Текст книги "Добыча зверя"

Я все же подавился. Да так, что у меня вино даже из носа потекло. Прокашлявшись, я оценил масштабы бедствия и, схватив полотенце принялся вытирать стол. Реально, ведьма какая-то. Ну кто так делает? Она что, досье на меня нашла? Так там вроде бы об отношениях родителей ни слова.

Глава 10

Степанида

Я смотрела, как Хомяков суетится на крохотной кухне и понимала, что задела его за живое. Чего он так завелся-то? Я ж ничего такого не спросила. А самое главное, что если сейчас оставить эту тему, то лысый придурок с горя напьется, попрется в лес, где его радостно слопает Валера (если у него настроение подходящее будет).

– Он что, семью бросил? – Спросила, когда больной на голову спецназовец размазывал сухой тряпкой вино по полу. – Или просто мать у тебя злопамятная? Полотенце водой смочи. – Посоветовала.

Допрашиваемый мрачно зыркнул на меня из-под бровей и скривился, но тряпку намочил и продолжил строить из себя Золушку. Я терпеливо ждала. А что? Настойку я еще не допила, а тут вон как не скучно. Есть кого доставать.

– Он мать бил. – Наконец, Хомяков закончил уборку и сел за стол. – Мне лет пять было, когда мы тупо сбежали из дома. Ладно, дядя Всеволод на время приютил, пока развод шел. А потом мама с отчимом познакомилась и меня в военное училище отдала, повторяя, что я такой же, как мой отец, а военные меня быстро перевоспитают. – Сухо пояснил он и все же решил воспользоваться стаканом для распития алкогольного напитка. Видимо, прибирать полкухни снова ему не хотелось.

– Ясно. То есть у тебя детская травма и неадекватное отношение к людям. Ты к психиатрам не пробовал обращаться? – Полюбопытствовала она.

– Нас каждый год до молекулы обследуют, потому что психам оружие доверять нельзя. – Он наклонился вперед, рассказывая это. – А еще мы проходим кучу психологических тестов, так что нервы у меня крепче, чем у девяноста процентов населения страны, а голова соображает лучше, чем у девяноста девяти.

– По моему субъективному мнению, где-то тебя недообследовали. – Задумчиво прикинула я. – Нормальный человек вряд ли под пули полезет. И в капканы тоже. И топиться предпочтет не голышом…

– Это случайно вышло! – Резко взвился захмелевший мужик. Все же просроченное вино набирает крепость с каждым днем. – Я же не специально это делал.

– То есть, ты себя не контролируешь? – Кажется, зря ему оружие в руки дают.

– Какая же ты все-таки ведьма! – С долей восхищения заявил он. – Жалко, что вредная, как цианистый калий.

– Ты сам захотел со мной общаться. Терпи теперь. – Оскалилась я в улыбке.

Хомяков хихикнул, но тут же сделал серьезное лицо. Кирпичом так.

– А еще я захотел с тобой переспать. – Вдруг припомнил невыносимый мужик.

Я скептически фыркнула.

– Слышь, Хомяк, ты не в моем вкусе. И я тебе об этом уже говорила. – Непримиримо ответила ему. – Тем более, что спать с неуравновешенным психом с порушенной в детстве нервной системой мне совсем не улыбается.

– Тебе жалко что ли? – Надулся он.

Вот как в человеке сочетается такая незамысловатая мужская внешность, с преимущественно прямыми углами, и обиженный на весь свет внутренний ребенок.

– Жалко у пчелки, а у тебя биполярочка. – Догадалась я. – Тебя лечить надо, а ты про свою озабоченность. Тьфу!

Хомяков скрестил руки на груди и икнул. Я только сейчас обратила внимание на то, что бутылку вина он приговорил полностью, а вторую он просто не откроет, потому что с креативным мышлением у него беда. Моей настойки осталось буквально на пару глотков. А разговор еще не окончен.

– То есть я тебе вообще не нравлюсь. – Сделал он вывод. – Но тебе же кого-то нужно периодически осчастливливать для… ну… женского здоровья. – Наконец, подобрал он определение.

– А кто тебе сказал, что для женского здоровья у меня нет мужика? – Хмыкнула я.

На самом деле, конечно, нет, но Хомяков-то этого не знает. А мне просто интересно посмотреть на реакцию с детства обиженного спецназовца.

