Текст книги "Великая печать. Пространство и радость безграничны. Взгляд Махамудры буддизма Алмазного пути"

Строфа IV

Тема этой строфы кажется на первый взгляд безобидной и вызывает бешеное сердцебиение у меньшего числа читателей. Зато в ней содержится важное элементарное знание буддизма о драгоценной человеческой жизни, которое до сих пор служит вступлением ко всем упражнениям Алмазного пути. Отвлечения и привычки сильны, и жизнь незаметно проходит, а мы ее не используем. Только тот, кто в качестве противоядия часто отдает себе отчет в своих свободах и возможностях, действительно сможет извлечь из них пользу.

Итак, подробнее о том, что говорит Кармапа.

Что имеется в виду в первом высказывании, касающемся наших нынешних обстоятельств? Оно подчеркивает, что мы обрели такую жизненную ситуацию, которая делает возможным осмысленный рост вплоть до достижения Просветления. В нашем распоряжении есть необходимые условия для того, чтобы не только стареть, как все остальные, но и умнеть, и далеко не всегда мы понимаем это так легко, как кажется.

Сегодня уже 85 % человечества живет в таких условиях, где имеется очень мало внешних возможностей для духовного развития. Но и в богатых свободных странах для большинства людей совершенно естественно проводить первые двадцать-тридцать лет своей жизни в школах и университетах, чтобы в оставшиеся тридцать-сорок лет зарабатывать больше денег, которые в итоге они все равно не могут взять с собой. И исключительно немногие набредают на единственный путь, который ведет к постоянному счастью и который с безначальных времен возможен для каждого существа: узнавание собственного ума. Таким образом, драгоценная жизнь означает использование имеющихся условий для поиска ценностей, которые способны провести нас через болезни, старость и смерть.

Рекомендуемое здесь доверие не означает, что мы должны муштровать себя, закрывать глаза на факты или заставлять себя проглатывать догмы. Буддизм – это не религия веры, но религия опыта, и Будда хотел иметь не последователей, а коллег. Быть буддистом означает самостоятельно развиваться вместе с друзьями, применяя эффективные, проверенные тысячелетиями медитации, пока не появится подлинный опыт ума. И можно сомневаться на протяжении всего пути к Просветлению, при условии, что мы сомневаемся умно – не все время в одном и том же, но как бы нанизывая каждый новый разрешенный вопрос на предыдущий, пока не придем к цели. Разумеется, движение будет намного быстрее, если мы, кроме того, сможем использовать надежный опыт других. Если средства и цели в основном убедительны, практик может «выдвинуть свои антенны» и с полной открытостью нырять в новые увлекательные области безграничного ума.

Под усердием подразумевается радость действия, общая готовность перейти из приятной среды уже освоенного к слегка прохладному, неограниченному пространству также возможного. Это – радость от того, что что-то движется и раскрывается, что мир становится больше. Из всех качеств, которые мы в себе вырабатываем, из одной жизни в другую наиболее явно переносится уровень энергичности. Если же нам безразлична наша неспособность что-то сделать, если мы всегда спокойно миримся с тем, что считаем неправильным, то наше следующее перерождение может оказаться довольно бесполезным.

При сегодняшнем изобилии запутанной информации всех видов, знание означает прежде всего способность проводить различия. Нужно выяснять, что из какого угла исходит, кто хочет нам что-то продать, каковы обстоятельства и предыстория того или иного явления и хотим ли мы этого вообще. Нужно твердо знать, что есть вещи, которые ни в коем случае нельзя смешивать и путать, поскольку пути и цели могут быть различны, а разные явления могут одинаково называться, и наоборот. Особенно в области духовного выбора царит беспросветная запутанность, как это видно невооруженным глазом на примере якобы просветленных учителей и движения «Нью Эйдж» – «Новой Эпохи». В нашем отношении к религии столь же необходимо критическое мышление, а также честность и свежесть духа, чтобы вволю смеяться над всем комичным и напыщенным. И в то же время, буддист, к счастью, не должен оценивать все в терминах «хорошо» и «плохо».

