Текст книги "Видящая призраков"

На этом месте я бы с радостью перебила его, чтобы подробнее узнать, куда охотники отправляют этих призраков. Прямо в ад? Но в горле словно пересохло, а кровь зашумела в ушах, так что я испугалась, что оглохну. Чего мне ждать от этого чердака? Какого испытания?

Мистер Бухари продолжил, за что я была ему невероятно благодарна.

– Эй, Севен, как дела? – Я вздрогнула, когда Реми внезапно появился рядом со мной.

Я не знала, что ответить. На самом деле хотела бы послушать мистера Бухари, но в то же время обрадовалась, что мой лучший друг вернулся. Одновременно я заметила любопытные взгляды близнецов, которые топтались рядом, видимо, наблюдая за мной и Реми.

– Тебя взяли в отделение экзорцистов? С ума сойти! Это безумно редко, знаешь? Но я всегда знал, что ты особенная!

Он поднял ладонь, и я ударила по ней. Наши ладони, конечно, соприкасались без хлопка, но вся суть была в самом жесте.

– That’s my girl, that’s my girl![5]5
  «Это моя девочка!» – строка из песни That’s My Girl американской группы Fifth Harmony.


[Закрыть] – запел Реми, изобразив пару танцевальных движений, которые были бы более уместны на дискотеке восьмидесятых, а не в школе.

У нас за спиной кто-то кашлянул.

– На самом деле… – я откашлялась, чтобы выиграть время, – мне назначили все три испытания. По крайней мере, так сказало зеркало.

Реми застыл, не закончив очередное движение бедрами, и демонстративно открыл рот, так что мне стало отлично видно его призрачное горло.

– Да. Быть. Не. Может.

– И все же. Как-то получилось.

– Чертова. Материя. Севен! Это… наверное, уже лет сто прошло с тех пор, как кто-то из учеников демонстрировал все три задатка!

Да какое им дело до моих задатков? Что это за задатки? Нужно потом непременно расспросить об этом Реми, когда мы останемся одни.

– Да, довольно давно, – вставил Кроув. – Как бы то ни было, Севен пора пройти второе испытание. – Немного понизив голос, он добавил: – Поверить не могу, что ты подружилась с призраком.

– Это одновременно впечатляет и немного пугает, – добавил Паркер.

Ах, в кои-то веки близнецы сошлись во мнениях или что? Я прищурилась.

– Ну, все понятно. Я здесь как чудище с двумя головами, и судьба мне работать на поезде-призраке.

Реми хихикнул. Мне вдруг очень захотелось заключить его в настоящие объятия. В призрачном измерении. Но это придется отложить на потом.

Но я все-таки подняла руку, а он ударил по ней.

– Поезда-призраки страшнее, чем кажутся поначалу.

Реми-то уж точно виднее.

Кроув стоял с таким видом, будто его заставили слушать урок вязания.

– Дааа, отличное представление. Севен уже пять минут назад должна была начать второе испытание. Так что вперед. И пока-пока, Ремингтон. – Каким-то образом я расслышала в его словах подспудное «Убирайся к черту», но лишь пожала плечами.

– Реми остается с нами. Вы все или вообще никто. – Высокая ставка, конечно, но, если верить словам близнецов, они оба хотели присутствовать. Предполагаю, чтобы сыграть роль защитников. Или чтобы доказать, кто из них лучший охотник за призраками.

Кроув скрипнул зубами. У него на лбу проступила сердитая складка, но затем он просто повернулся и шагнул вперед, на чердак. Паркер последовал за ним, не говоря больше ни слова.

Я переглянулась с Реми. Мой лучший друг улыбнулся.

– О, Севен, я предчувствую, как интересно будет нам с тобой в школе. Я чувствую, что тебя ждет любовный треугольник, много почета и славы!

– Да ты с катушек слетел, – как мне аккуратнее донести до него, что я не планирую задерживаться здесь надолго?

Кстати, сможет ли он навещать меня в Юте? Мы определенно найдем решение для этой проблемы. Может быть, Реми сделает вид, что хочет вернуть меня обратно в школу.

– Каждый крутится, как может. – В своей типичной манере Реми начал напевать песню, в которой непропорционально часто употреблялось слово «слава».

