Текст книги "Очаровательная колдунья"

Упоминание о мотоциклах вызвало неподдельный интерес, по крайней мере, среди мужчин. Неожиданно Натали оказалась в центре дискуссии, что не осталось незамеченным женами и подружками, чьи враждебные взгляды открыто обвиняли ее в том, что она намеренно затеяла этот разговор.

– Я и сам всегда любил эти японские «хонды», – заметил кто-то еще.

– А я предпочитаю английские мотоциклы, – заявил третий. – «Триумф» – лучшая машина на дороге. Мне, конечно, нравятся и «харлей», – поспешил добавить он, словно боясь обидеть Натали. – Я тут увидел одну новинку – модель с принудительным впрыском топлива. Отлично подойдет для путешествий.

– Думаю, что да, – сдержанно ответила Натали, с неохотой принимавшая всякий прогресс. – Зато он сильнее будет рычать на средних оборотах. Но мне все равно больше нравится старая карбюраторная версия, – добавила она задумчиво.

Уже более смело взглянув на Джека, она увидела блеск веселой признательности в карих глазах и поспешила отвести свои. Господи, если ему достаточно, лишь посмотреть на нее, чтобы она вся начинала таять...

– Шампанского? – предложил он, беря два бокала у проходившего мимо официанта.

– Спасибо, – прошептала Натали, отчаянно надеясь, что он отнесет ее румянец на счет духоты в зале.

Надо выпить, чтобы успокоить нервы, только немного, рассудительно предупредила себя Натали, вспомнив о вечере их первой встречи. Сегодня она должна быть начеку и держать себя в руках. Дело, конечно, не в том, что Джек способен, напоив ее, попробовать извлечь из этого известные преимущества. Нет, такого рода примитивная тактика не в его стиле. Он будет действовать гораздо тоньше, пытаясь обольстить ее. Обольстить... Даже мысленно представив, что стоит за этим словом, Натали почувствовала, как во рту у нее пересохло. Плотно притиснутая к Джеку в толпе, она слишком хорошо ощущала атлетическую легкость его движений, мускулистость торса под смокингом. Даже не закрывая глаз, она могла представить себе, какое тело скрывает прекрасно сшитая одежда. Поджарое и упругое, отливающее бронзой и покрытое жесткими черными волосками...

– Месье Вендел, вы позволите сделать несколько снимков?

Натали испуганно моргнула, когда вспышка ослепила ее с расстояния всего в несколько метров. Джек продолжал насмешливо улыбаться, а его рука все так же властно прижимала ее к себе. Она едва успела осознать, что происходит, а фотограф уже сделал полдюжины снимков. Репортер, сопровождавший его, вытаскивал записную книжку.

– Чего вы ожидаете от предстоящего сезона, месье Вендел?

– Крупных успехов, – спокойно ответил Джек. – У нас отличная машина, отличная команда и два прекрасных пилота. Опытность Жерара и потенциальные возможности Клода способны покорить и другие высоты.

– «Формула-1»?

– Думаю, для этого у них вполне достаточно мастерства.

– А каковы ваши личные планы, месье Вендел? – нахально спросил репортер, бросив многозначительный взгляд на Натали.

Джек снисходительно рассмеялся, давно смирившись с тем, что вторжение прессы в личную жизнь – неизбежное зло, сопутствующее занимаемому им положению.

– Если у меня таковые возникнут, я сообщу дополнительно.

– Могу ли я узнать имя мадемуазель? – Карандаш в ожидании замер над блокнотом, но Джек покачал головой.

– Можете назвать ее просто близкой приятельницей.

Репортер понимающе усмехнулся.

– Благодарю вас, месье Вендел, – сказал он и моментально исчез в поисках следующей жертвы.

Взбешенная Натали освободилась от руки Джека.

– Зачем вы это сделали? – возбужденно воскликнула она.

– Что? Позволил сделать несколько фотографий? – спросил он с выражением невинного удивления на лице. – Это их работа.

– Но почему вы сказали репортеру, что он может назвать меня вашей близкой приятельницей? – задохнулась она от гнева.

Жесткие губы Джека сложились в насмешливую улыбку.

