Текст книги "Отомстить или влюбиться"

Глава 3. Совет директоров

Алексей Алексеевич Тавригин мог изобразить хоть что-то. Рухнуть в обморок, вскрикнуть от радости или разочарования. Мог бы выпучить глаза. Но он только прищурился на секунду, когда мы столкнулись на входе в зал совещаний, и запросто констатировал:

– Так ты младшая дочь Сергея Васильевича? Ясно.

Вокруг огромного овального стола рассаживались все, кого сегодня ожидали: мои родители, Тавригин, Выдрин и секретарь. Подключили видеосвязь, и теперь одутловатое лицо Дениса, мужа Илоны, было видно всем.

Ясно ему. А я так рассчитывала на обморок! Отец нигде не афишировал лица своих близких родственников – берег нас от лишнего внимания СМИ. Поэтому мы часто могли разыгрывать чужие роли в надежде лишний раз повеселиться. С этим типом только работа – никаких забав.

Зато со мной случился и обморок, и вскрик, и – особенно – выпученные глаза, потому как, едва представившись, Алексей совершенно холодным тоном начал отчитывать и давать указания буквально всем присутствующим:

– Мария Витальевна, следует срочно написать опровержение и поторопить налоговиков с официальным ответом.

Мама не ответила – это было слишком очевидное распоряжение, чтобы ей самой не пришло в голову. Тавригин и не ждал ее реакции, переходя к следующему:

– Сергей Васильевич, мне следует знать еще что-то? Вы за две недели выслали мне всю документацию по компании, но про налоговый скандал я почему-то узнал только в местном аэропорту.

– Так кто ж предвидел…

– А где находится Клодина? – почти перебил главного босса новичок. – У нее слишком много акций, чтобы сейчас отсиживаться в стороне.

Все присутствующие переглянулись. Ответил отец:

– Вы должны знать, что Тамара Григорьевна никогда не принимает участие в серьезных вопросах. До тех пор, пока выплаты по дивидендам идут стабильно. Если горите желанием ее увидеть, то это запросто организовать – задержать перевод на пару дней. Но толку от ее присутствия ноль.

Алексей Алексеевич вежливо не согласился:

– Вы сейчас очень сильно ошибаетесь, Сергей Васильевич. Я тогда чуть позже объясню почему. Начнем с главного: скандал с налогами.

Отец скрипнул зубами, но не позволил себе отойти от официального тона:

– У «Бергман и Ко» нет проблем с налоговиками! Нас попросту подставили!

Антикризисный менеджер будто превратился в робота – он вообще не выказывал никаких реакций на эмоциональные всплески вокруг. Просто спрашивал и принимал ответы:

– Допустим. Допустим, на данном этапе меня это не касается. Но зачем вы хранили документ пятилетней давности, который так умело сейчас используют против вас?

Отец привстал, но снова сел. Венка на виске раздулась до знакомого размера.

– Ладно, предположим, я дал повод. Тогда был серьезный спад, у меня появилась мысль обойти выплаты. Но как только обстановка стабилизировалась, я сразу все вопросы закрыл. Нам пытаются вменить неуплату налогов, которые мы уплатили! Надо же было кому-то откопать ту самую бумажку – она даже юридической силы не имеет! Разве вы видите в офисе налоговую инспекцию? Ничего подобного! Просто создали в СМИ немного шума. Но ваша задача, дражайший Алексей, не упрекать нас в прошлом, а строить нам будущее. Верно?

Я прекрасно знала отца, чтобы видеть – сейчас он едва сдерживается и уже сто раз пожалел, что решил пригласить этого самодовольного пижона. Послушал совета кого-то из питерских друзей, поверил, что иногда взгляд со стороны является единственным спасением – и нате, его теперь едва ли не отчитывают как малого ребенка. Тавригин уже полетел бы в окно вперед ногами, если бы по договору ему не был выдан огромный аванс. Уж что-что, а деньги папа считать умеет.

