Текст книги "Артефакт Малой Справедливости"

Урр-Бах, не представляя, зачем Кархи поперся к магам, разочарованно вздохнул. Показывать фокус со светлячком расхотелось. Тролль выяснил у эльфа, куда выходить камера и, подойдя к стене главной башни, попытался высмотреть напарника, но у окна никого не было. «Дрыхнет после обеда», – решил Урр-Бах и пошел в столовую перекусить, и заодно обдумать дальнейшие действия по поимке вора.

Неделя в одиночестве прошла быстро. Урр-Бах с утра шел на лекции, решал этюд-два в мирт, потом немного дремал и шел обедать. Послеобеденное время тролль обычно проводил на какой-нибудь скамейке в парке в тени, решая следующий этюд или просто наблюдая за бурной студенческой жизнью. Все замечания преподавателей о недопустимости прогулов занятий Урр-Бах выслушивал с каменным выражением, затем просил дать надежный рецепт для хранения голов врагов, чтобы не воняли. После этого любители читать нотации оставляли странного студента в покое.

Сертоний же добродушно улыбался, выслушивая при случае жалобы на лень тролля, и советовал не мешать ему усваивать те знания, которые он уже успел выслушать на лекциях. По донесениям дежурящих магов, гоблин целыми днями что-то строчил, вызывая оторопь у сторожей. Еще была свежа легенда, когда один из наказанных студентов написал за неделю печально известный "Трактат о бесполезности магии при похмелье и мужском бессилии", из-за которого был бит не один маг, подвизавшийся на ниве лечения упомянутых недугов. Сам Сертоний считал, что гоблин, чтобы убить время, рисует очередные похабные картинки, о которых ему рассказала его бывшая ученица. Когда в последний день заточения Кархи магистру сообщили, что гоблин начал изучать труд по алхимии, Сертоний еще раз убедился, что держать взаперти студентов дольше недели нельзя, несмотря на регулярно поступающие предложения о противоположном от возмущенных ленью нынешних студентов преподавателей.

Сам же гоблин, регулярно меняя руки, благодаря амулету умудрился за неделю написать толстенный том о нелегком поиске великой любви вечно невинной красавицы Тинвириэль. Кархи, любовно перелистывая свой опус, дошел до заголовка – "Удивительные приключения отважной девственницы Тинвириэль в Эркалоне в поисках великой любви" и тут понял, что совершил огромную ошибку. После всего, что вытворила его героиня в Эркалоне, включая все четыре сломанные резные ножки кровати, изорванную атласную простыню и порванный прелестными зубками в клочья балдахин из плотной сиркийской ткани в гостях у холодного, как горный лед, иностранного герцога, она никак не могла остаться девственницей.

Покумекав с четверть минуты, гоблин уже без амулета старательно вывел на последней странице фразу: "Прекрасная богиня Герлона, покровительница любви и верности, видя, с каким упорством и мужеством наша красавица искала свою единственную любовь, сошла на землю и исцеляющим поцелуем вернула спящей принцессе Тинвириэль ее невинность. Конец". Кархи перечитал абзац, удовлетворенно выдохнул и на обложке вывел свое имя – Кархи Галантный. Потом тщательно завернул свое творение в навощенную бумагу и положил книгу в сумку. Завтра его должны были выпустить из заточения, и гоблин решил первым делом посетить издательство "Эльфийский поцелуй". Он нисколько не сомневался, что вскоре в лучших домах Эркалона девицы будут страдать вместе с его героиней, позабыв о книгах Бешеной Молнии.

◆◆◆

– Тебя уже выпустили? – спросил Иррисель, заметив на скамье Кархи. – И, как впечатления от камеры?

– Спокойно можно идти бить морды эльфам еще раз, – ответил Кархи, любуясь эльфийкой, читающей книгу через пять скамеек от него. – А ты чего тащишь? – гоблин ткнул в большую коробку Ирриселя.

