Текст книги "Послание звезд. Космические перспективы человечества"

Но космическое великолепие на этом не заканчивается. В нашей собственной Солнечной системе есть бесчисленное множество комет, малых планет, астероидов и спутников, и все они по-своему уникальны, все поражают воображение неповторимостью цветов и форм. О многих из них у нас есть глубокие, объективно-достоверные сведения, касающиеся того, из каких веществ и материалов они состоят, откуда к нам прибыли и куда направляются. Все они постоянно вращаются вокруг той или иной точки, в той или иной плоскости, неуклонно двигаясь в космическом вакууме по предназначенным им траекториям, подобно танцорам, совершающим сложные пируэты в космическом балете, тщательно срежиссированном тяготением.

* * *

В 1990-х годах у тогдашнего хозяина Белого дома, президента Билла Клинтона, лежал на кофейном столике в Овальном кабинете, как раз между двумя стоящими друг против друга диванами, образец лунного грунта, доставленного на Землю астронавтами «Аполлона». Сам президент мне однажды сказал, что всякий раз, когда между геополитическими противниками или упорствующими членами Конгресса вот-вот готов был разразиться жестокий спор, он указывал на этот камень, напоминая им о том, что он с Луны[14]14
  StarTalk Radio, «Decoding Science and Politics with Bill Clinton», November 6, 2015, accessed October 30, 2021, https://www.startalkradio.net/show/decoding-science-and-politics-with-bill-clinton/.


[Закрыть]. Этот жест часто усмирял спор в зародыше, ибо спорщики волей-неволей признавали, что в космической перспективе он совершенно нелеп и неуместен и что лучше утихомириться и задуматься о смысле жизни и ценности мира.

Это сама красота.

Но природа не ограничивает красоту предметами и формами. Истинные идеи объективно тоже могут быть красивыми сами по себе. Позволю себе в этой связи привести несколько примеров.

Одно из простейших математических уравнений в то же время и самое глубокое. Это формула Эйнштейна о соотношении энергии E и массы m: E = = mc², где c обозначает скорость света – константу, которая повторяется бессчетное число раз в раскрываемых нами кодах Вселенной. К чему бы мы ни применили это скромное уравнение, оно показывает, как звезды во Вселенной с начала ее сотворения генерируют энергию.

Столь же просто, хотя не менее многозначно и другое уравнение. Речь идет о втором законе Ньютона, законе механического движения, описывающем зависимость ускорения тела a от равнодействующей всех приложенных к телу сил F: F = ma, где m – масса движущегося тела. Это уравнение, как и его расширенная формулировка, лежащая в основе теории относительности Эйнштейна, описывает движение всех тел и объектов во Вселенной.

Как видите, физика тоже может быть красивой.

А взять, например, π – число, лежащее между 3 и 4 и содержащее бесконечное количество знаков после запятой, но чаще всего сводимое к 3,14. Вот число π с 32 знаками после запятой, где представлены все цифры от 0 до 9:

3,14159265358979323846264338327950…

Число π выводится делением длины окружности на ее диаметр, причем это соотношение остается неизменным независимо от величины самой окружности. Существование числа π есть аксиома Евклидовой геометрии, та бесспорная истина, которую ежегодно в определенный день отмечают все математики мира. Этот день приходится на март, третий месяц года, на 14-е число.

И математика может быть красивой.

Кислород способствует горению. Водород – взрывоопасный газ. Соединив оба элемента, мы получим воду (H₂O) – жидкость, которой тушат огонь. Хлор – едкий, ядовитый газ. Натрий – металл, причем настолько мягкий, что его можно резать столовым ножом, как масло, и настолько легкий, что он не тонет в воде. (Только не пытайтесь проделать последнее дома: в соединении с водой натрий взрывается.) Соединив оба элемента, мы получим хлорид натрия (NaCl), известный нам как поваренная соль.

И химия может быть красивой.

Известно, что на Земле обитает по меньшей мере 8,7 миллиона видов[15]15
  National Geographic Society Resource Library, «Biodiversity», accessed October 30, 2021, https://www.nationalgeographic.org/encyclopedia/biodiversity/.


