Текст книги "Добыча зверя"

– А мама? – Тихо спросила девочка.

– А моя еще хуже твоей, родила и бросила с отцом. Хотя, это и не самый худший вариант. Отец меня любил. – Открывать часть своей жизни подростку было легче, чем Янке рассказывать. Да и жизнь у девочки тоже сахаром не назвать было.

– А у тебя теперь совсем родственников нет? – Тихо уточнила она.

– Есть двоюродная тетка отца. Я к ней иногда заезжаю. Но остальных я даже не знаю. Никто с нами особо общаться не хотел. Что с нас взять-то? Живем в лесу, деньги здесь не абы какие, поживиться от нас нечем. – К концу рассказа со смородины мы уже перешли на листья малины. – Да и чужие мы всем были. Даже в поселке меня до сих пор никто не принимает за нормального человека.

– Но тетя Яна тебя любит. И мама Ира тоже. И папа о тебе хорошо говорит. – Не согласилась Неля.

Я поморщилась.

– Не любовь это. Они меня уважают. Любовь – это немножко другое. Это когда ты ради другого человека готов жизнь положить. А все остальное – это дружба, привязанность и уважение. Сегодня есть, а завтра нет. – Терпеливо пояснила я.

Девочка несколько минут задумчиво щипала листья.

– Тогда я тоже хочу, чтобы меня просто уважали. Я не хочу, чтобы за меня кто-то умирал. – Вдруг выдала она.

Я понимающе кивнула. Вот и я не хочу, чтобы за меня кто-то подох, а потом мне же это в вину выкатили. Знаю я этих вечных жертвенников.

– Идем по этой тропинке. – Не стала я развивать тему. Рано ей еще об этом думать. О своем жизненном статусе она потом заморочится, когда постарше станет.

Тропинка была почти незаметной. Я редко здесь ходила, потому что вела тропка к позапрошлогоднему бурелому, который невозможно убрать, если только у тебя нет вертолета. А тяжелую технику в лес пускать себе дороже. Иногда я разрешаю поселковым забрать там дерево-два на собственные нужды, но пилить их приходится на месте, и мужики таскают это все на себе. Или зимой на снегоходе. Как уж получается.

– Стой! – Я резко остановилась и схватила Нелю за рукав.

Сначала сама не поняла, что меня так напрягло. Подумаешь, ветка отломлена, а под деревом мох расшевелен. Кабаны и не такое могут. Вот только не было здесь отпечатков копыт и помета. Да и вообще эти хрюхи сейчас у реки стараются пастись, потому что их Валера весной перепугал до смерти, пока носился за ними по лесу с голодухи.

– Там цепь. – Тихо прошептала Неля, указывая на место рядом с елкой.

Я аккуратно подняла кончик цепи и потянула за него. Мало ли что там на другом конце. Я так как-то гранату нашла…

Оказалось, что все куда прозаичнее. На другом конце цепи нашелся такой же гладкий капкан, в который вчера угодил лысый неудачник.

– Стой здесь и не двигайся. – Посмотрела я на девочку, а сама нырнула за елку и осмотрелась. – Барсик, – позвала, – ищи.

Енот осторожно пролез ко мне и принялся принюхиваться. Потом, высоко поднимая лапы, полез в кусты малинника, стоящие чуть левее. И уже оттуда послышалось тявканье. Я вздохнула. Придется теперь и мне лезть в колючие кусты. Но делать нечего.

Барсик стоял сразу за кустом, так что пришлось подвинуть мохнатую пятую точку, чтобы пролезть к более открытому месту. И что тут у нас? Фильтр от сигареты. Судя по тому, что он совершенно сухой, то он сегодняшний. Роса на него не падала. А кто тут у нас такой курильщик? Все местные знаю, что если пожаловать в мой лес с сигаретами, то заставлю сожрать всю пачку. Хомяков тоже не курит, в этом я уверена. Мишка вряд ли в лес ходил. Да и курит он другую марку. Кстати, нужно предупредить, чтобы бросал. В своем лесу я подобного поведения не потерплю.

Выводы были неутешительными. В моем лесу завелась какая-то тварь, и этого паразита мне придется из нормальной экосистемы вытравливать. С Нелей под боком этого делать не хочется. Придется недельку подождать. Надеюсь, что за это время не произойдет ничего непоправимого.

