжут до Аральских гор. К раннему полудню войско Шоорук хана добралось до ущелья, только через нее можно было проехать в просторы Алайских гор. Передовые части войска перед ущельем остановились, в глубине ущелья перекрывали путь вооруженные люди. Это были аскеры катаганов. Во главе аскеров стояли человек – скала – сам Кошой-хан и богатырь в стальных доспехах Кутубий – главный чоро Манаса. Сходу дал приказ Шоорук хан на наступление своему войску. По ширине ущелья свободно могли перемещаться только двадцать человек. Полегли поперек ущелья сотни жайсанов Шоорук хана от рук аскеров катаганов. Ни один аскер из катаганов ни получил даже ранения. Шоорук хан остановил нападение. Отправил богатыря Килениш на переговоры с катаганами.

• • •

Кутунай и Чубак первыми добежали до Акбалты и взяли его с двух сторон, поддерживая его руками под мышки. Из их ртов одновременно прозвучал вопрос:

– Что случилось, ата?

Акбалта им ничего не ответил. Слезы из его глаз потекли еще сильнее. Он навис на руках обоих богатырей.

– Сын Жакыпа – Манас! – прокричал он смелее. – Ты стал бедой для нашего народа. Привел ты нас всех из Алтая в Ала-Тоо, где нас убивают и уничтожают. А ты смотришь на нас и радуешься тому, что мы гибнем. Весь твой народ уйдет к твоим предкам в обиде на тебя.

Это не говорил Акбалта ава. Это говорила глубокая обида. Кто так сильно обидел его. Ему действительно было обидно, за то, что он всю свою жизнь посвятил на выживание кыргызского народа на чужбине, на землях Алтая. В настоящее время земли Алтая казаться стали роднее, чем земли Ала-Тоо. Ему, Акбалте стало во сто раз больнее, что на своих родных землях погибают люди, кого он оберегал и кому он посвятил всю свою жизнь.

Промелькнуло перед глазами Манаса, вся жизнь кыргызов с сорока тютюнами, как они претерпели унижения и лишения за полвека. И вот на тебе, приезд на родные земли оказывается для них более оскорбительным и опасным, чем на чужбине.

– Акбалта ава, – Манас мигом оказался перед взором старика. – Говори! Кто тебя так сильно обидел?

Хорошо, когда есть люди, которым ты можешь пожаловаться на свою обиду. Здесь, у Акбалты обида была не простая. У него все смещалось. Невозможно было выразить свою обиду одним или несколькими словами.

– На нас напали, – пробормотал Акбалта. Было ясно, что он теряет силу.

– Кумыса, – велел Кутунай Ырчы уулу. – Сбегай!

Через мгновенье Акбалта открыл глаза.

– На нас напали, – повторил он слабым голосом. – Это маймуны, они на нас напали. Они ездят не на конях, а на верблюдах. Угнали несколько тысяч лошадей. Угнали весь аул Ошпура. Весь род народа окчу. Эсил кайран, мой Ошпур! Где мы теперь увидимся с тобой!

Акбалта жалобно застонал при всех, будто уже Ошпура убили враги.

– Акбалта ава! Нельзя зазывать зло, когда еще его нет, – прикрикнул Манас.

Тем временем прибежал Ырчы уул с деревяной чашой в одной руке и бурдюком кумыса в другой. Акбалта выпил несколько глотков кумыса.

– Простите, меня дети мои, – согласился Акбалта. – Его убьют маймуны, я это точно знаю.

– Может быть, не убьют, – засомневался Манас. – К чему смерть старика маймунам. – Может быть, они будут выпрашивать выкуп.

– Точно, – сказал Кутунай. – Они будут требовать выкуп за весь аул рода окчу.

– Труби, Кутунай, в поход! – велел Манас. – Мы не будем ждать вестей от врага. Мы добудем сами нам нужные вести. Чалы!

Манас поискал глазами среди чоро Чалы и махнул рукой ему, когда он показался, приглашая его к себе.

– Передай, маймунам! – приказал Манас ему. – За одну смерть людей окчу, маймуны заплатят тысячами жизней.

