Текст книги "Любовь в вечерних новостях"

4

– Пленку о заседании школьного совета еще монтируют.

Прежде чем проверить текст вечернего выпуска «Новостей», Ливи взглянула на часы. «У меня осталось бы больше времени, если не надо было бы заниматься озвучиванием рекламных роликов», – подумала она.

– Знаешь, сколько сообщений у нас сегодня?

Брайен развернул шоколадку и уселся на стол Ливи.

– Ну?

– Восемнадцать. – И он отломил изрядный кусок плитки. – И все должно уложиться в одну передачу. Главный в ярости из-за того, что мы потеряли пару очков в рейтинге. По слухам, он собирается изменить тональность прогноза погоды. Собирается повеселить зрителей. Может быть, наймет комика?

– Ага, или фокусника вместе с чревовещателем, – проворчала Ливи.

Подобные ухищрения на потребу публики ее раздражали. Разговаривая с Брайеном, она в то же время пробегала глазами график «Новостей», с которыми ей надо было сейчас выходить в эфир.

– Но, может быть, для разнообразия действительно неплохо, какая-то разрядка. – Брайен скомкал обертку и бросил в корзину для бумаг. – Главная новость – изнасилование на автостоянке супермаркета.

– Знаю.

Ливи одновременно читала текст, поглядывала на часы и разговаривала с Брайеном. Такие навыки журналисты приобретали быстро.

– Мэрили щелкнула там страшноватые кадры. Я только что видел пленку. – Он доел шоколад. – Проклятье. Моя жена ездит туда за покупками.

– Сегодня все новости как на подбор, одна мрачнее другой. – Ливи потерла затылок. – Оптовые цены поднялись на шесть процентов, безработица тоже выросла. И вдобавок к изнасилованию два ограбления в Северо-Восточном районе и поджог в графстве Энн-Арундел. Очень мило.

– Ну как не повеселить зрителя хоть прогнозом погоды? – подхватил Брайен.

– Хочу нарциссы, – неожиданно вырвалось у Ливи.

На нее вдруг навалилась усталость. «Неужели из-за этой подборки ужастиков?» – удивилась она. Но ведь за время работы у нее уже выработался к ним иммунитет. Может быть, от чего-нибудь другого? Что-то мучило ее уже несколько дней. Она плохо спала после того, как Торп ушел вчера вечером.

Брайен несколько секунд внимательно рассматривал ее лицо. Он еще утром обратил внимание на легкие тени у нее под глазами. Теперь было уже пять часов, и тени углубились.

– Не хочешь поделиться?

Ливи удивленно открыла рот. Потом закрыла – рассказать она ничего не могла.

– Я заметил, что последнее время тебя что-то грызет.

Он наклонился к ней поближе, чтобы другие не услыхали.

– Слушай, приходи к нам сегодня обедать. Я позвоню Кэти и скажу, чтобы она подлила в суп воды. Пара часов с друзьями иногда здорово помогает.

Ливи улыбнулась и сжала его руку.

– Это самое приятное приглашение, какое только может быть.

– В таком случае не отказывайся.

– Увы, придется. У меня на сегодня кое-что уже намечено.

Но приглашение Брайена согрело ей душу. Она почувствовала себя не такой одинокой.

– Может, оставишь приглашение в силе на будущее?

– Конечно.

Брайен встал, но Ливи задержала его.

– Большое спасибо, Брайен. – Она сжала его руку. – Я говорю серьезно.

– Не за что. – Он помог ей встать. – До эфира осталось всего ничего. Зайди в гримерную и попроси их что-нибудь сделать с твоими синяками.

Ливи инстинктивно провела пальцем под глазами.

– Неужели так скверно?

– Достаточно.

Ливи тихонько чертыхнулась и заторопилась. Только этого ей не хватало – плохо выглядеть на экране. И уж совершенно ужасно, если Торп увидит передачу и поймет, что она не спала всю ночь.

«Да, я плохо спала, но это не имеет никакого отношения к Торпу, – уговаривала себя Ливи. – Просто я в последнее время немного нервничаю. К тому же в восемь часов утра я уже была у Белого дома, чтобы узнать мнение правительственных чиновников. Конечно, я устала, но Торп тут ни при чем». Все это было глупо и смешно. Мало кому помогают столь неубедительные внутренние монологи.