Я выползла из куста, поднялась на ноги и отряхнулась.

– Так, малиновых листьев нам хватит. Сейчас мы обезвредим капкан и отправимся домой. Там на берегу нужно будет еще полезной травы нарвать. – Я стряхнула с плеча веточку.

– А как мы будем обезвреживать капкан? – Тут же оживилась Неля.

Я осмотрелась и нашла тяжеленький камень, лежащий неподалеку. Прицелившись, бросила в центр открытого капкана. Тот захлопнулся, подскочив почти на полметра.

– Ого! – Восхитилась девочка. – А я думала, что ты из ружья по нему стрельнешь.

Я ласково погладила приклад висящего на плече оружия, которое уже автоматически всегда брала с собой.

– Вот еще… патроны тратить. – Фыркнула и, подняв тяжеленький капкан, отправилась в обратный путь.

Домой мы пришли раньше, чем я планировала, так что я, быстренько забежав в дом и оставив оружие, повела Нелю к своему огородику. Пусть посмотрит, как картошка на самом деле растет. Да и для гербария соберет какого-нибудь одуванчика.

На берегу мы пробыли до вечера, а потом на небольшой полянке у дома развели костер. Маленький и в специальном очаге, чтобы ничего не загорелось. За этим я всегда строго слежу.

– Степ, у тебя тут так хорошо. – Вздохнул ребенок, сидя на низком чурбаке.

Она, запрокинув голову, разглядывала постепенно темнеющее небо. Звезды сегодня были особенно хороши.

– Завтра дождь будет. – Предрекла я, вытаскивая из золы запеченную картошку.

– А как ты узнала об этом? – Неля живо повернулась ко мне.

– А ты не помнишь, что солнце в облако село? – Хмыкнула я. – С берега это хорошо было видно.

– И что? Солнцу нельзя за облаком быть? – Не поняла она.

Я поморщилась. Ну что взять с городской девочки? Откуда она знает, что ветер сегодня с запада, а значит тучи оттуда придут ночью, а по пути напитаются туманами? Ниоткуда. Значит, сворачиваем тему.

– Ешь. – Протянула ей черную от золы картофелину, а сама принялась разметать костер. Интересная меня ждет неделька.

Глава 6

Роман

Мы с Михаилом с подозрением смотрели друг на друга. Глеб вчера привез еды, и мы ее благополучно съели. А сегодня с раннего утра за окном шел проливной дождь и ехать за какой-то готовой едой совсем не хотелось.

– И кто будет сегодня готовить? – Я отвернулся и положил в кружку пару ложек растворимого кофе и налил кипяток.

– Я не умею. – Парень отступил от стола на шаг.

– А как ты до сих пор жил? – Нахмурился я. – Ты ведь уже год как в казарме не живешь. – Припомнил.

– Так… мама готовит. – Дернул он плечом и покосился на плиту.

Я вздохнул и подвигал поврежденной ногой под столом. Болит… зараза. Да и плечо ноет слегка. Из-за погоды, наверное.

– Ладно. На диване лежит поваренная книга. Тащи сюда. – Решил я.

Жрать хотелось, аж зубы сводило. И кофе совершенно не помогало против урчания в желудке.

– Эта? – Мишка вернулся и протянул мне книгу.

– Как будто здесь другие есть. – Проворчал я и принялся листать очень полезное пособие для голодающих. – Можем макароны отварить. – Нашел я очень простой рецепт.

– Мяса бы. – Подал голос парень.

Я бросил на него тяжелый взгляд.

– Открывай морозилку. – Приказал. Мишка послушно открыл дверцу. – Видишь упаковку замороженных котлет? Вот сейчас мы будем их жарить. А еще сварим макароны. – Не оставил я первоначальную идею.

– А ты умеешь? – Нахмурился он.

– Нет. Но мы же будем учиться. – Оскалился я и потер ноющее плечо.

Через сорок минут я уже не был так уверен в успехе. Котлеты основательно подгорели, а макароны разварились, но отступать я не был намерен.

– Ты думаешь, что это вкусно? – Мишка потыкал вилкой подгоревший бок котлеты.

– Это съедобно. – С уверенностью ответил я.

– Мне кажется, что здесь нужен майонез. – Скривился парень.

– Зачем? – Я попытался наколоть на вилку макаронину, но та соскальзывала. Да и вообще была больше похожа на медузу какую-то.

