Текст книги "Черные Холмы"

10

Чтобы помочь Мэтту на вскрытии, Лилиан пришлось полностью подавить свои эмоции. За этой манипуляцией наблюдал помощник шерифа. Его лицо с каждой минутой становилось все бледнее. Было видно, что бедняга с трудом сдерживает тошноту. При других обстоятельствах Лил бы, наверное, пошутила над чувствительностью полицейского.

Сейчас ей было не до шуток. Лилиан остро чувствовала собственную вину. Что ни говори, и она была причастна к смерти этой пумы. Переубедить ее никому бы не удалось, однако помешать работе это не могло.

Лилиан взяла образцы крови и шерсти. Она сделает анализ и дополнит досье на кошек новыми данными.

Как только ветеринар извлек пулю, Лил подставила стальной лоток. Звон железа о железо оказался каким-то очень уж громким. Помощник шерифа тут же убрал пулю в специальный пакетик и запечатал ее.

– Похоже, тридцать второго калибра, – сглотнув, сказал он. – Прямо сейчас передам шерифу Йоханнсену. Ах да… Вы удостоверяете причину смерти, доктор Вейнрайт?

– Да. Пулевое ранение в голову. Других ран я не вижу. Мы проведем полное вскрытие, но уже и так ясно, что эта пуля стала роковой.

– Понятно.

– Мы перешлем шерифу полный отчет, – вмешалась в разговор Лил. – У него будут все необходимые заключения.

– Ну что же. Тогда я, пожалуй, пойду, – с этими словами помощник Билли их покинул.

Мэтт уже держал в руке скальпель.

– С учетом веса, роста и состояния зубов этой самки я определил бы ее возраст в пределах пятнадцати-восемнадцати месяцев. – Он взглянул на Лил, ожидая подтверждения, и сделал разрез.

– Ты прав. Она не беременна, и нет никаких признаков того, что уже рожала. Вряд ли она спаривалась этой осенью – была еще слишком молода. Не думаю, чтобы у нее были какие-то проблемы со здоровьем.

– Лил, если хочешь, я сделаю все сам…

– Нет, я останусь. – Собравшись с духом, она стала смотреть на то, что делает Мэтт.

Когда вскрытие закончилось и все данные были зафиксированы, в горле у Лилиан стоял ком и никак не проглатывался. Это был явный признак негативных эмоций – стресса и скорби, с которыми еще предстояло как-то справиться. Она тщательно вымыла руки и пошла в контору заповедника.

Лусиус глянул на Лилиан, и его глаза подозрительно заблестели.

– Извини. Никак не могу справиться с чувствами.

– Все в порядке. Сегодня трудный день.

– Как ты думаешь, нужно что-нибудь поместить на сайт? Какое-нибудь заявление или…

– Не знаю, – Лил потерла лоб рукой. Мозг отказывался работать. – Пожалуй, нам стоило бы… Да, конечно. Эта пума была убита. Люди должны знать, как все произошло.

– Я могу написать заметку, а ты потом посмотришь.

– Конечно. Так и сделаем.

Рассудительная и всегда, но не сегодня, спокойная Мэри Блант встала из-за своего стола и налила ей чаю.

– Вот, выпей, – она протянула Лил кружку. – И отправляйся-ка ты домой. Не надо тебе сегодня здесь быть. Заповедник все равно вот-вот закроется. Хочешь, я пойду с тобой и приготовлю какую-нибудь еду?

– Вряд ли я смогу есть… Но все равно спасибо, Мэри. Мэтт оформляет сейчас необходимые бумаги. Не могла бы ты завезти их Билли по дороге домой?

– Конечно, – Мэри посмотрела на Лил с искренним сочувствием и крепко сжала ее руку. – Они найдут этого ублюдка. Даже не сомневайся!

– Очень на это надеюсь. – Лил пила чай через силу, только чтобы не расстраивать Мэри. Ком по-прежнему стоял в горле.

– На следующей неделе мы ждем группу скаутов. Обещали предоставить им работу… Если хочешь, я договорюсь на другое время.

– Нет. Пусть все идет своим чередом.

– Ладно. Я тут кое-что узнала о возможности получить один грант. Хочу, чтобы ты потом взглянула и решила, стоит ли заниматься этим дальше.

– Хорошо.