– Вы предпочли бы, чтобы я назвал ему ваше имя?

– Нет! – резко возразила Натали. – Я предпочла бы, чтобы мои фотографии вообще не появлялись в газетах.

Он пожал плечами с нарочитым безразличием.

– Боюсь, с этим ничего нельзя поделать. Опыт научил меня, что чем больше противишься публикации, тем с большим рвением они гоняются за тобой. Лучше всего не обращать на них внимания.

– Вам просто говорить, вы к этому привыкли. А я – нет, и мне это не нравится. – Раздраженно вздохнув, она оглянулась в поисках благовидного предлога, чтобы уйти. – Я... Извините, мне нужно поправить прическу.

На этот раз Джек даже не пытался удержать ее. Пробившись сквозь толпу, она нашла дамскую комнату, нырнула в кабинку и заперла дверь, прислонившись к ней спиной и облегченно закрыв глаза. Все, что ей было нужно, – это остудить пылавшее лицо и успокоить бешеный стук сердца.

Почему Вендел ведет себя так, словно между ними что-то есть? Может быть, потому что чувствует, как сильно ее к нему тянет? Но ей ни в коем случае нельзя сдаваться на милость обстоятельствам. Она отлично знала все причины, по которым не следует этого делать. К сожалению, подобное знание ничуть не помогало ей справиться с собственным сердцем. Она стояла перед лицом серьезной опасности влюбиться в Джека.

Натали почувствовала, что самообладание отчасти вернулось к ней и можно покинуть кабинку. Но стоило ей взяться за ручку двери, как она услышала, что в дамскую комнату кто-то вошел, и немедленно узнала голос Сесиль, дышавший злобой.

– Очередная крошка Джека? Не очень-то она вписывается в его окружение, ты не находишь? Взять хотя бы эти ужасные дешевые серьги! И весь этот вздор о мотоциклах, который она несла только для того, чтобы приручить мужиков!

Сердце Натали билось так громко, что казалось, злющая блондинка и ее спутница слышат его стук. Ей следовало бы просто открыть дверь, но услышанное смутило и заинтриговало ее.

– О, не знаю, – с легкостью ответила вторая женщина. – Но в ней, несомненно, что-то есть. И, похоже, твой Пьер думает так же.

– Ты же знаешь, каковы эти мужчины! – Сесиль хрипло рассмеялась. – Любая короткая юбка заставляет их таять как свеча. Но, согласись, она выглядит просто неприлично. Не думай, что твой Жак ничего не заметил, – он едва мог отвести от нее взгляд.

Спутница Сесиль была настроена более благодушно.

– Жак всегда ценил хорошие ножки. Кстати, мне не кажется, что она очередная пассия Джека. Жак сказал, что она замужем и у нее есть маленькая дочь.

– Замужем? – Голос Сесиль прозвучал сдавленно. – Но... Джек всегда уверял меня, что это противоречит его принципам – волочиться за чужими женами!

– О, не думаю, что он имел при этом в виду тебя, – с фальшивой доброжелательностью успокоила ее вторая женщина. – Ведь Пьер – один из его лучших друзей, а это резко меняет дело.

– У меня и в мыслях не было вступать в связь с Джеком, – возмущенно запротестовала Сесиль, пытаясь сохранить остатки достоинства. – Я никогда не изменяла Пьеру!

– Ну конечно же, дорогая. Как бы там ни было, Жак рассказал мне, что ее муж оказался подонком. Он украл все ее деньги, оставив бедняжку ни с чем. Поэтому-то она и живет сейчас в доме Джека на побережье.

– Да что ты говоришь?! – заинтересованно откликнулась Сесиль, в то время как Натали в своем убежище мечтала только об одном, чтобы под ней разверзся пол и она оказалась где-нибудь подальше от этого места.

– Этот парень одно время работал у Джека, а потом, судя по всему, присвоил полмиллиона долларов и сбежал.

– Ага! – с циничным торжеством воскликнула Сесиль. – Ну что же, это все объясняет, не так ли?

– Что ты хочешь этим сказать? – задала другая женщина вопрос, который вертелся у Натали на языке.

