Текст книги "Ровно в полдень"

Нора Робертс
Игры ангелов

Посвящается Эми Берковер, посреднику при освобождении заложников

Начальная фаза

Не покинь меня, дорогая.

«Ровно в полдень»

1

Разбиться насмерть, спрыгнув с крыши собственного дома… Паршивый способ провести День cвятого Патрика. Но потратить кучу времени на то, чтобы отговорить этого типа прыгать с крыши, тоже, знаете ли, не зеленое пиво [1]1
  Пиво, пользующееся особой популярностью в День святого Патрика, во время которого принято одеваться во все зеленое и подавать блюда зеленого цвета. (Прим. ред.)


[Закрыть] под веселую музыку.

Фиби энергично проталкивалась через толпу, заполнившую улицы Саванны. Туристы и жители города были сегодня повсюду – на тротуарах и на проезжей части. Прав был капитан Мак-Ви, мелькнула у Фиби мысль. Ей потребовалось бы немало бесценного времени и сил, чтобы добраться до места на своей машине, – и это несмотря на полицейский жетон. К счастью, уже через пару кварталов от Джонс-стрит бурное веселье стало стихать, и вскоре гремящая музыка превратилась в невнятный гул, больше похожий на отдаленное эхо.

Полицейский в форме поджидал ее в условленном месте. Окинув Фиби беглым взглядом, он задержал его на жетоне, прикрепленном к карману куртки. В этот момент Фиби словно бы увидела себя со стороны: укороченные брюки, босоножки, полотняная куртка, наброшенная поверх изумрудно-зеленой футболки. Не самый презентабельный внешний вид. Во всяком случае, не тот, какого следовало бы ожидать от офицера полиции.

А что тут можно было поделать? По всем правилам, ей полагалось сейчас сидеть на террасе собственного дома, пить с близкими лимонад и наблюдать за праздничным парадом.

– Лейтенант Макнамара?

– Это я. Поехали.

Скользнув в машину, Фиби одной рукой потянула на себя ремень безопасности, а другой выхватила телефон.

– Капитан, я в пути. Введите меня в курс дела.

Водитель нажал на газ, и машина рванула с места. Пронзительно завыла сирена. Вытащив блокнот, Фиби начала спешно набрасывать строку за строкой.

Джозеф (Джо) Райдер, попытка самоубийства. Угрожает прыгнуть с крыши, при себе имеет револьвер. Двадцать семь лет, белый, женат/разведен. Бармен/уволен. О религиозных пристрастиях неизвестно. На месте никого из близких.

Почему? Жена ушла, уволен с работы (спортивный бар), сильно проигрался.

В прошлом – никаких нарушений закона. Попытка самоубийства первая.

Впадает то в плаксивое, то в воинственное настроение. Револьвер в ход не пускал.

– Хорошо, – Фиби перевела дыхание. Скоро она познакомится с Джо гораздо лучше. – Кто-нибудь с ним разговаривает?

– Он взял с собой сотовый телефон, но договориться пока не удается. Здесь его работодатель – теперь уже бывший. Он же хозяин дома. Этот парень пытается хоть как-то образумить Джо, но пока безо всякого успеха.

– А вы?

– Я оказался здесь буквально за минуту до того, как послал тебе вызов. Не хотелось бы привлекать к этому происшествию слишком много людей.

– Ладно. Я буду на месте через пять минут. – Фиби вопросительно взглянула на шофера, и тот утвердительно кивнул головой. – Сделайте так, чтобы он остался жив до моего приезда.

Пот ручьями стекал по спине Дункана Свифта, который все это время безотлучно находился в квартире Джо Райдера, на четвертом этаже собственного дома. Парень, с которым они столько раз вместе пили пиво, обменивались шутками – да что там, мочились в соседние писсуары, – этот парень теперь сидел на краю крыши с револьвером в руке.

«Все потому, что я уволил его. Дал ему тридцать дней на то, чтобы он убрался из квартиры. Мне было плевать на его проблемы».