Ливи закрепила микрофон и в последний раз просмотрела текст. Было важно точно распределить время, так как сообщения следовали одно за другим беспрерывно.

Она слишком много работает. Последние несколько дней были особенно суматошными – вот и все. Ти Си Торп меньше всего занимает ее мысли. Нахмурившись, она смотрела на текст, продолжая про себя бессмысленный спор неизвестно с кем. Она вовсе не думает о Торпе. С тех пор она ни разу о нем не вспомнила. Ни единого раза. Совсем ни разочка. Интересно, сколько получится в сумме?

Злясь на себя, она увидела, как вспыхнула красная сигнальная лампочка. Тридцать секунд до включения – Ливи выпрямилась и посмотрела в камеру. И краем глаза увидела, что у входа в студию, прислонившись к тяжелым дверям, стоит Торп. О господи! Это, наконец, навязчиво, кошмар какой!

Пятнадцать секунд.

Что он здесь делает?! У Ливи пересохло в горле. «Смешно, – подумала она, – сейчас начну кашлять и запинаться, как девчонка». Отведя глаза от Торпа, Оливия сосредоточилась на камере.

Десять секунд.

На экране монитора появился вступительный кадр – панорама города с большой высоты.

Пять секунд. Четыре, три, две, одна. Включение!

– Добрый вечер, с вами Оливия Кармайкл. – Ее голос звучал спокойно и четко, но она с удивлением отметила, что ладони у нее влажные. Она зачитала первое сообщение и не оглянулась, когда стали прокручивать пленку, снятую на месте происшествия.

Камеры в быстром темпе метались от Ливи к Брайену и обратно. Она прочла еще что-то, все так же размеренно и четко, хотя просто физически ощущала взгляд Торпа на своем лице. Затем пошла безрадостная информация об индексе оптовых цен.

Насколько Ливи знала, Торп никогда не приходил к ним в студию, тем более во время передачи. Почему он не у себя наверху? Сидел бы, оттачивал собственные мудрые сентенции. У нее заломило в затылке. Неприятное ощущение усилилось во время рекламной паузы. Не оборачиваясь, она уже знала, что Торп направляется к ней.

– Хороший стиль, Ливи, – заметил он. – Сдержанный, чистый, без малейшего изъяна.

– Спасибо.

В конце стола занял свое место спортивный комментатор.

– Собираетесь сегодня на карточный вечер к Дитмайерам?

«От него ничего не скроешь», – подумала Ливи и сложила руки на столе.

– Да.

– Подвезти вас?

Она посмотрела ему прямо в глаза.

– Вы тоже там будете?

– Я заеду за вами в семь тридцать. Пообедаем где-нибудь.

– Нет.

Он наклонился к ней поближе.

– Я могу устроить так, что вы будете моей партнершей.

– В таком случае вы проиграете.

Еще никогда рекламная пауза не продолжалась так долго.

– Ни в коем случае, – возразил он и улыбнулся, – я не умею проигрывать.

И, опередив все ее возражения, он чмокнул ее в щеку и поспешно удалился.

Тридцать секунд.

Когда дверь за ним захлопнулась, Ливи закатила глаза. Даже не оборачиваясь, она чувствовала устремленные на нее многозначительные взгляды. Торп сумел весьма успешно раскрутить колесо сплетен. Теперь все будут чесать языки.

Десять секунд.

Ливи кипела от злости. «Он за это поплатится», – решила она.

Сигнальная лампочка.

* * *

Ровно в восемь Ливи подъехала к дому Дитмайеров. Бридж не привлекал ее. Она хорошо помнила те скучные карточные вечера, которые когда-то устраивала ее мать. Однако ярко-красная помада и беззаботная болтовня Майры в дамской комнате посольства были так забавны. Ливи решительно нажала кнопку звонка и улыбнулась. Вряд ли приемы у такой женщины могут быть скучны. «К тому же, – подумала она, – часто ли журналист удостаивается приглашения в дом члена Верховного суда? Разве что если его зовут Ти Си Торп».

Ливи нахмурилась, но в это время дверь открылась, и лицо ее просветлело.

Впустила ее, конечно, горничная, но Майра уже легко бежала навстречу. Да, Майра не из тех женщин, которые пропустят нечто для них интересное.