– Это меня декан припахал, – пожаловался второкурсник. – Через два месяца на факультете ежегодный маскарад в честь спасения открывателя цветного стекла, а меня декан уже сегодня послал к артефактникам за амулетами иллюзий. Они их для нас заряжают и проверяют их работу, а артефактники старшекурсники каждый год делают для нас новые. Вот, дюжины полторы наши завернули, они опять какую-то фигню придумали, лишь бы сдать практику. Один артефакт наводит вместо морды осла его зад, другой вместо тумана вокруг фигуры оставляет на одежде не отстирываемые пятна. А один и вовсе подсунули запрещенный, его еще сто лет назад должны были сломать.

– Зачем? – лениво поинтересовался гоблин, не спуская глаз с эльфийки,

– Ты что, ничего не слышал об амулете "Эльф на час"? – удивился Иррисель. – О нем же даже в учебнике для первокурсников написано. У него еще два камня есть, черный агат и белый кварц, а между ними крохотный рубин.

– Мне было не до учебников, расскажи лучше про амулет, – гоблин решительно перевел взгляд с ножек девушки на эльфа. – Что за странное название?

– Он полностью превращает любого разумного в эльфа, трансформируя его тело. Из-за этого его и запретили, так как любая иллюзия должна быть только наведенной, то есть легко выявляемой. Этих артефактов в свое время уйму наделали для бала в Академии по случаю рождения наследника. Студента перевели через курс выше, еще и стипендию повышенную дали.

Потом все эти амулеты потихоньку перекочевали в дома свиданий. Эльфы всегда пользуются популярностью, – самодовольно заметил Иррисель. – Когда стало об этом известно, власти начали конфисковывать амулеты и уничтожать их. К тому же выяснилось, что часть из них бракованная. В чем именно проблема, не знаю, в учебнике молчок. Теперь представляешь, что они нам подсунули? И куда девать весь этот хлам, даже не представляю. Старый Гирлах послал меня подальше и велел приносить их в следующем году, сказал, что ему недосуг возиться с игрушками для слабоумных. И вдобавок сейчас меня еще наш декан взбодрит за то, что притащил неисправные амулеты обратно. Будто мне делать нечего, как бегать между этими старыми пердунами.

– Иррисель, хочешь, покажу способ, как от них по-тихому избавиться?

– Не врешь? – эльф недоверчиво посмотрел на вскочившего гоблина.

– Вытаскивай неисправные, – велел Кархи. Иррисель положил плетеную из ивы коробку на скамью и вытащил серый холщовый мешочек с перевязанным лентой клапаном.

– Смотри, ты шел мимо скамеек и тут споткнулся. Коробка полетела на землю и все, что в ней было, рассыпалось по земле. Пока ты собирал амулеты, мимо шел один тупой гобл. Он выхватил мешочек с неработающими артефактами и начал кричать что-то про злых духов. Потом с воплями побежал в сторону башни ректора. Ты ни в чем не виноват. Посмотри, никого из алхимиков рядом нет? Иррисель оглянулся и отрицательно покачал головой.

– Нет. Хотя, вон, третьекурсники идут.

– Пошли их меня догнать, – Кархи быстро выхватил мешочек из рук эльфа и с громким криком побежал к башне Сертония. Пробегая мимо группы студентов, он завопил: – Злые духи, спасайтесь!

Не успели алхимики посмеяться над его глупостью, как Иррисель, уже пожалевший о затее, возмущенно закричал:

– Держите гоблина, он амулеты для маскарада стащил!

Студенты с азартом молодости пустились в погоню, громко улюлюкая. Кархи развил приличную скорость и когда прибежал к знакомой башне, преследователи были далеко позади. Не медля, гоблин высыпал на ладонь амулеты, нашел приметный амулет с белым и черным камнями на ромбе из серебра, сунул его во внутренний карман и опять завопил, привлекая внимание окружающих:

– Духи, спасите меня от злых духов! Кархи швырнул амулеты в толпу из студентов, преподавателей и дежурных магов, собравшихся в холле башни, причем старался, чтобы они разлетелись во все стороны. – Топчите их, чтобы духи не выбрались наружу! – крикнул гоблин, изображая перепуганного до смерти суеверного выходца из Великого Шаманата, про которых эркалонцы так любили рассказывать анекдоты.