Тем не менее менеджер успешно изображал, что вовсе никого здесь не раздражает. Алексей сидел напротив меня, не меняя позы. Все хмурые взгляды были устремлены на него, но он продолжал придерживаться все той же прохладной и монотонной интонации:

– Верно. Но чтобы выстроить будущее правильно, сначала надо понять механизмы предыдущих проколов. Смотрите, что произошло: эта информация всего лишь понизила курс акций на полтора процента, и это колебание вернется на прежний уровень уже завтра или через пару дней, когда налоговики дадут официальный ответ.

– Ну, так и к чему ты ведешь?! – взревел отец. – Звучит как ерунда, не стоящая внимания. Ерундой и является!

Тавригин даже глазом не моргнул от такого крика:

– Я думаю, кто-то собирается скупать акции «Бергман и Ко». Это только подготовка.

– Чушь! – вскрикнул Николай Иванович, и отец согласно кивнул. В кои-то веки они сошлись во мнениях.

– Возможно, – спокойно признал Алексей. – Но я не вижу ни одной другой причины для такой махинации. Она попросту бессмысленна без этого. И если я прав, то следом будет запущен какой-то другой скандал. Для простых акционеров два скандала подряд задолго до отчетов по квартальной прибыли – это уже знак. Тут официальное заявление от налоговиков не поможет.

– Чушь, – менее уверенно повторил отец.

– И если я прав, – с нажимом продолжил Тавригин, – то присутствие тут госпожи Клодиной крайне необходимо. Рейдер, если я его не придумал, рано или поздно выйдет на нее. Ее четыре с половиной процента вполне можно купить, раз участие в управлении Тамару Григорьевну все равно не интересует.

– Что ты… вы мелете?! – Отец хлопнул по столу, но затем постарался вернуть уровень громкости крика в более приемлемый диапазон: – Она семья! За какие деньги, по-вашему, можно продать семью?

– Тогда встретьтесь с ней и притворитесь, что она тоже немного Бергман, – парировал Алексей Алексеевич. – Ну хоть каплей своей крови она же Бергман? В общем, будьте к ней так добры, как никогда до сих пор не были.

Похоже, он успел изучить ситуацию со всех сторон и расспрашивал меня совсем не из праздного любопытства. Неизвестно, какую еще информацию он успел собрать, раз так хорошо представлял наши родственные отношения. Аргумент отца про семью вряд ли до сих пор работал в случае с Тамарой Григорьевной. Их встреча точно не помешает. Она женщина в возрасте, но держится бодрячком. Кто знает, не вознамерится ли троюродная бабуля передать акции сыну? А с тем мы связь вообще особо не поддерживали – ее сын после свадьбы эмигрировал во Францию. Да, теперь отец наверняка пригласит все семейство Клодиных, включая всех дальних родственников и однофамильцев, на свой юбилей и будет атаковать семейными узами, о которых несколько лет ни разу не вспоминал. По всей видимости, ход мыслей отца я угадала – он кивнул, принимая этот аргумент. Даже если биржевые спекуляции пока только домыслы, подстраховка не помешает.

– Дальше. – Алексей повернулся к монитору, на котором виднелось серьезное лицо Дениса. Моя сестра, конечно, даже не подумала, что это совещание касается и ее. Но в последнее время мы вообще ее видели крайне редко, от них обоих обычно выступал только муж. К нему Тавригин и обратился: – Плохие новости надо перекрывать хорошими. Или любыми, если хороших нет. Так вот, я думаю, что договор на новом рынке сбыта заставит людей забыть о ненужных мелочах.

– Новый рынок? – переспросил Денис, нахмурившись. Очевидно, новый менеджер имел в виду именно фармацевтический сектор, за который зять отвечал в Ярославле. – У нас четыре филиала в России, пять представительств в дружественных странах! Какой еще рынок нам нужен?

После чего Тавригин выдал нечто настолько тупое, что я впервые усомнилась в его умственных способностях:

– Южная Корея, Япония или Китай.

– И какую зарплату мы платим этому псевдо-специалисту?! – не выдержал Николай Иванович. – Какая еще Корея?! Азия вся монополизирована, не учили этому в университете?

Но вместо Тавригина неожиданно задумчиво ответил сам Денис:

– Я думал об этом, но там весь рынок забит. Туда просто не пробиться.

– Поэтому я и упомянул договор. Нам нужен небольшой контракт с японской кэйрецу, например.

