Текст книги "Приворот от ворот"

Глава 15

Вениамин

Переодевался я в бане, сполоснувшись холодной водой. Вспомнив причину моего омовения, застонал от осознания собственной несдержанности. Что она обо мне теперь подумала? Кем посчитала?

Я бы, наверное, не поддался ее сегодняшнему изучению меня, но…. Отголоски того страха, что я натерпелся сегодня, никак не проходили. Пусть я не хотел этого, но сделал ей больно. Я знал, что Полина очень негативно отреагирует на такую ситуацию и не должен был ее допустить. Другие женщины не должны ко мне прикасаться. Только она. Так она будет спокойна и уверена во мне.

– Вень, ты где? – Раздался голос снаружи, и я быстро застегнул чистые штаны.

На ходу надел футболку и вышел из бани. Полина стояла и внимательно меня рассматривала.

– Все хорошо. – Поспешил заверить ее.

Она недоверчиво фыркнула, но дальше расспрашивать не стала.

– У тебя садовый инвентарь где? – Поинтересовалась она.

– В мастерской. Сейчас принесу. – Улыбнулся ей и поспешил за инструментом, который убрал утром.

Вот только когда вышел, сжимая в руках черенки, услышал громкое возмущение.

– Да так же невозможно жить! Ну как же так? Кулаев, а ну иди сюда! – Скомандовала моя будущая жена.

Я подошел к калитке, которая разделяла сад и огород и остановился. Полина возмущенно смотрела на перекопанные ровные грядки.

– Что? – Спросил, игнорируя ее гневный взгляд.

– Ты издеваешься? Ты когда успел здесь все сделать? – Проорала она так, что пчел, залетевших с соседской пасеки, спугнула, и они, жужжа, покинули наш негостеприимный огород. – Венька, прекрати ухмыляться.

Я не виноват, что у меня губы сами в улыбке разъезжаются.

– А то что?

Поля прищурилась.

– А то изнасилую. – Пригрозила она.

Я тут же посерьезнел, вспомнив, как реагирую на ее прикосновения.

– Что ты хочешь здесь посадить? – Спросил, зайдя за калитку.

– Лук, морковку, картошку, зелень. Мама нам уже приготовила все. – Задумчиво пробормотала она. Я снова едва сдержал улыбку, потому что обычно брал семена у Любови Карповны. – И чем мне сегодня заниматься? – Всплеснула она руками.

Я пожал плечами.

– Чем хочешь?

Она окинула меня плотоядным взглядом, а потом перевела его за мое плечо.

– У тебя краска для яблонь есть? – Спросила она. Я кивнул. – Убирай инвентарь и выдай мне краску.

Послушно отправился добывать запрашиваемое. Краска безопасна, она не устанет сильно, окрашивая деревья. Принес ей баночку и кисть. Она радостно взвизгнула и направилась к деревьям. Я зашел в баню, где набрал воду и набросал в печь дров. Сильно не нагреется, но вода будет теплой. Набрал трав, которые планировал сегодня пустить на чай, принес их в дом и услышал звук телефона.

– Вень, там Артем к тебе лыжи намылил. И папа что-то говорил о визите к тебе. – Предупредила Анжелика.

– Спасибо. – Поблагодарил и поспешил на улицу.

К калитке подошел вовремя. Две машины подъехали к дому с разницей в пару минут. Первым подошел Артем Догилев.

– Спасибо. – Крепко пожал мою руку. – Крестным будешь? – Спросил.

Я задумался.

– Могу, – ответил, чуть помедлив.

Он благодарно кивнул.

– Дом перестраивать будешь, зови. – И развернувшись, пошел к машине.

Евгений Лаврентьевич, наблюдавший за разговором, тихо хмыкнул.

– Должников нарабатываешь опять? – В его голосе насмешки не было.

Пожал плечами.

– Люди все.

Шулетов засмеялся.

– Всех людей не пожалеешь. Ладно, отставим лирику. Машка где? – Посерьезнел он.

