Текст книги "Камни власти. Книга 1. Начало"

Глава IV: Бриганы

Шло время, дождь усилился. Сквозь его шум раздался гам весёлой компании, а через несколько минут в трактир ввалились, хохоча и толкаясь, восемь парней в потрёпанных куртках с металлическим подбоем. Двое из них, одетые в тяжёлые лорики[15]15
  Лорика – кольчуга, в данном случае имеется в виду своеобразная лорика-сквамата, совмещённая с капюшоном, кольца которой покрыты внахлёст металлическими чешуйками.


[Закрыть], с арбалетами за плечами, войдя в помещение, тут же откинули кольчужные капюшоны. Все без исключения были вооружены альшписами[16]16
  Альшпис – короткое копьё 2–2,5 м с гранёным навершием, длиной до 1,5 м, отделённым от древка рондой (плоский диск).


[Закрыть], за спину перекинуты прочные, выгнутые по форме тела и обитые железом щиты, а на поясах звенели о сталь доспехов зазубренные картеласы[17]17
  Картелас – длинный абордажный тесак или короткая абордажная сабля с елманью (утяжелением) и клинколомом в виде «пилы» на обухе.


[Закрыть]. Предводителя, кроме роста и телосложения, выделял салад[18]18
  Салад – шлем с забралом и назатыльником.


[Закрыть], нагрудник и брони для рук. Он сбросил шлем на центр стола. Боевой клевец[19]19
  Клевец – ударное оружие, молот на одном древке совмещён с изогнутым пробойником по типу кирки.


[Закрыть] вынул из-за пояса и воткнул в одну из деревянных колонн недалеко от того места, где намеревался отдохнуть. Грузно сел на лавку и начал отпускать ремешки кирасы. Альшписы, опёртые на стену, оказались за ним.

– Ребята, пошевеливайтесь, жратушки хочется, чай целый день не евши!

Солдаты, оставляя лужи сбегающей на пол с одежды и обуви воды, перемешанной с грязью, бесцеремонно стали собирать уютный уголок для своей компании, сдвигая вместе незанятые столы и лавки. За спинами сидящих к залу оказался пустой стол, за которым, как было видно, компания не потерпит соседей. Арбалетчики расположились по краям от предводителя. Оружие отправилось к коротким копьям. Парни предварительно взвели тетиву. Перья болтов у одного из них торчали из-под щита у правого плеча, у второго заряды находились в расстёгнутой ремённой сумке.

Никто из присутствующих не был потревожен. Их просто не замечали и не принимали всерьёз. Крестьяне для солдат не угроза. Командир бросил оценивающий взгляд на дворянина у камина, перевёл на двух подвыпивших горожан, но, не заметив ничего опасного, тут же отвлёкся.

На шум появился хозяин. Земфира прикрыла дверь на кухню и вышла вслед за мужем, сменив сына за стойкой.

– Эй, хозяин! – бравый голос атамана и дружелюбные жесты немного успокоили Лементия.

– Ну, чего робеешь? Подходи, не укусим! – предводитель улыбнулся, компания заржала, – солдат, что ли, никогда не видел? – он вылез из насиженного места, пошёл навстречу толстяку-трактирщику. Обнял за плечи и, усадив, на ближайшую свободную лавку, продолжил говорить:

– Значит так, нам нужно переночевать, желательно в одной комнате.

– Две кровати будет, а остальные – на полу. Ещё одну можно с другой комнаты взять, но тогда меньше места останется для других, – Лем растерялся от дружного хохота солдат. К то-то из них поддел дружка.

– Рубила, слышал, тебе спать под кроватью!

– Ша, мужики! – продолжил атаман. – Зажарь нам поросёнка, подай немного вина некрепкого и недорогого, – предводитель ненадолго задумался и, перейдя на шёпот, начал растолковывать важность произносимого: – Заметь, немного вина, поросёнок, снова немного вина, чтобы никто не упился. Больше денег не получишь, а неприятностей не оберёшься. – Немного громче добавил: – Хлебные лепёшки, рыбу попроще, можешь зажарить яиц. Хм-м, – атаман почесал подбородок, что-то снова мысленно для себя решая. – Да, и от каши мы не откажемся. Правда, ребята? – обратился он к товарищам, которые единодушно поддержали своего командира.

