Текст книги "Наследники и оборотни Империй. Конспирологическая повесть"

Наследники и оборотни Империй
Конспирологическая повесть
Николай Иванович Жданов-Луценко

© Николай Иванович Жданов-Луценко, 2020

ISBN 978-5-0051-1879-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Николай ЖДАНОВ-ЛУЦЕНКО

Наследники и оборотни Империй

(повесть, третья часть трилогии «Вирусы ненависти»)

***

«Сказка – ложь, да в ней намёк…» А. С. Пушкин

Наследники и оборотни Империй

(повесть, третья часть трилогии «Вирусы ненависти»)

1

Решение Советского Союза ударить по милитаристской Японии именно в Маньчжурии было продиктовано не только собранными советской разведкой данными, что с этой территории может начаться целый букет пандемий, который охватит СССР до Урала и даже в европейской части. Япония готовила это оружие массового поражения, не имея ресурсов и возможностей для создания атомной бомбы, но будучи морально готовой к истреблению десятков и сотен миллионов людей. Другим геополитическим аспектом такого решения Сталина была борьба за будущее своего соседа – Китая, огромного по территории и населению государства, которое разрывала гражданская война между Гоминьданом и коммунистами, тянувшаяся с переменным успехом с 1927 года. Кому достанется наследие Империи Цин – социалистическому лагерю или коллективному Западу в условиях, когда вслед за окончанием горячей войны, неминуемо начнётся «холодная», беспокоило советского лидера. Он понимал, что уже завтра против СССР может быть применено и ядерное оружие (к чему очень активно вскоре начал склонять США Уинстон Черчилль), и захваченное американцами бактериологическое оружие, созданное за десять лет в колоссальных масштабах «Отрядом 731». Поэтому продвижение к Харбину в ходе Маньчжурской операции должно было быть стремительным, в обход укрепрайонов и без длительных позиционных боёв.

…С момента возвращения из Советского Союза в Китай Цзян Цзинго прошёл большую эволюцию от наивного уральского юноши и убеждённого коммуниста Николая Елизарова к сыну своего отца Чан Кайши, стремящегося в хитросплетениях внутренних конфликтов и международного вмешательства, прямой военной агрессии и финансового подкупа удержать бразды правления и встать во главе древнейшей империи, способной влиять на всё человечество. Тот факт, что из романтика сын превратился в жёсткого управленца и политика, готового в случае необходимости к уничтожению врагов, был обусловлен как практикой борьбы за власть, так и долгими беседами с отцом, заново учившим обрусевшего юношу китайским реалиям.

– Скажите, отец, пока я учился и работал в Советском Союзе, как протекала первая фаза гражданской войны в нашей стране, вплоть до нападения японцев?

– Начало ХХ века – интересная и турбулентная эпоха, когда одна за другой начали рассыпаться, как карточные домики, империи, существовавшие веками – Австро-Венгерская, Османская, Прусская, Российская и наша Империя Цин. Словно какая-то мировая сила всё продумала и организовала во вселенских масштабах, сея хаос и массовую гибель людей. Первая мировая война стала самым беспрецедентным в истории человечества истреблением людей себе подобными. В нашей Серединной Империи накопилось очень много противоречий, связанных с алчностью и вмешательством западных варваров, которые привели к падению династии и революционным преобразованием. Мы тогда бок о бок действовали с отцом китайской революции Сунь Ятсеном, и он завещал мне продолжить своё дело, чтобы сделать Китай сильным и независимым. Но ресурсов у нас было недостаточно – как военных, так и материальных. К кому обратиться за помощью? Наш северный огромный сосед проходил через тот же хаос смены формации после гибели династии Романовых, и я отправился в Москву, воодушевлённый революционным подъёмом. Встречался с Троцким, другими видными деятелями большевиков. Но их позиция была двойственной: с одной стороны, они поддерживали меня, как наиболее сильную фигуру национально-освободительного движения. С другой – были во власти Коминтерна – всемирной организации масонского толка, которая стремилась подавлять всё национальное и управлять разными странами через своих агентов влияния, пропагандируя космополитизм и демагогические лозунги. Наподобие тех, которые помогли взять власть Ленину – «Земля – крестьянам!» сказали большевики и отняли всё, проведя раскулачивание; «Мир народам!» и утопили страну в гражданской войне и «красном терроре»; «Хлеб голодным!» и уморили миллионы голодомором, хотя императорская Россия снабжала зерном весь мир. Коминтерн поддерживал и наших коммунистов, а мы же – «Гоминьдан» – партия националистов, а не интернационалистов, поэтому наш «медовый месяц» не мог продлиться долго.

