Текст книги "Варяги. Призвание"

Часть первая. Весна.

I.

Ясным весенним утром, когда природа оживает, и деревья покрываются нежной дымкой зелени, на порог выбежал темноволосый невысокий мальчишка лет четырнадцати-пятнадцати и, как был босиком, бросился бежать к березовой рощице. Роща считалась священной, и просто так ходить в это место, было строго запрещено, но Световик – так звали мальчика – тайком частенько бегал в рощицу. Он мог подолгу сидеть под сенью берез и, вслушиваясь в их шепот, мысленно говорить с березками, в этот миг ему казалось, что они понимают его, и каждый раз ждут, а когда уходит – прощаются с ним. Роща, лес, поле для Световика были населены живыми существами, которые разговаривали с ним и всегда были ему рады.

– Ну, здравствуй, вот вы и проснулись, – тихо проговорил мальчишка.

Он провел рукой по белому стволу молодой березки – и та зашелестела в ответ нежными молодыми листочками. Световик прилег на землю и стал смотреть на кроны деревьев и ярко-голубое весеннее небо. Земля была еще сырая, но холода мальчик не чувствовал, ему было тепло и радостно. Только одна мысль не давала покоя.

Вдруг между березками Световик заметил девичью фигурку. С другого конца рощи к нему шла высокая стройная девушка лет шестнадцати в белом.

– Здравствуй, Влада, – мальчик вскочил было на ноги, но потом снова присел на землю.

– И ты, здравствуй, – ответила она, усаживаясь рядом. Влада была красивая статная девушка, с густой русой косой и задумчивыми зелеными глазами, в которых плясали золотые искорки.

– С чего грустный такой? Или случилось что? – спросила она, внимательно посмотрев на Световика.

– Да так отец женить меня хочет.

– Уж, не на Малашке ли?

"А ты откуда знаешь?" – хотел было спросить Световик, но вспомнил, кто была Влада.

Их род издавна поклонялся Берегиням. И мать, и бабушка, и все предки Влады по женской линии были ведуньями и травницами. Они могли многое: и бурю остановить, и людей лечить и скотину. Бабушка Влады пользовалась уважением всех родовичей. Она, единственная из женщин, была в совете старейшин и совершала все положенные обряды, чтобы почтить добрых духов и род не лишился их покровительства; вскоре ее место готовилась занять мать Влады.

– Отец говорит: работница в доме нужна, да и матери помощница, сестры ведь еще малы. Только не нужна мне Малашка! – сказал Световик, и злые слезы выступили у него на глазах.

– Что теперь делать будешь?

– Уйду, завтра же уйду! Не могу я так жить.

Если раньше Влада отговаривала Световика от этого шага, то теперь, подумав, сказала:

– Что ж видно не житье тебе с нами. И бабушка так говорит, а если она что скажет, то так тому и быть. Только куда же ты пойдешь?

– А куда глаза глядят. Не свет же клином сошелся на нашей деревне, есть другие люди и города на свете.

– Так – то оно так, только есть на свете и зло, и несчастье. Как бы не сгинуть тебе в тех далеких краях, – вздохнула Влада.

– Все лучше, чем здесь. Тебе-то легко говорить. Тебя никто неволить не станет.

Она промолчала. Тут он был прав – женщины в их семье издавна сами выбирали себе мужа.

Световика в их деревне не любили. Все считали его подменышем, да и внешне мальчишка отличался от своих высоких русоволосых родичей. Когда мальчику было около года, мать взяла его с собой в поле, но когда все стали собираться домой, его не нашли; три дня всей деревней его искали в поле и в окрестном лесу, а на третий день решив, что ребенка забрали лесные духи, бросили поиски. Еще через день мать нашла сына на том самом месте, где и оставила. Вече решило, что этот ребенок накличет беду на деревню, хотели было отнести его вы лес и там оставить, но бабушка Влады, Сведа, настояла на том, чтобы мальчик остался и ее послушали. Но сколько себя помнил Световик, относились к нему с опаской, и только семья Влады была ласкова.