[Закрыть] живых организмов, большую часть которых составляют насекомые. Это удивительное многообразие жизни было порождено одноклеточными организмами, существовавшими, по самым скромным подсчетам, примерно четыре миллиона лет тому назад. В данный момент гармоничное сочетание таких земных компонентов, как суша, море и воздух, является родной стихий каждого из них. Да и мы тоже вовлечены в эту круговерть. Так что и мы, и они – одна генетическая семья на космическом корабле по имени Земля.

И биология может быть красивой.

Но если все истинное в мире красиво, есть ли что-то в этом ряду, что некрасиво и уродливо? Есть. Землю обычно называют колыбелью жизни, которую заботливо качает наделенная материнским инстинктом Мать-Природа. Это верно, но до известного предела. Земля изобиловала жизнью с тех самых пор, как на ней возникли условия для ее поддержания. Но Земля при этом и гигантская смертоубийственная машина. Более 99 % всех вымерших видов исчезли[16]16
  Hannah Ritchie and Max Roser, «Extinctions», Our World in Data, accessed October 30, 2021, https://ourworldindata.org/extinctions.


[Закрыть] под влиянием природных сил, таких как региональные и глобальные изменения климата или экологические бедствия: извержения вулканов, ураганы, торнадо, землетрясения, цунами, болезни и нашествия вредителей. Вселенная – тоже смертоубийственная машина, забрасывающая Землю астероидами и метеоритами, самый крупный из которых врезался в Землю 66 миллионов лет назад, в результате чего вымерли все гигантские динозавры и исчезли с лица Земли 70 % всех других морских и сухопутных видов живых существ. На суше не выжило ни одно животное размером больше рюкзака.

Чего у нас не отнять (хоть нам в этом трудно признаться), так это болезненного пристрастия к геологическим катастрофам и разрушительным климатическим катаклизмам. Все они по-своему красивы, пусть не в отдельности, а в целом, как категория, – здесь есть на что посмотреть и есть чем восхититься, правда только на безопасном расстоянии, хотя есть люди, которые пренебрегают правилами безопасности. А с другой стороны, если бы они не пренебрегали, то откуда бы брались все эти «охотники за торнадо» и играющие в игры со смертью метеорологи, которые ведут прямые репортажи из доков, в то время как чудовищные штормы обрушиваются на береговую линию, опустошая и сметая все на своем пути, в том числе и тех, кто взял в этот день в руки видеокамеру.

Вулканы тоже прекрасны, с какого ракурса ни посмотри. Раскаленная лава, выплескивающаяся из кальдеры и стекающая по склонам в виде потоков и рек, состоит из разжиженных горных пород. При комнатной температуре они представляют собой монолит, каменную массу, из которой мы строим дома, фундамент, опоры и которую используем, метафорически говоря, для возведения всего, что прочно и стабильно. Но сам вулкан живет собственной жизнью и растет сам по себе, как живое существо. Прочен он только внешне, а внутри состоит из разжиженных пород и служит своего рода порталом, ведущим – в буквальном смысле – в подземный мир планеты.

И есть ли что-нибудь более прекрасное (если смотреть на это из космоса), чем 300-километровый ураган, медленно вращающийся, как волчок, сотканный из грозовых туч? И что сказать о сильной грозе с непрекращающимися ударами грома и пугающими разрядами молний, протянувшихся от тучи к туче и от земли до неба[17]17
  Это не ошибка. Мало кому известно, что шаровая молния в момент разряда направлена от земли к тучам, а не наоборот.


[Закрыть]?

И хотя упавший на Землю астероид привел к вымиранию гигантских зубастых динозавров, их отсутствие создало экологическую нишу, которую заняли наши крошечные предки-млекопитающие, сумев развиться в ней в нечто более амбициозное, чем просто hors d’oeuvres, или закуска, для тираннозавров. И это, бесспорно, прекрасно – по крайней мере для той ветви на древе жизни, что отведена приматам, к которым мы принадлежим.

