Текст книги "Лучшие рассказы"

Нил Гейман
Лучшие рассказы

Neil Gaiman

The Neil Gaiman Reader

The Neil Gaiman Reader: Selected Fiction – Copyright © Neil Gaiman, 2020

Foreword copyright © 2020 by Marlon James

Preface copyright © 2020 by Neil Gaiman

Jacket design and illustration by Patrick Insole

© А. Аракелов, А. Блейз, Н. Гордеева, Н. Иванов, А. Комаринец, А. Осипов, Т. Покидаева, Т. Ратькина, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2021

* * *

Вступление

При виде паука я цепенею. Всё благодаря Нилу Гейману. Странная ситуация, вполне в духе его произведений: вместо того, чтобы отогнать или прихлопнуть насекомое, я замираю. И задаюсь вопросом: «Может, восьминогий брат пытается мне что-то поведать? Может, еще с тех пор, когда корабли работорговцев бороздили моря, пауки хотят рассказать нам какую-то историю?» Сейчас я готов ее услышать. Я бы с удовольствием углубился в эту тему, но тогда получится предисловие к одному произведению – «Сыновья Ананси», а не к целому сборнику.

И потом, меня привели сюда не пауки, а Тори Амос. Звучит как строчка из песни 1990-х годов. Вообще-то я имею в виду конкретную строчку из песни Амос 1992 года: «Если я тебе понадоблюсь, ищи нас с Нилом на тусовке у Короля Грез». Эти слова наверняка имели особое значение для Амос и Геймана. Они много значили и для молодого парня, который был буквально одержим обоими. Я был преданным читателем Нила Геймана долгие годы, но Амос пошла дальше: она с головой погрузилась в творчество Геймана и нашла там себя. Помню, услышав ее песню, я подумал: «Значит, не только мне мир Геймана кажется более реальным, чем мой собственный».

Кажется, я до сих пор провожу в мире Геймана больше времени, чем в своем. Всем нам, жалким неудачникам, только бегство в его фантастическую вселенную позволяет мириться с повседневностью. Я бы сказал, что истории Геймана превращаются в наваждение, если бы это объяснение не было слишком простым: в конце концов, ревностные приверженцы есть у всех великих произведений искусства. Важно то, что Гейман – независимо от жанра своих текстов – дает всем нам (прежде всего, чудакам и творцам) разрешение не покидать сказочный мир, о котором взрослому человеку полагается забыть. Конечно, хорошие писатели знают, что нас пытаются обмануть. Нет никакого фантастического мира, противостоящего реальности. Реально всё! То, что принято называть аллегориями, символами, вымыслом, на самом деле – тоже реальность.

Наверное, поэтому я буквально проглотил «Американских богов». Книга вышла в 2001 году, когда бегство в мир грез для многих стало жизненно необходимым. Но роман не помог мне сбежать. Он сделал нечто более радикальное: показал, что забытые боги до сих пор существуют, с трудом привыкая оставаться в тени. Да, мы больше в них не верим. Но это не значит, что они исчезли. Конечно, роман Геймана – не о бесконечных кознях богов, а о неизменной значимости мифа. В конце концов, когда-то миф был религией. А до этого – реальностью. Мифы до сих пор говорят о нас больше, чем религии. Так вот, Нил Гейман – мифотворец и реставратор мечты. Я не мог даже предположить, что меня заинтересует герой, спасенный от низведения в фольклор. Но Гейман обратился к полузабытым детским сказкам и вдохнул в их персонажей живые, трепещущие, воинственные души. А потом забросил этих странных героев в повседневность, к которой они явно не были приспособлены.

Сборник, который вы держите в руках, густо населен фантастическими существами, обычными людьми со сверхъестественными способностями, особенными людьми с обычными проблемами… Здесь вы найдете верхние миры, нижние миры и реальность, которая, как мы помним, не так реальна, как кажется. Некоторые истории зовут в невероятное путешествие, которое, впрочем, займет всего три страницы. Другие не столько заканчиваются, сколько останавливаются. Или не столько начинаются, сколько ждут, пока читатель с ними поравняется. Некоторые истории охватывают целый мир, а другие умещаются в спальне. Некоторые рассказывают о детстве, но подталкивают к недетским выводам. Другие показывают, что происходит со взрослыми, которые разучились быть детьми. Некоторые истории отпускают нас, предупредив о чем-то важном. Другие держат в плену не один день.