– А большой они и не подпишут! – усмехнулся муж Илоны. – Мы им там никаким боком не уперлись.

Алексей слабо улыбнулся и терпеливо объяснил свою мысль:

– Предлагаю поступить точно так же, как поступили с вами. У нас будет контракт – и этого факта достаточно, чтобы раскрутить его в СМИ. Совсем необязательно упоминать, что сделка мизерная. Будет несложно создать видимость, что мы покорили азиатский рынок чуть ли не целиком.

– Хм… – Денис задумчиво потер лоб. – Надо изучить этот вопрос, но наши с Илоной голоса за. Копеечный контракт точно можно заключить, а реальные суммы сделок в новостях не светят.

– Подождите голосовать! – взревел Николай Иванович. – И если уж идти на этот абсурд, то с бытовой химией, а не фармацевтикой!

Даже я улыбнулась его реакции. Именно Николая Ивановича надо отправлять в Сеул или Токио на разведку обстановки – похоже, он вообще не имеет представления о структуре тамошних рынков. Но Тавригин устало вздохнул и неожиданно сменил тему:

– Раз уж речь зашла об этом, то вам, Николай Иванович, не приходило в голову, что пора что-то менять в секторе бытовой химии?

– Что менять?! Люди как сто лет назад мылись мылом, так и через сто лет будут мыться!

– И это единственная причина, почему вы до сих пор не разорились. Хотя постойте-ка, если не считать финансирования из других секторов, то так и произошло. Это уже даже не благотворительность – милостыня. Но продажи можно увеличить только за счет изменения маркетинговой стратегии. Да любой школьник увидел бы, что вы на полстолетия отстаете…

– Щенок!

Николай Иванович сорвался со своего места, подлетел к Алексею и рванул его за пиджак. Тот кое-как удержался, чтобы не упасть со стула. Но все-таки мысль закончил все с той же безмятежностью:

– …от ведущих концернов. Сектор бытовой химии «Бергман и Ко» – это просто цирк, на примере которого студентов-маркетологов можно учить, как не надо делать.

Подбежавший секретарь попытался оторвать разъяренного Николая Ивановича от побледневшего менеджера. Тут и отец заорал на обоих:

– Хватит на сегодня! Наобсуждались! Ты, Коля, пойди успокоительного выпей! Не будет сегодня никакого голосования! На следующей неделе соберемся. Господи, да впечатайте ему кто-нибудь успокоительного! – Как только секретарю удалось оттащить Николая Ивановича подальше, отец тем же тоном обратился к Алексею: – А вы тоже слова выбирайте! Даже если и правы в чем-то, то думайте, с кем говорите!

Тавригин снова сел на свое место и посмотрел на него прямо:

– Так вы мне зарплату за правильные слова будете платить или чтобы проблемы быстрее решались?

Отец нервно махнул на него рукой и наклонился к монитору, чтобы отдать распоряжения Денису. Из коридора слышались крики Николая Ивановича. Алексей спокойно собирал документы в папку. Мама, до сих пор не произнесшая ни единого слова, нервно вздрагивала. Не знаю, мне лично все понравилось. Я с восемнадцати лет хожу на подобные сборища, но драку средь вечной скукотищи увидела впервые. А еще точно знала, что Алексей Тавригин сегодня заработал в глазах отца сотню очков – папа прямо об этом ни за что не скажет, но он искренне обожает таких людей.

Уходя, я улыбнулась новой находке нашей компании, и краем глаза заметила, что от этого мама в очередной раз вздрогнула. Нет, дорогая мамуля, в моей улыбке не было ничего романтичного. Алексей Алексеевич – просто потрясающий, нам давно нужен был кто-то вроде него. Но он привлек бы мой романтический интерес только в том случае, если бы мне пришлось выбирать между ним и моим нелюбимым шведом.

Как я и ожидала, ужин проходил в приятнейшей атмосфере приподнятого папиного настроения. Он и не смог бы скрыть, как рад тому, что кто-то, кроме него самого, довел Николая Ивановича до судорог. Обсудили и предстоящий юбилей отца, на котором мы постараемся восстановить никогда не бывшие прочными связи с семейством Клодиных. Надеюсь, Илона приедет хотя бы на праздник. Вряд ли трезвая, но лишь бы вообще появилась.

