Текст книги "Авиценна. Канон биохакинга"

Натура тем самым конструируется так, словно каждый первоэлемент информирован о том, какую роль он должен сыграть, чтобы возникло единство. Все происходит, словно кто-то, сидя за компьютером, задает нужную программу, или как писал Дакаики: «Созидатель основал мастерскую четырех первичных стихий в обители акциденций и сущностей; он даровал времени возможность движения в промежутках пространства, завил локон черноты ночи на лице дня, вышил пепельный рисунок облака на шатре весны»[42]42
  Дакаики. Услада душ, или Бахтияр-наме. – М., 1977, с. 5.


[Закрыть].

Гейзенберг назвал Его «Наблюдатель», чей взгляд формирует реальность из единого квантового материала Вселенной, или, как сказал поэт, «пока существует взгляд – существует даль». Авиценна интуитивно понимал это, подчеркивая в своей «Книге Знания», что исходный материал жизни – «четыре элемента имеют разные формы, но их субстанции и материя одна»[43]43
  Ибн Сина. Книга знания – В кн.: Избранные философские произведения. – М., 1980, с. 203.


[Закрыть]. Но при этом он писал в «Каноне», что главное в процессе возникновения жизни – это та доля элементов по количеству и качеству, которой полагается быть в человеческой натуре. Иначе говоря, чтобы собрать человека из первоэлементов необходимо соблюсти некие никому неведомые пропорции.

Вопрошая природу, Авиценна предупреждает, что слово «мутадил» – «равновесие», которое врачи употребляют в своих исследованиях, образовано не от слова «тадул», то есть «распределение веса поровну», а от «адл» – «справедливая доля» при распределении»[44]44
  Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. – Кн. I. – Ташкент, 1981, с. 12.


[Закрыть]. Опираясь в размышлениях о «справедливой доли» на своих предшественников, Авиценна, говоря о «натурах», часто ссылается на Галена, который любил повторять: «Природа оказалась справедливой, как часто привык называть ее Гиппократ»[45]45
  Гален К. О назначении частей человеческого тела. – М., 1971, с. 276.


[Закрыть].

Восхищаясь «справедливостью» природы, современник автора «Божественной комедии» Леонардо да Винчи пишет: «Нет изобретения более прекрасного, более легкого и более верного, чем изобретения Природы, ибо в ее изобретениях нет ничего недостаточного и ничего лишнего»[46]46
  Шюре Э. Пророки Возрождения. – М., 2001, с. 126; Леонардо да Винчи. Избранные произведения. – М., 1935, с. 256.; Мысли Леонардо да Винчи, приведенные в исследовании Эдуарда Шюре, переведены с тщательностью, свойственной всем его трудам: Frammenti litterarie Filosoficitranceltidal Dr. Edmondo Solmi. – Florence (Barbera), 1900.


[Закрыть]. В этих словах прежде всего признание идей узников (или гостей) Inferno. Это не повторение, а озарение человека, идущего по квантовой дороге времени, когда на издевательский окрик невежд «Ты что Гиппократ?» спокойно можно ответить: «Нет, я Леонардо да Винчи». Леонардо не был одинок. Авиценна – самый близкий к нему по времени – был его Ангелом-хранителем, не забывая при этом Микеланджело и Данте.

XIII

Римляне говорили «Ignismutatres» – «Огонь движет вещами». Согласно представлениям Авиценны, огонь является одним из главных источников формообразования натуры.

В «Каноне» он пишет: «Огонь находится в природе вещей, давая им созреть подобно плодам, пронизывая их своим теплом, он лепит из них новые смеси и формы жизни. Огонь течет в вещах, проводя сквозь них энергию пневмы. Он правит жизнью, подавляя холод тяжелых первоэлементов, заставляя их уходить от состояния небытия к состоянию живой смеси»[47]47
  Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. – Кн. I. – Ташкент, 1981, с. 10.


[Закрыть].

В XVIII веке, начиная с концептуальной перестройки, вынудившей науку пересмотреть то, что ранее отвергалось ею во имя механистического мировоззрения, а именно такие понятия, как «необратимость» и «сложность», огонь стал частью экспериментальной науки[48]48
  Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. – М., 1986, с. 153.


[Закрыть]. Однако, как мы видим, задолго до этого Авиценна утверждал, что огонь преобразует материю, создавая жизнь.