– Ну как же! Муж сбегает с кучей денег Джека, а тот в ответ захватывает его жену и ребенка. Готова поклясться, что он приютил их не от широты души. Уж я-то знаю Джека!

– Ну... возможно, ты и права, – неохотно согласилась вторая женщина. – И что же, по-твоему, произойдет дальше?

– Мошенник, естественно, должен поплатиться, – безапелляционно заявила Сесиль. – Джек не из тех, кто позволяет брать над собой верх, даже если исчезновение несчастных пяти сотен тысяч никак не скажется на его благосостоянии. А переспать с женой этого прохвоста – прекрасный способ мщения...

Голоса оборвались – обе женщины, очевидно, вернулись в зал. А Натали, совершенно разбитая, опять прислонилась спиной к двери. Последние слова эхом отдавались у нее в голове: «Переспать с женой...» А еще говорят, что подслушивать вредно! Но как иначе узнаешь горькую правду, не смягченную уловками светского обхождения?

Неужели Сесиль права? Неужели Джек столь бессердечно использует ее, чтобы таким дьявольским способом отомстить Антуану? Ей трудно было в это поверить... Хотя как знать... Слишком уж легко она позволила себя очаровать, слишком быстро безоговорочно поверила Джеку. Неужели урок не пошел ей впрок? Ведь и Антуану она верила, а он предал ее. Следовало бы воспринять горький урок как предостережение и быть поразборчивее в отношениях с людьми.

Натали потрясла головой в надежде усмирить путающиеся мысли. Собственно, какое ей дело до всего этого! Ведь она поклялась не поддаваться пугающе сильному влечению к Джеку. Надо только твердо следовать принятому решению. Но как это сделать?

6

Если Натали и чувствовала себя подавленной по пути домой, Джек, похоже, этого не заметил. К счастью, ехать было не так далеко. Сидя рядом с ним в замкнутом пространстве роскошного автомобиля и глядя на освещенную луной дорогу, она словно впала в транс, в котором не могла и не хотела контролировать свои эмоции и ощущения, дремавшие до этого глубоко внутри. Глядя на его руки, легко и уверенно управлявшие мощной машиной, она будто наяву чувствовала их ласкающие прикосновения к своему телу... Ей пришлось превратить готовый вырваться у нее легкий стон в зевок.

Джек взглянул на нее, но, что таилось в глубине его темных глаз за выражением участливой заботы, Натали так и не поняла.

– Устали?

– Немного.

– Мы уже почти дома.

Широкие шины знакомо захрустели гравием подъездной дорожки, и Джек затормозил перед входом. Натали, как и в первый раз, не собиралась подавать ему руку, но сиденье было расположено так низко... Когда она выбралась из машины, то попыталась освободиться, но Джек не отпускал ее.

– Вам понравился вечер? – спросил он голосом мягким, как лунный свет.

Джек был так близко, что Натали не решалась вздохнуть или поднять на него глаза.

– Да... Спасибо...

– В самом деле?

Их пальцы сплелись, и Джек поднял соединенные руки, внимательно разглядывая их словно причудливый узор, не имевший к нему никакого отношения.

– Да... Я...

Во рту у Натали пересохло, она дрожала всем телом. Джек наверняка ощущал эту дрожь. Набравшись храбрости, она наконец взглянула на него с молчаливой мольбой отпустить ее, но вместо этого еще больше запуталась в тонкой паутине, расставленной этими карими колдовскими глазами.

– В самом деле?..

Теперь это был не более чем хриплый невнятный шепот, так как он, наклонившись, легчайшим поцелуем коснулся жилки на ее запястье, а потом неумолимо привлек к себе. Когда он приник к ее губам, она уже знала, что не хочет никакого спасения.

Это был поцелуй глубочайшей нежности и с трудом сдерживаемого желания. Губы Джека касались ее рта с томительным соблазном, уговаривая его раскрыться и впустить жаждущий язык и вызывая в ней бурное ответное чувство. Его руки обвились вокруг нее, прижимая к себе, и знакомый, слегка мускусный аромат его кожи с каждым ее судорожным вдохом все больше дурманил сознание.

Перед глазами мелькали яркие картины – сильное обнаженное тело мужчины, крепкие мускулы, перекатывающиеся под бронзовой кожей, когда он, держа ее в объятиях, обладает ею...