Я улыбнулась.

– Хватит нести чушь, и пошли.

Кунтеа Олалас была крупной женщиной. Кроме фигуры, мое внимание сразу привлекли ее необычные глаза. Раньше, когда мне в какой-нибудь книге попадалось описание фиолетовых глаз, я считала, что это глупость, но у этой камбоджийки, преподавательницы экзорцизма, они сияли лавандово-синим, который по краю радужки все больше переходил в фиолетовый.

– Ученица, которая демонстрирует талант к экзорцизму и обладает всеми тремя задатками!

Постепенно эта болтовня о задатках начинала все сильнее выводить меня из себя. Мне очень хотелось высказаться на этот счет, но пока я держала рот на замке.

Реми завис в воздухе рядом.

– Моя находка. Правда же, она невероятна?

Я покосилась на него.

Миссис Олалас проигнорировала его, за что я была ей безмерно благодарна.

– Готова к испытанию, дорогая? Я первая или ты уже была у Диана или Марчеллы?

Что? Но, прежде чем у меня появилась возможность открыть рот, вмешался мистер Бухари.

– Диан сегодня работает с начинающими. Я провел испытание для нее. И она его выдержала.

– Что? – ахнул Реми. – Ты прошла испытание для охотников за призраками? Почему же ты ничего не сказала?

Я пожала плечами.

– Считаешь это настолько необычным? В конце концов, два года в твоем обществе – достаточная практика. – Я подняла ладонь, и Реми ударил по ней, рассмеявшись так, что закачался и едва удержался в воздухе.

Все остальные уставились на нас, словно мы поменялись телами.

– Кунтеа, скажи мне, что эта девушка не одержима, – потребовал призраковед.

До этого я не замечала за ним чувства юмора.

Даже Паркер кашлянул. Он кашлянул. Примерно так, как делал наш учитель истории в Юте, когда ученик с ходу не мог вспомнить правильную дату значимого исторического события.

С колотящимся сердцем я вошла в темное помещение слева за рождественской дверью. Это был простой проход в мансарду, без двери, и за ним открывалось еще одно помещение. Сквозь узкие окна в крыше проникало лишь немного солнечных лучей. Все в пыльной комнате выглядело так, будто мы попали в черно-белый фильм. Я сглотнула. Когда все это кончится, мне понадобится большой холст и немало красок, чтобы проработать эти часы своей жизни.

Двадцать минут спустя я, спотыкаясь, вывалилась из рождественской двери; за мной она защелкнулась на замок, но это не имело никакого значения, поскольку, как выяснилось, в экстренных случаях двери могли пропускать нас просто так. Пустившись бежать, я оглянулась назад. Полтергейст в виде толстого мужчины со свиными глазками в этот момент просочился через замочную скважину, которая была прикрыта золотой пластинкой, и устремился за мной. Проклятье. Почему эти полтергейсты вообще мной так интересуются? А ведь все так хорошо начиналось! Кунтеа объяснила мне ритуал, и я все повторила. Хотя не имела никакого желания вступать в число экзорцистов, я несказанно обрадовалась, когда смогла отделить полтергейста от пожилой женщины, которой он овладел. Хотя бы ради того, чтобы полюбоваться глупыми физиономиями близнецов. Мы насыпали соль для экзорцизма по всем углам комнаты, а затем обрызгали женщину водой для экзорцизма, а также натерли маслом для экзорцизма. Кроме того, я повторила следом за Кунтеа правильные слова. Так почему же все пошло наперекосяк?

Что-то ударило меня, я взмахнула руками и врезалась в стену. В последний момент попыталась оттолкнуться от нее, но так крепко стукнулась головой, что все поплыло перед глазами. Меня ударил полтергейст.

Я со стоном перекатилась на спину. Подняв взгляд, увидела, как Паркер и Кроув бросились к нам, приняв призрачную форму. К несчастью, к нам присоединился кое-кто еще. Из двери слева от меня выплыл Садовник со своей цепной пилой. Теперь полтергейсты окружили меня. В их глазах мерцало безумие. Толстый призрак шевелил губами. Пытался выговорить мое имя, как мне показалось. Он – нет, оба призрака – снова и снова беззвучно повторяли мое имя. Что… что вообще не так с этой школой? Что не так с этими полтергейстами? Что не так со мной? Я попыталась подняться, опираясь на стену. Но силы рук не хватило. Возможно, на меня действовал шок.