– Но, отец, китайские коммунисты ведь тоже были националистами, только левыми. Вы даже начинали вместе и потом не раз объединялись. В чём конфликт и почему не удалось договориться?

– Ты прав – как и во время Гражданской войны в России, ни одна из сторон конфликта в Китае не хотела восстанавливать отживший свой век феодально-монархический строй, который только тормозил развитие государства. Война была столкновением двух идеологий, при этом обе стороны конфликта были националистами – правыми (мы) и левыми (они). Все реальные политики стремились к консолидации терзаемой анархией страны, еще до начала конфликта в 1923 году мы даже совместно состояли в Первом Объединенном Фронте. На этой стадии у нас был один общий враг – удельные «вожди», которые располагали на тот момент собственными вооруженными формированиями. Гоминьдан был абсолютно лидирующей силой, а коммунисты ничем, фантомом, который, как паразит, вошёл в наше тело и стал разъедать изнутри. Изначально Коммунистическая партия Китая была чрезвычайно малочисленна. Она была создана только в 1921 году. На первом этапе своего развития она представляла своеобразные «кружки по интересам», состоявшие из городских интеллектуалов, щеголявших новой для Китая социалистической риторикой. Для многомиллионного Китая на тот момент времени эта смехотворная партия не значила ничего. В 1921 году в ней состояло 50 человек, в 1922 – 120, в 1923 – 230, в начале 1925 года 950 человек. Фактически коммунисты никогда не заключали с Гоминьданом альянса или блока, а вошли в него, как народное движение, сохранив собственные структуры. В России так сделала еврейская партия «Бунд», войдя в состав РСДРП, а потом вдруг на всех ведущих позициях оказались евреи. Коммунисты вели работу внутри Гоминьдана, как обычно партия работает внутри профсоюзов. При этом их работа в Гоминьдане принесла им очень существенные плоды, так как позволяла активно пропагандировать свою идеологию, нести ее в массы. Уже к концу 1925 года в партии насчитывалось около 60 тысяч человек, это был настоящий качественный скачок. В противовес коммунистам Гоминьдан к 1920-м годам представлял собой куда более внушительную организацию, в которой состояло несколько сотен тысяч человек. Но в тот период это была скорее не партия, а клуб «поклонников» тогдашнего руководителя организации Сунь Ятсена. В Гоминьдан входили и чиновники, и военные, и интеллигенция, и крестьяне. При этом все они по-своему трактовали три базовых принципа Сунь Ятсена: «национализм, народовластие, справедливость». Напряженность между Гоминьданом и компартией Китая начала возрастать после смерти в 1925 году Сунь Ятсена, когда бразды правления перешли ко мне.

– Получается, вы сами вырастили себе конкурента?

