Текст книги "Обрученные огнем"

«Не надо так. Встреча с тобой – это больше, чем я могла желать. Предпочитаю хоть недолго быть рядом, чем прожить томительные годы в удушающей бесцельности, так и не узнав, как много упущено. А потому – отдаю тебе все свое доверие. Я выбираю короткое счастье, я выбираю нас.»

«Прости, что пришлось поделиться с тобой своим отчаянием. Здесь невозможно ничего скрыть, как ни старайся. Но то, что сейчас я читаю в твоей душе – моя панацея.»

И панацея, похоже, действовала. Словно порыв ветра, меня захлестнуло совершенно иного порядка чувство. Вдох – и боль утонула и растворилась в нем. Еще вдох – и оно вытеснило все остальное. Порыв ветра превратился в торнадо, но я не сопротивлялась. Вихрь смешал наши сознания, стер наши границы… вихрь не оставил и следа от «он» и «я» – только «мы», только… радость, блаженство – нет, слишком громоздкие и бессмысленные слова, тогда что? Близость? Она подразумевает маленькое, но расстояние между двумя душами.

«Мы принадлежим друг другу?»

«Полностью.»

Никто не отдавался и никто не брал. Просто в эти мгновения мы случайно сумели открыть свою собственную формулу любви: счастье, умноженное на два, плюс боль, разделенная пополам.

Глава 13. Потерянная находка

Я вернулась немного позже, чем он. И сразу почувствовала странную легкость и жар. Я все так же была в кольце его рук, слегка обнимала за плечи.

– Ты в порядке? – спросил Ланс шепотом, словно не вполне привыкнув еще к тому факту, что в обычном мире, чтобы понимать друг друга, нужно говорить.

– Более чем. Только не совсем пока вернулась к… физическому существованию.

– Вдохни поглубже.

Набрав в грудь воздуха, я снова ощутила, что падаю, только теперь жар сменился прохладой. На сей раз Ланс просто увлек меня под воду, мы проплыли несколько метров, держась за руки, и вынырнули у самого берега, как раз возле замеченных ранее мистического вида камней.

– Что такое с нами только что произошло?

Он помолчал.

– У тебя раньше не было опыта внетелесных путешествий?

– Если не считать нескольких сновидений – нет.

– Тогда это первый. Понимаешь, некоторые исследователи считают подобные данному участку берега странные места – так называемыми местами силы.

– Да, я знаю. Разные уголки земли, с необычной и мощной энергетикой. Как правило, это объясняется природными причинами. Извержение вулкана само по себе – достаточно мощное событие, а встреча огненного потока с водным на берегу… огонь, вода, воздух и земля… вроде как соединились все четыре стихии?

Я понятия не имела, откуда знаю то, что говорю. Но почему-то сказанное казалось правильным. Ланс смотрел на меня с изрядной долей непонятного мне восхищения.

– Точно. И этот остров просто изобилует подобными зонами силы. Древние жрецы в таких местах проводили свои обряды. Многие храмы построены в этих уголках Земли, они дают нашему духу дополнительную силу, а если в молитве соединится достаточное количество людей, то, пожалуй… – Неожиданно он прервал рассказ и предложил совсем другим, легким и будничным тоном, – Пойдем обедать?

Словно ничегошеньки не случилось…

– Думаю, сейчас я хочу пройтись, привести мысли в порядок. А ты пообедай, конечно. Я буду через пол часика.

Пройдя метров десять по берегу, я не удержалась и обернулась. Ланс сидел на песке, судя по всему, напрочь забыв об обеде, и разглядывал водную гладь. Почувствовав мои «маневры», он произнес:

– Возвращайся скорей, Ди. Я подожду где-нибудь здесь…

И… мы встретились глазами.

Пронзительный взгляд человека, для которого нет секретов… Вот что я видела. Теперь он знал всё обо мне, также как и я о нем, но его мысли были куда более достойны демонстрации. Мои же… хм. Сознание того, что эти самые мысли больше не только мои, действовало на нервы. Но еще сложнее мне было справиться с ощущением deja vu, словно впервые пережитое чувство полного единства – нечто уже знакомое, словно мы оба уже испытывали его… когда-то очень, очень давно… Я помахала Лансу и бегом устремилась в чащу.

***

О том, что пора бы вернуться, я догадалась по тонущему на горизонте солнцу, простирающему ко мне свои руки-лучи, как будто в мольбе о помощи… Бред. Это просто закат. Нет и не будет никакой катастрофы.

Последний луч сверкнул на гладкой водной поверхности и исчез, соглашаясь с моими словами.

Вообще-то, катастрофы и правда ничто не предвещало.

Я подошла к хижине, когда почти совсем стемнело. Света в окнах не было, а внутри, как я и думала, никого не оказалось. Элиас и Тимоти, скорее всего, еще не вернулись из Сувы, где проходил первый день их научного слета. Где находился Ланс, я понятия не имела. Его «где-нибудь здесь» нисколько не давало ориентира…

– Ланс! Я вернулась…

Звуки леса, голоса сотен птиц…. Сонный шепот задремавшего моря и тихий ласковый ветерок… во всю эту благодать так на удивление органично влился тихий гитарный перебор, что мне не сразу удалось его расслышать. Определив направление, я медленно пошла вперед, стараясь в темноте не запнуться о какую-нибудь корягу. Вступление закончилось и он перешел непосредственно к куплету. И песня такая знакомая… А вот теперь и припев – чистый тихий голос стал громче и… меньше тоски – больше отчаяния.

Я вышла на полянку прямо за его спиной, и остановилась. Ветка хрустнула под моей ногой так некстати… слышал, или нет?

 
…
And the times when we were young
When life seemed so long…
Day after day
You burned it all away!!!..77
  композиция Judgement гр. Anathema


[Закрыть]
 

Допев последнюю строчку до конца, Ланс обернулся.

– Это были очень долгие полчаса…

– Ты волновался? Прости…

– Нет, я знаю, когда с тобой все в порядке. Но одиночество на меня теперь дурно влияет.

– Почему дурно? Мне понравилось… Ты хорошо поешь.

Я слукавила – пел он прекрасно, и, судя по всему, независимо от того, слышит его пение кто-то, или нет. Кажется, я не могу найти в этом человеке никаких недостатков, ни внешних, ни душевных. Даже после того, как прочла его душу, словно открытую книгу… Разве так бывает?..

Он улыбнулся.

– Грустная песня – вроде как культурный способ повыть на луну.

Я села рядом на бревно. Было прохладно. Ланс повернулся и окинул меня задумчивым взглядом.

– Пойдем в дом, незачем мерзнуть.

Вместо ответа я уткнулась в его плечо.

– Ну, чего ты смеешься?

– Сколько можно читать мои мысли?!

Вдруг полил дождь.

Холодный ветер, как-то неожиданный здесь, в мгновение ока сдул хорошее настроение. Ланс сразу помрачнел, погрузившись в невеселые – в духе погоды, – размышления; я тихо вздохнула. Страх, задавленный внутри, разлился в груди ртутью. На красивом и мрачном лице Ланса отражалась давняя, тщательно скрываемая обычно, печаль. Боль начала впечатываться в его черты, пока еще почти не проявляясь, незаметна, она пряталась в уголках глаз, в длинных ресницах…

Я знала: ничего не пройдет, мои попытки уговорить себя не думать бессмысленны. Отчаяние будет возвращаться ко мне каждый раз, когда в его глазах появится эта тоска по жизни, на которую, мы оба знаем, что не имеем права. Но бежать от чувств, открытых друг другу сегодня таким странным, даже шокирующим образом… пытаться отдалиться вопреки близости или, скорее, единству?.. Ничего не получится. Лишиться Ланса означает навсегда лишиться половины собственной души… причем, лучшей ее половины… Ничего не изменится, даже если изменимся мы сами – это единство не уйдет, связь не порвется. Многие люди мечтают обрести это ощущение, стремятся через любые преграды и так никогда и не находят… мы же получили сразу и запросто такой бесценный кредит… и жизни не хватит, чтобы выплатить по нему проценты.