Толстый призрак вырвал пилу из рук Садовника и поднял ее высоко над головой. Свинячьи глазки сверкнули.

Нужно убираться отсюда или схватиться с призраками в их измерении. Это было ясно. Но как и откуда мне взять оружие? Сначала нужно покинуть свое тело, как меня научили близнецы. Я зажмурилась, но, похоже, слишком сильно нервничала. Мое призрачное «я» не хотело показываться. В последний момент, перед тем как призрак опустил на меня пилу, я откатилась в сторону. Он, впрочем, тоже был не из быстрых.

– Оставь ее в покое! – Кроув появился за спиной толстого призрака. Он уже достал меч и кинжал, но сначала ударил полтергейста кулаком в лицо. Той рукой, в которой был кинжал.

Я нахмурилась.

Садовник бросился вперед, поднял обе руки и попытался схватить Кроува за горло. Но Паркер тоже не терял времени даром. Он взмахнул мечом, погружая его в призрачные руки Садовника, и отделил обе кисти от его тела. Призрак заревел.

Меня стало подташнивать. Словно парализованная, я посмотрела на дрожащие кисти рук, которые висели в воздухе у самой земли, а потом на культи призрака, из которых струился черный дым. Это было просто омерзительно.

Паркер снова нанес удар, на этот раз целясь в голову Садовнику, но тот успел отступить, так что просто увернулся и скрылся в стене. Видимо, это была внутренняя перегородка, не усиленная кварцем. Вскоре после этого его отрубленные кисти рук растворились в воздухе. Как и цепная пила.

Краем глаза я заметила, как Кроув заносит меч и сносит голову призрака с плеч. Толстый призрак замер, словно в удивлении, на несколько секунд, а затем его голова безумно завизжала, а тело принялось раскачиваться взад-вперед.

Ладно, это необычно. Очевидно, он еще был жив. Если это можно так назвать. Черт побери, как вообще убить полтергейста?

Кроув-призрак встал передо мной, скрестив мечи.

Паркер оказался рядом. Как будто без них я осталась бы незащищенной. Что в каком-то смысле было правдой. И все же их поспешность меня злила. Если бы я только знала, как создавать оружие. И если бы могла с легкостью выйти из тела! Но не судьба.

Послышалось тяжелое дыхание. К нам подбежала миссис Олалас. Она держалась за голову. Я заметила, что ее плечи присыпаны опилками, будто у нее был особо тяжелый случай перхоти.

Кроув зашипел. Зашипел?

Призрак, который еще несколько минут назад занимал тело пожилой женщины, зашипел в ответ. То есть это была его голова, лежавшая на полу. Медленно, но непрерывно она испускала струйку дыма, которая перетекала к его телу. Он исцелялся, поняла я. Скоро он снова станет каким был, бросится на меня или попытается захватить мое тело – внезапно я отчетливо это осознала.

Миссис Олалас объяснила, что распознать одержимого не так уж просто. За исключением того, что человек начинает беситься и впадать в ярость по пустячным поводам. Высокая готовность к насилию и так далее. Но этого полтергейста я распознала сразу же. Потому что как только та пожилая женщина увидела, как я вхожу на чердак, она вскочила со своей постели и бросилась на меня.

Мои мысли снова вернулись к тому же вопросу: как же убить полтергейста? Удивительно, но я ни разу не спрашивала Реми об этом. И как помешать полтергейсту овладеть тобой?

Погрузившись в размышления, я вдруг заметила, как близнецы обменялись кивками. Какой-то условный сигнал?

Мгновение спустя Паркер-призрак отвел руку назад и вытащил сеть. Ту самую сеть, которой он уже воспользовался в СО исследователей.

Широким движением Паркер набросил сеть на полтергейста, который как раз материализовал себе новую голову.

