Текст книги "Миллион долларов до конца света"

Глава 6. Выкурил сигарету – спас лошадь

– Спасение избранных – вариант четвёртый и последний. И лишь он реален. Вопрос в другом: кого спасать?

– Метод Ноя, – предложил Сергей.

– Всякой твари по паре? На семь пар чистых – две пары нечистых? Ох уж эти нечистые, – вздохнул Тавровский. – Теряется всякий смысл.

– Академия представляет интересы человека разумного, его и спасаем. И никого больше, – высказался Белый.

Что-то здесь не так.

– Понятно, мы будем как прогрессоры у Стругацких. Но что делать с не очень разумными?

– Саша, что тут непонятно? Изживший себя и опасный подвид человека перестанет размножаться. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю.

– Торжество науки против ханжества и мракобесия, – вставил Сергей.

Тавровский пропустил ехидную реплику мимо ушей.

– Итак, человечество катится в пропасть – пункт первый. Новая угроза, дельтонная вспышка – пункт второй. Шанс на спасение, Луна – пункт третий. Четвёртый пункт – это… Четвёртый пункт…

– Брюки превращаются… брюки превращаются, – не шевеля губами, прошептал Сергей.

– План спасения, Леон Альбертович.

– Да, Толя. Пока лишь план, без деталей. И ключевой момент, повторюсь – вопрос выбора. Кого спасать?

– Вы уже сказали, Леон Альбертович. Лучших.

– Тогда иначе: а кого считать лучшими?

– Элиту, – ещё уточнил Ратников.

– Очень ценная мысль. Вопрос: какую элиту?

– Перспективную, – Белый не уловил иронии.

– Поставим точки над «i»: перспективную с генетической точки зрения. То есть людей, способных дать элитное потомство. Мы должны думать с дальним прицелом, – Леон мельком взглянул на Сергея, тот ответил долгим взглядом.

– Все мы на самом деле бессмертны, – продолжил Тавровский. – Но то скажу вам, братия, что плоть и кровь не могут наследовать Царствия Божия, а тление не наследует нетления. Говорю вам тайну: не все мы умрём, но все изменимся вдруг, во мгновение ока, при последней трубе; ибо вострубит, и мёртвые воскреснут нетленными, а мы изменимся.

– Святой апостол Павел, – сказал Сергей – И последние станут первыми. Так что первый – не всегда первый.

Тавровский ушёл от полемики:

– Утомил я вас. Вижу, устали. И знаю, о чём думаете: пивка испить по кружечке. Или по две?

И правда, пара кружек не помешает.

– Точно, о пивке мечтаете. А кто-то о табачке. Но вы не очень увлекайтесь в буфете, нам ещё человечество спасать, – Леон хитро прищурился. – Толя! Капля никотина убивает лошадь.

– Так точно! Выкурил сигарету – спас лошадь.

Глава 7
Ноев ковчег

– Что в плане самое важное? – разрумянившийся Тавровский бодро расхаживал по кабинету.

– У шефа тоже коньячок в сейфе, – шепнул Белый. – Привилегия сотрудников первого сектора. А я надоумил закусывать посахаренными помидорами.

– Так вот за что тебе присвоили третий уровень.

– Итак, что же главное? – Леон взглянул в нашу сторону.

– Ресурсы? – предположил Ратников.

– Мимо, друг мой.

– Думаю, вектор. Верное направление.

– И наука на сей раз ошибается. Эх, молодёжь, молодёжь! Главное в любом деле – название. Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт. И какое же имя дадим плану спасения лучшей части человечества?

– Катерина! – и какой бес толкнул меня в ребро? Или пиво сверху на коньяк?

Леон поднял смоляную бровь:

– Почему так?

– Классика, в школе проходили. Катерина – луч света в тёмном царстве.

Ох! Вот же гад! Уже не бес, а Белый ткнул меня хитро сложенным кулаком исподтишка, прямо в печень. И ещё лыбится, скотина белобрысая.

– Друг мой, что с вами? А, понимаю: шутка. Юмор мы ценим.

– А если так: «Лунная тень»? – предложил Сергей.

Тавровский ухватился за подбородок:

– Хорошее название, поэтичное. Сразу видно: пятый сектор. А не слишком лирично получится?

– Пожалуй.

– А что это у нас Толя молчит?

– Звезду ждёт-с, – на всякий случай я отодвинулся от Ратникова.

– Предлагаю, – Белый покосился на меня, – «Ноев ковчег».