Я отвел взгляд.

– В деревне.

Евгений Лаврентьевич тихо хмыкнул.

– Сдавать не хочешь, значит. Не бойся, не прибью ее. Просто мне очень хочется знать, как она кордон вокруг карцера обошла, УАЗ гнала и за пределы части выехала? Если все это проделала одна взбалмошная девка, то любой диверсант справится. А потому, спрошу еще раз. Где она?

Я вздохнул.

– У Ворониных.

Командир прищурился.

– Это у каких? Тут три семьи с такой фамилией.

– Четыре скоро будет. – Вспомнил Петра с Натальей.

– Не важно. У каких? – Повторил он вопрос.

– Марья у моей мамы дома сейчас. – Услышал я голос подошедшей сзади Полины. Она обняла меня за спину одной рукой и вопросительно посмотрела на гостя. – Чай будете?

Евгений Лаврентьевич усмехнулся и покачал головой.

– Нет. Дела ждут. Спасибо за информацию. – И, повернувшись, направился к машине.

– Слушай, Кулаев. У тебя здесь не дом, а проходной двор какой-то. – Поставила она меня в известность.

– Тебе не нравится дом? – Тут же нахмурился я.

Она посмотрела на меня и покачала головой.

– Дом замечательный. А Догилев зачем приезжал? – Я пожал плечами. – Вень, хватит скрывать от меня свои темные делишки, ибо все равно догадаюсь. Ты Таню как-то спас? – Пришлось кивнуть. Полина слишком проницательна и догадалась бы в любом случае. – Ты баню затопил? – Поинтересовалась она, когда мы шли к дому. – Спинку потрешь?

Я замер и выдавил из себя хриплое:

– Нет.

Еще неделю назад была возможность, что я соглашусь на подобное предложение. Но сейчас…. Особенно после сегодняшнего…. Она разбудила меня… мое тело каким-то образом. Я сейчас крайне неадекватно на нее реагирую, поэтому нужно подождать до свадьбы. Определенно.

В баню мы ходили по одному. Сначала Поля, потом я. Даже, скорее, я туда сбежал, когда Полина явилась домой в одной полупрозрачной сорочке. Определенно, она испытывает мое терпение.

А еще до меня вдруг дошло, что, кажется, я полноценно влюбился. Если все время до этого, я чувствовал к ней уважение и тягу, как к личности, как к своему человеку, то сейчас эти чувства разбавили страсть и влечение. Я совсем пропустил тот момент, когда мое отношение к ней так сильно изменилось.

– Вень, ты меня боишься? – Спросила Поля, когда мы легли спать, и я перехватил ее руку, которую она хотела положить на мой живот.

Нервно фыркнул.

– Я себя боюсь, Поль. – Признался.

Полина тут же изобразила живейший интерес, села на кровати и включила ночник.

– Что ты боишься сделать? – Уточнила она.

Я тоже сел, пытаясь скрыть смущение.

– Боюсь сделать тебе больно. Боюсь сделать что-то не так. Боюсь…. – Мне на губы легла ее ладошка.

– Я поняла. – Задумчиво протянула она. – У тебя комплексы и страх перед неизвестным. Могу вылечить за полчаса. – Пообещала она.

– Как? – Приподнял брови.

Она окинула меня плотоядным взглядом.

– Физически.

Я вздохнул и откинулся на подушку.

– Нет. – Отказался от столь лестного предложения.

Поля надулась.

– Я ж как лучше хочу. – Проворчала она.

– Я тоже. – Ответил. – Больше всего на свете я боюсь жизни без тебя, так что рисковать не буду.

Она выключила ночник и привычно улеглась на мое плечо.

– Вень, я тоже боюсь, вообще-то. – Тихо призналась она.

– Свадьбы? – Спросил шепотом.

– Нет. – Она повозила носом по моей ключице. – Что ты найдешь моложе, красивее, сексуальнее.

– Не найду. – Коротко ответил.