– И кто он? – Хомяков схватился за бутылку, но понял, что она пустая, и просто поставил ее на пол. – Это Козликов?

– Совсем дурак? – Нахмурилась я и допила настойку. – Он же совершенно не в моем вкусе. Тощий, дотошный, прыщавый. Да он в лесу и недели не протянет. – Я поднялась на ноги, прихватила аптечку и направилась к двери.

– Куда? – Хомяков рванул за мной, пнув по пути пустую бутылку.

– За штопором. Да и пару настоек прихвачу. – Ответила с порога.

– Я с тобой пойду. Темнеет уже. – Собрался он.

– Ты считаешь, что я в своем лесу кого-то боюсь? – Изумилась я.

– У тебя в лесу завелась какая-то крыса, которая ставит ловушки и капканы. – Напомнил он мне.

Пожав плечами, я вышла из домика и пошагала по тропинке. Хомяков ковылял рядом и что-то бормотал себе под нос.

– Чего ты там ворчишь? – Меня это бормотание начало раздражать, а я не люблю, когда меня что-то раздражает.

– Говорю, что это не твой лес, и я имею полное право тоже по нему ходить. – Выдал он. На сей раз он говорил, слегка растягивая слова. И это с одной-то бутылки вина.

Я остановилась и повернулась к нему.

– На самом деле, это действительно мой лес. По документам вся эта земля принадлежит мне. – Холодно припечатала я его.

– В каком смысле? – Лысый непонимающе нахмурился.

– Зоя Михайловна купила и подарила мне этот лес после того, как я Сашку спасла, вытащив из горящей машины. – Терпеливо пояснила я общими словами и пошагала по тропинке, слушая позади себя тяжелые шаги.

– Непонятно. – Вновь остановил меня Хомяков.

– Что непонятно? – Я с мученическим вздохом остановилась и повернулась к нему.

– Да то, что тебя не попытался захомутать ни один местный житель. Этот лес стоит бешенных денег. – Вдруг выдал он.

– Ну, во-первых, о том, что это моя личная собственность, мало кто знает. А во-вторых, мой характер и наличие оружия под рукой является весьма весомым аргументом в пользу того, чтобы меня не трогать лишний раз. – Раздраженно пояснила я и продолжила свой путь.

– Ну и дураки. – Услышала за спиной. – Да о такой бабе можно только мечтать. Сильная, смелая, из любой ситуации вытащит… Да еще и богатая. – Принялся рассуждать он.

Кажется, зря я ему про лес рассказала. Блин, дернул же черт поведать о своем финансовом положении. Теперь не отвяжется. Правда, на альфонса Хомяков похож меньше всего. Надеюсь, что он просто напился и не осознает, что несет.

Дома меня ждал сюрприз. Из своего весенне-летнего загула вернулся Чижик, который терпеливо ждал меня рядом с домом и иногда пыхтел на охранявшего жилье Барсика.

– О, явился. – Присела я перед ним на корточки. Еж виновато опустил нос. – Я, между прочим, волновалась. Далеко ходил? – Чижик невнятно хрюкнул. – Ясно. Голодный? – На меня тут же жадно уставились черные глаза-бусинки.

– Ты с кем тут…? Ой, еж! – Хомяков тоже присел на корточки и протянул руку.

– Не советую. – Предупредила я его.

– Почему? Ай! – Отдернул он руку и принялся осматривать прокушенный палец. – Что ж они у тебя все такие вредные-то?

– В хозяйку. – Хмыкнула я, подхватила Чижика под брюшко и вошла в дом.

– Он хоть неядовитый? – Хомяков вошел следом за мной.

– Ты давно ядовитых ежей видел? – Я отпустила ежа на пол кухни и полезла в холодильник за мясом. Лежало у меня тут немного, для Барсика.

– И зачем ты его кормишь? – Лысый мужик по-хозяйски уселся на табурете и принялся доставать меня вопросами. Пришлось бросить в него перекисью и пластырем. – В лесу летом он сам прокормится.

– Затем, что этот очень полезный (в отличие от тебя) зверь вывел мне всех кротов на огороде. – Терпеливо пояснила я. – И кормлю я его, потому что он к моему жилью змей не подпускает.

Хомяков что-то невнятно пробормотал и принялся смотреть, как я распределяю мясо между животными.