Он застал полтергейста врасплох. Прежде чем тот успел отреагировать, близнецы стянули сеть, так что он оказался заточен внутри. Как и в прошлый раз, казалось, что сеть причиняет ему боль. Она тоже из кварца? Но как Паркер смог ее наколдовать?

Призрак дергался, рычал и метался. Почему-то мне стало его почти жалко. Но лишь почти.

– Миссис Олалас, у вас же достаточно полтергейстов для исследовательского отделения? – запыхавшись, произнес Паркер, одновременно удерживая призрака в сетке.

Я осмотрелась. Мистера Бухари нигде не было видно. Наверное, все еще без сознания. Я внезапно вспомнила потолочные балки, которые проломил полтергейст. И о том, как преподавателю призраковедения пришлось отпрыгнуть в сторону, чтобы увернуться, и как он в итоге врезался головой в стену.

Миссис Олалас уверенно кивнула:

– Начинайте, ребята.

И ребята начали. Паркер и Кроув подняли мечи, которые будто выросли прямо из их кожи, и принялись рубить призрака. Удар за ударом. Я не могла оторвать взгляда от этой бойни. Хотя крови не было – лишь черный дым. Но все же.

Потом все кончилось. Полтергейста больше не было видно. Только дым болотного цвета клубился на уровне пояса вокруг Паркера и Кроува.

Я разинула рот от удивления. Они уничтожили полтергейста!

Паркер, похоже, заметил мой взгляд.

– Если двенадцать раз за короткое время рассечь призрака кварцевым клинком, он исчезает. Навсегда.

От этого замечания у меня невольно сжался желудок. Паркер и Кроув зарубили призрака. Мой завтрак едва не оказался в ближайшем цветочном горшке.

– Что? Как? – выдавила я.

– Точно не известно, но призраковеды наверняка скоро выяснят. – Кроув поморщился. – Через одну-другую сотню лет.

Испытание для медиумов прошло столь же ужасно.

Несколько часов спустя я все еще ощущала на себе сочувственный взгляд Варлы. Милой маленькой Варлы. Она занималась в своем СО вместе с преподавательницей и еще одной ученицей, в кабинете на последнем этаже в конце коридора. Втроем они пытались достучаться до какого-то призрака, чьи родственники обратились в «Блэк Форест» за помощью в поиске завещания. Так объяснила миссис Монди, которая, судя по акценту, была родом из Восточной Европы. Похоже, в определенных кругах было известно об услугах школы. Медиумы, охотники за призраками, экзорцисты… В это до сих пор было трудно поверить.

Преподавательница с короткими, светлыми волосами, носившая толстые очки с прямоугольными стеклами, странным образом смотрела будто бы на меня, но не мне в глаза. Может быть, это настолько смутило, что я споткнулась и смахнула со стола гадательный шар. Было ужасно стыдно. Похоже, это представление развеселило только Кроува, поскольку он не мог перестать смеяться и объявил меня самой неуклюжей девушкой, которая ему когда-либо встречалась.

Не прошло и десяти минут, как миссис Монди заявила, что я действительно не очень подхожу на роль медиума. Но это меня совершенно устроило. Она была мне не очень симпатична, и к тому же Варла была медиумом… Возможно, при удобном случае она сможет помочь мне установить контакт с Новой, и мне не придется для этого вступать в их СО.

Глава 7

Обе директрисы неприкрыто разглядывали меня. Как будто я была экспериментом, которому место в подвале. Они снова поставили передо мной чай с экзотическим ароматом, к которому я, конечно, не стала бы притрагиваться. Что-то с жасмином. Или еще какая-то цветочно-фруктовая муть. Что они имеют против какао и кофе?

Я постукивала пятками по ножкам стула. Сказать им, что я твердо решила убираться отсюда, сейчас или позже? Мой взгляд скользнул к Реми, который висел в воздухе прямо передо мной, сложив руки за спиной. Реми, мой Реми.

На мое плечо легла рука. В тот же момент обладатель этой руки, Кроув, откашлялся.

– Неважно, почему происходят нападения. Севен нужна защита.

Он имеет в виду себя или что? Нет, я, пожалуй, поблагодарю и откажусь. Если и не буду скучать по кому-то из этой школы, так это по Кроуву Ирвингу.