* * *

Незваные космические «пришельцы» могут быть разрушительными и даже смертельными для всего живого, где бы и как бы это ни происходило. Когда американские астрономы Кэролин и Юджин Шумейкер вместе с Дэвидом Леви открыли комету Шумейкеров – Леви 9 (одну из множества, носящих их имена), астрономы всего мира буквально приникли к окулярам своих телескопов. Почему? Да потому, что эта комета, как было вычислено, летела по орбите, которая неизбежно приводила ее к столкновению с Юпитером. Чтобы наблюдать это редкостное событие, астрофизики мира вооружились самыми большими и мощными телескопами, включая «Хаббл». И совершенно потеряли интерес ко всем ранее запланированным объектам наблюдения. Мы даже подключили к наблюдениям за кометой отправленный немного ранее для исследования Юпитера космический зонд «Галилей». На подлете к Юпитеру мощные приливные силы гиганта разорвали комету на части, создав «парад» из множества осколков – от A до W – малого размера, продолжавших лететь по прежней орбите. 16 июля 1994 года мы стали свидетелями первого из почти двух десятков столкновений осколков с Юпитером. Самый большой из них, осколок G, при столкновении выделил энергию, равную шести тератоннам (6 миллионов мегатонн) тротила, что в 600 раз превышает мощность всего имеющегося в мире арсенала ядерного оружия. Эти удары оставили в атмосфере Юпитера четко видимые «шрамы», каждый из которых превосходил по размеру Землю.

И это было красиво.

В космической перспективе нанесенные этими катастрофами ущерб и увечья практически незаметны. А их красота поражает больше, чем масштаб причиненных ими разрушений. Все это, однако, смертельно опасно. Правда, в тот день Юпитер остался цел и невредим и ничто на нем не погибло, ибо там нет ничего живого. Но столкнись осколки кометы с Землей, это привело бы к уничтожению всего живого.

Вероятно, грань, которую мы проводим между красивым и уродливым, зависит от того, насколько та или иная реалия вредит нашему существованию. Тарантул, например, своим укусом, пусть и не смертельным, может доставить человеку множество неприятных ощущений, и почти все мы интуитивно знаем об этом. Поэтому брюшко тарантула многим из нас представляется уродливым – но только не арахнологам, которые находят его красивым и привлекательным. Ну, а как насчет дракона с острова Комодо? Как насчет оравы кровососущих клещей или пиявок? А малярии? Или бактерий, вызывающих бубонную чуму? Или вируса оспы? Как насчет СПИДа? Спонтанных мутаций, приводящих к врожденным дефектам, раковым заболеваниям и другим болезням, значительно сокращающим срок нашей жизни в этой генетической лотерее? Все они – часть той же природы, вмещающей в себя бесчисленное множество объектов и сцен, которыми мы восхищаемся. Но ни один из этих паразитов не красуется на плакатах у стен церкви с цитатами из Библии. Оспа, малярия и бубонная чума – все они на протяжении веков убили свыше 1,5 миллиарда человек по всему миру. Это число намного превышает количество погибших во всех вооруженных конфликтах, когда-либо имевших место в истории нашего вида. Природа убила и убивает людей больше, чем мы сами. Эти мысли вряд ли (а, скорее всего, никогда) приходят нам в голову, когда мы восхваляем красоту окружающего мира.

А должны бы. Если бы они приходили нам в голову, мы были бы более честными перед самими собой и отдавали себе полный отчет о том месте во Вселенной, которое занимаем. У нас немало доказательств, что природа нисколько не заботится о нашем здоровье или долголетии. Мы наделены врожденными инстинктами, помогающими нам выбирать между тем, что может причинить нам вред, и тем, что может доставить нам удовольствие и удобство. А во Вселенной нет ни малейшего намека на то, что кто-то или что-то прибудет из космоса, чтобы спасти нас от земной природы или от нас самих.

Мы сами должны позаботиться о себе.

Ученые-медики разрабатывают вакцины против смертоносных вирусов. Архитекторы и строители возводят дома и сооружения, защищающие нас от катастрофических погодных условий. А в будущем ученые, работающие в области астродинамики, придумают системы, способные отклонять траекторию астероидов-убийц, летящих в направлении Земли. Вопреки негласным принципам, которых придерживаются «зеленые», не все то красиво, что естественно, и не все то естественно, что красиво.

Возможно, именно поэтому нашему миру нужны стихотворцы. Не для того, чтобы воспевать простое и очевидное, а чтобы помочь нам взять паузу и поразмыслить над красотой – красотой людей, мест и идей, то есть всего того, что мы в противном случае воспринимали бы как нечто само собой разумеющееся. Очевидно, что у простых истин простая красота. Просто красота! Прочтя стихотворение Джойса Килмера[18]18
  Joyce Kilmer, «Trees», Oatridge, accessed November 2, 2021, https://www.oatridge.co.uk/poems/j/joyce-kilmer-trees.php.