Процесс этот с точки зрения термодинамики отличается необычайной сложностью, ибо такова любая живая система. «Одни реакции в ней протекают в слабо неравновесных условиях, другие – в сильно неравновесных. И потом следует помнить, что не все в живой системе «живо». Проходящий через живую систему поток энергии несколько напоминает течение реки – то спокойной и плавной, то низвергающейся водопадом и высвобождающей часть накопленной в ней энергии»[49]49
  Там же, с. 212.


[Закрыть].

Энергетические реки Ильи Пригожина, наполняющие светом бытия «живую систему», замечательный символ высшей функции термодинамики – творить жизнь. В этой связи примечательно, что кровь в понимании Авиценны основа «ручейков жизни» текущих «по установлению Всеведующего Творца».

Что несут эти ручейки?

во-первых, «теплоту равновесия»;

во-вторых, количественное равновесие периодически поступающей жизненной энергии «от пищи и питья»;

в-третьих, достижение зрелости осеннего плода;

в-четвертых, питание корней жизни.

И все это кровь. Ее символический образ, в котором проявляется не только биологическое, но и термодинамическое начало.

Участие гуморальных механизмов в регуляции ритма периодической деятельности организма в наши дни является твердо установленным фактом. В общей форме он уже давно подтвержден влиянием на ритм «сытой» или «голодной» крови. Гуморальный фон организма – «ручейки жизни» — является определяющим в деятельности органов внутренней секреции. Отмечено, что полностью децентрализованный желудок реагировал на гуморальные факторы сытости и голода более активно, чем в опытах in vivo[50]50
  Лебедев Н. Н. Биоритмы пищеварительной системы. – М., 1987, с. 91


[Закрыть].

XIV

Карл Поппер отмечал, что «научный метод применим лишь благодаря отдельным удивительным совпадениям между априорными теоретическими моделями и экспериментальными результатами»[51]51
  Поппер К. Логика и рост научного знания. – М., 1983, с. 439–557.


[Закрыть]. Теория «натур» представляет собой сумму таких удивительных совпадений и в то же время стройную математическую идеализацию: «четверка представляет минимум условий для суждения о целостности»[52]52
  Юнг К. Г. Архетип и символ. – М., 1991, с. 254.


[Закрыть].

Авиценна пишет: «Первичных жизненных сил в элементах сокрыто четыре – это тепло и холод, влажность и сухость. Просветленному уму ясно, что натуры в существующих и разрушающихся телах возникают только из этих сил и происходит это, если говорить обобщенно, сообразно требованиям рационального теоретического деления – двояким образом:

• в первом случае натура находится в состоянии равновесия, ибо доли противоположных качеств в живой смеси равны и потенциально активны, так что натура проявляет себя как единство борьбы противоположностей, стремящееся реализовать в организме идеал его рациональной сущности;

• второй случай – это когда натура не является абсолютно равновесной и доли противоположных качеств в живой смеси не равны, но склоняются в сторону одной из противоположностей, возникающих между теплом и холодом, между влажностью и сухостью, либо это между их сочетаниями»[53]53
  Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. – Кн. I. – Ташкент, 1981, с. 11.


[Закрыть].

Авиценна идет по пути абстрактного конструирования «натуры», которая хотя и является результатом его умозрительных экспериментов, но, несомненно, проистекает из эмпирической реальности и представляет собой модель, определившую развитие медицины в целом и динамику выживания по рецептам «Канона врачебной науки» в частности. Сегодня важно понять, что эти изящные конструкции бытия предназначены не для научных спекуляций; их цель – помочь нам реконструировать структурные элементы реальной действительности, которые не всегда могут быть непосредственно обнаружены.

Потребность свести многообразие природы к хитросплетению иллюзий свойственна древнегреческому гению, который находил путь в пространстве «белого шума», превращая «иллюзии» в основу для информационной матрицы времени.

Джоуль глубоко понимал определяющую суть «смешения», которое может быть иллюзией, создающей реальность. Он писал: «Явления природы, механические, химические или биологические, состоят почти полностью из непрерывного превращения тяготения на расстоянии живой силы в тепло и наоборот». Особо отмечая, что хотя «все кажется сложным и вовлеченным в хитросплетения почти неисчерпаемого многообразия причин, следствий, превращений и выстраивания их в определенной последовательности, тем не менее сохраняется идеальный порядок и все бытие послушно непререкаемой воле Бога»[54]54
  Joule J. Matter, Living Force and Heat. – В: The Scientific Papers of James Prescott Joule. Vol. I. – L.: Taylor & Francis, 1884, p. 273.