– Ну, ладно, если решился – иди, – сказала Влада, – только сперва нужно подготовиться, бабушка тебе в дорогу все соберет и оберег сделает. Зайди завтра к нам, сегодня занята она очень. Нужно духов почтить. Весь род соберется, урожай добрый просить будем, весну закликать.

II.

Вся следующая неделя прошла в заботах о будущем урожае. Все село собиралось, чтобы совершить положенные обряды. Молодые парни и девушки водили хороводы, приветствуя весну и славя бога Ярилу, старшие приносили свои дары Рожаницам, богиням плодородия. Был назначен день начала полевых работ, ждали только когда месяц в рост пойдет, чтобы засеять поля, их уже опахали бороздой, для защиты от неурожая. Это было веселое и счастливое время, когда просыпалась сама мать-земля, а с нею и все живое. В священную рощу люди приносили свои дары, оплетали ветки берез ленточками, прося у Берегинь и духов-покровителей защиты от всех бед и напастей.

Световик еще жил этой привычной жизнью и радовался вместе со всеми приходу весны, но мысли его были далеко. Мысленно он как – будто уже прощался с прошлым, своими товарищами, родными и всем своим детством, что прошло в этих полях и лесах.

Он с грустью смотрел на мать, отца, брата и сестер и старался запомнить и сохранить в своем сердце каждую мелочь.

Вот, мать со строгим лицом и грубыми от работы руками оставляет на ночь миску с молоком для домового – доброго духа-хозяина, она верит, что домовой поможет уберечь от беды дом и скотину, которую уже скоро поведут на пастбище, а по вечерам при тусклом огоньке вышивает рубахи для Световика и его младшего брата. Обычно скупая на ласку, всю свою любовь вкладывает мать в свою работу, надеясь, что боги пошлют ее сыновьям добрую долю.

Отец до заката чинит во дворе силки для охоты на птицу и зверя; угрюмый и молчаливый он знает в лесу каждую тропку, умеет читать следы зверей, знает их повадки, да и зовут его Медведем. Нет в округе охотника лучше. Люди из деревни обычно с опаской ходят в лес, но Световик с отцом проводили там по многу дней, проверяя расставленные силки, ходили даже на медведя – потому и лес стал для мальчишки родным. Он не боялся ни лешего, ни русалок, потому что знал: если почитать лесных духов, то они и в охоте помогут, и нужную тропу укажут, если вдруг заплутаешь. В молодости отец был дружинником у князя кривичей. Потом вернулся, но никогда не говорил о своих походах и странствиях, сколько у него не выспрашивали.

Световик и Влада условились, что уйдет он завтра чуть свет, но сначала зайдет к ним проститься. Всю ночь мальчик так и не сомкнул глаз и прислушивался к каждому шороху. Как ни тяжко ему было покидать родных, но впереди манила неизвестность, и остаться он уже не мог. Световик заранее припрятал во дворе котомку с припасами, там же были спрятаны и новый лук, и стрелы со стальными наконечниками, что сделал ему отец для охоты. Решив, что уже пора, чуть слышно встал, надел новую рубаху, натянул сапоги из мягкой кожи, в которых можно было бесшумно ходить по лесу, выслеживая зверя, а на плечи накинул душегрейку на волчьем меху. У порога он еще раз оглядел горницу, прислушался к тихому дыханию матери и выскользнул в сени.

У амбара мальчишка нашел спрятанные припасы, лук и колчан со стрелами. На востоке небо стало светлеть, а на западе были видны лишь самые яркие звезды. Поеживаясь от холода, в последний раз оглянулся он на темное окошко, за которым мирно спали его родные, сердце сжалось от незнакомого еще чувства утраты, а еще от предчувствия чего-то небывалого и таинственного. Вдруг за спиной Световик услышал:

– Ну что, далеко ли собрался?

Это был голос отца. Внутри у мальчишки все сжалось, озноб пробежал по коже. Он обернулся и, не зная, что ответить, опустил глаза.

Казалось целую вечность, Медведь всматривался в лицо сына.

– А я-то думал, ты охотником будешь, но, видно, не судьба, – вздохнул отец.

Отец зашел в амбар и вернулся с каким-то свертком. Световик стоял, не смея пошевелиться, но уже без страха смотрел в глаза отцу.

– Хорошо мать не знает, она бы не отпустила, – насмешливо прищурившись, произнес Медведь, – я сам немногим старше тебя был, когда попал в дружину. Видно ты уж взрослым стал, а я и не заметил… Ростом хоть и невелик, зато силен и ловок. Секира для тебя еще тяжела будет, а это – в самый раз.

С этими словами Медведь развернул сверток и протянул сыну легкий короткий меч. С радостно бьющимся сердцем мальчишка взял оружие из рук отца: рукоятка и ножны были украшены тонкой искусной резьбой. Никогда еще Световик не видел ничего подобного, от волнения ком подкатил к горлу, и он чуть слышно произнес:

– Спасибо, батюшка, благослови в путь-дорогу.

– Пусть род и сила наших предков бережет тебя. Никогда не забывай – ты не один. Души тех, кто ушел с нами. Почитай их, и они никогда не оставят тебя в беде. Но мы еще после поговорим, а теперь – ступай. Знаю, куда торопишься, – усмехнулся Медведь, – там тебя уж заждались. Я тебя у леса буду ждать, дорогу покажу.

III.

Уже издали Световик увидел маленькое светящееся оконце в доме у ведуньи Сведы, бабушки Влады. В этом доме никогда не гасили огня: считалось, что этот священный огонь защищает деревню.

Световик оставил у входа в дом, над крыльцом у порога был вырезан символ солнца, символ вечного круговорота жизни. Войдя в избу, мальчишка огляделся по сторонам: по стенам и под потолком были развешаны пучки ароматных лесных трав, у стола на лавке ждала его ведунья, здесь же в уголке сидела и Влада. Низко поклонившись старухе, мальчик подошел поближе и поздоровался. Затаив дыхание он стал ждать, что скажет Сведа.

– Ну, здравствуй, Световик, собрался все – таки? Ну что же, в добрый час, пусть будет с тобой благословение всего нашего рода, а добрые духи укажут верную дорогу.

С такими словами Сведа надела ему на шею шнурок с оберегом. Это была медная фигурка коня.

– Пойдешь на запад. Там за лесом у реки Полисть – городище, – продолжала ведунья, – туда твой путь лежит, там и долю свою найдешь. А что, из дому тайком ушел?

– Нет, отец знает. Он меня благословил и обещал дорогу показать.

– Я так и знала, что он тебя отпустит. Сам в твои годы таким же был, да и нельзя без родительского благословения, – задумчиво промолвила Сведа, – у кого добрые помыслы, тем боги помогают, и имя у тебя светлое, в нем большая сила. Присядь на дорогу, а то удачи в пути не будет.

Световик присел на лавку, все трое молчали.

– Ну вот, пора прощаться. Влада тут тебе в дорогу собрала, – знахарка протянула сверток, – а теперь ступай, только не оглядывайся.

– Я провожу, – сказала Влада и выскользнула вслед за Световиком.

– Иди, иди, ишь, как сердечко встрепенулось, не волнуйся, свидитесь еще, – с улыбкой прошептала Сведа, оставшись одна.

Девушка решила проводить его до околицы. Стало уже почти светло, багряные облачка заалели на востоке. Только сейчас, когда пришло время расставаться, Световик почувствовал, как дорога ему Влада, но от волнения не мог вымолвить ни слова.

– Хорошо, что отец тебя проводит, – первой заговорила она, – бабушка говорит, что до городища пять дней пути, а в лесу всякое может случиться.

– Да что же может случиться? Лес я знаю и зверей не боюсь, звери человека стороной обходят. Только кабаньи тропки лучше стороной обходить, а медведь и волк огня боятся…

– В огне великая сила – он наш защитник. Никогда не отходи от костра ночью. Огонь тебя убережет не только от зверя… – сказала Влада, всматриваясь в гущу леса. – А не жаль тебе уходить? – вдруг спросила она. – Небось, забудешь нас.