И вот теперь следовало ожидать, что Джо пустит пулю себе в голову или шагнет вниз с крыши дома. А может, и то и другое.

Не таких развлечений ждала толпа в День святого Патрика. Впрочем, кое-кого это явно забавляло. Полицейские перекрыли квартал, но из своего окна Дункан мог видеть людей, столпившихся у заграждений. Все они с любопытством смотрели вверх.

Интересно, Джо сегодня тоже в зеленом?

– Ну же, Джо, давай все обсудим.

Сколько же еще, мелькнула у Дункана мысль, ему придется повторять эту фразу, предусмотрительно вписанную копом в его блокнот?

– Положи револьвер и спускайся вниз.

– Ты выкинул меня с работы!

– Я знаю, знаю. Мне очень жаль, Джо, я был тогда вне себя.

«Ты же обокрал меня, безмозглый идиот, – подумал Дункан. – Ты стянул у меня деньги. И ты еще жалуешься».

– Я просто не понимал, как тебе плохо. Спускайся, Джо, и мы постараемся все уладить.

– Лори. Она ушла от меня.

– Я… – нет, только не «я», припомнил Дункан. Голова его раскалывалась от невыносимой боли, но он еще пытался следовать инструкциям капитана Мак-Ви. – Представляю, каким ударом это стало для тебя.

Джо в ответ снова разрыдался.

– Пусть он говорит, – пробормотал Дейв. – Неважно что, лишь бы говорил.

Вслушиваясь в жалобные рыдания Джо, Дункан послушно повторял те фразы, которые были вписаны в его блокнот.

Рыжеволосая женщина ворвалась в комнату со скоростью пули. Стаскивая на ходу легкую куртку, о чем-то заговорила с капитаном. Втиснулась в пуленепробиваемый жилет. И все это – с той же невероятной быстротой.

Дункан не слышал, о чем они говорили. Он просто не мог отвести от нее глаз.

Целеустремленность – первое, что пришло ему в голову. Затем энергия. Наконец, сексуальность. Впрочем, последнее качество примешивалось к двум другим в равной пропорции. Покачав головой, женщина посмотрела на Дункана – внимательный, холодный взгляд зеленоватых кошачьих глаз.

– Мне нужно поговорить с ним напрямую, капитан. И вам это известно не хуже, чем мне.

– Для начала ты можешь попробовать телефон.

– Какой смысл? Вы ведь уже пытались.

Теперь она внимательно изучала мужчину, бормотавшего нечто успокоительное тому типу на крыше. Бывший работодатель, решила Фиби, он же – хозяин дома.

На удивление молод, мелькнула у нее мысль. Очень симпатичный парень. Видно, что ему сейчас нелегко, но он изо всех сил пытается держать себя в руках.

– Здесь нужно личное общение. Джо должен видеть того, с кем разговаривает. Это и есть его работодатель?

– Да, это Дункан Свифт. Ему принадлежит бар на первом этаже здания. Он позвонил девять-один-один, после того как этот тип на крыше связался с ним и заявил о своем намерении прыгнуть вниз. С тех пор он, Свифт, безотлучно находится здесь.

– Прекрасно. Вы, капитан, здесь главный, но переговоры веду я. И мне нужно подняться на крышу. Посмотрим, как к этому отнесется сам Джо.

Фиби подошла к Дункану и знаком предложила передать ей телефон.

– Джо? Меня зовут Фиби. Я здесь с полицейскими. Как ты себя чувствуешь?

– А в чем дело?

– Я просто хочу знать, что с тобой все в порядке. Тебе, наверно, жарко? Солнце сегодня так и печет. Я попрошу Дункана принести нам пару бутылок холодной воды. Я бы хотела подняться с ними на крышу, чтобы спокойно поговорить с тобой.

– У меня револьвер!

– Я знаю. Если я принесу воду, ты меня застрелишь?

– Нет, – ответил он после долгой паузы. – Нет, черт возьми. Зачем мне это? Мы ведь даже незнакомы.