[Закрыть].

Создавая идеальную схему единства и борьбы противоположностей, Авиценна-философ мог бы поставить точку, однако он был врачом и свой «Канон врачебной науки» адресовал в первую очередь тем, «кто зарабатывает себе на жизнь врачебным искусством». Поэтому призывая во всем верить философам на слово, он, не боясь противоречий, тут же пишет: «Однако то, что считается во врачебной науке состоянием равновесия или его нарушением, нельзя отнести ни к первому, ни ко второму случаю… В природе идеальное равновесие не существует, и существовать не может в силу постоянно нарастающих перемен»[55]55
  Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. – Кн. I. – Ташкент, 1981, с. 11.


[Закрыть].

Почему однородное состояние теряет устойчивость – задавался вопросом Илья Пригожин. Является ли изменение не более чем иллюзией или, наоборот, проявлением неутихающей борьбы между противоположностями, образующими изменяющуюся вещь? Носит ли гармония мира математический характер? Являются ли числа ключом к природе?[56]56
  Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса. Новый диалог человека с природой. – М., 1986, с. 81.


[Закрыть]Авиценна понимал, что изменения во внешнем мире не дают натуре человека сохранять равновесие сколько-нибудь продолжительное время. Поэтому, поставив на вооружение медицины символическую идеальную структуру, он тут же внес в нее то, что сегодня называют коррекцией.

«Опыт подсказывает мне, – писал Юнг, – что правильное понимание врачом нацеленных на целостность символов обладает большим практическим значением»[57]57
  Юнг К.-Г. Ответ Иову. – М., 2001, с. 177.


[Закрыть]. Главное – мыслить в духе теоремы Геделя «о неполноте», согласно которой не существует такой дедуктивной системы, которая была бы одновременно полна и непротиворечива.

Уходя от идеальной схемы «натуры» как природного феномена, Авиценна переводит мышление в плоскость эмпирического подхода и практики реальной жизни. Применяя в «Каноне врачебной науки» эмпирический подход, он идет путем перебора всех следствий, вытекающих из лежащей в его основе теоретической схемы, всех ответов, которые могла бы дать природа. Врачу остается лишь выбрать из многообразия явлений природы те конкретные детали, в которых ясно и однозначно будут воплощены следствия из рассматриваемой теории «натур».

XV

Авиценна утверждал, что натура как «типология баланса жизненных соков человека в сравнении с представителями животного мира есть нечто обладающее строго определенным диапазоном свойств, который не ограничен пределами ареала обитания и не зависит от случая. Вместе с тем избыток или недостаток, нарушающий равновесие, имеет четко очерченные границы, при выходе за которые «натура» теряет человеческие свойства».[58]58
  Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. – Кн. I. – Ташкент, 1981, с. 12.


[Закрыть]

Авиценна считает, что человек самой природой выделен из животного мира как существо с особым набором свойств. «Натура» делает из него властителя природы и судьбы. Однако утрата равновесия деформирует как физическое тело, так и личность. Человек становится рабом разрушения и жертвой внутреннего распада. Вряд ли Авиценна мог предположить, что человек может инэволюционировать как вид. Но сама мысль о том, что существуют биосоциальные границы, в которых мы существуем как люди, и за пределами которых мы просто часть животного мира, заслуживает нашего внимания на пороге фазового сдвига эпох. Ведь каким будет человек пост-индустриальной эпохи во многом зависит от того не будут ли нарушены «четко очерченные границы», за которыми Авиценна видел конец истории человечества как вида.

XVI

Типология баланса натуры крайнего предела – это, согласно Авиценне, такое состояние, когда человек достигает абсолютного равновесия в своем развитии и времени жизни, хотя она (эта типология) и не является тем идеальным истинным равновесием, существование которого, как сказано выше, следует считать невозможным, природа пусть изредка, но допускает человека прикоснуться к совершенству. Отмечая далее, что: «Человек не достигает, но приближается к почти абсолютному равновесию не по прихоти случая, а вследствие наступления баланса работы организма. Это происходит, когда во времени его жизни наступает период и горячие органы, как например, сердце, холодные, например, как мозг, влажные, например, как печень и сухие, как например, кости, – всё вдруг становится под стать друг другу»[59]59
  Там же, с. 12–13.


[Закрыть].