– Обстановка была сложная. Помимо двух основных воющих сторон, в гражданской войне принимали участие многочисленные крупные и не очень соединения, которыми командовали так называемые полевые командиры неопределенной политической окраски и ориентации – аналоги махновцев, петлюровцев или «зеленых» из российской истории, которую ты изучал. Армии так называемых удельных «вождей» очень часто переходили из одного лагеря в другой, заключая временные союзы, как с нами, так и с коммунистами. В своих действиях они руководствовались личной выгодой, часто уклоняясь от принятых на себя обязательств перед сторонами и, проявляя себя, в основном в мародерстве и грабежах. Ну, и, конечно, Советская Россия вела двурушническую политику: нам они помогали потому, что мы были единственной силой, способной противостоять японской агрессии, а коммунистов поддерживали, так как это были их идейные братья. Собственно, я послал тебя учиться в СССР, чтобы ты максимально изучил эту систему изнутри, обзавёлся связями… А ты даже обзавёлся семьёй, – генералиссимус усмехнулся в усы и продолжал: – Поэтому я и разорвал дипломатические отношения с Советским Союзом в 1927 году (и тебе пришлось там подзадержаться). Тогда же возникла реальная угроза захвата власти коммунистами, я разорвал связи с КПК, а также отказался от присутствия на территории Китая военных советников из СССР. Были проведены аресты членов КПК, в частности разгромлены коммунистические организации в городах Нанкин, Ханчжоу, Нинбо, Аньцин, Фучжоу. Коммунистические выступления в Шанхае, возникшие в начале месяца, были жестоко подавлены. Апрельские события 1927 года коммунистические пропагандисты впоследствии назвали Шанхайской резнёй. Но в итоге дипотношения с СССР пришлось восстановить, потому что без северной сверхдержавы было трудно противостоять японцам. Японское вторжение в 1931 году, которое привело к оккупации северо-восточных территорий Китая – Маньчжурии – и созданию здесь марионеточного государства Маньчжоу-го формально не стало началом Японо-китайской войны. Не стали эти события и поводом к созданию в стране единого антияпонского фронта. Напротив, я тогда сосредоточил все свои усилия на ведении антикоммунистической борьбы. Народная республиканская армия под моим командованием была, увы, неоднородна: часть войск НРА в ходе гражданской войны откололась от нее, перейдя на сторону коммунистов и создав Красную Армию (позднее Народно-Освободительную Армию Китая – НОАК), да и командный состав был разнородным и подчинялся различным командующим. Общая численность НРА в 1937 году составляла около 1,9 миллиона человек. При этом мне подчинялись лишь 300 тысяч солдат, а всего нанкинское правительство контролировало около одного миллиона человек, остальные войска находились в подчинении различных местных милитаристов. С 1931 по 1934 годы войска Гоминьдана совершили пять военных походов против коммунистов, которые можно было назвать карательными операциями. Пятый поход, который начался весной 1934 года, привел к так называемому Великому походу китайской Красной Армии. Хотя, что в нём великого? Мы нанесли им серьёзнейшие потери и покончили с Китайской Советской Республикой, существовавшей три года на юге. А они сбежали, благодаря предательству гуандунского губернатора Чэнь Цзитана, которого я назначил главнокомандующим армией южного направления, и хитрости Чжоу Эньлая при поддержке Москвы.

– А какая это была хитрость?

– Как оказалось. Красная армия располагала исключительно ценным секретным достоянием. Она могла расшифровывать и читать каждое сообщение Гоминьдана, а мы об этом не знали. Заслуга во многом принадлежит Чжоу Эньлаю. Начиная с 1930 года, когда он отвечал в партии за безопасность и находился в тесных отношениях с Москвой, он договорился об обучении китайских специалистов в области радиотехники и криптографии, шифрования и дешифрования в Советском Союзе, и, благодаря этому, командование Красной Армии расшифровывало все приказы гоминьдановского правительства, передававшиеся по радио войскам, и соответствующим образом учитывало складывающуюся обстановку. Но важно другое – именно в этом походе руководство перешло к Мао Цзэдуну, занявшему пост главного политического комиссара Красной Армии и вошедшему в состав Политбюро ЦК КПК.

– Отец, я получил коммунистическое воспитание в Советском Союзе, а сейчас у меня происходит фундаментальная переоценка ценностей. В свете того, что ты говорил о подрывной деятельности Коминтерна и его поддержке китайских коммунистов, как ты оцениваешь недавно подписанный антикоминтерновский пакт Германии и Японии?

– Вообще говоря, это очень противоречивая история… И ты должен сделать из неё вывод, что прав английский политик Уинстон Черчилль, когда говорит, что у Британии нет постоянных врагов и постоянных друзей, но есть постоянные национальные интересы. Это международный договор, заключённый между Германией и Японией, создавший двусторонний блок этих государств, направленный против Коммунистического Интернационала с целью не допустить дальнейшее распространение коммунистической идеологии в мире. Подписавшие документ японцы надеялись, что Антикоминтерновский пакт станет альянсом против Советского Союза, а это, безусловно, понимало и руководство СССР. Был также секретный дополнительный протокол, который определял совместную германо-японскую политику, специально направленную против Советского Союза. Тем не менее, после присоединения Италии к пакту и особенно германо-советского сближения после пакта Молотова-Риббентропа, он приобрел всё более антизападную и, в частности, анти-британскую направленность. После германо-советского пакта о ненападении в августе 1939 года Япония дистанцировалась от Германии. Действие Антикоминтерновского пакта было приостановлено в сентябре 1940 года Трехсторонним пактом, в котором главной угрозой были объявлены Соединенные Штаты, а не Советский Союз. Впоследствии членство в Антикоминтерновском пакте стало в значительной степени церемониальным, но после нападения Германии на СССР в ноябре 1941 года возобновление его действия привело к вступлению в него нескольких новых членов. Сейчас, когда Япония развязала против нас большую войну, к пакту присоединилось образованное японцами на оккупированной ими части Китая правительство Ван Цзинвэя, как ранее и их марионеточное Маньчжоу-го во главе с Пу И.