– Потому что с майонезом можно съесть все. Даже сено. – Убежденно ответил он и, поднявшись из-за стола, открыл холодильник.

Майонез у нас нашелся. Глеб вчера привез. Видимо подозревал, что у нас могут возникнуть проблемы с питанием.

Щедро сдобрив получившийся завтрак, мы принялись за еду. В принципе, получилось неплохо. Но не шедевр, конечно. Супы у меня лучше получаются.

– Я пойду и проверю Нелю. – Парень поднялся из-за стола и пошел к выходу из домика.

Блюдо он не доел. Наверное, рассчитывал на то, что его Степанида покормит. Ага, разбежался. Эта ведьма ни о ком, кроме себя, не думает. Я даже удивлен, что Глеб решился родную дочь в логово этой психованной отправить.

– Иди. – Махнул я рукой и с тоской посмотрел на улицу. В такую погоду хороший хозяин собаку не выгонит…

И чем же мне сегодня заняться? Бороду я уже брил, лес разведывал и даже на медведе покатался. Попьянствовать даже получилось. Неплохой у черноглазой ведьмы самогончик, кстати. Надо бы еще раздобыть.

А чего я еще здесь не делал? Я решительно встал из-за стола и похромал на улицу. Самое время баньку сегодня истопить. А что? Сейчас проверю есть ли дрова, потом придет Мишка и натаскает воду с реки…

Никого ждать даже не пришлось. Водопровод по-буржуйски был проведен и в баню. Это было хорошо, потому что и дров было вдоволь. А так как костер я разводил более, чем мастерски, а в теплых палатках при учениях на севере ставилась буржуйка, то и растопить печь для меня не было проблемой. Эх, жаль, что снега сейчас нет. После баньки, да в снег бы… Хотя…

Я вышел из бани, где уже становилось тепло, и похромал к реке. Дорожка скользкая, конечно, но это того стоило. Тяжелые капли летнего дождя часто лупили по спине, обтянутой тканью футболки.

– И чего я должен ждать? – Я покосился на маленькую гидроэлектростанцию и решительно принялся стаскивать с себя одежду. Подумаешь, повязки намокнут. Перевяжу как-нибудь.

Раздевшись догола (а кто меня здесь увидит? Да еще и в такую погоду…), я с воплем бросился в воду. Холодная, зараза.

– Твою батарею! – Радостно объявил я стукнув зубами и нырнул с головой. Эх, хорошо!

Я всплыл дельфинчиком ровно в тот момент, когда на берегу появились люди. Ну…, как люди… Степанида с ружьем. Что она здесь делает, кстати?

В это же время мой организм выбрал момент для того, чтобы скрутить покоцанную недавно ногу судорогой. Я от неожиданности даже под воду ушел, так как боль была адская. Но вынырнул быстро, и полминуты не прошло. Я и без ног до берега доплыву. Я хорошо плаваю.

– Придурок! – Услышал над ухом, когда всплыл, и почувствовал, как меня обхватывают рукой за шею и тянут в сторону суши. – Господи, когда ж ты сдохнешь уже?

– Ч-через пару д-дней, – попытался сказать, но замерзшие губы не слушались.

– Ты точно столько не протянешь. – Фыркнула она и одним движением втащила меня на деревянный мосток. – Какого… ты голый? – Взвизгнула она, когда разглядела меня полностью.

Ну да, похвастаться пока нечем. Вода-то ледяная. Там у любого все не очень презентабельно выглядеть будет.

– Хотел почувствовать единение с природой. – Просипел, стараясь замерзшими пальцами размять ногу, но сделал себе еще больнее.

– Единение с мозгами почувствуй, придурок! – Посоветовала она и бросила в меня моей же промокшей одеждой. – Натягивай трусы и идем в баню. Перевяжу тебя. А то в доме Неля, а ты тут разгуливаешь в чем тебя отец заделывал.

Я еле натянул трусы, но ногу нещадно дергало. И чем я думал, когда в воду лез? Что за полоса невезения у меня в последнюю неделю образовалась? Как проклял кто…

– Я не дойду. – Я попытался встать, но получалось плохо.

За моей спиной клацнуло поднятое с земли ружье.

– Если ты сейчас не встанешь, то я тебя сейчас здесь же пристрелю. Из жалости. Чтобы не мучился. – Хмыкнула она.