Противоречит ли себе Авиценна, допуская такое состояние «натуры», когда в организме все работает так, как задумано Богом, то есть как четкий механизм, собранный и отлаженный рукой Мастера? Думаю, нет. Делая допущение, что в жизни человека наступает короткий период гармонии, Авиценна делится с нами своим опытом, утверждая, что самоорганизация не случайность, что в биологической системе по имени человек есть внутренние резервы, способные раскрыться в момент, когда «организм достигает некоего предела» и приближается к совершенству.

И пусть дальше начинается неизбежное старение, и удерживать равновесие натуры все труднее и труднее, мы, полагает Авиценна, должны «научиться жить» так, чтобы все время приближаться к совершенству. Этому вопросу он посвящает основные разделы Первой книги «Канона врачебной науки», где излагает свои мысли о динамике выживания. Кстати говоря, именно эта книга преподавалась в университетах Западной Европы. Значит они тоже, вероятно интуитивно, предпочли в «Каноне» то, что предстоит еще освоить, расширяя границы мышления и обретая новое зрение.

XVII

Типология баланса «натуры народа имеет естественно меньший диапазон, чем типология человека как вида, но в отдельных случаях она охватывает огромные территории». Авиценна указывал, что «Натура народа формируется особенностями природной среды, и в частности особенностями атмосферы. Так народам Индии присуща общая натура, которая определяет их здоровье, а у славян – совершенно другая натура, свойственная исключительно им одним, но также несущая в себе источник физического здоровья. Натура народа тем самым является проявлением равновесия в пределах одной нации и абсолютно не подходит людям из других государств. Если придать телу индийца натуру славянина, то индиец тяжело заболеет и в итоге погибнет; то же самое случится со славянином, если ему придать натуру индийца. Следовательно, каждому народу обитаемого мира присуща своя особая натура, соответствующая особенностям климата и атмосферы, свойственной данному краю»[60]60
  Там же, с. 13.


[Закрыть].

Важно отметить в рассуждениях Авиценны начатки идей об особенностях этногенеза, и в частности этносферы, которая определяет динамику выживания нации в конкретных природно-климатических условиях. Придавая людям не просто культурологические и отчасти антропологические черты, Авиценна видит в каждом народе некую этноситему: «человек – природа». В его понимании человека «лепит» атмосфера, вернее биосфера данной конкретной местности, а это и климат, и, что важнее, «кормящий ландшафт» (термин Л. Н. Гумилева).

Натура народа в его интерпретации – это отражение системной адаптации, которая является как бы достоянием человека, принадлежащего к строго определенной этнической группе. Авиценна почему-то берет в качестве примера индусов и славян – два народа, живущих в XI веке за пределами Арабского халифата. Впрочем, пример получается весьма удачным, так как системная адаптация к окружающей среде славянина и индуса – это настолько различные системы выживания, что, действительно, в условиях морозов Киевской Руси и влажной жары джунглей Индии выживает тот, чья «натура» реально адаптирована.

XVIII

Типология баланса «натуры и окружающей природы, предусматривает широкий диапазон возможностей человеческого рода к приспособлению в определенных судьбой условиях жизни»[61]61
  Там же.


[Закрыть] – пишет в «Каноне» Авиценна.

Здесь человек рассматривается Авиценной как представитель человеческого рода на Земле. Он наделен особой натурой к адаптации в самых различных природных условиях планеты.

Диапазон его проживания тем самым может рассматриваться от полюса и до полюса. Действительно, и это отмечал Авиценна, человека выделяет из животного мира то, что он обладает планетарным диапазоном натуры. Для него не существует, как для животных, ареала обитания. Он живет на планете, ибо создан как универсальный адаптационный биомеханизм.

XIX

Далее Авиценна раскрывает суть типологии «баланса натуры человека, который должен жить и здравствовать в достаточно широком диапазоне возможностей как неповторимое смешение элементов». «Тебе до́лжно знать, – пишет он, – что каждый отдельный человек в этом мире обретает только ему одному присущую натуру; редко бывает или совсем невозможно, чтобы кто-нибудь другой на земле имел с ним одинаковую натуру»[62]62
  Там же, с. 14.


[Закрыть].

До сих пор принято говорить «медицина и общество». Эта тенденция – планировать развитие здоровья и лечить, выбрав некие общие критерии для всех, – существует начиная со второй половины XX века. Конечно, задачи Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) по «достижению здоровья для всех» требуют именно такого масштабного подхода. Но всегда есть опасность довести унификацию до идеальной, а следовательно, нерабочей модели.

