Текст книги "Авиценна. Канон биохакинга"

Нетрудно заметить, что разница в понимании механизмов процесса закаливания в 1012 году (примерное время работы над «Каноном врачебной науки») и в 2012 году не просто не велика, а, по сути, просто отсутствует.

XVIII

Размышляя в духе биохакинга, Авиценна начинает «с блага», даруемого водой, – ни с чем не сравнимое чудо сотворения жизни. С поразительной глубиной осмысления метафизических функций водной стихии, что без воды – этого космического дара, природе было бы не под силу создать столь совершенную конструкцию из каркаса четырех стихий, в «Каноне» он пишет: «Соединение этих стихий возможно там, где превалирует влага жизни, первопричина бытия – великая стихия вод, где зарождается будущий человек, в существе которого проявляется твердость земли и пламя огня»[114]114
  Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. – Кн. I. – Ташкент, 1981, с. 294.


[Закрыть]. Современная наука признает, что вода является пусковым механизмом для всех энергетических и биохимических реакций в организме человека.

«Напасти», связанные с водой, согласно Авиценне, это неизбежная дегидратация тканей – «высыхание источника бытия». Вода дарит жизнь и, высыхая, уносит ее. В «Каноне» сказано: «Знай, что наше тело служит объектом двух видов разрушения, каждый из которых обуславливается внутренними и внешними причинами. Один из видов разрушения – постепенное исчезновение водной стихии, живительной влаги бытия, из которой мы созданы; другой вид разрушения – гнилостные процессы и порча живительной влаги, что ведет к утрате ее высшего предназначения – поддерживать жизнь»[115]115
  Там же.


[Закрыть].

Важно отметить, что первый вид разрушения, согласно натурфизиологии Авиценны, отражает естественный ход локального энергобиологического процесса, каким, по сути, является человек. «Мудрые люди говорят, – пишет он, – что постепенное усыхание ведет человека без потрясений к концу Пути, который философы называют естественной смертью»[116]116
  Там же, с. 296.


[Закрыть]. Второй вид разрушения гармонии стихий связан с тем, что вода как главный элемент гидролиза (расщепления вещества под воздействием воды) поступает в организм человека в недостаточном количестве.

XIX

Давая рекомендации в рамках своего системного биохакинга, Авиценна выстраивает питьевой режим на основе принципов умеренности и постепенности. Он считает, что «для натур, коим свойственно от природы внутреннее равновесие, самой лучшей является вода умерено холодная или же охлажденная льдом, но не путем добавления льда к воде, а путем обкладывания льдом сосуда с водой, приготовленной для питья». Подчеркивая, что «в особенности это важно, если лед недоброкачественный, но, если даже лед очень хороший, ледниковый, его нежелательно добавлять непосредственно к воде, так как это может вызвать различного рода воспаления и причинить серьезный вред нервам, дыхательным органам и организму в целом»[117]117
  Там же, с. 333.


[Закрыть].

Подобная рекомендация представляется весьма не-обычным решением использования льда для охлаждения воды, как впрочем и различных фруктовых напитков, особенно модных в эпоху Восточного Ренессанса. Важно, что Авиценна решительно отвергает традицию и, даже можно сказать, моду пить воду, добавляя к ней лед. И это в то самое время, когда особенно «в летнюю пору главным наслаждением была вода со льдом»

XX

Говоря о «благе», которое, по справедливому утверждению Гиппократа, дарует стихия вода, нельзя не сказать том, какую решающую роль отводил Авиценна воде в процессе пищеварения, утверждая, что она ключевой стимулятор полноценного переваривания пищи. Подобное утверждение позволяет по-новому взглянуть на натурфизиологию Авиценны, которая содержит в себе значительно больше информации о законах функционирования организма, чем это принято думать.

Примером этому может служить утверждение Авиценны о том, что «вода есть вещество, способствующее течению питательных веществ и их размягчению в желудке, она сопутствует им и далее, когда они проходят в кишечник, устремляясь к пищеварительным проходам». Отсюда делается важнейший вывод: «Без такого рода помощи нельзя обойтись во всем процессе питания»[118]118
  Там же, с. 333–334.