[Закрыть], сможете ли вы пройти мимо самого обычного дерева, не задумавшись о его молчаливом величии?

 
Нет лучшего стиха, чем тот,
В котором дерево растет;
 
 
Чей жадный рот, к земле припав,
Вкушает соки недр и трав;
 
 
Что, в небо ветви устремив,
Поет божественный мотив;
 
 
Что в зелени своих волос
Гнездо скрывает птах и ос;
 
 
Что спит под шубой снеговой
И под дождем шуршит листвой.
 
 
Создать стих может и глупец,
А дерево – лишь Он, Творец.
 

Американский поэт Джойс Килмер, уроженец штата Нью-Джерси, погиб на Западном фронте от пули немецкого снайпера в 1918 году. Он был одним из тех, кто умер не от руки Матери-Природы, а от руки другого человека.

И что в итоге это нам дает? Возможно, ничего. А возможно, все. Лично для меня, как человека, как ученого и как жителя Земли, самое прекрасное во Вселенной то, что она познаваема. Не потому, что это было кем-то начертано на небесных скрижалях и возвещено человечеству, а потому, что это так и есть. Лично для меня это является вершиной истины, и эта истина делает Вселенную самой прекрасной реальностью в мире.

2
Исследования и открытия

И их ценность для строительства цивилизации

Скептики и к исследованию космического пространства относятся скептически, полагая, что это слишком большая роскошь, и призывая общественность вначале решить чисто земные проблемы. Перечень социальных проблем за прошедшие десятилетия не слишком сильно изменился и по-прежнему включает в себя такие прогрессивные цели, как борьба с голодом и нищетой, развитие народного образования, уменьшение социального и политического хаоса и окончание всех и всяческих войн. Подобными призывами то и дело наполняются газеты и эфиры, и они поневоле привлекают к себе внимание, особенно на фоне десятков миллионов долларов, которые правительство США ежегодно тратит на космические программы. Эта тема особенно жарко обсуждается в Индии[19]19
  Simon Mundy, «India Critics Push Back Against Modi’s Space Programme Plans», Financial Times, August 27, 2018, accessed July 11, 2021, https://www.ft.com/content/edeb1846-a691–11e8–8ecf-a7ae1beff35b.


[Закрыть], стране, которая недавно удвоила свои усилия по исследованию космического пространства, даже несмотря на то, что 800 миллионов ее граждан прозябают в бедности. Причем половина из них – а это больше, чем все население Соединенных Штатов, – живет не просто в бедности, а в крайней нищете, среди мусора и грязи[20]20
  «Poverty in India: Facts and Figures on the Daily Struggle for Survival», SOS Children’s Villages, accessed July 11, 2021, https://www.soschildrensvillages.ca/news/poverty-in-india-602.


[Закрыть]. Странно, что те же самые скептики никогда не задаются вопросом, должны ли мы одновременно делать и то и другое: исследовать космос и решать проблемы общества. Увы, но перечень проблем, обременяющих мир, существовал задолго до того, как была потрачена хотя бы копейка на исследование космоса.

Давайте эксперимента ради унесемся на 30 000 лет назад и послушаем, о чем говорили наши далекие предки, обитавшие в пещерах. Те из них, кого давно снедает лихорадка исследований, отважились наконец заявить старейшинам племени: «Нам надоело сидеть в пещере, мы хотим посмотреть, что находится снаружи». Старейшины поступили мудро. Они посовещались, прикинули, какие, по их мнению, риски и выгоды ждут смельчаков, и ответили: «Нет. Мы решили так: прежде чем кто-либо выйдет наружу, нам нужно решить проблемы, накопившиеся внутри».

Довольно смешная, если не абсурдная ситуация, но именно такими представляются исследователю космоса доводы людей, требующих решить вначале земные проблемы, прежде чем позволить кому-нибудь устремиться на просторы Вселенной. И последнее замечание касательно наших троглодитов: они дышали свежим воздухом; они пили чистую воду; они питались органическими растениями и ели мясо вольно пасшихся животных… И тем не менее поразительно высокая смертность привела к тому, что средняя продолжительность их жизни едва достигала 30 лет. Ничего не попишешь – научный факт!