– Это все ждет до завтра, – Мэри забрала у Лил пустую кружку. – А теперь иди домой. Мы тут управимся.

– Сначала я хочу посмотреть животных.

– Там Тэнси с практикантами. Не беспокойся, накормить никого не забудут.

– Да я просто гляну, все ли в порядке. Вы тоже долго тут не сидите, – она перевела взгляд с Мэри на Лусиуса. – Как только Мэтт закончит, расходитесь по домам.

Стоя на крыльце, она увидела, что от конюшен к ней идет Фарли. Он поднял руку, приветствуя Лилиан.

– Я привел твоего нового жеребца. Снаряжение тоже здесь. Лошадь я почистил и накормил.

– Спасибо, Фарли. Что бы мы без тебя делали?

– А зачем вам быть без меня? – он легонько сжал руку Лилиан. – Невеселый нынче день.

– Это точно.

– Помочь тебе что-нибудь сделать? – Пакет отвел глаза в сторону. – Твой отец сказал, что я могу оставаться в заповеднике до тех пор, пока буду вам нужен. А еще он сказал, возможно, мне стоило бы переночевать здесь.

– В этом нет никакой нужды, Фарли.

– Ну, если уж быть точным, Джо сказал: не «стоило бы», а «следует». – Фарли стал серьезным и теперь смотрел прямо на Лил. – Если не возражаешь, я воспользуюсь той раскладной кроватью, что стоит у вас в сарае.

– Ляжешь в гостиной на диване. Он намного удобнее. Я поговорю с твоим боссом. Скажу ему, что ты останешься здесь на ночь.

– Так отцу будет спокойнее, Лил.

– Да и мне тоже. Я покормлю тебя обедом.

– Не надо. Твоя мама дала мне с собой кучу еды. Пожалуй, стоит прямо сейчас позвонить им, – Фарли неуклюже переступил с ноги на ногу. – Просто сказать, что все в порядке.

– Конечно. Я позвоню.

– А что, Тэнси сейчас в конторе?

– Нет, она где-то там. – При виде того, какой надеждой засветились глаза Фарли, Лил едва сдержала вздох: все это было так трогательно. – Неплохо бы тебе разыскать Тэнси и сказать ей, что сегодня мы закроемся чуть раньше. Если животных уже покормили, она может идти домой.

– Я передам. Лил, попробуй немножко отдохнуть. Если что-то понадобится, позови меня.

– Хорошо.

Лилиан пошла к вольерам. У каждого питомца заповедника она на некоторое время задерживалась, чтобы напомнить себе, зачем они вообще все это затеяли.

«Если бы не это прибежище, – размышляла Лил, – почти все звери уже были бы мертвы. Кто-то слишком стар, чтобы жить в природных условиях. Кого-то мучили полученные раны и увечья. Некоторых могли усыпить бывшие владельцы. Здесь же животные обрели приют и получили защиту, а также тот максимум свободы, который им могли предоставить люди».

Конечно, все это было важно, и еще как. Умом Лил сие понимала, однако ее сердце по-прежнему жаждало утешения.

Малыш ждал ее у ограды. Присев на корточки, Лилиан прижалась головой к решетке, так что зверь тоже мог ткнуться в нее лбом.

Чуть дальше две другие пумы в упоении поедали свой ужин. Малыш бросил ради Лилиан курятину.

Взглянув в его блестящие глаза, она наконец-то смогла проглотить ком в горле.

Чтобы найти Тэнси, потребовалось время. Как только Фарли увидел девушку, его сердце забилось сильнее. Тэнси в полном одиночестве сидела на скамейке, наблюдая за тем, как умывается огромными лапами старый тигр.

«Все равно как домашний кот, – подумал Фарли. – Сначала лижет лапу, а затем трет ею усы».

Пакет хотелось сказать что-нибудь значительное, блеснуть перед Тэнси остроумием, но шансов на это было немного. Он и так-то не отличался красноречием, а при виде этой женщины и вовсе забывал половину слов.

За всю свою жизнь Фарли не видел никого красивее Тэнси Спурдж.

Ее темные вьющиеся волосы были такими шелковистыми и упругими на ощупь! Он знал это, поскольку однажды осмелился коснуться их. Кожа ее рук отличалась удивительной мягкостью. Должно быть, таким же нежным было и лицо Тэнси – это удивительное, карамельного оттенка лицо. Но притронуться к нему у Фарли Пакета пока не хватало смелости.