– Кроув хочет этим сказать, – вмешался Паркер, – что нашим приоритетом должна стать безопасность Севен. А потом уже выяснение причин.

Как он политкорректно выразился. Никто не знал, почему полтергейсты нападают на меня. Даже директрисы.

Звучали такие фразы, как: «Никогда такого не было!» и «Как необычно!»

С этого мне не было никакого толка.

Я поморщилась, готовясь заговорить – объяснить, что в Юте такого со мной никогда не случалось и потому мне нужно как можно скорее туда вернуться. Но тут дверь открылась. В кабинет без стука ввалилась Варла.

Все присутствующие повернулись к ней, и это настолько сбило меня с мысли, что я снова закрыла рот. Точнее говоря, меня встревожило выражение лица Варлы. Она была перепугана, растрепана, и даже очки сидели на ней как-то косо. Ее хрупкая фигурка казалась еще меньше на фоне массивной деревянной двери (которая, на удивление, не была одержима призраком).

– Группа охотников за призраками вернулась с задания. Все – кроме Сильвы. Они говорят… – На этом месте Варла всхлипнула, провела по лицу тыльной стороной ладони. – Они говорят, что она отстала от остальных по пути. Но я знаю, что с моей сестрой случилось что-то плохое. Пожалуйста, вы должны что-то сделать!

Я растерянно слушала, как Варла умоляет директрис о помощи. Оливия Хатти, похоже, с трудом сохраняла самообладание.

– Варла, пожалуйста, закрой за собой дверь. Тебе нужно успокоиться. А потом расскажи нам все. У тебя было видение? Вы можете идти, – она махнула нам рукой. – Сделаем, как предложил Паркер.

Что? Я ни в коем случае не хотела пропустить, что собиралась сообщить Варла. Но Паркер, мистер Вежливость, просто потащил меня наружу за собой. Проходя мимо Варлы, я бросила на нее еще один сочувственный взгляд, но этим и ограничилось. Хотя я охотно осталась бы, в следующую секунду уже оказалась в коридоре.

– Подслушивать не очень хорошо, вы же в курсе?

– Заткнись, Паркер, – пробурчали я и Реми одновременно, осторожно подходя к двери.

До нас донеслись приглушенные голоса директрис. Я почти ничего не понимала. Реми тоже покачал головой, когда я вопросительно посмотрела на него. Ну отлично. Было бы чудом, если бы я узнала в этой школе хоть что-нибудь полезное.

Нужно ли мне подождать Варлу? Или она посчитает меня слишком любопытной? И будет совершенно права. Кроме того, я еще хотела попросить ее об одолжении – поискать для меня Нову, прежде чем уеду отсюда. Не говоря уже о том, что мне нужно было больше ответов от директрис.

Пока я размышляла, а Реми рядом со мной напевал припев из Secrets[6]6
  Secrets («Секреты») – песня американской рок-группы OneRepublic.


[Закрыть], к нам подошла группа учеников.

Уголком глаза я заметила, как напрягся затылок Кроува. Забавно. Почему он нервничал сильнее, чем при встрече с полтергейстом? Нет, правда, на этот раз я предпочла бы не знать. Пусть эта тайна лучше остается скрытой от меня.

К сожалению, Кроув был с этим не согласен. Прежде чем я успела отреагировать, он взял меня за руку.

– Ах да, Севен, вот что я еще хотел сказать… – Что бы он ни хотел изобразить, дергая меня за руку и оглядываясь через плечо, меня это совершенно не устраивало. Даже Паркер сердито уставился на него.

Я дернула руку, но Кроув так просто меня не отпустил. Вместо этого он повернул меня так, чтобы я смотрела на него и оказалась спиной к группе учеников, которые, не скрывая этого, рассматривали нас.

– Мы с Паркером будем помогать тебе освоить искусство охоты за призраками. Будем твоими крестными, можно сказать, опекунами. В конце концов, тебе нужно кое-что наверстать, чтобы догнать сверстников.

Что, простите? И как он до этого додумался? И почему его голос звучит так сдавленно? Я взглянула на Паркера, но тот лишь прищурился в ответ.