Если взглянуть на Землю в космической перспективе, то окажется, что она не более чем пылинка, затерянная в необъятных просторах бескрайней Вселенной. Ну а чем древняя пещера с ее обитателями отличается от Земли? По сути, ничем. Она так же затеряна в необъятных земных просторах. И тем не менее до того как мы впервые высадились на Луну, нам было известно о ней гораздо больше, чем первопроходцам XV или XVI века о целях их исканий. Мы знали о рельефе поверхности Марса и о том, где следует приземлять марсоходы, больше, чем полинезийцы XII и XIII веков знали о тихоокеанских островах, ждавших их где-то там, за горизонтом. (Они даже не знали, есть ли там вообще острова.) Мы тысячелетиями исследовали поверхность Земли, нанося реки, океаны, моря, озера, горы и материки на карту и завершив эти исследования открытием Антарктиды в 1820 году. А космическое пространство мы исследуем от силы семь десятков лет.

Возможно, если бы наши герои-троглодиты вышли тогда из пещеры, они смогли бы найти снаружи предметы, которые помогли бы им решить проблемы, накопившиеся внутри. Но, чтобы хотя бы заподозрить нечто подобное, им нужны были либо просветленный ум, либо предвидение. Они могли бы открыть разнообразные растения, которые можно было бы использовать в качестве лекарственных средств. Они могли бы обнаружить различные материалы (дерево, камень, кости), пригодные для изготовления орудий. Они могли бы отыскать дополнительные источники воды, пищи или новые убежища. Но что еще более важно, за стенами пещеры им открылись бы широкие перспективы. Не только новые места обитания, но и новые пути познания мира. Чтобы понять это, не нужно быть даже ученым. Как писал знаменитый американо-британский поэт T. С. Элиот[21]21
  T. S. Eliot, «Little Gidding», Four Quartets, 1942, accessed July 8, 2020, http://www.columbia.edu/itc/history/winter/w3206/edit/tseliotlittlegidding.html.


[Закрыть]:

 
Мы не бросим исследований,
И предел наших поисков —
Достигнуть исходного пункта
И узреть то же место впервые. [22]22
  Пер. с англ. Д. Сильвестрова.


[Закрыть]
 

Из всего написанного поэтом эти строки наиболее точно передают космическую перспективу.

Проблема еще и в том, что нам присуще линейное мышление, в силу чего мы склонны мелко мыслить и многое упрощать. Это не наша вина. Да, мы привыкли мыслить категориями аддитивности и множественности, поскольку не находимся под прессом эволюции, которая заставила бы нас мыслить экспоненциально. Экспоненциал – это число, возведенное в степень другого числа. Когда мы имеем дело с экспоненциалами, то описываемые ими количества и скорости растут (или уменьшаются) быстрее, чем мы успеваем это осмыслить. Возьмем простой пример. Вы можете выбрать одно из двух: получить 5 миллионов долларов сразу или получать в течение месяца некую сумму, которая в самый первый день равняется одному пенсу, но ежедневно удваивается. Большинство людей предпочтет взять сразу 5 миллионов и уйти, не связываясь с пенсами. Но давайте не будем спешить и как следует подумаем. Итак, мы получим пенс сегодня. Два пенса завтра. Четыре пенса послезавтра. Восемь пенсов послепослезавтра, и так далее. Насколько же мы обогатимся в конце месяца? Произведя несложный арифметический подсчет, мы установим, что в последний, тридцать первый, день месяца, мы получим на руки 10 737 418,24 доллара. А общая сумма пенсов за предыдущие тридцать дней составит 21 474 836,47 доллара. Такова сила экспоненциального удвоения.

А вот другой пример. Предположим, что в пруду завелась нежелательная водоросль, которая распространяется с поразительной быстротой, грозя захватить весь пруд. Каждый день площадь завоеванного ею пространства удваивается. Через месяц пруд уже зарос наполовину. Спрашивается: при такой скорости роста сколько дней понадобится водоросли, чтобы захватить весь пруд? Наш примитивный однолинейный ум выдает ответ: еще один месяц. Раз за месяц пруд зарос наполовину, то еще за один месяц он зарастет полностью. Но это неправильный ответ. Правильный ответ: один день. Не имеет значения, сколько времени понадобилось на то, чтобы пруд зарос наполовину. Если объем занятого водорослью пространства удваивается каждый день и она покрыла пруд наполовину, совершенно очевидно, что пройдет только один день – и она покроет его полностью.