Я нехотя поднялся и посмотрел на дорожку.

– Поможешь? – Принялся взывать к ее здравомыслию.

Степанида что-то пробормотала сквозь зубы, но под мое плечо поднырнула. До бани мы шли минут пять. Благо близко было меня тащить. Даже не представляю, чего это стоило мелкой пигалице. Вот же упертая…

– Садись. – Сгрузила она меня на лавку в уже достаточно прогретом помещении. – Сейчас приду.

Она вышла из бани, а я поймал себя на мысли, что сижу и глупо улыбаюсь. Теперь я понимаю, как военные медсестры могли здоровых бугаев с поля боя вытаскивать. Такие же упрямые были, как эта.

Степанида вернулась через пять минут с уже знакомым мне чемоданчиком и со стопкой сухой одежды для меня.

– В сумке рылась? – Прищурился я, вытянув ногу.

– Вот еще! – Тут же возмутилась ведьма. – Делать мне больше нечего. Миша выдал то, что откопал.

Я недовольно скривился.

– Лучше бы ты порылась. Все же женский пол…

– Потолок. – Прервала она мои рассуждения. – Где ты тут женский пол нашел?

Я внимательно осмотрел ее с головы до ног и как будто впервые увидел. Шикарные волосы, заплетенные в тугую толстую косу, с кончика которой теперь капала вода. Брови тоже черные, прямые, вразлет. Глаза большие и чуть вытянутые, как у кошки. Тоже черные. Опушенные длинными ресницами, которым позавидует любая городская фифа. Губы, сейчас упрямо сжатые, но естественно красные. Сами по себе. И румянец на щеках естественный. А то попалась мне как-то одна оштукатуренная, отплевывался потом полночи.

Усилием воли прервал ненужные мысли и вновь сосредоточился на сидящей передо мной на корточках девушке. И фигура у нее ладная. Ничего выдающегося, но вся сильная, гибкая и хлесткая, как молодая ветка ивы.

– Ты женщина. – Удовлетворенно заявил, оценив всю представленную красоту. Эх, если бы не поганый характер этой местной жительницы, я б за ней приударил. И не только…

– Ой, заткнись, а! – Я даже не заметил, как она мне бинты на ноге размотала, намазала мазью и замотала все обратно. – Ты что, баб никогда не видел? – Фыркнула она, принимаясь за плечо.

– Так то бабы. – Я отлепился от стены, чтобы ей было удобнее. – Их много, и они везде. А вот женщины в наше время – штучный товар. А ты еще и на внешность ничего такая…

Степанида резко приблизила свой нос к моему лицу.

– Ты пил что ли? – С подозрением спросила она. – Или кольнулся чем?

– Не пил. – Я смотрел в ее чернущие глаза и пытался понять, почему она мне раньше так не нравилась. Ах, да. Характер. Но ведь ежели притереться, то и это будет нестрашно. Наверное. Так, кажется, что я не о том думаю. Ладно, она мне вдруг нравится стала, но я-то ей противен со всеми вытекающими… – Ты тоже мокрая. Раздевайся. – Выдал, не придумав ничего умнее.

– Ты там в реке о дно головой не бился, случайно? – С подозрением спросила она, накладывая чистую повязку на мое заживающее плечо.

Я обиженно засопел. Я тут, между прочим, о ней пекусь, а она мне про дно говорит.

– Ты можешь заболеть, если не переоденешься в сухую одежду. – Все же пересилил себя и объяснил я.

– Да будет тебе известно, о придурок всея страны, что я каждое утро в этой реке купаюсь. А зимой еще и в снегу. – Она легко шлепнула ладошкой по моей лысине и принялась собирать свою аптечку.

Мда, об этом я не подумал. Но кто ж знал? Кстати, завтра же поеду в библиотеку и возьму книгу под названием: «Как стопроцентно подкатить в загадочной и упертой ведьме». А что? Проверенные на сотне женщинах приемы с этой не работают вообще. Точнее, дают какой-то обратный эффект.

– Идем в дом, утопленник. – Степанида в предбаннике дождалась, когда я переоденусь в сухое, и вновь подставила мне свое многострадальное плечо, хотя нога моя уже чувствовала себя лучше.

