Текст книги "Я спрячу тебя от полной луны"

– Ну что, устроилась? – спросил он, заботливо оглядывая ее, вжавшуюся в кресло от такого непривычного для нее, но видимо такого привычного для Кирилла проявления мужского внимания. Наконец он занял место за рулем. Машина тронулась, чуть тормознувшись пропуская мчащийся автомобиль, и Ирина только сейчас, ясно разглядела стоящую у своей машины Элеонору. И весь ее, бесконечно озадаченный вид, однозначно показывал, что она, так вовремя, подъехала к офису мужа и увидела всю эту идиллическую картину встречи в полном объеме. От начала до конца. Впрочем, Ирину это волновало мало, она уже вся с головой растворилась в начавшемся, ее, празднике жизни.

По Москве и кольцу проскочили довольно быстро, не смотря на вечер пятницы и приличное число дачников торопящихся в свои загородные владения. На Симферопольке полетели еще быстрее. Ирина даже не пригласила Кирилла к себе в квартиру.

– Я скоро, – лишь бросила она, выскакивая из машины. Ей хватило десяти минут удостовериться, что все на месте, переодеться в легкий сарафан, закинув пушистую кофточку в сумку побольше, так на всякий, и наконец, с облегчением влезть в любимые легкие сандалики с парой черных стразиков на узком ремешке.

– Ой, блин, забыла, – испуганно воскликнула Ирина, глядя с немым ужасом на Кирилла, когда выскочив из города, они снова оказались на Симферопольке.

– Чего, – протянул с иронией Кирилл, не отрывая взгляда от дороги.

– Купальник забыла, ведь думала еще взять.-

– Ну, уж за купальником я точно возвращаться не буду, и вообще нудистский пляж в частных владениях никто не отменял, – многозначительно глянул он все-таки на Ирину.

– Да уж конечно, – поддела его Ирина, – ты уж однозначно воспользуешься ситуацией.-

– Не сомневайся, – спокойно ответил Кирилл, – и не раз.-

Ирине оставалось лишь сделать вид, что она внимательно изучает пейзаж за окном, чтобы хоть как-то спрятать усмешку, непроизвольно нарисовавшуюся на лице, выдающую ее с головой вполне довольную обещанной ей перспективой.

– Ирочка, вас ожидает грандиозный ужин, – искренняя радость Зинаиды Андреевны немного смутила Ирину, но та, встретившая их на каменном крылечке, не обращая внимания на Ирино замешательство, буквально потащила ее по коридору на кухню.

– Сергей Иванович лично замариновал отборное мясо для шашлыков. У него это получается замечательно, поверьте мне. Ну а я… Вот… – она с гордостью достала из духового шкафа подрумяненный, украшенный завитушками и цветочками из теста, красивый пирог. Ирина лишь ахнула, видя такую рукотворную красоту. Она с удовольствием наклонила голову и втянула запах свежеиспеченного пирога.

– Зинаида Андреевна, вы волшебница, я так мечтала о домашних пирогах с ягодой, а какой запах… – Зинаида Андреевна, с некоторой опаской смотревшая на Ирину, после выданного признания уверенно поправила свой идеальный без единого пятнышка красный фартук в горошек.

– Ой, Ирочка, я так рада, что угодила вам, я честно переживала. Я так рада за Кирилла Геннадьевича, я сразу сказала своему супругу, что вы женщина обстоятельная, это сразу бросается в глаза и Кирилл Геннадьевич, наконец, получит заслуженное счастье и…, – она осеклась под все более округляющимися от удивления Ириными глазами, – простите, заболталась я, уже и собираться надо, вам отдохнуть с дороги и шашлыки еще.-

Она явно смущенная, не глядя на Ирину торопливо сняла свой фартук, автоматически поправила аккуратно уложенные седые волосы. Ирина с улыбкой глянула на нее.

– Зинаида Андреевна, а дети ваши где? – вдруг спросила она.