Хотя после короткой суматохи со сбором амулетов и их подсчетом Кархи удостоился выволочки от самого декана факультета артефакторики, пришедшего на встречу с Сертонием, гоблин был доволен, как пятилетний пацан, получивший в подарок деревянную лошадку. Он разжился таким амулетом, что может не ждать, пока удастся сварить любовное зелье, и сразу после его зарядки приступить к поиску своей половинки, вернее половинок. Кархи не питал иллюзий относительно мифа о любви с первого взгляда, и намеревался познакомиться как можно с большим числом эльфиек, чтобы выбрать достойнейшую. Чего именно претендентки должны удостоиться после ночи любви, гоблин пока не решил. Может, шанс на вторую ночь и букет скромных цветов от надежных поставщиков?

Еще Кархи слышал о новой моде, которую занесли эльфы с юга. Называлась она романтический вечер со свечами. Гоблин, когда услышал об этом, долго ломал голову, как правильно выбрать нужную длину свечей, чтобы к тому времени, когда они догорят, можно было спокойно заваливать подружку, без риска получить по морде и устроить пожар в постели. Кархи прикидывал и так, и эдак, и, в конце концов, решил заменить ненадежные свечи старыми добрыми водяными часами с барахолки, с колбой на целых четверть часа. Вместо воды можно было налить "Особого гоблинского", прозрачного как слеза, чтобы утром можно было еще и опохмелиться.

Не желая ждать ни одного лишнего часа, Кархи купил газету объявлений "Работа для всех", открыл ее на странице с заголовком "Магические услуги" и быстро нашел объявления магов, заряжающих различные бытовые и защитные амулеты. Кархи внимательно просмотрел все предложения и выбрал мага в не самом престижном районе столицы, где ночью грабили и обворовывали куда чаще, чем обычно. Расчет гоблина был прост – амулет числится в каком-то запрещенном списке. Кархи от Моргалика знал, что все маги обязаны сообщать властям при попытке зарядить запрещенный артефакт и, при случае, задержать нарушителя. В последнем Кархи сильно сомневался, заряжать амулеты шли полные бездари, и не было для магов прозвища обиднее, чем "заливала".

Кархи пошел к магу без Урр-Баха по двум причинам. Во-первых, судя по имени Герон, маг был человеком, ради чего гоблин и потратил столько времени на чтение объявлений. Люди обычно плохо запоминали лица гоблинов, они казались им на одно лицо. С Урр-Бахом шанс на то, что в случае какого-нибудь казуса их найдут по описанию, возрастал во много раз. Вообще-то Кархи никаких подвохов не ждал, но решил сразу все делать, как положено, без хвостов.

Во-вторых, Урр-Бах не очень одобрял его увлечение эльфийками и мог, чего доброго, отнять опасный, по его мнению, амулет. Сам Кархи не боялся превращений в эльфа, иногда, после особо длительных пьянок у родственников или друзей, он ощущал себя помирающей свиньей без всяких амулетов. Таким образом, говоря языком магов, опыт успешной частичной трансформации Кархи уже имел и был полностью готов к кратковременной полной межрасовой трансформации тела с сохранением исходных ауральных характеристик и бихевиористических императивов. Сам гоблин всех этих мудреных понятий и слов, конечно, не знал. Он просто хотел найти любовь, для начала, даже без водяных часов.

Кархи долго плутал по незнакомому кварталу, ища Кирпичную улицу. Видок у домов был хуже, чем гоблин предполагал, а сам квартал по большей части находился всего в одном шаге от превращения в обычное бандитское гнездо, где боязно ходить даже днем. Маг Герон жил в развалюхе чуть лучше, чем соседи, и оказался тощим небритым типом с бегающими глазками и засаленными штанами. Гоблин понял, что лучше здесь не задерживаться и тут же перешел к делу.

– Приятель, даю две монеты серебром за зарядку дедушкиного амулета. – И еще один, если не будешь на него пялиться. Ты же можешь зарядить его через тряпку? Маг довольно хрюкнул.

– Это противозаконно, юноша.

– Вот из-за этого и получишь сверху еще одну монету.