И еще кое-что. По словам Тони Моррисон, Лев Толстой даже не предполагал, что пишет для чернокожей девушки из города Лорейн, штат Огайо. Нил Гейман тоже не предполагал, что пишет для растерянного ямайского парнишки, который, сам того не зная, страдал от длившегося веками уничтожения богов и чудовищ. Конечно, мифы когда-то были религией; а значит, они составляли ядро личности и национальной идентичности. Когда я прочел о забытом, вычеркнутом из жизни Ананси и его переживаниях, то спросил себя: кто же, черт возьми, этот англичанин, который только что восстановил нашу историю? Я знал, что значит стирание мифов для меня. Но никогда не задумывался о том, что это значит для мифов.

Я фанат комиксов и графических романов Геймана. И я фанат его художественных произведений. Я люблю все, что он пишет; по-разному, но одинаково сильно. Я завидую тем, кто начнет знакомство с творчеством Нила с этой книги. С другой стороны, люди, знающие песни «Битлз» на зубок, все равно покупают их сборники. И это неслучайно. Тех, для кого этот томик станет первой книгой Геймана, ждет глубокое погружение: здесь вы найдете все, что позволило Нилу заслужить репутацию мастера фэнтези. Тем, кто уже прочел многие произведения Геймана, тоже не придется скучать: на этих страницах вы наверняка обнаружите что-то интересное. Возможно, новыми красками заиграют хорошо известные тексты. Как я уже говорил, есть фанаты, которые хранят все альбомы группы, но при этом охотятся за переизданиями ее хитов. Дело тут вовсе не в ностальгии.

Поместив рядом разные произведения Геймана, мы получаем еще одну историю – историю писателя. Отрывок из «Никогде» удивителен сам по себе. Но, когда он оказался по соседству с «Не спрашивай Джека» и «Дочерью сов», все три текста получили новое измерение. Тайная жизнь детей, мир ужаса и восторга, который вступает в свои права, стоит взрослым погасить свет и закрыть дверь спальни. Что творится за закрытой дверью? Что происходит, когда в одном мире время останавливается, а в другом течет как ни в чем не бывало? От внимательного читателя не ускользнет сходство между Никогде и Нетландией, еще одним чудесным местом, за пребывание в котором дети платят высокую цену: они не взрослеют. Но меняются. Попасть в один мир, не утратив связи с другим, перенести в новую реальность старый контекст, а в новую историю – волшебство и ужас предыдущей… Такое не проходит бесследно. Как и чтение этого сборника, перелистывая страницы которого вы поймете, почему Гейман не спит по ночам.

Вас ждет много загадок и сюрпризов. То, что мы узнаем из рассказа «Я – Ктулху», влияет на то, как мы реагируем на упоминание его персонажей в следующих историях. Сами герои в других рассказах так и не появятся, но это неважно. В нашем воображении они уже оставили неизгладимый след. В результате, сами того не замечая, мы привносим в последние произведения сборника смутную тревогу. Предчувствие беды исходит не от текста, а от читателя. Вот что делают великие антологии: помещают известные истории в неожиданный контекст и позволяют прочесть их по-новому. Подчеркивают то, что мы могли упустить, знакомясь с произведениями по отдельности. Например, искрящийся юмор Геймана. Смех и ужас всегда идут рука об руку: ужас делает шутки смешнее, смех делает страх сильнее. Вступительный аккорд рассказа «Для вас – оптовые скидки» уморителен не только из-за своей мрачной абсурдности, но и потому, что делает акцент на важнейшем качестве англичанина – бережливости. До чего мы можем дойти, сбивая цену? Спойлер: до апокалипсиса.

Этот сборник напоминает мне «Белый альбом» «Битлз». Большой объем и впечатляющий размах; блестящие произведения, которые только выигрывают от того, что оказались под одной обложкой. Здесь вы найдете смешные истории. Страшные истории. Фантастические истории. Загадочные истории. Истории с привидениями. Истории для детей. Истории, которые вы уже слышали, и те, с которыми познакомитесь впервые. Истории, подтверждающие то, что вы знаете о Ниле Геймане, и истории, ставящие в тупик. Меня так и тянет провозгласить, что самое прекрасное в Геймане (как и во многих других рассказчиках) – то, что он так и не повзрослел. Но это не совсем справедливо. В юности я обожал произведения Геймана за то, что они позволяли почувствовать себя взрослым.