– Я принесу тебе бутылку воды. Я буду одна, Джо. Пообещай мне, что не прыгнешь вниз и не станешь стрелять. Ну так как, могу я подняться на крышу и принести тебе холодную воду?

– Лучше пиво.

Мечтательные нотки в его голосе наполнили сердце Фиби надеждой.

– Какое пиво ты предпочитаешь?

– В холодильнике у меня стоит «Харп».

– Сейчас я доставлю тебе холодное пиво.

Открыв холодильник, Фиби обнаружила, что там, кроме пива, практически ничего нет. Она достала бутылку, и Дункан тут же шагнул к ней, чтобы открыть крышку. Благодарно кивнув, Фиби вытащила из холодильника единственную колу – для себя, после чего снова взялась за телефон.

– Джо, я иду наверх с пивом. Не возражаешь?

– Нет. Пиво – это то, что надо.

– Джо, – ровным тоном продолжила Фиби. Голос ее был таким же прохладным, как та бутылка, которую она держала в руке. – Мне сказали, ты собираешься покончить с собой.

– Да, я так решил.

– Вообще-то не думаю, чтобы это было хорошее решение.

Вслед за полицейским Фиби покинула квартиру и направилась вверх по лестнице.

– У меня нет другого выхода.

– Нет другого выхода? Судя по всему, ты совсем отчаялся. Джо, я у двери на крышу. Не возражаешь, если я выйду к тебе?

– Нет, черт возьми. Я ведь уже сказал.

Фиби не ошиблась насчет солнца. Яркое и раскаленное, оно успело превратить крышу в некое подобие сковородки. Слева от себя Фиби увидела Джо.

Из всей одежды на нем были лишь черные трусы. Русоволосый парень со светлой кожей, успевшей приобрести болезненный красноватый оттенок.

Прищурившись от солнца, Джо рассматривал Фиби опухшими от слез глазами.

– Пожалуй, мне следовало принести что-нибудь от солнца. – Бутылку с пивом Фиби держала перед собой, чтобы парень мог видеть ее. – Ты здесь скоро совсем поджаришься.

– Плевать.

– Не мог бы ты положить револьвер? Так мне было бы проще передать тебе пиво.

Джо покачал головой:

– А вдруг ты что-нибудь задумала.

– Джо, я не собираюсь ничего предпринимать. Мне нужно только, чтобы ты положил револьвер, тогда я смогу отдать тебе пиво. Я всего лишь хочу поговорить с тобой. Ты же знаешь, на такой жаре всегда хочется пить. Особенно во время беседы.

Не сдвинувшись ни на дюйм (ноги его по-прежнему свисали с края крыши), Джо положил револьвер на колени.

– Поставь бутылку тут, затем отступи назад.

– Хорошо.

Фиби двинулась к Джо, не спуская с него глаз. Теперь уже она могла чувствовать его запах – запах пота и отчаяния. Темные, налитые кровью глаза смотрели на нее с невыразимой тоской. Фиби поставила бутылку на край крыши и сделала шаг назад.

– Ну как?

– Если ты попытаешься что-нибудь предпринять, я сразу прыгну.

– Понимаю. Что привело тебя в такое отчаяние?

Одной рукой Джо ухватил пиво, а другой снова сжал револьвер. Сделав глоток, он пробормотал:

– Почему они послали тебя сюда?

– Меня никто не посылал, я пришла сама. Это моя работа.

– Серьезно? Ты что, психоаналитик или что-то в этом роде? – фыркнув, Джо снова глотнул из бутылки.

– Не совсем. Я беседую с теми, кто попал в затруднительное положение (или думает, что это так). А что случилось с тобой, Джо?

– Я по уши в дерьме, вот и все.

– Почему ты так думаешь?

– Жена меня бросила. Мы были вместе всего полгода, и вот она ушла. Она не раз говорила мне, что уйдет, если я не брошу играть, но я не верил.

– Должно быть, это стало для тебя настоящим ударом.