Мощный кризис нашей экономической системы в 2008 году был спровоцирован хищническими кредитами под низкие проценты, но с плавающей кредитной ставкой. Кто знает, возможно, этого краха удалось бы избежать, если бы люди, которым банки выдавали кредиты, свободно справлялись с экспоненциальным вычислением. Они бы тогда мгновенно поняли, что любое повышение кредитных ставок неизбежно приведет их к банкротству, и отказались бы от кредита или значительно уменьшили его сумму.

Вспомните, как часто мы делаем простые линейные расчеты в уме. «Так, мы едем час и находимся уже на полпути к дому, значит, еще час – и мы дома». Вот вам пример простого линейного мышления. Но если исходить из подобных умозаключений, то вот вам фраза, которую в истории дорожных передвижений еще никто никогда не произносил и вряд ли произнесет:

Мы едем тысячную долю секунды и проехали уже одну трехмиллионную часть пути, так что нам осталось всего 2,999999 секунды, и мы будем дома.

И все же, когда речь заходит о космосе, астрономические величины, исчисляемые миллионами, миллиардами и триллионами, являются обычным делом. Хотя сферическая поверхность Земли настолько велика, что некоторые (до сих пор) считают, что Земля плоская, тем не менее по сравнению с Солнцем наша планета – карлик. Если бы Солнце было полым (а есть ученые, которые придерживаются такого взгляда), внутри него можно было бы разместить сотни планет размером с Землю, причем их движению по круговым орбитам внутри Солнца ничто не мешало бы. Но давайте заглянем вперед. Через 5 миллиардов лет, когда Солнце начнет умирать, оно пройдет через так называемую фазу красного гиганта, в ходе которой оно увеличится в размерах настолько, что поглотит орбиты Меркурия, Венеры и Земли. Другими словами, Солнце станет в 10 миллионов раз больше, чем сейчас. Сама же Солнечная система вплоть до астероидного пояса Койпера, лежащего за орбитой Нептуна, еще в миллион раз больше. Из умения постигать астрономические величины, коими измеряются расстояния во Вселенной, возникает сама душа космической перспективы – ее духовная энергия. А неумение постигать эти величины может помешать нашим попыткам проникнуть в глубины времени и пространства.

* * *

Однако дерзостью масштабных измерений отличается не только астрономия, но и современные биология и геология. Например, нам кажется, что эволюция видов, описанная Дарвином, совершается непостижимо медленно. Происходит это потому, что мы живем в лучшем случае только 100 лет и наш мозг противится тому факту, что процесс видообразования может длиться в тысячи или даже миллионы раз дольше, чем наша собственная жизнь. Поэтому мы быстро переходим от наших предков, млекопитающих грызунов, проворно шнырявших под ногами огромных тираннозавров 66 миллионов лет тому назад, к первым людям, в мгновение ока покрывая отрезок времени, составляющий лишь 1,5 % от 3,8 миллиарда лет, в течение которых существует жизнь на Земле. Ну и как, все еще кажется, что это было так давно? А хотите знать, что именно занимает много времени? Мощные геологические сдвиги (Гранд-каньон в Аризоне тому пример) и дрейф континентов, когда огромные массивы суши движутся по поверхности Земли примерно с той же скоростью, с какой растут ногти на руках и ногах. А вот мой любимый пример. Если принять футбольное поле за временную шкалу Вселенной, на одном конце которой Большой взрыв, а на другом – настоящий момент времени, тогда вся хроника человечества была бы размером с одну травинку на обширном газоне.

Сухопутные исследования долгое время соотносили с захватом и покорением земель, которые совершались могущественными колониальными державами, – факт, запечатленный в горьком афоризме Юлия Цезаря, произнесшего примерно в 45 году до нашей эры:

Veni, vidi, vici.