[Закрыть].

Сегодня мы знаем, что из-за недостатка воды часть пищи не расщепляется до конца, отчего в организме остается множество отходов метаболизма, начинаются те самые «гнилостные процессы», о которых сказано в «Каноне». А современные исследования показывают, что это, как правило, чревато ожирением, диабетом, депрессией и т. д. Поэтому именно вода, как было сказано в «Каноне», – «одно из веществ, возбуждающих аппетит и сохраняющих в чистоте желудок»[119]119
  Там же, с. 192.


[Закрыть].

О благе, которое дарует нам вода, Авиценна в отдельных вопросах рассуждал, намного опережая свое время. Однако, не забывая наставления Гиппократа, он писал и о «напастях», которые также связаны с водой. Группа риска – это люди, которые в силу обстоятельств должны отправиться в путешествие: ломается привычный образ жизни, изменятся натура окружающий среды, рвутся все невидимые привычные связи «человек – природа».

XXI

В науке о питании существует такое понятие «пищевые цепи», иначе говоря, наша связь через пищу с конкретным ландшафтом, почвой, дарующей нам фрукты и овощи, корм домашним животным, то есть всю конкретную биохимию, к которой мы привыкаем с рожденья. Вода, согласно Авиценне, есть неотъемлемая часть всего того, что мы называем «пищевые цепи», так как мы прикованы к определенной воде точно так же, как и к продуктам питания. Более того, вода, согласно Авиценне, держит наш организм на более короткой «цепи», нежели пища. «Поистине, – пишет он, – от разнообразной воды путешественник может заболеть разными болезнями чаще, чем от разнообразной пищи»[120]120
  Там же, с. 371.


[Закрыть].

Выход из этой ситуации Авиценна видит в «удлинении пищевой цепи» за счет весьма остроумной методики поддержания привычного солевого состава воды. В «Каноне» он пишет: «Для людей, много путешествующих и встречающихся в дороге с водой разного качества, хорошей мерой сохранения здоровья является привычка брать с собой воду своего города и смешивать ее с водой поселения, где удобно сделать привал. Продолжая путь, забирать остатки воды на каждом привале до следующего привала и мешать ее с водой последней. Так нужно поступать, пока не доедешь до места назначения». Кроме того, «Нужно также брать с собой и глину своего города и смешивать ее со всякой водой, которая будет предложена в пути, взбалтывать ее и затем оставлять на некоторое время до процеживания»[121]121
  Там же, с. 372–373.


[Закрыть].

Эпоха Восточного Ренессанса отмечена многими открытиями в области медицины. Одним из самых заметных открытий стал новый подход к лечению инфекционных болезней на основе, как бы мы теперь сказали, иммуностимулирующей диеты, разработанный в знаменитом «Трактате об оспе и кори» Абу Бакра ар-Рази. Учитывая яркие прозрения предшественников, Авиценна шел своим путем (хотя и близким к утверждениям Тита Лукреция Кара), предполагая, что именно вода может стать источником «напасти» из-за наличия в ней каких-то невидимых существ, могущих вызвать заболевания.

О существовании невидимых болезнетворных веществ упоминал Тит Лукреций Кар в своей знаменитой «Природе вещей». Идея эта витала в воздухе веками. Авиценна одним из первых увидел ее практическую перспективу для медицины. Не вникая в то, что за незримые существа несут угрозу здоровью, он предлагает, дабы не допустить утраты здоровья, доводить воду до кипячения, перед тем как наполнить походный фиал.

Помимо кипячения Авиценна рекомендует средства, имеющие, бактерицидное воздействие. Так он рекомендует «Питье воды с добавлением крепкого вина, что тоже устраняет ее испорченность». Весьма практичен его совет: «Очень мутную воду заесть чесноком», как мы теперь знаем, очень богатым фитонцидами.