С губ Натали сорвался низкий стон, голова откинулась, открывая жгучим поцелуям нежную шею. И она тут же почувствовала, как рука Джека безошибочно нашла упругий холмик ее груди, как его пальцы легчайшими прикосновениями принялись ласкать ноющий от страсти бугорок. Желание, горячее и настоятельное, теперь стало сродни физической боли...

Но она ведь замужем, неожиданно всплыло в затуманенном мозгу Натали. Кроме того, оставалось слишком много вопросов и сомнений. Она больше не могла, как выяснилось, полагаться на свои инстинкты. Поэтому, с большим трудом собрав остатки воли, Натали попытаться оттолкнуть Джека. Однако тот, отлично уловив раздирающие ее противоречивые чувства, не выпустил драгоценную добычу из своих объятий.

– Я хочу тебя, – проговорил он низким чувственным голосом. – Я хочу заняться с тобой любовью.

– Нет... Пожалуйста, Джек, отпусти меня, – судорожно сопротивлялась она, не в силах поднять глаза и не в силах разорвать кольцо его рук.

– Ты же знаешь, что тоже хочешь этого.

– Да. – Как она могла отрицать очевидное? – Но...

– Но? – Он вопросительно поднял бровь.

– Я... не лягу с тобой в постель, – выдавила она, стараясь, чтобы голос звучал убедительно. – Я... замужем.

Джек ядовито рассмеялся, а его руки скользнули вниз по спине Натали, тесно прижимая ее к себе и как бы давая понять, от чего она отказывается.

– Черт побери, я знаю, что ты замужем, – нетерпеливо произнес он. – Но ты же не любишь его и никогда не любила! – Это было утверждение, а не вопрос. – Ты не смогла бы целовать меня так, если бы любила Антуана.

Натали колебалась, все еще не желая признавать правду, хотя и знала, что никуда от нее не деться.

– Дело не в этом, – наконец уклончиво ответила она. – Антуан... мой муж. – Она наконец отважилась поднять глаза и встретиться с ним взглядом. – Я не могу просто сделать вид, что его не существует.

Джек протяжно и глубоко вздохнул, словно стараясь взять себя в руки.

– Хорошо, – согласился он, наконец-то отпустив ее. – Если ты так к этому относишься, пусть будет по-твоему. Хотя мне кажется немного... смешным следовать столь высоким принципам, когда у Лемэра они напрочь отсутствуют.

Натали смотрела на него, удивленная и, как ни странно, разочарованная тем, что ей так легко удалось победить в этом споре. Она почти хотела, чтобы он, проигнорировав протесты, сгреб ее в охапку сильными руками, отнес в дом, а потом вверх по лестнице в свою спальню, бросил на кровать и занялся с нею любовью так неистово, что любое сопротивление стало бы бесполезным.

– Ты еще... не идешь домой? – спросила она слегка неуверенным тоном, видя, что Джек повернулся к ней спиной и направился вниз по дорожке.

Он, не оборачиваясь, покачал головой.

– Я намерен прогуляться – и прогулка будет длительной. Спокойной ночи, Натали.

– С... спокойной ночи.

У Натали был свой ключ, и она постаралась как можно тише войти в дом. Часть ее – слабая, глупая часть – стремилась побежать следом, броситься в его объятия и умолять заняться с ней любовью.

Но она не сделала этого. Слишком много было методу ними преград. И самая главная – золотоволосая девочка, мирно спавшая сейчас в комнате наверху в конце коридора. Она уже потеряла отца, а теперь, вероятнее всего, и отчима. И ей вовсе ни к чему новые потрясения.

Мягкая весенняя погода, стоявшая всю Пасху, сменилась апрельскими ливнями. Моника на кухне «помогала» Флоранс печь пирожные, а Натали, намереваясь подняться наверх, чтобы отобрать вещи для стирки, задержалась у окна на первой площадке лестницы. Она простояла там около получаса, глядя на запущенный сад внизу и неспокойное серое небо и не думая ни о чем конкретном. Это нередко случалось с ней в последние несколько дней.