– Ты нашла того, кто у тебя здесь капканы по лесу разбрасывает? – Поинтересовался я, когда мы вышли под противный дождь.

– Нет. – Помотала она головой. – Но надеюсь, что в лес тебя больше не понесет. Во-первых, ты не понравился Валере. Во-вторых, вчера мы с Нелей нашли еще один капкан, так что ногу тебе в следующий раз точно отрубит. – Ласково сообщила она, приправив все это милейшей улыбочкой.

– Я все равно пока ходить не особо могу. Вот через недельку уже бегать буду. – Понадеялся.

– Ну-ну. – Поморщилась она и завела меня в дом, где стряхнула меня на ближайшую табуретку, а сама резко дернулась, стряхивая с себя капли дождя. Ей-богу, кошка. Только большая и черная.

– М-м, как вкусно! – Я повернулся на чавканье и увидел стоящий на столе тазик с пирогами. Мишка сидел перед тазиком и уплетал выпечку. – Господи, где ж вы раньше-то были! Я так есть утром хотел.

– Это все равно вчерашние. – Несносная женщина отжала косу прямо на пол. – Мы такое не употребляем, так что просто утилизируем продукты. Правда я сначала хотела это дело Валере отнести, но Неля уговорила меня принести еды сюда. Побоялась, что вы с голоду сдохните.

– А где сама Неля? – Я осмотрел кухню, но девочки на этих четырех метрах точно не было.

– В душ пошла. У меня из водных процедур только река, так что ребенка купать приходится здесь. – Степанида пожала плечом и прошла к плите. Заглянула в кастрюлю с переваренными макаронами и скривилась. – А я-то думала когда-то, что любой военный мужик может сделать приличные макароны по-флотски. Ан-нет. То ли макароны нынче не те, то ли мужики. – Заключила она.

Мне почему-то стало стыдно. Ну что я в самом деле, не смогу кулинарную науку освоить? Сейчас отведаю ведьминой стряпни и попытаюсь еще хоть чему-то научиться.

Глава 7

Степанида

– А этот цветок из красной книги. – Неля ткнула пальцем в купальницу, которая росла у меня под навесом. Дождь лил уже полдня, и конца и края этому не было видно. Однако, судя по тенденции, завтра уже будет хорошая погода. – Степ, а у тебя здесь книги есть? – Ребенок отстал от купальницы и принялся изыскивать другие способы убиения скуки.

– Есть. По лесоустройству. По растениям средней полосы… – Принялась перечислять я.

– Ой, а можно мне почитать? – Тут же воодушевилась она.

– На полке под лосинными рогами возьми. – Махнула я рукой в сторону дома, а сама продолжила плести под навесом персональную корзинку для девочки, которую она заберет домой.

Лозу мы сегодня с утра нарубили, когда Неля авторитетно заявила, что летний дождь способствует снятию нервного напряжения. Это она в какой-то умной книге вычитала. Вот и поперлись мы мокнуть под дождем ранним утречком. Потому и отправились мы с Мишей на дачу Баранова, чтобы ребенок под душем отогрелся. И какой черт меня дернул к реке спуститься? Всего-то хотела механизм осмотреть на предмет изъянов, а пришлось вытаскивать из воды лысого придурка, у которого любовь к нездоровому экстриму образовалась на природе. Блин, еще и спутниковый телефон утопила… Хорошо, что запасной ест. Но это снова расходы. А я хотела коптер в этом году приобрести. Опять все коту под нерезиновое место.

Тьфу! Еще и придурок лысый во мне какую-то женщину решил увидеть. Это уже вообще ни в какие ворота. Я так старалась, чтобы меня воспринимали в первую очередь хорошим стражем леса, а не тупой бабой, у которой из достоинств только красивые… глаза. Гадство какое!

Я чуть не сломала ивовую ветку и поморщилась. Нельзя переносить раздражение на вещи, для этого людей хватает. Народ у меня в лесу всего несколько дней находится, а я уже психую. Сходить ночью в разведку что ли? Найду придурка, который тут капканов набросал… Хотя, нет. Нелю одну оставлять нельзя. А если мужикам под охрану отдать? Это тоже вряд ли. Они ж нифига не умеют. А не дай бог, с девочкой что-то сделается, Глеб с меня скальп снимет. Если догонит, конечно.