Я использовала папино благодушие, чтобы сообщить о планах на выходные – якобы собираюсь погостить в загородном доме своей подруги Юльки. Родители не донимали меня лишним контролем. В мою задачу входило просто случайно не выскочить замуж за первого встречного, в остальном я была полностью свободна. На всякий случай необходимо высвободить время на любые по протяженности приключения. Я прихватила только телефон и кошелек. Альпинистского снаряжения или инструментов для взлома замков у меня все равно не водилось.

Я ждала Рому у четырнадцатого склада уже полчаса. И к этому времени твердо уверилась, что охранник меня провел – пообещал, чтобы отделаться. Ведь наверняка ему остальные уже сообщили, что я на серьезную месть не способна. За полчаса я, кстати говоря, вполне стала способна на серьезную месть. И не то чтобы Роман опоздал на полчаса, просто я пришла на полчаса раньше, чтобы он обнаружил меня злой и готовой на все ровно в девять.

Он оделся примерно как я – в джинсы и футболку. На плече висел совсем небольшой рюкзак, в который тоже вряд ли поместилось альпинистское снаряжение. Мне не хватало для полного совпадения образов только такой же кепки. Осмотрел меня внимательно, снял свою и протянул:

– Лучше убери волосы. Нежелательно, если тебя кто-то узнает.

Вряд ли меня кто-то узнает из тех, кто до сих пор не знал. Однако я послушно выполнила распоряжение.

– Ты машину не прихватила? – он оглянулся.

Черт, ведь думала об этом! Но номера телефона Ромы, чтобы уточнить необходимый арсенал, у меня не было. Проблемой я сей факт не посчитала:

– Сейчас позвоню, и водитель будет тут через пятнадцать минут! Какую лучше – быструю или вместительную? Что еще нужно? Доставят моментально.

Он, смеясь, хлопнул меня по руке, в которой я держала сотовый:

– Отключай режим Бергманов, Бергман! Обойдемся без костылей – так даже интересней. Скоро Петр Саныч скинет первое задание – мы выполняем и высылаем ему доказательство. Тогда получаем следующее задание. Кто первым пройдет все, тот и победил.

– Про мое участие знают?

– Я врал… как если бы от этого зависела моя карьера в Королевстве. Но Петр Александрович догадался. Все догадались. Меня назвали сердобольным камикадзе, но больше не спорили. Все-таки Мишке разрешили снова взять свою Аннушку, поэтому и мне запретить не могут.

Я кивнула. Дядь Петя в любом случае узнает о моем участии после первого задания, так какая разница – переживает он уже сейчас или начнет переживать через полчаса? К тому же он хорошо знаком с папой – даже если тот впоследствии узнает, в какие авантюрные приключения я вляпалась, то лишь посмеется и похвалит за смелость. Из себя он выйдет, только если я пострадаю.

Пока ждали начала, я любопытствовала:

– То есть надо успеть до утра или пока кто-то не справится раньше всех? Плевать, все равно это будем мы с тобой. Петр Саныч или из ваших заданий выбирает, или назначает по своему вкусу, да? А ты какое от нас скинул?

Рома смотрел на меня, продолжая улыбаться:

– Пусть это будет сюрпризом, если старик его еще оставит. – Его телефон пиликнул сигналом пришедшего сообщения, но он не спешил смотреть на дисплей. – Так что, Лариса, готова?

– Готова.

– Только никаких попятных, – зачем-то предупредил он. – Поздно теперь пятиться. Мне нужна победа, чтобы зарекомендовать себя. И не вздумай мне мешать.

– Мне тоже нужна победа, Витебский! Так что не вздумай мешать мне!

– Тогда погнали, безбашенная Бергман.

И он ткнул на кнопку смартфона, чтобы прочитать первое задание: «Поужинать в ресторане и уйти, не расплатившись». Вот теперь погнали!