– Оливия! – Майра сердечно пожала ей обе руки. – Я так рада, что вы пришли. Я люблю, когда вокруг меня красивые женщины. Когда-то я и сама была такой. – И, продолжая разговор, повела Ливи по дому. – Я смотрела вашу передачу. Очень хорошо.

– Спасибо.

Майра втолкнула Ливи в большую гостиную.

– Вам надо познакомиться с Гербертом, – продолжала она. – Я пыталась напомнить ему о вашем платье с дыркой, но он ничего не помнит. Герберт всегда думает о высоких материях и упускает подробности.

«Ну уж ты ничего не упустишь», – подумала Ливи. Гостиная была просторная. Яркие цветовые контрасты и замысловатый орнамент обоев. Великолепно! «Все это, – решила Ливи, – удивительно соответствует характеру хозяйки дома».

– Герберт, – Майра без малейших колебаний оторвала мужа от разговора, – ты должен познакомиться с очаровательной мисс Кармайкл. Она ведет последние известия на… Как называется ваш канал?

– Вашингтонское отделение «Новостей», – Ливи протянула руку судье Дитмайеру. – Это филиал Си-эн-си.

– Ох уж эти названия. – Майра щелкнула языком. – Герберт, ну разве она не красавица?

– Несомненно. – Судья с улыбкой пожал Ливи руку. – Рад с вами познакомиться, мисс Кармайкл.

Герберт Дитмайер оказался человеком небольшого роста, совсем не импозантным. Лицо худощавое, изрезанное морщинами. Кожа на руках старчески дряблая и тонкая. Он скорее походил на обыкновенного дедушку, чем на одного из высших судейских чиновников страны. Он не обладал такой жизненной энергией, как жена, однако в нем чувствовалась надежность.

– Майра говорит, что несколько лет тому назад мы уже встречались.

– Да, судья Дитмайер, но очень давно, – подтвердила Ливи. – Кажется, я тогда осрамилась. Так что если мы оба не помним той встречи, то, может, это и к лучшему.

– Да она и не похожа теперь на ту маленькую дикую кошку, которая ворвалась в гостиную, – вставила Майра.

Она наблюдала за Ливи с присущей ей доброжелательной проницательностью.

– А как матушка относится к вашей карьере на телевидении?

– Она бы предпочла более респектабельную, на ее взгляд, профессию, – к собственному удивлению ответила Ливи. Она редко бывала так откровенна с незнакомыми людьми.

«В Майре Дитмайер погиб потрясающий репортер, – подумала она, – какая редкостная способность заставить отвечать на вопросы».

– Ах, родителям так трудно угодить. – Майра с улыбкой похлопала Ливи по руке. – Мои дети тоже считают, что со мной очень нелегко. Правда, Герберт?

– Во всяком случае, они так говорят, – весело подтвердил судья. Ему явно передалось бодрое настроение жены.

– Ну, все они счастливы, кто замужем, кто женат, – продолжала Майра, – так что у меня теперь есть время позаботиться о своем племяннике. Приятный молодой человек. Он юрист. Живет в Чикаго. Я, кажется, упоминала о нем.

– Да, миссис Дитмайер.

Ливи услышала, как судья вздохнул, и едва удержалась, чтобы не сделать то же самое.

– Он приехал на несколько дней по делу. Я хочу, чтобы вы с ним познакомились.

Майра быстро оглядела зал, и глаза ее заблестели.

– Да, вот и он. Грег! – Она повысила голос и подняла руку в знак приветствия. – Грег, подойди на минутку. Я хочу познакомить тебя с очаровательной девушкой.

– Всегда она так, – тихо сказал судья Дитмайер. – Неисправимая хлопотунья.

– Романтик, – поправила Майра. – Грег, познакомься с Оливией.

Ливи повернулась и оцепенела от изумления. Целая лавина воспоминаний обрушилась на нее. Даже если она знала, что сказать, она была не в силах произнести хоть слово.

Столь же ошеломленный, Грег уставился на нее.

– Ливи? – И протянул руку, чтобы дотронуться до нее. Он словно желал удостовериться, что это ему не привиделось. – Неужели это действительно ты?

Ливи почувствовала смятение. Да, она тоже сначала удивилась и обрадовалась, теперь проснулась тревога. Прошлое, оказывается, не умерло.

– Грег… – Она надеялась, что не очень побледнела и голос не дрожит.