– Поросёнок, по два карасика с ладошку каждому, – показал Лем величину, – по два яйца с цибулей и чесноком, пшённая каша с салом и шкварками – котелок на всех, – и понизив голос, добавил, – по стакану вина на каждого сейчас и после поросёнка.

– Молодец! – звонко хлопнул по спине и отпустил выполнять заказ командир.

Лементий улыбался, несмотря на тоскливый день, заработать сегодня всё-таки удаётся. Вдогонку ему добродушно кричали:

– Доблестные солдаты голодны и ждать не любят! В трактире простым посетителям стало не по себе от шумного соседства. Снаружи ветер с дождём показались милее ставшего беспокойным заведения. Все, кроме дворянина, не сговариваясь друг с другом, покидали его потихоньку, исчезая во мраке дверного проёма один за другим.

Наёмники сблизили головы над центром стола, о чём-то приглушённо споря. Послышалось недовольное сопение, заглушённое звоном собираемых денег. Командир сгрёб их в ладонь и подбросил несколько раз, как будто старался на вес уточнить либо увеличить сумму. Чуда не произошло, монет не прибавилось.

– Не густо, даже на сегодня может не хватить, если не упросим.

Весёлость покинула лица солдат.

– Да, и с поросёнком мы поторопились малость, – угрюмо добавил командир.

Подал голос парень, которого называли Рубило:

– Мяса очень хочется, оголодали мы.

– Не умею я просить, мужики, а грех на душу брать не хочется. Ну, господь не выдаст, чёрт не съест. Как-нибудь да будет, – и ссыпал медные кружочки с изредка попадающимся серебром в холщовый мешочек, повесив его на пояс.

Парень с рассечённым наплечником и страшными рытвинами через весь бруст[20]20
  Бруст – нагрудная кираса.


[Закрыть], надетый поверх бригантины[21]21
  Бригантина – кожаная куртка с металлическим подбоем, часто изнутри.


[Закрыть], резко начал спор.

– Клерман, это все наши деньги, а впереди зима и долгий путь. Охотой в это время года не прокормишься.

Его поддержал тощий арбалетчик в лорике.

– Идти через Лунную долину без проводника – безумие. Нам хотя бы в Железный порт добраться, а там разберёмся.

– Ламбар, а через болота к Пантервилю без проводника дойдём? – тут же спокойно возразил Клерман. – Или ты считаешь, что встреча с водяным троллем или стаей варгов – это пустячок? Тут и проводник может не помочь. А Лунная долина – вот она, дорога на север, иди – не хочу, только быстро. До мёртвой деревни доберёмся, можно и переночевать в полглаза, а там мимо погоста – и мы в Зачарованном лесу. Зверья невпроворот зимой и летом. Я точно знаю, хаживал, не впервой. Надеюсь, ни Юрген, ни Ламбер с Бугаём пошлину вампирам давать не собираются? – предводитель рассмеялся и хлопнул открытой ладонью по столу, пытаясь закончить разговор.

– Ты обещал нам подзаработать, – ощерил гнилые зубы коротышка в бригантине с брустом.

Клерман быстро обернулся и встретил его злобный взгляд, не отступил, а наоборот чуть приподнялся с лавки.

– Бугай, я тебя с собой не звал, и никого из вас не звал. Сами наложили в штаны и просились: «Клерман, помоги, Клерман, выведи, вовек не забудем». – Предводитель прищурил глаза, вертел руками и кривлялся как мог, изображая подобострастные рожи теперешних обвинителей.

– А зачем все деньги в посёлке было отдавать? И половины бы хватило, – попытался вставить, как ему показалось, решающий аргумент солдат с заплывшей от кровоподтёка правой половиной лица.

Клерман резко подскочил, сгрёб говорившего за грудки и подтянул к себе через стол.