XX

До сих пор определенное практическое значение сохраняют рекомендованные Авиценной методы очистки воды путем «фильтрования» и «перегонки». Авиценна был убежден, что даже если есть возможность прокипятить воду, ее необходимо подвергнуть фильтрованию, так как текущая в арыках вода, как правило, содержит значительное количество глины, песка и ила.

Наиболее близким к совершенству способом улучшения качества воды Авиценна считал ее перегонку путем выпаривания. Здесь он вновь предстает перед нами как один из первых алхимиков. Согласно его методе: «Из шерсти изготавливают фитиль, один конец его опускают в наполненный водою сосуд, а другой конец в другой, но пустой сосуд, в результате вода, проходя по фитилю, будет капать в пустой сосуд. Это один из лучших видов фильтрования воды, в особенности, если оно проделывается несколько раз»[122]122
  Там же, с. 372.


[Закрыть].

И пусть современные технологии, как правило, успешно заменяют древнюю мудрость, есть немало профессий, требующих нахождения с природой один на один в суровых условиях, когда не технологии, а элементарный биохакинг, древний опыт выживания, самые простые гигиенические навыки становятся определяющими в борьбе за сохранение здоровья.

23

Боготворя воду подобно зороастрийцам, Авиценна все же отводил ей лишь одну из главных ролей в масштабном священнодействии, под названием питание.

В «Урджузе» он писал:

 
162. Питание – причина развития и роста.
Наш образ то, что мы едим, устроено все просто
 

(Пер. Ибн Ильяса)

Авиценна утверждал в XI веке то, что позднее лучшие умы современной науки о питании будут повторять в разных вариациях – «скажи мне, что ты ешь, и я скажу, что есть ты».

Да «устроено все просто». Авиценна видел в питании космический процесс, когда первоэлементы природы превращаются в энергию человеческой жизни. Процесс этот Авиценна рассматривал как последовательность метаморфоз, в ходе которых «пища, действующая как элемент, когда ее элементы изменяют свою субстанцию и претерпевают превращение <…>, выступает как замена пищи, усвоенной телом <…>, увеличивая количество обновленной крови»[123]123
  Там же, с. 183.


[Закрыть].

В настоящее время наука о питании изучает законы диссимиляции пищи в организме человека и животных, превращение пищевых веществ в энергию физиологических функций и структуры тела и их обновления. И не вызывает сомнения, что это одно из направлений, которое ляжет в основу биохакинга ближайшего будущего.

До сих пор большинство населения Средней Азии на вопрос, что бы вы прежде всего хотели видеть на своем дастархане, ответили бы: хлеб и мясо. Историко-географический подход в свою очередь позволяет ответить, почему именно хлеб и мясо. С одной стороны, народы Средней Азии были одними из первых земледельцев на планете, с другой стороны, история среднеазиатского этноса такова, что в нем всегда присутствовала пассионарность кочевников. И те и другие формировали «кормящий ландшафт» Средней Азии, веками создавая свои собственные «пищевые цепи».

Авиценна, как уже было отмечено, нередко откладывал в сторону любимые книги античных авторов, чтобы обратиться к народному опыту, древней мудрости Авесты. Он никогда не был комментатором Гиппократа и Галена, как считает большинство «уважаемых» историков медицины. Почти вся «глубинная информация» его «Канона» – результат опыта, который в эпоху Восточного Ренессанса был скрыт наслоениями реальностей (в основном античности и ислама), но никогда не исчезал.

Авиценна нес в себе «живое знание». В. И. Исхаков писал: «Время погасило священные огни Ахурамазды, люди перестали поклоняться солнцу. Дороги, ведущие к разрушенным храмам последователей Заратустры, опустели. Одинокий путник среди руин, вестник «живого знания» – Авиценна».

XXIV

Определив тем самым общую стратегию в вопросах питания, Авиценна обращается к частностям. Детализируя рацион питания, Авиценна исходит из его доступности для большинства населения Средней Азии. В «Каноне» он рекомендует здоровому человеку употреблять «такую пищу, как мясо козленка, маленьких телят, барашка, очищенную от сора пшеницу, собранную со здорового поля; сласти, соответствующие его натуре». Из фруктов: «инжир, очень спелый, и виноград, а также финики в тех городах и местностях, где они обычны»[124]124
  Там же, с. 323.


