Электронная библиотека » Нора Робертс » » онлайн чтение - страница 5

Текст книги "Опасный след"


  • Текст добавлен: 11 декабря 2013, 13:36


Автор книги: Нора Робертс


Жанр: Зарубежные детективы, Зарубежная литература


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 5 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Шрифт:
- 100% +

Фиона убрала нож в карман.

– Вы умная женщина. И сильная, – произнес Саймон после недолгой паузы. – И вы спасли от него других женщин. Ублюдок в тюрьме, ведь так?

– Получил несколько последовательных пожизненных сроков. После моих показаний, когда он понял, что за Грега и за меня ему грозит смертный приговор, он пошел на сделку.

– Почему власти согласились на это?

– В обмен на его признания по убийству Грега, по моему похищению, по двенадцати другим жертвам, в обмен на местонахождение его блокнотов, звукозаписей. Чтобы семьи убитых женщин смогли наконец успокоиться, получить ответы на свои вопросы и уверенность в том, что он никогда не выйдет на свободу.

Фиона кивнула, словно отвечая на какой-то свой мысленный вопрос.

– Я всегда думала, что это правильно. Как ни странно, мне становилось легче, когда я слышала, как он снова и снова, шаг за шагом, проходит через все это, и знала, что он за все заплатит и будет платить еще очень, очень долго. Я хотела оставить все позади, закрыть ту дверь. Но мой папа умер всего девять недель спустя. Совершенно неожиданно. И земля снова ушла из-под ног. – Она потерла ладонями лицо. – Жуткие времена. Я при-ехала сюда пожить с Сил несколько недель, пару месяцев, как я думала, и вдруг поняла, что не хочу возвращаться, что хочу остаться здесь и начать все сначала. Я так и сделала. И почти всегда мне удавалось держать ту дверь на замке.

– Почему она открылась сегодня?

– Дейви приехал сообщить, что кто-то копирует Перри, включая детали, которые скрывались от публики. Пока только две жертвы. В Калифорнии. Но это снова началось.

В голове Саймона завертелись десятки вопросов, но он не задал ни одного. «С нее довольно, – подумал он. – Она сказала все, что хотела сказать».

– Для вас это сильный удар. Возвращает все, что было, делает прошлое настоящим.

Фиона снова закрыла глаза и как будто расслабилась.

– Да. Да. Вы совершенно правы. Господи, может, глупо, но когда это говорит кто-то другой, то действительно помогает. Когда кто-то понимает. Поэтому спасибо. – Она коснулась рукой его колена. – Я должна идти, нужно сделать несколько звонков.

– Хорошо. – Саймон отдал ей бокал. – Спасибо за вино.

– Вы его заслужили.

Саймон пошел за щенком. Тот немедленно стал облизывать его лицо, словно они не виделись лет десять.

Поворачивая грузовик к мостику, Саймон оглянулся. Фиона как раз входила в дом в сопровождении своих собак.

5

Фиона собралась было приготовить ужин, но передумала и лишь выпила еще один бокал вина. Телефонный разговор с родителями Грега разодрал рубцовую ткань и снова открыл зияющую рану. Она знала, знала, что нужно поесть и подольше погулять с собаками. Убраться из дома, убежать от самой себя… Все закончилось тем, что она выгнала собак во двор и погрузилась в мрачные размышления так глубоко, что у нее мурашки побежали по коже, когда снова загрохотал мостик.

Ну почему ей не дают хоть немного погоревать в одиночестве?

Счастливый дружный лай возвестил о прибытии друга. Фиона не удивилась, увидев Джеймса и его Коби, обнимающихся с ее псами.

Прислонившись к столбу веранды, она лениво цедила вино и смотрела на Джеймса. Его волосы сияли в свете включенных фонарей. Вообще-то в Джеймсе всегда что-нибудь сияло. Глаза, ярко-зеленые, часто искрящиеся смехом и опушенные густыми ресницами. Не поддающийся определению цвет его кожи, казавшийся Фионе похожим на обсыпанную золотой пылью карамель и свидетельствующий об очень запутанной родословной. Взглянув на Фиону и мельком улыбнувшись, Джеймс потряс огромным пакетом с едой навынос:

– Провизия!

