Текст книги "Кровавый круг"

Когда я вышел из ванной, что-то зашуршало на черном кожаном диване в гостиной. Я подошел ближе и посмотрел за спинку, на подушке укрывшись пледом, чуть ли не с головой, спала белокурая девушка. Не надо было быть гением, чтобы догадаться, что это была Анабель. Я прибывал в неком шоке, учитывая, что я до сих пор не вспомнил, что было после того, как я заснул в такси. Кажется с Ивет точно все кончено.

Глава 14.

Простояв около минуты у дивана, схватившись за голову и вертя ею по сторонам, я пытался хоть что-то вспомнить, но ничего не выходило. Ночь оставалась словно в тумане. Чуть придя в себя, я подошел к дивану и приподнял плед. Девушка была одета, это обстоятельство дало возможность расслабиться. Мое лицо снова приняло нейтральное выражение, после чего я пошел в спальню, где переоделся в черную водолазку и черные джинсы. Всю вчерашнюю одежду я кинул в стирку, так как от них пахло вчерашней выпивкой, сыростью и тем чем меня тошнило весь оставшийся вечер.

Когда я вернулся в гостиную, Анабель уже сидела на диване, укутанная в плед. Она еще не проснулась до конца, спутанные волосы неровно лежали у нее на голове. Девушка слегка протирала глаза, из-за чего вся тушь с ее ресниц размазались под глазами. Анабель повернулась ко мне, я прошел мимо нее на кухню, и достал кофе из шкафа, предварительно проверив срок годности, как минимум это не вино. Он все еще мог применяться к употреблению. Хоть одна полезная вещь от Бена. Я засыпал кофе в турку, залил ее водой из под крана и поставил на плиту.

–Милое местечко– сказала вдруг Анабель сонным голосом.

Я повернулся к ней и все что смог сделать, это кивнуть. Повисла неловкая тишина, она заполнила весь дом, словно тягучая черная смола. Было тяжело даже что-то сказать, но поняв, что глупо бежать от неизбежности, я сказал:

–Вчерашний вечер… Я плохо что-то помню.

–Не удивительно.

–Ведь ничего не было… Между нами?

Тут Анабель вздрогнула и посмотрела на меня, а потом залилась пронзительным звонким смехом, словно тысячи ветряных колокольчиков наполняли комнату своими звуками. От ее смеха все напряжение в моем теле неожиданно спало. Я прошелся рукой по волосам, будто бы стряхивая неловкость того вопроса, и слегка улыбнулся, но тут же скрыл свои эмоции опять за отреченным выражением глаз.

Что со мной происходит? Откуда эта улыбка? Откуда неловкость? Почему я веду себя так странно?

–Мэтт, прости, но нет. Красивый… И умный, но не думаю, что с твоими похождениями мы сможем быть вместе, а секс без отношений и обязательств– меня не устраивает.

–Нет, нет, ты не подумай, мне самому не в радость… С тобой… Ничего не имею… Просто… Не стоит.

–Да, я понимаю– ответила она, почему-то мне стало неловко от этого, впервые за такое количество времени.

–И…-вдруг решил продолжить я.

–Ой, только без «спасибо». Знаю, что благодарность ты не чувствуешь, а пустые слова мне нужны.

Я все же не смог сдержать улыбки, но я вовремя успел от нее отвернуться.

–Да ты права, и что же ты хочешь?

–Твое решение-серьезным тоном ответила она.

Я посмотрел ей прямо в глаза. Как же я не заметил. Ее ледяные голубые глаза снова смотрели сквозь меня. Как она могла показаться мне милой? Милой? Неужели я так о ней думал?

–А, значит так?

–Именно. Твой ответ нет?-предположила Анабель. Я поджал губы и отвернулся от нее– Значит-да. Я позвоню тебе вечером, встретимся в университетской библиотеке. Ты не против?

Я опять промолчал.

–Будем считать, что да– с этими словами она встала с дивана, это я понял по тому как скрипнул диван. Когда она уходила, я оглянулся и в проходе я увидел ее силуэт, она шла в коротком то ли в черном, то ли темно сером платье, ее широкую юбку обдувал легкий ветерок, он так же играл и с ее белыми, словно только выпавший снег, волосами. Этот же проказник и принес ее сладкий и нежный запах, когда за Анабель закрылась дверь и ее хрупка фигурка отдалялась от «гаража», постукивая каблучками черных лакированных туфель.

Глава 15.

После ее ухода, я сразу плюхнулся в кресло.

Черт! Я бы все равно не смог бы ей отказать. Она знает того, чего не знаю я. Но соглашаться с ней, я тоже не собираюсь. Почему я не смог сказать Анабель-нет?

Этот вопрос не давал мне покоя, он как заезженная пластина, все крутится и крутится у меня в голове. Но ответ на него мне был неизвестен. Так сидя в кресле и размышляя о этой девчонке и моем решении или бездействии, я лишился кофе.

Отдраив плиту и вылив остатки от нечто, что уцелело при побеге, в раковину, я снова погрузился в объятия кресла. Смотря в небо над головой, я погрузился в раздумья. Я думал о студентах и о том, что их объединяет, но не смог прийти к выводу, да и мысли о вчерашнем вечере, перебивали все остальные размышления.

–Надо поговорить с Ив– сказал я себе, слова словно стрелы ворвались в комнату и наполнили собой все пространство.

Я шесть раз пытался ей дозвониться, но она сначала не брала трубку, а потом просто видимо выключила телефон. Она явно не хотела меня слушать.

Да. Ну и дела. Ничего в этот раз не делал, и все равно умудрился все испортить.

Спустя час я снова попытался позвонить Ивет. Но она опять не взяла трубку. Тогда я собрал нужные мне вещи и пошел к Бену. Только он мог дать мне совет как поступить в подобной ситуации.

Около часа пути и около полтора ожидания в пробках помогли до конца осознать, что сегодня выходной. Добравшись до дома «эксперта в любовных делах» и заплатив таксисту, я позвонил в домофон. Ответила горничная.

–Да-послышался ее робкий голос.

–Здравствуйте, скажите Бену, что к нему пришел Мэтт, Мэтт Маккалистер.

–Простите, но младший господин Вине еще сегодня еще не возвращался.

–То есть его нет?

–Да, вы правы.

–Хорошо, спасибо-ответил я в приемнике послышались гудки.

Почему я уверен, что Бенатан был дома? Но почему? Но если его нет, то где он сейчас? Неужели подцепил девушку на вечеринке? С эими мыслями я пошел в обратном направлении, вызвал снова такси и стал звонить Бену. Но друг не брал трубку ни после первого звонка, ни после девятого.

К тому времени, когда за поворотом показалась машина, я уже как минут десять стоял под дождем.

Я сел в машину полный разными мыслями. Где сейчас Ив? Удастся мне с ней объясниться? Могу ли вообще рассчитывать на ее прощенье? Что будет с нами?

Я сидел и думал о ней, обо мне, о нас, пока в реальность меня не вернули слова водителя.

–Что простите?

–Куда везти?– повторил он.

Я задумался, а ведь действительно. Мне совершенно некуда ехать. И тогда я понял, что единственное место, где я хочу сейчас быть– это университет. Тишина для раздумий, это все что мне сейчас надо было, в суете и быстром потоке событий, лишь тишина и покой могли помочь привести мысли в порядок и это могла подарить мне только библиотека университета в выходной день.

Глава 16.

Я доехал спокойно. Как и ожидалось в библиотеке кроме меня и мисс Бронте никого не было.

–Что тебе опять?-посмотрев на меня, сказала библиотекарь.

–Ничего особенного, дайте пожалуйста еще раз формуляры.

–Ишь какой интересный– также не отвлекаясь от своих дел ответила Бронте.

–Я понимаю, что уже надоел вам, но я боюсь, что мог что-то упустить.

–Ты ведь их сфотографировал.

–Не могу сказать, как вы бесценны…

–Тебе нужны другие?– С этим вопросом она обернулась ко мне и посмотрела на меня чуть прищуренными глазами. Под этим взглядом мне стало слегка некомфортно, я поджал губы.

–Да, мне нужна карточка Деджи Рошель, может я что-то упустил.

–Понятно, сейчас принесу-вздохнув сказала библиотекарь.

–Спасибо, мисс Бронте.

–Ага– сказала она, закатив глаза. Вот пообщаешься с подростками привыкнешь к им повадкам, еще и на вооружение возьмешь.

Пока толстушка ходила за нужными мне карточками, я осмотрел зал. Он был пуст, только в конце в углу за стеллажом горел свет лампы, но увидеть сидел там кто-то с ресепшена было невозможно. Зато было слышно бурное шелестение страниц, что говорило о том, что мое место уже кто-то облюбовал.

Через пять минут, мисс Бронте нашла нужную мне карту и отдала, пригрозив мне пальцем.

–Мэтт, смотри, попадешься, мне будет не сладко.

–Я постараюсь быть аккуратным.

–Я предупредила– еще раз сделала она угрожающий жест. Я, кивнув, головой направился в любимое пристанище наблюдений и раздумий.

Дойдя до конца зала и повернув за стеллаж, в свете единственной лампы я заметил симпатичную девушку, читающую прошлогодние выпуски университетской газеты. Ее каштановые длинные волосы выпадали из пучка, она постоянно поправляла их, перед тем как перевернуть страницу. Когда я подошел вплотную к столу, она поднесла на меня свои серые глаза, и я узнал в ней нового редактора нашей университетской газеты– Майра Тонкс.

Ее взгляд скользнул по мне и по тому, что я держал в руках.

–Это ведь не твоя карточка?

–Нет– извините мисс Бронте.

–Ведь это…

–Запрещено?

–Я знаю тебя, ты из тех популярных парней, которые встречаются со всеми подряд.

–Не со всеми. И тебя я тоже знаю,– с усмешкой сказал я– ведь это ты написала про меня, Бена, Николаса и пару других ребят довольно спорную и компрометирующую нас статью.

–Она была правдива.

–К сожалению, отчасти, я уж точно не на столько популярен, как ты это преподнесла.

–Я собрала достоверную информацию.

–Только слухи– ситуация явно была на моей стороне.

–То есть неправда, что за прошлый год у тебя было около сотни девушек?

–Не знаю, я их не считал. Я могу здесь присесть? Мне нужно посмотреть карточки.

–Пожалуйста– сказала она, указывая на скамейку напротив себя.

Я сел и начал просмотр очередных карточек, сравнивая с другими сфотографированных на телефон. Но явных совпадений не было. Можно даже было сказать, что эта карточка внесла еще большую смуту в предполагаемую теорию. Хотя может я ничего не мог заметить только потому, что не мог сконцентрироваться. Постоянные взгляды в мою сторону вызывали у меня вспышки ненависти. Сжимая челюсть и скрипя зубами, я старался настроиться на расследовании, но из-за отсутствия ответов и пристального взгляда моей наблюдательницы.

–Если ты что-то хочешь узнать, спрашивай сразу, не буравь взглядом– процедил я сквозь зубы, не поднимая взгляда на девушку.

–Ты действительно расстался с Ивет Роберте?– спросила она, я тут же поднял на нее полный злости взгляд.

–Как быстро расходятся слухи. И что с того, если да?– с усмешкой сказал я –Хочешь занять ее место?

Она покраснела и опустила глаза, чтобы хоть немного скрыть смущение, но у нее плохо получалось.

–Я…Я… Не это имела в виду!-вскрикнула она.

–Именно это. Но могу сказать одно– я чуть приблизился к Майре, взял ее за подбородок и притянул к себе, девушка смутилась еще больше– Чтобы ты не делала, как бы не старалась, мне всегда будет мало одной тебя. Я прямо здесь могу дать тебе лучшие наслаждения в твоей жизни, скажи только «да», и я сделаю тебя счастливой. Правда только на какое-то время.

Как и ожидалось Майра оттолкнула меня. В ее глазах проступили слезы

–Мэтт Маккалистер, ты извращенец, грубиян и мразь, и как, как я могла..! Все оказалось правдой!– девушка ударила меня по лицу, а потом она схватила сумку и в слезах убежала из библиотеки. Я присел на стул и задумался. Что на меня нашло? Почему я сорвался на ней? Из-за отсутствия ответов? Из-за ее статьи в прошлом году? Или из-за Ивет? Не знаю, но точно понимаю, что зря я так поступил. Надо извиниться перед ней.

Я сфотографировал карточку и отдал ее мисс Бронте. После чего побежал за Майрой. Я не мог оставить то, что сорвался на девушку из-за ее пусть и чрезмерного, но любопытства.

Глава 17.

Я выбежал из библиотеки университета. На улице шел сильный ливень, настолько сильный, что с трудом были видны огни фонарей, освещающие вечерний парк, прилегающий к зданию. Сквозь эту завесу я с трудом смог различить силуэт девушки и еще дальше машины, видимо она уже собиралась ехать домой. Я направился в ее сторону, крича ее имя. Она обернулась в мою сторону и тогда я смог заметит за ней силуэт мужчины.

Все произошло быстро. Майра начала что-то кричать, но из-за бьющих капель и шума, не смотря на плохую погоду, полного жизни города, я не сразу понял, что это были крики о помощи. Но как только я заметил в руках мужчины, мелькнувший в свете фонаря, нож занесенный над головой девушки. Я побежал на крики. Я бежал так быстро, как мог, но расстояние было между нами просто огромным. По крайней мере мне так показалось, ведь я помню все будто в замедленной съемке. Этот сверкающий нож, ее повернутая в мою сторону голова и устремленный на меня взгляд с просьбой о помощи. Конечно, я не мог видеть ее глаз, за стеной дождя, но уверен, что она смотрела на меня именно так, именно во мне она искала спасения, а я не мог его дать.

Когда я подбежал было уже поздно. Она лежала на земле и истекала кровью. Ее взгляд был пуст, глаза словно стекло, в которых я видел свое испуганное отражение. Тот огонь, который я видел в библиотеке, когда она дала мне пощечину теперь навсегда угас и покрылся льдом. Помочь ей я уже не мог. Тогда я повернулся к мужчине, он уже добежал до машины и садился в нее. Я побежал за ним, сам не понимая, что я делаю.

Я выбежал на дорогу перед машиной. И тут я осознал свою ошибку. Убийца не собирался останавливаться.

Я помню сильный ливень, скользкий капот черного автомобиля, дикую боль, вкус крови в горле, трезвонящий телефон. Я потянулся за ним в кармин, но вместе с ним на асфальт выпали конфетки Бронте. Их золотые фантики так красиво переливались в свете постоянно загорающегося экрана телефона. Не знаю, как мне хватило сил ответить на звонок.

–Анабель… Помоги– все что я смог тогда произнести, откашливая сгустки крови на мокрый асфальт.

–Мэтт, Мэтт… Что случилось? Где ты? Мэтт, Мэтт, ответь…– это были последние слова, которые я слышал перед тем как потерять сознание.

Ее голос забавно дрожит, когда она называет мое имя– подумал я, закрывая глаза.

Глава 18.

Проснулся я спустя месяц в палате интенсивной терапии. Первая кого я увидел была моя мать, и я был этому очень рад. Ведь, как потом она мне рассказала, что они дежурили по очереди, и сегодня был ее день. И я как уже сказал, был нескончаемо этому рад. Последнее, что я хотел бы видеть в этот «чудесный» день, это своего отца

В первое время мне было сложно вспомнить, что произошло со мной в тот день. Воспоминания приходили отрывками. Первое, что я вспомнил– это Майру, наш разговор, а точнее мои грубые слова и ее похищение. К сожалению, я не запомнил, ни номера машины, ни человека, который напал на нас. Хотя в такой сильный дождь, вряд ли я мог бы это сделать. Так я сказал полиции, что приходили допрашивать меня. Могу сказать, что они довольно быстро узнали о моем состоянии, и что я могу говорить. Конечно это не обошлось без моего отца. Хотя я рад, что ему хватило ума не приезжать самому.

Мама первое время приходила каждый день, приносила еду, говоря, что больничная совершенно безвкусная. К счастью, я был с ней абсолютно согласен. Иначе война, которую начала мисс Маккалистер с медсестрами задела бы и меня, а так она вела войну против них, а просто стоя за ее спиной и подавал снаряды, вкуснейшие пирожки.

Также в первое время мне было тяжело ходить, хотя первые два дня это было и вовсе запрещено, но ничто не могло меня остановить. Лежа на постели и ничего не делать было для меня мукой. Честно я признаюсь, я очень старался, но меня хватило на полтора дня. Мысли о той ночи и Майре не давали мне покоя. Я чувствовал свою вину. И не только за то, что не смог ее спасти, но и за те слова, что ей наговорил. Я часто ходил по больнице, словно приведение пытаясь вспомнить хоть, что-то помимо того, что меня сбил автомобиль и был сильный дождь. И каждый раз я корил себя за то, что не мог сделать даже такой малости. Дни проходили впустую.

Хотя за полтора дня, что я пролежал после того, как очнулся, открыли для меня много интересного. В интенсивной терапии без сознания я пролежал месяц, а точнее 23 дня. За это время произошло много интересного.

В первый день, как только разрешили приходить посетителям, меня много кто навестил, и я понял, что многим я был нужен. Первой посетительницей была Кэрол, она принесла целую сумку, набитую шоколадными батончиками, половину из которых мы умяли за 2 часа, пока мама ездила за Принцессой.

Было забавно видеть лица медсестры, моего лечащего врача и матери, когда они увидели две перепачканные в шоколаде лица, но добило нас выражение надутого хомяка с фразой:

–Шоколад едите и без меня?– это была Бетти.

Шоколад у врача так и не удалось забрать, Принцесска стояла на его защите, как настоящий воин, и кто хотел на него покуситься был смело отбит укусом в открытую часть тела. После бессмысленного боя врача и сестры, он сдался и обкусанный удалился, под наше с Кэрол разразившийся на весь коридор смех.

В этот же день ближе к обеду, когда сестры и мать уже уехали, пришел Николас, он притащил парочку детективов, для чтения. Если быть честным, то я умял их в следующий же день разом, поэтому даже было жалко, что он принес их мало, потому что остальные два дня, что я промучился в больнице, тянулись нескончаемо долго. Когда его лицо с легкой улыбкой на лице проскользнуло в мою палату, я сразу вспомнил ту ночь, когда видел его в последний раз, но не стал говорить ему, что видел его тогда. Решив, что, если он захочет мне все рассказать, я приму и объясню, что видел его тогда. Но не буду сам начинать этот разговор. Когда мы с ним говорили, я заметил, что его взгляд изменился, он будто прятал свою грусть, за маской улыбки. Еще тогда я понял, что он изменился не только во взгляде, но и душе. Но ему нужно было время понять это самому. Я был безумно счастлив видеть его в этот день. Мы болтали ни о чем около часа, время пролетело незаметно. Нас прервала медсестра, мне нужно было сдать какие-то анализы и пройти какие-то обследования, поэтому Нику пришлось уйти. Если бы не она, мы бы болтали чуть ли не до последнего. Перед уходом, как будто вспомнив что-то важное, Ник остановился у двери и сказал:

–Бен, хотел зайти к тебе зайти и сказать кое-что важное. Он… Ты же знаешь, он наш друг.

–Конечно– с подозрением я посмотрел на него.

–В общем… Пока. Надеюсь ты выйдешь скоро.

–Не думаю– вмешалась медсестра, мы с Николасом усмехнулись, мы знали друг друга лучше, чем она.

Ближе к вечеру пришел Бен. Он притащил фрукты потому, что после утреней выходки сестры ему не разрешили пронести мясной пирог, приготовленный его матерью, в палату и много других запрещенных вкусностей. Но мясной пирог… Эх… Сначала, мы разговаривали о мелочах, но потом, он вдруг закрылся. Бен запустил свою руку в распущенные кучерявые волосы.

–Мэтт, я должен извиниться-он поджал губы– Я сожалею, мы…

–Бен…– он закрыл рот ладонями, он явно волновался, и даже, наверное, боялся говорить.

–Мэтт, ты же знаешь, что есть только одна девушка, что я когда-либо любил…– я нахмурился– Ты ведь знал, да?

–Конечно, Бен, я не дурак, но знаешь, это я должен извиниться– Бенатан закачал головой– Я знал, и я специально начал с ней встречаться, прости, на самом деле я сам не знаю зачем это сделал. Может я приревновал тебя… Я думал ты перебесишься, но я видел, как ты на нее смотрел, когда мы встречались… Извини… Но ты тогда ей тоже нравился, помнишь, когда мы парами ходили в кино, она смотрела на тебя почти постоянно, думаю, если бы я не стал за ней ухаживать первым, а ты бы не отказался от нее ради меня, вы бы били вместе, я не…

–Заткнись!– сказал Бен и вскочил с места…

–Она хорошая, думаю с ней ты будешь счастлив– при этой фразе он провел рукой по губам, а после подлетел ко мне и обнял.

–Мы встречаемся– вдруг выпалил он, продолжая меня обнимать, я обнял его в ответ.

– Я понял. Так что можешь меня отпустить, я не буду тебя бить– Бен отдалился от меня, он был счастлив.

–Ну ты и говнюк– он стукнул мне кулаком по плечу.

–Смотри мне, будешь ее обижать, я ее отобью– Бенатан нахмурился, он знал, что я этого не сделаю.

–Он здесь– сказал он– Ивет, заходи.

Через какое-то время она вошла в комнату, скорее всего она сидела у палаты на скамейке.

–Привет– сказала она, я улыбнулся– Привет. Ты меня тоже прости за все. Я рад за вас.

Ив посмотрела на Бена, и он с улыбкой ей кивнул, после чего она подбежала ко мне и обняла.

–Мы так переживали– выпалила она, отпустила меня– Спасибо.

Я усмехнулся. И улыбнулся им. Мы болтали около часа, пока время посещения не подошло к концу. Мы смеялись, они строили планы, как найти мне девушку. Я закатывал глаза и угрожал им. Они только хохотали и строили планы дальше. Когда они уже уходили, Бен снова обнял меня и прошептал мне на ухо:

–Мясной пирог в контейнере под фруктами– после чего он мне подмигнул, и они вышли, медсестра, стоящая у двери и ждущая их ухода, закрыла за ними дверь. Я улыбнулся, мы всегда найдем способ нарушить любые правила. Перед сном, когда обход закончился и я принял последние таблетки, я достал пирог и с радостью умял его за считаные минуты. После позднего ужина, спать было еще рано, поэтому я встал у окна и думал, как же все хорошо все кончилось. Не знаю, что бы случилось, если бы мы оба не были виноваты. Однажды мы уже подрались из-за девушки, хоть он выше и сильней, но я шустрее и злее. Сколько бы меня не били, я никогда не унимался, я дрался до последнего и с ненавистью, из-за чего чаще выигрывал. Наша драка с Беном закончилась нечем, а точнее мы подрались до такого состояния, что нас домой тащили, девушка, за которую мы дрались, ни одного из нас не выбрала, а мы поклялись не драться из-за девушек. Но Бен ее любил, поэтому я не знаю, чем это могло закончиться, и я действительно рад, что все закончилось так. Не знаю почему, но я улыбнулся, неужели мои эмоции возвращаются?

Не смотря на запрет посещения, но моя мать договорилась с персоналом, чтобы присматривать за мной по ночам, она боялась снова меня потерять. Она пришла, когда я уже уснул. Но, как оказалось на тот день посещения для меня не закончились.

***

Пока он спал, а мать охраняла его сон. Было еще два посетителя, одним из них был его отец. Старший Маккалисер действительно переживал за сына. Зная его отношение к себе, он пришел, когда тот спал, чтобы не волновать своего любимого и единственного сына. Он около четырех часов просидел у его кровати смотря на безмятежное спящее лицо Мэтта. А мать смотрела на это со стороны и тяжело вздыхала. Ведь только они сами могли решить конфликт, что давно, словно заноза, мучила всю семью. Он ушел в два часа ночи, по срочному вызову из участка.

Вторым посетителем была Анабель, она пришла очень поздно ночью, думая, что мать Мэтта спит в кресле, она осторожно пробралась в палату, села на стул рядом с его кроватью и смотря на его мирное лицо гладила его по голове. За этим наблюдала Маргарет Маккалистер, пока Анабель неожиданно для всех вдруг вздрогнула и не посмотрела в ее сторону.

–Простите, я сейчас уйду. Я лишь хотела убедиться, что с ним все в порядке.

–Нет, что ты? Я видела тебя, ты приходила и раньше. Это ведь ты его спасла?

–Я всего лишь вызвала скорую.

–Ты ведь ее любишь?

–Что?– вопрос матери Мэтта поставил Бель в тупик.

–Я вижу… Спасибо…

После этих слов Анабель кивнула Маргарет и встала со стула, попрощалась и ушла, кинув последний взгляд на мирное спящее лицо.

Когда она шла по улицам города, холодный ветер обдувал ее лицо, охлаждая горевшие от смущения щеки.

***

Вот и настал день выписки. Я достал всех врачей и медсестер, не следовал предписанной диете и постоянно ходил за глав врачом прося о выписки. Последней каплей было совместное посещение туалета с ним, с перечислением всех пунктов, почему меня надо выписать, он, не выдержав этого, выписал меня ровно через четыре дня, как я пришел в себя. Интересно на сколько я его взбесил. Надеюсь родители не узнают.

В день выписки, я собирался, сложив все свои вещи в портфель, что принесла мама из дома. Я надел одежду, которую принесла тоже она, это было понятно. Голубая хлопчатая рубашка, синие джинсы и мой ненавистный кардиган. Уже собираясь выходить из палаты, мне преградили дорогу. Я поднял глаза, прямо на моем пути стояла чокнутая.

–Оу…

–И тебе привет– ответила Анабель– Не забыла про наше соглашение?

Я ухмыльнулся.

–Увы, но нет.

Глава 19.

–Ты же понимаешь, что начинать сейчас…

–Я не глупая, я всего лишь хотела уточнить, помнишь ли ты о том, что обещал.

–Я тоже не глуп и все помню– ответил я и усмехнулся.

–Тогда встретимся завтра у библиотеки.

–Ты в курсе, что, если меня выписали из больницы, это не значит, что мне можно везде шататься. Слышала что-то о домашнем режиме? Период реабилитации?

–О да, ты конечно будешь им следовать– закатила глаза Анабель. Я усмехнулся.

–Нет.

Из-за этого ответа она улыбнулась и сказала:

–Тогда увидимся завтра– Она легко, словно перышко, развернулась и улетела из палаты, словно ее здесь и вовсе не было.

Я вышел из палаты за ней и вышел в коридор, где слонялись медсестры с бумагами, врачи, больные, но прекрасной блондинки и след простыл.

Я спустился на первый этаж, я увидел, как мама заполняла какие-то бумаги на ресепшене. После встречи с этой чокнутой барышней, с моего лица не сходила улыбка, но она тут же пропала, когда в двери вошел человек, которого я совершенно не хотел видеть. Он посмотрел на меня, а потом отвел свой обычный презрительный взгляд от меня в сторону матери. Отец подошел к матери, шепнул ей что-то на ухо, и она посмотрела в мою сторону. После чего он развернулся и покинул холл больницы, успокоив мою душу.

Но что он ей сказал?

Я подошел к маме.

–Мэтт, я знаю, что ты здорово повздорил с отцом и ушел из дома, но я прошу тебя вернуться, хотя бы на время реабилитации…– начала было говорить она. Мать сыпала аргументами, обещаниями и подобной чушью. Я смотрел на нее и ухмылялся.

–Мам,– прервал ее я на полуслове, она посмотрела на меня жалостливыми глазами-Я поеду домой.

–Нет, подожди, ты должен поехать домой… Стоп, что?– в последний раз я видел эти глаза размером с тарелки, в седьмом классе, когда директор говорил ей, что я курил с мальчиками за школой-Ты едешь домой?

–Да, да…-ответил я, приобняв ее за плечи и уводя в сторону выхода.

Пока мы шли к парковке, мама начала говорить, что Кэрол и Принцесса ждут меня с нетерпением.

Ох, что-что, но в жизни не поверю, что Кэрол ждет моего возвращения.

Когда мы уже подошли к автомобилю, то сразу ее бурная речь прервалась. Мы абсолютно молча, словно на похоронах уселись в машину. Вот какое влияние оказывает отец. Все что рядом с ним немеет и умирает. Включая мою мать. Он словно проклятье нашей семьи, словно чума, забирающая с собой счастье и радость.

В абсолютно гробовой тишине мы доехали до дома, во время поездки не играло даже радио, было слышно лишь злое сопение моего отца.

Глава 20.

Когда мы подъехали к дому, отец заглушил мотор автомобиля и вышел первым из машины, следом за ним вышел я. Он открыл для мамы дверь. Она мило ему улыбнулась, как в старые добрые времена, когда ссоры с отцом были из-за того, кто съест последний кусок пиццы. Я вспомнил наши счастливые лица на фотографии, что занимает важное место на полке у камина в гостиной, в которой давно стало холодно до дрожи, и не потому что там давно не разжигали камин, а потому, что те теплые вечера в нашем доме давно закончены, но та фотография словно возвращение в прошлое, дарит теплые воспоминания, когда ее делали, в доме горел камин, поддерживая ту теплую атмосферу, царившую в доме, мама с Кэрол, которая больше ела, чем помогала готовить, принцесска– еще малютка в стульчике, ее лицо в морковном пюре и… я и отец в гостиной, чинящие мой деревянный паровозик, который уронила Бетти, а самое забавное, все в смешных и глупых свитерах, связанные и присланные бабушкой на Рождество, в наше последнее счастливое Рождество…

Пока в моей памяти мелькало последнее семейное воспоминание, я уже подошел к багажнику, чтобы открыть его, но не успел. Подбежал отец и открыл багажник, до того, как я успел опомниться.

–Я сам могу взять свои вещи– сказал я, когда мы оба потянулись за ними.

–Тебе надо восстановиться, я помогу донести– чуть грустным и смиренным тоном пробормотал он. Я задумался.

–Какая забота с твоей стороны. Очень мило. Жаль ты проявил ее только сейчас– ответил я, поднимая руки вверх, давая понять, что не против воспользоваться его помощью. Хоть я и был полон энергии и энтузиазма снова приступить к делу в поиске убийцы, да теперь мы точно заем, что он убийца, но боль по всему телу, которую я старался никому не показывать и самому стараться не замечать, порой все же переступала границы моей терпимости, и сейчас был тот самый момент. Так что я очень рад, что отец вспомнил о своем сыне, и что о нем следует заботиться.

После этой сцены благородства, я развернулся и пошел в дом, за закрывающейся дверью, я слышал голос матери.

–Он только выписался, не устраивай скандал снова, прошу.

В доме никого не было, хотя понятно почему. Кэрол на работе, Бетти в школе, поэтому в полной тишине, я поднялся к себе. До глубины знакомые скрипы половиц сопровождали мои шаги. Никогда бы не подумал, что буду скучать по своему дому, по фотографиям, развешанных везде, по запаху готовящейся еды, по топоту ножек Принцессы, по биению клавиш клавиатуры из комнаты Кэрол, по шуршанию газеты, которую читает отец, в ожидании момента, пока мама не повет всех за стол, и всем тем теплым воспоминаниям, которые хранил этот дом, сметающие всю неприязнь этого места. Как же я ненавижу это место и люблю одновременно.

Я поднялся по лестнице на верх. Войдя в свою комнату, я понял, что ничего не изменилось в ней, кроме исчезнувших вещей с пуфика, который не имел никаких целей, кроме их хранения. Видимо мама убралась, пока меня не было. А сколько меня не было? Единственный ответ, который мне пришел в голову это: Давно, слишком давно– но не потому что мне было лень считать дни или месяца, а потому что по моим ощущениям прошла целая вечность.

После осмотра комнаты, такой знакомой и одновременно чужой, я вернулся обратно в коридор, портфель уже лежал у моей двери, а со стороны лестницы просматривался знакомый уставший мужской силуэт, и он направлялся на кухню. Я затащил ее в комнату и взял из шкафа полотенце.

–Спасибо– сказал я и поспешно ушел в душ, чтобы не показать свое смущение. Там я пробыл около часа, отмываясь от приставучего запаха больницы. Я сразу переоделся в чистую одежду и вышел из ванны, как только я это сделал, я почувствовал, как меня облепили с двух сторон. Это были Кэрол и Принцесска. На эту сцену умиляясь смотрели мать и отец. Впервые за долгое время я подумал: Как же я рад вернуться домой.

Глава 21.

Давно я не ужинал со всей семьей. Не думал, что я буду скучать, по этим шаблонным вечерам. Кэрол и Бетти накрывали на стол. Меня же как «больного» усадили на кресло ожидать, пока все будет готово. Отец помогал матери на кухне. Дом был наполнен жизнью, все суетились, словно пчелки в улье, но этот шум суеты напомнил беззаботное детство, то детство что было до… до того, как понял, что значит семья для отца, и какое место в жизни занимал я.