Неожиданно ее внимание привлек низкий гул автомобильного мотора. Ошибиться было невозможно – к дому приближался «астон мартин».

Прошла уже почти неделя с тех пор, как она видела Джека последний раз, а точнее четыре дня, одиннадцать часов и двадцать пять минут.

Он уехал рано утром в воскресенье, еще до того как проснулась Моника. Натали слышала его тихие шаги на лестнице, звуки открываемой и закрываемой входной двери, шум отъезжающей машины и, лежа в постели, пыталась уверить себя, что поступила правильно и разумно. Но тогда почему же так щемило сердце?

Что ему надо здесь в разгар рабочей недели? Она решительно отбросила запретные мысли и, глубоко вздохнув, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, спустилась вниз, где нос к носу столкнулась с Джеком, входящим в дверь.

– Привет! – Не слишком ли лучезарной была ее улыбка? – Я не ждала тебя сегодня...

Он улыбнулся в ответ, хотя глаза его оставались непроницаемыми.

– У меня появились кое-какие новости, – ответил он.

– Об Антуане? Джек угрюмо кивнул.

– Помнишь, я говорил, что детективы нашли следы твоих денег? Так вот, он начал потихоньку тратить их. Вчера был обналичен чек. В Амьене.

– В Амьене? – повторила она, нахмурившись. – Каким ветром его могло туда занести?

– Понятия не имею, но намерен это выяснить. – В его голосе звучала сталь. – Конечно, нельзя поручиться, что он все еще там, но эта отправная точка годится, как и любая другая.

– Ты собираешься поехать туда сам? – удивленно спросила Натали.

– У нас нет ни одной фотографии Лемэра, – сухо напомнил Джек. – У меня отличные агенты, но с одним описанием внешности им будет чертовски трудно найти его. Я, по крайней мере, знаю, как он выглядит.

– Я еду с тобой. – Воинственный блеск в ее глазах предостерегал от бесполезных возражений. – Я тоже знаю, как он выглядит, – и гораздо лучше, чем ты. И уж конечно, я не собираюсь сидеть здесь и скучать, когда остальные будут «веселиться».

Джек рассмеялся, покачав головой.

– Я так и знал. Но как быть с Моникой? Не думаю, что брать ее с собой – блестящая идея.

Натали заколебалась, наморщив лоб. Здесь он попал в точку. Вряд ли маленькому ребенку пойдет на пользу, если они будут таскать ее за собой в поисках Антуана. Конечно, оставалась еще Флоранс, но, хотя старушка и обожала Монику, те несколько часов, которые она ежедневно уделяла ей, явно утомляли домоправительницу.

– Мы возьмем ее с собой, а потом оставим на несколько дней у папы и Мадлен, – решила она.

Джек насмешливо приподнял черную бровь.

– Мне казалось, что ты не очень-то ладишь со своей мачехой?

– Так оно и есть, – призналась Натали. – Но она любит Монику и будет рада заполучить ее в гости. Боюсь только, что она ее окончательно избалует!

– Отлично. Сколько времени тебе нужно на сборы?

– Не так уж много.

– Хорошо. У нас еще есть минут сорок. Мы даже успеем перекусить. Путь предстоит неблизкий. К часу дня ты будешь готова? – спросил Джек.

– Конечно.

Хотя причин торопиться не было, Натали опрометью бросилась вверх по лестнице, перескакивая через ступеньку. Ее мысли были целиком поглощены тем, что следует взять с собой. Она не собиралась допускать в их успокаивающую обыденность хитрый вопрос: с чего бы это вдруг ей вздумалось ехать с Джеком в Амьен, хотя все в ней кричало, что добром эта поездка не кончится?

Была глубокая ночь, когда они добрались до Амьена. К этому времени Натали так устала, что подсвеченный прожекторами огромный собор, да и сам отель с мраморным холлом, огромной лестницей и особой атмосферой уютной роскоши показались ей сном.