– Сначала надо узнать, сколько энергии мне потребуется потратить на его зарядку, – отозвался заливала. Кархи протянул завернутый в платок и тщательно связанный амулет.

– Ого, да тут одной работы на половину золотого! – радостно воскликнул Герон. – Что это тут такое? Похоже на мощный защитный амулет от атаки уровня магистра или что-то из боевой магии.

– Чистая защита, только древняя, – поспешил успокоить Кархи. – Насчет половины золотого ты, конечно, оговорился, у меня больше десяти серебряных эркалонов нет.

– Поищи еще два и будет порядок.

– Я лучше поищу мага подешевле, – Кархи забрал амулет и медленно пошел к выходу.

– Рхыз с тобой, пусть будет десять! – маг загородил путь к двери.

– А за девять не хочешь? – поинтересовался Кархи.

– Мне полдня восстанавливаться придется, – возразил Герон, забирая амулет. – Очень он у тебя емкий. Точно не боевой? А то отправишься после меня на дело и завалишь им кого-нибудь, а потом на меня укажешь.

– Я мирный гоблин и мечтаю только о покое, – Кархи принялся, было, осматривать помещение, в котором находился, но тут же прекратил это занятие. Голые стены без штукатурки, рассохшийся стол и пара стульев с ободранной набивкой, вот и вся обстановка. Тем не менее, маг как-то умудрялся каждый год платить за продление лицензии на свою деятельность, и отстегивать налоги в казну и подарки стражникам, чтобы не лезли в его дела. Гоблин еще раз посмотрел на мага и решил, что тот вполне может иметь дом в хорошем квартале. Судя по всему, зарядка артефактов была прибыльным делом.

Маг попытался рассмотреть магическим зрением рисунок магических линий артефакта, но к удивлению понял, что не может. Рисунок оказался слишком сложным, чтобы так сразу определить его назначение. Радовало, что к мощным боевым артефактам, которые приносили ему обычно на зарядку окрестные авторитеты, он точно не относился. "Похоже на амулет красоты", – решил Герон и, успокоившись, принялся за дело. Зарядка длилась больше часа, что весьма удивило Кархи.

– А ты что хотел? Надеюсь, ты знаешь, как с ним обращаться? – ответил маг на вопрос гоблина. – Это довольно мощный амулет и если дедушка тебе не сказал, что с ним делать, лучше избавься от него.

– Чего тут знать, зажимаешь в руке и активируешь, – отозвался Кархи, забирая артефакт.

– Ладно, если что, опять загляну подзарядить амулетик.

– Деньги не забудь, – буркнул уставший маг, провожая клиента.

Не успел Кархи отойти от дома Герона, как заметил троицу подозрительных забулдыг, идущих к нему навстречу с явно корыстными целями. Гоблин сунул руку в карман и громко сообщил:

– Еще шаг, и сожгу вас к Рхызу, даже головешек не останется!

Мужики посмотрели на дом мага, переглянулись и решили не искушать судьбу. Герон был хорошо известен в районе, как и его занятие. Кархи сплюнул на землю и не спеша пошел к ближайшей приличной улице, тщательно следя, чтобы за спиной не было никого подозрительного. "Придется ходить сюда с Урр-Бахом, иначе какие-нибудь недоноски обязательно грабанут. Герон – тертый малый, такой будет молчать".

Гоблин по дороге домой заглянул на улицу Писцов, выбрал лавку побольше и отдал почтенного вида мужчине свою книгу.

– Нужно две копии. Писец с одного взгляда оценил объем работы:

– Одна копия обойдется в половину золотого. Итого получается золотой эркалон. Через час все будет готово.

Кархи, удивленный столь короткими сроками, не стал торговаться, так как на своем опыте понял, что работа предстоит не из легких, и отдал один из двух оставшихся у него золотых. Писец повернулся к длинному столу, за которым сидело пятеро мужчин разных возрастов, но все из людей и, положив труд Кархи перед одним из них, велел начинать работу. Переписчики быстро разделили книгу на пять равных частей, активировали амулеты "Усердного писца", и перья запорхали в их руках, как птицы. Кархи заворожено смотрел, как быстро растет стопка листов, и пожалел, что с ним не было такого писца в камере. Тогда бы он сочинил не одну, а целых три книжки про Тинвириэль.