Суровых Исаевых я слегка опасалась, так как у них вечно на лице никаких эмоций не наблюдается, а решения они принимают такие, какие и я бы сама одобрила. Да и девки их любят. И они к женам с уважением. Жалко, что большинство не такие. Вон Янка мне постоянно жалуется на Баранова-тирана. У Динки Кожевин этот… вечно смотрит, как сквозь прицел. Никогда не знаешь, что человек отмочит.

– Степ, мне Барсик книгу не дает взять. – Из дома вышла растерянная Неля.

Я себя чуть по лбу не стукнула. У меня ж под полкой сейф для ружья. Конечно, хорошая собака никого туда не подпустит. Придется самой встать и книгу выдать. В местную библиотеку девочку что ли записать? Хотя…, она же ненадолго ко мне. А там уж пусть Ирка сама смотрит, как ей своего ребенка образовывать.

– Степ, – позвала Неля, когда мы легли спать, слушая, как барабанят тяжелые капли дождя по крыше.

– А? – Вскинулась я.

– Я когда вырасту, тоже в лес жить уйду. – С воодушевлением выдал ребенок. – Как ты!

– Я в лес не ушла. Я здесь родилась и прожила всю жизнь. Ты хоть понимаешь, сколько здесь опасностей? – Хмыкнула. – Ты лучше на Ирку смотри. Она у тебя электровеником по городу летает, всем без разбору помогать рвется.

Неля беспокойно завозилась.

– Я боюсь, что у меня никогда так не получится. Мама Ира такая красивая и добрая. И замечательная тоже. И животных любит. И людей. Мне никогда такой не стать. – Заключила она.

– Это ты зря. – Я вздохнула. – Ты даже лучше нее получишься. Ты с любой тварью общий язык находишь. Я бы давно прибила тех, кто меня раздражает, а ты ничего, в драку не лезешь. – Напомнила я ей. – Да и вообще, тебе об этом лучше с Иркой разговаривать, а не со мной.

Неля мне не ответила. Уснула, наверное.

Вся последующая неделя прошла в прогулках по лесу. Неля так радовалась каждому кусту и дереву, что мне приходилось выдавать ей справочник по растениям при походах в лес, чтобы она каждое идентифицировала по факту.

Когда за дочерью приехал Глеб, то я, если честно, с облегчением выдохнула. Не люблю я лишних людей на своей территории. Я даже забыла про лысого придурка, который ошивался на Барановской даче. По крайней мере, он вроде бы дожил до конца недели и даже не сильно покалечился.

Кстати, после дождя прошло уже достаточно дней, чтобы вылезли первые грибы по берегу там, где солнце светит хорошо. Сдав ребенка на руки родителю и вооружившись ножом и корзиной, я было направилась туда, но со стороны дачи вдруг послышались выстрелы. Твою мать, и часа после отъезда званых гостей не прошло.

– А, чтоб тебя! – Я бросила корзину и коротким путем рванула до дачи.

За машиной бежать получилось бы дольше. Добралась минут за семь и присела за плетнем, пытаясь понять, что происходит. Что я дура, чтобы, не разобравшись в ситуации, бежать на место преступления?

– Выходи! – Хомяков стоял посреди участка и орал кому-то, глядя в лес. Интересно, кого он там засек? – Выходи, а то снова стрелять буду! – Вновь проорал он в лес.

Это было уже интереснее. Я немного высунулась из-за плетня и чуть правее за домом увидела торчащие из травы уши. Штук десять. Кабаны все попрятались и даже хрюкнуть никто не посмел.

Я с облегчением выдохнула, перемахнула через плетень и направилась к стоящему ко мне спиной идиоту. Действовать собиралась максимально шумно, потому что фиг знает, что у него там переклинит.

Хомяков, услышав шаги, резко обернулся и направил на меня пистолет. Через секунду понял, что перед ним я и расслабился.

– Какого хрена ты стреляешь в моем лесу? – Напала я на него.

– Тут кабаны были. Они всю землю изрыли. – Возмутился он в ответ, показывая на несколько рытвин под яблоней.

– Идиот, ты калитку оставил открытой. – Уронила я лоб на ладошку. – Ты в лесу живешь, двери закрывать нужно.

– Так Мишка последним выходил. – Смутился лысый растяпа.

– Кабаны до середины лета по берегу носиться будут, потому что вода рядом и Валера их гоняет. Так что закрой ворота и не стреляй больше. – Рыкнула я на него.