Шеф снова вцепился в подбородок:

– А ведь пожалуй. Что скажете? Саша, вы настаиваете на своём варианте?

Я взглянул на твёрдые кулаки Ратникова.

– Нет-нет. «Ноев ковчег» – замечательное название. Звучное, лаконичное.

– Отлично. Итак, главный вопрос мы решили.

Ничего себе, они решили.

– Но как же отбирать лучших, Леон Альбертович? Вот у военных ясно: при угрозе гибели генерала или майора спасают генерала. А здесь?

– Детали обсудите с бывшим наставником, – Тавровский кивнул в сторону Сергея. – Или вопрос принципиальный?

– Конечно. Как измерить ценность человека? Пусть отбираем мы из хороших – лучших, из талантливых – гениальных. Но способности-то бывают разные.

Чего это они переглядываются? Не договаривают?

– Да, Саша, не всё, что с крылышками, летает. Похоже, нам придётся раскрыть все карты.

– Мы ведь работаем не одни, – продолжил Леон, – а в контакте с Американским отделением. Ваш вопрос, критерии отбора, разрабатывали наши заокеанские коллеги.

– И к чему пришли? – спросил я.

– На Западе главный козырь – успешность. А чем измеряют успех? Деньгами.

– Но это неправильно. Таланты часто непробивные.

– Как говаривал старина Эмерсон, – вставил Сергей, – самый великий человек в истории был самым бедным.

– Да, творческие люди обычно непрактичны, – согласился шеф. – Так и не надо.

– Но как же?

– А как в жизни? Есть даровитые – и есть предприимчивые. Есть творцы – и есть менеджеры, – сказал Сергей.

– Команда, – сообразил я.

– Вот и ответ, – кивнул Тавровский.

– А можно узнать, каков бюджет проекта? И стимулы для участников?

– Какой бестактный вопрос, – шеф повернулся к Ратникову. – Разве не объяснили товарищу?

– Не успели, Леон Альбертович. Сейчас поправим, – и Белый бодро начал:

– Операция строго засекречена. Мегапроект имеет гриф «абсолютно сугубо», сокращённо – «АС». Режим исключает финансовую документацию, чтобы не навести на след.

– Именно так, – включился Тавровский. – И я предлагаю девиз: «Спасти, не разгласив».

– Отлично! – поддержал Белый.

Надо же, ушли от ответа. Не, так не пойдёт.

– А как же индульгенция, насчёт моего долга?

– Ах, это. Внутренние трансферты – пожалуйста. Как условились, в случае успешного участия, друг мой. А что касается наличных, то в пределах положенного, – он взглянул на Сергея. – Что у нас полагается?

– Оклад сотрудника первого уровня, столько же за режим секретности, плюс суточные. Двести рублей в России, тридцать долларов за границей. Всё.

Из перечисленного вдохновили только доллары.

Тавровский хитро прищурился:

– Можно расходовать только свои личные деньги, сколько угодно, хоть все, ни копейки государственных денег не выделяется. Вопросы?

Ну, это просто.

– Виктор Суворов, «Аквариум».

– Молодец. Что поручаем Саше?

– Работу в команде, в полевых условиях, – сказал Сергей. – Исключение эффекта Вавилонской башни и прочее.

– Хорошо. За вами научное обеспечение. А информационная безопасность, – он перевёл взгляд на Белого, – за Толей. Спасти, не разгласив. Ещё вопросы?

– Леон Альбертович, – торопливо вставил Сергей, – прежняя просьба, насчёт прибора. Прошу обеспечить нам возможность прямого контроля дельтонной активности.

– А разве мы не вместе работаем?

– Да, вот только странное получается сотрудничество. Регистратор дельтонов – разработка пятого сектора, так?

– Никто не оспаривает ваш приоритет, Серёжа.

– Но единственный прибор вы забрали к себе.

– А что делать? Плотность потока дельтонов – информация абсолютно сугубая. Пятый сектор такой режим не гарантирует. Другое дело первый, на том стоим, – он помолчал. – Да будет тебе белка, будет и свисток.

Тавровский обвёл нас знакомым собирающим взглядом:

– Что ж, диогены мои сугубые. Цели определены, задачи поставлены. Найдите среди людей зёрна будущего. Отберите лучшие. Подготовьте к посеву. Ибо, что посеешь… – и закончил невпопад: – Цыплят по осени считают.

Часть 3
Банда четырёх

Первое правило – делать так, чтобы люди думали, будто они сами хотят этого.