Фиона отхлебнула еще вина.

– Дейви поговорил с тобой.

– Поскольку Дейви женат на моей сестре, он часто со мной разговаривает.

Джеймс, окутанный ароматом еды, подошел к Фионе, обнял свободной рукой и прижал к себе. Покачал.

– Я в порядке, правда. Просто проводила первое заседание клуба «Пожалей меня».

– Я хочу присоединиться и стать его президентом.

– Я уже избрала президентом себя, но поскольку ты принес еду, можешь стать вторым официальным членом.

– Мы получим значки? А секретное рукопожатие? – Джеймс прижался губами к ее лбу. – Пошли в дом, поедим гамбургеры, проголосуем.

– Я разговаривала с матерью Грега, – сказала Фиона, ведя гостя в дом.

– Не завидую тебе.

– Да, это было ужасно. Вот я и сижу в темноте, пью вино.

– Понятно, но, по-моему, пора заканчивать. У тебя есть газировка?

– Пепси. Диетическая.

– Фу! Но, похоже, деваться некуда.

Чувствуя себя как дома, Джеймс достал тарелки, вывалил на каждую по огромному гамбургеру с горой жареной картошки, горячие, благодаря теплоизолирующей упаковке. Фиона же, выплеснув остатки вина в раковину, разлила по стаканам пепси.

– Нам надо было заняться сексом до того, как мы подружились.

Джеймс уселся за стол, широко улыбаясь.

– Кажется, когда ты начала приезжать на остров в гости к отцу, нам было соответственно одиннадцать и двенадцать, так что мы были слишком малы для секса и пришлось подружиться.

Фиона плюхнулась на свой стул.

– И все же если бы мы тогда занялись сексом, то сейчас смогли бы вспомнить старое и я отвлеклась бы от грустных мыслей. Но теперь слишком поздно: раздевшись перед тобой, я почувствовала бы себя идиоткой.

– М-да, проблема. – Джеймс вонзил зубы в гамбургер. – Мы могли бы заняться сексом в темноте и использовать вымышленные имена. Я был бы Крепким Орешком, а ты Сиреневым Шелком.

– Никто не способен выкрикнуть в оргазме «Сиреневый Шелк». Лучше что-нибудь попроще. Например, Амазонка.

– Прекрасно. Итак, Амазонка, с чего начнем? Поедим или сразу прыгнем в койку?

– Жаль отвергать такое романтичное предложение, но сначала все-таки поедим. – Фиона сунула в рот ломтик картошки. – Не хотелось бы весь вечер изводить тебя нытьем… Так странно – только вчера я жаловалась Сильвии, что с трудом вспоминаю лицо Грега, что его образ исчезает из моей памяти. Ты понимаешь?

– Да, думаю, да.

– А не успел Дейви рассказать о случившемся, и все прояснилось. Я снова вижу Грега, каждую его черточку. Он будто вернулся. И… это ужасно? – Фиона с трудом подавляла готовые хлынуть слезы. – Правда? То, что я не хочу видеть его так отчетливо? Получается, что в глубине души я хочу забыть его, а осознала это, только когда он вернулся.

– Ну и что? Неужели ты должна носить траур и читать унылые стихи до конца своих дней? Ты горевала, Фи. Ты была убита горем, но ты исцелилась. Ты создала спасательный отряд из любви и уважения к нему, в память о нем. – Джеймс слегка сжал ее запястье. – И это здорово.

– Я не представляю, как такой здравомыслящий человек может стать членом клуба «Пожалей меня».

– Невозможно одновременно заседать в клубе и есть гамбургеры. Нужно очень плохое вино и просроченные крекеры.

– Черт тебя побери, Джеймс. Я так самозабвенно упивалась горем, а ты все испортил.

Фиона вздохнула и принялась за свой гамбургер.


Даже утешения друга, компания собак и неспешный вечерний ритуал не спасли ее от дурных снов. Она просыпалась каждый час, выкарабкиваясь из кошмара, и, как только снова задремывала, погружалась в новый.