Хомяков обиженно засопел, а я обратила внимание на то, что острые уши в траве строем двигаются в направлении леса. Видимо, дурак с пистолетом напугал их больше, чем медведь с плохим настроением.

– И мне теперь все время взаперти сидеть? – Наконец, выдавил он из себя. – Здесь и так со скуки сдохнуть можно!

– Ты и без скуки вечно сдохнуть пытаешься. – Парировала я.

– Ты мне в лес ходить запретила, купаться нельзя, даже выпить не даешь! – Принялся перечислять он.

– Да пей на здоровье! – Фыркнула я, когда кабаньи уши достигли леса. – Только сам себе в магазине купи.

– Откуда я знаю, что там в магазине в бутылку налили? – Хомяков убрал пистолет за пояс и непримиримо сложил руки на груди.

– Так я в некоторые настойки тоже могу змеиного яда добавить. – Хмыкнула я.

– Плюешь что ли? – Высказался он и тут же округлил глаза и зажал рот ладонью.

– Смотрю, тебе жить надоело. Поздравляю! Вали в лес, но помни, что там полно капканов. – Я резко развернулась на пятках и отправилась домой.

– Стой! Да подожди ты! – Услышала, проходя рядом с его машиной. – Ну извини. Реально само вырвалось.

Я обернулась и подождала, когда он доковыляет до меня. С ногой у него уже совершенно точно было лучше.

– Чего тебе от меня надо? – Теперь уже я сложила руки на груди и презрительно посмотрела на него.

– Почему ты такая колючая? Я же ничего такого не сказал, а ты на каждое слово реагируешь так, как будто я твою бабушку убил. – Вдруг принялся объяснять он мне.

– И что? Какого хрена ты ко мне вообще прикопался? Я тебе ничего не должна. Ни твое хамство слушать, ни извинения принимать. Так что пошел ты… от меня подальше. – Наставила я на него палец.

– Я, между прочим, пытаюсь наладить с тобой нормальные отношения. – Запальчиво пояснил он.

Вот ведь, мазохист убогий.

– Нахрена? – Удивилась я. – Я с тобой никакие отношения ни начинать, ни поддерживать не собираюсь. Так что пошел ты окопы с кабанами рыть, придурок несчастный. – Послала.

– Да потому что если бы ты была ко мне равнодушна, то не стала бы меня вытаскивать из капкана и спасать из реки. – Самодовольно заявил он. – Так что я тебе нравлюсь.

– Чего? – У меня глаза округлились от таких выводов. Он совсем того, что ли? – Да меня Янка попросила за тобой приглядеть, чтобы ты не убился на ровном месте. Стала бы я тебя спасать, если бы ей не пообещала, что ты в моем лесу выживешь в любом случае? А ты, скотина такая, решил, что нравишься мне? – Я неверяще покачала головой.

– Эмм, – кажется, Хомяков даже смутился немного. – Я не так хотел выразится. – Его взгляд забегал из стороны в сторону. Видимо, он старался подобрать слова. – Я хотел сказать о том, что мы же можем жить нормально, как соседи. Я же тебе не противен…

– Противен! – Улыбнулась я. – Но выселить тебя я не могу, так как этот участок мне не принадлежит, а Баранов разрешил тебе здесь пожить. Но для меня ты – придурок, идиот и засранец, так что на любезное отношение к себе не рассчитывай.

– Да понял уже. – Насупился он. Я пожала плечами и развернулась, чтобы уйти. – Степанида, – услышала за спиной. – Ты мне тоже нравишься!

Я стиснула зубы и просто зашла в лес. Отвечать на такой откровенный бред мне совершенно не хотелось. Обойдется. Только отойдя от Барановского участка на приличное расстояние я принялась активно плеваться. Козел блудливый. Фу! Хорошо, что лапать меня не придумал. Инстинкт самосохранения, видимо, хорошо развит. Хотя с виду и не скажешь.

Грибное настроение у меня пропало враз. А вот в лес на разведку сходить захотелось. Корзину я запрятала куда подальше, взяла ружье, проверила наличие патронов с солью (не пулями же стрелять), и отправилась по одному из самых редких своих маршрутов: в сторону болота. Ох, кажется, что там я много чего найду.