[Закрыть]. Остальные продукты, по мнению Авиценны, относятся либо к лекарствам, либо к ядам.

Современная наука о питании, напротив, настоятельно рекомендует фрукты и овощи, пропагандируя вегетарианство как путь к оздоровлению и очищению организма. Животные белки и жиры, а также мучные продукты, богатые углеводами, стоят на последнем месте в списке рекомендуемых. Кроме того, «кормящий ландшафт» Средней Азии одно из редких мест на планете, где произрастает великое множество самых разнообразных фруктов и овощей. Однако «Канон врачебной науки» потому и востребованная в структуре времени книга, что в ней есть ответы на вопросы, которые, может быть, ученые задут только завтра, в недалеком будущем развития медицинского мышления.

Впрочем, было бы неправильно полагать, что Авиценна выдвигал подобные инновационные идеи на пустом месте. В разных аспектах этот вопрос рассматривали и ар-Рази, и Али Аббас, и даже Абу Райхан Бируни, весьма далекий от медицины, но создавший уникальную «Фармакогнозию в медицине». Каждый из них в большей или меньшей степени затрагивал тему использования продуктов питания как лекарственных средств.

Авиценна, суммируя идеи, которые в то время буквально носились в воздухе, сделал свои практические выводы о том, что:

– во-первых, среди пищевых лекарств есть такие, которые ближе к лекарствам;

– во-вторых, «такие, которые ближе к пище, как и самые пищевые вещества, из коих некоторые ближе к веществу крови, как, например, сиропы, яичный желток, мясной сок, некоторые от нее несколько дальше, например хлеб и мясо, а некоторые много дальше, как, например, лекарственная пища»[125]125
  Там же, с. 186, 322.


[Закрыть].

Под лекарственной пищей Авиценна прежде всего подразумевает овощи и фрукты.

Еще несколько лет назад, консультируясь с нутрициологами, мы сполна могли удовлетвориться утверждением, что: «Сами по себе разумные даже для сегодняшнего дня рассуждения о лекарственных свойствах продуктов приводят Авиценну к ошибочному выводу исключить из рациона питания овощи и фрукты».

Сегодня, в свете новейших исследований, будет правильнее подумать о том, что концепция питания в «Каноне» указывает на наше недопонимание того, что каждый продукт, поступающий эндогенно к нам в организм, несет в себе строго определенный фармакологический эффект.

Авиценна тысячу раз прав, что считает недопустимым бездумно относиться к тому, что мы обычно едим. Он вовсе не лишает нас фруктов и овощей, но пытается донести, что большинство из них по сути своей лекарства. Свекла вызывает послабление и очищение оргазма, гранат закрепляет желудок, малина хороша при температуре, инжир улучшает пищеварение, арбуз отлично промывает почки, укроп имеет ярко выраженный мочегонный эффект и т. д. Но все это требует знания дозы и четко выверенного времени приема.

Больше того, нужно учитывать, что в системе динамики выживания в «Каноне» все построено на индивидуальном подходе, согласно которому нет и не может быть идеальной диеты для всех, как не может быть единых рекомендаций для «достижения здоровья для всех» (была такая программа во второй половине XX века у Всемирной организации здравоохранения).

Авиценна не просто жесткий прагматик в медицине, но тонкий интерпретатор реальности. Настолько тонкий, что кажется, от него ничего не может ускользнуть, когда он берется решать тот или иной вопрос. Да, природа часто отвечает ему «может быть», но это никогда не останавливает его. Там, где эмпирик из-за отсутствия фактов «опускает руки», он продолжает путь, полагаясь на интуицию, выходя на метафизический уровень осмысления вопроса.