Через час гоблин уже шел в издательство "Эльфийский поцелуй", адрес которого узнал у тех же писцов, не один раз выполнявших работу для начинающих писателей. Кархи не стал рисковать, поэтому прикинулся обычным посыльным и передал эльфийке за стойкой, безвкусно одетой в длинное, до пят, красное платье, копию книги.

– Когда моему господину приходить за гонораром? – поинтересовался гоблин. – Когда я снова стану девственницей, – грубо отозвалась эльфийка, не оценив название шедевра галантной любви. Она положила книгу на полку справа от себя, где скромно стояли еще два опуса неизвестных Кархи озабоченных графоманш.

– "В плену у эльфийского князя"– вслух прочитал Кархи на добротном белом корешке книги, стоящей на самой верхней полке. – Что-то знакомое. Точно! "В объятиях эльфийского князя", книжку написала одна сильная магичка, Синульда Бешеная Молния.

– Это ее следующая книга, только вчера привезли отпечатанный тираж, – с пиететом в голосе произнесла невежливая девица. Госпожа Синульда подарила мне серебряные серьги и эту книгу с автографом! Слева от эльфийки стояла высокая плетеная корзина, наполовину заполненная рукописями.

– Это еще что такое? – спросил зеленокожий певец любви.

– Госпожа Вирисилиэль, она владелица "Эльфийского поцелуя" и его главный редактор, прислушалась к мнению госпожи Синульды и не приняла этот бред, – охотно ответила эльфийка, вернувшись к листанию популярной женской газеты "Я – эркалонка!". – В одной книжке какой-то грязный гончар влюбился в дочь купца, в другой – дочь ювелира влюбилась в мага. "Что все эти низкорожденные могут знать о великой любви?", – мудро спросила госпожа Синульда у госпожи Вирисилиэль.

Кархи взял в руки три книги сверху. Первая называлась "Любовь до гроба", вторая – "Любовь до смерти". По идее, самой крепкой должна была оказаться любовь в третьей книжке, так как она называлась "Орех любви", но проверять это у гоблина желания не было.

– Слышь, подруга, – обратился Кархи к читающей эльфийке, чьи огромные сережки позвякивали при любом движении, – мой хозяин сказал, что если его книжка окажется в руках твоей Вирисилиэль, когда у нее будет хорошее настроение и она будет без Бешеной Молнии, то он готов подарить целый золотой. Девушка оторвалась от газетной статьи о двадцати простых способах управления мужчинами вдали от еды и постели, и недоверчиво уставилась на гоблина.

– Не врешь? Кархи достал из кошелька серебрушку и катнул в сторону эльфийки, – мой хозяин никогда не обманывает. Девушка проверила на зуб монету и впервые улыбнулась.

– Хорошо, постараюсь выбрать время поудачнее.

– Тогда бывай, сестренка и, кстати, когда это случится? Девица задумалась.

– Через два или три дня, сейчас она не в духе, вчера на приеме увидела у старой подруги платье такого же фасона, как у нее.

– Тяжелый случай, ты особо не торопись, пусть как следует успокоится, – заволновался гоблин. – Я зайду на следующей неделе, – Кархи покинул этот островок любви и пошел домой.

Весело посвистывая, гоблин дошел до башни агентства, где застал друга в компании Нирры и Марсиэль.

– Девчонки, как я по вас соскучился! – Кархи побежал лобызаться к Марсиэль. – Голубка моя троллистая, скажи мне, как ты поступишь, если я вдруг превращусь в эльфа? Полезешь с поцелуями? – гоблин с надеждой посмотрел на сестру Нирры.

– Дам под дых и добавлю каблуком, – призналась Марсиэль, схватив Кархи за уши. – А ты что сделаешь, если я стану гоблиншей? Гоблин содрогнулся от ужаса.

– Только попробуй! Кстати, Марси, а на что ведутся эльфийки больше всего, на песни под окном или стихи при свечах?