Но, пробудившись утром на мягкой широкой постели и пройдя босиком по пушистому ковру, чтобы раздвинуть тяжелые складки портьер, она окончательно убедилась в реальности происходящего, хотя ее ночное заблуждение было вполне объяснимым. Даже в бледных солнечных лучах готический собор, с устремленными ввысь ажурными башнями и арками, напоминал мираж. А внизу, под окнами отеля, кипела жизнью улица с магазинами, ничем не уступавшими своим парижским собратьям. Контраст был так разителен, что Натали потрясла головой, почти ожидая, что либо улица, либо собор исчезнет.

Легкий стук в дверь заставил ее оторваться от окна и накинуть белый махровый халат с неприметной эмблемой отеля.

– Минуточку, – отозвалась она, завязывая на талии пояс и торопливо пропуская сквозь пальцы спутанные пряди волос. И только потом, глубоко вдохнув, она распахнула дверь.

Джек оглядел Натали с обычной ленивой усмешкой, столь губительной для ее самообладания.

– Доброе утро, соня, – добродушно сказал он. – Ты наконец-то соизволила проснуться?

Натали заморгала, прогоняя остатки сна, и машинально отступила в сторону, чтобы пропустить его в комнату.

– А который час?

– Без пятнадцати десять. Я уж было подумал, что ты вознамерилась проспать весь день.

Натали покачала головой, удивленная тем, что уже так поздно.

– Обычно я не залеживаюсь в постели. Моника будит меня около семи. Надо полагать, завтрак я проспала?

– Позвони в отдел обслуживания, – посоветовал он. – Тебе принесут все, что твоей душеньке угодно.

Натали нахмурилась, вновь оглядывая комнату, вдвое превосходившую по размерам гостиную в ее доме и обставленную со вкусом и элегантностью, несомненно, очень дорого стоившими.

– Сколько ты заплатил за этот номер? – резко спросила она.

Джек отмел вопрос пожатием широких плеч.

– Не имеет значения.

– Имеет, – настаивала Натали, подталкиваемая неугомонным чувством собственного достоинства. – Когда я решила поехать с тобой, то вовсе не имела в виду, что тебе придется еще и оплачивать мои расходы. Я могла бы найти что-нибудь подешевле.

– Это будет не совсем удобно. Нам нужно сконцентрировать усилия на поисках Антуана, а не какой-то дешевой норы для тебя.

Натали упрямо взглянула на него.

– Тогда скажи, сколько стоит номер, и я верну деньги.

– Каким образом и когда? – насмешливо поинтересовался Джек.

– Как только получу назад украденное Антуаном, – не отступала она. – Терпеть не могу... быть обязанной кому-нибудь!

– Как скажешь, – прекратил спор Джек, но глаза у него при этом были подозрительно веселыми. Он пересек комнату и уселся в глубокое кресло у высокого окна. – Итак, если ты соизволишь одеться, мы сможем приступить к поискам.

Натали, не ожидавшая, что он так быстро сдастся, с опаской взглянула на него. Пусть не надеется, что ему удастся помешать ей вернуть долг, когда придет время, хотя это пробьет весьма внушительную дыру в ее бюджете.

– Ты действительно думаешь, что Антуан еще здесь? – спросила она, оглядываясь и припоминая, что повесила одежду в шкаф с зеркальными дверцами в коридорчике между спальней и ванной.

– Может быть, и нет. Но, похоже, здесь лежит на счету большая часть денег, а они ему понадобятся все, если он решит покинуть страну.

– И как ты собираешься искать его?

– У меня есть чувство, что он сам попытается найти нас, – лениво ответил Джек.

– Что ты хочешь этим сказать? – поинтересовалась Натали, вынимая из шкафа длинный черный свитер и короткую черную юбку и выдвигая ящик, чтобы выбрать белье.

– Он наверняка догадывается, что рано или поздно я отправлюсь на его поиски. И если он в городе, то из предосторожности будет наведываться в эту гостиницу: легко предположить, что коли уж я появлюсь, то именно здесь. Но вряд ли он ожидает, что меня сопровождаешь ты. А когда он к тому же узнает, что мы живем в одном номере...

Натали влетела в комнату с широко открытыми от испуга глазами.

– Что ты имеешь в виду, говоря об одном номере?

Джек медленно улыбнулся, во взгляде его сквозила насмешка.