– Ты будешь дополнительно заниматься с нами. Перед уроками и по выходным. Но сначала тебе нужны татуировки, – продолжил Кроув. Теперь я окончательно пришла к выводу, что он немного не в себе. – Вот. Здесь. – Кроув поднял свободную руку и провел по моим лопаткам.

Голоса учеников у меня за спиной смолкли. Даже Реми перестал напевать. Из-за внезапной тишины и прикосновения пальцев Кроува к моей спине по коже пробежали мурашки. Я хотела стряхнуть его руку, но почему-то не делала этого.

Какая-то девушка шумно выдохнула. Она стояла позади меня, а я все еще, словно приросла к месту, была заключена в объятия Кроува, так что не видела, кто это. В следующий момент я услышала, как кто-то побежал прочь.

Какой-то парень крикнул:

– Погоди, Аверина. Куда ты?

Реми, конечно, тут же воспользовался возможностью. Коротко откашлявшись, он принялся напевать припев Stop in the name of love[7]7
  Stop in the name of love («Остановись, во имя любви») – песня американской группы Supremes.


[Закрыть].

– Отпусти меня! – Через полсекунды после того, как я это произнесла, осознала, что эти слова действительно слетели с моих уст. Видимо, оцепенение меня все-таки отпустило.

Кроув моргнул, бросил еще один взгляд в глубину коридора, а затем выпустил меня из своих цепких объятий.

Это была просто игра на публику?

Я кивнула в сторону учеников, которые уже почти скрылись за поворотом коридора.

– Ты пытаешься им что-то доказать или что?

– Вот уж достижение, Кроув, – поддержал меня Реми. – Аверина возлагала на тебя надежды.

Аверина?

– Милый способ дать понять Аверине, что между ними ничего не выйдет, – заметил Паркер.

Я на мгновение прикрыла глаза – хотя я и не знала Аверину, мне стало ее жалко.

Кроув что-то пробурчал, но я больше его не слушала. Зашагала прочь, и Реми неотрывно следовал за мной. Мне и самой было непонятно, почему я так расстраиваюсь из-за этого придурка.

Кроув был отвратителен. Достоин презрения. Не заслуживал даже того, чтобы о нем думать.

– Почему ты так покраснела, Севен? Севен? – Реми наклонил голову. – Севентина Алексия Ричард, ты же не попалась в сети Кроува? Весь этот образ «самого красивого парня в школе» – так банально! К тому же он самый мерзкий подлец в интернате. Если не во всей вселенной!

Проблема с призраками в том, что они могут болтать без умолку, потому что им не нужно останавливаться, чтобы набрать воздуха.

Кроув мне безразличен. В конце концов, сейчас меня интересует только то, где я могу добыть что-нибудь съедобное. Собственные припасы у меня кончились, а обед я пропустила.

– Есть здесь какой-нибудь буфет с бутербродами?

– Что? Севен, как ты можешь сейчас думать о еде?

– Ну да, по крайней мере, я тогда не думаю о Кроуве, а это уже что-то, не так ли?

Реми тут же умолк.

В столовой, которую Реми с немецким акцентом назвал «кафетерием», болталось несколько учеников с небрежно завязанными галстуками. Несколько девушек сидели, скрестив ноги, на ковре у доходивших до пола окон. Два тощих мальчика-призрака висели в воздухе около накрытого белой скатертью стола, на котором были расставлены подносы с булочками и маффинами, а также изысканные чайники и кофейники. Но, к моему разочарованию, ничего достаточно сытного.

Как только вошли я и Реми, которому пришлось воспользоваться дверью из-за того, что стены были усилены кварцем, большинство разговоров стихли, но почти сразу же переключились на новую тему. И этой новой темой была я. Необычная, слишком взрослая ученица, которая к тому же повсюду таскает с собой своего призрачного друга.

– Нужно начать брать деньги за билеты, – невозмутимо произнес Реми.

– Если я за каждый взгляд, который на меня бросает кто-то из учеников, буду получать по пенни, то смогу позволить себе билет обратно к тете Карен. Бизнес-классом.

– Ты хочешь что? Ты серьезно?

Я отмахнулась. Сейчас не хотела об этом говорить. Не сейчас. И явно не на виду у половины школы.