– С таким резким заявлением, – возразил Чалы. – Мы точно убьем людей окчу руками маймунов.

– Ты им дай понять, – сказал резко Манас. – Самое главное, чтобы они поняли возможные последствия.

– Понял, мой торе! – Чалы опустил голову.

Для смелого чоро Чалы, это было очень сложной задачей. Если передать слова Манаса точно так, как он произнес, последствия могут оказаться плачевными для народа окчу. А Манас поручал ему самые сложные задачи потому, что только Чалы умел вести переговоры при отсутствии Кутубия. Значит, надо доставить волю Манаса до Кутубия, но он должен продумать до мелочей весь разговор с врагами.

В проеме входа в зверинец показались еще несколько человек. Коренастый и невысокого роста здоровяк с седой бородой, прямо подошел к Жакыпу.

– Будьте здоровы, Жакып ава! – поздоровался он и представился. – Помните меня? Я – Балкыбек.

– Будь здоров, Балкыбек, – ответил бай Жакып и спросил. – Теперь что привело тебя ко мне?

Недовольный ответ Жакыпа с вопросом в некоторой степени поставил Балкыбека в неудобное положение. Но он был человеком не из робких. Глазами поискал среди толпы и нашел того, кто ему показывал на Манаса. Он был безмерно благодарен тому человеку и обратился прямо к молодому хану кыргызов.

– Позвольте выразить благодарность, баатыр Манас! – встал перед Манасом на одно колено.

– Кто вы? – спросил Манас.

– Кыргызские племена Араника отправили меня пригласить вас на торжественные праздники, по случаю падения Алооке хана, – ответил Балкыбек. – Ваш отец меня знает.

С одной стороны Манас был удивлен, но в это же время был доволен приглашением местных кыргызских племен. До этого его грызла мысль о том, что местные племена могут не принять, по словам Жапака и его друзей.

– Дорогой Балкыбек ава! – Манас положил правую руку ладонью к своей груди. – Благодарен всем вашим людям, за приглашение. В настоящее время нам не до праздников. Враги напали на наших людей. Мы отправляемся в сторону Алайских гор. Если хотите помочь, милости просим.

Манас оставил в Анжияне часть войска численностью сто тысяч аскеров во главе с Мажиком. Сам он направился с остальной частью своего войска в сторону Алайских гор, чтобы спасти Кошоя аву от неизвестных ему врагов.

Балкыбек оказался уважаемым человеком на всех землях Араника. Через два дня на пути к Алайским землям к войску Манаса примкнуло еще войско численностью шестьдесят тысяч аскеров местных кыргызов. Из Анжиянских кыргызов Алабек, из Кокона Козубек, из Маргалана Малабек, из Самаркана Санжыбек и многие знати кыргызских племен и родов не могли остаться в стороне, когда дело касалось общего для всех обязательства. Сбор аскеров для защиты земель стал для всех главным обязательством перед своими совестями. Манас принял всех местных знати и глав родов и племен с большим радушием.

• • •

Кутубий ожидал еще несколько нападений со стороны войска Шоорука. Но оно остановилось. Кутубий подумал, что враги поступают разумно, прекратив нападение. Значит, теперь они будут думать другие пути для ведения войны. Будут искать пути для обхода ущелья на других участках. Все участки всевозможных отходов были учтены аскерами Кутубия. От Акбалты ава, пока нет никаких вестей. До Анжияна можно было добраться за один дня и одну ночь. Он уже там, у Манаса. Еще два дня и Манас должен быть здесь. Надо продержаться два дня. Со стороны врага показался человек на верблюде с палкой в руке, белым платком на конце палки. «Г-м-м, белый платок, сговорились, что ли, везде знают назначение белого платка», Кутубий улыбнулся невольно. Рядом с человеком на верблюде двигался на коне еще один переговорщик. Кутубий принял их в качестве переговорщиков. Он, как только началось наступление войска Шоорук хана, отправил Кошой-аву в безопасные места среди лагеря аскеров. Переговорщиков он принимал один, в окружении только воинов.