Но со временем уловил изящную иронию в том, что Нил помогает нам взрослеть с помощью воображаемых миров. Его персонажи могут обладать сверхспособностями, прибывать из волшебных стран и совершать странные, прекрасные или чудовищные поступки. И при этом, как мы, терзаться внутренними противоречиями, вступать в конфликты, принимать решения, которые предопределяют их жизнь и смерть (а порой и воскресение). Оказывается, человеком быть куда сложнее, чем феей.

Есть что-то очень христианское, точнее, протестантское, в попытке игнорировать силу воображения, причислить его к побочным эффектам взросления. Как прилежный ученик писателей-соцреалистов, я долго следовал этому принципу. Но реализм – всего лишь фикция. Для чернокожего ботаника вроде меня история белой семьи, живущей в благоустроенном пригороде, изнывающей от скуки и коротающей время за бесконечными разговорами, не менее фантастична, чем приключения Супермена.

Я не фанат Г. Ф. Лавкрафта и, конечно, приберег его напоследок. Говорить о современном фэнтези, не упомянув автора «Хребтов безумия», невозможно. Хотя сам Лавкрафт наверняка пришел бы в ярость, узнав, что существует в одном контексте со столькими непохожими на него писателями. Впрочем, в текстах Геймана я не вижу Лавкрафта. Даже в «Я – Ктулху». В них мне мерещится Борхес. Как и Хорхе Луис, Нил ничего не выдумывает. Он настолько предан своим волшебным мирам, что давно перешел от размышлений о них к существованию в них. Как и Борхес, он описывает события так, будто они произошли на самом деле. Изображает фантастические вселенные так, будто мы давно в них живем. Рассказывает истории так, будто передает непреложные факты. Не думаю, что великая литература помогает нам познать себя. Зато она помогает понять, где бы мы хотели быть. Читая произведения Нила, начинаешь верить в то, что мы всегда жили в его мире. А реальность – всего лишь выдумка.

Марлон Джеймс

Предисловие

Не люблю разговоры с таксистами.

Они обычно спрашивают: «Чем вы занимаетесь?» И я отвечаю: «Я писатель».

– И что же вы пишете?

– О… Разное, – бормочу я, понимая, как невразумительно это звучит.

– Серьезно? То есть прям все подряд? Художку, нехудожку, книги, телевизионные сценарии?

– Да, так.

– Ну а все-таки… что конкретно вы пишете? Фэнтези? Детективы? Научную фантастику? Сказки? Романы? Стихи? Статьи? Что-нибудь юмористическое? Или страшилки? Что именно?

– В общем-то… всё.

После этого таксисты бросают мрачный взгляд в зеркало заднего вида. Они думают, что я просто издеваюсь, и, как правило, замолкают. Но не все. Те, кто хочет продолжить разговор, всегда спрашивают: «Вы что-нибудь известное написали?»

Я перечисляю свои книги, а таксисты кивают и говорят, что не слышали ни об одной из них. Да и обо мне тоже. Обещают погуглить; иногда уточняют, как пишется моя фамилия. Единственный таксист, нарушивший эту славную традицию, съехал на обочину, выскочил из машины, обнял меня и попросил автограф для жены. Это, конечно, была аномалия. Но она мне очень понравилась.

Мне часто становится не по себе от того, что я не пишу что-то определенное, конкретное, понятное (например, детективы или истории с привидениями). Что о моей работе трудно говорить с таксистами.

Этот сборник – для всех таксистов, которым я ничего не смог объяснить. Но не только для них. Этот сборник – для всех, кто спрашивал, чем я занимаюсь, что пишу, а потом интересовался, какую из моих книг лучше прочесть. Обычно в таких случаях я уточняю: «А какие книги вам нравятся?» И выбираю из своих произведений те, что придутся по вкусу собеседнику.

В этом сборнике вы найдете рассказы, повести и новеллы (но не найдете критических статей, эссе, комиксов, сценариев или стихов).