Екатерина Вторая

Глава 8
Болезнь Алькинсона

Конечно, в чужой кабинет без стука – дурной тон. Но я задумался и вошёл к Сергею запросто.

– Хорошо, нулевая гипотеза. А принцип отбора? – спрашивал Белый.

– Варианты рандомизации, генератор случайных чисел, – отвечал Сергей. – Но почему вы решили, что в контрольной группе… – увидев меня, он оборвал фразу на полуслове.

Что бы это значило? Типа «Юстас – Алексу», ерунда какая-то.

Улыбнувшись, Сергей предложил присесть:

– Все в сборе, можно обсудить детали.

– Да уж, пора. Тавровский говорил…

– Никаких имён, – перебил меня Белый. – Поскольку у нас теперь общий шеф, так и будем его величать. В крайнем случае – Леон.

– Понятно. Римского прокуратора называть – игемон. Других слов не говорить.

– Аминь. Ожидаемое в час Ч именуем Событием. А что тянет на гриф «а-эс» – обсуждаем в моём кабинете, в бункере.

– Что ты хотел спросить, Александр Павлович? – Сергей попытался смягчить резкий тон Белого.

– А я, – из головы не выходили обрывки их разговора, – я-то среди вас каким боком? Что за работа в команде?

– Ну, это не вопрос. Сейчас введём тебя в курс, – сказал Сергей. – Пойми, ты подключился далеко не на первой стадии. Перспективные кандидаты уже отобраны и разбиты на группы по четыре-пять человек.

– Команды, – поправил Ратников.

– Пока лишь группы, – возразил Сергей. – Будет результат – будут команды. Проблема в людях. Понимаешь, все избранные несомненно талантливы. И твоя группа не исключение. Но дарования очень уж разные.

– И частенько скрытые, – вставил Белый.

– Верно, – продолжил Сергей. – Способности каждого нужно выявить, а потом объединить. Требуется связующее звено, кто-то, понимающий толк в самых разных делах.

– А ты у нас как раз такой многостаночник, – усмехнулся Белый.

– Да, это важно, – сказал Сергей. – Ты ведь разбираешься в научных вопросах. Так?

– Допустим.

– Знаком с писательским ремеслом. И, наконец, не чужд физического труда. Все эти знания и навыки могут пригодиться. И если сплотить разных людей, проявится эффект синергии – команда больше суммы отдельных игроков.

– Я должен стать неформальным лидером?

Сергей посмотрел с сомнением:

– Это вряд ли. Скорее координатором, работать можно и незаметно. Будешь этаким серым кардиналом.

Точно. Один серый, другой Белый. Два весёлых гуся.

– Ясно. Но ведь мои умения – так, по мелочи; бывают спецы и покруче.

– Конечно, – сказал Белый. – Только допуска у них нет.

– Мои конкретные задачи?

Ответил Сергей:

– Перепроверить людей на пригодность – раз. Выявить и развить их дар – два. Сцементировать в монолит – три. И четыре – определить кандидата на отсев.

– На отсев?

– Ну да, – сказал Белый. – Группы укомплектованы с запасом. Один должен быть отчислен: принцип слабого звена. Приказ Верховного.

– Понял.

Кабы я знал тогда, кого мы потеряем…

– Что-то ещё? – спросил Ратников.

– Да. Выявлять ресурсы, да развивать их, тут понятно. Но группы-то уже собраны, так?

– Верно. А в чём вопрос-то? – это Сергей.

– Зачем же повторять работу?

– А, вот в чём закавыка, – Сергей улыбнулся. – Мы говорим о разных вещах. Пока проводили только пробный отбор, массовый скрининг под видом ежегодных медосмотров.

– Какая-то хитрая методика?

– Комплекс методов. Компьютерный психосоматический анализ, метод ментальных каверз, имплицитно-ассоциативный тест, функциональная диффузно-оптическая томография. Я доступно излагаю?

– Более-менее. И я должен…

– А за тобой окончательная проверка, о чём и толковал шеф.

– Понимаю. Американская инициатива.

– Вот-вот. Присматривайся, поправляй и помогай. Главное, сцепить их вместе. Умение жить в коллективе – тоже критерий.

– И не забудь, – сказал Ратников, – спасти, не разгласив. Твои люди не должны ни о чём подозревать, понимаешь? Никаких вспышек и теней. А что до нашей Академии – её вообще не существует.