– А ты кошку какую-нибудь завести не пробовала? Или нормальную собаку, которая перед едой мясо не моет? – Кивнул он на Барсика, который нашел в своей миске воду и принялся купать там кусок мяса.

– А ты не пробовал заткнуться и быть благодарным той, кто тебя не единожды от смерти спасала? – Приподняла я бровь и полезла за штопором.

– Так я благодарен. И не от смерти ты меня спасала, а от некоторых неприятных… последствий моего свободолюбия. – Высказался он.

– Ну спасибо. – Прищурилась я. – Больше я тебя спасать не буду. Сам как-нибудь справишься, большой уже. – Сообщила ему и вышла из дома, чтобы спуститься в погреб за настойками. В этот раз выбрала земляничную и клюквенную. Эх, еще нужно запасти этим летом. Судя по тенденции, у меня настойки просто выпьют.

По возвращении застала интересную картину: Хомяков вытащил из холодильника банку соленых огурцов прошлогоднего соления, которую мне тетка всучила, и шмат копченого сала. И теперь все это аккуратно нарезал на тарелку под гипнотизирующими взглядами Барсика с Чижиком.

– Ты что тут делаешь? – Я, скорчив недовольную рожицу, вошла на кухню.

– Нарезку. Алкоголь у тебя есть, сейчас закуску организую и можно будет продолжить разговор. – Не отвлекаясь от процесса, пояснил он.

Я поставила на стол две бутылки и смерила настырного мужика злым взглядом.

– О чем разговаривать? О твоих пробелах в психике? Или о том, что у тебя проблемы с бабами? – Я скрестила руки на груди. – Или о том, что ты решил все это вывалить на меня, прикрываясь алкоголизмом?

– Если хочешь знать, то я практически трезв. – Он все так же кромсал сало на равные части. – Просто ты в таком состоянии более расслабленная, и мне интересно узнать, что ты там еще от меня скрываешь. – Огорошил он меня.

Я пригляделась к этому несносному типу. Мда, он действительно трезв, как стеклышко. Тогда получается, что он мастерски разыгрывает передо мной какой-то спектакль.

– У вас там курсы шпионажа проходят что ли? – Прищурилась я.

– Конечно. – Кивнул он деловито, переходя на огурцы. – Но это секрет, о котором никто не должен знать. – Насмешливо сообщил он мне.

Мда, это ж надо было так опростоволоситься! Блин, забыла, с кем имею дело. Интересно, где он еще по-крупному смухлевал?

– Хомяков, какого хрена ты сейчас сидишь у меня дома с банкой огурцов? – Спросила я напрямую. – И какого фига строишь из себя недоклоуна? Развлечься решил за мой счет? Какого лешего тебе от меня надо?

– Что, переспать уже не катит? – Он все так же не смотрел мне в глаза.

– Не катит. Когда хотят переспать, то делают в этом направлении какие-то телодвижения. А ты просто занимаешься какой-то непонятной фигней и всячески выводишь меня из себя. – Я внезапно успокоилась и полезла за рюмками в буфет.

Хомяков громко поцокал языком, пока я разливала настойку по емкостям.

– Еще пару часов назад я реально думал затащить тебя в постель. – Признался он.

– Тащилки не хватит. – Хмыкнула я, но мне уже стало любопытно, как он оправдываться будет.

– Это я уже понял. – Отмахнулся он. – Теперь понимаю, что с тобой действовать нужно совершенно по-другому. Прежде, чем затащить тебя в кровать, тебя нужно сначала затащить в ЗАГС, потом представить общественности и друзьям, и лишь затем думать про кровать. – Обстоятельно рассказал он свое видение ситуации.

– Какой ЗАГС? – Уловила я главное.

– Местный. – Шевельнул он плечом. – Или где у вас тут людей расписывают?

Кажется, он совсем контуженный.

– А почему знакомство с друзьями после росписи? – Сломать челюсть за такую фигню я ему всегда успею.

– Потому что, в большинстве случаев, они холостые. Уведут. – Печально поведал он. – Так ты не против того, чтобы узаконить наши отношения? – Уставился он на меня.

– Какие отношения, животное? – Выпучила я глаза.

– Высокие. Будем писать друг другу романтические письма и гулять под полной луной… – Издевательски протянул он. Я засопела, пытаясь сдержать свой гнев. – Нет? Не хочешь высоких отношений? Тогда можно сразу пересп… Ай! Ты чего дерешься? – Он рефлекторно выставил руку так, чтобы я не попала ему по уху второй раз.

