Текст книги "Ровно в полдень"

На карточке было написано: детектив Дэвид Мак-Ви.

– А если что-то понадобится Картеру? Или маме? Я могу попросить у вас помощи?

– Конечно. Смело звони в любое время.

– Спасибо вам. За бургеры и картошку тоже спасибо.

– Рад, что тебе понравилось, – на прощание он потряс ее руку. – Думаю, ты сможешь позаботиться о себе и о своих близких.

– Я постараюсь.

Как только он вышел, Фиби сунула карточку в свой кармашек. Затем она закрыла поплотнее пакет – чтобы не дать остыть той еде, которую Дейв принес для Картера. Бумажные обертки и прочий хлам полетели в мусорную корзину.

Затем она подошла к окну и выглянула на улицу. Солнце уже стояло над горизонтом. Фиби не знала, сколько времени прошло с момента восхода. Знала только, что теперь все уже позади.

Распахнулась дверь. На пороге стояла ее мать. В одно мгновение Фиби подлетела к ней и крепко обняла.

– Мама, мама, мама!

– Девочка моя. Крошка моя любимая.

– Твое лицо…

– Все в порядке. Со мной все в порядке.

Разве может быть все в порядке, если через щеку, уродуя нежную кожу, протянулся этот ужасный шов? Под глазами у матери темнели синяки, сами же глаза, обычно яркие и сияющие, были тусклыми и усталыми.

Но Эсси лишь сжала Фиби за плечи.

– Ничего страшного. Главное, что все мы в безопасности. Ох, Фиби, я так виновата перед вами.

– Нет-нет, что ты говоришь, – глаза у девочки снова наполнились слезами. – Мама, ты ни в чем не виновата. Вот и Дейв так сказал.

– Это я привела Рубена к нам в дом. Уж в этом-то точно виновата я одна. – Наклонившись над Картером, Эсси прижалась щекой к его голове. – Не знаю, что бы я стала делать, если бы с ним – с вами обоими – что-то случилось… Ты помогла ему выбраться, – пробормотала Эсси. – Ты вела себя в этой ситуации гораздо смелее, чем я.

– Да нет, мама…

– Прежде я видела в тебе лишь маленькую девочку, свою дочь, – Эсси выпрямилась и внимательно взглянула на Фиби. – Конечно же, ты и впредь останешься моей любимой девочкой. Но я всегда буду помнить, как героически ты вела себя в эту ночь.

– Ты тоже вела себя по-геройски, мама, – возразила Фиби. – Помнишь, как ты бросилась на него и повалила на пол.

– Жаль, что только в конце. Ну ладно. Мне очень не хочется будить Картера, но я не желаю больше оставаться в этой больнице.

– Мы поедем домой?

Эсси склонилась над сыном и нежно провела рукой по его волосам.

– Мы никогда не вернемся туда, – теперь она смотрела Фиби прямо в глаза. – Я ни за что не войду в этот дом снова. Прости, детка, но я никогда не буду чувствовать себя там в безопасности.

– Но куда же мы тогда пойдем?

– Мы будем жить с твоей тетушкой Бесс. Я уже звонила ей, и она сказала, что мы можем приезжать.

– Мы будем жить в большом доме? – Фиби в изумлении смотрела на мать. – Но ты ведь терпеть ее не можешь! Вы с ней даже не общаетесь.

– С сегодняшнего дня она – самый дорогой для меня человек в этом мире, за исключением, конечно же, тебя и Картера. Мы должны быть очень признательны ей за то, что она распахнула перед нами двери своего дома.

– Но она не сделала этого, когда умер папа или когда…

– Теперь она готова принять нас. – Было видно, что Эсси для себя уже все решила. – И мы должны быть признательны ей за это. Сейчас это наша главная задача.

– Сейчас?

– Наша главная задача, – повторила Эсси.

К дому тетушки Бесс их отвезли на полицейской машине. Всю дорогу Картер жадно глотал бургеры с картошкой, запивая их холодной колой. Объехав парк, в центре которого бил небольшой фонтан, они подъехали к величественному дому из розового кирпича. Он стоял в окружении пышной зелени лужаек и россыпи садовых цветов.

Это был настоящий маленький мирок, совсем непохожий на тот крохотный домик, в котором Фиби прожила большую часть своих двенадцати лет.