– У нас ваши люди, – сказал переговорщик, который приехал на коне. – Во главе со старцем по имени Ошпур.

При этом он посмотрел на человека, который сидел на верблюде. Значит, тот, который сидит на верблюде, является главным переговорщиком. Кутубий посмотрел на него.

– Как они чувствуют себя? – От вопроса Кутубия у всадника большие глаза стали еще больше. Он перевел вопрос на другой, незнакомый для Кутубия язык.

– Э-э-э! – странным возгласом человек на верблюде покачал головой, выговаривая странные непонятные слова.

– С ними пока все в порядке, – перевел всадник на коне, слова того, кто сидел на верблюде. – Он спрашивает, а вы что бы им пожелали?

– Чтобы они были живы и здоровы, – сказал Кутубий.

– Это зависит от вас, – утвердительно сказал всадник на коне. – Вы должны освободить земли Алайских гор.

– А старец Ошпур согласился с вашим требованием? – Кутубий ответил вопросом и усмехнулся. – Земли-то его.

– Мы с ним этот вопрос не обсуждали, – был ответ.

– Вы сначала обсудите этот вопрос с ним, – посоветовал Кутубий переговорщикам. – Потом только обращайтесь к нам.

Переговорщики повернулись и поехали обратно к месту расположения своих войск. Кутубий обрадовался, что добился какую-то передышку, но почувствовал, что допустил какой-то промах. Последние его слова «земли-то его» были излишними. Нельзя было так говорить. Эти слова могут стать поводом для истязания Ошпура, чтобы он согласился на обмен жизни людей на земли Алайских гор. Слово – не воробей, вылетело – не поймаешь. Кутубий горько сожалел, что сказал лишнее. Надо что-то предпринять, чтобы не дошло дело до пыток аксакала Ошпура. Ошпур никогда не согласится обменять свою жизнь на земли предков. Никто ему не давал такого права. Значит, Ошпура могут убить враги. От такой мысли Кутубий вздрогнул. Холодок пробежал по коже всего тела. Это он, Кутубий, виновен в смерти Ошпура. Он на мгновенье возненавидел себя.

Оглядываясь по сторонам, Кутубий заметил скачущего всадника со стороны перевала на Алайских горах от земель Араника. Это был Чалы. Кутубий узнал его. Да он же искусный переговорщик при отсутствии Кутубия. Значит, он скачет для переговоров с врагами. Давай, Чалы, скачи быстрее. Кутубий в некоторой степени повеселел от скачек Чалы. Он понял, что Чалы несет какое-то спасение от обвинения самого себя.

Обнялись два богатыря, которые с малых лет объединились одной мыслью, быть свободными от Эсенкана и возвратить родные земли предков. Хотя, Чалы был сыном калмыцкого народа, но всегда племя его отца было в изгнании от собственных собратьев. Между калмыками возникали большие междоусобицы, которые вынуждали многих искать спасение в числе и среди других народов.

– Как наш хан? – спросил Кутубий первым делом.

– Он прислал меня предупредить врага, – сказал Чалы недовольным тоном голоса. – За убийство одного человека окчу, он заплатит тысячами жизней.

– Это же угроза, – Кутубий нахмурился. – Будет большая война, если на стороне врага правители окажутся гордыми и дурными людьми.

– Меня тоже смущает это требование, – согласился Чалы с Кутубием. – Но Манас тоже не настаивает передать слово в слово, говорит, что враг должен сделать именно такой вывод от наших переговоров.

– Очень сложная задача, – утвердительно сказал Кутубий. – Говорят утро вечера мудренее. Давай, утром решим что делать.

В любом случае завтра утром надо ехать врагу на переговоры. Они думают, что мы ждем их на эти цели. Наше желание вести переговоры для них станет неожиданностью. С одной стороны, это хорошо.

– Завтра утром наши войска начнут переправу в Алайские горы, – предупредил Чалы Кутубия.

«Именно в это время я должен вести переговоры», подумал Кутубий, «и на таком месте, где будет виден перевал».