Собаки, чувствуя ее беспокойство, то и дело вскакивали, чтобы пройтись по комнате или сменить позу. В три часа ночи Богарт подкрался к кровати с веревкой в зубах, очевидно искренне полагая, что игра в перетягивание каната все уладит.

В четыре часа утра Фиона поднялась. Она выпустила собак во двор, сварила кофе, энергично, до пота размялась и засела за бумажную работу: привела в порядок чековую книжку, набросала информационные бюллетени для своей школы и жертвователей Поисково-спасательной службы. Когда небо уже светлело, она обновила веб-сайт и побродила по чужим блогам, поскольку так и не собралась с духом, чтобы написать что-нибудь в своем.

К началу первого занятия Фиона бодрствовала уже четыре часа, и ее клонило в сон. Она напомнила себе, что любит свою школу, любит свое дело, собак, общение. И любит проводить большую часть дня на свежем воздухе. Правда, в данный момент она безумно жалела, что не отменила два следующих урока. Не для того, чтобы упиваться горем, а просто чтобы побыть в одиночестве, отоспаться, почитать, например, книжку.

Мечты, мечты… Фиона подготовилась ко второму занятию, ответила на звонок встревоженной Сильвии – слухи по острову распространялись быстро – и вернулась к работе.

В конце рабочего дня, когда с помощью собак были собраны и сложены все игрушки и тренировочное снаряжение, Фиона вдруг поняла, что одиночество не спасает. Дом был слишком тих, а лес полон зловещих теней. Она решила поехать в город, пройтись по магазинам, заглянуть к Сильвии, прогуляться по пляжу. Свежий воздух, физическая нагрузка, смена декораций. Усталость, бог даст, избавит от дурных и вообще любых снов.

Фиона взяла с собой только Ньюмена и, когда он запрыгнул в машину, повернулась к оставшимся.

– Вы знаете порядок. Каждому иногда выпадает шанс прогуляться со мной наедине. Мы привезем вам что-нибудь. Ведите себя хорошо. – Она села в машину и покосилась на спутника. – И даже не вздумай ухмыляться.

Живописная дорога вилась между проливом и холмами, полями и лесами. Напряжение и усталость словно ускользали, растапливались под лучами нацелившегося на пролив солнца. Ветер, врывающийся в открытые боковые окна, освежал лицо, развевал волосы.

– Давай споем! – предложила Фиона, врубая на полную мощность радио. Ньюмен, всегда готовый угодить хозяйке, начал подвывать Бейонсе.

В Истсаунде Фиона намеревалась купить все необходимое и побаловать себя чем-нибудь абсолютно ненужным, однако, поддавшись порыву, свернула у почтового ящика с лаконичной надписью ДОЙЛ.

Может, и Саймону что-нибудь нужно? Почему бы не проявить соседскую заботу, избавить его от хлопот? И ей вовсе не хочется увидеть, где и как он живет. Ничего подобного.

Фионе понравилось, как солнечный свет, проникая сквозь кроны деревьев, мерцает на камнях и высокой траве. Ей понравился дом, гармонирующий с окружающей природой, его высокая крыша, своими очертаниями повторяющая рельеф участка.

Правда, немного краски не помешало бы. Что-нибудь свежее, радостное для оконных наличников. Пара качалок на парадной веранде и яркие цветочные горшки внизу и на очаровательном балконе второго этажа. А еще, может, скамья под вишневым деревом со свисающими чуть ли не до земли ветвями, которые весной покроются пышным цветом.

Фиона припарковалась рядом с грузовиком. Вместо замотанного скотчем изжеванного подголовника красовался новый. И только сейчас Фиона заметила в нескольких ярдах от дома еще одну постройку, почти скрытую деревьями. Услышала жужжание пилы, – во всяком случае, она подумала, что это пила, – и грохот рок-н-ролла.

Фиона вышла из машины, жестом позвав с собой Ньюмена. Пес зашагал рядом с ней, принюхиваясь – новое место, новые запахи.

– Потрясающий вид, – пробормотала она, глядя на холмы по другую сторону залива и крохотные островки зелени на воде. – Надо же, у него тут и маленький пляж, и причал. Вода, лес, простор и не слишком близко к дороге. Хороший дом для собаки.