Следуя за матерью вверх по ступенькам, Фиби заметила, что та старается держаться особенно прямо. Тогда она тоже расправила плечи и зашагала немного неестественной походкой.

Мама позвонила в дверь – не так, как это делают близкие, но как совершенно посторонние люди. Женщина, открывшая им дверь, блистала молодостью и красотой. «Настоящая кинозвезда», – подумала Фиби, глядя на водопад золотистых волос и тонкую фигурку.

Женщина гостеприимно взмахнула руками, с состраданием глядя на Эсси и ее детей.

– Миссис Макнамара, я Ава Вестри, личный помощник мисс Макнамары. Прошу вас, входите. Я уже приготовила вам комнаты. Должно быть, вы очень устали и захотите отдохнуть. А может, сначала завтрак? Или просто чай?

– Не нужно причитать над ними, как над беспомощными младенцами, – прозвучал голос тетушки Бесс. Она стояла на верхних ступенях лестницы, с неудовольствием разглядывая своих гостей. Одета она была по обыкновению в черное.

Старая ведьма.

– Мы очень признательны вам за то, что вы согласились приютить нас, – мама разговаривала с тетушкой тем же бесцветным голосом, каким она говорила под дулом револьвера.

– Вид у вас, прямо скажем, неважный. Прежде чем сесть за мой стол или лечь на мои простыни, соизвольте как следует помыться.

– Я прослежу за этим, мисс Макнамара, – Ава с сочувственной улыбкой взглянула сначала на Фиби, затем на Картера. – Дети, наверное, хотят кушать. Я могла бы попросить повара, чтобы он приготовил блинчики или что-нибудь еще…

После ужасов этой ночи, наспех проглоченных бургеров и тряски в полицейской машине желудок Картера решительно восстал против мысли о новой еде, и мальчика вывернуло прямо на старинный ковер тетушки Бесс.

Фиби в изнеможении закрыла глаза. Пусть их и не пристрелили этой ночью, однако жизнь ее – теперь она уже в этом не сомневалась – явно была кончена.

С тех пор прошло двадцать лет. И все это время мама заботилась о доме тетушки Бесс – убирала, приводила в порядок, натирала до блеска. Она служила этой сварливой даме вплоть до самой ее смерти.

За эти двадцать лет старинный особняк заменил Эсси целый мир. Он был для нее не только домом, но и святилищем. Только в его стенах она чувствовала себя в полной безопасности: прошло уже почти десять лет с тех пор, как Эсси в последний раз выбиралась за пределы внутреннего дворика.

Убирая пистолет в верхний ящик своего шкафа, Фиби думала о том, что даже смерть Рубена не освободила ее мать от этих оков. Печальная кончина тетушки Бесс также не распахнула для нее двери наружу.

Два этих события не только не сделали ее свободной, но еще больше отгородили от внешнего мира.

Интересно, изменилось бы все к лучшему, если бы тетушка Бесс сделала то, что должна была сделать? Если бы она завещала дом Эсси, вместо того чтобы навсегда приковать к нему Фиби? Возможно, став хозяйкой дома, Эсси смогла бы выйти за его стены, прогуляться по парку или даже сходить в гости к соседям.

Этого они никогда не узнают.

А что стало бы с самой Фиби, если бы не события той ночи? Вышла бы она тогда замуж за Роя? Смогла бы сохранить их брак, избавив свою дочь от участи всех детей, растущих в неполной семье?

И этого она тоже никогда не узнает.

Ну а сейчас их ждали лилии в гостиной, большая пицца и долгий пятничный вечер на четверых.

А завтра Фиби отправится на ужин с Дунканом – в первый и последний раз. В ее жизни и так хватало забот. Так стоило ли добавлять к ним новые?

Она и в самом деле плакала после того разговора с Роем. Но плакала скорее от злости. Слезы боли и разочарования давно остались в прошлом.

«И так слишком много забот», – вновь подумала Фиби, переодеваясь к ужину.

Она взглянула на три нежно-розовые лилии, украшавшие ее ночной столик. Цветы были прелестны. Но все цветы рано или поздно увядают.

6

Как бы то ни было, но цветы и просмотр незатейливых фильмов позволили ей забыть о самых серьезных проблемах. К концу этого затянувшегося вечера Фиби отнесла засыпающую дочь в постель. На этот раз они умудрились засидеться почти до двенадцати ночи.