Впрочем, он не терял надежды.

Конечно же, она была умнее – тут и говорить не о чем. По настоянию Джо и Дженны он окончил среднюю школу, а Тэнси училась в университете, имела кучу разных степеней. Фарли и это очень даже нравилось. Его привлекал ум, который светился в глазах девушки, потому что этот ум сочетался с добротой.

Он видел, как бережно она обращается с животными. Для Пакета это было очень важно.

И конечно, Тэнси была удивительно красива. Стоило ему подойти к ней поближе, и вся кровь Фарли буквально вскипала.

Совсем как сейчас.

Пакет развернул плечи, стараясь казаться выше и внушительнее. Какая жалость, что он такой худой!

– Этот парень не терпит грязи, правда? – кивнул он на тигра.

Борис – так звали старожила цирка – продолжал усердно умываться. Однажды Фарли удалось прикоснуться к нему. Это было в тот день, когда он помогал Тэнси чистить остатки зубов зверюги. Положить ладонь на спину тигра… Вот это были ощущения!

– Сегодня ему значительно лучше. Поел, во всяком случае, с большим аппетитом. Я так боялась, что бедный старичок не переживет эту зиму, особенно после того, как он заработал нефрит. Но Борису все-таки удалось выкарабкаться.

Тэнси старалась говорить это легко и спокойно, но голос ее предательски дрогнул.

– Прости, – она беспомощно махнула рукой. – Сам знаешь, какой сегодня день. Мы все на нервах. Поэтому я ушла сюда и… – Тэнси замолчала на полуслове и снова махнула рукой.

Фарли сел рядом.

– Пять лет назад мою собаку сбила машина. Пес и жил-то у меня всего ничего – несколько месяцев. Но я плакал, как ребенок, ничего не мог с собой поделать.

Стараясь утешить Тэнси, Пакет бережно обнял ее за плечи.

– Я не хотела встречаться с Лил до того, как приду в себя. Ей и так досталось… Не хватало еще, чтобы я рыдала у нее на плече.

– Вот тебе мое плечо. Рыдай сколько хочешь.

Хотя предложил он это исключительно из дружеского участия, сердце Фарли чуть не остановилось от счастья – Тэнси действительно опустила голову ему на плечо.

– Я видел Лил, – он заговорил быстро, стараясь хоть так противостоять нахлынувшим эмоциям. – Она сказала, что заповедник сегодня закроется пораньше, так что вы можете разъезжаться по домам.

– Но Лил нельзя оставаться одной!

– Я переночую у нее в гостиной.

– Тогда ладно. Я буду чувствовать себя намного спокойнее, зная, что ты здесь. Это так мило с твоей стороны, Фарли…

Тэнси подняла голову, так что лицо ее оказалось совсем рядом. И в этот момент Фарли окончательно утратил разум.

– Бог ты мой, – пробормотал он и прильнул к ее губам.

Они были такими нежными… Кожа девушки тоже была нежной и теплой. Хотя бы раз прикоснувшись к такой коже, замерзнуть будет невозможно.

Тэнси прижалась теснее и ответила на его поцелуй. Это наполнило Фарли ощущением силы и уверенности в себе, но в следующее мгновение девушка отпрянула от него.

– Фарли, мы не должны…

– Я не хотел… – он ласково провел рукой по ее волосам. – Не хотел использовать ситуацию…

– Ничего страшного. Все в порядке.

Голос ее заметно дрожал. Фарли в ответ широко улыбнулся.

– Я мечтал об этом очень давно, Тэнси! Такой чудесный поцелуй! Теперь я снова буду мечтать о том, чтобы поцеловать тебя.

– Нет-нет, – было видно, что Тэнси нервничает. – Тебе не нужно… То есть мы не должны…

Она решительно встала. Поднялся и Фарли.

– Мне кажется, я тебе нравлюсь.

Тэнси вспыхнула, отчего лицо ее стало еще привлекательнее.

– Конечно, ты мне нравишься, – она стала нервно крутить пуговицу на куртке.

– Я имел в виду немножко другое. Мне кажется, тебе тоже понравился поцелуй… Знаешь, Тэнси, ты меня просто с ума сводишь. Вряд ли ты испытываешь ко мне такие же чувства, но ведь я тебе не совсем безразличен?