Фиона почесала Ньюмена за ушами и направилась к мастерской. В окно она увидела Саймона в джинсах, футболке, защитных очках, в поясе с инструментами, вооруженного – слух ее не обманул – пилой. Саймон подставлял доски под бешено крутящееся зубастое лезвие не просто пилы, а огромного и грозного зверюги. У Фионы даже живот немного свело, когда она представила, что это чудовище может сотворить с пальцами, а потому очень осторожно отошла к застекленной двери и стояла, не шевелясь, пока жужжание не прекратилось.

Только тогда она постучала, помахала рукой и, поскольку Саймон молча хмуро смотрел на нее, открыла дверь и вошла. Щенок, словно пораженный электротоком, неподвижно лежал на полу, развалившись.

– Привет! – Ей пришлось кричать изо всех сил, чтобы перекрыть грохот музыки. – Я ехала в город и подумала…

Фиона умолкла, увидев, что Саймон вытаскивает из ушей затычки.

– Ох, неудивительно, что так громко. Послушайте…

Она снова осеклась, поскольку он вытащил из одного из кармашков на поясе дистанционный пульт управления. Тишина словно накрыла их мощной волной и разбудила щенка.

Малыш зевнул, потянулся и тут заметил Фиону. Безумное счастье сверкнуло в его глазах, он подпрыгнул, завертелся в неуклюжем танце и бросился к ней. Фиона присела на корточки, вытянула руку, и щенок врезался в ее поднятую ладонь.

– Привет, привет, я тоже рада тебя видеть. – Фиона почесала его макушку, животик и указала пальцем вниз. – Сидеть! – Маленький задик завибрировал и послушно ударился об пол. – Какой ты умница, какой молодец! – И успела схватить «умницу», когда тот, завидев Ньюмена, терпеливо ждавшего снаружи, рванул к двери. – Можно выпустить Джоза погулять? Ньюмен последит за ним.

Саймон пожал плечами.

– Хорошо. Иди играть. – Джоз выпрыгнул за дверь и животом плюхнулся на землю. Фиона оглянулась на Саймона. Он так и стоял у своего станка и следил за ней.

– Я вам помешала.

– Да.

Грубовато, но она не имела ничего против резкости.

– Я еду в город и решила заглянуть, спросить, не нужно ли вам чего-нибудь. Вроде благодарности за то, что вы меня выслушали.

– У меня все есть.

– Ну, тогда ладно. Мы оба понимаем, что «не-нужно-ли-вам-чего-нибудь» – просто предлог. Я… о боже, какая красота!

Лавируя между верстаками и станками, Фиона рванула в другой конец мастерской к винному шкафу.

– Не трогайте! – рявкнул Саймон, и она остановилась как вкопанная. – Лак, – добавил он чуть мягче.

Фиона послушно спрятала руки за спину и подумала, что здесь действительно пахнет лаком, стружками и свежераспиленным деревом, и все это вместе складывается в чарующий аромат.

– Это дверцы? Какая тонкая резьба, какие оттенки дерева! Изумительно, правда. Так же изумительно, как и аромат. Я хочу его купить. Может, я не могу его себе позволить, но все равно хочу. Сколько вы за него просите?

– Он не подходит ни вам, ни вашему дому. Элегантный и слишком изысканный. Не то что вы.

– Я могу быть элегантной и изысканной.

Отрицательно качая головой, Саймон прошел к старому, приземистому холодильнику и вытащил две банки колы. Банку, которую он швырнул Фионе, она поймала одной рукой.

– Нет, не можете. Вам нужно что-то попроще. Более чистые линии или – для контраста – еще более затейливые. Чтобы возникло некоторое напряжение с естественной простотой, к которой вы тяготеете.

– Вы так полагаете?

– Я был в вашем доме, – напомнил Саймон.

Фионе очень хотелось провести пальцем по глубокой резьбе – вытянутым сердцам – на дверце.

– Это могло бы создать напряжение.

– Нет.

Фиона старалась как могла, но все-таки не могла его понять.

– То есть вы не хотите продать мне эту вещь, потому что я неэлегантна? – озадаченно спросила она.

– Вот именно.