Впоследствии исследователи напишут тома о том, что Чан Кайши пытался донести до сына в сжатой форме, будут сопоставлять факты и недоумевать, почему всё произошло так, а не иначе. Гражданская война в Китае была одной из самых долгих в истории человечества и, возможно, самой долгой в ХХ веке – она продолжалась, с небольшими перерывами, с 1927 по 1950 г. Общее количество жертв осталось неизвестным, хотя очевидно, что оно измерялось многими миллионами. В середине 1920-х в военной академии в СССР обучались и гоминьдановцы (большинство), и коммунисты, также входившие в Гоминьдан. В этот период СССР оказывал Гоминьдану материальную и идеологическую поддержку, однако с 1926 г., после смерти основателя Гоминьдана Сунь Ятсена эта помощь существенно сократилась. Во время Гражданской войны, в 1934 г., имел место наиболее длинный марш в истории всех войн – отступая от наседавших гоминьдановцев, коммунисты, по оценке Мао, прошли около 12 500 км. В декабре 1936 Чан Кайши, прибывший с инспекторской поездкой в город Сиань (провинция Шэньси), где располагался штаб правительственных войск, вытесненных японцами с севера и северо-востока Китая, был взят военными под арест. От него потребовали согласия на сотрудничество со всеми патриотическими силами, прежде всего с КПК, в отражении агрессии со стороны Японии. Чан Кайши был вынужден согласиться на это. В 1937 году, после начала широкомасштабной агрессии Японии в Китае, войска КПК формально влились в состав вооруженных сил Национального правительства в качестве 8-й полевой армии и Новой 4-й армии, а ряд деятелей КПК вошёл в организованный при Национальном правительстве Национальный политический совет. Это, казалось бы, положило конец гражданской войне в Китае, но стычки между частями КПК и Гоминьдана продолжались до конца войны с Японией, временами принимая крупные масштабы. Сталкиваясь с постоянными предательствами оборотней разного масштаба, Чан Кайши именно тогда принял решение о возвращении сына из СССР и решил выковать из него преемника…

…Якова Тужуркина, уже более четверти века крутившегося в маньчжурском эпицентре работы разведок и выросшего из рядового агента Коминтерна в генерала госбезопасности, после занятия Харбина вновь вызвали в Москву. Центр интересовало, как долго продлится ещё гражданская война в Китае и у кого было больше шансов выйти из неё победителем – у Чан Кайши или у Мао Цзэдуна. Первого заваливал деньгами Запад, и прежде всего США, второй, хоть и был с виду «красным», искал, кому продать себя подороже. В итоге всё же начал дрейфовать к левым силам.

Поставки оружия и военной техники из СССР приобрели очень большое значение после начала Японо-китайской войны, которая хоть как-то сблизила позиции гоминьдановцев и коммунистов. С 1937 года по 1941 год Советский Союз осуществлял регулярные поставки различных вооружений и боеприпасов в Китай. Поставки осуществлялись морем и через провинцию Синьцзян. При этом поставки по суше были приоритетны, так как большая часть китайского побережья находилась в морской блокаде. В это время Советский Союз заключил с Китаем и правительством Чан Кайши несколько кредитных соглашений и контрактов на поставку оружия советского производства. 16 июня 1939 года был подписан Советско-китайский торговый договор, который оговаривал торговую деятельность двух государств. С 1937 по 1940 год в Китае работало более 300 советских военных советников, всего же в эти годы в стране трудилось около 5 тысяч советских граждан. Среди военных советников были и по-разному прославившиеся в дальнейшем советские генералы Василий Чуйков, который затем даже написал книгу «Миссия в Китае», и Андрей Власов. Но, если один вошел в историю, как герой Сталинградской битвы, то второй запятнал свое имя, став изменником Родины. Также в Китае побывало большое количество советских летчиков-добровольцев (до 700 человек), рабочие по сборке танков, самолетов, авиатехники, специалисты-мостовики и дорожники, медицинские работники, транспортники и другие. Всего с 1937 по 1941 год из Советского Союза в Китай было поставлено 1285 самолетов (в том числе: 777 истребителей – И-15, И-16, 408 бомбардировщиков – СБ, ТБ-3, ДБ-3, а также 100 учебных самолетов). Артиллерийских орудий разного калибра было поставлено 1600, средних танков – 82, пулеметов ручных и станковых – 14 тысяч, автомашин и тракторов – 1850. Данные поставки помогли с октября 1937 года по июнь 1941 полностью оснастить стрелковым оружием около 50 пехотных дивизий, а артиллерией около 40 дивизий. Помимо этого 1 сентября 1940 года в Урумчи был осуществлен пуск первой очереди нового авиасборочного завода, который построили в городе советские специалисты. Однако в 1940 году в связи с очередным витком обострения отношений между Гоминьданом и КПК, опасаясь, что поставляемое советское оружие будет применяться не против японской армии, а против соперников в гражданской войне, военную помощь Китаю начали свёртывать. В том же году советские летчики-добровольцы перестали принимать участие в боевых вылетах, сосредоточившись только на подготовке китайских летчиков. А в 1941 году после нападения Гитлера на СССР, военный поток поставок практически иссяк. Вооружения и боевая техника, а также военные специалисты с боевым опытом стали необходимы для защиты западных рубежей СССР.