Девушка немного опешила.

– Не думаю… это не то…

– Я впервые вижу, чтобы ты так покраснела. Пожалуй, мне стоит поцеловать тебя еще раз.

– Нет! – рука Тэнси уперлась ему в грудь. – Никаких поцелуев. Я думаю, Фарли, тебе стоит присмотреться… к своим ровесницам.

Улыбка Пакета стала еще шире.

– Ты так и не сказала, что я тебе безразличен. Знаешь, мне очень хочется поужинать вместе с тобой. Поговорим, потанцуем… Пусть это будет настоящим свиданием.

– Никаких свиданий, Фарли.

Теперь голос Тэнси звучал твердо, но Пакет продолжал улыбаться.

– Вот что, – она решительно повернулась к конторе. – Пойду попрощаюсь с Лил, а потом поеду домой. И… ради бога, сотри с лица эту дурацкую ухмылку!

Девушка быстро пошла прочь.

«Я все-таки поцеловал Тэнси, – Фарли был абсолютно счастлив. – А она… Она ведь мне ответила».

Лилиан приняла таблетку от головной боли и отправилась в ванную. Лекарство и долгий душ сделали свое дело – она немного пришла в себя, и в висках уже не стучало. Натянув поверх пижамы толстый свитер, Лил села перед камином.

«Мне нужно побольше тепла, – думала она, подбрасывая в огонь поленья. – Такое чувство, что я уже никогда не согреюсь…»

Потом у Лил мелькнула мысль о еде, но готовить не было сил. Да и аппетита, собственно, тоже не было.

Родителям она уже позвонила, так что одним пунктом в списке обязательных дел стало меньше. Лилиан уверила их, что все в порядке, и пообещала запереть двери, а перед сном Фарли их еще раз проверит.

Пожалуй, ей стоит сесть за работу. Нужно закончить несколько статей, доработать заявки на гранты. Нет, лучше она займется стиркой. Грязное белье не может лежать в корзине вечно.

Или имеет смысл проверить камеры?

Или, или, или…

Она шагала по комнате, как пума в клетке.

Звук подъезжающей машины заставил Лилиан встать и подойти к двери. С тех пор как все разошлись по домам, прошло уже два часа. Мэри, уезжавшая последней, наверняка заперла ворота заповедника. У всех сотрудников были ключи, но… с учетом сложившихся обстоятельств они наверняка позвонили бы, прежде чем вновь вернуться на место работы.

Предостерегающе закричал Малыш. В ответ из большого вольера раздался громкий рык львицы. Лил потянулась к ружью, но ее опередил вошедший Фарли.

Голос у Пакета был ровным и спокойным:

– Почему бы тебе не вернуться к себе, Лил? Я посмотрю, кто там… Ага, – он вышел на крыльцо и тут же опустил дробовик дулом вниз, – это машина Купера.

Грузовичок остановился, и Фарли махнул рукой, приветствуя водителя.

– Да уж, на редкость теплая встреча, – заметил Купер, глядя на ружье. – Впрочем, звуки, которые издают ваши звери, тоже нельзя назвать доброжелательными.

– Это они предупреждают о гостях, – объяснил Фарли. – Сказать честно, у меня самого мурашки по коже. Ладно, я иду спать, – он покосился на вышедшую Лилиан и направился в дом.

– Как ты сумел открыть ворота? – первым делом поинтересовалась Лил.

– Твой отец дал мне ключ. Вообще-то, здесь такие ключи чуть ли не у каждого второго. Какой тогда толк от замка?

– Такие ключи только у тех, кто работает в заповеднике, – Лил и сама удивилась, что оправдывается. Но это из-за страха – в какой-то момент она здорово испугалась. – Иначе нам понадобился бы привратник – открывать ворота каждое утро, чтобы остальные могли войти. Ты что, заехал проверить, все ли в порядке? Надо было просто позвонить. Это сберегло бы тебе массу времени.

– Не так уж много времени я потерял. – Купер вернулся к машине и вытащил из кабины большой лоток. – Это тебе от бабушки. Курица и клецки, – не ожидая приглашения, он переступил порог.

Лил в полной растерянности последовала за ним.