Пока шла, мысли постоянно уплывали в сторону лысого идиота, поселившегося рядом со мной. И за что мне такое наказание? Какого черта я терплю его присутствие в своем лесу. Неужели он прав в том, что мне нравится?

Я остановилась, мрачно покосилась на вставшего рядом со мной Барсика и закрыла глаза. Итак, портрет понятен: лысая башка, чуть оттопыренные уши, нос не раз сломан, на правом ободке брови шрам. Видно, что шили. Глаза с подозрительным прищуром, но когда удивляется, то большие и круглые. Рот с узкими губами, почти всегда в легкой усмешке. Подбородок тяжелый, квадратный, с двумя шрамами. Плечи широкие, талия узкая и вся какая-то перекаченная. Ноги колесом, почти как у Валеры. В памяти тут же всплыл голый Хомяков, только что вынутый из реки. Тьфу, нашла, о чем думать. Да и не видела я там толком ничего…

Так, а теперь нужно понять, нравится он мне, или нет. Итак, кто мне вообще нравится? Глеб? Ну, его я больше уважаю. Хороший мужик. Ирке повезло. Ванька? То же самое. Маринка молодец, что его под каблуком держит и не дает с катушек слететь. Кто там еще есть? Сашку Баранова я вообще в качестве мужика не воспринимаю. Как младший пятиюродный брат – это пожалуйста. Как только Янка в нем что-то там рассмотрела? Кожевин Славка… Тут сложнее. Мне он нравится, как стратег. Очень четкий парень, у которого всегда есть стратегия выживания. Но я бы с ним никогда в жизни не ужилась. Очень уж он авторитарен. Причем свои мысли и желания продавливает так незаметно, что оглянуться не успеешь, а ему все сама отдашь. Ну нафиг, пусть его Динка воспитывает. Евгений? Ну нет. Холеный засранец.

Тимка? Нет, это смешно. Он еще ребенок совсем, несмотря на то что у него у самого уже сын есть. А кто тогда? Уж точно не участкового районного отдела полиции. Варфоломеев слишком уж тугодумный. Мозг отсутствует, как третья почка. Да и вообще, отношения с местными мужиками у меня настолько специфические, что воспринимать их, как объект симпатии, просто невозможно.

А этот Хомяков… Нет, на рожу, если не приглядываться, то очень даже ничего. Ему даже идет то, что он лысый. Да и фигуру ему уже не поменять. Если так подумать, то его я могу воспринимать в качестве объекта мужского полу. Чисто теоретически. Но про практику даже думать не хочу. Да и вообще, отношения – это не мое.

Тряхнув плечом, открыла глаза, но с места не сдвинулась. Слишком уж лес был тихим. Даже птицы не венькали. Хмм, не нравится мне все это. Поправила на плече ружье и покралась к болоту. Кажется, у нас тут незваный гость решил обосноваться. Сегодня же ночью до сторожки сбегаю, чтобы убедиться, что…

– Ты какого хрена здесь делаешь? – Я привстала из-за куста, когда увидела Хомякова, который сидел на корточках и что-то рассматривал на земле. Когда он не ответил, мне пришлось подойти и посмотреть, чего он там нашел. – Что это? – Присела рядом.

– Ловушка какая-то. – Пробормотал он.

Я посмотрела на туго натянутую тонкую самодельную веревку и поползла в те самые кусты, куда она уходила. Осторожно раздвинула ветки и резко отпрянула, когда в меня полетело что-то вроде копья.

– Твою мать! – Хомяков тоже успел отскочить с траектории полета этой «игрушки». – Что за средневековая хрень? У тебя тут какой-то вьетнамец завелся. – Констатировал он, поднимаясь с земли.

– Вижу. Но не очень понимаю, как тебя сюда принесло. – Я все же осмотрела веревку в кустах и осторожно сняла ее с натянутых колышков

– Так тропинка от дома сюда ведет. – Пожал он плечами. – А ты разрешила мне в лес ходить.

Мда. Это ж сколько я простояла с закрытыми глазами посреди леса? Вздохнув, протянула ему веревку.

– Посмотри на плетение. И на узелки. Не из наших. – Решила я.

Хомяков быстро осмотрел веревку и помрачнел.

– Похоже, что из наших. Видишь, узелок вывернут под углом, нас так учили в учебке вязать, чтобы закреплялось лучше. – Пояснил он.