– Она – лучшее, что было в моей жизни. И вот я ее потерял. Я думал, что смогу отыграться, – пара хороших ставок, и все будет в порядке. Но это не сработало, – Джо пожал плечами. – Никогда не срабатывало.

– Но этого недостаточно, чтобы покончить с собой. Я понимаю, как это больно, когда от тебя уходит любимый человек. Но ведь если ты умрешь, то уже никогда не сможешь исправить ситуацию. Как зовут твою жену?

– Лори, – пробормотал Джо, тщетно пытаясь удержать слезы.

– Вряд ли ты захочешь причинить ей боль. Как, по-твоему, будет чувствовать себя Лори, если ты покончишь с собой?

– Какая ей разница?

– Если бы ей было все равно, вряд ли она вышла бы за тебя замуж. Не возражаешь, если я присяду здесь? – Фиби приблизилась к краю крыши в нескольких футах от Джо. Тот лишь равнодушно пожал плечами. Тогда Фиби присела на крышу и отхлебнула из банки с кока-колой. – Мне кажется, нам стоит поговорить об этом. Нужно решить, как помочь тебе, как помочь вам с Лори. По-моему, ты пытаешься найти способ, который позволил бы решить сразу все проблемы.

– С работы меня уволили.

– Да, тебе и правда нелегко. А чем ты занимался?

– Я бармен. Работал в спортивном баре – там, внизу. Лори это не нравилось, но я сказал ей, что справлюсь. И не справился. Начал делать ставки – одну за другой. Когда стал проигрывать, забрался в кассу – чтобы Лори ни о чем не догадалась. Так и пошло: ставки, проигрыши, новые кражи. В конце концов меня поймали и уволили. С платой за квартиру я тоже просрочил.

Джо взял револьвер, покрутил его в руке. Инстинкт самосохранения побуждал Фиби броситься в укрытие, но она постаралась не терять самообладания.

– Сама видишь, у меня не осталось ровным счетом ничего.

– Джо, я могу понять, что ты чувствуешь сейчас. Но на самом деле у тебя осталось не так уж мало возможностей – при условии, конечно, что ты не убьешь себя. В этом случае у тебя действительно ничего не останется. Ты уже не сможешь вернуться, не сможешь примириться с Лори. Что бы ты стал делать, если бы у тебя вдруг появился шанс помириться с ней?

– Не знаю, – Джо окинул взглядом город. – Где-то играет музыка. Должно быть, на параде.

– Поверь мне, всегда есть для чего жить. Какую музыку ты любишь?

Внизу, в квартире Джо, Дункан повернулся к Дейву:

– Музыку? Какую музыку он любит? О чем это она, черт возьми?

– Она хочет, чтобы он говорил. Убалтывает его, – Дейв кивнул головой в сторону парня на крыше. – Пока он рассказывает о «Колдплэй», ему вряд ли придет в голову броситься вниз.

В течение следующих десяти минут Дункан слушал, как эти двое мирно беседуют о музыке. Такой разговор можно было подслушать в любом ресторане или баре города. Однако при мысли о Джо, сидящем на крыше дома, все это начинало казаться несколько нереальным. В свою очередь, стоило ему представить маленькую рыжеволосую женщину с кошачьими глазами, как она непринужденно беседует с полуголым вооруженным барменом, помышляющим о самоубийстве, и ситуация начинала казаться просто невозможной.

– Думаешь, мне стоит позвонить Лори? – несколько неуверенно поинтересовался Джо.

– А тебе этого хотелось бы?

Фиби уже знала, что полицейские пытались связаться с бывшей женой Джо, но безуспешно.

– Я хочу сказать ей, что сожалею о случившемся.

– Это хорошо. Но ты ведь знаешь, что действует на женщин лучше слов: ты должен доказать ей свое раскаяние на деле. Так же и со мной. Ты сможешь убедить меня в своем раскаянии, если отдашь мне револьвер.

– Я хотел выстрелить в себя, прежде чем шагнуть с крыши. Или же сделать это по пути вниз.

– Посмотри на меня, Джо.