– Никогда не забуду! – со всей горячностью юности вскрикнул Световик, в глазах его блеснули слезы.

– Тише ты! Верю, верю, – Влада пристально посмотрела ему в глаза, взяв за руку.

Как ни старались они идти помедленней, уже скоро вышли на луг за околицей. Сквозь прошлогоднюю траву уже пробивалась молодая сочная зелень, ноги промокли от росы.

– Ну вот, пора прощаться, скоро уж все село проснется. Мне домой нужно идти, а тебе… вот возьми на счастье, – Влада протянула Световику простенький амулет – вырезанный из березы символ солнца, – там, в котомке рубаха. Сама вышивала.

– Прощай, Влада, спасибо за все, – только и смог вымолвить Световик, сжимая ее руку в своей.

– Прощай, пусть боги берегут тебя. А теперь – иди. Отец уже заждался. Только не оборачивайся.

Световик пошел к лесу, а белая фигурка еще долго оставалась на месте глядя ему вслед, пока он совсем не скрылся из виду.

Как ни хотел он оглянуться и еще хотя бы издали увидеть Владу, но не мог. Сердце его сжималось от боли, будто бы часть его оставалась навсегда позади. «Только не оборачивайся», – все время твердил Световик про себя, уходя все дальше и дальше. «Свидимся ли когда-нибудь еще?» – думал он, и ему казалось, что он оставил не только свой дом, родных, подругу своего детства, но и душу свою там, за поворотом.

Но вот уже первые лучи солнца золотили верхушки вековых сосен и елей. Воздух был пряным от ароматов первой зелени, лесных цветущих трав и смолистой коры деревьев, от этого пьянящего ароматного воздуха грудь переполняла радость жизни, а боль разлуки потихоньку стихала, не проходя совсем, но давая место какой-то светлой грусти и вместе с тем легкости. Там вдали ждала совсем другая жизнь, манившая своей неизвестностью.

IV.

В лесу Световика встретил отец.

– Ну как, простились? – спросил он.

Мальчишка в ответ только кивнул. Медведь не стал больше расспрашивать.

Молча они передвигались по лесу, стараясь не шуметь. Из уважения к лесным духам не принято было громко разговаривать, да и многолетние привычки охотника не позволяли этого.

А лес между тем жил своей жизнью. Он весь был как – будто пронизан светом. Все вокруг пробуждалось от зимней спячки: зеленой дымкой одевались березки, из-под прошлогодней листвы пробивалась навстречу солнцу молодая зеленая травка; глухо шумели кроны деревьев, а где-то вдалеке слышались звонкие птичьи голоса. Казалось, вся природа приветствует восход солнца и новую весну.

Весь день Световик с отцом шли на запад, ориентируясь по солнцу, только один раз сделали они привал. Шли они быстро, и уже все реже стали попадаться березы и осины, уступая место могучим соснам и елям, лес становился все гуще, все безмолвней. Наконец стало смеркаться, а потом и совсем стемнело.

Медведь, как и положено молча развел огонь, они стали устраиваться на ночлег, за нехитрым ужином Световик думал о матери.

– Как там матушка… забеспокоилась, наверное, уже, – сказал он отцу.

– Да нет еще, она ведь не знает, что ты из дома ушел.

– А что будет, когда узнает?

– За мать не волнуйся. Ничего, поплачет и успокоится, привыкнет. Раньше нужно было думать, а теперь спать пора.

На третий день пути остановились они у маленького лесного ручейка – пополнить запас воды. Медведь подозвал Световика:

– Дальше придется тебе одному – мне уже пора домой возвращаться. Пойдешь дальше вдоль ручья – завтра выйдешь к реке там и городище.

– Знаю. – Сведа сказала? Все знает… старшина дружинников – мой давний товарищ. В дружину тебя пока не возьмут. За лошадьми ходить будешь, а там – как себя покажешь. Чему мог – я тебя научил. Вот, возьми, – Медведь достал из охотничьей сумки шкурки чёрно-бурой лисы, – за эти меха хорошую цену дают. Смотри не продешеви. Дождись лучше купцов из Новгорода.