Сюда же можно включить и покорение неизведанных мест, Южного полюса или Эвереста, где стоят теперь флаги. И «покорение» мест, уже населенных людьми, радостно встречавших пришельцев. На память сразу приходит письмо Христофора Колумба королю Фердинанду и королеве Изабелле Испанской, написанное в 1493 году после его первого плавания в Карибское море[23]23
  «Columbus Reports on His First Voyage, 1493», Gilder Lehrman Institute of American History, accessed July 9, 2021, https://www.gilderlehrman.org/history – resources/spotlight-primary-source/columbus-reports-his-first-voyage-1493.


[Закрыть]:

Я обнаружил множество островов, населенных людьми. Я вступил во владение ими для нашего удачливого короля, сделав публичное воззвание и развернув его штандарт.

Высадившиеся на Луну астронавты «Аполлона-11» тоже водрузили там флаг – американский. Хотя прилагавшаяся к нему мемориальная табличка не походила ни на одну другую в истории сухопутных завоеваний:

ЗДЕСЬ ЛЮДИ С ПЛАНЕТЫ ЗЕМЛЯ ВПЕРВЫЕ СТУПИЛИ НА ЛУНУ. ИЮЛЬ 1969 ГОДА НАШЕЙ ЭРЫ. МЫ ПРИШЛИ С МИРОМ ОТ ИМЕНИ ВСЕГО ЧЕЛОВЕЧЕСТВА.

Теперь, после того как вся поверхность Земли исследована и нанесена на карты, а на Луне водружен земной флаг, наше стремление к исследованиям и открытиям должно простираться дальше, в Солнечную систему и за ее пределы[24]24
  Neil deGrasse Tyson, «Paths to Discovery», in The Columbia History of the 20th Century, edited by Richard Bulliet (New York: Columbia University Press, 2000), 461.


[Закрыть]. При наличии систем распространения идей, таких как научные конференции, рецензируемые научные журналы и патентные заявки, каждое следующее поколение сможет использовать открытия предыдущего поколения как отправную точку. Не нужно заново изобретать велосипед. Не нужно напрасно тратить усилия. Этот очевидный факт имеет глубокие последствия. Он означает, что наши знания растут в геометрической прогрессии, делая бесперспективными наши усилия предсказать будущее, опираясь на прошлое. И это заставляет нас думать, что все удивительные открытия и изобретения, случившиеся в течение нашей жизни, свидетельствуют об одном: мы живем в особое время. Именно такова характерная черта экспоненциального роста: каждый человек, в какой бы точке экспоненциальной кривой он ни находился, думает, что он живет в особое время. Нам часто приходится слышать выражение: «Чудеса современной медицины». И недаром. Ведь достаточно вернуться на 50 лет назад и заглянуть в саквояж тамошнего врача с его нелепыми пугающими инструментами и сомнительными лекарствами, чтобы преисполниться самодовольства при мысли, что мы живем именно в это, а не в какое-то другое время. Но и люди того времени тоже гордились уровнем прогресса своего поколения, особенно в сравнении с тем, где он был за 50 лет до них. Ни в одной точке этой экспоненциальной кривой ни один человек еще не сказал: «Боже, в какую отсталую эпоху мы живем!»

Давайте вспомним математические подсчеты из вышеприведенных примеров о пенсах и водорослях и спросим себя: каково же «время удвоения» в области исследований и открытий? Помнится, в 1995 году, когда я временно работал научным сотрудником в Принстонском университете, я решил, что было бы забавно заняться подобными подсчетами, взяв за исходную точку штабеля научных журналов, которыми были забиты полки астрофизической библиотеки в Пейтон-холле. В моей профессии самым важным и значимым органом печати является Astrophysical Journal, вот он-то и занимал большую часть библиотечных полок. Идеальный объект для моих подсчетов. Первый номер журнала вышел в 1895 году. Что я сделал? Я вытащил несколько журналов из середины штабеля и посмотрел, каким годом они датируются. Оказалось, 1980-м. Это означало, что за 15 лет, то есть с 1980 по 1995 год, было опубликовано столько же исследований в области астрофизики, сколько их напечатали с 1895 года. Но что было вначале? Я вытащил несколько журналов из середины штабеля между 1895 и 1980 годами. Они были от 1965 года. Следующая «серединная точка» пришлась на 1950 год, затем на 1935-й, а затем на 1920-й. Возможно, я ошибся, но не больше, чем на год или два, и только потому, что со временем журнал значительно вырос в объеме. Конечно, я измерял «время удвоения» пространством, которое журнал занимал на полке, хотя, если уж быть точным, его следовало бы измерять суммарной площадью печатных страниц. Но, как бы там ни было, урок, который можно извлечь из подобного эксперимента, ясен и очевиден.