Итак, духовный учитель. В наше время несказанно богатых гуру и связанных с ними скандалов? Как понимать этот совет? Он возник в той культуре, где задачи учителя были очерчены довольно ясно. На Востоке – по крайней мере, раньше – духовный учитель все время находился на виду у коллег, конкурентов или его же собственных учителей. И ему не сходило с рук, если он слишком увлекался непонятными ритуалами и экзотически себя вел, любил лесть, работал на собственный карман или запугивал своих учеников, чтобы сплотить их стройные ряды. В большом мире не так легко избежать ошибок – даже если мы действуем с благими намерениями. Примеры тому демонстрируют сейчас, как это ни обидно, высшие ламы Карма Кагью под давлением китайцев. Даже учителя, которым приписывают внеличностное, всеосвобождающее видение, в практическом отношении могут, судя по всему, совершать любое количество ошибок. Поэтому сохраняют свою важность такие западные ценности, как жизненный опыт и способность к мужественному протесту. Каждый должен самостоятельно мыслить и соответствующим образом действовать. На самом деле, лама, который старается смотреть в будущее и работает с любовью, обладает пониманием учения Будды и делает то, что говорит, может дарить другим неизмеримо много хорошего. По крайней мере, так думает Кармапа. Учитель является предпосылкой для быстрого развития в Алмазном пути, и, несмотря на все скандалы, на Западе все же сложилось здоровое мнение о его положении. Но каждого учителя нужно сначала тщательно проверить.

Поскольку тема духовного учителя нигде позже в стихах не всплывает, я хочу сказать еще немного об основании для рассуждений Третьего Кармапы и о его времени, иначе текст легко может оказаться непонятным и похожим на сказку. Должно быть, Кармапа специально решил, говоря о ламе, обойтись без «но» и «если». 700 лет назад, когда были написаны эти пожелания, отношения между людьми не так уж и отличались от сегодняшних: невзирая на более простую внешнюю рамку, тогда тоже хватало «жуликов в рясах»[7]7
  См.: Томек Ленерт. Жулики в рясах. СПб.: Алмазный Путь, 2004.


[Закрыть]. История Тибета печально богата примерами важных духовных лиц, у которых отсутствие ночного общения компенсировалось развитием большой гордыни и которые злоупотребляли преданностью своих учеников в политических целях. Только при условии значительной человеческой зрелости и духовного совершенства учителя, а также его открытости критическому взору общества, ученик может считаться в достаточной мере защищенным.

Все это вовсе не просто. Если вступить в отношения с учителем на основе внешних, монашеских обетов, когда почти ничего никому не позволено, то гарантий защищенности будет больше. Но пространство для взаимообмена в этом случае весьма узко, и сам взаимообмен поэтому не так интенсивен.

Если строить связь на основе светского обета Бодхисаттвы, на том, что лама упорно, бескорыстно и искусно работает для блага всех существ, то плоскость соприкосновения намного шире. В распоряжении имеется больше инструментов, живое общение с другими весьма способствует развитию, а знание о пустоте и взаимной обусловленности всего придает узам еще большую крепость.

Самым мощным и скоростным в трансформации мироощущения ученика является Алмазный путь, и на учителе-практике лежит огромная ответственность. Учитывая частые, увы, скандалы и ограниченное общее понимание того, насколько многослойны взаимоотношения учителя и ученика, есть смысл дать более точное объяснение.

Лучшим сырьем для быстрого человеческого развития всегда было вдохновение; только оно дает энергию для великих бросков, и поэтому при выборе учителя в Алмазном пути, к которому относится Великая печать, следует руководствоваться прежде всего «шестым чувством». Пока состояние радости и уверенности не стало стабильным, а перепады настроения, падения и взлеты не перестали быть резкими и частыми, превратившись в часть пути, преданность остается самой большой движущей силой для духовного роста. Поскольку при этом, как известно, можно и «приземлиться в постель», существует опасность зависимости. Как учитель, так и ученики должны четко знать, чего они хотят, и, конечно же, быть здоровыми. Преданность сама по себе означает открытость примеру учителя, как в случае великого практика Миларепы, жившего в Тибете 900 лет назад. Преданному ученику все время удается находиться в силовом поле учителя и нести его благословение в мир.

Поскольку часто ученики поначалу больше видят собственные ожидания, чем ламу, то ему, если он не прочь стать их учителем, нужно с самого начала действовать предусмотрительно. Если учеников приходит немного, то можно более обстоятельно посвятить время каждому из них; если же их много, как чаще всего бывает сегодня, то современный духовный учитель в ситуации подобной встречи должен сразу же проявлять смелость.