Драгоценный мех блестел на солнце. Световик погладил его рукой.

– Спасибо, отец, – поблагодарил он, слезы наворачивались у него на глаза, но он старался держаться.

– Теперь ты уже не мальчик. Зверя в лесу не бойся – у него своя дорога, а увидишь следы людей, лучше стороной обойди.

– Чего же бояться? Разве только упырей да оборотней …

– Бывают люди пострашней оборотней… Ну да это ты после поймешь, а пока осторожней будь. Ну что ж, прощай, сынок, – голос Медведя дрогнул.

– Прощай, батюшка, маму береги.

Отец и сын обнялись.

Дальше мальчишка пошел уже один.

V.

На ночлег Световик устроился под большой сосной, ему в первый раз приходилось одному ночевать в лесу. Он вглядывался в темную чащу леса – и холодок пробегал у него по спине. Ветер гулял в верхушках елей, и от этого становилось еще страшней. Впервые лес, который раньше был другом, казался ему чужим и враждебным, а сам он чувствовал себя одиноким и беспомощным перед этой первобытной древней силой. На ум приходили рассказы о всякой нежити, которая подкарауливала одиноких путников.

Световик смотрел на пламя костра, мысленно прося у него защиты. Он взглянул вверх и между верхушек деревьев увидел маленький клочок неба усыпанного звездами, ему показалось, что звезды – это души ушедших предков, которые смотрят сейчас на него из другого мира.

Долго он смотрел на звезды. Вспомнились рассказы стариков о том, как когда-то давным-давно их предки пришли в этот суровый край, где раньше жили лишь племена чуди и мери, добывавшие себе пропитание охотой и собирательством; как отвоевывали они понемногу у леса землю, вырубая вековые деревья и выкорчевывая пни, чтобы построить дома и засеять землю; а еще как с оружием в руках защищали его предки свой род и землю от чужаков, приходивших с севера и юга. Так понемногу подчиняли они себе необузданную силу природы. От этих мыслей стало спокойнее: засыпая, он уже не чувствовал страха.

Вдруг он проснулся словно от толчка, совсем рядом послышался хруст веток. По другую сторону костра мальчишка увидел стоявшего человека. « Неужели оборотень?» – подумал он, невольно сжимая рукоятку меча.

– Вечер добрый, – поздоровался незнакомец, – прости, что разбудил. Можно у твоего костра посидеть?

Пламя костра освещало высокую фигуру незваного ночного гостя. Во всем его облике было что-то чужое, непривычное и потому пугающее.

– Если с добром, садись, – ответил Световик, пристально разглядывая незнакомца.

У него были светлые волосы, суровое обветренное лицо и глаза цвета стали. По одежде и большому охотничьему ножу за поясом Световик понял, что незнакомец был издалека, да и говорил он хоть и на родном для мальчика языке, но с другим выговором.

– Мое имя Световик, я из племени кривичей. А ты кто будешь?

– Я – Рёрик, сын Олафа, мы викинги. Вы, русы, нас варягами зовете.

– Рюрик? – переспросил Световик.

– Ну, пусть будет Рюрик, – сказал викинг, присаживаясь у костра.

– А ты как в лесу оказался? Да еще ночью?

– Пошел поохотиться, да заплутал. А сам-то ты, что здесь делаешь?

– Я в городище иду, к дружинникам, – нехотя ответил Световик.

– Так и я туда же.

Световик все еще с опаской поглядывал на гостя, в каждом его движении чувствовалась сила воина. Он рассказал, что пришли они по реке от озера Ильмерь из земель словен, из Новгорода, а родом Рюрик и его дружинники из холодного северного края, где природа такая же суровая, как и воины-викинги.

Световик заметил серебряный амулет странной формы на шее у варяга.

– Это молот бога Тора, ваши воины зовут его Перуном, – пояснил Рёрик. – Храбрые вы воины, русичи, только нет между вами согласия, – задумчиво проговорил он.

– А по– нашему так хорошо говорить, где научился?

– Нянька у меня из ваших, из кривичей, а брат отца моего – Бравелен – был когда-то воеводой в Новгороде.