Рассказы, короткие и длинные, вошли в книгу потому, что я горжусь ими, и потому, что в них можно погрузиться с головой, а потом всплыть на поверхность. Они посвящены разным темам и вообще имеют мало общего – разве что автора. И еще то, что их выбрали читатели (мы проводили опрос в Интернете). Так что мне не пришлось ломать голову! Я полностью доверился мнению читателей и включил в сборник те тексты, которые понравились им больше всего. За одним исключением. Я контрабандой протащил в книгу сказку «Обезьян и дама». Она не входила ни в один из моих сборников и издавалась всего один раз – в антологии Дейва МакКина «Бремя слов», для которой и была написана. Я очень люблю эту историю, хоть и не могу объяснить почему.

Тексты в сборнике расположены в хронологическом порядке, начиная с самых ранних. Благодаря этому вы увидите, как я ищу себя. Примеряю шляпы и очки других авторов, размышляю, подходят ли они мне, и постепенно обретаю писательскую индивидуальность. Полистайте эту книгу! И начните чтение с того рассказа, который привлечет ваше внимание, с того места, на котором остановится взгляд.

Мне нравится быть писателем.

Мне нравится быть писателем, потому что я могу делать что угодно. Нет никаких правил. Нет даже ориентиров! Я могу сочинять веселые и грустные, короткие и длинные истории. Могу писать, чтобы обрадовать или повергнуть в ужас. Уверен, что был бы успешнее, если бы каждый год выпускал книгу, похожую на предыдущую. Но это было бы совсем не весело!

Скоро мне исполнится шестьдесят лет. Профессиональным писателем я стал в двадцать два года. Очень надеюсь, что смогу писать еще двадцать, а то и тридцать лет. Ведь у меня в голове так много историй! Иногда мне кажется, что если я продолжу их рассказывать, то рано или поздно смогу объяснить всем (даже таксистам!), какой я писатель.

Может, я и сам в этом разберусь.

Если все эти годы вы были со мной, читали мои рассказы и романы по мере того, как я их писал и публиковал, я благодарю вас от всей души. Если это наша первая встреча, надеюсь, на этих страницах вы найдете что-то, что вас рассмешит, развлечет, удивит или заставит задуматься. А главное, что вам захочется дочитать книгу до конца.

Спасибо, что заглянули на огонек, дорогой читатель.

Наслаждайтесь!

Нил Гейман

Список наград

Произведения, вошедшие в эту книгу, были номинированы на престижные литературные премии и удостоились множества наград. Полный список приведен ниже.

«Мост тролля» (1993) – номинирован на Всемирную премию фэнтези.

«Снег, зеркало, яблоко» (1994) – номинирован на премию Брэма Стокера и премию «Сеюн» (Япония).

«Никогде» (1996) – номинирован на Мифопоэтическую премию.

«Звездная пыль» (1999) – лауреат Мифопоэтической премии, премии «Алекс» (присуждается Американской библиотечной ассоциацией) и премии «Геффен» (Израиль). Финалист премии «Локус». Номинирован на Немецкую премию фэнтези.

«Американские боги» (2001) – лауреат премии «Хьюго», премии «Локус», премии Брэма Стокера, премии «Геффен» (Израиль). Номинирован на Всемирную премию фэнтези, Мифопоэтическую премию, Британскую премию фэнтези (премию Августа Дерлета), премию Британской ассоциации научной фантастики, премию Международной гильдии ужаса, Гран-при воображения (Франция), Немецкую премию фэнтези, Итальянскую книжную премию.

«Октябрь в председательском кресле» (2002) – лауреат премии «Локус». Номинирован на Всемирную премию фэнтези.

«После закрытия» (2002) – лауреат премии «Локус».

«Этюд в изумрудных тонах» (2003) – лауреат премии «Хьюго», премии «Локус», премии «Сеюн» (Япония).

«Горькие зерна» (2003) – финалист премии «Локус». Номинирован на премию Фонда фантастики «Исток» (США).

«Проблема Сьюзен» (2004) – номинирован на Британскую премию фэнтези.

«Запретные невесты безликих рабов в потайном доме ночи пугающей страсти» (2004) – лауреат премии «Локус».

«Король горной долины» (2004) – финалист премии «Локус».

«Сыновья Ананси» (2005) – лауреат премии «Локус», Мифопоэтической премии, премии «Геффен» (Израиль), Британской премии фэнтези (премии Августа Дерлета). Номинирован на премию «Алекс» (присуждается Американской библиотечной ассоциацией).