Парень нехотя повернул голову, и Фиби, глядя ему прямо в глаза, продолжила:

– Именно так ты хотел бы доказать ей свое раскаяние? Заставив ее страдать, вынудив ее хоронить тебя? Ты хочешь наказать Лори?

– Нет! – Джо был явно в шоке от услышанного. – Я виноват во всем. Я один.

– Ты один? Не думаю, что это и в самом деле так. Но давай пока остановимся на этом. Давай подумаем, как лучше объяснить это Лори.

– Фиби, я стащил почти пять тысяч долларов.

– Пять тысяч – крупная сумма. Мало кому понравится жить с таким грузом. Но что ты хочешь, чтобы Лори расплачивалась с твоими долгами?

– Лори? Почему Лори? Если я умру, никто не будет платить за меня.

– Никто? Но ведь она твоя жена. Твоя законная жена. – Фиби сомневалась в том, что здесь существует какая-то преемственность, но ей нужно было любым способом воздействовать на Джо. – Не исключено, что ей придется расплачиваться за тебя.

– Бог ты мой…

– Мне кажется, я знаю, как тебе помочь. Джо, ты знаешь, что твой босс находится сейчас внизу, в квартире. Он здесь, потому что беспокоится о тебе.

– Дункан – хороший парень. Я виноват во всем. Я подставил его. Стащил у него деньги. Ему пришлось меня уволить.

– Мне нравится, что ты так говоришь. Это значит, ты способен отвечать за свои поступки. Полагаю, тебе действительно хотелось бы исправить все свои ошибки. Ты утверждаешь, что Дункан – хороший парень. Следовательно, ты можешь рассчитывать на его понимание. Если хочешь, я поговорю с ним. Он мог бы дать тебе отсрочку с выплатой денег. Пожалуй, это стало бы неплохим решением проблемы. Как думаешь?

– Ну… я не знаю.

– Я поговорю с ним о тебе.

– Он хороший парень. Я стащил у него деньги.

– Ты был в отчаянии и потому совершил ошибку. Мне кажется, ты сожалеешь об этом.

– Мне правда жаль.

– Я поговорю с ним, – повторила Фиби. – Джо, ты должен отдать мне оружие и отойти от края крыши. Ты же не хочешь причинить боль Лори.

– Нет, но…

– Если бы ты мог поговорить с ней сейчас, что бы ты сказал?

– Ну… я бы сказал, что не знаю, как оно все зашло так далеко. Мне очень жаль, что все так сложилось. Я люблю Лори и не хочу ее потерять.

– Если ты действительно любишь ее и не хочешь потерять, ты должен отдать мне револьвер и спуститься с крыши. В противном случае все, что останется твоей жене, – чувство горечи и вины.

– Она ни в чем не виновата.

Фиби отошла от края крыши и протянула руку:

– Ты прав, Джо. Ты совершенно прав. Пора доказать это Лори.

Джо посмотрел на револьвер, затем на Фиби, которая медленно протянула руку и взяла у него оружие. Оно было чуть липким от пота. Засунув револьвер за пояс, Фиби вновь обратилась к парню:

– Отойди от края, Джо.

– Что со мной будет?

– Отойди от края, и я все тебе объясню. Поверь, я не собираюсь тебе лгать.

Фиби вновь протянула руку, хотя и знала, что это опасно. Если бы Джо прыгнул, то мог бы утянуть ее за собой. Но это ее не остановило. Глядя парню прямо в глаза, Фиби крепко сомкнула пальцы на его ладони.

Как только ступни Джо коснулись крыши, он без сил опустился на пол и зарыдал. Фиби обняла его за плечи, яростно махнув рукой полицейским, которые намеревались выбраться на крышу.

– Все будет хорошо, Джо. Сейчас тебе придется пройти с полицейскими. Они должны взять у тебя показания. Но ты не беспокойся, с тобой все будет хорошо.

– Мне жаль, что так вышло.

– Я знаю, знаю. А теперь пойдем со мной. Пойдем, Джо.