– Почему ты так в этом уверен? – Как-то горько спросила она.

– Потому что не ищу, Поль. Люди не находят то, чего не ищут.

Она замолчала на какое-то время, но потом все-таки сказала.

– Но ведь я не искала себе жениха. – Неуверенно сказала она.

Я привычно положил руку на ее поясницу.

– Ты искала уверенность и надежность. – Не согласился. – И если бы ты была ко мне равнодушна, то у меня одного ничего бы не получилось.

Полина фыркнула.

– Чего-чего, а равнодушия точно не было. – Сообщила она. – Ты меня пятнадцать лет в снах доставал.

Утром, проводив Полю на работу, я собрался на свою. Нужно пару замеров сделать, но для начала я заглянул в контору, так как машина Артема стояла у ее крыльца.

– Да потому что вся бухгалтерия на мне! – Донеслось из кабинета. – Машки нет, ты, урод старый, ее заменить не можешь….

– Да потому что я не изучал экономику! – Послышался крик Гарина.

Я улыбнулся и пошел на звук.

– Тогда не мешай мне работать! Я должна сегодня зарплату людям выдать. – Огрызнулась Ольга, когда я вошел в кабинет.

– Опять перед мужиками будешь задницей крутить! – Проорал Толик.

Я поздоровался со стоящим у стены Артемом, который явно развлекался, глядя на этих двоих.

– Опять ревнует? – Спросил его тихо.

– Это у тебя задница, на которую отделочницы западают! Со всеми ли потаскался, потаскун? – Судя по мрачному лицу Гарина, Оля перегнула палку.

– Пошла вон отсюда. – Прорычал он.

– С радостью!

– Оба ревнуют, но упрямые бараны, не признают этого. – Тихо ответил Догилев, когда девушка выскочила из кабинета.

– Нет, ну вы видели? – Спросил нас взбешенный Анатолий. – Совсем охренела малявка.

– Может быть, ему сказать? – Задумался я.

– Не поймет, – покачал головой Артем. – Я тоже не догонял, почему Таня так меня задевает, пока не понял, что жизнь за нее отдам.

– Тяжело им будет. – Побормотал я.

– Еще как. – Согласился он.

– Ничего, что я тут стою и вас прекрасно слышу? – Взвился Гарин. – Я что, похож на педофила? Малолетки меня не привлекают! – Проорал он так, что и в бухгалтерии было слышно.

– Аутотренингом занялся? – Прозвучало от двери. Гек стоял и сверлил подозрительным взглядом замдиректора. – Могу хорошего психолога посоветовать. Она точно знает, как подавлять вспышки агрессии.

Толик почему-то стушевался. Возможно, потому что Корсаров был спокоен, как самка аллигатора в брачный период. То есть яростно сверкал глазами.

– Она первая начала. – Как-то вяло огрызнулся он.

– А ты, здоровый тридцатилетний мужик, промолчать не в состоянии. – Закатил глаза Геннадий. – Детский сад на выгуле. Оба!

Мы с Артемом переглянулись и направились на выход.

– Ведьму надо припахать. С ней в конторе как-то спокойнее было. – Признался Догилев.

– Андрей не отпустит. – Возразил я.

– Тогда Андрея вместо нее в декрет выгнать. От нее пользы в два раза больше.

– В три. – Подсчитал я.

– С Виталиком поговорю, пусть уговаривает, а то долго мы так не протерпим. – Кивнул Артем своим мыслям.

– Ну, наконец-то, приехали. – Виктория нас уже ждала на крыльце недостроенного дома, где сейчас трудилась одна из бригад. – Думала, в розыск объявлять.

– Я в отпуске. – Напомнил.

– У меня жена беременная. – Проворчал Артем.

– А я, по мнению некоторых, вешу семьдесят килограмм. Что теперь, из-за этого на работу не ходить? – Взвилась девушка, и добавила. – Хотя, на самом деле всего шестьдесят семь. – Посмотрев на наши улыбающиеся лица, рявкнула. – А ну работать! Догилев, звони на пилораму, пусть комплект везут. – И, скрылась в доме.