– Понятно… Постойте, а с какой стати они захотят что-то делать? Им что, конфетки выдавать?

– Наконец-то, – Сергей улыбнулся. – А мы уж думали, что не спросишь.

– Легенда, – вставил Белый. – Кандидатов подвергали всякого рода обследованиям…

– Вот и сообщим, – подхватил Сергей, – будто у них обнаружили болезнь, смертельно опасную. Что-нибудь нервическое, типа болезни Альцгеймера или Паркинсона. Но неизбитое… м-м-м, скажем, болезнь Алькинсона. И от этой жуткой болезни мы имеем средство.

– Подожди, Сергей Олегович, какое средство? Таблетки, что ли?

– Таблетки будут, но это так, плацебо.

А как панацею мы заявим особую методику. Логотерапия называется. По должности прикрытия я буду специалистом в этом деле.

– А, лечение смыслом? Придумал тот австриец, что отсидел у фашистов в концлагере? Я даже имя помню: Виктор… не подсказывайте… Виктор Франкл.

– Верно, – сказал Сергей. – Вот мы и объясняем, дескать, болезнь смертельная, да. Но характер психосоматический, многое от нервов. И шансы на излечение остаются.

– А дальше?

– Теперь суть идеи. Коль человек забывает цель и коротает век по инерции, его жизнь становится пустой. Отсюда стрессы и депрессии, таких алькинсон и поражает. Но болезнь обратима. Логотерапия как раз показывает: жизненный путь должен иметь цель. Как говаривал старина Франкл, если у человека есть зачем, он вынесет любое как. Годится?

– Конгениально. А ещё вопрос?

– Давай.

– Насчёт американцев. Что они считают успехом? Определённую сумму? Реальный результат или достаточно…

– Всё ясно, можно не продолжать. Отвечаю: на группу – миллион долларов. Но коробка из-под ксерокса не обязательна. Как альтернатива годятся весомые доводы будущих доходов, то есть бизнес-план.

– А вы сами-то с американцами общались?

– Конечно, – ответил Ратников. – Всю информацию получаем из первых рук.

– И это правильно. Вы-то из первых, а я уже из ваших. Из вторых, стало быть. А качество информации резко снижается при передаче посредством живых носителей.

– А ты знаешь, – весело сощурился Сергей, – в Африке водится такая оч-чень маленькая птичка? NEPIZDI называется.

Белый растерянно улыбался.

– В Америку он желает, Анатолий Борисович, разве непонятно? – Сергей скалил зубы. – В Штаты ему захотелось. Когда родина переживает трудный период.

– Вай бы ду и нот? Опять же суточные. Тридцать долларов – это вам не двести рублей. Мне теперь стимул нужен, работа с больными людьми изматывает психику. Как бы самому не отправиться к вашему алькинсону.

– Убедил, осталось уговорить шефа. Но я вынужден вас оставить. Вопросы есть? – Белый взглянул на часы. – Появятся, заходи по известному адресу. И, кстати, хочешь ещё кино посмотреть?

– Можно. Классная вещь.

* * *

Мы остались вдвоём, я и мой бывший тьютор. Давненько мы так не сидели, давненько. А он почти не изменился: та же лёгкая небритость, длинные чёрные волосы.

– Сергей Олегович, скажи честно: какие у нас шансы?

Он замялся:

– Не очень большие. Времени мало, меньше года. Серьёзная игра на повышение, а число мест ограничено. Вынуждены оставлять лучших из лучших.

– Понятно.

– Так хочется, чтобы у тебя всё прошло нормально.

– А мне-то как хочется! Ладно, давай наших кандидатов, Сергей Олегович.

– Можно без отчества. Ты же в мыслях не зовёшь меня Олеговичем?

– А? Верно, Сергей.

Он вытащил из сейфа синюю пластиковую папку.

– Исходные данные. Двое мужчин и две женщины. Допуска нет ни у кого. Работать будешь на Материке, где именно, решишь сам. Ещё раз: не будет команды – всё зря. Понимаешь? Звёзд много – созвездий мало.

Глава 9
Синяя папка

В пластиковой папке всего четыре странички. Начнём, пожалуй.

1. ВАРАКСИН ИГОРЬ МАРКОВИЧ

Год рождения – 1970.

Образование – высшее экономическое.

Место проживания – Москва.

Место работы (должность, профессия) – биржевой трейдер.

Главные качества характера – предприимчивость, эмоциональная холодность в сочетании с тревожностью.