В этой связи нельзя не отметить, что здравоохранение Авиценны – это прежде всего система корреляций, уточнений, типологий, но главное – ожидаемых метаморфоз. Авиценна утверждает, что каждый человек настолько индивидуален, что требует для себя и отдельной медицины, и отдельного здравоохранения, ибо он биологически неповторим.

Современный специалист скажет, что индивидуальное здравоохранение (словно в пику «здоровью для всех») это утопия в духе Томаса Мора и вообще абсурдная мысль из мрачного Средневековья. И будет, конечно же, прав, но прав в рамках той медицины, которая существует и даже где-то процветает сегодня за счет новых технологий. Давайте посмотрим на проблему глазами Авиценны. Он подсказывает нам иное решение задачи, а именно создание теории, а затем и практики биохакинга. Это уже не совсем медицина или, точнее сказать, совсем не та медицина, к которой мы привыкли.

Сегодня (и это нам подсказывает Авиценна) в связи с развитием нанотехнологий есть смысл искать новые пути как сохранения здоровья, так и лечения, основываясь на единственно верном критерии – «каждый человек неповторим как биотип».

XX

Для Авиценны не было секретом, что «влажность – материя роста». В последние столетия ее называли «бульоном, порождающим жизнь». Рассуждая о способности материи видоизменяться, принимая различные формы и даже наполняя эти формы различной сутью, Авиценна приходит к выводу, что происходит это «не само по себе, а при воздействии некой активной силы. В понимании, дарованном мне, – пишет он, – активной силой является, по соизволению осененного славой и величием Аллаха, душа или природа вещей, и действует эта скрытая сила при посредстве божественного орудия, а именно – прирожденной теплоты»[63]63
  Там же, с. 21.


[Закрыть]. Если мыслить как Авиценна, то следует признать, что теплопроводность – орудие души.

В этой связи особой образностью и тонким философским смыслом отличается наставление Галена, где он упоминает важнейшие дары данные человеку Демиургом – структуру и функцию. Подобно тому, как Гомер воспевает самодвижущиеся творения Гефеста – кузнечные меха, которые по знаку владыки «пышут, разом дыша раздувающим пламень дыханьем», точно так же представь себе, говорит Гален, что в теле ни одна частичка не остается праздной и бездеятельной. «…Они все одарены по милости Демиурга не только соответственным строением, но также некой божественной силой»[64]64
  Гален К. О назначении частей человеческого тела. – М., 1971, с. 167.


[Закрыть].

Глава III
Ангел Разума и теория биохакинга в дидактической поэзии Авиценны

Для Авиценны душа – это прежде всего функция, «труженица тела», а само тело, как учил его Гален, «приспособлено к привычкам и способностям души»[65]65
  Там же, с. 276.


[Закрыть]. Следовательно, можно сделать вывод, что душа и тело – некий симбиоз, в котором душа – программа действий. В своей удивительной «Книге о душе» Авиценна пишет, что «очень сильная и благородная душа оказывает очень сильное воздействие на тело, предназначенное ей… Эта душа вылечивает болезни, и она сама по себе изменяет элементы»[66]66
  Ибн Сина. Книга о душе. – В кн.: Избранные философские произведения. – М., 1980, с. 471


[Закрыть].

Для Авиценны человек, одаренный Творцом «очень сильной и благородной душой», – идеал истинного врача, способного лечить словом и прикосновением руки. «Искусный врач, который помогает больным, – писал Навои, – напоминает Иисуса Христа искусством своим»[67]67
  Низам ад-Дин Мир Али Шир Навои-Фани. Возлюбленный сердец. – В кн.: Суфии. – М., 2001, с. 367.


[Закрыть]. Авиценна практиковал «лечение рукой» как нечто само собой разумеющееся, ибо, как показывает и наша собственная практика, наложение рук на область лба, дает весьма неожиданные положительные результаты, что, видимо, связано с психосоматическим воздействием этой методики, значительно усиленной «эффектом ожидания». Иначе говоря, больной ждет исцеления, верит врачу, и биоэнергия рук буквально творит чудеса.

Нам искренне жаль, что вопреки заветам великих умов, создававших основы медицины, в нашем мире по-прежнему широко практикуется массовая штамповка врачей, успешно сдающих экзамены по весьма примитивным тестам. И никто их не спрашивает, а какова ваша душа? Можно ли с мелкой убогой душонкой быть врачом? Сколько сегодня расплодилось успешных мерзавцев в белых халатах.