Возможно, вы думаете, что преобладающая в академических кругах культура, которую можно выразить фразой «умри, но опубликуйся», привела к усилению давления на исследователей, заставляя их создавать и публиковать малоценные работы и искусственно повышая общую продуктивность? Ничуть не бывало. Рост числа публикаций обусловлен ростом числа самих исследователей и продуктивностью, вытекающей из массового сотрудничества их между собой[25]25
  Daniele Fanelli and Vincent Larivière, «Researchers’ Individual Publication Rate Has Not Increased in a Century», PLOS ONE 11, no. 3 (March 9, 2016), accessed July 10, 2021, https://journals.plos.org/plosone/article?id=10.1371/journal.pone.0149504.


[Закрыть]. Я бы скорее пришел к выводу, что пятнадцатилетнее «время удвоения» соответствует темпам развития в других областях научных исследований.

А что с изобретениями? С 2010 по 2020 год Ведомство по патентам и товарным знакам США зарегистрировало 3,5 миллиона патентов – больше, чем за предыдущие 37 лет, с 1963 по 2000 год[26]26
  «US Patent Statistics Chart Calendar Years 1963–2020», US Patent and Trademark Office, accessed July 19, 2021, https://www.uspto.gov/web/of ces/ac/ido/oeip/taf/us_stat.htm.


[Закрыть]. Поэтому и здесь все обстоит наилучшим образом.

Все это навело меня на мысль: а каково «время удвоения» современного общества? И как можно его рассчитать? Ответа ни на тот, ни на другой вопрос я не знаю. Но почему бы не попытаться произвести такой подсчет? Давайте взглянем на 30-летний период развития индустриального мира с 1870 года и сравним жизнь в начале этого отрезка времени с жизнью в его конце.

В 1870–1900 годах наблюдался огромный прогресс в области транспорта. Пароходы пересекают океаны за рекордно короткое время. В 1869 году в шпалу вбит последний «золотой костыль»: была достроена первая американская трансконтинентальная железная дорога в 3069 километров, связавшая центральные и западные штаты с побережьем Тихого океана. За этим последовали десятилетия, в течение которых население США активно переезжает с места на место, осваивая все новые пространства. В 1893 году среди многих других железнодорожных маршрутов начинает свой 2250-километровый пробег между Парижем и Стамбулом легендарный «Восточный экспресс». Железнодорожное сообщение вытеснило дилижансы и сделало их совершенно ненужными на многих направлениях. В середине 1880-х годов немецкий инженер Карл Бенц усовершенствовал двигатель внутреннего сгорания, в результате чего появился первый автомобиль. В 1885 году английский промышленник Джон Кемп Старли изобретает современный велосипед – да, да, тот самый хорошо нам знакомый велосипед, с двумя равной величины колесами и цепью, соединяющей педали с задним колесом. И в это же время в моду вошли воздушные шары с электроприводом, позволявшим перемещаться по воздуху.

Таким образом, повседневная жизнь в 1900 году оказалась бы совершенно неузнаваемой для любого человека, попади он в нее из года 1870-го.

А теперь самое время взглянуть на опубликованные в 1900 году прогнозы на 2000 год. Вот как представляли себе будущее люди в начале XX века. В этом отношении особо интересен сайт paleofuture.com, где публикуют материалы под заголовком «История будущего». Большинство прогнозов на будущее, появившихся в таких массовых изданиях, как Punch, Atlantic Monthly и Collier’s, представляли собой простые линейные экстраполяции того, что происходило в 1900 году. Знатоки считали, что электрический свет ждут радужные перспективы, но считали, что он будет применяться лишь в особых случаях. То же и с путешествиями по воздуху: полагали, что в будущем люди будут перемещаться на собственных воздушных шарах, даже Санта Клаус; ибо кому нужны волшебные олени, если есть аэростат. Не нужно забывать, что эти люди мыслили линейно, поэтому не стоит винить кого-либо из них за столь причудливые представления о будущем.