– А как с таким подходом вы вообще что-то продаете?

– Сдаю на комиссию или работаю под заказ. Делаю то, что подходит данному клиенту. – Сделав большой глоток, Саймон внимательно взглянул на нее. – Тяжелая была ночь.

Фиона сунула руки в карманы.

– Спасибо, что заметили. Ну, поскольку я вам мешаю и не гожусь в обладательницы этого дурацкого шкафчика, оставляю вас с вашей жуткой пилой.

– Сейчас я отдыхаю.

Фиона хлебнула колы, разглядывая Саймона так же пристально, как и он разглядывал ее.

– Видите ли, при моей профессии ваши скверные манеры никоим образом не могут меня задеть.

– Если вы собираетесь дрессировать меня, должен предупредить: я упрям. – Фиона лишь улыбнулась. – Итак, если «не-нужно-ли-вам-чего-нибудь» было предлогом, я должен сделать вывод, что вы за мной приударяете?

Фиона опять улыбнулась, обвела взглядом мастерскую. Разнообразные тиски и стамески, токарный станок, на вид такой же устрашающий, как пила-монстр, множество инструментов непонятного назначения и пустые стаканчики из-под кофе с гвоздями, винтами и другими странными железяками.

Единственное, чего Фиона не заметила, – хоть какого-то подобия системы и порядка.

– Приударяю? Пока нет. И, учитывая ваше более чем странное поведение, я еще хорошенько подумаю.

– Честно. Ну, что ж, честность за честность: вы – не мой типаж.

Фиона отвлеклась от созерцания изумительного кресла-качалки с широкими подлокотниками и холодно взглянула на Саймона.

– Да неужели?

– Определенно. Меня привлекают любовь к искусству и женственность. Соблазнительная фигурка приветствуется.

– Сильвия.

– Да.

– Или Нина Аббот.

В глазах Саймона мелькнуло раздражение, и Фиона не сдержала самодовольной улыбки.

– Или, – кратко ответил Саймон.

– Слава богу, мы все прояснили до того, как я отдала свое нежное сердце в ваши грубые руки.

– Чистое везение. Но… иногда полезно смешивать несовместимое. Или пробовать что-то новенькое.

– Отлично. Я дам знать, когда захочу смешивать и пробовать. А пока убираю с вашей дороги свое неэлегантное, не тяготеющее к искусству, неженственное, плоскогрудое я.

– Вы не плоскогрудая.

Фиона расхохоталась:

– Боже, потрясающий простофиля. Выметаюсь, пока у меня осталась хоть капелька самомнения.

Фиона вышла, позвала своего пса. Когда подбежал щенок, она его погладила, похвалила, подтолкнула в помещение и закрыла за собой дверь. И, мельком оглянувшись на Саймона через стекло, направилась к своему пикапу в сопровождении преданного Ньюмена.

Саймон следил за ней через окно. Когда Фиона вошла в мастерскую, она выглядела потерянной, неуверенной. Усталой.

Ничего этого больше нет, думал он. Пружинистая, спортивная походка, широкий шаг, естественная грация. Уверенность в каждом движении и, пожалуй, немного раздражения.

Так лучше. Может, он и простофиля, но теперь будет меньше тревожиться за нее.

Вполне удовлетворенный, Саймон сунул в уши затычки, надел защитные очки, включил музыку и вернулся к работе.

* * *

– Он не мог так сказать! – недоверчиво воскликнула Сильвия.

Опершись о прилавок в своем прелестном магазинчике, она слушала рассказ Фионы и с удовольствием наблюдала, как та выбирает сережки.

– Сказал, сказал. – Фиона приложила к одному уху длинную жемчужную гроздь, а к другому – забавные разноцветные стеклянные шарики. – Я недостаточно элегантна для его перехваленного винного шкафчика. Я могу быть элегантной. Видишь? Жемчуг.

– Очень мило, только стекляшки тебе больше подходят.

– Я знаю. Но я могу носить жемчуг, если захочу. – Положив сережки на витрину, Фиона подошла к красивой высокой вазе.

В магазинчике Сильвии всегда было что-то новенькое. Картина, шарф, столик, изумительная бижутерия. Или мебель, как, например, вот эта скамья с высокими изогнутыми подлокотниками. Фиона провела пальцами по полированному дереву.