Через двадцать минут она спала таким же глубоким сном, как ее дочь.

Звонок в дверь заставил ее подскочить на постели. Выскользнув из-под одеяла, она бросила взгляд на часы – пятнадцать минут четвертого. Быстро накинув халат, Фиби вышла из комнаты. Она уже спускалась по лестнице, когда в коридоре показались заспанные Ава и Эсси.

– Кто-то звонил? – Эсси нервно сжимала ворот халата. – Кто это может быть? В такое время?

– Должно быть, мальчишки балуются. Останься, пожалуйста, с Карли, ладно? Вдруг она тоже проснулась.

– Не открывай дверь. Не надо…

– Не тревожься, мама.

Фиби понимала, что тот давний страх не исчез – он лишь ушел на дно души ее матери, готовый в любую минуту подняться на поверхность.

– Я пойду с тобой. Скорее всего, там развлекается парочка полупьяных подростков, – решительно заявила Ава.

Не стоит накалять и без того напряженную обстановку. Подумав так, Фиби решила не протестовать против того, чтобы Ава спустилась с ней к двери.

– Теперь она пролежит без сна остаток ночи, – тихонько пробормотала она, направляясь вниз по лестнице.

– Если потребуется, я дам ей снотворное, – так же тихо ответила Ава.

Фиби выглянула наружу через узорчатое стекло главной двери и не увидела ровным счетом ничего. И в самом деле мальчишки, мелькнула у нее мысль. Убежали, покатываясь со смеху над тем, какой переполох они подняли в доме.

Однако затем, поднявшись на цыпочки и осмотрев веранду более внимательно, она увидела это.

– Ава, иди наверх и успокой маму. Скажи ей – все в порядке. Просто чья-то глупая шалость.

– Что там такое? – Ава нервно сжала ей руку. – Ты видишь что-нибудь?

– Иди наверх и успокой маму. Не хочу, чтобы она переживала. Скажи ей, что я просто заглянула на кухню, чтобы выпить воды.

– Но что там такое? Я поднимусь наверх и принесу бейсбольную биту Стивена. Не открывай дверь, пока я…

– Ава, там никого нет. Но мне нужно открыть дверь и все проверить. А я не могу сделать это, пока ты не поднимешься наверх и не успокоишь маму. Ты ведь знаешь, как она накручивает себя сейчас.

– Черт побери, – преданность Эсси перевесила все остальное. – Ладно, я возвращаюсь.

Фиби подождала, пока Ава поднимется наверх, и только потом открыла дверь. Она окинула взглядом ночную улицу, однако внутреннее чувство подсказывало ей, что тот, кто звонил в дверь, уже ушел. Ей оставалось лишь спуститься вниз и поднять то, что лежало на ступенях. Затем она вернулась в дом и тщательно заперла за собой дверь. Убедившись, что все в порядке, Фиби направилась на кухню и положила свою находку на стол.

Это была кукла с ярко-красными волосами. Когда-то они, видимо, были длинными, но затем их безжалостно обкорнали. Вдобавок куклу полностью раздели, связав ей руки тонкой лентой. Рот у нее был заклеен куском скотча, а по всему телу виднелись пятна красной краски – что должно было имитировать кровь.

– Бог ты мой! Фиби!

Фиби предостерегающе подняла руку, продолжая внимательно изучать куклу.

– Как там Карли? Мама?

– Карли так и не проснулась. Эсси я сказала, что это чья-то глупая шутка и что ты побудешь еще немного внизу – на случай, если эти ребятишки вернутся.

– Хорошо.

– Какая ужасная вещь, – и Ава положила рядом с куклой бейсбольную биту, которую она взяла в шкафу у сына.

– Золотко, не могла бы ты принести мне фотоаппарат? Он лежит в шкафу в прихожей. Я хочу сделать несколько снимков для своего отчета.

– Разве ты не будешь звонить в полицию?

– Ава, ты что, забыла? Я и есть полиция.

– Но…

– Я отнесу это в участок, но для начала хочу сфотографировать. Не тревожься, тот, кто это сделал, сегодня уже не вернется. Он просто оставил послание. И не говори, пожалуйста, ничего маме, – добавила Фиби, направляясь за рулеткой. – Во всяком случае, не сейчас.