Глава 4. Усатый вождь и дама с собачкой

Джинсы и футболки теперь выглядели неуместно – в таком виде нас ни в один приличный ресторан не пустят. Или нам нужен неприличный? Возможно, даже третьесортного кафе хватит, ведь в задании нигде про статус заведения не сказано. Эту мысль я и озвучила, но Рома, направляясь к стоянке такси, ответил:

– Нет. Чем престижнее – тем лучше. В забегаловках охрана обычно более настороженная.

– Точно. Что будем делать с прикидом?

– Возьмем в прокате? – Рома, по всей видимости, был тоже не уверен. – Или быстро по домам? Но это сколько времени…

Я предложила:

– Можно быстро заскочить к моим друзьям в центре – возможно, для тебя тоже что-нибудь подыщем.

– И у твоих друзей найдется любой размер? Или у тебя в центре найдутся друзья любых размеров?

– Так мы задание выполняем или завистников из себя корчим? – высказавшись, я тут же сама нашла решение: – Люксовый бутик! Я серьезно. У меня с собой карта – покупаем, а завтра возвращаем.

Этот вариант Роме не понравился – выходило так, будто мы выиграли за счет моих денег. Но я его быстро переубедила: задание-то состоит не в поиске одежды, так что к самому выполнению отношения не имеет. Чтобы сэкономить время, я вообще потащила его в хорошо известное мне место – там не возникнет никаких проблем.

Схватила первое попавшееся вечернее платье, а Рома ошарашено разглядывал ценники. Пришлось ему помочь: всунуть в руки костюм вроде бы подходящего размера и запихнуть в примерочную.

Уже через двадцать четыре минуты мы заходили под руку в сверкающее желтыми огнями заведение – и на этот раз я предпочла такой ресторан, в который сама раньше не заходила. Благо в родной столице их предостаточно. Уверена, что смотрелись мы гармонично – молодой красавчик и безупречная красотка. На возраст персонал и спишет отсутствие у меня приличной прически и неформальный рюкзак на плече Ромы. И этот же персонал научен распознавать платежеспособность клиентов по брендовости одежды. Лишь бы бирки нигде наружу не торчали, но я на этот предмет нас обоих заблаговременно осмотрела.

Соучастник преступления милостиво разрешил:

– Можешь заказывать все что душа пожелает. Платить ведь не собираемся. Я вот лично на омаров смотрю.

– Слушай, напарник, мы тут на три часа засядем, если ты собрался ни в чем себе не отказывать. – Я поставила локти на стол и немного наклонилась вперед, чтобы говорить тихо. – Заказать-то ты можешь и омаров, но вряд ли я буду ждать, пока их принесут.

Он отмахнулся:

– Ничего, сэкономим время на моем задании – там у меня все схвачено.

Официант поставил на стол шардоне и закуски. Начал разливать вино по бокалам. При нем нельзя ни напыщенно молчать, ни говорить о важном:

– Хорошее место, пупсик. Очень надеюсь, что после свадьбы мы не перестанем с тобой выбираться в рестораны.

Роман подхватил, будто всю жизнь занимался подыгрыванием мне в спектаклях:

– Зая, в нашем с тобой возрасте принято выбираться в ночные клубы, а не рестораны. Конечно, если твой отец будет настолько любезен, чтобы заткнуться на этот счет.

Официант слишком медлил с вином.

– Мы еще не поженились, а ты уже настроен против моего отца? – возмутилась я. – Пупс, ты не забыл, кто нам свадьбу оплачивает?

– Ну да. Забудешь, когда он при каждой встрече об этом напоминает. Грозный повелитель зайцев.

– Ох, слышал бы тебя мой папа…

Официант удосужился оставить наши бокалы в покое и удалиться, поэтому разговор из себя можно было уже и не давить, но Рома уже открыл рот, а по лукавому взгляду было понятно, что мы еще и не разогнались. Однако из кармана его новенького пиджака затрещал телефон, поэтому парню пришлось ответить.

– Мне сейчас некогда… – сказал приглушенно. Голос его собеседника был едва слышен – мужчина, но слова разобрать невозможно. – Да ничего серьезного, с Ларисой ругаемся. Я наберу вас позже, хорошо?

– Это был Петр Александрович? – меня разбирало любопытство – начальник охраны Королевства сейчас должен рвать и метать, услышав мое имя, но он так спокойно свернул разговор?