– Очень мило со стороны Люси. Послушай, я признательна тебе за заботу…

– Черт, да у тебя здесь настоящее пекло.

– Просто я замерзла. – В комнате и правда было жарче, чем хотелось бы, но это как-никак ее собственный дом! – Послушай, нет никакой необходимости оставаться здесь на ночь, – это вырвалось у нее в тот момент, когда Купер только снял куртку. – Ты же видишь, я в полной безопасности. У нас с тобой и так был сегодня нелегкий день.

– Именно. И я здорово проголодался. – Забрав у нее лоток, Купер пошел на кухню.

Тихо чертыхаясь на каждом шагу, Лилиан отправилась следом. Надо бы указать ему на дверь, но законы гостеприимства были усвоены ею с раннего детства. Гостя, даже нежеланного, следовало напоить и накормить. Тем более что еду гость привез с собой.

Купер включил микроволновую печь и поставил туда лоток с курицей.

«Можно подумать, – удивилась Лил, – будто это не он здесь гость, а я».

– Курица еще теплая, так что ждать недолго. Надеюсь, пиво у тебя есть?

«И вообще, – мрачно продолжила свой внутренний монолог Лил, – воспитанные люди ждут, когда им предложат выпить».

Она открыла холодильник и вытащила две бутылки пива. Салливан откупорил обе и протянул одну Лилиан.

– Приятное местечко, – он сделал глоток и огляделся.

Кухня была небольшой, но функциональной: много полок и шкафчиков, удобная стойка и маленький столик в углу – все это выглядело на редкость уютно.

– Ты готовишь?

– Если хочу есть, готовлю.

Купер кивнул:

– В этом я тебя понимаю. Когда мне наконец удастся сделать из дома для сезонных рабочих свой собственный, кухня там будет примерно такого же размера.

– Послушай, что ты здесь делаешь?

– Пью пиво. А потом буду есть курицу и клецки.

– Смотри не растолстей.

Салливан сделал еще несколько глотков.

– Я здесь по двум причинам. Точнее, даже по трем. Во-первых, после того, что сегодня произошло, мне хотелось проверить, как ты тут. Во-вторых, Джо попросил меня присматривать за тобой, и я ему обещал.

– Ради бога, не начинай эту песню!

– Я обещал твоему отцу, – повторил Купер. – Так что тут ничего не поделаешь. В-третьих, после того как у нас с тобой не сложилось, ты могла решить, что ничего для меня не значишь. На самом деле это не так.

– Какая разница, что между нами было когда-то? Нужно жить настоящим. Пусть отец считает, что ты присматриваешь за мной. Это его и маму, безусловно, успокоит. Но я не нуждаюсь в няньках. Ружье у меня всегда заряжено, и я умею им пользоваться.

– А ты когда-нибудь стреляла в человека?

– Пока что нет. А ты?

– А я стрелял. В этом и разница, – ответил Купер. – Теория – это одно, а практика – совсем другое. Послушай, Лил, у тебя серьезные проблемы.

– Не думаешь ли ты, что после сегодняшнего…

– Пока мы были наверху, рядом с пумой, этот тип снова вернулся к нашей стоянке. Он разрезал палатки и зашвырнул часть вещей в воду.

Лилиан опять ощутила ком в горле.

– Мне никто ничего не говорил…

– Я сказал, что сам расскажу тебе. Он взял твою рубашку и измазал ее кровью. Все, что он делает, – не случайность. Это направлено против тебя.

Колени у Лилиан дрожали, так что ей пришлось сесть.

– Но зачем?.. Какой в этом смысл?..

– Это я и хочу понять. Сейчас мы поужинаем, а заодно я задам тебе несколько вопросов.

– Почему ты, а не Билли?

– Думаю, он появится здесь завтра. А я хочу расспросить тебя сегодня. Кстати, где французский парень?

– Кто? – пытаясь сосредоточиться, Лилиан потерла виски. – Жан-Поль? Он в Индии… По-моему. А почему ты спрашиваешь?

– Вы с ним ссорились?

Лил изумленно воззрилась на Купера. Ей потребовалась пара секунд, чтобы понять, что он спрашивает ее уже как полицейский, а не руководствуясь личным интересом.

– Если ты думаешь, что это сделал Жан-Поль, то глубоко ошибаешься. Он не способен убить животное. И не способен причинить вред мне. Жан-Поль хороший человек. Он любит меня… или, во всяком случае, любил.

– Любил?

– Мы расстались, – Лилиан еще раз напомнила себе, что это не личная беседа. – Мы не виделись с тех пор, как я уехала в Южную Америку. Расстались без ссор, очень мирно. Да, он сейчас в Индии. В командировке.

«Это легко проверить», – сделал себе заметку Салливан.

– Есть кто-нибудь еще? – намеренно равнодушно спросил он. – Кто-то, с кем ты встречаешься, или какой-нибудь незадачливый ухажер?

– Я ни с кем не сплю, – голос Лил звучал очень спокойно. – И никто не пытается за мной ухаживать. Не понимаю, почему ты решил, что это личное.

– Твоя камера, твоя пума, твоя рубашка.

– Камера – это собственность заповедника. Пума моей не была. Она принадлежала только себе и никому больше. А рубашка с таким же успехом могла оказаться твоей, а не моей.

– Однако не оказалась. Может быть, ты кого-нибудь недавно оскорбила? Разозлила?

Лилиан покачала головой:

– Разве что тебя.

– У меня алиби, – он достал из шкафчика две тарелки и две чашки.

Лилиан раздражало то, как Купер ведет себя у нее на кухне. Раздражали его по-хозяйски уверенные манеры. Она осталась сидеть на месте, предоставив Салливану самому искать вилки и хлеб. Купер, в отличие от нее, не испытывал никаких негативных эмоций. Он нашел, что было нужно, и стал раскладывать еду на тарелки.

– Организовать заповедник – не самое простое дело, – продолжил он. – Необходимо получить лицензию…

– А еще оформить кучу документов, заплатить все необходимые налоги и тому подобное. К счастью, земля у нас уже была. Потом, когда мы устроились, удалось прикупить еще немного.

– Не думаю, чтобы все без исключения желали тебе успеха.

– Ты прав, сопротивление было… Причем не только среди местных, но и на уровне властей штата. Но я провела очень серьезную подготовительную работу. Выступала на всех городских собраниях в округе. Агитировала служащих национального парка. Я умею ладить с людьми, когда мне это нужно.

– Не сомневаюсь, – Купер пододвинул ей хлебницу. – И все-таки…

– Нам пришлось иметь дело с людьми, которые боялись, что кто-нибудь из наших кошек сбежит из вольеров или станет источником эпидемии среди скота либо домашних животных. Но мы это уладили. Еще во время строительных работ мы приглашали к себе людей, объясняли им, как все будет выглядеть. Мы дали им возможность спрашивать и тем самым развеяли их опасения. Еще мы тесно сотрудничаем со школами и разными молодежными организациями, проводим обучающие курсы – на месте и по Интернету. Все это настраивает людей на более дружелюбный лад.

– Понятно. И все же?..

Лил вздохнула.

– Понимаешь, всегда есть такие, кто чем-то недоволен. Одни считают, что животные – это только объект для охоты, да еще разве что домашние любимцы. Другие видят в диком звере едва ли не божество. По их мнению, нельзя нарушать естественный порядок вещей. Для таких любой зоопарк – это тюрьма. Иногда, к сожалению, так и бывает… Я знаю случаи, когда животных содержали в ужасных условиях. Их плохо кормили, за ними практически не ухаживали, ну и так далее. Но практически всегда все неукоснительно выполняют необходимые предписания. И мы выполняем. Зоопарк в нашем заповеднике – это прибежище для животных. Следовательно, мы должны позаботиться об их безопасности и благополучии. А еще мы должны заботиться о безопасности и благополучии окружающих нас людей.

– Как насчет угроз в ваш адрес?

– Бывало и такое… Мы всегда сообщали в полицию, а наиболее агрессивные письма храним в особой папке в компьютере. За эти годы у нас было несколько неприятных инцидентов, однако во что-то серьезное они не переросли.

– Полагаю, это вы тоже задокументировали?

– Конечно.

– Дашь мне потом все копии.

– О как! Ты решил вернуться на службу?

Купер посмотрел ей прямо в глаза:

– Лил, я ведь помог тебе посадить эту пуму в клетку…

Она вздохнула и наконец поднесла к губам кусочек курицы.

– Ты был прав насчет автоматического пистолета… И скажу тебе еще кое-что. Мэтт – наш ветеринар – сказал, что в то время, пока я находилась в Перу, кто-то забирался в наш зоопарк. Дело было ночью. Они тут по очереди дежурят, когда я в отъезде или ночую у родителей. Животные подняли шум, и Мэтт вышел проверить… Однако было темно, и он никого не увидел.

– Когда это случилось?

– За пару дней до того, как я вернулась домой. Скорее всего, это был кто-то из диких зверей. Ограда не позволяет нашим питомцам выбраться на свободу, но она же оберегает их от вольных собратьев, которые легко могут стать источником инфекции.

– Но ведь раньше они спокойно общались со своими дикими родственниками…

– То было раньше, – сухо заметила Лил. – Мы пытаемся воссоздать привычные им условия, однако это возможно лишь отчасти. Мы изменили среду их обитания, а вместе с этим у зверей снизилась способность сопротивляться болезням. Птицы, грызуны, даже насекомые – все они могут занести инфекцию. Мы постоянно чистим и дезинфицируем вольеры, регулярно проводим медицинский осмотр. Делаем своим животным прививки и добавляем в их пищу витамины. Они не на свободе, и это возлагает на нас особую ответственность.

– Пусть так, – Купер сделал вывод, что рано решил, будто уже разобрался в том, как работает заповедник. Оказалось, он видел лишь верхушку айсберга. – А вообще в ту ночь, когда ветеринар слышал подозрительный шум, что-нибудь обнаружилось?

– Ничего. Открыть клетки никто не пытался. Оборудование также было в порядке. Я осмотрела потом территорию, но после той ночи прошел сильный снег, и наши сотрудники его здорово затоптали. Не было никаких шансов найти чужие следы – зверей ли, людей ли…

– У тебя есть полный список служащих и добровольных помощников?

– Конечно. Но я уверена, что никто из них в этом не замешан.

– Лил, тебя не было здесь полгода. И кстати, ты действительно думаешь, что хорошо знаешь каждого из тех, кто бросает вашим кошкам сырое мясо?

– Мы не бросаем… – прервавшись на полуслове, она покачала головой. – Волонтеров мы стараемся брать только местных. К тому же наша программа предполагает разные уровни ответственности. Большинство добровольцев выполняют самые простые задания – подвозят продовольствие, чистят вольеры. Самым опытным мы позволяем непосредственно работать с животными. Исключение составляют помощники ветеринара – они помогают Мэтту во время осмотров и операций.

– А я видел, как за животными ухаживали какие-то безусые мальчишки.

– Это практиканты, а не волонтеры. Главным образом студенты университетов. Они приезжают к нам на практику, набираются опыта.

– Наверняка у вас здесь есть всевозможные лекарства.

– Да. Они в медицинском кабинете, в сейфе. Ключи от сейфа есть только у четырех человек – у меня, Мэтта, Мэри и Тэнси. Даже помощники ветеринара не имеют доступа к лекарствам. К тому же мы каждую неделю проводим инвентаризацию, – Лил устало кивнула и потерла лоб.

«Пожалуй, на сегодня достаточно», – подумал Купер.

– Замечательная курица, – похвалил он бабушкину стряпню.

– О да! Поблагодари от меня Люси.

– Хочешь еще пива?

– Нет.

Салливан встал, налил себе и ей по стакану воды.

– Ты был хорошим полицейским? – вдруг спросила Лил.

– Справлялся неплохо.

– Почему тогда ушел со службы? И не говори, что это не мое дело, раз уж ты по горло занялся чужими.

– Мне нужно было сменить обстановку. – Мгновение поразмыслив, Купер решил рассказать Лил все как было. – В моем подразделении была женщина. Дороти. Хороший полицейский, хороший друг. Именно друг, – повторил он. – Между нами никогда ничего не было. Во-первых, она была замужем, во-вторых… Ну просто это были другие отношения. Но когда брак Дороти стал трещать по всем швам, муж решил, что всему виной я.

Он сделал пару глотков. Лилиан молчала, и Салливан стал рассказывать дальше:

– Мы работали над одним делом… Как-то вечером, после смены, пошли перекусить и заодно обсудить кое-какие детали. А этот Отелло нас подкарауливал… Я и предположить не мог, что такое произойдет, – словно снова удивился Купер. – Не было никаких дурных предчувствий, и Дороти никогда не рассказывала, как все плохо у нее дома.