– Страшная баба. – Скривился Артем.

Я только плечами пожал и отправился замеры делать. Через полчаса Вика снова подошла ко мне.

– Вень, тут заказчик камин просит сделать. Организуешь через месяц?

Пришлось кивнуть. Зная Елизарову, она всю душу из меня вынет, если заказчик что-то не получит.

– Кирпич огнеупорный найдите. – Посоветовал.

Она вдруг самодовольно улыбнулась.

– Уже заказала. Рассеянный ты какой-то со своей любовью стал. Раньше бы все просчитал заранее. – Я согласился и посерьезнел. – Вень, – тут же нахмурилась она. – Проблемы с Полей какие-то?

Я покачал головой.

– Не с Полей. Со мной. – Признался.

– Та-ак, – протянула она, присаживаясь на доски рядом. – И что с тобой не так.

Я скривил губы.

– Я не знаю, как обращаться с женщиной. – Пришлось признаться.

Вика задумалась.

– Это Воронина тебе такое сказала? – Подозрительно спросила она.

– Нет. – Улыбнулся. – Полина говорит, что ее все нравится.

Вика нахмурилась.

– Так в чем дело то тогда? Чего ты паришься? Она тебя любит, ты ее любишь, а там сами тихонько разберетесь. – Она поковыряла носком кеды брусок. – Гораздо хуже, когда человек знает, как обращаться с женщиной, а вот любви нет.

Я понял, что она сейчас говорила про себя.

– Полюбит. – Только и сказал.

Она тут же прищурила черные глаза.

– Думаешь? Что-то я уже не уверена. Полгода уже просто ходит и облизывается. Никаких других признаков совместной жизни не подает. Утверждает только, что я очень хороший друг.

Я пожал плечами.

– Лучший супруг должен быть и лучшим другом, и лучшей подругой. – Выдал прописную истину.

Вика поморщилась.

– Так то супруг. А я не пришей к штанам рукав. Даже целовать меня не хочет. – Немного обидчиво сказала она. – А я же хоть немного привлекательная?

Я внимательно осмотрел ее. Не Поля, конечно, но очень даже ничего.

– Красивая даже. – Подбодрил.

– Вот и Артур так же говорит. А шагов никаких не предпринимает. – Вздохнула она.

– Вика. – Донеслось из дома. – Какие обои клеить будем?

Виктория встала и поплелась работать. Я продолжил делать пометки в блокноте. Так легче узор придумать.

На крыльцо вышел задумчивый Артем. Он как-то удивленно смотрел на свой телефон.

– Что? – Нахмурился я из-за нетипичного поведения Догилева.

– Да мне сейчас Виталик звонил. Говорит, что эти Машкины добивальщики в деревню вернулись. Спросил, где сеструху носит.

Я тут же поднялся с корточек и поежился от дурного предчувствия.

– Поехали. – Сбежал с крыльца.

– Куда? – Спросил он, но последовал следом.

– К Ворониным. Скорее всего, ее отследили. – Признался я.

Глава 16

Полина

Пациентов сегодня практически не было. Всего двое с утра и те дети. Огороды начались, не до зубов сейчас. В больнице все время шутят, что в весеннюю пору посадок ни одна бабулька еще не умерла. Зато после….

– Ты чего такая хмурая сегодня? – Спросила я задумчивую Наташку.

Она бросила на меня быстрый взгляд.

– Мать свою спроси.

Я насторожилась.

– Чего она опять вычудила?

Подруга тяжело вздохнула.

– Она вчера поздно вечером пришла ко мне, притащила какую-то светло-желтую тряпку и объявила ее моим свадебным платьем. – С обидой рассказала она.

– Поссорились? – Сочувствующе спросила.

Натка передернула плечами.

– Петька ее во двор выставил и отчитал. Вот чего ей неймется?