Ни в лекциях, ни в своем поведении он не должен скрывать свою любовную жизнь или политические взгляды, и тогда ученик максимально быстро сможет понять, попал ли он туда, куда хотел. Если лама решает, что связь есть (например, ученики чего-то ожидают и не уходят), то может начаться огромная работа, иногда трудная, иногда доставляющая блаженство. Она в значительной степени совершается благодаря группе, несущей силу учителя, пока ученик не достигает окончательной уверенности. Разочарования при этом неизбежны. Алмазный путь, например, не позволяет убежать в мягкий одухотворенный мир, чтобы забыть прошлые поражения или не решать свои проблемы. Если лама не старается привлекать к себе прежде всего тех, кто обладает определенным психологическим избытком, если он не заинтересован в том, чтобы ученики как можно быстрее становились самостоятельными, то очень скоро он превратится в пастуха во главе стада овец. Впоследствии ученики не будут способны вернуться в мир, от которого они отказались, или не смогут найти доступа к учителю, который больше им подходит. Так складывается подсознательно недоброкачественная атмосфера, свойственная многим монастырям и сектам; она просто отпугивает независимых людей.

Задача ученика – всегда быть честным. Дело касается его жизни. Впервые приближаясь к учителю, он должен без ожиданий, страха или неосознанных желаний задаваться вопросом: «Доверяю ли я ему на самом деле?», «Крепкий он или только гладкий?», «Хотел ли бы я через пятнадцать лет быть таким, как он?» – или же, шутки ради: «Купил бы я у него подержанную машину?» В подобных практических областях должно быть взаимопонимание между мужчинами, в то время как женщины скорее руководствуются чутьем: насколько учитель «светится» и как он выглядит в повседневной жизни. Поскольку мы будем перенимать вибрации учителя вместе с его качествами, как мужчины, так и женщины должны настаивать на том, чтобы выбранный ими учитель, зеркало для их ума, представлял собой идеал мужества, радости и непрерывной работы для блага всех. Если этого нет, то лама не может являться Прибежищем, поскольку, по всей видимости, осознает природу ума недостаточно полно. Можно сколь угодно глубоко знать учение Будды, но лишь тот, кто претворяет его в жизнь и пропитывает свои кости ощущением его внутренней силы, может в полной мере и во всех ситуациях убеждать своим примером. Остальные учителя остаются скорее «духовными друзьями», хотя могут быть весьма полезны и в этом качестве.

Важнейшие поучения касаются того вневременного, что воспринимает все вещи, – самого ума. Это – исключительно объяснения, выводящие за пределы представления о «я» и растворяющие все двойственные идеи – например, о боге и душе, об атмане и брахмане, о себе и других. Только то, что непосредственно направлено на единство переживающего, переживаемого и переживания, несет Освобождение и Просветление. Боги и дьяволы, приятное и болезненное – все это, напротив, обусловленные картинки в зеркале сознания: они там возникают, меняются, распознаются этим сознанием и снова растворяются. Лишь сам вневременный ум, по своей природе будучи пространством, ясностью и неограниченностью, остается вне всяких изменений. Истинно то самое, что смотрит через глаза и слушает через уши; ясный свет, который все осознает и делает возможным, – единственное, что действительно есть. Высшее озарение Великой печати охватывает основу, путь и цель всего развития и удостоверяет тот факт, что ум напрямую переживает свойственные ему радость и силу. Помимо начальной и конечной строф, служащих как бы обрамлением, пожелания Кармапы отражают опыт этого окончательного видения.

И, наконец, о каких возможных препятствиях на пути говорит Кармапа? Есть внешние, внутренние и тайные препятствия, и их не следует недооценивать[8]8
  См. также строфу XXIV.


[Закрыть]. Они могут в течение нескольких жизней омрачать сознание или уводить нас в сторону. Внешнее препятствие – это отсутствие 18 условий сознательного развития: они перечисляются в старомодной манере в книге Гампопы

«Драгоценное украшение Освобождения»[9]9
  См.: Gampopa. Juwelenschmuck der geistigen Befreiung. Muenchen, Diederichs Verlag, 1989 (Гампопа. Драгоценное украшение Освобождения. Мюнхен, Дидерикс, 1989). А также: Gampopa. Der kostbare Schmuck der Befreiung. Berlin, Theseus Verlag, 1996 (Гампопа. Драгоценное украшение Освобождения. Берлин, Тезеус, 1996).