Шепот долетал до моих ушей. Группа учеников неподалеку обсуждала мои испытания. Как я проходила испытание у экзорцистов. Предположения и полуправда, насколько мне было слышно.

– Можем поговорить где-нибудь еще? – Я взяла себе какао и пончик в сахарной пудре.

Реми покосился на мою руку.

– Пожалуйста, прекрати так разглядывать меня и мой пончик. Меня и без тебя достаточно рассматривают.

Реми опустил руки.

– Ну, спасибо на добром слове, Севен. – Он обратил взгляд на сдобные сконы, которые я нагружала себе на тарелку, будто делала запасы на зиму.

– Давай поедим снаружи. – Может, посидеть на этих замечательных садовых качелях? Это могло бы в конечном счете спасти мой день.

Без разницы. Главное, подальше от этих взглядов. Мои новые соученики явно не знали, что такое личное пространство.

– Ремингтон Ахиллес Остервальд, признай, наконец. Этот мир несправедлив.

В ответ Реми кивнул, и в его взгляде мелькнуло понимание.

– Даже полтергейсты меня не уважают.

Реми хихикнул.

– Ах, ты так думаешь? Может, они просто так хотят тебя попросить, чтобы ты написала им что-нибудь в альбом со стихами.

Я закатила глаза.

– Наверное, в этом и дело. – Я направилась к двери в задней части столовой, и Реми последовал за мной. Только, в отличие от меня, он пролетел сквозь закрытую дверь. Выйдя в коридор, я покрутила тарелку в руках.

– Ты уже сталкивался с чем-то похожим? Был ли до меня какой-нибудь ученик, на которого бы так агрессивно нападали полтергейсты?

Реми, который как раз в этот момент напевал песню, где шла речь о лучших друзьях и которую я раньше слышала в кино, тут же умок.

– Нет. Насколько я знаю, такого никогда раньше не было. Как и сказал Кроув: в высшей степени необычно.

Я вздохнула. Все ясно. Только теперь заметила, что мы оказались в каком-то странном коридоре без отделки. Может, проход для персонала?

– Но знаешь ли ты вот что: охотники за призраками скоро выяснят, что происходит с полтергейстами. И близнецы займутся этим в первую очередь. – Он немного помолчал. – Точнее говоря, судя по испытаниям, ты и сама должна стать охотником за призраками. Тебя определенно должны отправить в это отделение. Просто из-за случая с полтергейстом и инцидента с сестрой Варлы никто так и не успел тебе рассказать.

Что? Меня… Надолго я здесь все равно не задержусь.

– Но почему полтергейсты терпеть меня не могут? Что ты имеешь в виду? Я что-то натворила? Что-то нарушила? И почему все постоянно говорят о моих «задатках»?

– Нарушила? А кто не нарушал? – Реми хихикнул, но затем овладел собой. Ему самому стало ясно, что смертных вроде меня тема полтергейстов не располагает к веселью. – Ну да, насчет наследия тебе объяснят на занятиях. Они начинаются завтра, так ведь? – Не дожидаясь ответа, он подлетел к приоткрытой двери, которая, судя по всему, вела на улицу.

Я хотела пойти сразу же за ним и спросить, о чем вообще речь и как это связано с тем, что у меня обнаружились таланты для всех специальных отделений. Но тут прямо от двери донесся женский голос.

– Нужно об этом помнить. И если наши красотки ничего не предпримут сейчас, это о многом говорит. О том, что они за всем этим и стоят.

Я словно приросла к месту. Конечно, мне было ясно, что я не должна подслушивать этот разговор, но что-то в словах женщины заставило меня насторожиться.

В тот же миг дверь столовой открылась, и в коридор вышел Паркер. Я тут же узнала его по походке. Менее самоуверенной и пружинистой, чем у Кроува. Я движением руки показала ему молчать.

К этому моменту мне стало ясно, что та женщина говорила по телефону. И что она, похоже, не очень высокого мнения о директрисах. Она выделяла каждый слог так же необычно, как Арти, Асмара и Бетари. Может, это была их мать?

– И все же. Именно этот вопрос я подниму на следующем заседании школьного совета. Так дальше продолжаться не может. Они должны смягчить требования и установить надзор за директрисами.