Рёрик много чего еще рассказал Световику и про своих богов, Тора и Одина, и про дальние походы викингов. Только не сказал главного – зачем пришел он в землю кривичей, даже своим товарищам не говорил он этого.

Викинг рос с отцом и братьями и не знал своей матери, он почти не помнил ее, только какой-то далекий светлый образ всплывал в его памяти. Женщина, что прислуживала им и была его нянькой, рассказывала мальчику, что мать его – из племени кривичей, а отец еще маленьким увез сына с собой.

Сейчас Рёрику было девятнадцать лет, но суровая жизнь воина закалила его, и выглядел он старше. Только теперь, когда смог собрать дружину, решил он найти свою мать: узнал у отца, где жила она раньше, и отправился на ее поиски. Рёрик старался никому не говорить о своих планах – у викингов не принято было привязываться к женщинам; но не знал, что мать его погибла во время последней междоусобицы. Он в одиночку отправился искать деревню матери, а нашел лишь пепелище. На месте поселения остались только обгоревшие бревна, лес уже начал понемногу отвоевывать с таким трудом возделанную землю, а оставшиеся в живых жители давно покинули эти места.

Оттого викинг сейчас с особым интересом приглядывался к новому знакомому – мальчишка был из племени кривичей, как и мать Рёрика.

– А зачем в городище идешь? – спросил он у Световика.

– Я из дому ушел, а в городище в дружинниках отцовский товарищ, может, в дружину возьмут.

– А лет тебе сколько?

– Этим летом пятнадцать будет.

– Если хочешь стать воином, самое время. Я помладше тебя был, когда в первый поход отправился.

Световик уже с восхищением смотрел на этого сильного молодого воина из далеких северных стран, в мечтах своих он хотел так же, как Рёрик, отправиться в путь навстречу опасностям и славе.

На закате следующего дня вышли они к реке.

Отряд варягов, ожидая своего предводителя, расположился лагерем в стороне от городища.

Само городище было окружено рвом и частоколом из бревен, а ворота на ночь закрывались. Световик остался в лагере варягов; там он узнал, что старшина дружинников, давний товарищ Медведя, отправился со своими воинами собирать дань и будет не скоро – эта новость заставила призадуматься. Все же молодой кривич решил поговорить со старшим из тех воинов, что остались.

Варяги разбили лагерь у самой реки, где на якоре стояла их ладья. В сумерках она напоминала диковинного зверя: нос судна был украшен головой какого-то чудища. Световик узнал, что викинги называют их драконами. Мальчишка никогда раньше не покидал своей деревни, поэтому все вокруг казалось ему чудесным, таким же, как былины и предания, что доводилось ему слышать дома. Он наблюдал за варягами, прислушивался к их непонятной речи, и сам чувствовал себя героем сказок и легенд.

Не прошло и недели, как ушел он из дому, но вся прежняя жизнь казалась ему такой далекой… Притомившись от своих переживаний, мальчишка уснул крепким сном в палатке у Рёрика.

VI.

Поутру, когда ворота городища открылись, Световик решил найти старшего среди кривичей-дружинников, что жили там.

Рёрик знал старшего воина и пошел показать мальчишке его дом. За стенами крепости они встретили уже проснувшихся жителей: все занимались своими делами, стараясь не обращать внимания на чужаков. Дружинники тоже называли предводителя варягов Рюриком.

Все избы в городище были выстроены в строгом порядке – кольцевыми улицами по направлению к центру, в центре на главной площади обычно собиралось вече.

– Ну, вот здесь спросишь Вента, – сказал, остановившись у одного из больших домов Рюрик, – а я на площадь пойду, где искать меня знаешь.

Световик постучал в дверь. На крыльцо вышел хозяин, на вид ему было лет тридцать, но усы и борода уже были с проседью.

– Ты, чей будешь? – спросил он прищурившись.

– Я – Световик, мой отец – Медведь был когда-то дружинником. Он товарищ вашего воеводы.

– Так ты сын Медведя? Знаю о нем… Знатный воин, – сказал Вент, оглядывая мальчику с ног до головы. – А ты где остановился?