– В это время года обильные осадки здесь – обычное явление.

– А Элиас и Тим это учли?

– Надеюсь.

В доме тоже было сыро и ветрено. Мы вернули на место мобильную стену, которая в погожие дни открывала зрелище дивного, как не без оснований живописали путеводители, заката. Стало гораздо теплее. Ланс включил обычно яростно ненавидимый нами кондиционер, стянул мокрую майку и полез в неразобранные чемоданы. Молча и не глядя в мою сторону, протянул мне сухое платье. Капля воды, блеснув в лунном луче, стекла по его руке на ткань…

Не знаю, имела ли я право разрушить иллюзорную преграду. Мне было все равно. Вместо ткани я коснулась его руки… Ланс чуть заметно вздрогнул и выронил платье.

Последнее, что я помнила, прежде чем прижаться к нему, – тихий шорох бегущей по соломенной крыше воды и тусклый свет лунного серпа за окном.

***

Мне снова казалось, что времени нет. Снова я чувствовала тепло, бесконечно много тепла и наивной нежности, но на сей раз – ни одной сколько-нибудь связной мысли в собственной голове, и ни об одной его мысли я не могла догадаться.

Его ладони на моей спине… мои – на его груди… наши колени коснулись пола… хотела поцеловать в губы – наклонил мою голову и, чмокнув по-братски, в лоб, шепнул:

– Не теперь… решили закончить с долгами, – значит, не… – затем вдруг поцеловал порывисто, потом еще раз, нежнее… отстранился – Нет, так нельзя.

– А так можно? – улыбнулась я, целуя его в плечо.

– Можно, но лучше не надо, – ответил Ланс в том же духе, – а то я забуду, что остальное нельзя…

…а через секунду добавил совсем другим тоном:

– …уже забыл…

Не знаю, сколько прошло на самом деле времени – пара минут, или пара часов.

Он вдруг отстранился.

– Не сейчас. Это неправильно.

– Что именно неправильно? – спросила я, пытаясь унять учащенное сердцебиение. Сердцу совершенно не хотелось униматься.

– Все, что я делаю. Как вор, честное слово.

– А как, по-твоему, правильно? – поинтересовалась, перебравшись на постель в так и не снятой мокрой одежде.

– А вот так.

Ланс сел на пол у моих ног и обнял мои колени.

– Клянусь, Ди, защищать тебя от любой опасности, любой ценой, всеми средствами, как бы эта опасность ни выглядела и чем бы нам ни грозила. Даже если опасен буду я сам. Особенно если…

– Что за чушь, ты не опасен! Не говори ерунды.

Я попыталась высвободиться, но он не позволил.

– Скажи… когда я буду иметь право просить… когда смогу предложить больше, чем сказку на пару месяцев… и все еще буду жив, ты… выйдешь за меня замуж?

– Да. Что за навязчивые мысли?.. Все будет хорошо, иди сюда…

– Значит – да?

– Да!

– Вот тогда продолжим.

Он протянул мне отброшенное ранее сухое платье и вышел из дома.

Мокрые вещи наконец напомнили о себе: я зябко поежилась и спешно переоделась.

Что же он так уверен в плохом? То ли пророчество повлияло, еще раз укрепив в мысли, что плохое завершение истории неизбежно, то ли… интересно. А что, если бы мы действительно поженились? Но не в необозримом туманном будущем, а… прямо завтра?

Внезапно яркая вспышка полоснула небо, как скальпель… на секунду в оконном проеме сверкнуло, залив тьму неоново-фиолетовым, и раскаленный шар с гулом пронесся над хижиной, рухнув где-то в лесу.

– Скорее, надень куртку. Бежим за ним! – Ланс уже стоял в дверном проеме. Все так же в одних джинсах, без рубашки. С волос стекала дождевая вода.

Что ж… под дождь – значит, под дождь. Похоже, начавшиеся днем приключения продолжаются…

***

Мокрые листья хлестали по голым ногам. Колючие плети, взявшиеся невесть откуда, словно выросшие за этот… час?.. или за ночь?.. – норовили вонзиться в кожу поглубже, ужалить побольнее.

– Куда мы так… торопимся? – прошептала я на бегу.

– Нужно узнать… что это было. Есть предчувствие…

Все дальше от хижины, все сильнее углубляясь в тропики, мы неслись, не разбирая дороги. Неожиданно бурелом кончился, и мы выскочили на маленькую лесную полянку. Прямо посреди нее горел костер. Кому, интересно, могло прийти в голову жечь его в грозу в джунглях…

Лишь подойдя поближе, я поняла, что это вовсе не костер. В центре поляны в воронке диаметром несколько метров алел гладкий металлический шар.

Задыхаясь от пекла, мы опустились под деревом плечом к плечу. Шар накалил воздух вокруг себя, подойти было невозможно – пар от мокрой земли валил терпкий и густой, как в бане.

– Может, когда остынет, вернемся? – спросила я, мечтая поскорее унести ноги из эпицентра пекла.

– Думаю, если сбегать к побережью… только давай еще разок взглянем на эту штуку?

Стенки шара едва начали остывать, но теперь очень явственно проступил выгравированный на поверхности символ – круг в круге, внутренний – цельный, а внешний разделен на четыре равные части.

– Ты знаешь, что это такое?

– А тебе символ ничего не напомнил, Ди?

– Есть кое-что. Твоя картина.

– Именно. Это, судя по всему, первый знак, о котором говорил монах.

– Как достать?

– Точно не руками, – он улыбнулся. – Пойдем—ка на побережье, намочим как следует что-то из одежды.

Когда мы покидали поляну, мне вдруг послышалось, что где-то в зарослях на противоположной стороне сломалась под чьей-то ногой мокрая ветка. Или воображение, подстегнутое происходящим, слишком разыгралось? Ночь. Мы здесь одни. Да и, кроме того… Каких только звуков не услышишь в джунглях после грозы…

***

Путь туда и обратно занял не больше десяти минут… но, как оказалось, их хватило не только нам. Воронка была пуста. Лишь небольшое углубление, едва заметное под слоем свежего дерна, свидетельствовало о том, что находка десять минут назад нам не мерещилась.

– К твоим услугам – идиот классический, – бесцветным голосом произнес Ланс, падая на колени рядом с воронкой. – Земля. Ну конечно. Влажная после ливня земля.

Кажется, вот теперь повод для мрачных мыслей у него действительно есть…

– Что – земля?

– Тот, кто забрал находку, просто засыпал ее влажной землей из-под корней деревьев, она запеклась на металле от температуры, создав своеобразную скорлупу – забирай не хочу. Незачем было ходить неизвестно куда искать воду!

– Кто это может быть? Если бы удалось отыскать этого человека…

Ланс тихонько засмеялся.

– Отыскать?.. Ди, о чем ты? Это мог быть кто угодно. Скажем, любой местный житель, который продаст эту вещь в одну из тысяч торговых лавок в Суве. Или заблудший турист, желающий увезти с собой необычный сувенир. В любом случае, шанс найти нашу «посылку» на сей раз усиленно стремится к нулю. И угадай, кто в этом виноват?

– Невозможно все предвидеть, – шепнула я, присаживаясь рядом и целуя его в щеку. – Кроме того, я знаю, кто виноват. Виноватого зовут Диана Стогова.

– Это почему?

– Потому… – я собралась с духом. – Потому что, когда мы уходили с поляны, мне показалось, я слышала еще чьи-то шаги.