Пнув придурка по коленной чашечке, я сразу успокоилась. Кстати, он смешно прыгает на одной ноге.

– Будешь ли еще бред нести? – Я подняла с пола уроненный нож и бросила его на стол.

Хомяков страдальчески скривился, потерев пострадавшее колено, и все же вернулся на насиженное место.

– Это не бред. Ты мне нравишься. Ты очень четкая и я тебя понимаю. С тобой не скучно. Ты неожиданная и в то же время вписываешься в рамки моего восприятия противоположного пола. Так, что не так? Почему я просто не могу подкатить к тебе с таким предложением? Какого хрена ты сразу убить пытаешься? – Принялся выговаривать он мне.

Я даже где-то внутри почувствовала угрызение совести, но быстро заткнула расшалившиеся нервы тем, что я априори права. Это он ко мне лезет со всякими глупостями.

– Как тебе еще сказать, что ты мне не нравишься? – Наклонилась я к нему, пытаясь донести свои мысли.

– Тогда почему я все еще здесь? Ты же меня не выгоняешь. – Резко ответил он.

– Потому что я обещала Янке…

– Не ври. – Перебил он меня. – Я тебе нравлюсь. Смирись с этим. – Заявил этот гад и впился мне в губы своим ртом.

Я даже отпрянуть не успела, потому что на затылок тут же легла большущая ладонь, впечатывая меня в него. Пару секунд я колебалась, а затем укусила его за губу.

– Ах, черт! – Он резко отпрянул и потрогал пальцем укушенное место. – Ты нормальная?

– Встал и выперся из моего дома. Если подойдешь сюда ближе, чем на десять метров, стреляю без предупреждения. – Ответила я, стараясь приглушить рвущуюся наружу агрессию. Получалось откровенно плохо.

Хомяков пару секунд изучал мое лицо, затем резко встал и вышел из кухни. Лишь от порога прокричал:

– Мне понравилось! – И хлопнул дверью.

Я намахнула обе рюмки настойки и, психанув, смела все со стола на пол. Какого черта вообще происходит? Завтра вечером съезжу к Янке и спрошу. Может быть, она знает?

Глава 11

Ночь прошла в невеселых раздумьях. К утру я пришла к выводу, что либо лыжи не едут, либо я чего-то не учитываю. У меня под боком живет полоумный спецназовец с малохольными наклонностями, который решил меня принудить к сексу. Другой вопрос: нужно ли это мне? По всему выходило, что нет. Я и без этих глупостей столько лет жила. Хватило мне отношений, пока я училась. Полгода встреч, а потом юбка покороче, морда посмазливее, и все. Так что нахрена мне такое счастье? Или для женского здоровья…?

Тьфу! Я, помучавшись еще полчаса, решительно встала и отправилась завтракать. У меня сегодня сезон охоты на всякую нечисть открывается. Через час двое «помогальщиков» прибудут, нужно будет между ними задания распределить. И самой нужно весь лес от реки прочесать. Там, в пяти с половиной километрах отсюда сторожка стоит, в которой Динку держали. Ее нужно обязательно проверить. А ближе к болоту землянка, но о ней мало кто знает. Крюк придется сделать приличный, зато я точно буду знать, кто скрывается в моем лесу.

Во время завтрака я еще раз просмотрела досье. Отсекла еще несколько человек. По всему выходило, что те трое, на кого показал Серый, действительно самые вероятные. Хотя, когда он ошибался? Правильно, почти никогда.

Глянув на время, сняла с зарядки спутниковый телефон, вынула из сейфа ружье и вышла на улицу.

– Доброе утро! – Оповестил меня Хомяков, подпирающий сосну плечом.

– Утро добрым не бывает. – Не согласилась я. – Смолой измажешься, – добавила зачем-то. Потом, смерив его презрительным, как мне показалось, взглядом, вопросила. – Чего приперся?

– Десять метров до этой елки точно есть. Я вчера посчитал, когда уходил. – Нагло заявил он.

– Поздравляю! – Сквозь зубы процедила я, не став напоминать ему, что сосна – это не елка. – Так чего тебе надо?

– Я с тобой сегодня пойду. Два вооруженных человека лучше, чем один. – Прищурился он и отлип от дерева.