«Жар-птица» (2005) – лауреат премии «Локус».

«Как общаться с девушками на вечеринках» (2006) – лауреат премии «Локус». Номинирован на премию «Хьюго».

«Истина – это пещера в черных горах» (2010) – лауреат премии «Локус» и премии имени Ширли Джексон.

«Кое-что о Кассандре» (2010) – лауреат премии «Локус».

«Дело о смерти и меде» (2011) – лауреат премии «Локус».

«Океан в конце дороги» (2013) – лауреат премии «Локус», Британской национальной книжной премии (в номинации «Книга года»), премии «Геффен» (Израиль), Немецкой премии фэнтези. Номинирован на Всемирную премию фэнтези, премию «Небьюла», Британскую премию фэнтези, Мифопоэтическую премию.

«Дева и веретено» (2013) – лауреат премии «Локус».

«Черный пес» (2015) – лауреат премии «Локус».

Большинство рассказов, вошедших в эту книгу, ранее публиковались в составе сборников «Дым и зеркала», «Хрупкие вещи» и «Осторожно, триггеры». Эти сборники также были номинированы на престижные премии и удостоились литературных наград.

«Дым и зеркала: истории и миражи» (1998) – лауреат премии «Геффен» (Израиль). Финалист премии «Локус». Номинирован на премию Брэма Стокера и Гран-при воображения (Франция).

«Хрупкие вещи: истории и чудеса» (2006) – лауреат премии «Локус», Британской премии фэнтези, Гран-при воображения (Франция).

«Осторожно, триггеры: истории и потрясения» (2015) – лауреат премии «Локус» и премии за лучшую книгу в жанре фэнтези по версии сайта Goodreads.

Для вас – оптовые скидки

Пинтер никогда не слышал об Аристиппе Киренском, малоизвестном последователе Сократа, который утверждал, что избежать неприятности – это высочайшее из достижимых благ; тем не менее он проживал свою бедную событиями жизнь в соответствии с этим принципом. Во всех отношениях, кроме одного (азарт при распродажах, но кто из нас вполне от этого избавлен?), он был человеком очень умеренным. Он не впадал в крайности. Речь его была правильной и сдержанной; он редко переедал, а пил достаточно для того, чтобы поддерживать разговор, и не больше; он был далеко не богат и никоим образом не беден. Он любил людей, и люди его любили. Зная все это, могли бы вы себе представить, что встретите его в грязном пабе в самом отвратительном уголке лондонского Ист-Энда, занятого заключением так называемой сделки с человеком, которого едва знал? Нет, не могли бы. Вы бы даже не поверили, что он ходит в пабы.

И до вечера одной пятницы были бы правы. Но любовь к женщине может невесть что сделать с мужчиной, даже с таким бесцветным, как Питер Пинтер, а открытие, что мисс Гвендолин Торп, двадцати трех лет, проживавшая по адресу: Оуктри-террас 9, гуляет (говоря по-плебейски) с приятным молодым джентльменом из бухгалтерии, после того, заметьте, как согласилась надеть обручальное кольцо девятикаратного золота, украшенное натуральной рубиновой крошкой, и с камнем, который вполне может сойти за бриллиант (цена 37,50 фунтов), а на его выбор у Питера ушел почти весь обеденный перерыв, – может заставить мужчину совершать очень странные поступки.

Из-за своего шокирующего открытия Питер провел без сна ночь с пятницы на субботу, он метался и ворочался на кровати из-за неотвязных видений Гвендолин и Арчи Гиббонса (Дон Жуана из отдела учета), которые плыли и скакали у него перед глазами, совершая действия, которые сам Питер, если его припереть к стенке, вынужден был бы признать совершенно невозможными. Но от ревности в нем разлилась желчь, и к утру Питер решил, что с соперником следует покончить.

Утро субботы он провел в раздумьях, каким образом люди вступают в контакт с наемным убийцей, поскольку самое большее, что было ему известно, это то, что таковые не служат в торговых центрах (ибо все три участника вечного треугольника, а также, совершенно случайно, и обручальное кольцо, были оттуда), а спросить кого-либо напрямую он опасался, не желая привлекать к себе внимание.

Вот почему в субботу днем мы застаем его пролистывающим «Желтые страницы».