– Это невероятно! – Он улыбнулся, притянул ее к себе и крепко обнял. – Сколько же времени прошло? Пять лет?

– А вы, по-видимому, знакомы? – сказала Майра недовольно.

– Мы с Ливи вместе учились в колледже.

Грег немного отступил, чтобы получше ее рассмотреть.

– Боже мой, ты еще красивее, чем раньше! Это же просто невозможно.

На правах старого друга он дотронулся до ее волос.

– Ты постриглась.

И посмотрел на свою тетю.

– У Ливи были волосы до пояса, совершенно прямые. Все девушки в Гарварде умирали от зависти.

И снова повернулся к Ливи:

– Стрижка тебе идет. Очень эффектно.

Сотня вопросов теснилась у нее в голове, но ей трудно было задать их. Грег почти не изменился и не выглядел старше, но бороды, которой он щеголял в колледже, уже не было, остались только рыжеватые усы. Они ему шли и придавали почти мальчишескому лицу известную солидность. Взгляд был таким же дружелюбным, а улыбка жизнерадостной, как всегда. Пять лет испарились в одно мгновение.

– О Грег, как славно снова тебя увидеть.

На этот раз она его обняла. Неважно, что колледж остался в неимоверно далеком прошлом, важно, что рядом кто-то, кто знавал ее в более счастливые времена. И был надежной опорой в печальные.

– Тетя Майра, я хочу похитить у вас Ливи на несколько минут. – Он быстро чмокнул Майру в щеку и взял Ливи за руку. – Нам нужно кое-что вспомнить.

– Ладно-ладно. – Майра, сияя, смотрела им вслед. – Все получилось даже лучше, чем я предполагала.

Она окинула взглядом зал.

– Вот и Ти Си. – Она облизнула губы. – Пожалуй, надо поговорить с ним.

– Осторожнее, Майра, – судья Дитмайер положил руку ей на плечо, – не накликай неприятностей.

– Герби, – она похлопала его по руке и высвободилась, – не порть мне игру.

Грег провел Ливи по длинному коридору на террасу.

– Не могу поверить. Такая неожиданная встреча! Это просто фантастика.

– Когда мы учились в колледже, я и не знала, что у тебя такие знатные родственники.

– Я боялся не выдержать сравнения.

Тускло светила луна, и, чтобы лучше видеть Ливи, Грег включил торшер.

– Жить, оправдывая надежды семьи, иногда очень болезненный процесс.

– Я знаю, что ты имеешь в виду.

Ливи подошла к одному из окон. Здесь было уютно. Подушки на скамьях и слабый запах цветов. Ливи не стала садиться. Неожиданная встреча с Грегом взволновала ее. Стоя она всегда чувствовала себя увереннее.

– Сколько времени ты уже в Вашингтоне, Ливи?

Она похудела, стала серьезней и, может быть, печальней. Пять лет… «Господи боже, – подумал он, – кажется, это было вчера».

– Почти полтора года.

– Тетя Майра говорит, что ты диктор на Ти Ви.

– Да.

Она снова повернулась к нему. В неярком свете ее красота казалась ошеломительной. Он так и не смог к ней привыкнуть.

– Я читаю последние новости вместе с напарником в Вашингтонском отделении.

– Это именно то, к чему ты всегда стремилась? Надеюсь, не какие-нибудь сводки погоды?

Ливи улыбнулась:

– Нет.

У нее не было колец на пальцах. Грег подошел поближе. Теперь у нее другие духи, более строгие, менее изощренные, чем раньше.

– Ты счастлива?

Обдумывая его вопрос, она не отвела взгляда.

– Наверно, да.

– Прежде ты выражалась куда определеннее.

– Прежде я была моложе.

Ливи отошла от него. Она не хотела сложностей.

– Твоя тетя в первую очередь сообщила мне, что ты не женат.

– С нее станется, – Грег рассмеялся и покачал головой. – Каждый раз, когда я приезжаю, она знакомит меня с незамужней молодой особой, но только сегодня я впервые оценил ее выбор.

– Ты и вправду не женат, Грег?

– Ты же меня отвергла.

Она посмотрела ему в лицо и грустно улыбнулась.

– Ты никогда не думал об этом всерьез.

– Может быть. Моя ошибка.

Обеими руками он сжал ее ладонь. Рука была такой же красивой и хрупкой, как прежде, словно по контрасту с волевым, исполненным силы взглядом.