Зинаида Андреевна с готовностью повернулась к ней: – Ирочка, сын с невесткой и с двумя их детьми сейчас в Испании отдыхают на море. Утром звонили, довольны. —

– А вам не скучно, круглый год здесь, в поселке, без них? —

– Да что вы, – махнула руками Зинаида Андреевна, – куда без них. Внуки все каникулы у нас, да и мы не брошены детьми нашими. Москва рядом. Мы сами настояли на постройке дома, когда сын решил квартиру отдельную купить. Мы ведь понимаем, родители рядом – это неплохо, но лучше на другой жилплощади, да и дети у них подрастают, где мы все в трешке. Они оба работают, у сына свой бизнес, вот мы и решили – лучше пусть дом будет в таком прекрасном месте, чем квартира в Москве. Будет, где внукам развлечься, а здесь мы еще и подзарабатываем у Кирилла Евгеньевича, дай бог ему здоровья.-

– Зинаида Андреевна, – решение пришло как-то само собой и даже воодушевило Ирину,

– оставайтесь с нами на шашлыки. Ну чего вы сейчас будете сидеть у себя дома, мы тоже вдвоем с Кириллом, составьте нам компанию, всем веселей будет, – быстро добавила Ирина, видя полнейшее замешательство Зинаиды Андреевны.

– Ирочка, да неудобно как-то… —

– Никаких неудобно, да Кирилл, – перебила ее нетерпеливо Ирина, обращаясь к вошедшему на кухню Кириллу, – мы же рады будем посидеть с соседями.-

– Тем более, Зинаида Андреевна, вы мне уже давно обещаете совместный ужин при свечах, – вполне серьезно поддержал Ирину Кирилл.

Теплый вечер начала августа был наполнен очарованием последнего летнего месяца, неся уже легкую, еле заметную пока, призрачной тенью касающуюся душу, грусть, которая в полной мере развернется осенними дождливыми темными вечерами, но пока грусть легко было прогнать взмахом руки, отгоняя ее, как внезапно появившуюся муху. Ничего не нарушало тишину вечернего леса, лишь изредка вздрагивала листва под слабыми дуновениями ленивого ветра, решившего отвлечься от сонной дремы знойного дня и поразвлечься среди податливых листочков вечно трепещущих осин.

– Ирочка, вот этот кусочек будет самым вкусным, – уговаривал Ирину, уже объевшеюся действительно оказавшимся необыкновенно вкусным шашлыком, Сергей Иванович.

– Хорошо, – сдалась Ирина под смеющимся взглядом Кирилла, – только он будет последним.-

– Конечно, конечно, – согласно закивал Сергей Иванович, – но на последнем шампуре, как правило, все самое вкусное.-

Ирина лишь тяжело выдохнула, оглядывая, расположившуюся на ближайшей к дому Кирилла полянке, у раскладного мангала на принесенных пледах, компанию. Все, в том числе и Ирина, кроме еще активно занимающегося последними шампурами Сергея Ивановича, полулежали на пледах в состоянии блаженной сытости дополнительно расслабленные красным сухим вином.

– Отстань ты уже от девочки, ей фигуру беречь надо, – насупив брови, изображая гнев, бросила Зинаида Андреевна.

– Да ладно, – тут же махнул рукой Сергей Иванович, – дело молодое, к утру еще только аппетита нагуляют, – и он подмигнул ухмыльнувшемуся Кириллу.

– Дурак старый, – буркнула Зинаида Андреевна, смущенная откровениями мужа.

– Согласен, старый, – улыбнулся Сергей Иванович, переворачивая шампур, – поэтому и приятно с молодежью посидеть, а то насмотришься в новостях, как стариков проклинают, да всему нашему поколению скорейшего ухода желают, потом и думаешь, а может и правда… хватит коптить уже это небо голубое, – неожиданно с болью, глухо закончил Сергей Иванович.

– Ну чего ты опять завелся, – Зинаида Андреевна как-то виновато глянула на Ирину и Кирилла, – чего ты своим бурчанием вечер портишь.-

– Это вы о вчерашнем заявлении богемных особ, – помрачнел Кирилл, – меньше внимание обращайте, они уж точно от своих стариков давно открестились. Сергей Иванович, когда за душой ничего нет, а внимания прессы хочется вот и несут всякую ахинею и чем глупее, тем громче и настырней.-

– Это называется – быть в тренде, – в свою очередь обратилась Ирина к Сергею Ивановичу,

– поверьте, этот горячечный бред скоро все и забудут, а я, честное слово, – она даже привстала с пледа и тронула рукой сидящего у мангала седого человека, – еще пару кусочков вашего изумительного шашлыка съем и Кирилл тоже, – и она выразительно глянула в сторону Кирилла.