В. И. Исхаков, вспоминая трагические события, связанные с последними днями жизни Б. Д. Петрова, писал: «Никогда себе не прощу, что не смог прилететь в Москву, когда учитель звал меня, предчувствуя трагическую развязку своей легендарной жизни. Его – создавшего научные основы современного здравоохранения, еще в 30-х годах проводившего в жизнь идеи охраны общественного здоровья (теперь так называется наш московский институт – Национальный НИИ общественного здоровья РАН) – в состоянии инсульта и частичной потери речи насмерть забили пьяные санитары в присутствии врача «скорой помощи». Авиценна может и был рядом, но по законам расслоения миров не мог помочь».

Еще один вопрос, связанный с симбиозом души и тела, – это особенности натуры как суммы четырех темпераментов, но не в плане типологии характера, а в плоскости их системного осмысления как суммы подсознательных психических процессов, которыми можно управлять путем внушения. Как верно писал Юнг о темпераментах – в первую очередь это «суть проекции неких психических процессов, о которых никто, впрочем, не знает, чем они являются «в себе», то есть когда они существуют на бессознательном уровне в недоступной человеку сфере»[68]68
  Юнг К. Г. Ответ Иову. – М., 2001, с. 166.


[Закрыть].

Для Авиценны эти психические процессы были ключом к внушению, воздействию на подсознание больного. В «Книге о душе» он писал: «Вспомни о состоянии больного, который воображает, что уже выздоровел, и о здоровом, который воображает, что он болен. Ибо часто бывает так, что после того как форма утвердилась в его душе и воображении, его элемент-приемник претерпевает действие и он становится здоровым или больным. И это оказывается более действенным, нежели то, что делает врачеватель с помощью инструментов и лекарств»[69]69
  Ибн Сина. Книга о душе. – В кн.: Избранные философские произведения. – М., 1980, с. 471


[Закрыть].

Психосоматический подход Авиценны к проблеме сохранения здоровья и лечения как никогда актуален сегодня, когда подавляющее большинство так называемых больных страдают психосоматическими расстройствами, поглощая тысячи тонн лекарств, в то время как в большинстве случаев вполне достаточно воспользоваться психологическим «эффектом ожидания».

I

У творчества Авиценны была одна особенность. Он пытался научить людей задумываться о природе жизни, вовлекая в свои размышления как можно больше участников. Он считал необходимым рассказать о природе человека и путях к совершенству бытия как можно большему числу читателей. Это была социальная потребность: он чувствовал себя обязанным рассказать, поведать, научить. Эта потребность – любовь и сострадание к миру. Думается, закономерно, что Навои указал врачам именно на образ Иисуса Христа, а Гомер мусульманского мира Абу-ль-Ала аль-Маарри, презрев все догматы эпохи, писал:

 
Не помышлял для благочестья
Бежать в обитель,
Среди людей, как бедный странник,
Ходил Спаситель.
 

В своем «Трактате о любви» Авиценна указывает людям на то, что «бытие определяется врожденной любовью». Рассуждая об устройстве мира, Авиценна говорит, что в природе вещей «либо любовь является причиной их бытия, либо любовь и бытие в них тождественны»[70]70
  Абу Али Ибн Сина. Рисала фи-л-ишк. – В кн.: С. Б. Серебрякова. Трактат Ибн Сины (Авиценны) о любви. – Тбилиси, 1976, с. 49–50.


[Закрыть].

Авиценна искреннее верит в своего «Божественного Ангела, которого называют универсальным Разумом», и в то, что для людей, озаренных светом Господа, «бытие тождественно любви». Отсюда его стремление рассказать людям о том, кто они есть на самом деле по своей физической сущности, вооружить знанием и культурой выживания. Он пишет поэму о природе человека, где говорит о задачах медицины и вопросах сохранения здоровья.