Цзян Цзинго, отпущенный из Советского Союза в 1937 году с целью повлиять на отца, окончательно склонив того на сторону Советского Союза, не только не оправдал возлагавшихся на него Москвой надежд, но всё более сам терял коммунистическую убеждённость в реалиях китайской междоусобицы. Для СССР было стратегически архиважно, войдёт ли послевоенный Китай в создаваемый социалистический лагерь или будет всецело на стороне Запада в новом глобальном противостоянии. Тужуркин вернулся в Китай наблюдать, куда склонится чаша весов, а при случае и бросить свою золотую гирьку. Внутренне он был уверен, что в итоге Чан Кайши всё же возьмёт верх.

Сразу после капитуляции Японии ни Гоминьдан, ни КПК не были способны установить контроль над всей территорией Китая. Хотя Гоминьдан имел в распоряжении более крупные, чем у компартии, военные силы, но они были сосредоточены на западе страны, а лучшие дивизии, вооружённые американским оружием и прошедшие подготовку у американских инструкторов, находились вообще в Индии и Бирме. В этих условиях Чан Кайши взял под командование войска бывшего марионеточного правительства Ван Цзинвэя численностью 750 тысяч человек и поручил им охрану городов и коммуникаций, оставляемых японцами; также они получили приказ Чан Кайши не капитулировать перед коммунистами. В результате войска коммунистов не смогли взять под контроль железные дороги, центры коммуникаций и крупные города; им пришлось занимать мелкие и средние города, отдельные участки железных дорог и прилегающую к ним сельскую местность. Основные силы коммунистов в момент капитуляции Японии были рассредоточены по девятнадцати «освобождённым районам». Получив 13 августа 1945 года приказ Чжу Дэ о наступлении, они смогли занять такие важные пункты на севере Китая, как Циньхуандао, Шаньхайгуань и Чжанцзякоу, войдя в контакт с освобождёнными Советской армией районами Внутренней Монголии и Маньчжурии. Это позволило компартии начать переброску частей в эти районы задолго до прибытия сюда гоминьдановских войск. Войска прибывали в Маньчжурию по суше (вдоль железной дороги Бэйпин – Шэньян) и морем (с Шаньдунского полуострова); на первых порах коммунисты перебросили на северо-восток около 100 тысяч человек. К ноябрю 1945 года вся территория Маньчжурии севернее реки Сунгари перешла под контроль войск КПК под командованием Линь Бяо и Чжоу Баочжуна (в январе 1946 года действовавшие на территории Маньчжурии войска, контролируемые коммунистами, были сведены в Объединённую демократическую армию Северо-Востока). Американское командование на Тихом океане выделило воздушные и морские транспортные средства для переброски гоминьдановских частей из западных провинций и Бирмы в Северный и Восточный Китай. В Нанкин и Шанхай были по воздуху переброшены подразделения двух армий, в Бэйпин – целая армия; в Северный Китай и Маньчжурию войска были отправлены морем. Под предлогом приёма капитуляции японских войск в Тангу, Циньхуандао и Циндао с конца сентября было высажено три дивизии американской морской пехоты. Американцы попытались высадиться в Яньтае, но этого не допустили находящиеся там коммунистические войска. В начале ноября американцы попытались высадить шесть гоминьдановских дивизий в Хулудао и Инкоу, но находящиеся там коммунистические войска опять дали решительный отпор; тогда американцы попытались высадить гоминьдановцев в Даляне и Люйшунькоу, но этого не позволило сделать уже советское командование, в итоге гоминьдановцам пришлось высадиться в Тяньцзине и Циньхуандао и оттуда по суше пробиваться в Маньчжурию. Учитывая низкую боеспособность гоминьдановской армии, и стремясь выиграть время для её реорганизации и передислокации, американское командование решило возобновить прерванное в апреле 1945 года посредничество в переговорах между компартией и гоминьданом. Осенью 1945 года состоялись переговоры в Чунцине, в результате которых 10 октября было подписано соглашение о предотвращении гражданской войны.