Жизненная позиция – активная.

Преобладающий тип интеллекта – академический, практический.

Стратегия адаптации – успешный адаптант.

Область предназначения – предпринимательство.

Семейное положение – разведён, детей нет.

2. ВЕРХОВЕЦ ТАТЬЯНА БОГДАНОВНА

Год рождения – 1983.

Образование – среднее.

Место проживания – Ставрополь.

Место работы (должность, профессия) – компания сетевого маркетинга, дистрибьютор (ранг – золотой директор).

Главные качества характера – активность, общительность.

Жизненная позиция – активная.

Преобладающий тип интеллекта – творческий, практический.

Стратегия адаптации – адаптирована.

Область предназначения – практическая психология.

Семейное положение – вдова (муж погиб в автокатастрофе, детей нет).

3. КАЛУГИНА ЕЛЕНА ПАВЛОВНА

Год рождения – 1977.

Образование – высшее гуманитарное (педагог).

Место проживания – Нижний Новгород.

Место работы (должность, профессия) – средняя школа, учитель английского языка.

Главные качества характера – эмоциональность, сентиментальность, заниженная самооценка.

Жизненная позиция – реактивная.

Преобладающий тип интеллекта – академический, творческий.

Стратегия адаптации – дезадаптант.

Область предназначения – сочинитель (проза).

Семейное положение – замужем (муж – хронический алкоголик), двое детей.

4. КОТОВ МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ

Год рождения – 1981.

Образование – среднее техническое (металлургия).

Место проживания – Екатеринбург.

Место работы (должность, профессия) – завод Уралсталь, подручный сталевара.

Главные качества характера – общительность, дружелюбие, природный юмор.

Жизненная позиция – реактивная.

Преобладающий тип интеллекта – практический, эмоциональный.

Стратегия адаптации – отсутствует.

Область предназначения – определить не удалось.

Семейное положение – холост.

Даже фотографий нет. И сведения неполные, вон, предназначение товарища Котова покрыто мраком. А интересно, фигуранты догадываются о своём призвании? Оценить можно по совпадаемости – предначертания и реального занятия. То есть работы (в скобках – профессии). И что получается?

Господин Вараксин. В глубине души предприниматель, а нынче – биржевой трейдер. Совпадение так себе. Интересно, а деньжат у него много? Похоже, немало, раз он с этого живёт.

Татьяна Верховец. Образование среднее, а вот поди ж ты, адаптирована. Молодец. А дальше? Суждено быть великим психологом, а реально – сетевой маркетинг, дистрибьютор. Впрочем, не просто дистрибьютор, а золотой директор. И то сказать, в MLM[2]2
  Multy Level Marketing – многоуровневый маркетинг; то же самое, что сетевой маркетинг.


[Закрыть] психология в большой цене. Совпадаемость? Пожалуй, средняя.

Идём дальше. Калугина Елена. Учительница английского, а рождена быть писателем. Что общего между беллетристикой и английским? Низкая, низкая совпадаемость.

Остаётся Михаил Петрович. Тёмный лес душа его. Кстати, земляк мой. Профессия – не приведи господь. Не думаю, что Михаил Котов рождён сталь варить. А для чего?

М-да, компания пёстрая. Лебедь, рак и щука с мойвой. В одну корзину класть неможно на яйца сверху серп и молот. Откуда? А, чёрт, от Леона инфекцию подхватил. Разные, на удивление они разные. А тип интеллекта? Ну-ка, ещё разок.

Игорь Вараксин. Академический плюс практический. Так и должно быть, от одной грамотности проку мало. Образованщина: всё знаем и ничего не делаем. Чистые аналитики не прорываются, разве что кроссворды хорошо разгадывают.

В старой ленте с Володей Высоцким, «Вертикаль», альпинисты погибают, вся группа. И оставляют записку: «Нечем открыть консервы». Чего проще, перетереть жестяную банку о землю. А эти… Не отвлекайся. Вараксин ещё и практик, отсюда и деньги. А вот творческой составляющей нет. Ну не всем же.

Татьяна. Хм, творческий ум. У женщин гость не частый. Обычно талантливые изобретатели, композиторы, художники – мужики. А удел женщины – патентовед, искусствовед. Здесь исключение. Да ещё практическое мышление. О как! Талант и импресарио в одном флаконе. Тут можно ждать сюрпризов.