– К тому же ты была слишком влюблена в Дуга, чтобы заметить мои чувства.

Она отвернулась, но он успел увидеть, как она изменилась в лице.

– Ливи, – снова заговорил он. – Мы с Дугом компаньоны, у нас бизнес в Чикаго.

Ливи немного помолчала. Надо было унять пронзившую ее боль, потом нашлись и нужные слова.

– Но вы так и планировали. Я рада, что все получилось.

– Первые месяцы после… – Грег запнулся, стараясь выразиться как можно деликатнее, – после того, как ты ушла, были для него нелегкими.

– До этого – тоже.

Ее внезапно охватил холод.

– Да, то были плохие времена для вас обоих. Хуже не придумаешь.

Ливи глубоко вздохнула. Она нечасто позволяла себе вспоминать.

– Ты был нам хорошим другом, Грег. Я никогда тебе об этом не говорила. Благодаря тебе мне стало тогда чуточку легче. – Она пожала ему руку. – Но поняла я это только годы спустя.

– Мне так тяжело было видеть, как ты мучаешься, Ливи.

Она отвернулась, но он обнял ее плечи и коснулся щекой ее волос.

– Чувствуешь себя таким беспомощным, когда люди, которых любишь, страдают. Все, что случилось, казалось таким несправедливым. Да и теперь я думаю так же.

Ливи прислонилась к его плечу. Она вспомнила, как он старался ее поддержать и утешить, но она была слишком поглощена своей бедой, чтобы это ценить.

– Дуг и я не очень хорошо с этим справились, Грег?

– Не знаю. Кто вообще может судить об этом?

Он с минуту колебался, раздумывая, сказать ли ей правду. Может быть, лучше, чтобы она знала все.

– Ливи, Дуг женился.

Она промолчала. Почему-то она знала, что так будет. «А какое это имеет значение?» – спросила она себя. Когда-то она его любила, но это прошло. Умерло. И все же ее охватила печаль, печаль о том, что было у них и что они потеряли. У нее вырвался долгий, судорожный вздох.

– Он счастлив?

– По-моему, да. Он сумел собрать осколки. – Грег повернул ее лицом к себе. – А ты?

– Да.

Ливи позволила ему обнять себя. Ей нужна была поддержка человека, ее понимающего.

– В основном да. Моя работа много для меня значит. Чтобы не сойти с ума, мне необходимо было найти что-то очень для меня важное. А то, что осталось позади, я заперла в особый маленький ларчик и нечасто его открываю. С годами все реже и реже.

Она закрыла глаза. Боль, хотя и приглушенная временем, все равно гнездилась в душе. И деться от нее было некуда.

Ливи подняла голову и взглянула Грегу в глаза.

– Не говори ему, что видел меня. Пусть он тоже не открывает ларчик.

– Ты всегда была сильной, Ливи, сильнее, чем Дуг. Думаю, что ему трудно было с этим примириться.

– Мне тоже. – Она опять вздохнула. – Я слишком много от него требовала, он слишком мало требовал от меня.

Неожиданно она приникла к нему.

– Когда то единственное, что нас связывало, ушло, мы расстались. Собирать осколки – это ад. Некоторые я до сих пор не могу найти и даже не помню, как они выглядят.

– Все будет хорошо, Ливи.

Грег поцеловал ее волосы, и Ливи улыбнулась ему.

– Я страшно рада, что оказалась той молодой особой, которую твоя тетя выбрала на этот раз. Мне тебя не хватало.

Ему хотелось поцеловать ее так, как мужчина целует женщину, которая всегда занимала особое место в его сердце, но он слишком хорошо ее знал и лишь слегка коснулся ее губ.

– Простите…

Ливи быстро взглянула на дверь. Даже в полумраке она сразу узнала силует Торпа. Она осторожно высвободилась из объятий Грега. Ее рассердило, что Торп застал ее врасплох в минуту слабости.

– Майра зовет тех, кто будет играть.

– Бридж. – Грег с легкой гримасой взял Ливи под руку.

– Это мое наказание за то, что в прошлом году я не приехал на Рождество. В память былых времен, Ливи, тебе придется быть моей партнершей.

– Худшего решения ты просто не мог принять.

Она знала, что взгляд Торпа прикован к ее лицу, и, хотя это было нелепо, чувствовала себя виноватой. В отместку она улыбнулась Грегу.