– А затем, умник, что, если бы тебе кишки выпустили там во время драки, ты бы не возмущался, а молился на меня и мою щедрость. Селян нужно покупать с потрохами, а не только запугивать. Они должны были поверить, что мы можем вернуться весной за своими и призвать к ответу, в случае чего. Что мы не лушпайки, драпающие куда глаза глядят, а солидные наёмники, занятые важным делом. У нас нет времени на задержки, за нами цеховое братство. Для этого необходим солидный куш, по их меркам. Заметь, они должны хотеть лечить, а не добить наших товарищей, как только мы покинем их вонючий посёлок. Часть они потратят на знахаря, остальное распихают по карманам и будут радеть за свою добродетель. Ладно Выдра или Кузнец, с их ранами не понятно, как они дотянули с нами до Серебряного рудника, но Алекс потерял только правую руку да и другие, при хорошем уходе, должны поправиться, за исключением пары-тройки совсем лежачих. Многие дошли своим ходом и помогали нести остальных раненых. Ларка и Богиналя слегка помяло. От поломанных рёбер ещё никто не помирал, Сморчок просто кашляет. Они не трусы, отказавшись с нами идти через Лунную долину, я бы их и сам не взял. Ты, надеюсь, тоже не хочешь вернуться под крыло нашего почитаемого Викария Единого бога? И тебе растолковали почему. Если против, можешь валить на все четыре стороны, и петля будет лучшим, что останется тебе в этом мире! – Он отбросил от себя оробевшего солдата и тыкнул пальцем в каждого, обводя подопечных по кругу. – Может быть, кто-то против? Ты или, возможно, ты? Нет? Молчите? Или раненым нужно было перерезать глотку, в знак милосердия, ну, чтобы не мучились? Как считаешь, Марон? Может быть, в следующий раз, когда ты будешь лежать со вспоротым животом или перебитыми ногами, так и поступим? А ты чего, Каспар, лыбу тянешь? Смешно за набожных крестьян? Ты бы всё равно прикончил всех, забрав любые деньги? Меньше обузы, и навар ничего себе, да? Только в отличие от вас, я найду хотя бы одного из наших, и вернусь на Серебряный рудник. И вот тогда, если они поступят как ты, Каспар, я бы им не завидовал. Меня не остановят сказки об оборотнях и их всемогущем правителе. Красный петух и добрая сталь ещё никогда не подводили таких, как я. – Он сплюнул себе под ноги, глядя в глаза оробевшему парню.

– Да чего ты на меня вызверился? Я чего, я ничего, – оправдывался оробевший солдат.

Но Клерман подскочил к другому, рядом сидящему, и грозно навис над ним.

– А может быть, сэкономим на тебе, Хост? – Атаман перевёл взгляд на соседа. – Или я свои деньги в сапог прятал, как ты, Барид? Что замолчали?! Не нравится – можете убираться, я никого не держу насильно! Либо идём все, и есть шанс добраться до Орлиса, либо сдохнем тоже все, но поодиночке! Это как в бою, держишь строй – все живы, трухнул один – все погибли!

– Да ты не кипятись, Клерман, – отошёл первым от нападок долговязый.

– Всем сейчас хреном намазали, нам ссориться нельзя по-пустому, – его поддержал Юрген.

– Мы же не спорим, ты – наш командир, и всегда вытаскивал из дерьма, но спросить-то можно. А ты: «Вон! Все нафиг!», – и поднял первый открытую ладонь для замирения. Клерман дружественно хлопнул по ней, тем самым показав, что обиды в прошлом, и улыбнулся.

– Хм, на свежий воздух, а не нафиг, – проворчал, поправляя товарища по оружию, предводитель.

Трактирщик остудил разговор, подав, как никогда вовремя, вино, а затем и котелок с горячей кашей. Сын выложил хлебные лепёшки, поставил деревянные кружки и тут же удалился за рыбой.

– Поросёнок почти готов, подождите, ребята, – обрадовал всех хозяин. Клерман перебросил кошель с деньгами трактирщику.

– Не обессудь, «старик», это всё, что у нас есть. Мы солдаты и платим как можем, честно. Скажи, как тебя величать?

– Я Лементий, можно просто Лем, сына зовут Арти, жена Земфира.

– Так вот, Лем, – совсем успокоившись после спора, занял своё место на лавке Клерман. – Мы сегодня заночуем здесь, а завтра расспросим у тебя дорогу на север, ты, надеюсь, будешь не против?

– Я всегда рад гостям и помогу, чем смогу, – без обычного задора в голосе ответил трактирщик.

«Сразу видно, хлопотная компания. От неё больше беспокойства, чем прибыли. Ну да бог с ними, – подумал про себя Лем. – Поставлю лишний кувшин с крепким вином. Хоть и за свой счёт. Других упёртых парней рядом нет. Между собой драться не будут, командир крепкий, слушают его, а там и распростимся с утра. Покажу дорогу к Докрупу и сообщу страже, что сумасшедшие хотят пойти Лунной долиной, а там пусть Авенсоль решает, что с ними делать. Я человек маленький. Лишний кувшин вина угомонит страсти быстрее». – С этими мыслями Лементий отправился в погреб.

Марон тем временем разливал первый кувшин по кружкам.

– За победу, друзья! – поднял тост Клерман, – какая-никакая, а всё-таки победа.

– За нас, за тех, кто выжил! – поддержал его Марон.

Арти поставил на стол рыбу. Все выпили и набросились на закуску. Вскоре появился второй кувшин вина.

– За тебя, Клерман, – предложил Юрген. – Вытягивал не раз ты нашу компанию из передряг, здравия тебе и долгих лет жизни.

– За победу, друзья! – поднял тост Клерман, – Да и вам не хворать, мужики! – ответил на пожелание атаман.

Появился Лем и поставил на стол кувшин с вином из погреба – чуть более, чем два первых.

– От заведения, – добавил трактирщик под хмурым взглядом Клермана.

Все единодушно с громким стуком соединили кружки над центром стола.

– Не боись, прорвёмся, парни! – подмигнул командир, похрустывая косточками пальцев.

Стучали ложки, солдаты браво управлялись с кашей. А между тем третий кувшин, да ещё в подарок, восприняли бодро, с шутками.

– Вот и ладненько, – крякнул от удовольствия Клерман.

Послышалось: «Подставляй посуду, ребята!»

– Маловато каши-то будет, – обратился к командиру наёмник с рябым лицом без двух пальцев на левой руке.

– Да погоди, Торопыга, жирун, не гони лошадей, – осадил солдата Клерман, вздымая вновь наполненную кружку. – В Орлисе закатимся в лучший кабак города! Я там таких девок знаю, всё будет нипочём после ночи.

– А нам и сейчас всё по боку! – выпалил после следующей кружки Ламбер, изрядно захмелев.

Атаман кивнул в сторону кухни, обращаясь к здоровяку с бычьей шеей, в зале хозяев не было.

– Бугай, проведай поросёнка, а мы пока в кости сыграем.

Солдаты столкнули посуду на край стола, освобождая место для игры. Худой, высокий парень в лорике вытянул из-за пазухи стаканы, и потеха началась. В этот момент на кухне послышалась возня, звон опрокинутой металлической утвари утонул в женском визге. Двери в зал распахнулись и, щеря гнилые зубы, показался Бугай. Он держал нищенку за волосы. Девчонка молча извивалась, пытаясь двумя руками освободиться от захвата наёмника в кольчужной перчатке.

– Её толстяк прятал внутри, думала от нас сбежать, – как бы в подтверждение своих слов Бугай трепанул пленницу из стороны в сторону выдавив из неё глухой стон.

– Да, эта, как её, ну прошмандовка толстяка, того значит, кричать начала, – наёмник смачно сплюнул в сторону двери.

– Я её, этова, слегонца приложил, значит, ну, чтоб не орала. – Бугай видел, как меняется лицо атамана.

– Нам как раз девок и не хватало! – весело заржал Марон и тут же получил локтем под рёбра от соседа, который ему зашептал на ухо:

– Ты чё, не узнал? Это ж та малолетняя ведьма из деревни.

В дверях, опираясь на косяк, показалась с окровавленным лицом Земфира. К то-то добавил, не понимая случившегося:

– Жаль одна, …а вон ещё вторая… толстяк не обидится, если солдаты оттянутся разок другой. Ха-ха-ха!

– Клерман, да это же наша знакомая! – Хост вскочил с места, схватил девчонку за лицо и повернул ближе к свету. – Это она, сволочь, всадила две стрелы в Борни! И её мамашка уложила слева и справа от меня парней насмерть! Мой друг остался там подыхать! – Гримаса злобы исказила лицо Хоста, он хлёстко ударил тыльной стороной ладони, разбив в кровь нос и губы одновременно.

– Ша, братва, – остудил боевой пыл Ламбар, – негоже портить товар.

– Да ну тебя, – огрызнулся Хост, но в руки себя взял и сделал шаг назад.

– Разыграем в кости, по-честному, а кому противно, может не участвовать.

Гаденькая улыбка арбалетчика встретила полный ненависти и боли взгляд пленницы.

– А остальным что, лапу сосать? – возмутился пожилой Юрген. Неожиданно подал голос Клерман:

– Пососёшь, если выиграю я, она ещё соплячка, на всех всё равно не хватит.

Хост снова рванулся к нищенке.

– Да я ей за Борни живот вспорю!

– Уймись, – остановил собрата предводитель. – Дай людям позабавиться. А если я проиграю и она достанется тебе, сделаешь, что захочешь, – Клерман ослабил хватку Бугая и разорвал остатки тряпья.

Девушка осталась голой. Раздались крики одобрения. Наёмники не спеша подтягивались к жертве.

– Мордашка холёная, – один из солдат потрепал по щеке, другой попытался хлопнуть по ягодице, в ответ пленница лягнулась.

– У-у, кобылка строптивая, давай начинай. Бугай, держи её. Так, я тоже хочу. Юрген, перехватишь подружку, пока Бугай бросать будет…

Стучали кости, поднялся гам, затем возгласы разочарования.

– Ну вот, парни, опять Клерман выиграл. Ни себе, ни людям… отпустит, – неслось с разных сторон. Вскочил красный от крика Каспар.

– Мы хотим бабу, Клерман.

– Я тоже, – миролюбиво улыбаясь, усадил на лавку пудовой лапой крикуна атаман.

Вдруг откуда ни возьмись появился багровый от гнева Лем с разделочным топором в руках, оттолкнул пытающуюся остановить его жену и кинулся вперёд.

– Отпусти девчонку, мародёр! – трактирщик попытался ударить Бугая. Последний чудом извернулся, толкнул нищенку от Юргена в объятия Каспара и обнажил лезвие.

– Нет, Лем, нее-ет! – истошно вопя, повисла сзади на муже Зиф. – Они убьют тебя, Лем. – Трактирщик грубо освободился от захвата. Земфира упала на пол и зарыдала.

– Дура, не лезь под руки, – и уже солдатам рявкнул: – Отпусти, кому сказал!

Клерман встал быстрее обычного, перехватил выпад Бугая и попытался, как только мог, решить ситуацию мирно. Пока серьёзно никто не пострадал.

– Ну чё орать? – Предводитель разделил собой главных спорщиков и улыбнулся.

– Поросёнка тащи, уплачено, – шутка явно не удалась.

– За что уплачено? Шиши бы вас побрали. Ненасытное отродье. Твоих денег на кашу с вином едва хватает.

– Не ври, трактирщик, – тут уже возмутился Клерман, – на рыбу и яйца с лихвой хватало. Зачем лишний кухоль приволок? Я предупреждал, худо будет. Сам виноват.

Лем рассвирепел не на шутку. Он видел, как за спиной предводителя деловито, не обращая внимание на крики и потасовку, наёмники продолжали укладывать спиной на крышку стола упирающуюся нищенку.

– Пошли вон из моего дома, сволота!

Клерман одновременно отбил косой удар меча Бугая, спасая жизнь глупому трактирщику, и принял наручем его топор.

– Как я погляжу, меня за бычка принял? – топор перешёл из рук Лема к атаману. Он оглушил обухом хозяина и печально добавил: – Выходной у тебя сегодня.

Топор упал на пол, а Лементия, схватив за горло, он прижал к стене и чуть приподнял. Ноги жертвы повисли в воздухе.

– Так я тебя вместо поросёнка зажарю. Понял?

Лем задёргался, захрипел и ухватился обеими руками, стараясь разжать железную хватку обидчика.

– Девчонка даже не твоя родственница, у неё должок перед нами… Обидела кое-кого крепко из моих парней. Понял?! А теперь – ша, и в конуру, не будешь на глаза попадаться – малым отделаешься. Громить посуду не будем. Уяснил? – Лем в ответ невнятно сипел и пускал слюни. – Ну вот и поладили.