Елена: академический и творческий. Это ж надо, снова женщина с творческим умом. Чувствуется, людей подбирали не абы каких. Во, у Пушкина было такое же сочетание. Величайший поэт России – из долгов не вылезал. А наша Елена? Точно, дезадаптант. Будь ты хоть семи пядей во лбу, но без практического… Как говорят американцы: если ты такой умный, где твои деньги?

И наконец, Михаил. Практический плюс… Ну, блин, наконец-то! Эмоциональный интеллект. Дружелюбные и общительные всегда в цене, им даже мозги не нужны. Дорого то, что в дефиците. И тогда…

Тогда понятно, как их подбирали. Ни одного – с интеллектом успеха, чтобы все четыре ума, да в одной голове. И не надо, у нас группа. Нет игрока сильнее, чем команда. Их надо объединить, и я тайный режиссёр.

Ни фига, прорвёмся.

Сергей задерживается. Что он ещё говорил? Ах да, дислокация. Люди из разных городов, а встречаться придётся не раз и не два. Здесь? Не-а. Суетно, соблазны, дорого. Удобно лишь Вараксину. А если у него? Ага, точно:

– Где вы будете жить?

– В вашей квартире.

Нет, в Москве нехорошо. Стоп, вот оно. Обнинск. Идеальное место, в двух часах от столицы. Лес, парки. И контора на примете подходящая: ЦИПК, Центральный институт повышения квалификации атомщиков, с гостиницей. Через Академию оформим краткосрочные курсы, для прикрытия.

А вот и Сергей.

– Ну и как?

– М-да. Папочка, прямо скажем… Ты уверен, что всё мне отдал?

– Больше и не понадобится. Сказано ведь, работаешь в полевых условиях. А что не ясно?

– Есть мелкие вопросики.

– Давай, давай.

– Вот земляк мой, как его?..

– Михаил, предназначение? Слушай, там непросто, мы не успели. Попробуй сам вычислить.

– И насчёт олигарха этого, Вараксина. Скажи, биржевой трейдер – это кто? Спекулянт или инвестор?

– Совмещает. Но он не олигарх, ни в коем случае.

– А богатый?

– Где-то миллионов семьдесят.

– Долларов?!

– Франков, швейцарских франков. Плюс в ценных бумагах миллионов сорок, если считать в у. е. Акции там, фонды всякие. Да ещё в драгметаллах около тридцати.

– Что, слитки?

– И в слитках тоже. Но больше опять же в бумагах, фьючерсы-уючерсы. Игорь Маркович предпочитает палладий. Да, ещё недвижимость, в Москве и Британии. Но считает себя обездоленным.

– Это как?

– Искренне. До девяносто восьмого активов было в разы больше. И процветал свой бизнес, производство катализаторов.

– А что случилось?

– Кредиты брал в валюте и слишком доверял государственным обязательствам. С тех пор наш трейдер почти не улыбается.

– Серьёзно?

– Сам увидишь. Кстати, у него широ-о-кие связи в деловых кругах.

– Слушай, а как же такой крутой с нами-то будет? Что ли с охраной?

– Как простой смертный. О безопасности мы позаботимся.

– А вот ещё… э… Калугина. Так сказать, будущая Донцова.

– Не надо иронии. Во-первых, не будущая, у неё роман почти готов, рукопись вылизывала годами. Во-вторых, не Донцова, куда круче. Уровень Людмилы Улицкой. Судя по отметкам в библиотечном формуляре, любимый автор.

– Тогда тем более. Вопрос в другом: я-то чему смогу её научить?

– Не должен ты никого и ничему учить. А Калугина… Подведи её к стадии осознанной неполноценности. Она ведь считает себя учительницей. Впрочем, ученики её обожают. Нетрадиционные методы педагогики, видео, живые диалоги. Таких учителей почти не осталось, – он помолчал. – А с местом определился?

– Да. Обнинск, ЦИПК.

– Знаю. Хорошая мысль, организацию беру на себя, – он потёр лоб. – Кстати, спасибо за подсказку. Стоит застолбить там поляну и для других групп, ты же у меня не один. А?

– Место посадки обозначим кострами. Подожди, Сергей, а насчёт нашей четвёрки? Их же надо пригласить, собрать.

– Вот и соберёмся в Обнинске в понедельник, в десять ноль-ноль, – он задумался. – Главное, о нашей Академии они не то что знать – догадываться не должны. Не говоря уже о проекте. Иначе…

– Мэмэнто мори. Моментально – в море. Или в грунт, на минус полтора.

– В любой шутке…