Я поморщилась, заметив испачканный смолой рукав.

– Я буду передвигаться быстро и бесшумно, так что можешь идти домой. – Отмахнулась.

– Я тоже умею бесшумно. – Обиделся лысый индивид.

Я подняла глаза к ясному небу и молча воззвала на идиота все кары небесные. Ну, где все эти молнии, когда они так нужны?

– Я работаю одна. – Огрызнулась и пошагала к березовым воротам.

– Я тоже один. – За спиной тут же послышались шаги. – Просто с тобой пойду.

Р-р-р! Вот что с ним делать? И пристрелить нельзя, и бесит до невозможности!

– Ладно. – Кивнула. – Но потом не ной. – Предупредила.

Пакость придумать я всегда успею, а сейчас мне некогда спорить. Да и не хочется пока. Настроения нет.

– Отлично. – Обрадовался он.

Я тихо хмыкнула и все же продолжила свой путь. Подожду у ворот полчасика, а потом отправлюсь к Варфоломееву и прогрызу ему внушительную плешь, если он мне людей не отправил.

– Ведьма, ты себе чудище лесное для утех постельных приобрела, что ли? – Заржал Варфоломеев, узрев за моей спиной лысого спецназовца со зверской рожей.

– Заткнись, а! – Поморщилась я и посмотрела на Лиговского-младшего, который стоял у ворот и похабно мне ухмылялся. Тоже бесит. – Где обещанные люди? – Поправила я ружье на плече.

Варфоломеев насупился.

– А мы кто? Ты сказала двух, вот я и…

– Вы нелюди! – Отрезала я. – Вам в животину пальнуть ничего не стоит. Я же просила двух адекватных ментов. А вы кто? Один хреновый начальник участка, второй уволенный за профнепригодность охотовед. – Осадила я их.

– Где я тебе нормальных возьму? – Возмутился Варфоломеев. – Скажи спасибо, что…

– Ружья сдали быстро. – Протянула я руку.

– Чего? – Опешил теперь уже Лиговский. – Как мы без ружей-то?

– А так. Зверье зато не постреляете. – Скривилась я.

– Да нас твой бешенный медведь сожрет. – Нервно заорал Лиговский и тут же замолк, узрев нож у своего лица.

Это не я постаралась, Хомякову надоели эти препирательства.

– Ружье отдал. – Ласково и немного по-маньячьи приказал мой сегодняшний товарищ по несчастью. Лиговский судорожно сглотнул, снял ремень с плеча и протянул расчехленный карабин в мою сторону. – Ты тоже, – повернулся он к Варфоломееву, когда я забрала оружие у первого кандидата в калеки.

– Твою мать, ведьма. – Скривился тот, но старенькую двустволку отдал.

– И пистолет. – Я требовательно несколько раз сложила пальцы на ладонь.

– Да ты в своем уме? Как я без пистолета-то? И вообще, ты права такого не имеешь забирать у должностного лица при исполнении…, – разверещался было мент, но его прервал мрачный Хомяков.

– Я имею право, так как старше тебя по званию. Пистолет отдал! – Рыкнул он.

Варфоломеев икнул и со страхом воззрился на лысого мужика. Не знаю, что там изобразила Хомяковская рожа, но пистолет ему отдали беспрепятственно. Ножи я оставила им. Вдруг на неприятеля напорются, хоть будет чем зарезаться.

– Значит так, – я многозначительно поглядела на этих двух «помощничков». – Варфоломеев, идешь вдоль реки до просеки, затем в сторону Архаевки. Выйдешь на дорогу, сообщишь. И чтобы муха не пролетела. Понял? – Уточнила.

– Так это ж километров двенадцать. – Возмутился мент.

– Вот и проветришься. – Хмыкнула я. – Лиговский, сейчас выходишь на поле и идешь вдоль межи, затем спустишься к пожарному пруду. Так же, выйдешь к Архаевке, позвонишь. – Велела я.

– А если на меня кабаны твои налетят? – Парень боязливо стрельнул глазками в Хомякова. Надо же, какие они при здоровом мужике смирные. Даже проклятиями не сыплют. Хотя, я этому недоохотоведу однажды отбила все, с чем он ко мне подкатывал. Ишь ты, близких отношений захотел, засранец.