[Закрыть], важном произведении, излагающем буддийский взгляд на вещи, а также в моей книге об Основополагающих упражнениях[10]10
  См.: Лама Оле Нидал. Основополагающие упражнения. М.: Алмазный путь, 2010.


[Закрыть]. На внутреннем уровне препятствием была бы потеря настроя на достижение Просветления для блага всех. В самой важной области, на уровне видения, падение заключается в том, что нарушаются взаимоотношения с учителем, специфические для Алмазного пути. В случае появления подобных помех учитель должен сделать со своей стороны все, что может, чтобы изменить положение дел, или же распрощаться с недовольными, пожелав им всего наилучшего.

 
Ознакомление с Учением Будды и его логическими выводами освобождает от завесы непонимания;
Размышление над основными моментами рассеивает мрак сомнений;
Свет, возникающий из медитации, ясно показывает суть вещей такой, как она есть.
Пусть шире распространяются эти три вида мудрости!
 

Строфа V

Такой контекст, в котором слушание, размышление и медитация преподносятся как три вида мудрости, звучит необычно для западного человека. Но если рассматривать человеческое развитие как пробуждение всего нашего потенциала, то в этом подходе обнаруживается несколько иная логика, уместно дополняющая наше мышление. Этот взгляд связывает воедино мысли, чувства и опыт, открывая тем самым дверь к новым уровням сознания. Подобная интерпретация дает ощущение пространства и многое делает более целостным, в то время как изобилие концепций только лишает ум его свежести. Говорят, что учение Будды подобно вкусному пирогу: как его ни разрежь, его вкус не ухудшится. И такие тексты, как этот, всегда позволяют по-разному классифицировать учение, что дает доступ к неисчерпаемым откровениям.

Но вернемся к трем проявлениям мудрости. Что необходимо для гармоничного развития? Прежде всего – ознакомиться с правильными, ясными поучениями. Любой учитель мог бы позавидовать тем благоприятным условиям для обучения, которыми располагал Будда 2550 лет назад. Во-первых, в отличие от всех остальных известных основателей религий, он не испытывал недостатка во времени: достигнув Просветления в возрасте тридцати пяти лет, он неустанно учил, пока не скончался со спокойной совестью в возрасте восьмидесяти. Во-вторых – и такого не повторялось со времени античности до шестидесятых годов на Западе – к нему обращалось множество одаренных, образованных и самостоятельных учеников, которые проводили с ним много времени и постоянно стремились удовлетворить свою пытливость. По этой причине он мог дать 84 000 освобождающих поучений, которые сегодня называются буддизмом и собраны в 108 толстых томах Кангьюра. Такое обилие материала может поначалу испугать, однако осмысленное обращение с ним не требует ни очков с толстыми стеклами, ни таблеток от аллергии на книжную пыль.

Даже когда поблизости от вас нет ламы или группы

Алмазного пути – никого, кто мог бы ознакомить вас с освобождающими медитациями и взглядами, – простой и ясный обзор учения Будды может весьма пригодиться. Растущее понимание своей жизненной ситуации, которое возникает у нас в результате такого обзора, дает зрелый взгляд на путь и цель и помогают полезному развитию для блага всех. Правильный настрой позволяет уже на первых этапах пути избежать запутанности и ненужной потери времени. Кроме того, можно определить для себя основные моменты, в которых хочется получше разобраться.

Поскольку Будда учил только тому, каким все является, и только для того, чтобы помогать существам, поскольку следовать учению – не самоцель, а Просветление означает раскрытие всех способностей, включая ясное мышление и логику, – человек должен получать ответы на все вопросы. Это полезно и для самого буддизма – когда мы настаиваем на том, чтобы ничто не оставалось непроясненным. Это особенная светлая радость, когда жизнь обретает смысл и растворяются темные пятна непонимания. В этом смысле западным людям вовсе не нужен извращенный этикет, принятый на Востоке. Китайцы, например, не задают вопросов на лекциях, даже когда их к этому приглашают: некоторые из них думают, что это было бы невежливо по отношению к учителю. Другие стыдятся показать окружающим, что они чего-то не поняли; многие же просто не хотят рассмотреть под лупой свои мыслительные привычки.