II

«Я одел ее в совершенное одеяние и радовался ей, облаченной в мантию красоты», – писал когда-то Авиценна в предисловии к своей дидактической «Поэме о медицине»[71]71
  Абу Али Ибн Сина. Поэма о медицине (Урджуза фи-т-тибб) – второе по значению после «Канона врачебной науки» медицинское произведение Авиценны.
  Урджузой в арабской и персидской поэзии называется всякое стихотворение, написанное размером «раджаз», то есть построенное по принципу долготы и кратности слогов.
  «Поэма о медицине» неоднократно переводилась на многие языки народов мира. Латинский перевод медицинской поэмы Авиценны появился в Европе почти одновременно с «Каноном» в XII веке. Имя автора, по одним данным (Д. Г. Вороновский, 1953; В. Н. Терновский, 1969), Герард Кремонский из Толедо – знаменитый переводчик «Канона», по другим (А. Э. Шлионский, 1969) – Арманго де Блез, издавший в 1284 году перевод «Поэмы о медицине» и комментарии к нему Аверроэса. В 1649 году в Гронингене (Нидерланды) вышло последнее латинское издание поэмы – «Кантикум» – в переводе Антониуса Дезингиуса.
  Перевод с арабского на узбекский язык, сделанный в 1973 году Ш. Шаисламовым, лег в основу историко-медицинского анализа и поэтической интерпретации фрагментов «Поэмы о медицине». Это был первый опыт трансляции дидактической поэзии Авиценны. Фрагменты были опубликованы в книге В. И. Исхакова «Этюды о здоровье: Ибн Сина и его античные предшественники» (Ташкент, 1987). В настоящем издании представлен перевод «Урджузы» из книги стихов Ибн Ильяса (В. И. Исхакова) «Персеиды».


[Закрыть]. В нашем исследовании, уже по традиции, мы используем перевод, сделанный Ибн Ильясом, который попытался, насколько это возможно, сохранить «мантию красоты», донеся не только изысканную форму поэмы Авиценны, но и достаточно точно реконструировав ее содержание.

Итак, как писал Гален, «будем наставлять людей умных, любящих истину».

Учение о четырех соках считается первой крупной теорией о медицине. В своем первоначальном виде это учение базировалось на признании основой четырех главных элементов – воздуха, воды, земли и огня или, как Авиценна наставлял своих современников:

 
23. Смесь из природных элементов, звездной пыли
Нас как в гончарной мастерской слепили,
 
 
24. И Гиппократ – мудрейший врач-философ
Назвал состав: вода, огонь, земля и воздух,
 
 
25. Куда мы держим путь в рай или в ад —
На элементы ждет нас всех распад,
 
 
26. Ведь будь в природе элемент один
Он и для смерти был бы господин.
 

Этим четырем элементам, наставляет Авиценна современников, соответствуют четыре первичных свойства – сухость, влажность, холод и тепло. При этом он подчеркивает, что знать таинства натуры должен прежде всего врач, ибо это знание указывает ему короткий путь к исцелению:

 
28. И я сказал врачу: познай натуры суть,
И качеств знатоком ее природы будь.
 
 
29. Горячий явит нрав, холодный или влажный,
А может быть сухой, понять вначале важно
 
 
30. И лишь затем средь множества явлений
Путь находить короткий к исцеленью.
 

И, наконец, четырем элементам и первичным свойствам соответствуют четыре жизненных сока, содержащихся в человеческом теле, как в некоем таинственном сосуде: кровь (сангвис), слизь (флегма), желтая желчь (холе) и черная желчь (мелос холе):

 
80. Четыре сока – наших тел основа.
С любовью их смешай и вот Лейла готова.
 
 
81. И бледность флегмы, и румянец крови,
И грусти золото от холе? – Мелос холе.
 

О сущности гуморальной патологии говорили Алкмеон и Гиппократ, Гален и Цельс, ар-Рази и Али Аббас, но только Авиценне было дано Аллахом поведать о ней так, что каждый прочитавший знал, как появилась Лейла и почему нам недоступно бессмертие.

III

Характеризуя жизнь человека в целом как процесс, Авиценна писал: «Усыхание, которое происходит в нашем теле, – есть необходимость, обусловленная законом природы бытия. Ее, как и смерть нашего физического тела, нельзя избежать. С момента зачатия мы представляем собой крайнюю влажность, поэтому, возникает жизненная необходимость, чтобы наша природная теплота осилила влажное начало, иначе сила влаги поглотит теп-лоту, а вместе с ней и отпущенное нам время бытия. Поэтому теплота в силу жизненной необходимости ограничивает присутствие влаги в организме и постепенно в процессе жизни человека высушивает, тем самым отмеривая годы жизни»[72]72
  Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. – Кн. I. – Ташкент, 1981, с. 295.


[Закрыть].