– Я и не собиралась говорить ей. Фиби, я хочу, чтобы ты немедленно позвонила Дейву. Позвони ему прямо сейчас и расскажи о том, что нашла у себя на пороге. Об этой ужасной кукле, которая изображает не кого-нибудь, а тебя.

– Я не собираюсь будить Дейва посреди ночи. Какой в этом смысл? Но я обязательно поговорю с ним позже, обещаю тебе. А пока дай мне, пожалуйста, фотоаппарат.

Она тщательно измерила и сфотографировала куклу, после чего завернула ее в пакет и положила в хозяйственную сумку.

Затем она направилась к себе в спальню. Проходя мимо комнаты Эсси, Фиби услышала, что та тихонько зовет ее:

– Детка? Все в порядке?

– Все хорошо. – Фиби на минутку задержалась у дверей. На этой старинной большой кровати ее мать выглядела особенно хрупкой и беззащитной. – Больше никаких волнений. Ты как, сможешь уснуть?

– Думаю, да. Значит, всего лишь чья-то глупая выходка. Что ты собираешься делать?

– Ничего. Не хочу, чтобы они думали, будто им и впрямь удалось нас встревожить. Спокойной ночи, мама.

Добравшись наконец до своей спальни, Фиби поставила будильник на шесть. Утром она отвезет куклу в полицейский участок, напишет рапорт, а затем вернется домой. Никто и не догадается, что она куда-то уходила. Она попросит Сайкса заняться этим делом. Сайкс – опытный полицейский. Он сделает все возможное, чтобы найти хозяина куклы.

Она никому не позволит нарушать покой своих близких.

Лежа в постели и чувствуя, что сна нет ни в одном глазу, Фиби размышляла о том, где находился в три пятнадцать Арни Микс.

Было просто здорово наблюдать за тем, как в ее вычурном доме загорается свет. Сначала один огонек, затем еще и еще. Достаточно, чтобы повернуться и убежать в парк. Скрыться во тьму среди деревьев.

Но еще лучше – дополнительный бонус – было наблюдать за тем, как она открывает дверь и берет его маленький подарочек. Все это сторицей окупило те силы и время, которые он потратил на подготовку этого дельца.

«Небольшая прелюдия, сучка, – думал он по дороге домой. – Всего лишь попытка пощекотать нервы перед главным событием».

Еще немного, и он окончательно разделается с ней.

Она бы с удовольствием отменила свидание, если бы это не возвело ночное происшествие в ранг чрезвычайных. Вдобавок мать и Карли наверняка засыпали бы ее кучей вопросов.

Ей и так пришлось выкручиваться сегодня утром, когда она не успела вовремя вернуться домой. Ее отсутствие было замечено, и Фиби решила отговориться тем, что она выбралась на часик в парк для утренней пробежки.

После обеда они с Карли отправились на небольшую прогулку, и тут Фиби пришлось выдержать настоящее сражение с дочерью, которая требовала приобрести ей «потрясный» наряд. В результате домой они вернулись отнюдь не лучшими друзьями. Карли, надувшись, удалилась к себе в комнату, а Фиби решила отдохнуть во дворике возле дома. Здесь она и просидела некоторое время в шезлонге, пряча лицо в тени широкополой шляпы.

А теперь пора было подумать о своем вечернем наряде. Решительно отвергнув все предложения, Фиби остановила выбор на своем излюбленном черном платье. Уж если оно было хорошо для свадеб, похорон и редких вечеринок, значит, оно наверняка сгодится и для ужина с молодым человеком.

«Ген, отвечающий за страсть к моде, явно перешел от бабушки к внучке, миновав среднее поколение, – с некоторым раздражением подумала Фиби, – как, впрочем, кудряшки и ямочки на щеках».

Она попыталась было сделать прическу, но забранные вверх волосы тут же напомнили ей куклу с обрезанными локонами. Тогда Фиби просто распустила волосы по плечам. И хотя она понимала, что близкие наверняка захотят обставить ее выход более торжественно, она сделала все возможное, чтобы оказаться в гостиной еще до семи.

И она же, услышав звонок, первой поспешила к двери.

– Привет, Дункан.

– Вот это да! Привет, Фиби.

Чуть отступив назад, она в недоумении приподняла брови: в руках у Дункана был чудесный букет роз.

– Ведь ты уже прислал мне цветы – к слову сказать, просто потрясающие.

– Рад это слышать. Но этот букет – не для тебя, – он окинул взглядом фойе. – Знаешь, мне тут нравится.