– Ладно, бог с ними с этими новорощенными, себя считающими, богами, – улыбнулся ей Сергей Иванович, – пусть уж сами себя любимых тешат всякими подлостями, раз только на это способны… Кирилл, а давай в твой пруд карпов запустим, а что, – заметил он на звонкий смех Зинаиды Андреевны, – купаться они не мешают, а рыбку половить с терраски это еще то удовольствие… —

Со стариками прощались на каменном крыльце.

– Отличный вечер, – энергично пожимая руку Кириллу, произнес Сергей Иванович, – ждем теперь ответный визит к нам. Будем несказанно рады, – и он вежливо, с рыцарским достоинством, приложился к Ириной руке.

– Вы идите к машине, – махнула Зинаида Андреевна в сторону белеющей в сумраке наступающей ночи старенькой девятки, – а мы с Ирочкой потихоньку за вами, посекретничаем.-

Мужчины, оживленно обсуждая возможный запуск карпов в пруд у дома Кирилла, ушли вперед, а Зинаида Андреевна вдруг остановилась и взяла за руку Ирину, заглядывая ей в глаза, тихо произнесла.

– Ирочка, я повторяюсь, все об одном. Может и надоела вам – приставучая, но помогите ему, шесть лет как дом построен и мы знакомы, а он все один, с племянниками возится. Не знаю, что ему пришлось пережить, но чувствую, ой несладкое… Сколько раз, глянешь на него смеющегося, наблюдающего за племянниками, а через секунду, словно камень неживой сидит и такая скорбь на лице, такая мука, аж мороз по коже. Такой сильный, умный, а душа-то видно болит и жестоко… —

– Я постараюсь. Зинаида Андреевна, – вдруг с абсолютной уверенностью словно окончательно, разом всё решив, погасив последние сомнения, произнесла Ирина,

– поверьте, я так этого хочу.-

Зинаида Андреевна как-то облегченно вздохнула и уже совсем открыто улыбнулась Ирине, пожимая ей руку, передавая ей свою абсолютную женскую поддержку.

Ирина еще некоторое время задумчиво смотрела вслед отъехавшей машине, словно осмысливая до конца услышанное, затем перевела взгляд на ночное небо, со всё четче проявляющимися звездами. Кирилл подошел к ней сзади, обнимая, зарываясь в ее пушистых, слегка спутанных вечерней прогулкой волосах.

– Как шикарно пахнут твои волосы, – прошептал он, прижимая ее еще сильней.

– Кирилл, – протянула капризно Ирина, чуть отстраняясь, – у меня был тяжелый день, а перед этим бессонная ночь и выпитое вино… —

– И что, – Кирилл развернул ее, заглядывая в глаза, – у нас масса времени и все оно наше. Будь любезна, не планируй каждую минуту. Позволь себе расслабиться, а дальше – всё как сложится.-

Ирина лишь устало кивнула ему в ответ.

– Пойдем. В джакузи, я боюсь, ты совсем уснешь, а душ перед сном еще никому не вредил.-

Теплые струи ласкали обнаженное тело, нежные прикосновения сильных рук умело и так приятно массажирующих уставшую спину в пене пахнущей чем-то пряным, скольжение ладоней по коже все ниже и ниже, пока такие же нежные, но все более требовательные движения, передающие чувственные импульсы, заставляющие сознание, пребывающее в томной неге притупленного усталостью восприятия, вдруг остро осознать уже уловленную телом жажду переданного импульсами, всё возрастающего физического желания. Ирина, больше не сдерживаясь, развернулась навстречу уже ищущим губам, растворяясь в объятиях сильного тела, через мгновения отрываясь от губ в мучительной неге и поднимая голову навстречу теплым струям, заливающим такое головокружительное объединение всецело принадлежащих друг другу тел.

– Кирилл, – сонно пробормотала Ирина, заботливо вытертая после душа, впадающая в морок все более захватывающего сна, принесенная Кириллом на широкий диван стеклянного этажа.