– Я пока в лагере у варягов.

Немного подумав, Вент произнес:

– Вот что, у нас сегодня праздник: весь народ в дубраве собирается Перуна почтить. Ты пока осмотрись, попривыкни, а потом к старшему конюху пойдешь. Пока на конюшне помогать будешь, а воевода вернется, тогда решит, что с тобой делать.

Поблагодарив дружинника, Световик пошел к площади: ему хотелось пойти вместе со всеми в дубраву. Встретив на площади Рюрика, он рассказал ему о празднике. Викингу стало интересно, и он тоже решил посмотреть, как приносят жертву своему богу русы.

Дружинники и весь прочий люд приносили свои дары Перуну на опушке у старого раскидистого дуба. Настала весна и повелитель грома и молний, покровитель воинов Перун пробуждался от зимнего сна. Столетний дуб тоже оживал: на ветвях его набухали почки; воины собрались вокруг дуба, чтобы почтить своего бога.

В жертву богу принесли молодого бычка, перерезав ему горло. Сосуд с еще теплой кровью волхвы оставили у дерева, а дым жертвенного костра взвился ввысь. Радостные возгласы пронеслись по толпе – это значит, что бог-громовик принял жертву и люди не останутся без его покровительства, а воины вернутся домой с богатой данью.

Весь день продолжались празднества: люди веселились, жгли костры и пели песни, славя Перуна.

На следующий день, в пятницу из окрестных селений стали приходить люди: они приносили дань дружинникам, продавали кожи, мед, зерно, звериные шкуры или обменивали их на посуду и изделия местных кузнецов.

Варяги покупали ценные меха куницы и черной лисы. Еще нужно было сделать необходимые запасы в дорогу: на днях они собирались возвращаться в Новгород. Световик показал Рюрику свои шкурки.

– Хороший товар… за него можно доспехи справить, только лучше продавать в Новгороде – там настоящую цену дадут, – Рёрик пристально посмотрел на Световика. – Нам уже пора возвращаться. Может, и ты с нами?

Викингу нравился молодой кривич. Рёрик решил научить его обращаться с мечом. Силы мальчишке пока еще не хватало, но зато в нем была необходимая для воина ловкость и бесшабашная удаль, да и рука была твердой, а с луком и стрелами сын охотника обращался даже лучше чем бывалые воины.

Но была у варяга и другая причина для того, чтобы взять мальчишку с собой. Световик был одного племени с его матерью. Рёрик не нашел матери, но встретил в ночном лесу этого мальчишку, и он стал для викинга единственной ниточкой, что связывала его с матерью, и поэтому теперь не хотел с ним расставаться.

Световик ничего не ответил. Ему и хотелось побывать в Новгороде, но здешние дружинники хорошо отнеслись к сыну своего товарища, а там он был бы один среди чужаков словен. Не забыл он и рассказов о давних распрях между племенами словен и кривичей и о том, как приходили варяги из Новгорода собирать с его родичей дань.

Хоть сейчас и был мир, но долго ли он продлиться? Сейчас он на родной земле, а что будет с ним там, на чужбине?

– Так что, так и будешь за лошадьми ходить, или все же хочешь стать воином? – усмехнулся Рюрик.

– Вот вернется отцовский товарищ, тогда в дружину пойду.

– Хорошее дело, а может, ты просто боишься? Тогда не стоило из дому уходить, охотился бы в своих лесах…

– Ничего я не боюсь, – сверкнул глазами Световик, – только что я в Новгороде стану делать? Лучше со своими остаться, а вы – варяги нам чужие. Да и что наши дружинники скажут?

Рёрик смотрел вдаль, глаза его отливали сталью.

– Не такой уж я тебе чужак, по матери я тоже кривич, – ответил он, наконец, – если решишься с нами уйти, я с вашими воинами договорюсь. Дело только за тобой. Как решишь – так и будет.