Далее Авиценна описывает, как происходит процесс дегидратации тканей в увязке со временем, словно река жизни течет в пространство вечности, постепенно высыхая, превращаясь сначала в ручеек, потом в лужицу и, наконец, в каплю на лепестке судьбы… Он пишет: «Природная теплота сначала высушивает тело до степени умеренной сухости. Наступает равновесие, когда, достигнув степени умеренной сухости, наше тело существует в согласии со временем – теплота остается неизменной. В дальнейшем, когда равновесие нарушается, усыхание уже никогда не будет происходить как в начале жизни, определяя рост и здоровье тела, а будет становиться все быстрее, ибо чем меньше масса вещества, тем сильнее оно подвергается усыханию. Так, в процессе жизни сухость однажды выходит за пределы умеренности и продолжает расти до тех пор, пока влага жизни не исчезнет»[73]73
  Там же.


[Закрыть].

Его главный предшественник в этих вопросах Гален только упоминает, «что изменения изначальных свойств и преобладание холода и сухости является причиной возникновения всех остальных симптомов старости»[74]74
  Грмек М. Д. Геронтология – учение о старости и долголетии. – М., 1964, с. 33.


[Закрыть]. В отличие от Галена Авиценна рассматривает «усыхание» не столько как процесс старения, сколько как процесс эволюции человеческого организма, который, подобно древесному листу, появляется из весенней почки, зеленеет и наконец – наступает золотая осень и ветер уносит его в даль забвения вместе с нашими мечтами о вечной жизни и вечной любви.

Поддержание водного баланса в организме, противостояние сгущению крови – первая динамики выживания. Главное не допустить преждевременной осени, оттянуть время, когда птицы устремятся к югу. Эти мысли, которым уже немногим больше тысячи лет, подтверждаются современными лабораторными исследованиями, с помощью которых доказано, что в процессе старения количество воды в живых тканях уменьшается.

IV

Авиценна утверждал, что: «Искусство сохранения здоровья не является искусством, предотвращающим смерть, или избавляющим физическое тело от бедствий внешнего мира, или обеспечивающим очень долгую жизнь, что свойственно желать человеку. Оно обеспечивает только предотвращение загнивания прирожденной влаги и предохранение влажного начала нашего бытия от преждевременного исчезновения[75]75
  Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. – Кн. I. – Ташкент, 1981, с. 295–296.


[Закрыть].

Знай, что в течение сравнительно долгого времени прирожденная влага может оставаться в силе, что зависит от поддержания равновесия и ее первоначальной природы.

Это достигается путем включения в образ жизни режимов достижения равновесия:

– установлением правильного режима питания для замены той влаги, что исчезает из тела под действием врожденной теплоты;

– установлением режима, предотвращающего преобладание причин, ускоряющих и вызывающих усыхание влажного начала жизни;

– установление режима, предохраняющего прирожденную влагу от воздействия процессов загнивания, что достигается путем защиты и охранения тела от преобладания чужеродной теплоты, как внешней, так и внутренней»[76]76
  Там же, с. 296.


[Закрыть].

В сущности, в сказанном Авиценной мы видим предпосылки к возникновению теории «накопления повреждений», с которыми связывают старение и, прежде всего, истощение механизмов репарации повреждений, вызванных вредными факторами: свободными радикалами, окислением, гликозилированием и т. д.

V

Натура как отражение типологии возраста – пожалуй, единственная наиболее предсказуемая комбинация соков. Изменения здесь заранее известны и носят необратимый характер. В «Урджузе» Авиценна пишет:

 
54. Я сказал: что все на свете не имеет постоянства —
человек и время года: переменам все подвластно.
 
 
55. Жизнь зажжется как лампада, в ней огонь и влага масла,
годы детства – игр и сказок нам дарованное царство.
 
 
56. Юность, от любви хмельная, склонность к сухости имеет,
но лампада светит ярко, влагу жизни не жалея.
 
 
57. Зрелость – время желтых листьев, от лампады меньше света,
больше дум о смысле жизни – близкой старости примета,
 
 
58. Как закружатся снежинки, время пить вино и славить
мир, что нам пора оставить, потушив лампаду Света.
 

Авиценна дифференцирует возрастные группы по характеру изменений в балансе формообразующих возрастные образы свойств, которые при всей их символичности отражают вполне реальные физиологические и метафизиологические процессы: раннее детство – влажность и горение; отрочество, юность и зрелость – промежуточное состояние между влажностью и сухостью, возраст, где сходятся «лед и пламень»; старость – сухость и зябкость.