Однако уже спустя три дня Чан Кайши отдал приказ о развёртывании наступательных действий. Гоминьдановское командование разработало план из трёх этапов: сначала предполагалось взять под контроль железные дороги, ведущие с юга к Пекину, затем устроить зачистку района Пекин – Тяньцзинь и потом взять под контроль Маньчжурию. Около миллиона гоминьдановских солдат двинулись с юга на север и овладели территорией вплоть до Лунхайской железной дороги (Сиань – Хайчжоу), а также подступами к Маньчжурии. Ввиду неспособности гоминьдановских войск разгромить коммунистов, американцы решили вернуться к тактике политических манёвров и отправили в Китай личного представителя президента США генерала Дж. Маршалла. При его посредничестве в январе было заключено перемирие между коммунистами и гоминьданом.

Материальная поддержка и помощь двум сторонам гражданской войны в Китае становилась всё более политически окрашенной. США начали наращивать материальную поддержку гоминьдановцам, а Советский Союз сконцентрировался на оказании помощи коммунистической партии Китая. Не собираясь сразу же после завершения большой войны форсировать продолжение гражданской войны в Китае, Москва в конце 1945 года ограничила свою военную помощь коммунистам исключительно передачей им военных трофеев разгромленной японской Квантунской армии. Передача японских трофеев производилась под обязательства поставок продовольствия из Маньчжурии на советский Дальний Восток. Советское вооружение в тот период времени и до самого конца 1946 года вооруженным силам КПК не поставлялось. В то же время США сразу же начали оказывать гоминьдановцам существенную материальную поддержку. Американцы вооружили и обучили более 500 тысяч солдат и офицеров Чан Кайши, а также занимались переброской войск гоминьдановцев в освобожденные от коммунистов области Китая. Общая оценка оказанной американцами помощи в 1946—49 годах составила 4,43 миллиарда долларов – огромная на тот момент времени и по тому курсу сумма. Материальная помощь со стороны Советского Союза коммунистам была существенно более умеренной. Однако передача трофеев Квантунской армии коммунистам была тем не менее очень весомым жестом, намекавшим Чан Кайши, что лучше всё-таки дружить с СССР. В сентябре-ноябре 1945 года советское военное командование передало китайской Красной Армии почти все японские военные трофеи, в том числе: 327 877 винтовок и карабинов, 5207 различных пулеметов, 5219 орудий и минометов, 743 танка и бронемашины, 612 самолетов, 1224 автомобиля и трактора. Помимо этого коммунисты получили огромное количество боеприпасов, саперного инвентаря, километры телефонного кабеля и радиооборудование. Вооруженным силам КПК были переданы и японские суда из состава Сунгарийской речной флотилии. К концу 1945 года этим японским оружием в Маньчжурии была вооружена сформированная здесь 100-тысячная «Объединенная Демократическая Армия», которой командовал Линь Бяо. К весне 1946 года она будет насчитывать уже более 300 тысяч солдат и офицеров, а впоследствии на ее базе будет развернута практически миллионная группировка войск. Для комплектования этой армии даже использовались бывшие военнослужащие марионеточного японского государства Маньчжоу-го. Благодаря этому в Маньчжурии была создана военная группировка, которая стала сильнейшей армией китайских коммунистов.