Я, поморщившись, представила, прущую напролом маму. Наверняка, она неимоверно давила на интеллигентную Наташку, если даже брат родительницу выставил. Кстати, почему она Машкой не занимается, а что попало делает? Заехать к ним что ли? Покосилась на телефон. Если позвонить, мама будет меня ждать и эту тряпку начнет мне впаривать. Пусть неожиданность будет. Посмотрела на часы. Одиннадцать. Вряд ли мама меня ждет в такое время.

– Нат, если кто-то придет – обезболь, и пусть меня ждут. Если что-то сложное – звони мне сразу. – Я быстро переодевалась.

– Да вряд ли сегодня кто-то будет. Сама ведь знаешь….

– Мало ли. – Пожала я плечами и выбежала из кабинета.

Уже пробегала мимо регистратуры, как меня окликнула санитарка-соседка.

– Поль, ты домой, аль к матери?

Я остановилась.

– К маме. Вас подвезти?

Она тут же засобиралась. Действительно, чего в больнице в такой день сидеть, коли можно на огороде возиться. Довезла за пять минут.

– Дай бог тебе здоровья. – Соседка тяжело вышла из машины. Суставы бы ей подлечить.

Я огляделась. У маминого дома стояла какая-то незнакомая машина. Мне там не развернуться, а ехать до конца улицы не хотелось. Потому оставила машину у дома санитарки и отправилась к маминому дому пешком. Не сахарная, не рассыплюсь. И вообще, чего я все на машине катаюсь, вон как ходить пешком хорошо.

Зашла привычным путем, через сарай и аккуратно, чтобы не зацепить хозяйственный инвентарь, стала пробираться к дому. Я уже была готова завернуть за последний угол, как меня что-то остановило. Я стояла и несколько секунд думала о том, что не так. Потом поняла: пахнет дорогим мужским парфюмом. Так как Венька не пользуется ничем, кроме детского мыла и пены для бритья, то от таких запахов я отвыкла. Поэтому мозг и среагировал на резкий аромат, как на что-то чужеродное.

Осторожно подкралась к повороту и выглянула. Спиной ко мне рядом с дверью, ведущей в дом, стоял огромный лысый мужик. Причем, стоял расслабленно, но под расстегнутой ветровкой я заметила кобуру. Из дома послышался громкий женский вскрик. Мама бы молчала, как партизанка, при любом случае. Значит, орет Машка.

Осторожно попятилась и проверенным маршрутом принялась отступать. Где-то в предбаннике у отца ружье хранилось. Мама несколько патронов давным-давно солью зарядила на всякий случай. Кажется, случай представился.

До бани добралась за пару минут, так как в нее тоже был вход из пристройки. Отец людей не любил, и показываться им на глаза лишний раз не имел никакого желания, потому и настроил тут переходов и лабиринтов. Зашла в предбанник, открыла стальной сейф и вытащила старенькую двустволку. Нашла коробочку с надписью «Соль», запихнула в карман, проверила наличие патронов в ружье и поторопилась обратно.

Мужик стоял на месте и явно не ожидал посетителей со стороны построек. Он следил за главным входом в дом. В доме был слышен грубый мужской голос, а значит их, как минимум, двое. Если выстрелить сейчас, то подельник услышит, и дома останутся заложники. Придется действовать по обстоятельствам. Мне всегда говорили, что рука у меня твердая, а потому в своих действиях я не сомневалась. Схватила ружье за ствол, замахнулась и со всей дури опустила приклад на голову незваному гостю. Послышался глухой удар и мужик, как в мультике, медленно развернулся ко мне. Увидев растерянную меня (я-то думала, что он должен сразу упасть), закатил глаза и тяжело осел на крыльцо. Я протяжно выдохнула, взвела курок и поторопилась в дом, где орал второй мужик.

Порадовалась, что Петька недавно смазывал дверные петли, потому что дверь не скрипнула, когда я вошла.