Таким образом, они «потребляют» Учение, простаивают длинные очереди за благословением и принимают посвящения на долголетие и богатство, вместо того чтобы медитировать или как-то иначе изменять свою жизнь. Лишь небольшие группы молодых людей в некоторых местах являют собой приятное исключение из этого стереотипного правила, укоренившегося в культуре.

«Ознакомление с Учением Будды…». Передача буддийского знания относится к области «внешнего» учителя[11]11
  См. также строфу XXIII.


[Закрыть]. Затем «внутренний» учитель принимается за усвоение материала. Размышление, второе проявление мудрости, – это длительная работа с полученной информацией. По мере того, как мы проверяем все услышанное на собственном опыте, наше знание превращается в убежденность. Мы начинаем дальше видеть и лучше понимать течение событий внутри и снаружи и всеобщую взаимосвязь. Постепенно наше видение пути и цели становится практическим, и мы можем тогда переносить полезное из учения Будды в жизнь. Например, если даже в тяжелых ситуациях мы можем помнить о законе причинно-следственной связи, о карме, – это означает, что сомнения одно за другим уходят прочь. Жизнь становится все более осмысленной.

Когда наше понимание углубляется настолько, что мы понимаем все уже не головой, а сердцем, даже животом – возникает третья мудрость, медитация. Это «тайный» учитель. Запускается паровой каток всестороннего прямого опыта; за каждым ощущением все больше видится вневременное свечение ума, и это подобно возникающему то и дело непроизвольному озарению: «Ага!».

Когда человек перенимает взгляд Великой печати – неразделимости и тождественности переживающего, переживаемого и переживания – Освобождение и Просветление являются вопросом лишь выдержки и мужества. И здесь еще более актуальным становится последнее пожелание Кармапы: без проверенного знания, правильного понимания и самовозникшего глубокого видения мы будем на каждой ступени терять неоправданно много времени.

 
Суть основы – это двойная действительность, свободная от ограниченных воззрений вечности и небытия;
Выдающийся путь состоит из двойного накопления, свободного от ограниченных привычек приписывать что-либо и отрицать;
Так достигается плод двойной пользы, свободный от голого покоя и запутанности;
Пусть мы всегда будем встречаться с этим безупречным Учением!
 

Строфа VI

Здесь Кармапа, как он часто делает и в последующем тексте, использует ключевое слово, чтобы увязать друг с другом целый ряд глубоких откровений. Повторения подчеркивают для читателя основные положения. Слово «двойной» служит связующим звеном в каждом сопоставлении, указывая на разницу между обычным и просветленным восприятием.

Поучение Будды о двойной действительности одним махом рассекает тысячелетние узлы концепций, завязанные различными мыслителями и культурами. Приводя в каждом случае пару противоположностей и показывая, каким образом исчезает кажущееся противоречие между ними, Кармапа вмиг разрешает проблемы как словоохотливых материалистов, так и нигилистов. Прежде всего он указывает на основу, на мир явлений, выявляя его природу внутри и снаружи: он обусловленный, составной; он постоянно изменяется; он преходящ и лишен собственных характеристик. Затем Кармапа переключается на мир, каким его видят непросветленные существа – твердый, вечный и действительно существующий.

Если в прошлых жизнях кто-то уже имел дело с пустотой и взаимной обусловленностью всех явлений или совершал особенно много хорошего для других, то теперь ему легче. Даже самые трудные события в жизни остаются подобными сну, и страданий становится меньше, поскольку на зеркале нашего ума есть просветы, или места, требующие совсем небольшой чистки. Однако в каждом новом теле нужно заново оживлять внутренние энергетические каналы – только так можно опять приблизиться к глубокому пониманию нереальности всех явлений, уже вкушенному ранее. Оно должно возобновляться и укрепляться посредством упражнений. Поскольку буддийские поучения не вполне согласуются с тем, что мы сегодня способны воспринимать, то важнейшие из них должны влиять также и на мысли. И особенно изменяет практикующего фаза слияния в медитации, когда мы соединяемся с Буддами из света; в ней сознание переживается как естественно исполненное доверия и благодарности, и ему ничего не нужно предпринимать, чтобы подтвердить себя. Стоит только начать, и (при условии хорошей кармы) эта несущая раскованность истина всецело захватывает даже закоренелых материалистов.