Фиби помогла ему подняться и повела к двери, ведущей на лестницу.

– Теперь тебе надо будет одеться, – и далее, обращаясь к полицейским: – Никаких наручников! Джо, наш офицер принесет тебе рубашку, ботинки и какие-нибудь брюки. Ты не против?

Джо кивнул, и Фиби жестом направила полицейского к нему в спальню.

– Меня посадят в тюрьму?

– Совсем ненадолго. Мы сделаем все возможное, чтобы как можно скорее вытащить тебя.

– Ты позвонишь Лори? Если бы она пришла, я мог бы… мог бы доказать ей, что я действительно раскаиваюсь.

– Конечно, я позвоню ей. Этот солнечный ожог – им необходимо заняться. И еще: принесите побольше воды.

Джо, не поднимая глаз, стал натягивать джинсы.

– Извини, что так вышло, – буркнул он Дункану.

– Не переживай ты из-за денег. Вот что, найму-ка я тебе адвоката. – Дункан неуверенно взглянул на Фиби. – Как думаете?

– Это уж вы сами решайте. Все будет хорошо, – она ободряюще сжала руку Джо.

В сопровождении двух полицейских парень вышел из квартиры.

– Хорошая работа, лейтенант.

Фиби вытащила револьвер, открыла барабан.

– Всего одна пуля. Он собирался застрелить только себя и никого больше. Пятьдесят на пятьдесят, что он и в самом деле решился бы. – Она передала оружие капитану. – Думаю, вы уже поняли, что он должен переговорить с женой.

– Да, мне тоже так показалось, – заметил Дейв.

– Кто-то должен найти его жену. Если она вдруг заартачится, я сама поговорю с ней. – Фиби смахнула пот со лба. – Найдется тут немного воды?

Дункан протянул ей бутылку:

– Я принес несколько штук.

– Весьма признательна.

Потягивая воду, Фиби внимательно изучала молодого человека. Густые каштановые волосы, обрамляющие худощавое лицо. Красивый, правильных очертаний рот. В мягких голубых глазах застыло беспокойство.

– Вы будете выдвигать против него обвинения?

– Обвинения? В чем?

– Ну, он же не раз влезал в вашу кассу.

– Нет. – Дункан опустился на ручку кресла, закрыл глаза. – Господи помилуй, нет.

– Сколько он украл?

– Тысячи две, может, чуть больше. Да это неважно.

– Нет, важно. Он должен вернуть их – ради самоуважения. Если вы хотите помочь ему, то как-нибудь обсудите этот вопрос.

– Хорошо, так и сделаем.

– Вы, как я понимаю, еще и владелец дома?

– Да, что-то в этом роде.

Фиби взглянула на него с некоторым недоумением:

– Разве не вы отвечаете за это хозяйство? Можете перенести ему плату на следующий месяц?

– Бог ты мой, ну конечно.

– Вот и хорошо.

– Послушайте… все, что я знаю о вас, это только имя – Фиби.

– Макнамара. Лейтенант Макнамара.

– Мне нравится Джо. И я не хочу, чтобы он сидел в тюрьме.

Хороший парень, сказал о нем Джо. Пожалуй, он был прав.

– Я ценю ваше желание помочь Джо. Но он сам создал массу проблем, и будет лучше, если он же сможет решить их. Джо умолял о помощи, и теперь он ее получит. Но кража этих пяти тысяч не должна остаться для него безнаказанной.

– Я даже не знал, что он играет.

У Фиби вырвался короткий смешок:

– Вы – хозяин спортивного бара, и не знаете, что там делают ставки?

Дункан выпрямился. Он и без того чувствовал себя не в своей тарелке, а теперь и вовсе ощетинился:

– Послушайте, «Слэм Данк» – приличное место, а не какой-нибудь притон. Я не знал, что у парня проблемы, иначе не взял бы его в спортивный бар. Конечно, в том, что случилось, есть и моя вина, но…

– Да нет. – Фиби приложила холодную бутылку к влажному от пота лбу. – Мне жарко, и я раздражена. Просто не смогла удержаться. Простите меня. Обстоятельства загнали его на край крыши, но за эти обстоятельства отвечает только он и никто другой. Вы случайно не знаете, где найти его жену?