Тужуркин пристально следил за тем, как менялись силы сторон. В 1945—46 годах у Гоминьдана было 4,3 млн. человек, а у КПК – 1,2 млн.; спустя два года гоминьдановцев стало 3,650 млн. человек, а силы коммунистов уже удвоились. А к 1949 году положение изменилось радикально: у Гоминьдана осталось лишь 1, 490 млн. человек, а в НОАК было уже 4 миллиона! Это объяснялось не военными потерями, а массовым дезертирством в армии Гоминьдана и переходом многих солдат к коммунистам. И напрасно Яков писал генралиссимусу письма, призывая изучить опыт гражданской войны в Советской России. Как и в СССР, одним из решающих факторов победы коммунистов стало их обещание передать землю местным крестьянам. То есть лозунг «землю – крестьянам, фабрики – рабочим» сыграл свою роль второй раз в истории XX века. Благодаря объявленной земельной реформе, коммунисты обратили к себе крестьянство. При этом в коммунистическую армию начали приходить идеологически мотивированные новобранцы, что имело огромное значение. В армию Мао Цзэдуна было мобилизовано до 5 миллионов 430 тысяч крестьян на последнем этапе гражданской войны. Кроме того, с самого начала второго этапа войны под контролем КПК оказались крупные промышленные города. С такой инфраструктурой удалось оперативно создать принципиально новую армию, на порядок лучше оснащенную и подготовленную, чем за пару лет до того. Весной 1948 года началось решающее наступление коммунистов в Маньчжурии. Операцией руководил Линь Бяо – талантливый полководец и будущий маршал КНР. Кульминацией наступления стало Ляошэньское сражение, в котором была побеждена огромная армия Гоминьдана (величиной около полумиллиона человек). Успехи позволили коммунистам реорганизовать свои силы. Было создано пять крупных армий, каждая из которых действовала в определенном регионе страны. Эти формирования стали вести бои координированно и синхронно. В КПК решили перенять советский опыт Великой Отечественной войны, когда в Красной Армии создавались крупные фронты. Тогда же гражданская война в Китае 1946—1949 гг. перешла в свою финальную стадию. После того как была освобождена Маньчжурия, Линь Бяо объединился с группировкой, расположенной в Северном Китае. К концу 1948 года коммунисты установили контроль над экономически важным угольным бассейном Таншань.

Ощутив мощь советской поддержки, Мао окончательно сделал свой выбор в пользу Сталина. С этого момента ситуация начала стремительно меняться в его пользу. В январе 1949 года армия под командованием Линь Бяо штурмом взяла Тяньцзинь. Успехи КПК склонили гоминьдановского командующего северным фронтом без боя сдать Бэйпин (тогдашнее название Пекина). Ухудшение положения заставило Чан Кайши предложить противнику перемирие. Оно сохранялось до апреля. Со времени Синьхайской революцияи и войны с японцами в Китае пролили слишком много крови. У Гоминьдана чувствовался недостаток человеческих ресурсов. Многократные волны мобилизаций привели к тому, что новобранцев брать стало просто неоткуда. В апреле коммунисты отправили противнику свой вариант долгосрочного мирного договора, а фактически ультиматум. Не дождавшись ответа на предложение, КПК начала очередное наступление, войска НОАК форсировали реку Янцзы. 11 мая Линь Бяо взял Ухань, а 25 мая – Шанхай. Чан Кайши покинул материк и перебрался на Тайвань. Правительство Гоминьдана из Нанкина отправилось в Чунцин. Война теперь велась только на юге страны. 1 октября 1949 года коммунисты провозгласили учреждение новой Китайской Народной Республики (КНР). Торжественная церемония состоялась в Пекине, который вновь стал столицей страны. Тем не менее, война продолжалась. 8 числа был взят Гуанчжоу. Гражданская война в Китае, причины которой заключались в равной силе коммунистов и Гоминьдана, теперь подходила к своему логическому завершению. Правительство, ориентировавшееся на Запад и недавно перебравшееся в Чунцин, с помощью американских самолетов окончательно эвакуировалось на остров Тайвань. К весне 1950 года коммунисты полностью подчинили себе юг страны. Солдаты Гоминьдана, которые не желали сдаваться в плен, бежали в соседний французский Индокитай. Осенью армия КНР взяла под контроль Тибет. Наследников Сунь Ятсена победили оборотни мирового коммунизма. Но в Москве ещё не знали, что это была Пиррова победа, и через каких-нибудь сорок лет рухнет сам Советский Союз.