– Где мои бабки? – Верещал второй гость. – Только ты, кроме шефа, знала, номера счетов. Ты не могла их не снять. Говори, где деньги?

– Да пошел ты, – прохрипела Марья сорванным голосом.

– Убью ведь сучку. – Ухмыльнулась бандитская рожа.

– Ты и так убьешь. – Машка это явно осознавала.

Я заглянула в комнату, где они расположились, и заставила себя не издать ни звука. Машка сидела привязанная к стулу, избитая и полуголая. На лице живого места не осталось, а груди имелись несколько тонких ножевых порезов. Видно, что плакала, но взгляд у нее был несломленный. Она меня заметила, но виду не подала. Мужик шагнул к ней, схватил за подбородок и ткнул ей дуло пистолета в щеку. Я разозлилась. Издеваться над девчонкой может только садист со стажем. Такой жить не должен, не то что устраивать пыточную в доме моей матери.

Места для полноценного замаха в маленькой комнатке у меня не было, поэтому я решила стрелять. Прицелилась в спину придурку и, зажмурившись, нажала на курок. Раздался оглушительный выстрел и меня отдачей откинуло спиной на дверной косяк. Черт, синяк будет на плече и на спине, кажется, тоже. Мужик заорал, как резанный, и выронил пистолет из руки. Машка, до этого выглядящая, как жертва автоаварии, вдруг с улыбкой поднялась вместе со стулом и заехала ногой дезориентированному мужику по уху. И как только дотянулась? Мужик что-то прохрипел и повалился на пол.

Я бросила ружье в сторону и подбежала к Догилевой. Ее руки были стянуты веревкой. Нашла на полу нож, который был весь в крови, и принялась пилить им веревки, так как руки девушки уже посинели.

– Вовремя ты. Я как раз все вытянула из него. – Прохрипела она, морщась от боли в руках.

– Мама где? – Спросила я, глядя, как она растирает запястья.

– Этот, – она пнула валяющегося на полу мужика, – в подпол ее закрыл.

Я прикинула, что если мама расконопатила выход в огород, то ее там давно нет. Помогла Марье связать обессилевшего мужика, второго мы так же связали и оставили на крыльце, а потом я отправилась на кухню и вытащила монтажку, которую продели в петлю и зафиксировали. Открыла западню и с удивлением уставилась на Варьку, сестру двоюродную, которая сидела на ступеньках с крайне скучающим видом.

– А мама где? – Подозрительно спросила выбирающуюся на свет белый сестру.

– Так она к дяде Мише побежала. Встретила меня в огороде, попросила посидеть здесь вместо нее. – Пожала она плечами.

– Значит, скоро помощь прибудет. – Выдохнула я и отправилась в комнату, где сидела бледная Марья. – Ты как?

Она поморщилась.

– Кажется, внутренние органы отбиты. Сейчас братья приедут, отвезут меня куда-нибудь.

Я кивнула и помогла ей улечься на диване. Мы с Варькой никуда Машку не дотащим на себе, а ее дергать лишний раз смысла нет. Посмотрела на живот девушки и ужаснулась. Тот был одной большой гематомой.

– Маш, он не успел… ну… изнасиловать? – Спросила ее.

Машка хмыкнула и тут же скривилась от боли. Видимо, преступников она помогала связывать на голом энтузиазме и адреналине.

– Нет. Я его раньше довела, чем он решился. Поэтому, бил только. Такие, как он размножаться не должны. Вот Веньку бы твоего размножить, или Корсарова. Я даже на Артура согласна….

– А на Хохрикова? – Попыталась отвлечь ее от боли.

– Э-нет. Ему детей и семью подавай сразу. Мне бы кого-нибудь… без особых надежд и обязательств. Страдальца за правое дело. – Пояснила она. – Я б утешила.

– Поля! – В дом вбежал Венька.

И как он узнал, что я здесь? Он влетел в комнату и, перепрыгнув приходящего в себя изувера, сжал меня в объятиях. Варька, уже получившая приглашение на свадьбу, с облегчением выдохнула, когда увидела мужика, который защитит, если что.