– Думаю, что сейчас она на параде – как и все прочие жители Саванны, за исключением разве что нас.

– Вы знаете, где она живет?

– Вообще-то нет. Но я дал капитану пару телефонных номеров – это их общие с Джо друзья.

– Мы ее найдем. Ну как, вы успели прийти в себя?

– Во всяком случае, я не собираюсь лезть на крышу, чтобы потом спрыгнуть оттуда. – Дункан задумчиво посмотрел на собеседницу. – Давайте я куплю вам что-нибудь выпить.

Фиби кивнула на бутылку с водой:

– Вы уже купили.

– Я мог бы предложить что-нибудь получше. – Теперь в его тоне явственно прозвучали обольщающие нотки.

– Все это замечательно, но вам пора домой, мистер Свифт.

– Дункан.

– М-м-м. – Слегка улыбнувшись, она встала и подняла свою куртку.

– Послушайте, Фиби, – он тоже шагнул за ней в сторону двери, – могу я позвонить вам, если вдруг почувствую желание покончить с собой?

– Обратитесь в службу психологической поддержки, – посоветовала она, даже не оглянувшись. – Вполне возможно, им удастся отговорить вас.

Дункан подошел к перилам и теперь смотрел, как она спускается вниз. Целеустремленность, вновь мелькнула у него мысль. Пожалуй, ему начинают нравиться целеустремленные женщины.

Затем он опустился на ступеньку и вытащил свой телефон. Дункан собирался позвонить лучшему другу – который по совместительству был и его адвокатом, – чтобы уговорить того заняться делом незадачливого самоубийцы и столь же незадачливого игрока.

С балкона второго этажа Фиби наблюдала за прыжками зеленой овчарки. Судя по всему, собака была чертовски довольна собой и охотно подстраивалась под ритм, задаваемый флейтой и барабанами, на которых играло трио лепреконов.

Джо остался жив, и хотя она пропустила начало парада, второй акт обещал быть не менее интересным.

Не такой уж паршивый способ провести День святого Патрика.

Рядом с Фиби подпрыгивала ее семилетняя дочь, обутая в ярко-зеленые кеды. Карли долго сражалась за эту обувь, отвергая все возражения насчет непрактичности и слишком высокой цены.

Сегодня она надела эти кеды с зелеными укороченными брюками, по всей поверхности которых были рассыпаны крохотные розовые точки, и с зеленой же рубашкой, украшенной розовой каймой. Эти вещи малолетней моднице также удалось отстоять в яростном споре с матерью. Впрочем, вынуждена была признать Фиби, ребенок действительно выглядел очень мило.

Рыжеватые волосы достались Карли от ее бабушки. От нее же она унаследовала кудряшки, хотя у самой Фиби волосы были абсолютно гладкими. Яркие голубые глаза тоже могли считаться наследством Эсси. Что касается промежуточного поколения, как часто думала о себе Фиби, то ему пришлось довольствоваться зелеными.

У всех трех женщин была очень светлая кожа, столь характерная для рыжеволосых людей. Но Карли унаследовала к тому же веснушки, а также очень милый ротик с глубокой ямочкой на верхней губе.

Порой, глядя на свою мать и дочь, Фиби с нежностью размышляла о том, как ей удалось стать связующим звеном между двумя столь похожими созданиями.

Фиби слегка сжала Карли плечо, а затем наклонилась, чтобы чмокнуть ее в рыжеволосую макушку. В ответ та просияла ослепительной улыбкой, продемонстрировав при этом нехватку двух передних зубов.

– Лучшее место в доме, – слегка отступив от двери, Эсси с нежностью улыбалась своим близким.

– Ты видела собаку, бабуля?

– Ну конечно.

Младший брат Фиби повернулся к матери:

– Хочешь, я принесу тебе стул?