Он обнаружил, что НАЕМНЫЕ УБИЙЦЫ не значились между НАДЕЖНЫМИ СРЕДСТВАМИ ДЛЯ ПОХУДАНИЯ и НАЙМОМ НЯНИ; КИЛЛЕРОВ он не нашел между КАМУФЛЯЖНОЙ ОДЕЖДОЙ ДЛЯ ДЕТЕЙ и КРАСИВЫМИ ПОТОЛКАМИ ПО РАЗУМНЫМ ЦЕНАМ; а УБИЙЦ не было между ТУРЫ ДЕШЕВО и УМЕРЕННЫЕ ЦЕНЫ НА ПРОКАТ АВТОМОБИЛЕЙ. Раздел ПРОФИЛАКТИКА И БОРЬБА С ВРЕДИТЕЛЯМИ выглядел обнадеживающе; однако более близкое изучение рекламных объявлений показало, что речь шла о борьбе исключительно с «крысами, мышами, блохами, тараканами, молью, кротами и крысами» (из чего следовало, как заметил Питер, что здесь имеют особый зуб именно на крыс), а совсем не с тем, что он имел в виду. Несмотря на это, будучи по натуре аккуратным, он досконально изучил рекламные объявления в этой рубрике, пока не наткнулся внизу второй страницы на крошечное объявление, которое показалось ему многообещающим.

Полное и осторожное избавление от надоедливых и нежелательных млекопитающих и т. д. – говорилось в начале. Далее шла подпись «Кеч, Хар, Бёрк и Кеч[1]1
  Кеч, Хар, Бёрк и Кеч (Ketch, Hare, Burke and Ketch). В названии агентства содержатся имена очень известных убийц, Бёрка и Хара. Совершенные ими преступления вошли в историю под названием Уэст-портские убийства (West Port murders), или Убийства Бёрка и Хара (Burke and Hare murders). В общей сложности ирландские иммигранты Уильям Бёрк и Уильям Хар совершили 17 убийств, с ноября 1827 г. по октябрь 1828 г., в окрестностях улицы Уэст-порт в Эдинбурге. Трупы своих жертв они продавали в качестве материала для препарирования известному эдинбургскому врачу Роберту Ноксу, учредителю анатомических курсов для студентов-медиков. Жертвы были задушены. С того времени в английском языке появился глагол to burke (по имени главного исполнителя) – убить, задушить, в переносном смысле – замять дело, тихо разделаться. Кеч (Ketch) в переводе на русский язык – двухмачтовое парусное судно.


[Закрыть]. Давно на рынке». Адрес указан не был, только телефон.

Питер набрал номер, удивляясь самому себе. Сердце подпрыгивало в груди, но он пытался выглядеть беспечным. Один, два, три гудка. Питер начал было надеяться, что никто не ответит и он сможет об этом забыть, как раздался щелчок и энергичный молодой женский голос произнес:

– Кеч Хар Берк Кеч. Чем могу служить?

Из осторожности не назвав себя, Питер сказал:

– Э, сколь велики, хотел бы я знать, млекопитающие, с которыми вы… имеете дело? От которых вы, э, избавляете?

– Ну, это зависит от того, с кем вы желаете покончить, сэр.

Он собрался с духом.

– А если это человек?

Ее голос остался столь же энергичным и невозмутимым:

– Без проблем, сэр. У вас под рукой бумага и ручка? Хорошо. Будьте в пабе «Грязный осел» на Литтл Кортни-стрит, Е 3, сегодня в восемь вечера. Держите в руках свернутую трубочкой газету «Файненшнл таймс», которая розовая, сэр, и наш сотрудник к вам подойдет, – и повесила трубку.

Питер ликовал. Все оказалось намного проще, чем он воображал. Он спустился, чтобы купить «Файненшнл таймс», нашел в «Гиде по Лондону» Литтл Кортни-стрит и остаток дня смотрел по телевизору футбол, представляя во всех подробностях похороны приятного молодого джентльмена из отдела учета.

Паб Питер нашел не сразу, но в конце концов заметил вывеску, на которой был изображен осел и которая была к тому же очень грязной.