Рано утром следующего дня, Кутубий отправил Чалы в стан врага, для организации переговоров, теперь уже по желанию кыргызов из Алайских гор. Чалы передал просьбу «хана нойгутов» Кутубия, чтобы на переговоры с ним прибыл правитель народа маймундук Шоорук хан на холм, который располагался посередине поляны между войсками противников. Чалы приехал с сообщением о том, что сторона врага приняла предложение и согласилась встретиться на холме.

Кутубий взял в сопровождение двоих аскеров и прибыл первым на вершину холма. На перевале находились несколько всадников. Значит, передовые части войска уже на подходе к седловине горы. Можно смело начинать переговоры. Но с вражеской стороны опаздывали на переговоры.

«Это даже хорошо», думал Кутубий, пока вражеская сторона появиться на холме, войско начнет переправу через перевал. Через некоторое время со стороны вражеского стана показались всадники. На этот раз все были верхом на конях. Когда до вершины холма оставалось расстояние в десять саржанов всадники спешились и подошли к Кутубию с поклоном. Кутубий тоже поклонился в ответ врагу.

– Хан Кутубий! Мы рады встрече с вами, – перевел переводчик слова Шоорук хана.

– Благодарен вам Шоорук хан! За ваше согласие на встречу, – сказал Кутубий. – При этом хочу сообщить, что мы не торгуемся землями.

– А людей вам не жалко? – Шоорук хан посмотрел пытливым взглядом.

– Без земли мы людьми себя считать не можем, – сказал Кутубий сурово. – Мы бы из Алтая не выехали, если бы не зов предков.

– Тогда ваших пленных вы больше не увидите, – Шоорук повысил голос.

– А ваших людей в количестве двести тысяч жайсанов вам не жалко? – Кутубий показал рукой на войско Шоорук хана.

– Ха-ха-ха, – Шоорук хан рассмеялся. – Вы что, с ума выжили? Какими силами вы хотите с нами воевать?

– Силы спускаются с небес на перевал, – спокойно сказал Кутубий, показывая на перевал.

Шоорук хан увидел медленно спускающиеся ряды войск ханства кыргызов на перевале. Сияющее на лице Шоорук хана счастье мигом исчезло от страшного видения.

– Предлагаю избежать, кровопролитие, – предложил Кутубий.

– Что? – Глаза Шоорук хана округлились. – Что вы сказали?

Он еще не смог оправиться от увиденного зрелища.

– Я говорю, что вы должны сдаться, – Кутубий был неумолим. – Чтобы не допустить кровопролития.

Кутубий внутренне радовался от действия на врага мощи войска Манаса.

– Нет! – Отрезал Шоорук хан. – Мы будем сражаться.

– Опомнитесь! – Кутубий прикрикнул. – Если будем сражаться, прольется много крови. Предлагаю ограничиться поединками богатырей.

– Как это? – Шоорук хан еще раз посмотрел на перевал. – Что вы предлагаете?

– Наши богатыри выходят на поединки, – Кутубий тоже посмотрел на перевал, где еще войско осуществляло переправу. – И принимает условие та сторона, которая проиграла.

Шоорук хан задумался. Кутубий был уверен в победе. Он посмотрел в Синее Вечное Небо над головой. Ему показалось, что оно подмигнуло солнцем. Проскочило под ним кусок облака.

– Я подумаю, – сказал Шоорук хан, не отрывая взгляд от перевала.

• • •

Когда спешился Шоорук хан рядом со своим походным шатром, он еще раз невольно посмотрел на перевал. Войско Манаса тоже еще спускалось по склону перевала. Оно пребывало из-за седловины перевала постоянным потоком. Он вспомнил сон дочери Акылай, «вот оно что», ему показалось, что сель – это войско Манаса. «А кто – тополь? Кто нас спасет? Во сне Акылай, тополь стоял как препятствие против течения сели. Кто-то из богатырей народа маймундук пойдет против течения сели, против войска Манаса. Кто этот богатырь? Чечендер? Догеше? Эркеймен? Выходит, сон дочери Акылай подсказывает что будет. Кто-то из наших богатырей станет спасителем, как тополь во сне дочери. И кыргызский хан нойгутов предлагает ограничиться только поединками богатырей, следуя сну дочери. Немедленно надо с ним согласиться. Шоорук хан отправил переговорщика к хану нойгутов Кутубию, чтобы сообщить о своем согласии, ограничиться только поединками богатырей.