– Не знаю, милый, – Марсиэль вздохнула, – я бы и с гоблином сошлась, спой он мне про любовь. Кархи, не долго думая, тут же затянул песню о безответной любви. Голос у него был сильный, так что он тут же кубарем скатился с колен Марсиэль.

– Ты совсем сдурел? – рассердилась Марсиэль.

Кархи, потирая колено, решил, что про амулет расскажет как-нибудь в другой раз, когда будет положительный результат. За время отсутствия друзей девушки добросовестно присматривали за башней, вытирая пыль со стола в кабинете партнеров и на кухне. Сурш тщательно поливал растительность на террасе, не забывая и о зеленом тюльпане.

Сыщики, в свою очередь, поделились своим житьем в Академии, красочно описывая наряды студенток (Кархи) и нудные лекции (Урр-Бах). Про остальное напарники упомянули вскользь, не желая говорить о самом расследовании. Девушки попались понимающие, и не настаивали на подробностях. Когда подруги ушли, друзья распили принесенный Ниррой кувшин пива, наблюдая в окно за городской суетой.

Урр-Бах вздохнул, надо было возвращаться в Академию. Про то, что он теперь умеет зажигать магический светлячок, тролль промолчал, решив еще немного потренироваться, чтобы свет был ровнее и поярче.

◆◆◆

Урр-Бах и Кархи, удостоверившись, что с башней все в порядке и девчонки иногда смахивают пыль на пол, пошли было в Академию, но, буквально у дверей, их перехватила красотка с решительно сжатыми губками.

– Вы те сыщики, с которыми договорился мой дядя о поиске наследства? – спросила черноволосая девица с изумрудными глазами, в которых Кархи тут же утонул. "Полуэльфийка!" – восторженно вынес вердикт гоблин, ласковым взглядом исследуя выпуклости клиентки.

– Граф Тарзитский был у нас, – уклончиво ответил Урр-Бах. – О вас он ничего не говорил.

– И не скажет, – отрезала девушка. – Пять дней назад он помер в ночной пижаме у окна своей спальни, сжимая в руке кинжал. Слуги слышали леденящий душу вой. По завещанию я – его единственная наследница и требую от вас немедленного исполнения договора. Отыщите поскорее драгоценности, пока и меня не убил этот проклятый вампир. Друзья переглянулись.

– Вообще-то у нас сейчас важное дело…, – произнес тролль, но клиентка его перебила.

– Вы давно уже должны быть в Тарзите. Тем более что я готова доплатить триста золотых, если вы хотя бы скажете, где прячется этот кровосос. Желающих покончить с проклятием рода будет достаточно. В доме сейчас гостят остальные наследники с родственниками, не считая опытного боевого мага, который нанял другой мой дядя.

При слове "дядя" лицо девушки непроизвольно скривилось, из чего Кархи сделал вывод о весьма натянутых родственных отношениях. "Сто тысяч золотом способны разорвать и прочную веревку, не говоря уже о нежных чувствах аристократов", – подумал гоблин, пожирая взглядом хорошенькую наследницу.

– Эй, лопоухий, перестань на меня так смотреть, а то в глаз получишь, – девушка угрожающе сдвинула брови. "Еще и дерется!"– с восторгом подумал Кархи, опуская влюбленные глаза.

– Когда едем? – спросил не очень довольный тролль, жалея о паузе в расследовании в Академии.

– Прямо сейчас! Карету я взяла как раз, чтобы в ней хватило место и для тебя, – клиентка показала рукой на большой бежевый экипаж с двумя караковыми рысаками.

– Как вас зовут, госпожа? – подал голос Кархи, с трудом скрывая дрожь в голосе от любви с первого взгляда, в которую он не верил еще час назад.

– Зовите госпожой графиней Тарзитской, можно просто госпожой графиней, – девушка поправила локон. "Двадцать три или двадцать четыре года, красится мало, потому что хватает румянца от прогулок на свежем воздухе, – сделал очередное умозаключение Кархи. Любит лошадок, это хорошо, значит и в постели с меня не свалится".