– Две спальни, две ванных комнаты, одна гостиная, – принялся он перечислять, загибая пальцы. – У тебя, разумеется, отдельный выход в коридор, так же как и в маленький холл, разделяющий наши комнаты. Но тем не менее это один номер, хотя и люкс. – Он откинулся на спинку кресла, сложив руки на груди и вытянув длинные ноги. – Я думал, ты одеваешься.

– Я не желаю жить с тобой в одном номере! – яростно запротестовала Натали.

– Тебе абсолютно не о чем беспокоиться, – успокоил ее Джек, явно забавляясь. – В двери между нашими половинами замок. Сообщаю на случай, если у тебя появится желание воспользоваться им. Но я не собираюсь вторгаться на твою территорию. Если только меня не пригласят...

Щеки у Натали ярко пылали, и она поспешила скрыться в ванной. Там на двери тоже был запор, который она немедленно закрыла. Неужели он все спланировал заранее? Неужели специально приехал в Сен-Тропез, вместо того чтобы просто позвонить по телефону, зная, что она непременно настоит на своей поездке в Амьен?

Ну как, как я могу любить человека, которому не доверяю? Или же само по себе наличие любви уже означает, что я безоговорочно ему верю? Или, может быть, я просто сошла с ума, бродя по замкнутому кругу в поисках логического ответа на вопрос, лишенный логики, сердито спросила себя Натали. Лучшее, что можно сделать в подобной ситуации, – это просто плыть по течению, ждать и наблюдать за происходящим вокруг.

Приняв спасительное решение, она открыла душ, ступила под теплые струи и намылила себя с ног до головы ароматным голубым мылом, которое обнаружила в корзиночке с туалетными принадлежностями, стоявшей на полке рядом с ванной. В конце концов, коль уж она оказалась здесь, почему бы не воспользоваться маленькими удовольствиями роскошной жизни?

Собор Нотр-Дам внутри был еще величественнее, чем снаружи. Натали на мгновение показалось, что она очутилась в сумрачном вековом лесу – прохладном, торжественном и отрешенном от мирской суеты. Но ритм колонн и стрельчатых арок тут же вернул ее к реальности и заставил восхититься гениальностью средневековых зодчих.

Это была идея Джека – осмотреть местные достопримечательности. И хотя Натали казалось, что это не совсем то, ради чего они приехали в Амьен, она не стала спорить. Увиденное заставило ее на время отвлечься от мучительных мыслей и переживаний. Единственной проблемой было не оставлявшее Натали чувство, что за ней кто-то наблюдает. Это ощущение появилось почти сразу же после того, как они вышли из гостиницы и пересекли улицу, направляясь к собору. Возможно, виной тому были слова Джека, предположившего, что Антуан может за ними следить...

Она постаралась отогнать неприятные мысли—у нее и без того достаточно забот, чтобы осложнять себе жизнь еще и мнительностью.

– Давай поднимемся на колокольню, – предложил Джек, присоединяясь к ней у великолепного резного алтаря.

– Почему бы и нет, – согласилась она, пожимая плечами, а сама подумала: здорово же они ищут Антуана. Утро уже на исходе, а на их счету одни лишь развлечения!

Однако все возражения были тут же забыты, стоило им подняться по казавшейся бесконечной лестнице на смотровую площадку колокольни. Город далеко внизу напомнил Натали беспорядочно меняющийся орнамент, сотканный из людей, машин, домов и зелени. Все выглядело таким мелким и незначительным по сравнению с громадой собора, что странно подействовало на душу Натали: все ее тревоги и сомнения на время отступили и в груди разлилось радостное спокойствие.

Она бросила еще один взгляд вниз и внезапно вся напряглась. В тени башни ее внимание привлекла крошечная фигурка. Моргнув от неожиданности, она уже никого там не увидела в следующее мгновение. Но эта фигурка очень напомнила ей Антуана.

Натали посмотрела на Джека, но тот, похоже, ничего не заметил. Впрочем, он не знал Антуана так хорошо, как она. А может быть, воображение просто сыграло с ней злую шутку.

Она решила не говорить Джеку об увиденном. Если это и правда был Антуан, он, без сомнения, рано или поздно появится опять. Она же тем временем будет продолжать плыть по течению...