– Нет, – покачал головой парень и убрал телефон обратно. – С тобой не связано.

Конечно, не связано. Именно поэтому собеседнику ничего не пришлось объяснять – достаточно было назвать мое имя. Ладно, это сейчас не так важно. Я с безмятежной улыбкой окидывала взглядом зал и интересовалась:

– Как будем выбираться? На входе два охранника.

Рома откинулся на спинку и тоже лениво осмотрелся:

– И в зале три. Это минимум. Я могу прорваться. Ну, после того, как доем омаров.

– Но-но, – встрепенулась я. – Ты-то прорвешься, не сомневаюсь, а вот меня наверняка схватят, – я задумалась – вообще-то, пораскинуть мозгами следовало до того, как мы попали сюда.

Напарник прокомментировал, не выражая ни малейшего сожаления о моем положении:

– Если тебя схватят, то мне придется выполнять задания одному. А они могут быть рассчитаны на двоих – так, насколько знаю, в игрищах часто бывает.

– Предатель, ты бросил бы меня не задумываясь, если бы не это, – единственное, что поняла я из его рассуждений. – Я… я могла бы пойти в дамскую комнату, и там сбежать через окно… Например.

– Не хотелось бы тебя разочаровывать, зая, но окна в туалетах бывают крайне редко. И после того, как ты исчезнешь, я уже так запросто не прорвусь.

– О да. И тогда мне придется выполнять задания одной, а они могут быть рассчитаны на двоих! Пупс!

Рома усмехнулся:

– Подозреваю, что наша с тобой командная работа самая некомандная. Предлагаю каким-нибудь образом попытаться работать вместе.

Это я и без него понимала:

– Наконец-то мы пришли к тому, с чего стоило начать.

– И все же я дождусь омаров. Сколько их вообще готовят?

Вот и весь его план. Какая тут может быть командная работа? К окончанию салата я уже определилась – просто надоело ждать. Встала, поправила лиф платья… и со всего размаха плюхнулась на пол, судорожно выдавливая из себя кашель.

Рома, к счастью, хотя бы не стал уточнять, что конкретно я изображаю: сердечный приступ или предсмертные судороги опоссума. Преспокойно включил телефон и закинул его в нагрудный карман – Петру Александровичу нужно будет видео или аудио-подтверждение, никто в игрищах на слово верить не станет. Потом неспешно встал из-за стола и, наконец, заверещал надо мной, обращаясь к подбегающим сотрудникам:

– Врача, врача! Аллергия на клубнику! Вызовите врача!

– К… какая клубника? Не было там никакой клубники… – я слышала, что говорит официант, а сама пыталась подняться на четвереньки, но с кашлем снова бессильно падала.

– Тогда на курицу, – злобно ответил ему Рома. – Есть разница? Кто-нибудь вызовите врача!

Если так пойдет и дальше, то мы тут полчаса задыхаться будем – никому в голову не придет ничего стоящего. Надо подсказывать:

– Воды… – я изобразила умирающего посреди Сахары. Артистично подняла руку вверх, заодно и отодвинула какого-то сердобольного старичка, так и норовившего ухватить меня за грудки. Не дай бог он и есть врач!

Роман помог мне подняться и сделать глоток принесенной воды, я сама потащила его к выходу:

– Воздуха… – новая просьба ведь не должна прозвучать фальшиво? А что я еще должна попросить сразу после воды? – Дышать нечем!

Нам обоим позволили вывалиться на улицу, но сообразительно оставались поблизости. Наверное, охрана тут и не к таким шоу приучена – ничем их не проймешь. Хотя открыто подозрения, конечно, никто не озвучивал. Рома прижимал меня к себе, не позволяя снова упасть, и при этом нашептывал:

– Теперь уйдем оба. Ты прямо сейчас беги, я их задержу.

Переспрашивать нужды не было. Как кстати я не вырядилась в туфли на шпильках – нам было некогда еще и на обувь тратить время, поэтому под блестящей длинной юбкой на мне были вполне себе нарядные кроссовки. Больше ждать нельзя – очень скоро на мою обувь обратят внимание и другие.