– Ты что, – тут же отозвался, казавшимся абсолютно бодрым, Кирилл.

– Все-таки ты – «дастиш фантастиш», у меня просто слов нет, – бормотала Ирина.

– Ну и не говори, приятных снов. Я футбол пойду, гляну и к тебе.-

– Нет, подожди, – Ирина разлепила сонные веки, – я не знаю как ты, но благодарна судьбе, что она сохранила тебя для меня.-

– О чем ты, – улыбнулся ей Кирилл.

– Я не знаю, как ты еще свободен, такой красивый, умный. Благородный и ужасно богатый, настоящий принц на белом коне, по большому счету вокруг тебя уже должна быть кирпичная стена, обнесенная колючей проволокой и пулеметные вышки, выстроенные твоей какой-нибудь бдительной подругой-цербершей и очередь из добрых ее подруг считающих, что жена не стенка и ее вполне можно подвинуть, но я…, не знаю… – эта длинная тирада доконала ее и Ирина со вздохом закрыла глаза и провалилась в спокойный сон. Она не видела побледневшее лицо Кирилла, ставшее каменным изваянием, застывшие глаза, неотрывно глядящие в стену темного ночного леса за прозрачной стеной.

– Узнаешь, – вдруг, словно выходя из наваждения, пробормотал тихо он, – обязательно узнаешь, и я буду благодарен богу, если он так решит и оставит тебя со мной… —

Ирина резко открыла глаза. Луна круглым диском висела над кромкой черного ночного леса, не пряча за своим блеклым светом яркости чуть подрагивающих голубых звезд. Неприятный звук скрежета стиснутых зубов заставил Ирину напрячься. Она посмотрела на спящего рядом Кирилла. Обнаженное тело, прекрасное и сильное, свободно раскинулось на половину дивана. Неожиданно, казалось совершенно спокойным и умиротворенным лицо, передернула гримаса, делая его чужим и даже пугающим. И опять в тишине раздался скрежет стиснутых зубов. Кирилл вдруг рывком поднялся, и, отбрасывая рукой белую простынь, запутавшуюся в его ногах, шагнул к прозрачной стене. Он молча стоял у окна, вглядываясь в ночные тени, пытаясь рассмотреть что-то там. И кошмар уже пережитым дежавю повторился. Его тело напряглось, каменея, застывая, словно он кого-то ждал.

– Нет, Лиза, – горячечно шептал он, – нет, не делай этого, ну, пожалуйста, услышь меня, увидь же меня, наконец, нет, нет… – он хватал руками воздух, пытаясь остановить движение кого-то невидимого Ирине, но, несомненно, явного для Кирилла, находящегося в ином мире и видящего сейчас совсем иное и нечто ужасающее его, тянулся изо всех сил, к этому важному для него, сжимая челюсти, его тело трясло от напряжения всех мышц, а потом снова отчаянный крик, – нет, Лиза, ты не должна делать это, нет! —

Его срывающийся голос наполнялся звенящей мукой, глаза, обращенные к невидимому, были полны раздирающей его боли: – нет, Лиза, нет! —

Последнее «нет», громким криком вырвавшееся из его груди, прокатилось по углам прозрачной комнаты, повисая там звонким, осязаемо дрожащим эхом. Он схватился за голову руками, словно пытаясь остановить мучившее его видение, вырвать из своей головы. Ирина не испугалась, как прошлый раз, как-будто была готова, как-будто даже ожидала этого. Она вдруг, даже не особо отдавая отчет в своих действиях, словно что-то подтолкнуло и решило все за нее, наполняя душу уверенным спокойствием, встала босыми ногами на прохладный пол и, тихонько прошлепав по паркету, подошла к Кириллу. Она осторожно, очень нежно и бережно чуть коснулась его руками и снова прижалась щекой к его еще вздрагивающей спине.

– Кирилл, – чуть слышно прошептала она, – отпусти свою боль. Отпусти, туда – к звездам. Туда, где ей и положено быть. Пожалей, не мучай ее, и она больше не будет мучать тебя.-

Кирилл молчал. Он стоял недвижим, возможно не чувствуя ее прикосновений, не слыша ее слов, пребывая где-то там, в своих видениях, таких далеких и совсем недоступных Ирине, принадлежащих всецело ему и забирающих его у нее. Наконец, он медленно опустил руки, и Ирина почувствовала, как постепенно напряжение, делавшим каменным его тело, начало медленно отпускать его, расслабляя мышцу за мышцей, ослабляя свою хватку, возвращая его реальности, отдавая постепенно Ирине. Он последний раз посмотрел этим невидящим, безумным взглядом куда-то на полоску неба, соединяющуюся с кромкой деревьев.

– Прощай, Лиза, – прошептал он. Затем ссутулившись, еще окончательно не пришедший в себя, он шагнул к лестнице, и шаги его затихли на первом этаже. Ирине на удивление совсем не было страшно. Какая-то легкость заполнила душу. Как-будто все сложилось и окончательно решилось. Она спокойно вернулась на диван. Она имеет право на счастье, как и он, и прошлое ни ее, ни его, не должно врываться в их объединенные судьбы.

Кирилл вернулся опять со стаканом вискаря со льдом.

– Не извиняйся, – опередила его Ирина, – просто расскажи, все как есть.-

Кирилл, вдруг покрутив стакан в руках, поставил его на пол, не сделав ни глотка.

– Это случилось восемь лет назад, – его голос был глухим, но почти спокойным и ровным.

– День был солнечный и жаркий. Я вышел раньше из подъезда нашей квартиры, другой, первой моей квартиры купленной на заработанные мной деньги. Я что-то делал в машине, когда повернулся на ее крик. Она бежала ко мне, выкрикивая мое имя, я как дурачок улыбался, не понимая, что ее так взбудоражило, желая только одного – поймать ее в свои объятия. Я и поймал ее в объятия, ее – заслонившую меня от пуль киллера. Я услышал щелчки выстрелов, увидел рванувшуюся машину с выглядывающим из окна человеком в маске, убирающим пистолет с глушителем и глядящие в небо, теряющие ясность с уходящей из них жизнью, глаза моей жены, – Кирилл замолчал и встал, подходя к прозрачной стене. Он некоторое время вглядывался в ночь, но уже спокойно, опершись рукой о стекло стены. Он был здесь в этой реальности и только вспоминал, но не уходил туда, снова в пугающую Ирину неизвестность.

– Мы прожили в счастливом браке два года. В тот день она сказала, что беременна… – Кирилл опять замолчал.

– Что было дальше, – тихо напомнила о себе Ирина, уверенная в своем праве задавать ему любые вопросы.

– А дальше был ад. Как спасаются от дикой боли произошедшего. Кто как. Я упал в бездну. Наркотики. Я плюнул на бизнес, я подписал нужные бумаги, отдавая созданный мной и процветающий банк моим сокурсникам – друзьям Борьке и Владу. Мои родные и они уже не чаяли увидеть меня, поставив на ноги всех, кого только можно, подключая к поискам меня пропавшего и милицию, и братков. Но моя неугомонная боль и жажда забыться и забыть гнали меня по разным углам, не давая задержаться где-то больше одной ночи. Вокзалы, какие-то люки и подвалы стали моим прибежищем. Я болтался по самым грязным притонам. Искал душевного успокоения, а скорей физического упокоения встревая во всевозможные заварушки, – он вдруг усмехнулся, – ты знаешь, наверное провидение хранило меня. В этих драках я не погибал, как того жаждал, я поднимался, я учился звериному чутью, осторожности, во мне словно проснулись древние инстинкты чуткого охотника, моментально оценивающего каким-то шестым чувством опасность. Я научился выживать на самом дне, вопреки самому себе, вопреки, железной хваткой держащей меня за горло, дикой боли. Я учился отключаться и оценивать происходящее в момент опасности и если нужно быть жестоким. Через год пришло четкое осознание. Я больше не хочу так жить и еще, дикая, неукротимая жажда мести. Почти опустившийся, вонючий, вылезший из какого-то очередного занюханного притона я приполз к моим институтским друзьям. С местью я опоздал. Они сразу пробили заказчика. Им оказался мой конкурент, который почил от пуль киллера еще полгода назад, да и крыша, которой он заказал меня благополучно ушла в небытие следом за ним тем же маршрутом. Лихие девяностые – кто кого успел отстрелить. Наверное и здесь провидение сохранило меня, решив судьбу моих недоброжелателей, не давая мне погрузиться во мрак сжигающей душу мести. Мои друзья помогли мне окончательно порвать все связи с наркотиками, подсказав мне имя святого подвижника помогающего таким, как я – изгоям. Мне хватило полгода. Я помню его слова, с которыми он отпускал меня, обновленного, в мир.

– Что случилось, то неизбежно должно было случиться, и в этом нет твоей вины. Иди и живи. У тебя целый путь впереди и проживи его, как то и должно, для истинного тебя… – Кирилл снова, уже совсем спокойный сел на край дивана. Ирина видела – это признание выгоняло из его души последние кошмары, облегчая ее и освобождая место новым эмоциям, готовя ее к восприятию окончательно обновленной жизни. Кирилл вдруг усмехнулся.

– Ты спрашивала, как случилось, что я один. Ты права. Мои друзья не кинули меня, как это бывало в те времена направо и налево. Банк снова стал моим. Просто вместе с ними я создал новую структуру, в которой ты и презентовала свой проект, выделив для создания этой структуры средства и делая их основными вложениями моих друзей. Они лишь настояли, чтобы контрольным все-таки стал мой пакет акций. Не всех ломают деньги, в этом я убедился лично. А дальше клуб наполовину с хорошим приятелем сумасшедшего Макса, втянувшим меня в эту тоже оказавшейся удачной авантюру. А потом еще подарок судьбы – мои неугомонные погодки – племянники. Я был нужен брату, его семье, его детям. После возвращения, я какой-то период жил с моими родителями. Потом продал ту квартиру и купил новую, а потом решил, что моим племянникам вполне подойдет дом в лесу, где в принципе я могу и спрятаться от этих требующих постоянного внимания непосед… А женщины… – Кирилл усмехнулся.

– Сначала были леди, я ведь реально, как ты выразилась, был успешен и богат. Утонченные воспитанные и несколько претензионные барышни. Только вот близкое знакомство с тяжелыми наркотиками не проходит бесследно. Не знаю, что щелкало в моей башке, что включало механизм, может свет полной луны, а может безудержный секс, а скорей, эти обстоятельства в совокупности, но я словно улетал в другую реальность, возвращаясь снова и снова в тот день. Я видел бегущую Лизу и пытался остановить ее, пытался запретить ей бежать ко мне, но каждый раз я видел эти глаза, смотрящие в небо, из которых постепенно уходила жизнь. И каждый раз меня отрывал от нее, выдергивал обратно в такую неправильную, ненужную мне сейчас реальность их жуткий крик. Я просто ненавидел этих капризных мадемуазелей, возвращающих меня назад, я ненавидел их истеричные вопросы, их нервные взывания. Разве леди выдержат рядом такого пусть успешного, но идиота?

«Да, это и меня, насмотревшуюся и не таких „белочек“, напугало до жути», – пронеслось в голове Ирины.

– Однажды, нажравшись до одури на какой-то презентации, я проснулся в квартире проститутки. Она вполне спокойно курила на кухне. Она ничего не сказала мне, лишь потребовала увеличения оплаты за услуги в связи с нарушением ее душевного спокойствия и потери всего кайфа от общения с таким блистательным, на первый взгляд, «мэном». Я даже не сопротивлялся. Вот тогда я понял, в каком направление мне двигаться дальше. Я просто совместил приятное с полезным. Мою необузданную страсть к путешествиям, мою взлелеянную детскую мечту, которую я, наконец, смог осуществить по полной и решение моих сексуальных проблем. В общем-то, представительницы многих стран, куда меня заносила нелегкая, имели несчастье познакомиться с моими ночными кошмарам. Ты знаешь, я даже уже научился определять, кто переживет ночь со мной и просто платил им приличные деньги. Поэтому никакой колючей проволоки и пулеметных вышек. Я сам этого не хотел и до сих пор считаю весьма сомнительным такой способ доказать свою мужскую состоятельность.-

Он вдруг глянул исподлобья на внимательно слушающую не издающую ни звука Ирину:

– поэтому, когда я увидел тебя на презентации и понял – это лавиной и нет мне обратного пути, я испугался. Сначала я решил, что ничего не будет, но судьба была сильней меня, организовав нашу встречу в клубе, подтолкнув меня к удачной идее – заключить тебя в мои объятия, именно там я решил, будь что будет, пусть все определится сразу, поэтому и привез тебя сюда. Теперь, когда ты знаешь всё – прости, я так решил. Теперь твое право выбора со мной или… —

Он не успел договорить. Ирина обняла его за шею, прижавшись головой к груди: – я так благодарна своей судьбе, научившей меня без истерик воспринимать происходящее, даже если безумно страшно, – шептала она, слушая биение его сердца, – если всё, что было раньше – это подготовка к встрече с тобой… Я с благодарностью принимаю уроки моей судьбы.-

Ночь уходила за стеклянным стенками, гася постепенно звезды, унося с их уходящим светом и тени страхов, терзающие в ночи людские души, но вечное возвращение их холодного света уже не пугала мирно спящую Ирину, спрятанную объятиями сильного тела Кирилла умиротворенного в, наконец, пришедшей гармонии его души с окружающим живым реальным миром. Гасла полная луна, круглым диском висящая над успокоенным, затихнувшим, входящим в очередное летнее утро лесом, уступая дорогу встающему солнцу, заполняющему всё постепенно собой и скользящего осторожно первым лучом, пробивающимся через стеклянные стены, лаская обнаженные, мирно дышащие тела, успокоенные ничем не нарушаемым сном…

– Да Макс, я понял. Конечно… Конечно, подъедем… Отлично… Жди нас.-

Ирина с трудом разлепила веки, чуть прищурившись от яркого солнца, бьющего, еще по-утреннему, ласковыми лучами через прозрачные стены комнаты. Кирилл с телефонной трубкой прохаживался вдоль стеклянной стены, привычно бодрый в своих привычных белых шортах, шлепая босыми ногами по паркетному полу.

«И как ему так легко удается прийти в себя после бурных ночей», – озадачивая себя данным наблюдением, Ирина даже широко открыла глаза, пытаясь отогнать от себя последние остатки сонной одури, садясь на диване и с улыбкой разглаживая запутавшиеся после сна волосы, рассматривая, еще не отошедшими от сна глазами, ходящего Кирилла.

– Ясно… ясно… Ну давай. Пока, – наконец Кирилл захлопнул мобильник.

– Привет, – улыбнулся он сидящей Ирине, – ты уже можешь встать или тебе помочь, – он шагнул к дивану и неожиданно сгреб вместе с простынью, поднимая на руки только удивленно охнувшую Ирину не ожидавшую такого резкого подъема, который, впрочем, окончательно оживил ее, вырывая из еще держащих лап не желающей уходить дремы.

– Просыпайся, чудо, нас ждут великие дела, – он нежно коснулся губами ее губ, – нас ждут белые паруса и светлая вода Клязьминского водохранилища.-

– Точно светлая, – с сомнением покачала головой Ирина.

– Не сомневайся, с палубы яхты она точно будет казаться светлой, – заверил ее Кирилл, осторожно опуская на пол, – Макс с Надюшкой уже ждут нас в яхт-клубе. Он арендовал чудную яхту. Ну, а у тебя будет возможность познакомиться с моим еще одним любимым занятием. Ну, очнулась, сонное создание, – он снова осторожно коснулся губами ее губ. Ирина внимательно заглянула в его глаза. Словно случайно скользнула с плеча белая простынь, падая волнами у ног.

– Кирилл, нам нужно ехать срочно, – прошептала Ирина, обвивая руками его сильное тело, с удовольствием вдыхая пряный запах геля для душа, который моментально закружил голову, заставляя удовлетворенно выдохнуть на мгновенно обозначившуюся ответную реакцию тела Кирилла.

– Конечно нет, я думаю время вполне достаточно, – также тихо ответил Кирилл, прикасаясь горячими губами к ее шее и опускаясь в поцелуях все ниже…

– Тетя Ирина, привет, – шестилетний Егорка – сын Надюшки рванулся навстречу Ирине, когда она вышла из машины, слегка хлопнув черной дверцей.