– Нам тоже.

– Фиби, разве ты не хочешь пригласить молодого человека в дом? – Эсси с очаровательной улыбкой смотрела на Дункана. – Я – Эсси Макнамара, мать Фиби.

– Мэм, – он пожал протянутую ему руку. – Возможно, это прозвучит слишком банально, но я все-таки хочу сказать: теперь я понимаю, от кого Фиби унаследовала столь эффектную внешность.

– Спасибо. Мне приятно это слышать. Проходите же в гостиную. Моего сына и его жены сейчас нет, но я познакомлю вас с другими членами нашей семьи. Ава, это Дункан, друг Фиби.

– Рада познакомиться с вами.

– Фиби не говорила, что в вашей семье столько красавиц. Правда, про тебя она упомянула, – любезно улыбнувшись Карли, он протянул ей букет. – Я выбрал розовые.

– Какая прелесть! – Эсси была в полном восторге. – Карли, это мистер Свифт. Насколько я понимаю, это первые в твоей жизни розы.

Угрюмый ребенок в мгновение ока превратился в застенчивую барышню.

– Это мне?

– Если ты ничего не имеешь против розового цвета.

– Мне нравится розовый, – Карли раскраснелась, так что щечки ее стали похожи на розовые бутоны. – Спасибо… Бабушка, могу я сама выбрать для них вазу? Ну пожалуйста…

– Конечно, детка. Не хотите ли что-нибудь выпить, мистер Свифт?

– Дункан. Я…

– Нам нужно идти, – вмешалась Фиби. – Мы и так задержались.

Она подхватила куртку, висевшую на спинке стула.

– Постараюсь не задерживаться.

– Увы, – вздохнул Дункан.

Не обращая на него внимания, Фиби чмокнула Карли в щеку:

– Будь умницей.

– Желаю вам приятно провести время, – сказала Эсси. – Дункан, надеюсь, вы еще зайдете к нам.

– Тогда мне придется принести с собой целый цветочный луг. Очень рад был познакомиться с вами.

Даже не оглядываясь назад, Фиби знала, что три пары глаз смотрят им с Дунканом вслед из окна гостиной. В то время как Дункан открывал ей дверцу машины, она бросила в сторону дома неодобрительный взгляд.

Так же она взглянула и на своего спутника, когда тот наконец сел за руль.

– Ты что, пытаешься расчистить себе путь, очаровав мою дочь?

– Ясное дело. А поскольку теперь я познакомился с твоей матерью и Авой, я намерен действовать и через них.

– Даже не знаю, чувствовать ли мне себя оскорбленной или радоваться твоей честности.

– Дай мне знать, когда решишь. Кстати, как ты относишься к лодкам?

– К лодкам?

– Если ты не любишь речные прогулки, мне придется подкорректировать свои планы.

– Да нет, с этим все в порядке.

– Вот и замечательно, – вытащив мобильный, Дункан быстро набрал номер. – Это Дункан. Мы уже едем. Хорошо. Прекрасно. Спасибо, – он снова убрал телефон. – Твоя дочь больше похожа не на мать, а на бабушку – и все из-за ямочек на щеках.

– Увы, мне нечего возразить.

– А кем вам приходится Ава?

– Она не родственница, но все равно член семьи.

Дункан понимающе кивнул.

– Еще у тебя есть старший брат.

– Младший. Картер моложе меня.

– Но он женат. Они живут вместе с вами в этом чудесном доме?

– Нет, у них свое жилье. Почему ты решил принести Карли розы?

– Ах, это… Понимаешь, я не так уж много знаю о семилетних девочках. И я никак не мог решить, стоит ли принести ей куклу или футбольный мяч. Конфеты – тоже не самый лучший выбор. Вдобавок я ведь послал тебе накануне цветы, а Карли могла почувствовать себя обделенной. Поэтому я и остановился на букете. А что, что-то не так?

– Да нет, все в порядке. Это и в самом деле было хорошее решение. Вряд ли Карли когда-нибудь забудет об этом. Все-таки это первый букет, подаренный ей мужчиной, такое не забывается.

– Полагаю, я не должен на ней после этого жениться?

– Во всяком случае, не в ближайшие двадцать лет.

Вскоре они уже были на месте. Поначалу Фиби решила, что Дункан заказал столик в одном из ресторанов на Ривер-стрит. Что-нибудь с видом на реку или даже ужин на открытом воздухе. Фиби порадовалась, что предусмотрительно захватила с собой куртку.

Но Дункан повел ее прямо к причалу. Миновав несколько лодок, они подошли к изящной белоснежной яхте. Прямо на палубе стоял столик, накрытый белой скатертью. Все это было освещено небольшими фонариками.

– Яхта, я полагаю, принадлежит тебе.

– Я ведь не зря спросил тебя про водобоязнь. В противном случае нам пришлось бы довольствоваться пиццей и наши отношения, скорее всего, закончились бы с последним кусочком.

– Какое счастье, что я люблю лодки и лодочные прогулки. Пиццу я ела вчера вечером.

Дункан помог ей подняться на борт. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы приспособиться к качке. «Неплохо для первого свидания», – подумала она, хотя в чисто техническом плане эта встреча была уже второй.

– Тебе приходится много плавать?

– Я живу на острове Витфилд.

– Тогда понятно. – Она подошла к бортику и окинула взглядом реку. – Ты всегда там жил?

– Нет. И даже не собирался, – он достал из корзинки со льдом бутылку шампанского. – Так уж получилось, и мне пришлось смириться с этим.

– Что-то вроде выигрыша в лотерею.

– Можно сказать и так.

Шампанское выстрелило, и Фиби тут же повернулась к Дункану.

– Что ж, – заметил он, – я и в самом деле рассчитывал произвести на тебя впечатление. Яхта, шампанское, экзотическая закуска, что стоит сейчас под столом в специальном контейнере. Но это не главное. Я с самого начала подумал, как было бы здорово поужинать с тобой на реке – вдвоем, только ты и я.

– Насчет «произвести впечатление» было ясно с первой минуты. А вот что касается второй части – «только ты и я», то с этим проблематично. Не на время ужина, а на будущее вообще.

Дункан разлил шампанское.

– Почему?

Она откинулась на бортик, наслаждаясь легкой качкой и свежим ветерком.

– Слишком много разных проблем.

– Понимаю. Мать-одиночка, да еще такая работа.

– Ну да. – Она пригубила шампанское. – Это и еще многое другое.

– Например?

– Долгая история.

– А я никуда и не спешу.

– Ну ладно, раз ты так хочешь. Понимаешь, я была по-настоящему влюблена в своего бывшего мужа, когда выходила за него замуж.

– Хорошее дело. – Теперь он стоял рядом с ней.

– И я так думала. Я и в самом деле была очень сильно влюблена в него. Но уже тогда понимала, что мы с ним находимся не в равных условиях.

– В каком смысле?

– Он не был влюблен в меня так же сильно. На самом деле он просто не создан для этого.

– Похоже, ты пытаешься найти ему оправдание.

– Да нет. Если бы все было так просто… Рой ни разу не поднял на меня руку. Он никогда мне не изменял. Но для него этот брак значил куда меньше, чем для меня. Я это понимала, но думала, что сумею справиться с ситуацией. Потом я забеременела. Когда родилась Карли… – Фиби на секунду запнулась, затем продолжила: – Все осталось, как и прежде. Такое чувство, что ему было все равно. Вот так мы прожили почти год. Потом он сказал мне, что хочет развестись. Он сожалел, что вынужден так поступить, но, как оказалось, семейная жизнь – это не то, к чему он стремился. Теперь он был уверен, что ему хочется путешествовать. В этом весь Рой. Он слишком импульсивен. Он женился на мне под влиянием момента, потом точно так же согласился стать отцом. Ни то, ни другое не сделало его счастливым, поэтому он решил занять себя чем-нибудь другим.

Дункан вновь заправил ей за ухо прядь волос – случайное и в то же время такое естественное движение.

– Карли-то видела его хоть раз?

– Можно сказать, нет. Но она справляется с этой ситуацией куда лучше, чем я. И это лишь одна проблема.

– А как насчет второй?

– Моя мать страдает агорафобией. Она уже десять лет не выходит из дома. Просто не может.

– Она не выглядит…

– Чокнутой? Она так же нормальна, как мы с тобой.

– Я имел в виду не это, маленькая ты злючка. Я хотел сказать, что она не нервничает при появлении незнакомцев.

– Это разные вещи. Дома она чувствует себя в полной безопасности, а вот на улицу выйти боится.