– Если принесешь мне что-нибудь выпить, я постараюсь не бить козырем твоего же туза.

Когда они подошли к двери, Торп отступил в сторону.

Он постоял еще минуту в полумраке, глядя им вслед. Торп никогда не ревновал. И сейчас тоже. Оливия Кармайкл создана для мужских объятий, и надо добиться, чтобы этим мужчиной был только он.

– Два треф, – объявила Ливи.

Противниками Грега и Ливи оказались директор клиники в Балтиморе и его жена. Ливи и Грега здорово потрепали, игроки они были из рук вон плохие. После особенно незавидной комбинации Грег в шутку вызвал хирурга с женой на партию в теннис. Он хорошо помнил, как сильна была Ливи на корте. Усмехнувшись, хирург записал счет.

За тремя другими столами играли два сенатора, важный генерал и вдова бывшего министра финансов. Ливи по профессиональной привычке прислушивалась к болтовне. Конечно, государственных тайн она здесь не узнает, но контакты завязать можно. Репортер не должен пренебрегать ничем. Любая мелочь может привести к сенсации. Вот, к примеру, разве не ирония судьбы? Дыра на платье и туфли без пряжек привели ее в гостиную члена Верховного суда.

– Пятерка пик, – объявил Грег. Ливи выложила карты на стол и встала. Грег обреченно вздохнул.

– Извини, – пожала плечами она.

– Да, это не теннис, – проворчал Грег и пошел с туза.

– Немного подышу свежим воздухом.

– Трусишка, – упрекнул он и усмехнулся.

Ливи рассмеялась в ответ и прошла на террасу.

Было еще прохладно. Весна только пробивала себе дорогу в Вашингтон. После духоты гостиной – свежо и приятно. Месяц почти скрылся за облаками, и терраса тонула в тени. Стояла тишина. Гул уличного движения не проникал в эту часть дома. Ливи услышала, как захохотала Майра, выиграв очко.

Как удивительна эта встреча с Грегом. Воспоминания о том сладостном и печальном времени окружили ее. Крайности. Она всегда жила крайностями. В безграничном счастье, в невыносимом горе. Лучше жить так, как сейчас, без эмоциональных пиков и крушений. Безопасней. Надежней. Хватит с нее риска и неудач.

Обхватив себя руками, она подошла к краю террасы. Надежней и безопасней. Никто не причинит боль, если избегать риска.

– У вас нет шарфа, Ливи?

Ливи охнула и круто повернулась. Она не слышала, как открылась дверь террасы, не слышала шагов Торпа по выложенному плиткой полу. Скудный свет освещал ее лицо, а он оставался в тени. Положение невыгодное.

– Здесь тепло, – сдержанно ответила Ливи.

Она не простила ему вторжения в студию и этот глупый поцелуй у всех на виду.

Торп подошел и положил руки ей на плечи.

– Ты продрогла. Никому не понравится диктор с заложенным носом.

Он снял пиджак и накинул ей на плечи.

– Не надо.

За лацканы пиджака Торп притянул ее к себе и, крепко поцеловав, заставил замолчать. Она не могла освободить руки, и он целовал, как победитель. В голове у нее словно что-то взорвалось. В ушах зазвенело. А он не отрывался от ее губ, когда же он наконец отпустил Ливи, ее вновь, как тогда, пронизало острое желание.

Не отпуская лацканов пиджака, он как бы держал ее в плену.

– Это надо мне.

– Вы с ума сошли!

Слова были резкие и даже злые, но голос у нее слегка охрип. Столь неодолимую страсть скрыть было невозможно.

– Наверно, – быстро согласился он. – Иначе я бы не ушел вчера вечером от тебя.

Ливи промолчала. Ее смутило это воспоминание.

– Вы не имели права так вести себя сегодня в студии.

– Чмокать тебя? – И Торп усмехнулся. – Я думаю, это войдет у меня в привычку. У тебя изумительный рот.

– Послушайте, Торп…

– Я слышал, что ты и племянник Майры старые друзья, – перебил он.

Ливи устало вздохнула:

– Не понимаю, при чем здесь это.

– Мне же надо знать соперника в лицо, – сказал он спокойно. Ему нравилось держать Ливи так близко к себе и чувствовать, как постепенно слабеет ее сопротивление.