– Э, а меня чего никто не обнимает? – Донеслось с дивана.

Вениамин тут же бросил быстрый взгляд на пострадавшую.

– Где прокололась? – Спросил он ее, не отпуская меня от себя.

– Позвонила не тому человеку. – Догилева скривила губы. – Зато теперь знаю, кто крыса.

В комнату вошел Артем, пнул носком ботинка заскулившего бандита.

– Я Шулетову позвонил. Этих сейчас заберут. – Кивнул он на мужика. – А тебя бы в больницу. Опять, наверное, ребра сломаны.

Он шагнул к Машке и без каких-либо усилий подхватил на руки. Мы с Венькой быстро направились за ним.

– Варь, присмотришь? – Спросила сестру, которая взяла упавшее на пол ружье.

Она кивнула. Зря я переживала, во дворе дома мы встретили перепуганную маму и дядю Мишу, который перебросился с Венькой парой слов и поспешил в дом.

– Я поведу. – Предложила.

Артем кивнул и с помощью Вениамина забрался на заднее сиденье своего внедорожника. Ключ был в зажигании, видимо парни очень торопились нам на помощь.

– Как ты догадался? – Спросила своего жениха, который сел рядом на пассажирское сиденье.

– Слишком тихо было. – Пожал он плечами. – Я предполагал, что она на месте не усидит.

Уникальный человек.

Машина была для меня непривычной, поэтому вела я очень аккуратно. К приезду в больницу Марья уже потеряла сознание. Я очень боялась, что у нее внутреннее кровотечение, а потому сразу побежала к Николаю Ефремовичу. Мужики поспешили за мной.

– Оперировать нужно. – Хирург после пальпации приказал медсестре готовить операционную. – Очень похоже на разрыв селезенки. Лапароскопию нужно делать.

Мы остались во внешнем коридоре, так как в операционную нас никто не пустил бы. Вскоре к нам присоединились Виталик с Надей и Александра Алексеевна.

– Что случилось? – Прибежала Наташка. – Мне в регистратуре сказали, что ты здесь.

Я вполголоса рассказала все, что знала.

– Вот коза! – Выругался Виталик, когда дослушал рассказ. – Говорил же ей, что могу счета закрыть. Нет, самостоятельная слишком.

Надя положила руку на его плечо, и он замолчал.

– Она крысу искала. – Напомнила я.

– Она сейчас на операционном столе, откуда может встать инвалидом. – Строго посмотрел на меня Догилев. – Поведение, как у подростка. Ремня бы ей всыпать.

– И так сегодня всыпали. – Принялась я ее защищать. – Дайте ей хоть немного свободы.

– Я ее и не ограничиваю, просто интересно, что она еще от нас скрыла, и кто ее в следующий раз придет убивать. Эти явно были профессионалами. – Вспылил Виталий. – В следующий раз будут киллеры.

– А Якову позвонили? – Принялась отвлекать мужа Надя.

Догилев надулся, но телефон достал. Набросал сообщение и отправил. Из операционной вышла медсестра.

– Первая отрицательная группа есть? – Просканировала она пространство.

Артем встал и вместе с медсестрой зашел за дверь.

– Это плохо. – Александра Алексеевна прижала руки к груди. – Кровотечение сильное, значит.

Мы с Наткой переглянулись.

– Николай Ефремович и не таких вытаскивал. – Возразила я.

– Все хорошо будет. – Сказал Венька, и почему-то его слова успокоили окружающих больше, чем мои.

Подсела к Кулаеву и положила голову ему на плечо. Устала я что-то, как не знаю кто. Через десять минут в коридор вбежал лысый рыжебородый мужик.

– Где она? – Кинулся он к нам.

– На операции. – Мрачно ответил Виталик.

Лысый протяжно выдохнул и с облегчением выматерился.

– Живая, значит. – Вынес он вердикт и как-то хищно посмотрел на дверь.