– Не налетят. Они сейчас с обратной стороны болота пасутся. – Скривилась я. – Туда я пойду. Увидите какие следы, сразу сообщите мне. Ясно? – Я строго посмотрела на удрученных мужиков и отпустила с миром. – Идите.

Те понуро поплелись в разные стороны. Я же подхватила оружие и понесла все это дело в свой дом.

– Ты куда? – Хомяков тут же пристроился рядом. Ладно хоть ружья отбирать не стал.

– В сейф положу. – Тряхнула я прикладами.

– А они без огнестрела не сдохнут на бескрайних просторах твоего леса? – Он с сомнением покосился в сторону леса.

– Эти не должны. Ими даже волки побрезговали бы. – Хмыкнула я. – У нас рысь однажды у Лиговского отца поваляла, так даже не надкусила.

– У тебя тут и рыси водятся? – Хомяков нехорошо прищурился.

– Была одна. Умерла в прошлом году от старости, когда у нее клыки выпали. – Я привычно перепрыгнула через Чижика, который растянулся на утреннем солнце, чтобы погреть пузико. – Новые пока не пришли. Через реку видела парочку, так что это вопрос времени. – Хомяков громко хохотнул за моей спиной, пока я сгружала оружие в сейф. – Чего ты ржешь?

Лысый хохотнул еще раз.

– Ты прямо как Белоснежка. И звери тебя слушаются, и живешь тут в лесу с семью… нет, с девятью кабанами. – Теперь он заржал в голос.

Я же озадачилась тем, когда он успел свинячьи тушки подсчитать. Нахмурилась, проговорив про себя известную информацию.

– Их было десять. – Не согласилась я.

Хомяков резко помотал головой.

– Девять свиней, восемнадцать ушей, когда они удирали от меня в лес. – Он непримиримо сложил руки на груди.

Я вздохнула и прикрыла глаза. Так, раз, два, три…

– Твою мать! Если он кабана сожрал, я его сама на вертел насажу. – Я клацнула ружьем и быстро вышла из дома. – Барсик, выметайся. – Выгнала еще и енота, который сегодня планировал отоспаться в доме.

Хомяков тоже в помещении задерживаться не стал, хотя было у меня желание его закрыть на замок и шерстить лес одной.

– Куда идем? – Спросил мой лысый спутник, когда я направилась короткой дорогой к охотничьей сторожке.

– Туда. – Указала я подбородком в сторону осиновой рощицы.

Лес у меня здесь смешанный. Ближе к реке росли береза, осина, ольха, ивняк по самому берегу. В сторону Архаевки стояли сосны, за которыми тяжелой темной грядой шел ельник. Ох, какими белыми грибами он к осени разрождается! Крепенькие, целые, нож не идет. Зато в осиннике летом растут красношапочные подосиновики. В каждом перелеске свои плюсы. На самом берегу вон землянику ведрам можно собирать в сезон. Эх, жаль, что сейчас приходится ловить нелегалов, которые в мой лес пробрались, а не заниматься более приятными делами. И липовый цвет на поле бы собрать…

– А как долго идти? – Шепотом спросил меня Хомяков, безжалостно выводя и полумедитативного состояния, в которое я всегда погружалась при прогулке по лесу. Вот только обычно я одна была, а сейчас практически бесшумно рядом со мной тенью скользил лысый спецназовец.

– Полчаса. Ельник придется обходить. – Коротко бросила я, не сбавляя скорости.

Я не сразу поняла, что произошло, когда оказалась в воздухе. Хомяков просто схватил меня за шиворот и отшвырнул к ближайшему дереву. Я больно приложилась лопатками о ствол. Ладно хоть ружье с плеча слетело, а то этому полоумному пришлось бы мне новое покупать.

– Ты чего? – Прошипела, поднимаясь на ноги.

– Извини. Показалось, что ловушка. – Хомяков вытер лоб тыльной стороной ладони и занес ногу с тем, чтобы подойти ко мне.

– Замри! – Выставила руку вперед. Он послушно замер с поднятой ногой. – Шаг назад. Осторожно.

Он послушно убрал ногу и отступил. Я мягко скользнула к интересовавшему меня месту. С виду просто кочка, поросшая мхом, рядом с тропинкой. Вот только мха, кроме как на этой кочке, нигде видно не было. Да и это болотный мох, в достаточной сухом хвойном лесу растет другая порода. Зачем же такие глупости делать?