– Какая красивая.

– Одна из работ Саймона.

Восхищение испарилось. Фионе захотелось поколотить чертову скамью.

– Понятно. А потом он сказал, что я не его типаж. Как будто я спрашивала. А вот ты – его типаж.

– Я?

– Он даже привел тебя в пример. Разбирается в искусстве, женственная, фигуристая.

– Ты шутишь?

– Вовсе нет. Не вижу самодовольной улыбки.

Сильвия демонстративно взбила волосы.

– В такой ситуации трудно не задирать нос.

– Можешь закрутить с ним романчик, – великодушно разрешила Фиона.

– Это было бы интересно, но, думаю, я ограничусь самодовольством. Милая, я уверена, что он не хотел тебя оскорбить.

– О нет, как раз хотел.

– Знаешь, что я тебе скажу, через десять минут я закрываюсь. Мы поужинаем и сотрем его в порошок. А еще лучше, сотрем в порошок всех мужчин как класс.

– Соблазнительное предложение, но я должна возвращаться. На самом деле я заглянула, чтобы поворчать. Ох, Сил, последние два дня были очень паршивыми.

Сильвия вышла из-за прилавка и нежно обняла падчерицу.

– Поедем ко мне. Пока ты будешь нежиться в ванне, я приготовлю тебе спагетти.

– Если честно, я подумываю открыть банку готового супа и завалиться в постель. Я почти не спала прошлой ночью.

– Фи, я тревожусь. – Сильвия слегка дернула Фиону за «конский хвост». – Поживи у меня, пока не поймают этого маньяка.

– Ты же знаешь, с парнями я в безопасности. Кроме того, я маньяку неинтересна.

– Но… – Дверь распахнулась, и Сильвия умолкла.

– Привет, Сильвия. Привет, Фиона.

– Джеки, как поживаешь? – Сильвия улыбнулась хорошенькой блондинке, хозяйке местного пансиона «Ночлег и завтрак».

– Хорошо. Хотела заскочить пораньше. Я знаю, что через несколько минут ты закрываешься.

– Не волнуйся. Как Гарри?

– Сопит в постели, – одна из причин моего опоздания. Честное слово, можно подумать, у него чума, а не насморк. Он сводит меня с ума. Подай ему то, принеси это. Отрывает меня от дел своими стонами и жалобами. Я прибиралась после зимы и решила освежить обстановку, добавить что-нибудь новенькое. Не возражаешь, если я поброжу тут у тебя хоть немного, может, возникнут какие-нибудь идеи?

– Пожалуйста, не торопись.

– А я пойду, – спохватилась Фиона. – Рада была повидать тебя, Джеки.

– Я тоже. Ой, Фи, чуть не забыла: мой сын с женой только что завели щенка, девочку. Говорят, что хотят попрактиковаться перед тем, как сделать меня бабушкой. – Джеки закатила глаза.

– Как мило. И какая порода?

– Понятия не имею. Они взяли ее в приюте. – Джеки улыбнулась. – Брэд сказал, что они спасли одну жизнь, перед тем как задуматься о создании другой.

– Действительно, очень мило.

– Они назвали ее Сава, как царица Савы[6]6
  Царица Са́вская, царица Савы – легендарная правительница аравийского царства Саба (Шеба), Х в. до н. э.


[Закрыть]
. Брэд просил, если я вдруг увижусь с тобой, передать, что они хотят записать ее в твой класс для щенков.

– С нетерпением буду их ждать. Ну, мне пора.

– Я приеду завтра, помогу тебе провести занятия, – пообещала Сильвия. – И Орео это пойдет на пользу.

– Тогда до завтра. Пока, Джеки.

Уже выходя, Фиона услышала восторженный визг Джеки.

– Ах, Сильвия, какая изумительная скамья!

– О да! Это работа нового художника, о котором я тебе говорила. Саймона Дойла.

Фиона, ворча, направилась к своей машине.


А в это время в тюрьме штата Вашингтон Джордж Аллен Перри читал Библию. Поскольку его преступления обеспечили ему надежно охраняемую клетку до конца жизни, он считался образцовым заключенным.