Продукты из пшеницы Авиценна советует употреблять в качестве основного продукта, определяя их ключевое место на вечернем дастархане. Эта рекомендация, как было уже отмечено выше, восходит к древней традиции времен Авесты. Надо сказать, что до сих пор узбекские лепешки занимают главное место в рационе питания, легко выдерживая конкуренцию с любыми хлебобулочными изделиями Новейшего времени. Лепешка в паутине пищевых цепей региона Средней Азии олицетворяет самую древнюю и прочную связь человека с «кормящим ландшафтом». Достаточно сказать, что «все исторические предания указывают на Среднюю Азию как на отечество хлебных растений. Китайцы, по преданиям, получили их с Запада, индусы – с Севера, европейцы – с Востока, все – и предания и языковедение указывает, как на отечество их, на высокие равнины Средней Азии»[126]126
  Петровский А. С. Влияние растительного мира на культуру человека. – М., 1868, с. 3.


[Закрыть].

«Сласти», рекомендуемые Авиценной, также были очень распространены в халифате. Согласно известному швейцарскому востоковеду А. Мецу, они «приготавливались с величайшим искусством – из сахара строились целые дворцы, украшавшие столы»[127]127
  Мец А. Мусульманский Ренессанс – М., 1978, с. 312.


[Закрыть]. Сохранившиеся рецепты времен Восточного Ренессанса свидетельствуют об исключительно утонченном вкусе поваров, использовавших воду из лепестков роз, мускус и камфару для особо изысканных сладких блюд.

Культура виноделия так же, как и культура хлебопашества, была одной из древнейших, и виноград как дополнение к хлебу был тысячелетиями неотъемлемой частью вечерней трапезы. Авиценна рекомендует виноград, выделяя его из множества фруктов как продукт питания, не имеющий выраженного фармакологического эффекта. Согласно его представлениям, виноград, подобно мясу и хлебу, относится к продуктам необходимых для восполнения сил и сохранения здоровья. Во время Второй мировой войны виноград как дополнение к пайке хлеба составлял важную часть рациона питания, позволяя многим людям, и особенно детям, выжить.

В. И. Исхаков писал: «Восточный Ренессанс – время изысканности во всем, формировал эстетические традиции в питании, которые выражались не только в утонченной организации трапезы, но и в названиях сортов излюбленного лакомства – винограда». Действительно, названия тех лет поражают поэтичностью и лапидарностью характеристик: «коровий глаз», «сахар», «кончики пальчиков монашки», «бутылочки». Нередко при характеристике винограда упоминалось «место происхождения сорта: мулахитский, джурахитский, славянский»[128]128
  Там же, с. 339.


[Закрыть].

Инжир Авиценна рекомендует, учитывая его исключительную полезность для пищеварения, слабо выраженную фармакологическую агрессивность и, конечно, потому, что он был «очень дешевым и употреблялся в пищу простым народом, а «благородные», как об этом свидетельствует знаток «благородной еды» Ибн Байтар, «относились к этим плодам с презрением». Впрочем, относительно последнего, Бируни приводит разные точки зрения. Так некий Николай подтверждает, что «инжир никогда не перестает» плодоносить, в то время как другие деревья теряют эту способность, «как например маслина». Николай подтверждает, что есть основание говорить об изобилии плодов инжира.

Абу Ханифа отмечал, что «плоды инжира очень вкусные» и потому существует «обычай посылать эти плоды друг другу в качестве дара»[129]129
  Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. – Кн. I. – Ташкент, 1981, с. 352.


[Закрыть], что косвенно говорит о том, что с «презрением» к инжиру относились не все «благородные». Однако главное, что мы сегодня можем почерпнуть из источников, – это тот факт, что инжир был доступен большинству населения, являясь одним из самых замечательных даров «кормящего ландшафта» Средней Азии.

Рекомендуя финики, Авиценна оговаривается, что питаться ими следует там, «где они обычны. По Преданию Пророк Мухаммад предписывал: «кто утром съест семь фиников из рода аджива, тому не повредит в тот день ни волшебство, ни яд». Авиценна абсолютно прав, говоря, что финики полезны для здоровья, но там, где они произрастают. Иначе говоря, знаменитый «месопотамский финик» полезен в Месопотамии, где он является органической частью «кормящего ландшафта». Хотя, конечно, этот редкий дар природы может дополнять рацион питания в любой точке земного шара.