– Думаю, ей очень нелегко. Как, впрочем, и тебе.

– Мы вынуждены с этим как-то справляться. Она очень долго боролась со своим страхом, но потом уступила. Она боролась ради меня и моего брата. Теперь же мы просто подстраиваемся под ситуацию. Мы с Картером и Ава с Карли.

– Это и в самом деле нелегко, – повторил Дункан, поворачиваясь к ней лицом. Теперь его рука находилась совсем рядом с ее локтем.

Глаза их встретились, и Фиби вновь почувствовала, как ее тянет к этому мужчине.

– Но я не понимаю, почему это может считаться препятствием к нашим с тобой отношениям.

Именно это она и пыталась определить для самой себя.

– Семья и работа отнимают у меня столько времени и сил, что их просто не остается на что-либо другое.

– По-моему, у тебя сложилось ошибочное впечатление, будто я требую к себе особого внимания. – Вернувшись к столику, он вновь наполнил оба бокала – сначала ее, потом свой. Фиби протянула было руку за шампанским, но Дункан, склонившись, коснулся губами ее губ.

– Знаешь, а мне тут нравится. Рыжеволосая красотка, чудесный весенний вечер, пенистое шампанское… Проголодалась?

– Еще как.

– Почему бы тогда не присесть? – улыбнулся он. – В холодильнике у меня салат из омаров. Сейчас я его принесу. Пока мы будем есть, ты расскажешь мне еще парочку длинных историй.

Она не собиралась больше рассказывать ему ничего о своей жизни или своих близких. Не стоило вдаваться в подробности – пусть все будет легко и ненавязчиво. Но Дункан явно умел находить общий язык с людьми. И где-то между салатом из омаров и кусочками говядины она все-таки поведала ему о главном.

– Как получилось, что девушка из Саванны решается пройти обучение в ФБР, а затем возвращается работать в местную полицию? Ты что, играла в копов с куклами Барби?

– Не очень-то я люблю Барби. Все эти белокурые локоны, большая грудь…

– Вот поэтому-то я и любил их, – рассмеялся Дункан в ответ на недоуменный взгляд Фиби. – Ты, значит, не думаешь, что девушка с фигуркой Барби способна растревожить воображение десятилетнего юнца?

– Видимо, способна, раз ты это утверждаешь.

– Ну ладно, кто же тогда подвиг тебя на полицейскую стезю? Дж. А. Джо?

– Джо – солдат. Это был Дейв Мак-Ви.

– Дейв Мак-Ви? Кажется, я забыл внести его в список действующих лиц.

– Для меня Дейв – настоящий герой. И уж, конечно, его никак не причислишь к игрушкам – в этом-то я уверена.

– Вот что, – он заново наполнил бокалы, с удовольствием вглядываясь в игру света на их хрустальных гранях. – Школьное увлечение? Первая любовь?

– Ни то, ни другое. Именно герой. Дейв спас нас.

Не дождавшись продолжения, Дункан укоризненно покачал головой:

– Ты не можешь просто взять и остановиться на этом.

– Я знаю. Понимаешь, моего отца убили, когда мать была беременна Картером, моим младшим братом.

– Могу лишь представить, каково вам тогда было, – он опустил ладонь ей на руку. – Ты, наверно, была совсем маленькой?

– Мне уже исполнилось четыре, почти пять. Я помню его, вот только очень плохо. Но я запомнила и другое: со смертью отца что-то надломилось в маме. Ей потребовались годы на то, чтобы залечить эту рану – и то, я думаю, не до конца. Уже сейчас, будучи опытным наблюдателем с психологической подготовкой, я понимаю, что именно этот случай дал толчок к ее агорафобии. После смерти отца ей пришлось пойти работать – ради нас с Картером. Словом, выбора у нее тогда просто не было. Но с годами она все больше и больше замыкалась в себе.

– Не скажи, выбор у нее был, – возразил Дункан. – Она сама решила сделать все возможное, чтобы позаботиться о вас с братом.

– Да, ты прав. Она действительно делала все, что в ее силах. А потом она встретила этого мужчину. Рубена. Он заходил к нам, делал кое-что по дому. Мне уже было двенадцать, и я видела, что они нравятся друг другу. Было странно наблюдать за этим, но после смерти отца прошло уже много лет. К тому же мама словно заново расцвела – она ходила такая счастливая и влюбленная.