Он не вступал ни в какие банды, не подавал никаких жалоб. Он выполнял работу, которую ему поручали, ел пищу, которую ему подавали. Он содержал себя в чистоте и уважительно разговаривал с охранниками. Регулярно делал физическую зарядку, не курил, не ругался, не баловался наркотиками и большую часть своих бесконечных дней посвящал чтению.

Посетители бывали у него редко. У него не было ни жены, ни детей. У него не было верных друзей ни в тюрьме, ни за ее стенами.

Отец бросил его давным-давно, а мать – причина его патологии, как решили психиатры, – его боялась.

Его сестра раз в месяц присылала ему письмо и раз в год приезжала из Эммитта, штат Айдахо, – она считала это своим христианским долгом. Сестра и подарила ему Библию.

Первый год был самым мучительным. Перри страдал, маскируя безумный страх потупленным взглядом и тихим поведением. На второй год страх сменился депрессией. А к третьему году Перри смирился с тем, что никогда уже не будет свободным.

Он никогда не сможет выбирать, что есть и когда, не сможет засыпать или просыпаться по собственному желанию. Он никогда не сможет гулять по лесу или полю, не сможет в темноте гнать машину с тайным грузом в багажнике.

Он никогда больше не почувствует могущество и умиротворение, даруемые убийством.

Однако существовали и другие виды свободы, и он их зарабатывал. Зарабатывал неутомимо, кропотливо. Он сожалел о своих преступлениях перед адвокатом, перед психиатрами.

Он рыдал и не считал эти слезы унижения напрасными.

Он сказал сестре, что родился заново. Ему разрешили личные встречи со священником.

На четвертый год его определили в тюремную библиотеку, где он работал со спокойной деловитостью и не уставал благодарить за доступ к книгам.

И он начал искать ученика.

Он подал прошение и получил разрешение изучать различные курсы, как с приходящими преподавателями, так и по видео. Это дало ему возможность общаться и изучать обитателей тюрьмы в новой обстановке.

Он понял, что большинство заключенных слишком грубы, слишком жестоки и слишком глупы. Или просто слишком стары, или слишком молоды, или слишком вросли в систему. Он продолжал свое образование – находил его интересным – и цеплялся за угасающую надежду, что судьба в конце концов подарит ему духовную свободу.

На пятом году пребывания в Уалла-Уалла удача ему улыбнулась. Не в образе товарища по несчастью, а в образе преподавателя.

Перри сразу узнал его, как узнавал свою жертву в тот самый момент, как замечал ее.

Такой у него был талант.

Перри начинал медленно, оценивая, испытывая. С неизменным терпением шлифовал и оттачивал навыки своего преемника, того, кто выйдет из тюрьмы вместо него, чтобы охотиться и убивать, – продолжать его дело.

Его ученик, когда придет время, исправит его единственную ошибку. Ту, что терзала его каждую ночь в темной клетке, лишая покоя и сна.

Он, когда придет час, убьет Фиону Бристоу.

И этот час, думал Перри, читая Апокалипсис, уже близок.

К решетке подошел охранник:

– К вам посетитель.

Перри замигал, тщательно отметил место, на котором прервался, и отложил потрепанную Библию.

– Моя сестра? Я жду ее только через шесть недель.

– Не сестра. ФБР.

– О боже.

Крупный лысеющий мужчина с бледным лицом покорно поднялся. Лязгнул замок, решетчатая дверь скользнула в сторону.

Заключенный в сопровождении двух тюремщиков побрел по длинным коридорам и лестницам, зная, что тюремщики обыщут камеру в его отсутствие. Пускай обыскивают. Они не найдут ничего, кроме книг, стопочки религиозных брошюр и сухих богобоязненных писем от его сестры.

Он не поднимал головы, с трудом подавляя торжествующую улыбку. Агенты ФБР скажут только то, что ему уже известно. Его ученик сдал свой очередной экзамен.

Да, думал Перри, существует много разных свобод. И от мысли о возобновившейся игре с ФБР у него словно выросли крылья.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 | Следующая
  • 4.2 Оценок: 5

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации