Текст книги "Черные Холмы"

8

Лилиан вернулась к рутинной работе, но привычное спокойствие ушло. Причины для этого вроде бы не было. В конце концов, у нее есть все, чего только может желать любой человек, – родители, коллеги-единомышленники, дом, любимая работа.

Последняя требовала всех ее сил. Немало времени уходило на звонки и письма, которые нельзя было перепоручить другим. Приходилось обдумывать и заявки на гранты – денег им всегда недоставало. Необходимо было познакомиться с практикантами, которые прибыли в заповедник во время ее пребывания в Андах. Ждала своей очереди и документация о диких животных, доставленных к ним ранеными. Их лечили и выпускали на свободу, но все это требовало отчета. А еще нужно было оформить свой сайт так, чтобы посетители как можно чаще нажимали на кнопку «Пожертвования».

Лил каждый день помогала кормить животных и убирать в вольерах, много времени проводила у Мэтта в ветеринарной лечебнице. Она начинала работать рано утром и заканчивала поздно вечером. Свободных дней у нее не было.

Когда удавалось выкроить хоть немного времени, она изучала места обитания родственников своего любимца Малыша, а также других животных, замеченных за эти годы сотрудниками заповедника на их или на соседней территории. Кое-кто из них уже погиб – в охотничий сезон, в схватке с соперниками, в результате несчастного случая. Тем не менее сейчас единомышленники Лилиан могли проследить передвижения шести пум, появившихся на свет в Черных Холмах. Один из этих зверей, молодой самец, перебрался со временем в Айову, другой предпочел Миннесоту. Брат Малыша обосновался к юго-западу от Черных Холмов, и только брачный сезон заставлял его отправляться в Вайоминг.

Лил отмечала места обитания, рассчитывала границы территорий и размышляла над особенностями поведения животных. Она пришла к выводу, что следует отправиться в горы, посмотреть на пум. До весны еще далеко, так что она успеет кого-нибудь поймать в специальную клетку-ловушку, пометить электронным чипом и снова отпустить. К тому же ей хотелось побывать в своих любимых местах.

Тэнси настаивала на том, чтобы Лилиан взяла с собой кого-нибудь из практикантов. Конечно, она была права. Работа в полевых условиях была неотъемлемой составляющей программы обучения. И все же…

– Одна я управлюсь намного быстрее, – Лил проверила рацию и убрала ее в рюкзак. – Вы без меня обойдетесь, людей сейчас достаточно. Согласись, самое время мне прогуляться в горы… Если повезет, поймаю новую кошку.

– А если погода вдруг испортится?

– Я же не на неделю ухожу. Если погода действительно испортится, тут же вернусь назад… или пережду где-нибудь в укромном месте.

Впрочем, она решила подстраховаться и положила в рюкзак еще одну рацию.

– Я с вами свяжусь.

– Ты что, уезжаешь прямо сейчас? – Тэнси выглядела немного озадаченной.

– Да. А чего ждать? Если удача меня не забыла, сегодня или завтра я кого-нибудь поймаю, посажу на ухо чип и сразу вернусь домой.

– Но, Лил…

– Никаких «но». Сейчас я заеду к Уилксам – хочу купить у Сэма хорошую лошадку – и прямо от них отправлюсь в путь. Машину оставлю на ранчо. Не волнуйся, Тэнси. Я с вами обязательно свяжусь.

Лилиан надеялась застать на ферме одних стариков. Она всей душой желала, чтобы ее бывший друг находился сейчас в городе или где-нибудь в окрестностях, демонстрируя их красоты любознательным туристам. После того как Купер предложил ей заниматься собственными делами и отверг ее дружбу, у Лил не было желания снова с ним встречаться.

Подумать только! Она пыталась сделать все возможное, чтобы их отношения опять стали исключительно дружескими! Ну и ладно… Черт с ним! Не хочет нормального общения, и не надо.

Однако новая лошадь ей действительно была нужна. Несмотря на то, что Купер ее обидел, Лил не могла поддаться эмоциям, мешающим делать то, что она запланировала. Ее собственная лошадь стала для подобных экспедиций слишком старой.

Скорее всего, размышляла Лилиан, за эти два-три, ну пусть четыре дня ей удастся определить территорию пумы, не более того. Если повезет, она сможет мельком увидеть самого зверя. Однако поймать кошку и поставить на нее электронную метку – дело трудное и отнюдь не быстрое. Как бы то ни было, начинать все равно надо.

Заодно она посмотрит, нет ли поблизости кого-нибудь из посторонних.

Первые звуки, которые Лил услышала, добравшись до земли Уилксов, были визгом пилы и ударами молотка. Доносились они из дома для сезонных рабочих. Возле него стоял грузовик, принадлежавший местному плотнику. Лилиан одолело любопытство, и она, припарковав свою машину рядом, пошла прямо к этой стройке.

Возможность убедиться в том, что любопытство действительно сгубило кошку[12]12
  Англоязычная пословица «Любопытство сгубило кошку» по смыслу соответствует русской «Любопытной Варваре на базаре нос оторвали».


[Закрыть], у Лил появилась в тот момент, когда на пороге дома показался Купер. Впрочем, ее мысли тут же переключились в практическую плоскость.

– Привет! Я по делу. Хочу купить у вас лошадь.

– Привет! А что случилось с твоей?

– Ничего, но мне нужна лошадь помоложе, привычная к верховой езде. Моя уже слишком стара для поездок в горы. Лошадка должна быть крепкой и выносливой, в возрасте, скажем, от пяти до семи лет. И конечно, здоровой.

– У нас нет больных лошадей. Ты куда-нибудь едешь?

На этот вопрос Лил отвечать не стала и в свою очередь спросила:

– Так я могу купить у вас лошадь?

– Конечно. Но мне бы хотелось кое-что уточнить. Одно дело, если ты собираешься в горы на прогулку, и совсем другое, если намерена там работать.

– Мне нужна лошадь для работы. И получить ее я хочу сегодня.

– Едешь на несколько дней?

– Да. Хочу поискать пуму. Купер, мне нужна лошадь, которая может ходить по горным тропинкам и к тому же не слишком нервная.

– Так что, поблизости есть новая пума?

– Не слишком ли много вопросов, сэр? Мы вроде бы решили, что каждый из нас занимается своим делом.

– Мое дело – лошадь, – взгляд Салливана стал холодным.

– А мое – пума. По правде сказать, я не видела новых кошек вблизи заповедника, но у нас барахлит одна из камер, и мы из-за этого теряем много информации. Хочу проверить, в чем там дело, а заодно и пуму поищу. Поездка займет два-три дня. Я ответила на все твои вопросы?

– Да. Я-то думал, у вас для такой работы есть целая команда.

– Команда есть, но сейчас я еду одна. Послушай, Купер, я действительно хочу купить у вас лошадь, и желательно до того, как наступит весна. Если ты, конечно, не против.

– У нас есть один пятилетний жеребец… Думаю, тебе подойдет. Сейчас приведу, и ты посмотришь, прав я или нет.

Лилиан хотела было сказать, что пойдет вместе с ним на конюшню, но передумала. Меньше общения – меньше разговоров. И меньше шансов, что она опять не совладает с любопытством и спросит, что за перемены затеяны на ранчо.

Жеребец понравился Лил с первого взгляда. Это был сильный, выносливый конь с небольшой впадинкой вдоль всего носа. Следуя за Купером к загону, он настороженно поглядывал по сторонам.

Пока Лил осматривала его копыта, жеребец спокойно стоял на месте, но когда она раздвинула ему губы, слегка дернулся.

– Он слушается команд, но слишком смирным этого красавца не назовешь. Ему нужен опытный наездник, – Купер потрепал жеребца по шее. – Силы в нем хоть отбавляй. Ему необходимо много двигаться, а простая езда по кругу его только раздражает. В таких случаях он начинает артачиться. Еще ему нравится быть главным.

– Сколько ты за него просишь?

– Ты пока садись и поезди немного по загону, а я тем временем поразмыслю.

Лилиан так и сделала. Жеребец с любопытством разглядывал ее, словно хотел о чем-то спросить. Когда Лил села в седло, он поднял голову и нетерпеливо заржал, как будто действительно поинтересовался: «Мы отправляемся в путь? Это правда?»

Лил щелкнула языком и пустила его по кругу быстрой рысью. Желая проверить, как конь подчиняется командам, она направляла его и руками, и пятками, и коленями. Жеребец успешно прошел все испытания, но ничего иного от лошади Уилксов она и не ожидала. Лилиан пускала лошадь то шагом, то в галоп, пока не убедилась, что та действительно прекрасно обучена.

Доктор Чанс мысленно прикинула тот максимум, который могла заплатить, и тот минимум, который предпочла бы отдать.

В эту минуту к ней и подошел Купер, куда-то отлучавшийся. Он вел за собой оседланную гнедую кобылу.

– А имя у этого жеребца есть?

– Конечно. Его зовут Рокки. Он такой же – если разогнался, не остановишь.

Лилиан невольно рассмеялась.

– Это может пригодиться. Сколько ты за него хочешь?

Купер назвал цену – близкую к ее максимуму. Затем он зашел в дом и вынес оттуда свой рюкзак.

– Это чуть больше, чем я бы хотела заплатить.

– Можем поторговаться во время поездки.

– Во время чего?

– Я еду с тобой.

Она ошеломленно затрясла головой, и жеребец сделал то же самое, словно и он несказанно удивился.

– Ну уж нет!

– Да.

– Послушай, Купер, – она глубоко вдохнула в надежде успокоиться. – Что заставляет тебя думать, что ты едешь со мной?

– Дед с бабушкой вполне могут обойтись без меня пару дней. Ты ведь говорила о двух-трех днях? Я устал слушать, как они препираются друг с другом… Работы на ранчо сейчас мало, так что Галл справится. А я с удовольствием прогуляюсь в горы.

– Это не значит, что ты должен сопровождать меня.

– Я буду сопровождать свою лошадь. Нужно посмотреть, как Рокки себя поведет в большой поездке, а то, может быть, я за него много прошу.

Лил спрыгнула с седла и накинула поводья на ограду.

– Я заплачу тебе за него всю сумму, но после этого жеребец мой и сопровождать его никуда не надо.

– Заплатишь, когда вернемся. Эта поездка будет для Рокки испытательной. Если он тебе не понравится, откажешься от него, вот и все. За аренду я денег не возьму.

– Но мне не нужны попутчики!

– Я и не набиваюсь в попутчики. Я сопровождаю лошадь.

Лил в досаде топнула ногой. Ситуация была глупейшая, но чем дольше они препирались, тем больше ей хотелось купить Рокки.

– Ладно. Не отставай, или потом будешь догонять. Надеюсь, ты взял с собой еду и палатку, поскольку я делиться не намерена. И не вздумай протягивать ко мне руки – это не путешествие в страну воспоминаний.

– Хорошо.

Купер и сам не знал, почему это сделал. Все его доводы были убедительными, однако не имели ничего общего с главной причиной. На самом деле ему не следовало оставаться наедине с Лил. При нынешнем положении дел намного разумнее было бы держаться в стороне.

Но ему совсем не понравилось то, что Лилиан собралась ехать в горы на три дня одна.

Салливан понимал, как глупо все это выглядит. Она могла ехать куда угодно и когда угодно. Не загляни Лил сегодня на ранчо, он бы вообще ничего не знал о ее планах. Не знал бы и не беспокоился.

Но раз уж он оказался в курсе, проще было поехать, чем потом несколько суток переживать.

В любом случае у этой спонтанной поездки были свои плюсы. Он наконец-то сможет побыть в тишине. Единственными звуками, доносившимися до него сейчас, были стук копыт по натоптанному снегу и шорох ветра в верхушках деревьев.

На два или на три дня он отвлечется от всех мыслей. Не будет думать об оплате счетов, уходе за лошадьми, здоровье деда и настроении бабушки.

Он позволит себе то, на что до сих пор у него не было ни времени, ни желания.

Он позволит себе просто быть.

За первый час пути они не сказали друг другу ни слова. Наконец Лилиан не выдержала и натянула поводья.

– Это просто глупо. Ты ведешь себя как идиот. Поезжай домой.

– Тебе не нравится дышать тем же воздухом, которым дышу я?

– При чем тут это? Дыши, сколько тебе угодно. Воздуха тут на всех хватит. Просто я не вижу смысла в твоем присутствии.

– Ну и ладно. Считай, что мы едем в одном направлении, и только.

– Ты даже не знаешь, куда я еду!

– Почему не знаю? Ты едешь в горы. На то место, где пума когда-то задрала маленького бизона. А потом неподалеку мы нашли тело той девушки…

Лил была ошарашена.

– Но… Откуда ты знаешь?

– Люди постоянно вступают со мной в беседы, хочу я этого или нет. В числе прочего они рассказывают о тебе. Это то самое место, куда ты ездишь, когда хочешь побыть одна.

На лице Лил отразилась внутренняя борьба, но она все-таки спросила:

– А ты был там с тех пор?

– Заезжал однажды.

Она снова пустила Рокки легкой рысью.

– Ты знаешь, что убийцу так и не нашли?

– Знаю. Кстати, не исключено, что этот же тип убил и остальных.

– Остальных? О чем ты?

– Две жертвы в Вайоминге, одна в Айдахо. Одинокие туристки. Второе убийство произошло спустя два года после смерти Мелинды Баррет. Третье – еще через тринадцать месяцев. Через полгода появился четвертый труп.

– Откуда сведения?

– Я же служил в полиции, – пожал плечами Купер. – Старался следить за похожими преступлениями. Собирал факты. Удар по голове, затем удар ножом. Все это – вдали от поселений. Убийца забирал у жертвы документы и кое-что из снаряжения или вещей. Тело оставлял на съедение хищникам. Эти преступления так и не были раскрыты. Потом они вдруг прекратились. Значит, маньяк избрал для себя иной метод убийства или попался на чем-то другом и сел в тюрьму. А может быть, просто умер.

– Четыре женщины, – повторила Лил. – Четыре. Но ведь были же у полиции подозреваемые?

– Ничего конкретного. Я думаю, он сейчас в тюрьме или мертв, ведь похожие преступления не происходили уже очень давно.

– Такие люди не меняются… Во всяком случае, не меняются по существу, – пояснила Лилиан в ответ на вопросительный взгляд Купера. – В том числе это касается желания убивать. Допустим, это действительно сделал один и тот же человек. Он убивает не потому, что знает жертву и руководствуется личными мотивами, правда? Это лишь его добыча, излюбленный тип. Женщина, без спутников, в пустынной местности. Территория его может меняться, но добыча остается прежней. Если у него психология дикого зверя, он будет продолжать охотиться.

Купер ничего не ответил, и Лил заговорила снова:

– Я была убеждена в том, что с Мелиндой Баррет свел счеты кто-то из ее знакомых.

– Ты ведь тогда поставила в том месте, где мы ее нашли, указатель?

– Да, но я метила территорию пумы. Четыре года назад я видела неподалеку молодого самца. Потом мы его подстрелили усыпляющим шприцем и нацепили на ухо чип. Со временем этот зверь перебрался в Вайоминг. Кстати, недавно на том самом лугу вышла из строя наша камера… Она из числа новейших разработок, так что нам удалось получить немало замечательных снимков, в том числе сделанных ночью. Такие фотографии пользуются большой популярностью у посетителей нашего сайта.

Лилиан поймала себя на мысли, что говорит и говорит. На самом деле она вовсе не собиралась вступать с Купером в беседу. Впрочем, это больше походило на монолог, чем на беседу.

– Знаешь, с годами ты стал на редкость болтливым, – с плохо скрываемой досадой заметила она.

– Ты же сказала, что тебе не нужны спутники.

– Это так. Но раз уж ты все равно здесь…

Купер вздохнул:

– И часто ваши камеры выходят из строя?

– Время от времени случается. Иногда в этом виновата погода, а иногда сами животные или люди.

Как только они достигли ручья, Лил спешилась. Берега были густо усыпаны снегом, на котором отчетливо виднелись следы животных, приходивших на водопой.

– Это не ретрополяна, – снова предупредила она. – Просто удобное для ночевки место. Я хочу установить палатку, а потом мы поедем дальше.

Они были сейчас чуть выше по течению от того места, где когда-то так часто устраивали пикники. И где первый раз познали друг друга… Купер знал, что Лилиан все это прекрасно помнит, как и он сам. Впрочем, Лил каждый акр этой территории был известен так же хорошо, как другим женщинам известно содержимое их шкафов. Может быть, даже лучше.

Он тоже спешился и стал ставить палатку – ярдах в пяти[13]13
  Около 4,5 метра.


[Закрыть] от палатки Лилиан. Возможно, эта умышленная демонстрация и оказалась причиной усмешки, появивишейся на ее лице, но Купер сделал вид, что ничего не заметил.

– Как продвигаются дела с домом для рабочих? – поинтересовалась Лил, когда они опять тронулись в путь. – Или это также относится к сфере не моих интересов?

– Работа идет. Надеюсь скоро перебраться туда.

– Ищешь убежище?

– Просто у каждого должно быть свое место, вот и все.

– Тут я тебя понимаю. У меня было то же самое, пока я не стала жить отдельно от родителей. Я редко сижу на месте, но, когда приходится возвращаться на ферму, всегда возникает чувство, что мне снова шестнадцать лет. Как бы ни радовались мы встрече, достигнув определенного возраста, человек должен жить самостоятельно. Иначе все время будешь чувствовать себя в чем-то неловко.

– На самом деле неловкости никакой, если не считать того, что тридцатилетний внучек должен жить отдельно от бабушки с дедушкой…

Лил постаралась сдержать смех.

– Это, конечно, так, но ситуации бывают разные.

– Ты стала серьезнее, – заметил Купер. – Почти не улыбаешься.

– Пожалуй, – Лил старалась смотреть не искоса на него, а прямо перед собой. – Мы оба не очень понимаем, как нам теперь держаться друг с другом. Все эти годы мы виделись урывками, а потом и вовсе не виделись, но теперь нам приходится жить практически рядом, общаться с одними и теми же людьми. Если честно, я не привыкла сосуществовать со своими бывшими.

– И много их у тебя было?

Тут она окатила Купера Салливана ледяным взглядом:

– Эта тема из разряда «занимайся своими делами».

– Пожалуй, нам стоит составить список нейтральных тем.

– Пожалуй.

Какое-то время они молча ехали по тропинке, петлявшей между сосен и берез. Все было как раньше, только воздух, вместо того чтобы радовать летним теплом, обжигал морозным холодом. Да и думали оба не о будущем, а о прошлом.

– Смотри-ка! Кошачьи следы.

Лилиан натянула поводья. В эту минуту перед глазами Купера мелькнула картина из прошлого: Лил в красной футболке и джинсах, с распущенными волосами. Вот она сжимает его руку, пока их лошади трусят бок о бок.

У нынешней Лил волосы были заплетены в длинную косу, и на Купера она даже не взглянула. Вместо этого Лилиан наклонилась вперед, внимательно изучая снег. Однако Салливан успел вдохнуть аромат ее волос – такой же свежий, как запах окружавшего их леса.

– А вот и олень. Она охотится…

– Ты хороший следопыт, но вряд ли способна определить по следам пол пумы.

– Просто я просчитываю возможности, – Лил выпрямилась. Было видно, что она забыла обо всем, кроме дела. – Вот метки на деревьях. Это ее территория. Мы успели получить несколько снимков, пока камера не вышла из строя. Пума совсем молодая. Думаю, следующий брачный сезон будет у нее первым.

– Мы преследуем пуму-девственницу?

– Ей сейчас около двух лет, – Лилиан осторожно двинулась вперед. – Она уже достаточно давно охотится отдельно от матери, но опыта пока недостает. Не исключено, что эта кошка находится в родстве с той пумой, которую я видела здесь много лет назад. Может быть, она кузина Малыша.

– Кто такой Малыш?

– Вообще-то он Рамзес… Самец пумы, живет у нас в заповеднике. Я нашла его вместе с двумя братьями здесь же. Возможно, их мать и мать этой, как ты выразился, девственницы были из одного помета.

– Полагаю, семейное сходство налицо.

– Анализ ДНК, Купер. Тот же метод, который используют полицейские. Все это входит в сферу моих интересов. Как пумы размножаются, расселяются по территории, общаются друг с другом. Почему самки нередко возвращаются к старым лежкам. В общем, масса интересной информации.

На краю поляны она остановилась.

– Олень, лось, бизон, – Лил указала на следы, отчетливо отпечатавшиеся на снегу. – Наверняка она здесь охотится. Это значит, мне может повезти.

Спрыгнув с Рокки, Лил направилась к металлическому ящику, висевшему на дереве. Купер задержался, привязывая свою лошадь.

– Сейчас посмотрим, что с камерой, – Лилиан нагнулась и подняла со снега сломанный замок. – Чья-то дурацкая шутка… Звери и погода тут явно ни при чем. Смотри! Кто-то сломал замок и выключил камеру.

Салливан внимательно осмотрел ящик, затем камеру.

– На сколько ее хватает?

– Эта делает шестьсот кадров… Я не понимаю, почему этот шутник ее не забрал. Просто развлекался, что ли?

«Может быть, и так, – подумал Купер. – Но то, что камера перестала работать, привело сюда Лил. И она приехала бы одна, если бы я не решил прогуляться вместе с ней».

Пока Лилиан включала и проверяла камеру, а потом разговаривала по рации со своими сотрудниками, Салливан решил немного осмотреться.

Конечно, как следопыт, Лил могла дать ему сто очков вперед, но это не помешало Куперу обнаружить отпечатки сапог. Следы тянулись через всю поляну, а затем исчезли между деревьев по ту ее сторону.

Судя по отпечаткам и ширине шага, рост «шутника», если это действительно был тот, кто отключил камеру, составлял около шести футов[14]14
  Приблизительно 1,8 метра.


[Закрыть]. Но это так, навскидку.

Купер окинул взглядом поляну, деревья, кусты и первые отроги гор. Здесь было полно укромных уголков, где человек мог разбить палатку, не привлекая при этом к себе внимания.

Не только пумы умели охотиться и устраивать засады.

– Я включила камеру, – Лил, как и Купер, внимательно изучала следы. – Думаю, этот парень уже дома. Надеюсь, он ограничился только камерой, – она кивнула на какое-то сооружение, накрытое брезентом.

При ближайшем рассмотрении конструкция оказалась клеткой.

– Мы в ней держим зверя, после того как подстрелим его шприцем. Надо ведь взвесить, измерить… Дверцу потом всегда открываем. Так, на всякий случай. Вдруг какое-нибудь животное заберется внутрь и не сможет выйти… Клетку оставляем здесь, чтобы не таскать туда-сюда. Вообще-то эта конструкция и сама по себе может служить ловушкой…

Купер молчал, и Лилиан заговорила о том, что их обоих сейчас больше всего интересовало:

– Этот тип пришел по той же дороге, что и мы. Пешком, по крайней мере последние полмили.

– Это я и сам понял. Подошел он сзади, чтобы не попасть в объектив камеры.

– Видимо, по природе застенчив. Слушай, раз уж ты увязался сопровождать Рокки, помоги мне, пожалуйста.

Ловушку они перетащили на край поляны. Лил внимательно осмотрела клетку и положила туда приманку – несколько кусков свежей говядины.

Она взглянула на небо и удовлетворенно кивнула.

– Стемнеет часа через два. Если кошка еще охотится здесь, запах мяса ее обязательно привлечет.

Лил вытерла руки снегом и надела перчатки.

– Можем понаблюдать за тем, что тут будет происходить, от ручья.

– И как же нам это удастся?

Она широко улыбнулась:

– Да есть одна технология.

Перед тем как они отправились к своим палаткам, Лил сделала крюк – прошла вдоль следов, оставленных «застенчивым парнем».

– Он идет по компасу или хорошо знает здешние места, – она покачала головой. – Еще немного, и выйдет на главную тропу. Один, передвигается действительно пешком.

– Мы можем пойти по его следам, но рано или поздно потеряем их.

– Какой смысл тащиться за ним? Человек ушел не пять минут назад – это видно по следам. Возможно, он один из тех, кому нравится экстремальный туризм. Отец говорил, тут были две такие группы. Людям кажется, что они знают, каково это – жить зимой в холмах. По большей части они заблуждаются. А вот этот, похоже, действительно знает… Даже по следам видно – шаг ровный, походка уверенная. Он не новичок.

– Тебе нужно сообщить о том, что случилось с камерой, в полицию.

– А смысл? «Офицер, кто-то сломал замок, он, правда, стоит десять долларов, и выключил камеру, цена которой – несколько тысяч. Организуйте пост».

– Зафиксировать все это документально не помешает.

– Ты слишком долго жил вдали от наших мест. К тому времени, когда я вернусь домой, мои сотрудники расскажут все почтальону и работающим в заповеднике волонтерам. Те, в свою очередь, поведают новости родственникам, соседям и так далее. Все уже будет задокументировано. В стиле Южной Дакоты.

Уходя с поляны, она еще несколько раз оглянулась туда, где стояла клетка.

Как только они вернулись в лагерь, Лилиан достала из рюкзака, лежавшего в палатке, небольшой ноутбук, складной стул и села работать. Купер вытащил походную плитку и стал варить кофе. Что и говорить, здесь у него был особый, ни с чем не сравнимый вкус. Салливан с наслаждением пил кофе и прислушивался к негромкому шуму ручья – у берега он упорно пробивал себе путь сквозь лед и камни.

Лил, судя по всему, с головой погрузилась в работу, но запах кофе учуяла.

– Если ты поделишься и избавишь меня от необходимости варить свой кофе, я дам тебе тушеной говядины, – Лилиан вопросительно глянула на Купера. – Учти, мясо не из банки. Мама приготовила.

Купер молчал, и Лил слегка улыбнулась.

– Я помню все, что говорила, но в нынешней ситуации это просто бред какой-то. К тому же я перестала на тебя сердиться. Пока перестала. И вообще, по-моему, сделка хорошая.

В этом она, безусловно, была права. Салливан налил две чашки, положил сахар и пошел на другую сторону поляны. Теперь они пили кофе вдвоем.

– Смотри! Компьютер соединен с камерой. Как только там начнется движение, я получу сигнал.

– Неплохо придумано.

– Это все Лусиус. Он наш компьютерный гений. Если хочешь, он может послать сообщение твоей бабушке. Но вообще-то я уже попросила его позвонить Люси и Сэму. Погоду обещают хорошую, так что мы здесь еще побудем.

Лил повернула голову, и глаза их встретились. В груди у Купера что-то глухо стукнуло, но Лилиан тут же отвернулась.

– Хороший кофе, – сказала она, не поднимая глаз. – Пойду расседлаю Рокки, а затем займусь говядиной.

В ее груди ничего не стукнуло – там защемило. Лил негодовала на саму себя, что не в состоянии заглушить пробудившееся чувство. Видимо, дело в том, что она разглядела в нем прежнего Купера, и это всколыхнуло те самые воспоминания.

«Мои эмоции – это мои проблемы, – твердо сказала себе Лилиан. – Я их решу».

Наверное, то же самое чувствовал к ней Жан-Поль… Каково это – тянуться к человеку всем сердцем, но так и не получить отклика от другого сердца? Пожалуй, она заслуживает хорошего пинка за то, что когда-то так поступала.

Впрочем, реальным наказанием для Лил стала мысль, что она все еще влюблена в Купера Салливана. Смириться с этим было больно.

Как жаль, что она не может последовать примеру Жан-Поля и просто уйти… Вся ее жизнь связана с этими местами.

Накормив лошадь концентратом все из того же бездонного рюкзака, Лил разогрела мясо. Когда она принесла его Куперу, на поляну уже спускалась темнота.

– Надеюсь, тебе понравится. Мне еще нужно поработать, так что…

– Ясно. Спасибо, – он взял пластиковую тарелку и пошел к своей палатке.

В сумерках к воде пришли олени. Лил видела, как осторожно они двигались, слышала, как хрустит лед под их копытами. Время от времени она посматривала на компьютер, но сигнала с камеры не было.

Когда на небе появилась луна, Лилиан унесла фонарь и ноутбук к себе в палатку. В полном одиночестве – с Купером она чувствовала себя еще более одинокой, чем вообще без людей, – Лил прислушивалась к ночным звукам. Вскоре до нее донесся рев какого-то хищника, а за ним – крик добычи.

Рокки тихонько заржал, словно жалуясь кобыле Купера.

Люди так и не обмолвились ни единым словом.