«Грязный осел» оказался небольшим и не особенно грязным пабом, плохо освещенным, где, подозрительно поглядывая по сторонам, группки небритых завсегдатаев в пыльных спецовках ели чипсы и пили «Гиннесс», напиток, которым Питер никогда особо не увлекался. Он старался держать под мышкой свою газету так, чтобы ее было хорошо видно, но никто к нему не подошел, и тогда он взял полпинты шенди[2]2
  Шенди – пивной коктейль со сладкой шипучкой.


[Закрыть] и ретировался за столик в углу. Неспособный ни о чем больше думать в ожидании, он попытался читать газету, но, заплутав в лабиринте фьючерсов на зерно, сдался и уставился на дверь.

Он ждал уже почти десять минут, когда в паб ввалился небольшого роста суетливый человек, который, оглядевшись, подошел прямо к его столику и уселся напротив.

Садясь, он протянул руку:

– Кембл. Бертон Кембл из «Кеч, Хар, Берк и Кеч». Я слышал, у вас есть для нас работа.

Он не был похож на киллера. Питер так ему и сказал.

– О, помилуйте, конечно нет! Я не принадлежу к исполнителям. Я из отдела продаж.

Питер кивнул. В словах Кембла был свой резон.

– Можем мы, э, говорить без обиняков?

– Конечно. На нас никто не обращает внимания. Прежде всего, сколько человек вы хотели бы устранить?

– Только одного. Его зовут Арчибальд Гиббонс, и он работает в бухгалтерии «Клеймеджа». Его адрес…

Кембл его прервал.

– Мы поговорим о деталях позже, сэр, если не возражаете. Давайте сразу обсудим финансовые условия. Начнем с того, что контракт обойдется вам в пятьсот фунтов…

Питер кивнул. Он мог себе это позволить и на самом деле ожидал, что придется заплатить немного больше.

– Хотя… у нас всегда есть специальные предложения, – учтиво заметил Кембл.

Глаза у Питера загорелись. Как я заметил ранее, он любил скидки и часто покупал на распродажах или по спецпредложениям вещи, которым потом не мог найти употребления. Кроме этого недостатка (которым столь многие из нас обладают), повторюсь, во всем остальном он был чрезвычайно умеренным молодым человеком.

– Специальные предложения?

– Двое по цене одного, сэр.

М-м-м. Питер задумался. Выходило всего по 250 фунтов за каждого, что, как ни крути, не так уж плохо. Была лишь одна загвоздка.

– Боюсь, у меня нет другого человека, которого я хотел бы убить.

Кембл выглядел разочарованным.

– Как жаль, сэр! За двоих мы могли бы еще опустить цену, положим, до четырехсот пятидесяти фунтов.

– В самом деле?

– Видите ли, это обеспечивает занятость наших сотрудников. Если хотите знать, – и он понизил голос, – работы в этой сфере постоянно не хватает. Не то, что в прошлые времена. Неужели не найдется еще хотя бы один человек, которого вы предпочли бы видеть мертвым?

Питер призадумался. Он терпеть не мог упускать выгоду, но в голову ему больше никто не приходил. Он любил людей. Но при таких скидках…

– Послушайте, – сказал Питер. – Могу я подумать до завтрашнего вечера?

Продавец был доволен.

– Конечно, сэр, – сказал он. – Уверен, кто-нибудь да придет вам на ум.

Ответ, такой очевидный, нашелся в ту же ночь, когда Питер уже погружался в сон. Он сел на постели, включил настольную лампу и записал имя на обратной стороне конверта, чтобы не забыть. Сказать по правде, он вовсе не думал, что его забудет, поскольку все было мучительно очевидно, но ведь никогда не знаешь, чего ждать от этих ночных мыслей.

Имя, которое он записал, было Гвендолин Торп.

Он выключил свет, свернулся клубочком и вскоре уснул, и видел всю ночь мирные, замечательно безубийственные сны.

Когда он приехал воскресным вечером в «Грязного осла», Кембл его уже ждал. Питер заказал себе выпивку и сел рядом.

– Я согласен на ваше специальное предложение, – сказал он вместо приветствия.

Кембл энергично кивнул.

– Воистину мудрое решение, если позволите, сэр.

Питер Пинтер скромно улыбнулся, как читатель «Файненшнл таймс», решивший важную бизнес-проблему.

– Я так понимаю, это мне обойдется в четыреста пятьдесят фунтов.