Все средства Будды нацелены на этот всесторонний опыт по ту сторону умопостроений. Он вырывает корень у ожиданий и опасений, снимает напряжение и наделяет силой. Значимость подобных поучений огромна, поскольку миром правят воззрения бытия и постоянства, с одной стороны, и небытия – с другой. Но ни та, ни другая точка зрения до сих пор не приносила удовлетворенности своим последователям. Если в какой-то культуре данность считали действительной, сначала возникало много активности и практичности, но вследствие этого страдания также становились заметнее, обретали еще большую реальность такие вещи, как болезнь, старость, смерть и потери. Если же выбирался противоположный взгляд, что ничто не действительно, то все ощущения становились бесцветными и человек лишался возможности как-либо формировать свой внешний и внутренний мир. В обоих случаях люди как будто оказывались без компаса и карты в незнакомой стране, где можно заблудиться. На самом деле, нельзя дать удовлетворительное объяснение природы вещей в терминах бытия или небытия. Если следовать совету Кармапы, то лучше всего жить как в гостинице: без привязанности наслаждаться тем, что есть, использовать это для блага всех, но все время иметь в виду, что невозможно ничего взять с собой.

Сегодня многие ученые поражаются тому, каким глубоким пониманием природы вещей обладал Будда. Им кажется интересным, что познание собственного ума в медитационном погружении приводит к постижению законов вселенной так же, как и исследования, проводимые при помощи телескопов и расщепителей элементарных частиц. Такое обоюдное подтверждение науки и буддизма впечатляет многих людей. В подсознании современного Гамлета, говорящего «быть или не быть», наверняка звучало бы резонансом «быть и не быть». Учитель Первого Кармапы выразил это в «Драгоценном украшении Освобождения»»[12]12
  См. также строфу IV.


[Закрыть] 850 лет назад следующим образом: «Тот, кто верит, что вещи реальны, глуп, как корова. Тот, кто думает, что они нереальны, – еще глупее». Ощущение, что все подобно сну, немедленно растворяет противоположности вечности и небытия. И внешнее, и внутреннее возникает из пространства, раскрывается в нем, узнается им и в нем же растворяется. Не обладая никакой собственной природой, миры, существа и ощущения появляются из бесчисленных условий и снова исчезают при их распаде.

Будда разрешает это противоречие, предлагая нам понимать мир чувств и понятий как одну огромную совместную иллюзию. Как подробно объясняется в строфе 9, эта иллюзия основана на обусловленном восприятии существ. Если при этом вам повезло и вы можете продлевать хорошие сны и сокращать плохие благодаря правильному пониманию причинно-следственных связей, то в этом есть большой смысл. Тогда все обогащается само по себе и становится целостным, обретая один и тот же вкус Освобождения. Здесь в жизни каждого обусловленное и окончательное встречаются друг с другом: из хороших состояний можно проснуться, достигнув Освобождения и Просветления, в то время как плохие состояния приносят только больше тесноты.

Двойное накопление – это своего рода буддийская латынь. Однако здесь обозначен стержень всего учения. Кармапа не без оснований называет этот путь выдающимся. Такой способ работы упоминается во всех поучениях Будды; его здравый подход меняет всю основу восприятия. Уменьшая воздействие мешающих чувств и эгоизм, помогая преодолеть бедность духа и неспособность к вдохновению, он приносит уму покой, богатую внутреннюю жизнь и вневременное блаженство. Таким образом, путь лежит через уровень создания дистанции, проходит далее через уровень освобождающей мудрости и достигает своей верхней точки на уровне обратной связи, где многочисленные Будда-формы, звуковые вибрации (мантры), способы дыхания и позы тела как в зеркале показывают уму его богатство. И на каждой из этих ступеней происходят, фактически, всего два процесса, которые постоянно дополняют друг друга и повторяются: накопление хороших впечатлений в уме и обострение ясного проникающего видения.

Первую ступень – ступень осознанных полезных дел – можно сравнить с солнцем, поднимающимся в зенит, а вторую – с удалением облаков.