– Яш, чтобы Машку добить, нужен отряд, как минимум. А тут всего пара уродов. – Тихо хмыкнул Догилев.

– Оклемается, я ей устрою. – Кровожадно оповестил нас этот самый Яков. – Месяц на задницу не сядет.

– В очередь вставай. – Проворчал Виталик.

Еще через пять минут в коридор, где и так ужен было полно народу, широким шагом вошел Евгений Лаврентьевич и жестом позвал меня на пару слов. Вениамин вышел со мной.

– Тебя бы допросить по форме, – проговорил командир, когда мы зашли в пустой кабинет главврача. Венька сверкнул глазами. – Но не будем усложнять процесс. Рассказывай, зачем размозжила череп одному бандиту, а второго расстреляла мелкой дробью?

Я опешила.

– Там же соль быть должна была. – Принялась оправдываться.

Шулетов покачал головой.

– Дробь. У мужика болевой шок. Ты хоть знаешь, что стреляла в бывшего губернатора соседней области? Мужик жутко интересный был. Столько всего за ним тянулось….

– Был? – Побледнела я. – Он что, того… этого…?

– Лида ему там вколола что-то, он в сознании, но шансов мало. Его сейчас допросят, а там видно будет. Она пока мужика с проломленной башкой в чувство приводит. Это надо же полголовы снести. Прикладом била?

Я кивнула.

– Я не хотела так сильно. – Села на ближайший стул. – Но они же…. Они же Машку убивали. Пытали. Она в ножевых вся, разрыв селезенки, на теле живого места нет.

Венька подошел и обнял меня за плечи.

– Ты все правильно сделала. – Подбодрил он меня. – Мы могли не успеть.

Я вздохнула.

– Но ведь люди умереть могут.

Евгений Лаврентьевич внимательно посмотрел на меня.

– Это не люди, Полина. Эти уже давно всю свою человечность в унитаз слили. Не дергайся из-за этого. – Посоветовал он мне. – А теперь детально расскажи мне, вплоть до разговоров, что там произошло.

Я зажмурилась, переводя дыхание, и принялась рассказывать. Венька убежал в аптеку, купить воды и успокоительного для меня.

– А потом Веня с Артемом приехали. – Закончила я рассказ.

– Теперь ясно, почему нас встречала девушка с ружьем наперевес. Сестра, значит. – Я кивнула. – А по поводу счетов Марья больше ничего не говорила?

Я помотала головой.

– Нет. Только этот, в кого я стреляла, орал, что она точно все знала про счета, где его деньги лежат. А у Машки в это время лицо такое… загадочное было.

В это время Вениамин вошел в кабинет и протянул мне бутылку с водой и таблетку пустырника.

– Машка не снимала ничего со счетов. У нее денег даже на машину не было. – Отозвался Кулаев.

Евгений Лаврентьевич побарабанил пальцами по столу.

– То есть она из чистого альтруизма вызвала огонь на себя, чтобы оставшиеся на свободе жулики клюнули на нее. – Вынес вердикт командир. – Да я ее в карцер на месяц посажу, будет знать, как жизнью рисковать!

Мы с Венькой переглянулись. Мда, сколько народу переживает за одну взбалмошную Машку. Спрятать ее, что ли, от праведного гнева? У мамы. Та ее хоть одна пилить будет, а не вся деревня сразу.

– Машка хорошая. – Вступилась за нее.

– Угу. – Проворчал мужчина. – Дура только.

Когда мы вышли из кабинета, все Догилевы, включая Анжелику с Андреем, уже толпились в холле больницы. Артем тоже был тут. Даже Корсаровы пришли.

Николай Ефремович вышел и был слишком хмурым.

– Так, девушку спасли, селезенку ушил, на порезы наложил скобки. Но скажите мне, откуда у нее признаки нескольких сотрясений, неправильно сросшиеся ребра, трещина в кости таза? И почему у нее вырезана матка в столь юном возрасте? Ее что, всю жизнь пытали?