Вчера вечером привезли в лагерь несколько пленных людей, в основном мужчин во главе со старцем по имени Ошпур. Состоялся странный разговор с ними. Когда Шоорук сообщил им об условиях освобождения из плена, некоторые обрадовались, а Ошпур и несколько человек, наоборот, огорчились, как проигравшие игру мальчики. Ошпур даже заплакал от огорчения и обиды из-за того, что нашлись среди своих люди, которые обрадовались на предложение Шоорук хана.

– Так зачем мы ехали из Алтая, – говорил он, сквозь слезы. – Рискуя жизнями многотысячного войска через войны и сражения. Будьте вы прокляты! Наша жизнь не стоит пяди земли наших предков! Как я буду смотреть в глаза моих потомков, когда они спросят меня, где земли наших предков? Лучше умереть, чем отдать земли врагам!

Слово Ошпура было словом справедливости и истины. Никто не смог ему возразить.

После его слов, Шоорук понял, что кыргызы просто так, даже за спасение своих жизней не отдадут земли Алайских гор. А теперь, после встречи с ханом нойгутов, приходится думать о спасении собственной жизни. Он еще раз посмотрел на перевал. На этот раз на перевале не были заметны никакие движения людей. Но Шоорук хан уже осознал ту опасность, которая исходит от появления войска Манаса. Прискакал переговорщик, который был у хана нойгутов. Он сказал, что хан нойгутов признателен Шоорук хану, за его согласие и уверен в том, что поединки богатырей состоятся на широкой поляне долины на предгорьях Алайских гор. Надо войска стягивать на южную сторону широкой поляны.

Как только наступило утро, завизжали кернаи и сурнаи, оповещая начала военных действий. С обеих сторон шли подготовки на войну. В лагерях противоположных сторон были заметны беготни людей, подтянулись дымовые завесы к небу, шелесты посуды от приема пищи и слышны подбадривающие возгласы воинов друг друга. Через некоторое время войска встали вокруг широкой поляны, одно против другого.

Со стороны бурутов на поединок вышел сам Манас. Он еще вчера вечером предупредил Кутубия, что на поединок должен выйти он сам.

– Почему? – Поинтересовался Кутубий.

По уговору Манас не должен был выходить на поединки.

– Чтобы аскеров взбодрить, – рассмеялся великодушный хан…

Огромный скакун Аккула играл на поляне, Манас и Аккула слились воедино. Каждое движение Аккулы передавалось вплоть до шлема Манаса, включая Сырнайзу в правой руке, что чувствовалось от одновременной качки бунчуков. Зрелище было стращающим для войска Шоорук хана. Выйти на поединок никто не мог осмелиться. Шоорук хан долго уговаривал Догеше баатыра сразиться с Манасом. Из-за Акылая, Догеше баатыр согласился выйти на поединок. Богатыри одновременно подъезжали на своих скакунах на исходные места. Одновременно отпустили скакунов навстречу друг к другу. Одновременный удар копий сопровождали войсковые вопли и гул одобрения с двух сторон. Баатыр Догеше вместе со своим скакуном свалились на землю. Видимо, Догеше баатыр так прижал ногами бока своего коня, чтобы не слететь с седла. Сила ног его свалила и своего скакуна под седлом. От неудачного падения древо собственного копья воткнулось концом в горло Догеше баатыра. Хлынула кровь брызгами на все стороны. Конь вскочил мгновенно, а Догеше баатыр задергался на земле, теряя сознание в предсмертных судорогах. Всем было понятно, что ему не выжить. Прискакал Кыргыл и свойственной ему привычке, снес Догеше баатыру голову, чтобы избавить его от боли и страданий, чтобы он быстрее предстал перед Тенгри.