В это время двое головорезов метнулись внутрь подсобных помещений. Бугай рвал одежду на Земфире, привычно намотав светлые локоны на руку.

Жена трактирщика сумела вывернуться и укусила мучителя за нос. Солдат завыл, выдрал пучок волос из головы жертвы. Их вопли слились воедино, мешаясь с хохотом остальной компании. Юрген нашёл мальчишку и втащил его в обеденный зал, держа за ногу, пытаясь удерживать вниз головой.

– Прятался щенок… Ух… – Мальчишка по дороге где-то подцепил нож и теперь, резко поднявшись, попытался распороть солдату горло. Лезвие скользнуло по доспеху и глубоко зацепило щёку, окрасившись кровью.

– Вот мерзавец… – ругнулся Юрген, ломая хлипкое сопротивление подростка. После того, как тело обмякло, наёмник перебросил его, как тряпичную куклу, через стойку, где сын хозяина был погребён под ломающимися остатками посудных полок вперемежку с черепками разбивающихся кувшинов.

Клерман сжалился и позволил хозяину «Бим-Бома» сползти на пол.

– Арти, мой мальчик, – по его щекам текли слёзы бессильной ярости.

Сапог предводителя мягко лёг Лему на горло.

– Забирай своих и быстрей прячься. Вот, чёрт побери, с бабой! – повернулся вполоборота к залу Клерман.

Бугай с трудом оторвал от себя брыкающуюся блондинку. Брызнула кровь. Кончик носа был начисто откушен. Ногти пороли кожу лица, стараясь добраться до глаз. Победный вопль Земфиры оборвался. Бугай с размаху ударил её лицом о лавку. Женщина потеряла сознание и сползла вниз.

– Ну вот и уладилось, – атаман оставил Лема и сплюнул под ноги. Ему не нравилось происходящее, но, как видно, в этой компании всё шло наперекосяк изначально.

– Сочувствую, Лем. Видит бог, я не хотел такого скандала. Придётся замиряться: не хочешь поросёнка, пойдёт окорок, сыр, дальше – вино. Дай бог, чтобы не упились насмерть. Чтобы не держать друг на друга обид.

– Как вам, ребята, окорок? – предводитель перевёл взгляд на возню возле нищенки. Хост уже стоял между её раздвинутых ног и возился с застёжками доспеха. Ламбар и Марон крепко зажали руки и голову девчонки. Она, задыхаясь, продолжала оказывать сопротивление, но силы её были на исходе. Клерман подхватил валяющийся рядом полуведёрный ковшик и швырнул в насильника. Удар пришёлся в ухо. Хост перекувыркнулся, с него сползли штаны, и он с размаха сел на голую задницу.

– Она моя, не забыл ублюдок?

Ламбар и Марон тут же ослабили хватку, продолжая только удерживать, а не душить девушку, тело которой мгновенно расслабилось. О том, что она жива, говорила судорожно вздымающаяся после борьбы, потная, в жутких разводах грязи и крови маленькая с остроконечными сосками девичья грудь.

Предводитель продолжал как ни в чём не бывало.

– Помогите парню состряпать праздничный ужин, он угостит нас колбасой, и мы все забудем мелкие неприятности сегодняшней ночи. Бабу его не трогаем. Мальца забери, и спрячьтесь от греха подальше.

– Да, – глухо прохрипел трактирщик.

– Вот и чудненько, – Клерман помог подняться охающему толстяку.

В дверях появился Каспар, нагруженный вяленой грудинкой, колбасами и небольшим бочонком вина.

– Гуляем, ребята!

Ему ответил гул одобрения. Про нищенку практически забыли.

– Там ещё пара дверей, да вот беда: замки мешают, не стал задерживаться.

Марон бросил девчонку и метнулся к трактирщику. Его опередил подвязавший штаны Хост, он сорвал с пояса хозяина связку ключей, и оба с улюлюканьем исчезли в недрах дома.

– Доверься им, Лем, они возьмут только съестное.

– Ты сам хоть веришь в то, что говоришь? – печально скривил рот трактирщик, охая, направился к сыну. Ему никто не препятствовал.