Глава 14. Тагимаусиа – «слезы во сне»

Завтрак мы благополучно проспали. Впрочем, насчет «благополучно» – это я так, не подумавши. Но, как бы то ни было, мы с Лансом проспали завтрак, и едва не проспали обед.

От последнего избавил Тимоти, в половине двенадцатого заглянувший в нашу хижину, или, как они с Элиасом называли эти жилища – бурэ.

– Эл, погляди-ка, разве они не чудно смотрятся? – услышала я его веселый голос.

Мимо внимания незамеченным не прошел и тот факт, что Ланс держит меня в объятьях, и я, похоже, всю ночь проспала на его плече. Хорошо хоть, мы были такие уставшие, что рухнули в постель прямо в мокрой одежде. Но все равно, двусмысленности не избежать…

– Неужели до сих пор не проснулись? – ответил Элиас немного взволнованно.

Я приоткрыла один глаз и заметила в дверном проеме их силуэты.

– Как видишь, – усмехнулся Тим. – Молоды и влюблены. Мой Бог, как давно я сам был таким…

– Если мы не разбудим детей сейчас, то придется переносить экскурсию, – вздохнул Элиас и произнес погромче, – Ребята! Подъем! Вам нужно успеть позавтракать.

– Что случилось?! – вздрогнул Ланс.

– Пока ничего, – ответил Тим, заговорщически ему подмигивая. – Но может, если вы не поторопитесь.

– Давай вставать, – шепнула я, – похоже, куда-то опаздываем.

***

Мы как раз доедали фруктовый салат, когда появился гид. Он оказался темнокожим фиджийским подростком лет четырнадцати. Тим и Элиас почему-то поклонились ему, поблагодарив за оказанную честь, мы же с Лансом недоуменно пронаблюдали за странной данью местному этикету и ограничились вежливым приветствием.

Мальчика звали Саби.

– За мной, – весело обратился он к нашей четверке на неплохом английском, когда мы собрались и двинулись в путь. – Я покажу вам сказочный Тавеуни, каким его знаем только мы.

Саби оказался очень хорошо подкован в истории острова. За несколько часов пути я узнала о некогда практикуемом здесь каннибализме и связанных с ним древних верованиях фиджийцев, о колонизации Фиджи англичанами, о том, как непокорные местные жители отказались работать на захватчиков и отстояли право на определенную независимость, так что англичанам в итоге пришлось даже выкупать уже завоеванные земли, необходимые под плантации, у вождей некогда владевших ими племен… о том, как народ Фиджи отказался работать на колонизаторов, а англичане вышли из положения, использовав в качестве дешевой рабочей силы индийцев, которых впервые привезли на Фиджи именно с этой целью…

Ланс, казалось, не только не слушал гида, но и не смотрел по сторонам. Мрачнее тучи, он шел рядом со мной и молчал. Молчал, когда мы достигли Лавены и ее прекраснейших диких пляжей, молчал, пока мы петляли по джунглям, прыгая через переплетающиеся с тропинкой корни и то и дело распугивая стайки ярких птиц, молчал даже тогда, когда все мы, воспользовавшись канатной дорогой, поочередно побывали на каждом из трех водопадов Баума, представлявших собой мощные потоки кристальной воды, ниспадающие в небольшие озерца внизу – зрелище по истине грандиозное. Но даже сие грандиозное зрелище не сподвигло Ланса ни на пару слов, ни на пару кадров – фотоаппарат так и висел на его плече бесполезным грузом.

– А теперь я хочу показать уважаемым гостям святую святых Тавеуни – озеро Тагимаусиа, с которым связана одна прекрасная легенда. По меркам туристов здесь несколько далековато, но я знаю одну дорогу, покороче. Идемте скорей! – весело анонсировал Саби и устремился сквозь джунгли вглубь острова.