– Соперника? – Ливи изобразила безграничное удивление. – О чем вы говорите?

– Я должен знать, кому из мужчин ты позволяла себя обнимать, чтобы я мог отделаться от них.

Торп притянул ее к себе еще ближе. Жар его тела повергал ее в озноб. Он посмотрел ей прямо в глаза.

– Я собираюсь на тебе жениться.

Ливи остолбенела. Она не думала, что Торп сможет еще чем-нибудь поразить ее. Она уже знала, что от него можно ждать чего угодно, но такого! Он объявил о своем намерении спокойно и прозаично, словно предлагал ей партию в бридж. Ливи внимательно вгляделась ему в лицо. Она могла бы поклясться, что Торп говорит совершенно серьезно.

– Да, теперь я точно знаю, что вы сумасшедший, – прошептала она. – Вы действительно сошли с ума.

Он кивнул в знак согласия и, нисколько не смущаясь, продолжал говорить урезонивающим, рассудительным тоном. Именно этот тон совершенно сбивал ее с толку.

– Я готов дать тебе полгода, чтобы ты освоилась с этой мыслью. Я терпеливый. Я могу позволить себе ждать. Я не проигрываю. Никогда.

– Торп, похоже, вы действительно больны. Вам надо взять отпуск. Вы явно переутомились.

Торп улыбнулся – реакция Ливи его позабавила. В ее глазах было уже не возмущение, а испуг.

– Я думал, что будет проще, если я поговорю с тобой откровенно.

– Торп, – сказала Ливи как можно убедительнее, – я не собираюсь выходить замуж за кого бы то ни было. И уж точно не выйду замуж за вас. А сейчас, я думаю, вам следует…

Он опять прервал ее поцелуем. Слабые попытки протеста были безжалостно подавлены. Движения ее были связаны пиджаком. Ливи стояла, прижатая к его груди, опустив руки. Он чувствовал, что она сдается, он этого ожидал. От желания его била дрожь. Ее губы были теперь не только податливы, они требовали большего.

Рассудок ее затуманился. Она чувствовала крепкое и в то же время нежное прикосновение его губ. Если бы она могла высвободить руки, она бы обвила сейчас его шею, прильнула к нему. Ее жаждущие губы и дрожь тела выдавали ее с головой. Желание, когда оно рвется из тисков на волю, не скроешь, он знал это заранее. Ливи внезапно вся превратилась в пылающую плоть. Она хотела только одного – чтобы он ее касался. Она прильнула к нему всем телом, чтобы полнее ощутить его объятья, она вся горела.

Ливи прошептала что-то невнятное. Торп знал, что она чувствует, и хотел ее отчаянно, невыносимо. У него даже мелькнула мысль, что, может быть, она права, считая его сумасшедшим. Он действительно желал Ливи до безумия. Если бы они были одни…

Он медленно приходил в себя. Будет еще время и место. Укротив желание, он оторвался от ее губ.

– А что ты хотела мне посоветовать? – осведомился он.

Ливи смотрела на него, прерывисто дыша. Она изо всех сил старалась вспомнить, кто она, где она, что с ней. Торп улыбнулся, и мысли ее прояснились.

– Обратиться к врачу, – прошептала она. Ливи все еще дрожала. – Поскорей, пока ты не чокнулся совсем.

– Слишком поздно.

Торп притянул ее к себе для последнего жгучего поцелуя. Потрясенная собственной неуправляемостью, Ливи вырвалась из его объятий и пригладила волосы.

– Это сумасшествие. – Она подняла руку, как бы призывая его образумиться. – Это в самом деле безумие. – Стараясь успокоиться, Ливи перевела дух. – Да, сознаюсь, ты мне нравишься. Это само по себе достаточно скверно, но это предел. Я выкину все это из головы. Вот увидишь!

Она скинула с плеч пиджак Торпа и бросила ему.

– И тебе советую поступить так же. Я не знаю, сколько ты выпил, но, наверное, чересчур.

Он все еще улыбался, и улыбка была снисходительной.

– И перестань ухмыляться, Торп, – сердито сказала она. – И… и оставь меня в покое.

Ливи бросилась к двери, но обернулась, чтобы посмотреть на него в последний раз.

– Да, ты сумасшедший, – уверенно повторила она, рывком распахнула дверь террасы и убежала.