В «Урджузе» можно найти существенные дополнения к сказанному Авиценной в «Каноне» о продуктах питания полезных или, лучше сказать, безопасных «для всех»:

 
164. Похвальной пищей следует считать лишь ту,
что станет в результате кровью,
она – источник нашего здоровья.
 
 
165. К ней мы относим хлеб из той муки,
что будет только чистого помола, цыплят.
 
 
166. И овощи, которые, однако,
особенно полезны для больных.
 
 
167. Не повредит и плотная еда – двухлетние ягнята
с сочным мясом и пища бедных – манная крупа.
 
 
168. А тем, кто тело упражняет часто,
полезна будет свежая форель.
 
 
169. Приемлемы такие виды пищи,
что улучшают неприятный вкус.
Мы к ним относим лук, чеснок, горчицу.
 
 
170. Они способны вызвать аппетит,
и потому лекарством часто служат.
 
 
171. Лекарство – пища, но она же – яд.
 

(Пер. Ибн Ильяса)

Рекомендации Авиценны, касающиеся выбора продуктов питания, приобретают в «Урджузе» более подробный характер, хотя, по сути, в них отражены основные концепты «Канона». В этой связи очень важен тезис Авиценны, высказанный им в «Урджузе», который в «Каноне» несколько размыт: «Лекарство – пища, но она же – яд». Это главный тезис культуры выживания по «Канону». Одна из принципиальных основ его биохакинга. Отсюда, из этой своеобразной диалектики питания, стремление Авиценны предельно упростить подбор продуктов, вынеся за скобки все, что можно принимать в качестве лекарственных корреляторов состояния здоровья.

Иначе говоря, поднялась температура – отведай малины (а еще лучше малинового варенья), слабит желудок – выпей гранатовый сок, но за столом во время трапезы избегай всего, что обладает тем или иным целебным свойством, чтобы не нарушить равновесие жизненных процессов. Да, при таком подходе мы теряем витамины и антиоксиданты, да, предельное упрощение процесса питания не панацея, но зато развитие древних традиций, иначе говоря, целенаправленных действий, отражающих реалии «кормящего ландшафта».

XXV

Из этого упрощенного подхода Авиценна, как формулу, выводит режим питания, утверждая, что: «При еде досыта лучше всего есть один день – раз, а на другой день – два раза, утром и вечером»[130]130
  Ибн Сина Абу Али. Канон врачебной науки. – Кн. I. – Ташкент, 1956, с. 629.


[Закрыть]. Нам, привыкшим жить по правилу «завтрак съешь сам, обедом поделись с другом, а ужин отдай врагу», трудно себе представить такой двухдневный режим питания, в котором в первый день только один ужин, а во второй день только завтрак и ужин.

В методологии кибернетики есть такое понятие – «аппроксимация», означающее оптимальную степень упрощения того или иного явления, когда уходит все второстепенное, случайное, и остается голая суть. Почти как у Блока – «сотри случайные черты, и ты увидишь – мир прекрасен!» Авиценна шел путем упрощения, отталкиваясь от самого бытия, он упрощал образ жизни, срисовывая свой концепт режима питания с полотен самой жизни, учитывая особенности климата и ландшафта, с фресок авестийской истории, аскетизма мудрецов, и, безусловно, с традиций, привнесенных Кораном.

Эти картины жизни столь живописны и неповторимы, что может быть только перо такого великого мастера слова как Н. В. Гоголь способно передать всю безмерность «вмещающего ландшафта», все пространство, заполненное авестийским сиянием солнца. «В Средней Азии, – писал Гоголь, – небо все открыто перед глазами. Там оно необозримо и велико. Никакое высокое растение, никакая остроконечная, высокая узкая скала не останавливает взора. Солнце там течет величественно, обливая все своим светом, звезды усыпают густо небесный небосклон, и они только могут остановить человека и препятствовать совратиться с пути. От того во всей Азии царствовало всегда поклонение солнцу и небесным светилам».