Я осторожно осмотрела кочку и даже понюхала ее. Пахло сырым железом и влажным картоном. Это плохо. Очень. Я еще раз осмотрелась.

– Идем к валуну. – Указала я на камень, торчащий из земли и прикрытый стволом трухлявого дерева, по которому ползали упитанные муравьи.

Мы отошли метров на тридцать.

– Стрелять будешь? – Прищурился Хомяков, понявший, что чуть ноги на ровном месте не лишился.

– Нет. Эхо сегодня хорошее. – Помотала я головой. В ясную погоду стрелять себе дороже. Все разбегутся кто куда.

– Так все равно взорвется. – Хмыкнул он.

– Любопытный зайчик лучше, чем два вооруженных следопыта. – Не согласилась я.

Блин, нож бросать было жалко, сгинет. Я присмотрела увесистый камушек, сдернула с волос резинку и быстренько сообразила самодельную пращу.

– Не попадешь. – Выразил Хомяков свои опасения.

Я скривилась, прицелилась и метнула снаряд аккурат посреди кочки, после чего быстро нырнула за валун. Пять-десять-двадцать…

– Не сработало. – Ехидно улыбнулся Хомяков и дернулся, чтобы вылезти из укрытия, но в это время оглушительное «Бы-ды-дыщ!!! Тыдыщь! Быщь!» шарахнуло по ушам. Еще и шишками с ближайшей сосны присыпало. – Да там не граната. Там целую мину заложили. – Теперь лысый дурак послушно сидел, привалившись к камню и вылезать не собирался. – У тебя тут войны не было случаем? Может быть, снаряд трофейный? – Усомнился он в причастности диверсантов к попытке его прикокнуть на ровном месте.

– Только гражданская. Вряд ли здесь такое закопал еще Колчак. – Покачала я головой и полезла проверять, что там осталось от возможных улик.

– Так, похоже, что пора вызывать подмогу. – Хомяков хмуро осмотрел воронку.

– Не надо. Спугнешь. – Помотала я головой и поднялась с корточек. – Нужно проверить сторожку. Если там никого, то нюхом чую, что они в землянке.

– Они? – Удивился лысый эксперт по военной тактике. – Я думал, что там кто-то один.

– За валуном кто-то сидел, пока первый устанавливал взрывное устройство. – Указала я ему на очевидный факт.

Пока Хомяков осматривал следы, я переплела косу, подхватила ружье и бодро потопала дальше. Неугомонный мужик нагнал меня через минуту.

– Не убегай так. – Мрачно высказался он.

– Боишься, что заблудишься? – Фыркнула я, но тут же посерьезнела. – Как ты узнал, что тут ловушка? – Я покосилась на него, стараясь не показывать свою заинтересованность.

– Чутье. – Пожал он плечами. – У меня, когда левая коленка чешется, то это точно к беде. Всегда срабатывает. – Он демонстративно почесал левую коленную чашечку.

Я недоверчиво глянула на него, но тему продолжать не стала. Клоун, блин.

– Давай я своих вызову, они быстро весь твой лес зачистят. – Вновь предложил лысый хомяк, когда мы пересекли ручей.

– Заткнись, а. – Прошипела я. – И шевели булками, а то мы до вечера не дойдем. Это мой лес, и я сама буду разбираться с теми, кто сюда приперся. – Добавила.

– Да кто ж против-то? – Выдохнул Хомяков, пытаясь поспеть за мной. – Парни незваных гостей скрутят, тебе отдадут, а ты потом и разбирайся.

– Заткнись уже! – Я резко остановилась и подняла руку.

До сторожки осталось метров двести, а этот овчар полоумный все вякает, не затыкаясь. У меня от него уже непрерывный шум в ушах образовался.

– Что-то нашла? – Навис надо мной истеричный товарищ.

Пришлось аккуратно стукнуть его в поврежденное плечо, чтобы он мне томно в ухо перестал дышать.

– Нет. Сейчас заткнись и не шуми. – Предупредила, когда он соизволил отстраниться.

– Ага. – С воодушевлением ответил тот и сделал морду железобетоном.

Я только головой покачала и принялась осторожно красться к проверяемому объекту. Под ногой, обутой в мягкие разношенные ботинки, иногда попадались веточки, из-за чего ногу приходилось сдвигать. Как ни странно, Хомяков действовал точно так же, да и вообще старался ступать след в след, не создавая дополнительного шума. Прямо, как Валера, когда к незадачливым охотникам-грибникам подкрадывается.