Я рванула в сторону, чуть не сбив прохожего, а Рома остался на месте. Обернулась, уже приближаясь к углу квартала – он бежал за мной. За его спиной два охранника поднимались с земли, третий догонял. Напарник неожиданно резко развернулся и подсек его на полушаге, потом снова бросился в моем направлении. Мне хватило взгляда, чтобы оценить обстановку, поэтому я побежала дальше – этот не попадется. В охрану «Бергман и Ко» простых ребят, не умеющих за себя постоять, не берут. Эти игрища, собственно, и устраиваются для проверки их навыков и сообразительности. Попадется – никто и не почешется его из полиции вытаскивать, и потом ему придется здорово попотеть, чтобы доказать свою профпригодность. Рома-то не попадется, лишь бы мне не попасться.

Догнав, он схватил меня за руку и поволок вперед еще быстрее. Голоса за спинами звучали довольно далеко, но остановились мы, только когда сделали не меньше семи поворотов и забежали в совсем уж темный проулок. Там, пытаясь отдышаться и отсмеяться, переоделись в более удобную одежду, только отвернувшись для этого. Все равно было достаточно темно. Нарядную одежду сложили в рюкзак – с этим я разберусь завтра.

Поправив футболку, я повернулась к Роме, который уже смотрел в светящийся экран телефона.

– Отослал? Что там следующее? – мне не терпелось переключиться на другую задачу.

– А. Петр Александрович еще не ответил. Дай ему запись прослушать.

И снова это короткое «А». Как у вора. С другой стороны, я и Алексея Алексеевича на этом же звуке поймала! Быть может, так говорят многие, а я выискиваю подвох? В точности ли совпадает голос – сейчас сложно сказать, но грабитель мне показался примерно его возраста. Рома, в отличие от Тавригина, совсем немного выше меня ростом и худощав. И он же, в отличие от Тавригина, совершенно точно физически способен забраться через стену в охраняемый дом. И… и самое главное – охрана «Бергман и Ко» имеет доступ к схеме особняка! Ему незачем было изучать здание заранее, притворяясь разносчиком пиццы! Я всматривалась в его едва освещенную фигуру, пока спина моя покрывалась льдом… Не потому ли я именно в него и вцепилась, поскольку что-то в интонациях показалось мне знакомым? Подозрение долбануло меня по затылку, да так сильно, что я от неожиданности издала какой-то тихий звук.

– Что? – Рома отлепил взгляд от телефона и глянул на меня.

Говорить прямо – это наша фамильная черта:

– Слушай, пупс, а не с тобой ли мы позавчера на крыше моего дома светские беседы об искусстве вели?

Слишком темно, чтобы оценить выражение его лица. Рома улыбался – я только зубы и могла разглядеть:

– Позавчера? Дай-ка вспомнить…

– Ты вор! – подпрыгнула я на месте. – Что ты собирался украсть?!

– Лариса Сергеевна, у тебя от концентрации бабла в крови мысли путаются. Это со всеми богачами случается?

Я ведь не рассчитывала, что он прямо сразу признается? От допроса с пристрастием его спас сигнал сообщения от Петра Александровича.

– «Сделать усы Ленину», – прочитал Рома, сразу позабыв обо мне. – Совсем уж просто.

– Которому Ленину? – я подошла ближе.

– Полагаю, что Владимиру.

– Памятнику? – догадалась я.

– Да, самому ему будет сложновато для проходного тура. Такое можно, разве что, для международных Олимпийских игрищ по бытовому дебилизму оставить. То есть ближе к новому году проведут.

Мне его шутки были не так интересны, как собственный азарт:

– На ВДНХ или в Марьину Рощу?

– Да подожди ты, ищу где поближе.

И опять погоня за временем. Как только я поняла задачу и принялась листать браузерные ссылки, Рома убрал свой телефон и начал искать в рюкзаке хоть что-нибудь подходящее для усов – обнаружил скотч. Я же при всем обилии вариантов приходила во все больший ужас:

– Что за дурацкое задание? Где-то полно народу и днем и ночью, а где-то на такую высоту физически не заберешься, – возмущалась я. – Глянь, у тебя там в запасах стремянка не завалялась?