– А тебе очень хотелось видеть ее счастливой.

– Конечно. Да и Рубен поначалу старался расположить нас к себе. Играл с Картером во дворе, приносил нам конфеты, водил маму в кино, и все в этом роде.

– Но скоро это закончилось, ведь так? – сказал Дункан, внимательно вглядываясь в Фиби. – То, как ты говоришь об этом…

– Да, он недолго оставался таким милым и любезным. Они уже спали вместе. Не могу сказать, откуда я об этом знала, но уже тогда мне было все понятно. Понимаешь, после всех этих лет она смогла открыться настолько, чтобы и в самом деле довериться мужчине.

– И вот тогда-то он изменился?

– Ну да. Он почувствовал себя хозяином положения. Начал все и всех критиковать. Придирался к нам – ко всем троим, но обставлял это как шутку. Особенно доставалось Картеру. Мальчишка не может достать свою задницу обеими руками – ха-ха-ха. Мужик никогда не отрастит яйца, почитывая книжонки. И все в этом же роде. Он стал приходить каждый вечер, рассчитывая получить горячий ужин и свою порцию ласки – после того как мама выставит нас за дверь. Но ее это не устраивало, и он начал выходить из себя. Стал напиваться. Я думаю, он и раньше много пил, но делал это вне нашего дома, а теперь он частенько приходил к нам пьяный. Не очень-то удачная беседа для такого романтического ужина, – оборвала себя Фиби.

– Знаешь, я бы хотел дослушать до конца. Мой отец тоже пил больше, чем следовало, так что я знаю, на что это похоже. Доскажи уж все как есть.

– Ну ладно. Как-то раз он заявился к нам слишком рано – мама еще не успела вернуться с работы. Дома были только мы с Картером. Рубен уже был пьян, но он вылакал еще пиво, и еще, а потом протянул бутылку Картеру. Заявил, что пора ему научиться пить, как мужчине. Картер не захотел. Бог ты мой, ему ведь было только семь лет. Картер сказал, чтобы Рубен отстал от него, и тот ударил его по лицу – за дерзость. Тут уж я тоже не смолчала, можешь мне поверить.

При воспоминании о том вечере в ней вновь вскипел старый гнев.

– Я заявила ему, чтобы он убирался из нашего дома и держал свои грязные лапы подальше от моего брата. Тогда он и мне влепил затрещину. И тут как раз вернулась с работы мама. Знаешь, Дункан, я всегда любила ее. Ей приходилось нелегко – одна с двумя детьми. Чтобы вырастить нас, она делала все, что было в ее силах. Но я никогда не думала, что в ней есть внутренний стержень, – до того момента, как она пришла с работы и увидела нас с Картером на полу. А этот сукин сын стоял над нами и расстегивал свой ремень.

Прервавшись на секунду, она сделала еще глоток шампанского.

– Он собирался выпороть нас, преподать нам, так сказать, урок. Мама в ярости бросилась на него. Он был в два раза больше ее, к тому же пьяный, и просто отшвырнул ее в другой конец комнаты. Но мама не переставала кричать, чтобы он убирался прочь и не смел прикасаться к ее детям. Я приказала Картеру бежать к соседям и вызвать полицию. Убедившись, что он уже далеко, я тоже стала кричать, чтобы Рубен убирался из нашего дома и что сейчас приедет полиция. Рубен обозвал меня и маму словами, которых я тогда еще не знала, но все-таки ушел.

– Ты молодец, – Дункан крепко сжал ее руку, – сохранить самообладание в такой момент.

– На самом деле я здорово испугалась. Мне хотелось, чтобы приехала полиция, поскольку больше помощи ждать было неоткуда. Они приехали и поговорили с мамой. Записали имя Рубена, пообещали разобраться. Возможно, они и в самом деле побеседовали с ним. Сейчас уже трудно сказать, я ведь не знала тогда всех подробностей. Потом Рубен заявился к маме на работу, просил у нее прощения. Еще он приходил к дому с цветами, но она так и не пустила его внутрь. Как-то раз я увидела, что он сидит в своей машине – просто сидит и смотрит на наш дом. И еще я своими глазами видела, как он схватил маму за руку, когда она была на улице, и пытался затащить в свою машину. Я сразу позвонила в полицию, и кое-кто из соседей вышел на крики, и Рубен вновь убрался прочь.