Она проснулась перед рассветом, уверенная в том, что ее разбудил сигнал ноутбука, но экран оставался темным. Лил села и прислушалась. Снаружи кто-то двигался – крадучись, почти бесшумно. Человек. Она посмотрела на ружье, затем на пистолет, стреляющий шприцем с транквилизатором. Решившись, взяла пистолет.

Чуть-чуть приподняв край палатки, Лилиан выглянула наружу. Этот силуэт был ей хорошо знаком. Купер Салливан. Впрочем, пистолет она по-прежнему держала в руках.

– Что такое? – она быстро выбралась из палатки.

Купер махнул рукой, приказывая ей замолчать. Затем, тоже жестом, показал, чтобы возвращалась в палатку. Лил, проигнорировав все эти указания, подошла к нему вплотную.

– Что такое? – повторила она свой вопрос.

– Здесь кто-то был. Совсем рядом.

– Может быть, зверь?

– Нет. Человек. Должно быть, услышал, как я выбираюсь из палатки, и тут же скрылся. Весьма быстро, надо сказать. А это у тебя что такое?

– Пистолет со шприцем. Я тебе говорила. Мы так обездвиживаем животных, но можно подстрелить и человека. Я услышала шаги и выглянула.

– Хотела посмотреть, что за зверь?

– Ну ладно, ладно, – Лил перевела дыхание. – А у тебя что? – Она кивнула на оружие в его руке.

– Кольт. Без шприца, но тоже позволяет обездвижить.

– О господи!

Купер быстро прошел к своей палатке и вылез из нее с фонарем в руке.

– Читай следы, – приказал он Лилиан.

– Вот эти твои. Ты шел к лесу. Должно быть, зов природы.

– Угадала.

– А вот другие. Прямо по берегу. Тут он шагает. А здесь бежит… или просто очень быстро идет. На север. – Она глубоко вздохнула. – Может быть, браконьер? Искал место, где поставить капканы, и наткнулся на наши палатки. Черт, а ведь следы здорово похожи на те, что мы видели на лугу… Впрочем, там тоже мог быть браконьер… Какой-нибудь придурок из тех, кому нравится делать другим пакости.

– Возможно.

– Ты, должно быть, все еще рассуждаешь, как полицейский, так что все ходят в подозреваемых. Наверняка думаешь так: «Не будь здесь меня, она попала бы в неприятную историю».

– Ты читаешь не только следы, но и мои мысли.

– Грамота несложная. Так вот, можешь мне поверить – я способна постоять за себя. Я успешно справлялась с этим в течение многих лет, – Лилиан сделала паузу, чтобы сказанное дошло наконец до его сознания. – Но я не дура и ценю численное преимущество.

– Что ж, тогда нам обоим самое время задаться вопросом, как он умудрился скрыться так быстро, да еще в полной темноте. Луна давно зашла. А он двигался так, будто все отлично видел.

– Может быть, глаза успели приспособиться. Или у него инфракрасные очки. Скорее, последнее, коль скоро он так хорошо ориентируется в темноте. Наверное, ты прав. Нужно сообщить в полицию…

В эту минуту в палатке раздался сигнал ноутбука. Забыв обо всем на свете, Лил бросилась внутрь.

– Вот она! Знаешь, ты на самом деле приносишь мне удачу. Если честно, я не очень надеялась, что смогу увидеть пуму. Ну что за красавица! – пробормотала она, наблюдая за тем, как молодая кошка осторожно выбирается на край луга. – Купер, ты только взгляни на нее!

Лилиан подвинулась, чтобы дать ему место у экрана.

– Уловила запах приманки. Смотри, крадется… Старается держаться в тени. Пумы хорошо видят в темноте. Клетка – новый для нее предмет, но как же соблазнительно оттуда пахнет! Глянь, какая красотка!

Пума осторожно подбиралась к клетке. Затем она вскочила – быстрая, как молния, и такая же неудержимая. Один бросок, и кошка оказалась внутри. Она схватила мясо, и тут ловушка захлопнулась.

– Мы ее поймали, поймали! – Лил в восторге схватила Купера за руку.

Она повернула голову, и в тесной палатке их губы едва не соприкоснулись. Лилиан почувствовала исходивший от Купера жар, уловила блеск его глаз, и на какое-то мгновение ее затопили воспоминания о нем… О них…