Духовные энергии Средней Азии способствовали формированию аскетического образа жизни. Особенно в среде просвещенных искателей Истины. Авиценна был слишком свободен внутренне, чтобы подчиняться каким-либо внешним правилам. Он знал, как продлить жизнь, но не хотел этого делать, приводя в отчаянье своего верного ученика ал-Джузджани. Подобно аль-Маарри он мог сказать:

 
Разумен только тот, кто правде друг и брат,
Кто бытию не лжет, несущему распад.
 

(Пер. Ар. Тарковского)

Важно также отметить, что схема режима питания Авиценны [1 д. (1) прием пищи + 2 д. (1 + 1) – 2 приема пищи] хорошо стыкуется с режимом систематического относительного голодания (пост), который предписывается Кораном (2 сура, 179–181 стих) и неукоснительно соблюдается в мусульманском мире.

Один из ведущих специалистов Института молекулярной биологии им. В. А. Энгельгардта П. М. Чумаков писал: «Даже короткая голодовка, предположим, 12 часов, приводит к очень мощным индукциям процесса аутофагии. Самопожирание каждой клетки приводит к тому, что из нее удаляется все лишнее. Организм устроен таким образом, что прежде всего удаляется из клетки все отжившее и ненужное, и каждая клетка, таким образом, омолаживается. И это очень положительный процесс. Поэтому короткие голодания, недлинные, не изнуряющие, короткие регулярные голодания – это, безусловно, очень полезно».

Согласно Корану, пост следует строго соблюдать от восхода до захода солнца. Сейчас же после заката верующий должен принять фатур – легкую пищу, которой он нарушает пост. Вторая еда – сахур («еда на заре») – дается перед возобновлением поста. Такой режим питания в течение месяца, без серьезных последствий для здоровья, мог выдержать только человек, чей организм адаптирован питаться не более одного-двух раз в день. В этом случае пост не является стрессом для организма, а просто переходом на более умеренный режим питания. Возможно, поэтому Авиценна придает столь большое значение привычке, отмечая, в частности, что если привыкший есть один раз в день вдруг станет есть два раза, то у него появятся слабость, леность и вялость.

В «Урджузе» он, облекая в поэтическую форму, заостряет эту мысль:

 
811. В привычке суть природы человека.
Живи и бойся изменить привычке.
 

(Пер. Ибн Ильяса)

В наши дни существует твердое убеждение, что здоровье гораздо более зависит от наших привычек и питания, чем от врачебного искусства.

Алгоритмы здоровья людей, достигших зрелости, были созданы в условиях культуры и являются ее неотъемлемой частью. Подобно тому, как отвечает «может быть» и очень редко «да» на наши вопросы природа, культура говорит с нами символами, которые всегда несут в себе лишь «может быть». Научиться читать символы культуры – значит увидеть за сказанным в «Каноне» истоки многих идей развития в самом широком понимании этого слова. Часть из этих идей мы можем взять на вооружение сегодня, часть – в ближайшем будущем.

XXVI

Вопрос «Сколько человек должен жить?» сегодня связывают с генетической программой и, к радости современных поклонников биохакинга, продолжительность жизни определяют (как потенциальную возможность вида) в 120 лет. Пока текущий уровень медицины и понимание того, что такое здоровый образ жизни, способен обеспечить продолжительность жизни в 80–90 лет. Авиценна, естественно, в тот период развития медицины не мог ставить такие задачи, концентрируя внимание на улучшение качества старости. В. И. Исхаков отмечал: «Говоря в «Каноне» о сохранении здоровья стариков, Авиценна не случайно называет их людьми, «продвинутыми в годах». Это очень похоже на попытку связать явление старости с иным понятием, принципиально отличным от того, что обычно вкладывают в слово «старик». «Человек, продвинутый в годах» звучит в «Каноне» как признание привилегии обладания опытом и мудростью».