Рома отчего-то совсем не переживал – наверное, снова собирался ориентироваться на местности:

– Поверь, это самое простое, что вообще можно придумать. Все-таки хорошо, что Миха свою Аннушку приволок – добрейшей души девчонка.

Чтобы омрачить его радость, я показала одно из изображений:

– Как ты собираешься на него взбираться? Да нас обоих арестуют!

– Не паникуй заранее…

– Стой-ка, – я закрыла фото и вернулась в поисковик. – А с какого перепуга мы ищем памятник? Подожди, сейчас вспомню… Юлька еще ржала, что надо будет на этот спектакль нагрянуть…

Рома пододвинулся ближе, но зашептал, чтобы не сбить меня с мысли:

– Что происходит, безбашенная Бергман?

Найдя, я ткнула своим телефоном ему прямо в нос:

– Плакат! Театр, а на афише – ты не поверишь – наш приятель. Если можно под Лениным понимать памятник, то почему бы не засчитать и изображение? Это же в сто раз проще. И тут два квартала пешком.

Он вдруг обхватил меня за плечи одной рукой, а второй нагло потрепал волосы:

– Так и знал, что тебя надо брать – бегать не умеешь, зато с пеленок натренирована думать.

Я фыркнула:

– Ты реально считал, что Бергманы на сообразительность дрессируют только свою охрану?

Благодаря мне, скотчу и пучку травы дорогой вождь обзавелся чудесными усами, которые ему шли больше собственных. Был сфотографирован, обхохотан и отослан Петру Александровичу. Старик без проблем засчитал победу в этом задании и выслал следующее.

– А. Вот это мое! – торжествовал сумасшедший охранник, на которого пал мой жребий. – «Сфотографировать мопса Тамары Клодиной».

– Что?! – я ушам поверить не могла.

Рома, кажется, причину моей реакции не понял:

– Когда ты меня заставила взять тебя в пару, я сразу придумал задание, чтобы нам с тобой было легко справиться. Поверь, все одно задание продумывают лично для себя. Глупо было бы работать с Бергман и не использовать связи Бергманов. И если кто-то попадется, то серьезных проблем не будет, ведь за охрану особняка Клодиных тоже отвечает наш Петр Саныч. Так что если кого и поймают, то только уволят, но вряд ли посадят. А ты, Лариса Сергеевна, проведешь нас внутрь так, что никто не пострадает. Ее мерзкую псину мы в соцсетях все видели, осталось лично убедиться, что фото соответствуют реальности.

– А как же «обойдемся без костылей»? – с сарказмом припомнила я.

– Да забудь ты уже об этих костылях, победителей не судят, – он смеялся, словно вопрос был уже решен.

Пришлось охладить его пыл:

– Слишком позднее время для визитов родственников, Роман-не-знаю-как-по-батюшке-и-знать-не-хочу. А бабуля Тамара любимого собакена оберегает похлеще, чем свои акции. Отец даже шутит, что она завещание на эту визгливую животинку напишет, а не на родного сына!

Он не растерялся – просто перекинул ответственность:

– Так придумай что-нибудь. Оправдай уже как-нибудь мое доверие.

– Придурок!

– А тебе вчера надо было сразу начинать с того, что ты полностью бесполезна.

Вместо ответа я просто пнула его в ногу, парень вскрикнул, отскочил и поднял руки вверх:

– Обойдемся пока без насилия. Найдутся еще поводы, уж поверь. Ладно, не буянь – действуем по старинке: проберемся в дом и сфотографируем псину.

– Конечно! Ведь забираться в чужие дома для половины из нас обычное дело! – непрозрачно намекнула я.

Он изобразил обиженную мину:

– Никак не пойму, к чему ты ведешь. Ехать далеко. Может, не будем терять время, а то до утра не успеем.

Я медленно выдохнула. Было в нем что-то такое же безбашенное, как во мне – и подобное вызывало в душе приятный отклик. Он забирался к нам, или все-таки не он? Если хорошенько подумать, то его опыт в этом вопросе сейчас пригодился бы. Особняк Клодиных намного проще нашего, из охраны там человека два, то есть провернуть все с его навыками проблемой не будет.