– Готовься, Эл, – с усмешкой произнес Тимоти, – озерцо-то находится на высоте около тысячи метров над уровнем моря. Увы, мы с тобой не так привычны к подобным прогулкам, как может показаться молодежи.

– Все бы хорошо, если бы не жара, – усмехнулся Элиас в ответ. – Однако, этот райский остров-сад так прекрасен, что я, пожалуй, готов потерпеть пешие прогулки. Боюсь, идея нанять джип покажется ребятам отнюдь не романтичной.

– Ланс, ты, случайно, не знаешь, что за легенду Саби имел ввиду? – поинтересовалась я, стараясь вывести его из состояния отрешенности. Все-таки, мы приехали сюда расслабиться, а не переживать из-за того, что не в силах изменить.

– Тагимаусиа – озеро, образовавшееся в кратере потухшего вулкана. Говорят, возле него растет уникальный одноименный цветок, и с ним действительно связана какая-то романтическая легенда, но я ее не знаю, – ответил Ланс рассеянно, и вскоре добавил совсем другим тоном, – А вообще, если считаешь, что я преступно трачу драгоценное время на пустые сожаления, то ты абсолютно права.

– Обещаешь исправиться? – улыбнулась я, взяв его за руку.

– Непременно. Ты мне поможешь?

– Не вопрос! Как?

Внезапно Ланс остановился и, притянув меня к себе, поцеловал в губы так жарко, что тропическая жара показалась бледным подобием.

– Оу, прошу прощения… может быть, юная пара желает пожениться по нашим традициям?

Саби, который за минуту до этого, казалось, скрылся далеко в джунглях, стоял на тропинке в метре от нас.

– Не подумайте чего, – продолжил мальчик с озорной улыбкой, – просто джентльмены решили устроить пикник на берегу озера, поэтому я вернулся за вами.

Внезапно у меня в голове созрел совершенно авантюрный план.

– Послушай, Саби, а что нужно, чтобы нас поженили? – начала я без обиняков.

– О, не беспокойтесь, это совсем просто! – весело смеясь, ответил подросток. – Доверьтесь мне, я все устрою…

– Саби, а мы разве уже дошли до озера? – поинтересовался Ланс, как бы между прочим меняя тему.

– Конечно! Сами поглядите, – сказал мальчик, раздвигая густые заросли.

У меня захватило дух.

Изрезанная береговая линия, местами густо заросшая тростником, виднелась сразу за роскошным зеленым ковром. Черная вода создавала обманчивый эффект, словно смотришь в бездну, а над ней раскинулось багряно-алое полотно закатного неба.

Повсюду в траве горели яркие огоньки.

– Это и есть цветок Тагимаусиа, пояснил Саби, – в переводе с нашего языка – «слезы во сне».

Я присела на корточки, чтобы рассмотреть получше один из цветов. Он и впрямь был похож на капельку – по крайней мере, нераскрывшаяся белая внутренняя часть, находящаяся в обрамлении второго яруса алых расходящихся от основания лепестков. Ланс, впервые за все сегодняшнее путешествие открывший объектив своей зеркалки, опустился на колени рядом со мной.

– Сейчас сделаю макро88
  макро – съемка объекта крупным планом, при которой размер, занимаемый изображением объекта на матрице, соответствует реальному размеру объекта


[Закрыть] на память.

Наблюдая за его манипуляциями с настройками фотоаппарата, Саби широко улыбнулся и продолжил:

– Кстати, легенда, о которой я упоминал раньше, связана не столько с озером, сколько как раз с этим цветком. Он является одним из символов Фиджи, и кроме Тавеуни встречается лишь в одном месте на Вануа-Леву. Больше нигде.

– А что за легенда? – мне не терпелось послушать местный фольклор.