– Неужели я назвал такую сумму, сэр? Простите ради бога. Должен извиниться, но я имел в виду нашу оптовую скидку. А так, за двоих, с вас четыреста семьдесят пять фунтов.

На пресном свежем лице Питера читались разочарование и жадность. Ему не хотелось платить лишних 25 фунтов. Однако что-то в словах Кембла привлекло его внимание.

– Оптовая скидка?

– О да, но я сомневаюсь, что вас может это заинтересовать.

– Нет, почему же. Мне интересно.

– Очень хорошо, сэр. Оптовую скидку делают за большую работу. Десять человек.

Питер подумал, уж не ослышался ли он.

– Десять человек? Получается всего 45 фунтов за каждого.

– Да, сэр. Но такой заказ для нас выгоден.

– Понятно, – сказал Питер. А еще он сказал: – Хм. Мы можем встретиться завтра вечером?

– Конечно, сэр.

Придя домой, Питер нашел клочок бумаги и ручку. Записал в столбик номера от одного до десяти и стал их заполнять:

1. Арчи Г.

2. Гвенни.

3.

Написав первые два имени, он замер, грызя ручку, вспоминая причиненные ему обиды и людей, без которых мир станет лучше.

Выкурил сигарету. Походил по комнате.

Ага! Учитель физики в школе получал удовольствие, отравляя ему существование. Как же его звали? И жив ли он еще? И хотя Питер не был в том уверен, под номером три он записал: учитель физики, средняя школа на Эббот-стрит. Следующее имя пришло на ум сразу, потому что начальник отдела пару месяцев назад отказался повысить ему зарплату; зарплату в конце концов повысили, но это уже не имело значения. Под номером четыре значился мистер Хантерсон.

Когда ему было пять, мальчик по имени Саймон Эллис вылил ему на голову краску, пока другой, Джеймс как-его-там Питера держал, а девочка по имени Шэрон Хартшарп смеялась. Соответственно, они значились под номерами от пятого по седьмой включительно.

Кто еще?

Он вспомнил о человеке из телевизора, который, читая новости, противно хихикал. Тот тоже попал в список. А соседка с маленькой собачкой, что гадит в холле? Соседка и ее собака стали номером девять. Самым трудным оказался десятый номер. Он поскреб затылок и пошел было на кухню за чашкой кофе, но примчался назад и рядом с цифрой 10 написал: мой двоюродный дедушка Мервин. Старик, по слухам, был при деньгах, и можно предположить (хотя и не наверняка), что тот ему кое-что оставит.

Довольный хорошо сделанной работой Питер отправился спать.

В понедельник все было как всегда; Питер работал старшим продавцом-консультантом в книжном отделе, и обязанностей у него было немного. Он крепко сжимал список, держа руку глубоко в кармане, упиваясь властью, которую тот ему давал. Он самым приятным образом провел обеденный перерыв в обществе Гвендолин (которая не знала, что он видел, как они с Арчи шли на склад) и даже улыбнулся приятному молодому человеку из отдела учета, встретив его в коридоре.

В тот вечер он торжественно выложил список перед Кемблом.

Лицо человека из отдела продаж вытянулось.

– Боюсь, у вас тут не десять человек, мистер Пинтер, – заметил он. – Вы посчитали соседку и ее собаку как одну персону. То есть всего получается одиннадцать, а это будет стоить дополнительно, – он быстро включил карманный калькулятор, – дополнительно семьдесят фунтов. Может, не будем включать собаку?

Питер помотал головой.

– Собака такая же противная, как и женщина. Может, даже еще противней.

– Тогда, боюсь, у нас возникла небольшая проблема. Если только не…

– Что?

– Если только вы не захотите воспользоваться нашими скидками на крупный опт. Но вы ведь не захотите…

Есть слова, которые меняют людей; слова, которые заставляют их краснеть от радости, волнения или страсти. Для одних таким словом является природный, для других – оккультный. Для Питера таким словом был опт. Он откинулся на спинку стула.

– А на каких условиях? – спросил он тоном искушенного покупателя.

– Видите ли, сэр, – Кембл позволил себе короткий смешок, – мы можем, хм, дать вам оптовую скидку, по которой каждый обойдется вам по семнадцать пятьдесят, если в вашем списке будет свыше пятидесяти человек, или даже десять фунтов, если их будет больше двухсот.