– Нет, милый, – предложение Картера явно не вызвало у нее восторга. – Лучше я постою здесь.

– Ты можешь постоять у перил, бабуля, а я буду держать тебя за руку, – заявила Карли. – Здесь все равно что во внутреннем дворике.

– Ты права, детка. – Эсси осторожно двинулась к перилам, улыбаясь при этом несколько напряженно.

– Отсюда тебе будет лучше видно, – вновь подбодрила ее Карли. – Вот идет еще один оркестр! Правда, здорово? Посмотри, как резво они маршируют.

Надо же, как умело она успокаивает свою бабулю, подумала Фиби. Как крепко сжимает ее руку своей маленькой ручкой. И Картер – взгляните-ка – тоже встал рядом с мамой. Он что-то говорит ей, указывая в сторону разряженной толпы, а другой рукой осторожно придерживает ее за плечо.

Фиби знала, о чем могла думать ее мать, когда смотрела на Картера. После того как у нее появился свой ребенок, ей стала понятна эта всепоглощающая любовь. Но мама должна была чувствовать все гораздо острее. Стоило ей взглянуть на Картера – на его густые каштановые волосы, орехового цвета глаза, четкие линии рта, носа и подбородка, и перед ней, – как живой, вставал ее покойный муж, а также все то, что кануло в небытие с его преждевременной смертью.

– Свежий лимонад! – Ава подкатила тележку к выходу на балкон. – В нем полно мяты, так что оттенок у него самый что ни на есть зеленый.

– Ава, тебе не стоило возиться со всем этим!

– Почему бы нет! – рассмеялась та и откинула назад непокорную прядь белокурых волос.

В свои сорок три года Ава Вестри Давер была самой красивой из всех знакомых Фиби женщин. Пожалуй, что и самой доброй.

Заметив, что Ава взялась за кувшин, Фиби поспешила к тележке.

– Нет-нет, я сама разолью лимонад. Ты лучше понаблюдай за парадом. Маме намного легче, когда ты рядом, – тихонько добавила она.

Понимающе кивнув, Ава подошла к балконному ограждению и слегка тронула Эсси за плечо. Затем встала по другую сторону от Карли.

Вот вся ее семья, думала, глядя на них, Фиби. Правда, сын Авы сейчас в Нью-Йорке, в университете, а жене Картера пришлось выйти сегодня на работу, но вместе они создавали ту основу, на которой покоился маленький мирок Фиби. Иногда ей казалось, что, не будь этих людей, она была бы сметена потоком жизни, как обычная пылинка.

Фиби разлила лимонад и разнесла всем стаканы. Пристроившись наконец рядом с Картером, она склонила голову ему на плечо.

– Жаль, что Джози не смогла посмотреть на парад.

– И мне жаль. Возможно, она придет к ужину – если успеет.

Ее маленький братик, думала Фиби, женатый мужчина.

– Вам стоило бы остаться здесь на ночь, чтобы избежать заторов на дорогах и праздничного безумия.

– Вообще-то нам нравится праздничное безумие, но я поговорю с Джози. Помнишь, как мы стояли здесь в первый раз и смотрели на парад? В первую весну после Рубена?

– Конечно, помню.

– Все было таким ярким, шумным и чуточку нереальным. Все просто лучились счастьем. По-моему, даже тетушка Бесс выдавила пару улыбок.

«Должно быть, у нее просто было несварение», – с застарелой горечью подумала Фиби.

– Я чувствовал тогда, всем нутром чувствовал, что теперь-то все будет хорошо. Что он уже не вырвется на свободу и не придет за нами, не убьет нас, пока мы будем спать. Рождество не принесло мне этой уверенности, как, впрочем, и весь тот год, и даже мой день рождения. Лишь в тот мартовский день, стоя на этом самом балконе, я думал, что теперь-то наконец все будет хорошо.

– Что ж, ты был прав.

Фиби сжала его ладонь; так они и стояли – рука об руку, чувствуя себя единым целым.