– Привет мой хороший, – Ирина поймала в охапку летящего ей навстречу малыша, – я так рада видеть тебя, мой герой, – произнесла она, целуя его макушку.

– Привет, – махнула она рукой, встречающим их Максу и Надюшке.

– Смотрите, что мне Макс подарил, – малыш потащил Ирину за руку. Он вырвал из рук Надюшки огромного страшного робота и протянул его Ирине.

– Тетя Ирин, у него лампочка горит, и он ходит, я покажу дома, он по полу лучше ходит. А в траве тут падает, я ему яхты обещал показать, – восторженный малыш тут же умчался к ряду белых, стоящих в ряду у причала изящных яхт.

– Ну что, разбудили мы вас, – с торжеством произнес вполне довольный Макс, усиленно тряся руку Кирилла в рукопожатии.

– А мы и не в обиде, – усмехнулся Кирилл, – давай, веди, показывай сегодняшнюю красавицу.

Белый парус рвался под наполнившим его тут же ветром, ярким пятном четко обозначаясь на глубокой синеве летнего неба. Моментально захватило дух, когда, осторожно минуя ряд стоящих у причала всевозможных видов моторных и парусных судов, яхта вырвалась, наконец, на открытое пространство водохранилища и рванула, разрезая гладь воды, уверенно разбивая мелкие волны, ведомая ветром, натягивающим белый парус.

– Егорка, давай сюда, – прокричал Макс, и, возбужденный происходящим с ним небывалым приключением, мальчишка, не скрывая своего искреннего восторга, рванулся к нему стоящему у штурвала. Макс уверенно закрыл своими лапищами маленькие ладони Егорки, вместе с ним ведя яхту по водной глади, и таким торжеством засветились глаза маленького мужчины ведущего вперед большое судно.

– Привет моим капитанам, – выкрикнула Надюшка, поднимаясь по лесенки из каюты на борт.

– Привет, – выкрикнул восторженно Егорка.

– Надюш, кажется, твои мужчины нашли общий язык, – улыбнулся Кирилл, кивая в сторону стоящих у штурвала, смотрящими, наполненными одинаковым восторгом глазами за горизонт Максом и Егоркой.

– Кажется, большего и желать уже нечего, – с благодарностью за понимание глянула на него Надюшка, – хоть в чем-то корпоративы сказываются вполне положительно, – подмигнула она Ирине.

«Неужели это всё правда, происходящее сейчас с ней, – периодически ловила себя на одной и той же мысли Ирина, пока длились эти часы полета на яхте, – только бы не последовало наказания, какой-то непредвиденной расплаты за это немыслимое счастье», – вдруг вспомнила она не очень хорошие предчувствия, смутной тенью закрадывающиеся в душу, лишая ее покоя там, в офисе, в кресле ее рабочего кабинета, после ухода Рената, но она вновь смотрела в смеющиеся глаза Кирилла и они были полны такой нескрываемой нежности, что хотелось броситься в его объятия и рыдать там от счастья.

– Кирилл, давай к штурвалу, – махнул призывно рукой Макс, – а мы с Егоркой парусом займемся, да возвращаться уже пора.-

Кирилл занял его место у штурвала. Ирина встала рядом.

– И тебе совсем не страшно, – спросила она Кирилла.

– О чем ты, – уверенным движением штурвала направил Кирилл яхту, чуть развернув, на новый курс.

– Ты с видом непрошибаемого знатока держишь штурвал.-

Кирилл даже хмыкнул в ответ.

– Ирин, это ты у нас всего боишься, а я яхтами еще с институтских лет занимаюсь. Яхт-клубы не в современном мире придуманы. Мы еще в советские времена в различных регатах с Максом участвовали, ну, согласись, разве не здорово, красотища какая, – он даже развел руки, отпуская штурвал, словно охватывая все это великолепие водного простора с центром его содержания – несущейся белой яхтой. Ирина, еще некоторое время, молча стояла рядом с Кириллом, наблюдая за движением острого носа яхты, как разрезаемая вода небольшой волной обтекает его по бокам.

– Через две недели у меня отпуск, я привезу дочь… – осторожно проговорила она, искоса взглянув на Кирилла.