– Легенда о юной дочери одного вождя, которую отец решил выдать за выбранного им жениха. Но девушка не хотела этого брака, поскольку любила другого парня из деревни. В отчаянии, она убежала из дома в горы. Она бежала, пока не упала и не уснула от усталости на берегу горного озера. Но даже во сне дочь вождя продолжала плакать. Когда отец и его помощники нашли ее, то увидели, что слезы, падающие из глаз спящей девушки, превращаются в прекрасные красно-белые цветы. Цветов вокруг нее оказалось такое множество, что расчувствовавшийся отец счел это знаком свыше и, разбудив свою дочь, официально разрешил ей выйти замуж за любимого. Так что, как бы печальна ни была эта легенда, закончилось все хорошо. Девушка и ее избранник прожили вместе долгую счастливую жизнь, а Тагимаусиа и по сей день цветут на берегах этого горного озера. Кстати, юный джентльмен, интересно, что Тагимаусиа – первое, что вы решили сфотографировать. Мы верим, что этот цветок приносит счастье влюбленным.

– У молодежи только и разговоров, что о любви, – заулыбался подошедший к нам Тим. – Эх, завидую, завидую. Ну так что? Как насчет прочих радостей, скажем, перекусить, глядя на закат?

– Одну минутку! – попросил Саби. – Юный джентльмен, хотите сделать еще один красивый кадр?

– Саби, если тебе не трудно… зови меня Ланс, хорошо?

Мальчика не надо было просить дважды.

– Так что насчет фото, Ланс, пока солнце еще не зашло?

– Конечно. Буду благодарен за идею.

– Сейчас я позову своего друга!

Выйдя на открытый участок на берегу, у самой воды, Саби сложил ладони лодочкой, поднес ко рту и издал странный звук, похожий на клич. Затем повторил его еще раз. Через полминуты послышался свист крыльев, и огромная хищная птица села на вытянутую руку мальчика, которую он предусмотрительно обмотал чем-то вроде истертого кожаного отреза.

– Это ястреб, я зову его Страж. Вообще-то, он не ручной, а совершенно свободный, но иногда, когда ему хочется, он может откликнуться на мой зов, просто по-дружески. Если ваша спутница не испугается, я попрошу Стража посидеть у нее на руке минутку, и вы сможете сделать отличное фото.

– Не испугаюсь, – улыбнулась я и медленно, стараясь не встревожить прекрасную птицу, направилась к Саби. Пару секунд он просто смотрел ястребу в глаза, затем тот вспорхнул и закружился над нами.

– Вот это вам понадобится, – сообщил мальчик, плотно наматывая мне на руку отрез грубовато выделанной кожи. – Готовы?

– Думаю, вполне.

– Станьте сюда, на мое место. Вот так. Повернитесь немного влево, чтобы закат освещал ваше красивое лицо, и вытяните руку горизонтально и вверх. Отлично!

Саби снова издал свой клич, и птица медленно опустилась на мою руку. Ястреб был тяжелым и довольно сильно сжимал когти, но отрез предохранял от ран, а его вес я попросту перестала чувствовать, замерев в восхищении. Ланс несколько раз щелкнул затвором фотоаппарата.

– Послушай, Саби, ты гений! Думаю, это лучшие снимки, которые я когда-либо делал… Ди, попробуй медленно опустить руку пониже. Таак… Здорово! Задержи на секунду…

Опустив руку с птицей на уровень груди, я встретилась со Стражем глазами:

– Господи, он удивительный! Спасибо, Саби!

Ланс сделал еще несколько снимков и закрыл объектив.

– Готово.

Мальчик коротко свистнул, ястреб взмыл в небо.

– Не поранились? – участливо спросил фиджиец, помогая мне размотать отрез.

– Нет. Но как… скажи, как ты с ним общаешься? Выглядит, словно волшебство!

Наш юный гид засмеялся:

– Никакого волшебства, просто дружба.

Он снова позвал птицу, и та вернулась на его руку.

– Только погляди, как ты и Страж прекрасны, – восхищенно произнес подошедший к нам Ланс, и протянул мне камеру. – Не даром имя Диана означает Божественная…

Но посмотреть снимки я не успела.