– Позавтракаем? – предложил Джек, когда они спустились с колокольни и вышли на улицу.

Натали кивнула.

– Здесь неподалеку есть симпатичное кафе, там всегда малолюдно и прекрасно готовят.

– Звучит привлекательно.

По пути она все время поглядывала на витрины магазинов, пытаясь поймать в них отражение гипотетического преследователя. Но если Антуан и наблюдал за ними, то делал это мастерски, не попадаясь им на глаза. Тем не менее Натали чувствовала себя очень неуютно, идя об руку с Джеком. Или это в ней говорила нечистая совесть?

Кафе находилось в одном из узких, вымощенных булыжником переулков, разбегавшихся от центральной улицы. Джек открыл дверь, и они вошли внутрь. Здесь было полутемно. Свет ламп приглушали тяжелые оранжевые плафоны, а стены до самого потолка были отделаны панелями из мореного дуба. В дальнем конце располагался огромный камин, в котором вполне можно было бы зажарить целиком быка. В нем, скорее для уюта, чем для тепла, горело несколько поленьев.

– Что будешь пить? – спросил Джек, властной рукой направляя ее в сторону бара.

– Кружку темного пива, пожалуйста, – не задумываясь ответила она и тут же прикусила язык, заметив в его глазах лукавый блеск, живо напомнивший ей о том, что девушки, с которыми он привык общаться, никогда не заказали бы себе пива. Ну и что? Она не собирается менять в угоду ему свои привычки.

– Значит, кружку темного, – согласился он, дразняще улыбнувшись ей.

Меню было написано мелом на грифельной доске позади стойки бара, и Натали обрадовало то, что большую его часть составляли рыбные блюда. Она остановилась на копченом лососе, который мгновенно появился перед ней в виде тончайших ломтиков сочного розового мяса на кусках черного хлеба, разложенных на салатных листьях. С холодным крепким пивом это было восхитительно.

– Нравится? – спросил Джек, глядя на довольное выражение ее лица, когда она пробовала таявшую во рту рыбу.

– Угу! – с готовностью подтвердила она. – А что заказал ты?

Джек протянул ей на вилке кусочек со своей тарелки. Она перегнулась через стол и попробовала.

– Вкусно! Что это? Пикша?

Он кивнул.

– Пикша, высушенная на открытом воздухе. Потом ее варят и подают с яичным соусом. Одно из моих любимых блюд.

Уютный, теплый полумрак кафе, неторопливая трапеза сблизили их, но Натали все же не могла до конца расслабиться. Когда они выбрали столик, она постаралась сесть так, чтобы видеть входную дверь, и все время посматривала в ту сторону поверх плеча Джека. Однако никто, похожий на Антуана, так и не появился. Впрочем, он мог поджидать их снаружи...

Но ведь по логике, это они должны выслеживать мошенника, а вовсе не наоборот! С какой стати ему подвергать себя опасности? Хотя, возможно, прав Джек: Антуан пытается выяснить, что его жена делает здесь вместе с бывшим боссом Может быть, он думает, что у них любовная связь?

– Ты, похоже, уже бывал в Амьене? – спросила Натали, стараясь отбросить мысли о человеке, которого уже с трудом воспринимала как собственного мужа. – Да и вообще, складывается впечатление, что ты подолгу живешь во Франции.

Джек кивнул.

– У нас здесь несколько магазинов в крупных городах – два в Париже, один в Амьене и так далее. Кроме того, есть фабрика недалеко от Амьена, производящая кое-что из наших собственных разработок, и еще одна в Дижоне, выпускающая футляры для магнитофонных кассет, откуда они отправляются в Лион, где производится магнитная лента и все это соединяется в единое целое.

– А я почему-то думала, что ты владеешь только магазинами, – удивилась Натали.

– О, сбыт – лишь небольшая часть моего бизнеса. Мы производим целый набор так называемых «белых товаров» – холодильников, стиральных машин и прочего, а также магнитофоны. У нас есть завод в Голландии, в Италии, и мы только что построили еще один в Германии. По лицензии целого ряда крупных компаний с громкими именами мы выпускаем множество самых разнообразных электротоваров.