Назначенный день приближался, и варяги снаряжались в дорогу. Они были довольны. Выменяв у местных жителей драгоценные меха, викинги рассчитывали выгодно продать их в Новгороде и в уме уже подсчитывали свои барыши. Но еще важнее для этих неутомимых путешественников было поскорее отправиться в путь. Привыкшие к бескрайним морским просторам они не могли долго оставаться на месте: лесная глушь тяготила их. И старые и молодые, нетерпеливо поглядывая вдаль, чинили свои кольчуги, проверяли оружие, а по вечерам молодежь собиралась слушать рассказы бывалых воинов о былых битвах и приключениях.

Поддался общему настроению и Световик. Ему нравились суровые обычаи чужеземцев, он уже понимал некоторые слова их языка. От Рюрика он слышал сказания о северных богах, которые по своему характеру, бесшабашности и тяге к приключениям были такими же, как и воины-викинги. Их Тор и Один были для варягов скорее товарищами в битвах и путешествиях, чем далекими небожителями.

Привлекало Световика и неукротимое свободолюбие этого народа. Так же как и русичи, они предпочитали смерть жизни в неволе. Для любого из них плен считался позором. Они мечтали с оружием в руках войти в Валгаллу, на встречу с Одином.

Узнав, что Рёрик наполовину кривич, Световик еще больше сблизился с ним, но не одна общая кровь предков роднила их. Чем больше он узнавал Рюрика, тем сильнее крепло между ними родство душ. Мальчишке, не бывавшему дальше родного леса, отчаянно хотелось побывать в тех краях, о которых говорил ему викинг, и он все же решил отправиться с варягами в Новгород. В случае чего, как ему казалось, всегда можно вернуться с купцами, которые частенько бывали в этих местах.

Не знал тогда Световик, что только через пять лет с дружиной уже закаленным в боях воином вернется он сюда.

На рассвете одетые в доспехи, загрузив всю провизию, отправились варяги на своей ладье вниз по реке. С ними был и Световик. В этих лесах оставалось все, что было для него дорого, а впереди ждала неизвестность. С каждым взмахом весел все дальше и дальше становились родные места. Мальчик смотрел на сверкавшую в солнечных лучах речную гладь, а перед его мысленным взором были березовая роща, глаза матери, напутствие отца, прощание с Владой и дружинниками-кривичами. Он надеялся вернуться, но внутренне знал, что никогда больше не будет все как прежде.

В эту минуту прощался и Рёрик со своей надеждой. Он не знал наверняка, но чувствовал сердцем, что мать его погибла. Теперь она из иного мира, быть может, видит своего сына. Он прощался с далекой мечтой детства вновь обнять ее после долгой разлуки, вновь увидеть тот светлый образ из снов. Теперь он возвращался в реальный мир с его опасностями и славными битвами, и хотелось, чтобы его мать гордилась им.

На следующий день они были уже в землях словен.

VII.

Чем дальше корабль продвигался вниз по течению, тем чаще встречались небольшие поселения на берегу. Река становилась все шире и полноводнее, и наконец, в месте, где две реки Полисть и Порусья сливались в одну, ладья пристала к берегу у хорошо укрепленного города.

Это была настоящая крепость с толстыми бревенчатыми стенами, насыпными валами и рвом. Вокруг крепостных стен раскинулись полукругом дома местных жителей. Световик решил было, что они уже в Новгороде, но городок назывался Русса.

Как только корабль причалил к берегу, жители посада сбежались посмотреть на заморских гостей. Местные ребятишки рассматривали ладью и доспехи варягов.

Рёрик еще по дороге в земли кривичей встречался здесь с местным воеводой Смолятой. Сейчас он вместе с двумя воинами из своего отряда пошел в крепость.

Смолята встретил Рюрика у ворот крепости. Поприветствовав друг друга, они направились к дому Смоляты: там во дворе слуги уже накрывали богатый стол для викингов. Рёрик вслед за хозяином прошел в горницу, а его люди остались ждать снаружи.

Горница была большая, но с низким потолком, и высокий предводитель варягов почти касался головой потолочных балок; на стенах было развешено богато украшенное оружие и конская сбруя, а вдоль стен стояли лавки, покрытые звериными шкурами.