Нет, поклонницей сестриц Хатти ее явно не назвать…

Реми, нахмурившись, снова влетел через дверь.

Я тут же поняла, что и он подслушивал.

– Что ЭТО было? – Хотя я понимала, что с открытым ртом выгляжу не очень эстетично, именно в таком виде я повернулась к Паркеру.

Он потер переносицу.

– Ну, знаешь, некоторые родители немного обижаются, когда их отпрысков зачисляют в отделение призраковедения.

– Она говорила так, будто сама способна видеть призраков.

Паркер помолчал немного дольше.

– Может, красотки должны побольше рассказать тебе о мире духовидцев? Я постоянно забываю, как мало ты знаешь.

Не успела я придумать нелестный ответ на эту фразу, как он снова открыл рот.

– У духовидцев так устроено, что они теряют свои способности, когда начинается распад клеток, то есть как только они становятся старше двадцати пяти.

Я моргнула, наблюдая, как Паркер провел рукой по раме висевшей на стене картины, которая, как я предполагала, изображала английского короля Генриха Восьмого.

– Но здешние учителя и красотки-директрисы…

– Исключения. Редко, очень редко случается, что взрослый может видеть призраков до самой своей смерти. Это явление тоже изучают в отделении мистера Бухари. Взрослые, у которых остается дар, обычно становятся учителями. Работу школы нужно поддерживать, а в обычных профессиях их все равно никто не поймет.

Теперь я немного помолчала. Реми высунул голову из стены.

– Что вы двое там делаете? Севен, мне нужно немедленно переговорить с тобой наедине.

Я наклонила голову.

– Поговорить или посмотреть «Сплетницу»?

– И то, и то. – Реми улыбнулся так очаровательно, что я автоматически ответила ему улыбкой.

Паркер откашлялся.

– Вы в курсе, что разговариваете как супружеская пара?

– Ах, – ответил Реми, – обычно нам говорят, что мы – родственные души. Как салями и пицца. Но нет никаких поводов нам завидовать.

Разумеется, никто о нас такого не говорил, прежде всего потому, что за пределами школы никто не мог видеть нас вместе. За исключением Садовника. Но я не стала возражать, позволяя Реми развлечься.

– Ну ладно, – Паркер кивнул. – Как я уже сказал, не мне знакомить тебя с нашим миром. Оставляю это директрисам.

– Именно, пусть этим займутся красотки. – Реми помахал рукой в мою сторону, подзывая меня поближе. – Ты и твой брат, вы пока ограничьтесь тем, что познакомите ее с вашим клубом бокса и фехтования.

Оба уставились друг на друга.

Я восхищенно заметила, как у Реми раздуваются ноздри, будто он дышит. В присутствии охотников за призраками он явно себя не сдерживал.

Но теперь я была одной из них. А не одной из экзорцистов.

– Идем, Севен. Новое расписание уже наверняка ждет тебя в комнате. Его должны были дополнить.

Что? Я подняла на него взгляд.

– В соответствии с твоими талантами. И, как тебе уже сообщили, тебе понадобятся дополнительные занятия по некоторым дисциплинам.

Значит, вот оно как?

Реми оказался прав. На моем письменном столе, словно доставленное рукой призрака, лежало новое расписание.

Дневное занятие в СО было обозначено как «СО охотников за призраками». Кроме того, по утрам в субботу и воскресенье я должна была ходить на дополнительные тренировки с Кроувом и Паркером. Значит, ни одного свободного выходного. На записи об утренних тренировках я даже не взглянула. И как только Кроув ухитрился так быстро это устроить? Удивительно, но на утро пятницы мне было назначено «Введение в экзорцизм». Это мера предосторожности из-за того, что я так позорно провалила испытание? Или мне нужно больше узнать о полтергейстах?

Реми довольно убедительно насвистывал сквозь призрачные зубы.

– Значит, ты и красавцы-близнецы. Скоро полтергейсты будут не единственными, кто желает тебе смерти.

Я одарила его взглядом, который обычно приберегала для случаев, когда тетя Карен хотела нарядить меня в колготки и платье.