– Что случилось?

– Он вышел из-за угла и тут же начал стрелять. Дороти упала – прямо на меня. Возможно, этим она спасла мне жизнь, поскольку ее психованный муж продолжал палить из пистолета. Меня он только зацепил – пуля прошла навылет.

– Ты был ранен?

– Ничего страшного. Просто царапина. Правда, попади тогда пуля чуть-чуть левее, и это была бы уже совсем другая история. Дороти упала и потянула меня вниз своим весом. Помню, люди закричали, начали разбегаться… Раздался звон стекла – одна пуля попала в окно. Я выхватил пистолет. Я сделал это еще в тот момент, когда мы падали. Дороти уже была мертва, а он все продолжал стрелять в нее. Я тоже всадил в него пять пуль.

Голубые глаза Купера Салливана были ледяными.

«Так вот что его так изменило… – подумала Лил. – Вот что повлияло на него сильнее, чем все остальное».

– Две пули я всадил в него, еще когда падал. Они попали в грудь и в плечо. Затем были еще три – в ногу, в бедро… Это уже когда я лежал на тротуаре. Все происшествие заняло не больше тридцати секунд. Кто-то из зевак записал его на мобильный телефон.

Тогда ему показалось, что прошла вечность. Видеосъемка отразила сцену, но не смогла передать ощущение крови на руках или то, как дергалось тело Дороти, когда в него попадали пули.

– Он полностью отстрелял обойму. Две пули попали в окно, одна задела меня. Все остальные он выпустил в жену.

Купер сделал глоток воды.

– В общем, мне потребовалось сменить обстановку.

В груди у Лил все сжималось от боли. Словно наяву, слышала она звуки выстрелов, звон разбитого стекла, крики случайных прохожих.

– Твои бабушка с дедом ничего не знают. Они никогда ни слова не говорили об этом. Значит, ты им ничего не рассказал…

– Рана оказалась легкой. Мне наложили несколько швов и отпустили домой. С Дороти они не были знакомы… Так какой смысл рассказывать? Проблем по работе у меня тоже не возникло. Была куча очевидцев плюс эта видеозапись… Но я не мог больше оставаться в подразделении, не мог работать в полиции. Вдобавок, – Купер улыбнулся одними губами, – частному детективу платят больше.

«Это мои слова», – вспомнила Лилиан.

Она сказала их не подумав, просто обронила на ходу, и все. Как бы ей хотелось сейчас забрать эти слова обратно…

– У тебя тогда кто-нибудь был? Просто чтобы поддержать или выслушать?

– Мне в то время ни с кем не хотелось общаться.

Лил кивнула. Она это понимала. Купер взял ее руку в свои и сжал ладонь.

– Потом я подумал о тебе. Хотел позвонить…

– Так и надо было сделать!

– Возможно.

– Что значит возможно? Я бы обязательно тебя поддержала, Купер. Приехала бы в Нью-Йорк, если бы это было нужно.

– Да. Видимо, поэтому я и не позвонил.

– Ну и где тут логика? – удивилась Лил.

– Наши с тобой отношения – целый клубок противоречий, – он легонько провел пальцем по ее запястью. – Знаешь, я подумывал о том, чтобы остаться здесь на ночь. Собирался затащить тебя в постель.

– Не думаю, чтобы у тебя это получилось.

– Получилось бы, и мы оба это знаем, – Салливан крепче сжал ей запястье, вынуждая посмотреть ему прямо в глаза. – Рано или поздно это все равно произойдет. Только не сегодня. Я упустил нужный момент…

От ее теплых чувств не осталось и следа.

– Если ты ищешь развлечений, поезжай в другое место, Купер.

– В моем отношении к тебе нет ничего, что было бы похоже на поиски развлечений, – он наклонился и жадно прильнул к ее губам.

В душе Лил разыгралась нешуточная борьба: шок и желание стремились одержать верх друг над другом.

– Все слишком серьезно, – пробормотал Купер и сам отпустил ее.

Затем он встал, сложил посуду в раковину. Хорошо хоть мыть не стал.

– Закрой дверь на замок, – с этими словами Салливан шагнул на крыльцо.