От сторожки людьми не пахло и выглядела она точно так же, как и три недели назад, когда я ее проверяла. Внутри тоже ничего никуда не сдвинуто.

– Пусто. – Заценил Хомяков, осмотрев уже знакомую ему сторожку.

– Они здесь были. – Не согласилась я.

– Да где были-то? Тут пыль на посуде. – Провел он пальцем по алюминиевой кастрюле и брезгливо поморщился.

Я дернула плечом, посылая его в пешее эротическое путешествие и отправилась на улицу. Нутром чую, что они здесь ошивались. Вот только где?

Обошла сторожку кругом и наткнулась взглядом на как-то уж очень удачно сложенные ветки елки. Будто шалашиком. Двинулась туда, понимая, что шалаш уже пустой. Заглянула. Так и есть. Но рядом зола от костровища присыпана песком и заложена мхом. Так сразу и не разглядишь.

Метнулась обратно в домик, проносясь мимо опешившего Хомякова. Открыла крепко сбитый шкафчик на кухне. Так и есть, умыкнули нож, соль, сахар, две пачки крупы, котелок и две ложки из нержавейки. Сволочи!

– Ты чего? – Хомяков ждал меня рядом со сторожкой и весь как-то подсобрался, узрев решительную меня с ружьем наперевес.

– Идем к землянке. Быстрее! – Рявкнула я на него и, уже не заморачиваясь конспирацией, рванула в лес.

– Тут еще и землянка есть? – Обиженно спросил мой спутник.

Я посчитала ниже своего достоинства отвечать на такие тупые вопросы. В моем лесу есть все, кроме рыси. И та в перспективе маячит на дальнем берегу.

Чуть пригнувшись, я ныряла под елки и ловко уворачивалась от колючих лап. Километр пробежала – не заметила. Позади слышалась тяжелая поступь Хомякова, силящегося меня догнать. Когда я резко затормозила, он едва не влетел в меня, за секунду до столкновения свернув в сторону.

– Блин, кто так тормозит? Тебе жить расхотелось? – Принялся возмущаться он.

– Да заткнись ты! – Прошипела. Хомяков послушно замолчал. Только дышал так же тяжело и шумно. И как его раньше такого шумного не пристрелили? Я подняла палец вверх. – Чуешь?

Лысый осмотрелся и пожал плечами.

– Чего я должен чуять?

Бесчувственная скотина. И даже шерсти клок с него не получить, ибо лысый, как коленка попадьи.

– Дымом пахнет. – Скривилась я и, пригнувшись, заскользила к сторожке.

– Ничем не пахнет. – Проворчал Хомяков, но двинулся за мной.

Я же отчетливо слышала запах дыма, едва перебиваемый густым ароматом еловой смолы. Наверное, огонь горел здесь около недели назад, потому что запах был приглушенным и влажным. Но, черт возьми, он был!

Я вынырнула из-за куста и замерла. В землянке точно кто-то жил. Вся территория перед ней была расчищена, единственное низкое окно помыто, а справа от землянки виднелись следы разделывания тушки. Теперь я знаю, куда пропал один кабанчик. Жалко, конечно.

Я на полусогнутых проскользнула к землянке, сдернула с плеча заряженное ружье и пнула ногой дверь. Та с грохотом отлетела.

– Здесь никого нет. – Первым в землянку вошел Хомяков, согнувшийся в три погибели.

Я, пригнувшись, вошла следом. Первым делом подошла к буржуйке. Ага, как минимум, она вчера была топлена. Готовить здесь можно только на ней, так что это логично.

– Они здесь живут. – Я скривилась, осмотрев помещение. – Уходили впопыхах, следы не замели. Видимо, услышали взрыв и сбежали. – Вынесла я вердикт.

– Все, я звоню нашим. – Психанул Хомяков.

– Стоять! – Рыкнула на него, когда он принялся отстёгивать телефон. – Это мой лес, и только я решаю, кому здесь можно находиться.

– Но это опасно! – Не согласился он.

– Это мое дело. Я взрослый человек и осознаю все риски. Только одного не понимаю: какого черта они сидят именно в моем лесу. – Я закинула ружье на плечо и потерла переносицу.