Когда состоялось и то и другое, все познается с совершенной точностью. Другая картинка для сравнения – восхождение по лестнице. Сначала мы делаем что-то полезное, и ум находит покой. Отсюда возникает прямое проникающее видение, эффект восклицания «Ага!». Оно показывает нам, что подобное поведение верное и соответствует устремлениям существ. Тогда мы делаем еще больше хорошего и к нам приходят новые озарения, и так до тех пор, пока ум не будет видеть всегда и повсюду только прекрасное – как снаружи, так и внутри. Исполнившись доверия, он решается, наконец, совершить прыжок за пределы своих представлений, в пространство переживающего, и узнает то, что знает все. И хотя долго удерживать радостное восприятие этого свечения мы сможем лишь спустя годы, – уже после первого опыта ясного света ты знаешь, что этого у тебя никто не отнимет.

Таким образом, человек радостно и самоотверженно работает, продолжая создавать много хорошего, и так возрастает мудрость. Поскольку ничто не может наделить свойственную каждому Будда-природу никакими новыми качествами, путь лишь способствует проявлению ее вневременных способностей, и мы при этом учимся принимать все таким, как оно есть. Больше не нужно приписывать чему-либо отсутствующие качества или отрицать имеющиеся. Многое кажется глубоко знакомым и воспринимается как настоящий подарок уже в процессе своего развертывания;

ум как-то все лучше понимает, что с ним происходит что-то хорошее, и он может доверять происходящему. Он ощущает самоосвобождающую мудрость, которая в мгновение ока все дополняет и придает всему направление, делая это намного яснее и выразительнее, чем на то способны умопостроения. В результате отпадает неуверенность и закомплексованность в поведении, и это полностью подрывает привычное представление о «я». И когда наше «я», оставшееся без пищи, теряет почву под ногами, и больше не нужно ничего доказывать или оправдывать, – исчезает все, что мешало бы нашему собственному счастью и работе для блага других. Мы делаем то, что у нас перед носом, и поскольку мы одни, а другие существа многочисленны, то польза от этого чаще всего сначала достается им. Так возникает двойная польза. С буддийской точки зрения, страдание означает, что мы сделали что-то неправильно. В лучшем случае жизнь должна проходить вовсе без жертвенных ролей. В долговременном смысле от этого выигрывает каждый, поскольку тогда мы соответствуем природе вещей. На самом деле, все – классно! Практик получает вневременную пользу от того, что все время наблюдает за своим умом и разными событиями и учится.

Делать добро другим и самому себе – решение настолько правильное, что любое прикосновение к нему приносит счастье. Немедленный переход Кармапы от описания основы и пути в предыдущих строках к окончательному плоду показывает, как много пластов помех успело исчезнуть. Запутанность называется на санскрите «самсара», а голый покой – это малая «нирвана». Объяснения этих понятий иногда слишком пространны, но в этом вряд ли есть необходимость. Мы можем рассмотреть их проще и понятнее.

Большинство существ находится в первом состоянии. Запутанность возникает, когда переживающий не узнает самого себя за переживаниями. Тогда мы не находим собственной середины, гоняемся за преходящими впечатлениями, считаем переживаемое реальным и страдаем, поскольку в конечном счете все равно ничего удержать невозможно.

Таков великий рынок жизни, на котором все чего-то ищут. Главными тяготами здесь являются рождение, старость, болезнь и смерть, и помимо этого существа пытаются получить то, что им нравится, избежать того, что они не любят, уберечь то, что имеют, и приспособиться к тому, что не могут изменить. Упомянутый в той же фразе голый покой – это нечто одностороннее.

Здесь мы не желаем переживать что-либо вообще, растворяя для этого представление о «я». Мы как будто сидим в бункере, окруженном колючей проволокой, без газет и телевизора, надеясь, что не будем страдать, если не узнаем ничего нового. Но тогда от нас мало пользы и мы застреваем в своем развитии. Это достижение называется «малая нирвана», прекращение мешающих чувств, Освобождение и состояние Архата. В тысячелетних дискуссиях южных школ буддизма объясняется, что это высшая цель, которой еще можно достигнуть в наше время.

Полное развитие ума достигается Освобождением также и от представлений, сужающих видение. Оно называется «великая нирвана», удаление неведения, Просветление и Состояние Будд. Оно включает в себя как «захваченность жизнью», так и описанный выше голый покой, но выходит за пределы и того, и другого. Практики охотно называют это «неклейкой нирваной», и это означает, что ум чувствует себя как дома во всем, что происходит или не происходит.