Авиценна по-особому наслаждался старостью. Наслаждался так, как наслаждаются любовью. Ведь как тонко заметил Поль Верлен: «Глаза юношей пылают огнем, но очи старцев излучают свет». И этот свет человечеству ничего не заменит. Ведь старость – это время, когда вы догадываетесь, что стулья в вашей гостиной и Млечный Путь связаны между собою, более тесным образом, чем причины и следствия», замечательный период Перехода, «когда вы больны, но при этом не обязательно выздоравливать и нервничать, как вы выглядите». Это школа, закончив которую мы слышим божественный последний звонок. «Вот, что знают люди после пятидесяти, – говорит нам Бродский. – Вот почему они порой, глядя в зеркало, смешивают эстетику с метафизикой».

XXVII

В своем биохакинге Авиценна уделяет вопросам гигиены старости одно из центральных мест, полагая, что конечная цель всех наших усилий по совершенствованию образа жизни – это здоровое и, что немаловажно, счастливое долголетие. Идеи Галена, его гигиенические рекомендации присутствуют на страницах «Канона», посвященных вопросам сохранения здоровья людей, продвинутых в годах, но, скорее, как отправная точка.

Авиценна мыслит здесь и сей час, используя собственный опыт, опыт народа, прислушиваясь к мудрости ландшафта и культурным традициям. Его задача научить людей радоваться жизни в самом преклонном возрасте, стремиться познать себя на осеннем ветру времени, овладеть искусством, как бы теперь сказали, биохакинга, подстраиваясь под внешние обстоятельства и внутренние сбои в работе стареющего организма. Ведь, действительно, «как мало на свете стариков, владеющих искусством быть стариками!»

Гигиена старости или, как называл ее Гален, герокомия имеет в «Каноне» существенные отличия от комплекса гигиенических режимов для людей, достигших зрелости. Если в режиме человека средних лет Авиценна ставит на первое место физические упражнения, а затем уже все остальные режимы, в гигиене старости ученый выделяет прежде всего необходимость правильного чередования сна и бодрствования, рациональное питание и только потом физические упражнения.

Такое расположение материала имеет для Авиценны принципиальное значение, так как раздел «Канона» о режиме «продвинутых в годах», по существу, – развернутый план борьбы с преждевременным «усыханием» человеческого тела, то есть план борьбы с преждевременной старостью, наступающей в результате усиленной дегидратации тканей стареющего организма.

XXVIII

Авиценна, создавая свой «Канон врачебной науки», все свои мысли, как правило, сверял с Галеном, подчеркивая не столько приверженность крупнейшему медицинскому авторитету античности, сколько обозначая историко-географические контуры информационного поля арабо-мусульманской медицины, которая отчасти вышла из античных храмов здоровья – асклепионов. Принимая научные традиции греко-римской культуры, арабо-мусульманский мир мог отказываться от формы (например, храмов как строений), но очень бережно хранил сущность, содержание античного наследия, которое ретранслировалось в трактатах и наставлениях.

Главным средством оздоровления в асклепионах считался сон. Процедура лечения состояла в том, что пациента, предварительно омытого в термах, вели по длинному тоннелю – «священному коридору», из специальных отверстий которого доносились вкрадчивые голоса: «Устрани тоску души, ее мрак, так же как ты смыл грязь и пот тела», «Сейчас в храме покоя ты отдашь душу богу Морфею [богу сна] и во сне боги укажут тебе, какими лекарствами ты победишь свой недуг», «Обрети силу и крепость души, и к тебе снова придет жажда вкушать яства, желание возлюбить и жить в радости».

Авиценна, работая в Бухарской библиотеке, не мог не найти материалы об этом уникальном опыте оздоровления сном. Как показывает проведенное нами исследование его трудов («Свод науки о музыке» в «Книге исцеления»; «Краткое изложение о музыке» в «Книге спасения»; раздел о музыке в «Книге знания»), Авиценна достаточно далеко продвинулся в понимании терапевтической роли музыки в лечении бессонницы, относя музыку к разряду наук, подобных математике.