– А если понадобится вас быстро предупредить об опасности? – спросил хитрый гоблин. – Пока выговоришь "госпожа графиня", упырь начнет уже рвать ваше горло, – Кархи так натурально изобразил этот процесс, что девушку передернуло.

– Хорошо, хорошо, зовите меня госпожой Теларой, а если увидите вампира, то просто Теларой.

– Урр-Бах, – коротко представился тролль, которому худосочная девица не очень приглянулась. Он не стал ничего говорить о людских выдумках про вампиров, годных лишь пугать неразумных детей. Если у человека есть возможность оплатить свой страх, да еще и золотом, то кто он такой, чтобы этому мешать? Сам Урр-Бах боялся только потревоженных покойников, но это легко решалось: просто не ходить на кладбище, а если там оказался, то вести себя крайне тихо и уважительно. Проблема была в Кархи, который, похоже, не боялся ни мертвых, ни живых.

– Кархи, к вашим услугам, – гоблин вежливо поклонился, жалея об отсутствии широкополой шляпы с пером из задницы павлина. Он как-то вычитал, что широкие поля помогают уберечь голову от помоев, если кто ненароком решит их вылить со второго этажа, а красивое перо способно сохранить важный вид, даже если уклониться от грязного потока не удалось. Беда была в том, что в Эркалоне помои не выливали на улицу даже самые последние забулдыги, боясь тут же сменить место жительства поближе к Рхызу, а павлины, одичавшие в Эльфийском парке, весьма трепетно относились к своему хвосту и не подпускали никого ближе, чем на пятьдесят шагов.

– Я сейчас захвачу походную сумку, – гоблин заторопился в башню. Оказавшись в своей комнате, Кархи взял висевшую на спинке стула сумку, вытащил оригинал и копию своей книжки, положил их в ящик стола. Потом бросил в сумку разговорник эльфийского, с которым он не расставался, убедился, что амулет "Эльф на час" по-прежнему висит на шее, и пошел вниз.

– Сейчас заедем по пути в один магазинчик, мне вчера хозяин обещал подыскать книжку по вампирам, – соврал гоблин, первым направляясь к карете, чтобы галантно открыть дверцу перед красавицей. Та, не обратив на учтивость Кархи никакого внимания, уселась в карету и спросила:

– Зачем?

– Как говорят умные гоблины, прежде чем вдыхать незнакомый дым, надо взглянуть на траву. Кархи крикнул вознице остановиться, когда карета свернула на соседнюю улицу и проехала три дома. Гоблин на минутку забежал в небольшую букинистическую лавку и вернулся оттуда полностью готовым к охоте на вампиров.

– Двигай через переулок Плотников, – велел Кархи узколобому детине на козлах. – Прикупить пару осиновых дрынов, – признался гоблин на немой вопрос напарника. – Вампиры их почему-то не любят. – Кстати, как насчет деревянных бус на шею из осины? – обратился Кархи к клиентке.

– Лучше пусть меня убьют! – решительно заявила Телара, касаясь рубинового ожерелья. – Большей безвкусицы мне и представить трудно.

– Есть еще головки чеснока, – подал голос Урр-Бах.

– Ты победил, это еще ужаснее, – девушка поежилась.

Покупка двух деревяшек немного затянулась, неразговорчивому пожилому плотнику пришлось долго искать подходящий ствол. В итоге он остановился на осинке, предназначенной для журавля колодца. Споро распилив заготовку и, заострив половинки с одного конца, плотник содрал с друзей целую серебряную монету за срочность. Колья для вампира получились с рост Кархи и немного приободрили Телару.

– Вы получите дополнительно по двадцать золотых, если согласитесь охранять меня днем и ночью, пока я не получу наследство и не уеду из Тарзита. Напарники переглянулись – дело обещало стать просто золотым дном.

– Я буду дежурить по ночам возле вашей комнаты, – обнадежил девушку Кархи, гадая, следуют ли наполовину эльфийки моде чистокровных сородичей спать голышом. – Мои метательные ножички к вашим услугам, – гоблин ловко вытянул из рукава нож и тут же спрятал его обратно. Телара с сомнением оглядела Кархи.

– У меня уже есть удачный опыт работы телохранителем, – добавил гоблин. – Мы – профессионалы высокого полета! Никто не приблизится к вам ближе, чем на три шага без вашего разрешения. Могут, правда, травануть, но от этого и сотня телохранителей не защитит. Впрочем, я могу готовить лично для вас, госпожа. Девушка представила стряпню гоблина и решительно заявила:

– Я полностью доверяю нашей старой поварихе. Кархи с сомнением посмотрел на Телару, вытащил из кармашка грязно-белый кристалл, весьма смахивающий на кусок соли, и с сомнением сказал:

– Если что, мой рвотный камень всегда со мной.

– Хотелось бы узнать о ваших родственниках, которые делят имущество двух покойных графов, – вмешался Урр-Бах, чтобы прервать поток предложений напарника. – Мы не совсем поняли, сколько народу надеется разбогатеть за их счет.

Девушка, тщательно подбирая слова, чтобы не потерять лицо перед незнакомыми собеседниками, начала перечислять родню.

– Моя тетя Рисуаль получает четверть от стоимости спрятанных драгоценностей. Сейчас она живет с остальными в "Поющем дрозде" вместе с двумя сыновьями Иларом, Марзифом и дочерью Геррой. Двоюродному дяде Ренвору тоже причитается четверть, с ним приехали его жена, заср…, я хотела сказать сын – сотник столичной стражи Тумвал, и боевой маг Киршес. Я получаю треть, а бабушка Маризенна – остальное.

– Народу много, – неодобрительно заметил Урр-Бах. – Будут мешаться под ногами.

– Там, наверное, каждый следит за остальными, небось, и в сортир подглядывает, вдруг вытащат мешок бриллиантов из тайника в нужнике, – добавил Кархи. Милый румянец на щеках лапули подтвердил его подозрения.

– Кто самый неприятный из этой компании? – тролль вопросительно уставился на клиентку.

– Ренвор с сыном, этим засранцем Тумвалом, и их маг, – Телара решила не жеманиться и говорить как есть. – Они суют нос во все дела, маг обшарил весь дом своими непонятными заклинаниями и артефактами, а Тумвал по десять раз допросил слуг, угрожая им своей кутузкой. Перелапал всех служанок, у которых нет внуков.

– А он, случайно, не рассчитывает заодно прибрать к рукам вашу часть наследства? – спросил Урр-Бах, подумав, что в засранцы попадают по другой причине. Девушка неохотно кивнула с такой гримасой отвращения, что Кархи сделал себе мысленную зарубку непременно спасти от отравления этого недоноска, питайся тот хоть одной родниковой водой.

– Сколько слуг постоянно живет в доме? – продолжил уточнять детали Урр-Бах, настраиваясь на работу.

– Сейчас осталось только восемь. Повариха Грулла готовит хозяевам последние тридцать лет, ее сын Дурби служит конюхом, он сейчас правит нашей каретой. Еще остались три служанки, кучер тети Рисуаль и садовник. Тергол, личный слуга моего покойного дяди, он ездил к вам договариваться о встрече, сейчас живет в моем доме в Эркалоне. Такого прекрасного управляющего в столице трудно найти. Две девушки получили расчет после смерти дяди, они ни за что на свете не соглашались работать дальше. Помощник садовника тоже поспешил уйти от нас, его до смерти перепугал вой вампира. Слуги говорят, он даже слегка тронулся умом, хотя особого ума за ним я никогда не замечала, он даже цветы не мог толком подобрать для букета.

– Я тоже не силен в этом, – прямо сказал тролль, недовольный такой примитивной оценкой умственных способностей мужчин.

– От вас и не требуется срезать розы, – парировала клиентка. – Что еще сказать о моих дорогих родственниках? Старайтесь поменьше с ними общаться и не разбалтывать то, что узнаете.

– Что можете сказать о маге? – поинтересовался Кархи, заметив в окне помпезный особняк с серыми тяжелыми колоннами и непропорциональными узкими окнами, наводящими мысли о вечной хандре его обитателей.